3

На входе в библиотеку Андо взял ключ от шкафчика у дежурного. По дороге к шкафчикам он снял пиджак и перекинул его через руку. Вот-вот должна была начаться зима, и на Андо в его тонкой рубашке было холодно смотреть. Но так уж он был устроен — в любом помещении почти сразу покрывался испариной, а в библиотеке с кондиционером начинал изнемогать от жары с первой же минуты. Из портфеля Андо достал ручку и блокнот, потом завернул портфель в пиджак и засунул сверток в один из шкафчиков.

В блокнот была вложена распечатка с результатами сканирования ДНК вируса Рюдзи Такаямы. Андо хотел покончить с расшифровкой уже сегодня — именно поэтому он с утра пораньше отправился в библиотеку. Однако стоило ему взглянуть на выделенный маркером бессмысленный набор из сорока двух латинских букв, как он со всей очевидностью понял, что эта задача ему не по зубам. Впрочем, надо же хоть как-то убить время... Мысль о трех мучительно тянущихся, бесконечных выходных была еще невыносимей, чем мысль о необходимости расшифровывать код. Из двух зол Андо выбрал меньшее.

С блокнотом под мышкой он отправился в читальный зал на третьем этаже и устроился там возле окна. В свое время, когда он был студентом и увлекался всякими кодами и шифрами, у него дома было несколько десятков книг по криптографии. Но с тех пор произошло много событий — сперва свадьба, потом развод, и Андо трижды переезжал. Кроме того, он абсолютно потерял интерес к шифрам. Так что все эти книги теперь были неизвестно где — часть он раздарил, часть выкинул. Он и предположить не мог, что они снова ему понадобятся.

Андо прекрасно понимал, что существует огромное количество кодов, которые он не сможет расшифровать «голыми руками». Ему были необходимы таблицы замены символов, графики частотности букв и прочие специальные пособия. Ну не покупать же все эти книги снова! Вот и пришлось тащиться с самого утра в библиотеку.

Вообще-то, одно время он неплохо разбирался в шифрах и кодировках, но с тех пор прошло уже десять лет. Поэтому для начала он просмотрел учебник под названием «Введение в криптографию». Прежде всего нужно было определить, к какому виду относится код, обнаруженный в распечатке ДНК.

Коды делятся на три большие группы: 1) шифр замены, когда буквы заменяются другими буквами, цифрами или символами, 2) шифр перестановки, в котором процедура шифрования заключается в перестановках элементов исходного текста, 3) инсерционные шифры, когда между словами текста вставляют посторонние, не имеющие отношения к делу слова. Номера, которые Андо нашел на клочке газеты, торчавшем из живота Рюдзи, были классическим примером шифра замены.

Всего через полчаса Андо окончательно убедился, что имеет дело с шифром замены, возможно, немного более замысловатым, чем предыдущий. На этот раз его элементами были не цифры, а буквы. Четыре литеры A, T, G и С, с которыми ему предстояло работать, служили для обозначения нуклеотидов, и, скорее всего, шифр был составлен таким образом, что каждому конкретному буквосочетанию соответствовала какая-нибудь одна буква алфавита.

«Действительно, похоже на код...» — подумал Андо и насторожился. Основная функция кода — это передача информации от одного участника к другому таким образом, чтобы третий участник не смог понять передаваемое сообщение. Для студентов коды и шифры могут быть всего лишь игрушками, гимнастикой ума. Однако во время войны, когда очевидность самого факта шифровки может привести к еще большему обострению ситуации, использовать «код, похожий на код» слишком опасно.

Другими словами, для того чтобы зашифрованная информация не была расшифрована неприятелем, прежде всего нужно позаботиться о том, чтобы шифр не выглядел шифром. Вернее, чтобы он выглядел «не шифром». Предположим, вы поймали вражеского шпиона и изъяли у него блокнот, весь исписанный подозрительными рядами цифр. Почти наверняка окажется, что эти цифры содержат важную, а потому и зашифрованную информацию. Впрочем, не исключено, что это ложная наводка, но все-таки в большинстве случаев, если шифр идентифицирован как шифр, то шансы его разгадать сильно возрастают.

Андо пытался рассуждать логически. Если основная цель кода — скрыть информацию от посторонних глаз, то грамотно составленный код будет казаться кодом только тому, кому предназначена зашифрованная в нем информация. Вглядываясь в цепочку из 42 букв, описывающих последовательность нуклеотидов в вирусе квазиоспы, Андо с каждой секундой убеждался в том, что он имеет дело с самым натуральным кодом. Да он и раньше думал, что это код. Стоило ему в первый раз увидеть эту распечатку, и он сразу же подумал, что это какое-то зашифрованное сообщение...

Но почему? Почему он так подумал?

С этим надо было разобраться. Почему эти буквы воспринимались им как код? Он ведь и раньше сталкивался с очень необычными последовательностями аминокислот в ДНК. Но отчего-то только на этот раз ему показалось, что «странная последовательность» несет в себе какой-то скрытый смысл. Она появлялась везде. Цепочка букв как будто специально лезла на глаза, прерывая обычную нуклеотидную последовательность ДНК вируса оспы то в одном, то в другом месте, словно говоря: «Посмотрите же на меня, наконец! Я шифр!»

Ну и к тому же, цифры, которые он извлек из живота Такаямы, тоже наводили Андо на мысль, что и на этот раз он столкнулся с шифром. И слово «RING», которое получилось у него в прошлый раз, исходя из нынешнего положения вещей, могло иметь сразу два смысла. Во-первых, оно отсылало Андо к «RING-файлам» (так он называл про себя отчет Асакавы), во-вторых, оно могло служить предупреждением. Как если бы Рюдзи давал понять, что теперь он все время будет использовать коды, и надо быть начеку, чтобы не пропустить чего-либо важного.

Эту странную последовательность аминокислотных основ в вирусе выявили только у Рюдзи, из чего можно было сделать вывод, что код послал именно он, и никто другой. Разумеется, факт оставался фактом — Такаяма мертв, его кремировали и предали земле. Но часть его все еще существовала в этом мире в виде образцов ткани, хранящихся в лаборатории. В клетках этих тканей было бесчисленное множество молекул ДНК — крохотных проектов того человеческого существа, которым раньше был Рюдзи Такаяма. А что, если эти молекулы несут в себе волю Такаямы, пытаются сказать что-то, чего он сам не успел сказать перед смертью?

Это было безумное предположение, недостойное профессионального патологоанатома, каковым являлся Андо. Но если ему удастся решить эту задачу и посредством замены превратить бессмысленную буквенную цепочку в значимые слова, то тогда все остальные предположения сами собой отпадут. Теоретически существовала возможность, используя хранящиеся в лаборатории образцы ДНК, взятые из крови Рюдзи, создать человека своими характеристиками полностью повторяющего Рюдзи Такаяму. Создать клон. Скопление молекул ДНК, обладавшее единой волей, воздействовало на вирус в крови Такаямы. В результате в ДНК вируса появилось зашифрованное сообщение — повторяющаяся цепочка нуклеотидных основ.

Андо вдруг со всей силой ощутил, как красиво и точно работал ум Такаямы. Почему зашифрованное сообщение было найдено именно в клетках, пораженных вирусом? Потому что Такаяма, закончивший медицинский факультет, прекрасно знал, что именно эти клетки будут в первую очередь пропущены через секвенсор. Предвидя, что специалисты сосредоточат свое внимание на неизвестном вирусе, Рюдзи направил всю свою волю в мутировавшие молекулы ДНК. Такаяма хотел, чтобы его послание дошло наверняка.

Все эти размышления привели Андо к одному-единственному заключению: из-за того что этот код выглядел кодом и сразу же наводил на мысль о зашифрованном сообщении, он, по сути дела, переставал функционировать как таковой. Значит, он не был шифром в полном смысле этого слова — просто Рюдзи не мог контактировать с человеческим миром никаким другим способом. Вот и все. Двойная спираль ДНК состоит из нуклеотидов, которые обозначаются латинскими буквами А, Т, G и С. То есть единственный способ передать некое сообщение посредством ДНК — это составление различных комбинаций из этих четырех букв. По крайней мере, Андо не видел, что еще можно сделать в условиях кодирования на молекулярном уровне. Рюдзи приспособился к этим условиям и сделал единственно возможное.

И вот тут чувство безысходности, одолевавшее Андо в течение последних дней, вдруг отступило, уступив место непоколебимой уверенности в том, что он сможет решить этот ребус. Это в его силах.

Андо чуть было не закричал. Ведь если предположить, что Рюдзи сознательно попытался посредством ДНК передать ему какое-то сообщение, то, значит, зашифрованные слова должны легко поддаваться дешифровке. Зачем было Рюдзи усложнять задачу? На этой мысли Андо притормозил и шаг за шагом проверил цепочку своих умозаключений на предмет логических прорех. Ошибиться в самом начале значило заведомо обречь себя на провал. Ему не хотелось зря потратить уйму времени из-за неверного выбора отправной точки.

У него больше не было ощущения, что он просто убивает время и старается заглушить воспоминания. Теперь, когда он понял, что сможет расшифровать послание Рюдзи, ему не терпелось поскорее взяться за расшифровку.

Цепочка нуклеотидов выглядела следующим образом:

ATGGAAGAAGAATATCGTTATATTCCTCCTCCTCAACAACAA

Прежде всего нужно было решить, на какие именно комбинации поделить этот ряд символов. Андо решил для начала разбить их на двойки, а потом на тройки. До обеда он успел опробовать оба варианта.

Поделив ряд на двойки, он получил 21 пару:

AT GG AA GA AG AA

ТА ТС GT ТА ТА ТТ

СС ТС СТ СС ТС АА

СА АС АА

Если взять буквенную пару за основную единицу, то — по числу возможных комбинаций из имеющихся четырех букв — максимальное количество таких единиц равнялось шестнадцати. Андо предположил, что каждая пара должна соответствовать какой-то букве.

Ну хорошо. А о каких буквах идет речь? На каком языке написано исходное сообщение?

Это почти наверняка не мог быть японский с его слоговой азбукой, в которой содержится около пятидесяти графем: в этом случае шестнадцати возможных комбинаций было явно недостаточно. Английский и французский алфавиты оба состоят из двадцати шести букв, а итальянский, например, всего из двадцати. Правда, можно было допустить, что сообщение написано на японском, но с использованием латинских букв. Узнать, на каком языке написано исходное сообщение, значит проделать полпути к разгадке.

Но для Андо этой проблемы, можно считать, не было. Ведь ему уже удалось один раз расшифровать послание Такаямы — шесть цифр на клочке газеты, которые сложились в английское слово «ring». Скорее всего, это был намек. Поэтому Андо исходил из того, что, разгадав ребус, он и на этот раз получит текст на английском. В этом он не сомневался.

Итак, у него получилась 21 пара. Некоторые пары повторялись: АА — четыре раза, ТА и ТС — три раза, и СС — два раза. Таким образом, вместо шестнадцати возможных было представлено только тринадцать уникальных комбинаций. Андо записал все эти комбинации к себе в блокнот и полез в пособие по криптографии. На одной из страниц он нашел то, что искал, — таблицу повторяемости разных букв английского алфавита.

Понятно, что, хотя алфавит насчитывает двадцать шесть букв, все эти буквы встречаются в тексте с разной частотой. Например, А, Т и Е — очень употребительные, в то время как Q или Z попадаются на странице текста в среднем всего лишь два-три раза. Таблицы, подобные той, в которую сейчас всматривался Андо, чаще всего вместе с прочими приложениями находятся в конце учебников и пособий. С помощью этих приложений специалисты могут довольно быстро определить, на каком языке написано исходное сообщение.

Если верить таблице, то выходило, что в отрезке текста, состоящем из 21 буквы и написанном на английском, в среднем содержится 12 разных букв. Андо буквально подпрыгнул от радости. У него получалось тринадцать букв. Практически та же самая частотность. Это косвенным образом доказывало, что он на правильном пути. Данные статистики подтверждали, что было вполне правомерно поделить исходный буквенный ряд на пары и попытаться соотнести с каждой парой какую-то букву.

Впрочем, стоило проверить и второй вариант. Андо поделил ряд на тройки:

ATG GAA GAA GAA TAT CGT ТАТ АТТ ССТ ССТ ССТ САА САА САА

Из четырнадцати троек четыре повторялись больше одного раза. Уникальных сочетаний было семь: ATG, GAA, TAT, CGT, АТТ, ССТ и САА. Всезнающая таблица утверждала, что в английской фразе из четырнадцати символов в среднем содержится девять разных букв. Больше, чем семь, но ненамного...

Количество повторов бросалось в глаза с первого же взгляда: GAA, ССТ и САА встречались три раза, а сочетание ТАТ повторялось дважды. Однако проблема была не в самих повторах, а в их конфигурации — три одинаковых тройки одна за другой. Если предположить, что каждая тройка — это определенная буква, то получалось, что в этом коротком отрывке было три случая повторения одной и той же буквы три раза подряд. В английском хватает слов с удвоенными буквами, но вот насчет слов с утроенными буквами Андо не был уверен. Единственное, что пришло ему в голову, это довольно редкие случаи, когда одно слово заканчивается на удвоенную букву, а следующее за ним слово начинается с этой же самой буквы: «too old»[14] или, например, «will link»[15].

Пришлось взять с полки первую попавшуюся книгу на английском и просмотреть наугад несколько страниц, чтобы понять, насколько часто встречаются в тексте утроенные буквы. Первый случай трехкратного повтора он нашел только на шестой странице. И следовательно, наличие такого же повтора (да еще и трех разных букв) в случайной фразе из четырнадцати символов было очень маловероятным, и даже практически невозможным. Между прочим, когда он поделил ряд аминокислотных основ на пары, у него получилась всего одна повторяющаяся буква, да и то — не утроенная, а удвоенная. В результате Андо пришел к выводу, что, исходя из данных статистики, работать в первом направлении гораздо разумней. Он сузил область поиска и сосредоточился на двойках. Теперь придется продвигаться методом проб и ошибок.

AT GG AA GA AG АА

ТА ТС GT ТА TA ТТ

СС ТС СТ СС ТС АА СА АС АА

Сочетание АА встречалось четыре раза и по идее должно было соответствовать одной из наиболее употребительных букв. Заглянув в приложение, Андо убедился, что в английском языке самой распространенной является буква Е. Поэтому он предположил, что АА заменяет в зашифрованном тексте Е. Сочетания ТА и ТС повторялись в тексте по три раза каждое. Кроме того, АА один раз стояло перед ТА и один раз после ТС. Этот факт вполне заслуживал внимания, потому что для повторяемости сочетаний букв тоже существуют специальные статистические таблицы. Не переставая поминутно сверяться с учебником, Андо принялся подбирать возможные варианты для ТА и ТС.

А — очень распространенная буква, которая в английском часто стоит после Е, поэтому Андо решил, что ТА заменяет в тексте А. Следуя этой логике и дальше, он решил, что ТС соответствует букве Т. Потом, проанализировав расположение одних букв относительно других, он предположил, что СС — это на самом деле N.

Пока что статистика его не подвела. По крайней мере все шло гладко, без каких-то очевидных проблем.

Андо посмотрел на то, что у него получилось:

— — Е — — EAT — AA — NT — NTE — Е

Ряд, который до этого выглядел беспорядочным набором букв, вдруг начал оформляться в нечто осмысленное, в некое подобие фразы на английском. Теперь, опираясь на собственные знания о сочетаниях гласных и согласных, надо было попытаться заполнить пробелы между уже разгаданными буквами. Впрочем, Андо хоть и был в себе вполне уверен, все же не забывал заглядывать и в таблицы.

SHERDEATYAALNTINTECME

Первые три буквы складывались в слово «she»[16], но дальше шли абсолютно бессмысленные сочетания, которые не желали складываться в слова как он их ни делил. Полагаясь на свою интуицию, он поменял местами Е, А, Т и N, заодно переставив и все остальные буквы. В какой-то момент он понял, что записывать каждый новый вариант — это пустая трата времени и бумаги. Поэтому он вырвал из блокнота пару листков, разорвал их на несколько мелких частей и сделал двадцать шесть карточек — по числу букв английского алфавита. Теперь это стало похоже на какую-то игру.

THEYWERBORRLNBINBECME

На первый взгляд эта комбинация показалась ему осмысленной. Он сразу же выделил спрятавшееся в ней «THEY WERE BORN...»[17]. Хоть и была в этом некоторая натяжка, но Андо разглядел в ряду букв некий скрытый смысл. Впрочем, уже через несколько секунд он пришел к выводу, что это не то. Должна быть другая расшифровка. Более точная. Андо продолжил игру.

Еще через десять минут он понял, к чему все сводится, и бросил свое занятие. «Если бы у меня с собой был ноутбук, — подумал он, — мне было бы гораздо легче». Третья, шестая, восемнадцатая и двадцать первая буквы были одинаковыми. Седьмая, десятая и одиннадцатая тоже были одинаковыми. На восьмом, четырнадцатом и семнадцатом месте стояла одна и та же буква. Тринадцатая и шестнадцатая — опять одинаковые. Если бы Андо загрузил все эти данные в специальную программу, то при условии, что расчет частотности букв был сделан правильно, он получил бы ответ почти сразу же. Проблема только в том, что компьютер в конечном итоге выдал бы ему больше одного ответа. Потому что в английском наверняка есть немало более или менее осмысленных фраз, удовлетворяющих условиям задачи. А если ответов больше одного, то тут же встает проблема выбора — как он узнает, какой из ответов является сообщением Рюдзи? Только если в одном из вариантов будет что-то совершенно особенное, чтобы он сразу понял, что это от Рюдзи... Что-нибудь вроде подписи в конце письма... Но если все варианты будут равнозначными, то тогда все. Тогда он в тупике.

Осознав, что зашел в тупик, Андо загрустил. Он клял себя за глупость, за то что, в самом начале работы не догадался, что идет по неверному пути. В те далекие времена, когда он был студентом и обладал острым чутьем и хорошей интуицией, ему бы хватило двух минут, чтобы понять свою ошибку. Итак, надо было менять стратегию. Требовались новые гипотезы.

Андо настолько сосредоточился на дешифровке таинственного сообщения, что совершенно забыл о времени. И теперь, когда он взглянул на часы, оказалось что уже начало второго. Андо почувствовал голод. Он решил пойти перекусить в кафетерии на четвертом этаже. Надо сменить обстановку — это пойдет ему на пользу. Самое главное — вдохновение и терпение. Генерирование новых гипотез требует первого, метод проб и ошибок — второго. Иначе он просто ничего не сможет решить. Так вот, вдохновение обычно посещало Андо после еды.

«Ответ должен быть очевидным», — пробормотал он про себя как заклинание и начал подниматься по лестнице на четвертый этаж.

4

Доев свой комплексный обед, Андо уставился в окно. За стеклом ветер шевелил ветви деревьев. Под деревьями играли дети. Оки качались на качелях, бегали друг за другом по площадке. Время близилось к двум. Когда Андо пришел в кафетерий, там было еще много народу, но сейчас зал опустел. Распечатка, с которой он провозился все утро, лежала на столе рядом с подносом, но Андо ни разу на нее не взглянул.

Одна стена кафетерия была полностью стеклянной — такие огромные окна от пола до потолка. Ничто не мешало ему разглядывать играющих в парке детей. Он будто смотрел немой фильм. Каждый раз, когда в поле зрения появлялся какой-нибудь мальчик лет пяти, Андо невольно сосредоточивался на нем. И ему всегда стоило немалых усилий отвести от ребенка свой чересчур пристальный взгляд.

Однажды он был в этой библиотеке вдвоем с сыном. Это было два года назад, в воскресенье, после обеда. Тогда они жили всей семьей в Аояме. Был выходной, но Андо обнаружил, что ему не хватает каких-то статей, чтобы дописать доклад для научной конференции. Он решил пойти в библиотеку пешком и заодно прогуляться вместе с сыном, поэтому взял Таканори с собой. Но оказалось, что на входе в библиотеку висит табличка: «Мы обслуживаем лиц старше восемнадцати лет». Он не захотел оставлять сына на улице одного и вместо библиотеки они отправились в парк. Таканори качался на качелях, а он стоял у сына за спиной и подталкивал сзади. Андо запомнил ритм своих движений, согласованный с ритмом качелей. И теперь эти качели в тени дерева гинкго раскачивались совсем как тогда. Мальчик, сидевший на качелях, инстинктивно поджимал ноги каждый раз, когда оказывался близко к земле, лица его Андо разглядеть не мог, услышать голос — тем более. Вместо этого в голове у Андо звучал голос сына.

Вот так всегда. Стоило ему расслабиться, посмотреть по сторонам, и он сразу же впадал в уныние, и в голову лезли запрещенные мысли. Андо взял себя в руки и посмотрел на распечатку.

Самое время вернуться к работе. Единственный путь — это придумать как можно больше гипотез и проверять их одну за другой. Если какая-то гипотеза оказывается неверной, нужно без всяких сожалений отбрасывать ее и переходить к следующей. Имея дело с таким коротким текстом, он не может полагаться исключительно на таблицы частотности и правила сочетания букв. Должно быть что-то еще. Хотя вряд ли, речь идет о шифре с ключом. Такие шифры бывают довольно запутанными, а Рюдзи не мог себе этого позволить — ведь он хотел, чтобы его послание прочли и поняли. То есть шифровка должна быть очень простой. Так что не остается ничего, кроме как придумывать гипотезы и проверять их методом проб и ошибок. И если гипотеза окажется несостоятельной, надо ее безжалостно отметать.

Впрочем, была одна идея, которую он отмел слишком поспешно. Вполне возможно, что сообщение было зашифровано в виде анаграммы.

Андо вернулся в читальный зал. Раскрыл блокнот на нужной странице и вгляделся в четырнадцать троек:

ATG GAA GAA GAA TAT CGT ТАТ АТТ ССТ ССТ ССТ С АА САА САА

В прошлый раз он пришел к выводу, что утроенные буквы — слишком уж большая редкость в английском, и решил не прорабатывать это направление. Но что, если полученные буквы, нужно просто переставить местами? Он вспомнил один ребус, который когда-то где-то видел. В этом ребусе фраза «Bob opened the door»[18] была представлена следующим образом:

OOOOEEEBBDDTPNHR.

В таком виде эта последовательность содержала слишком много повторяющихся символов, но стоило согласно определенным правилам поменять некоторые буквы местами, и получалось самое что ни на есть типичное английское предложение.

«Может быть, сработает» — подумал Андо, но тут же понял, что нет, не сработает. Было ясно, куда его это заведет — в те же самые дебри. Сначала надо будет подставить буквы, потом решить анаграмму..