9

Чувство времени нарушилось. Каору не знал, сколько часов просидел в шлеме и перчатках.

В «Петле» время текло гораздо быстрее, чем в реальной жизни. Более того, в подвал не проникал свет, и определить, какое сейчас время суток, было абсолютно невозможно.

Он попытался встать со стула, его шатало. Ощущения были такие, словно он провел несколько дней без воды и питья. Каору был измотан до предела. Ему страшно хотелось пить, а пустота в желудке казалась просто запредельной.

Взглянув на часы и поняв, что уже светает, он стал выбираться из подвала. В багажнике мотоцикла была минеральная вода, которой он предусмотрительно запасся.

Утром в пустыне прохладно. Каору открыл багажник. Подгоняемый жаждой, залпом выпил половину бутылки. И только после этого почувствовал себя живым. Он смог взглянуть на «Петлю». Его все не покидало чувство, что границы пространства сузились. Каору больше не казалось, что он живет в огромном мире. Реальность и «Петля», два совершенно разных мира, в чем-то были абсолютно одинаковы. Облокотившись на сиденье мотоцикла, Каору допил оставшуюся воду. По мере того как он пил, жажда убывала. Естественная реакция организма. Поскольку стесняться было некого, Каору расстегнул ширинку и пописал. Облегчение и утоление жажды постепенно возвращали его к жизни. Правда, теперь Каору сомневался, существует ли он на самом деле.

Продолжая держать в руке пустую пластиковую бутылку, он снова направился в подвал. Спускаясь по лестнице, Каору присел на ступеньку. Он только что своими глазами видел причину распространения рака по «Петле». Катастрофа искусственного мира оставила глубокий след в душе Каору. Изображение, практически неотличимое от реальности... Каору уже тошнило от происходившего там.

В виртуальном пространстве запросто может появиться видеокассета, через неделю после просмотра которой наступит смерть. Способ избежать смерти оказался весьма прост. Срабатывающую через неделю программу-убийцу можно остановить, только если в течение семи дней переписать кассету.

Вопрос был в другом. Как вирус преодолел преграду между «Петлей», жизнь в которой определялась внутренними законами, и реальным миром?

Каору даже думать об этом не хотелось. С трудом поднявшись, он доковылял до компьютера.

Нужно было как следует изучить моменты просмотра кассеты в тех случаях, когда это приводило к смерти.

Каору приступил к поиску. Сцены, где жители «Петли» смотрят кассету, одна за другой замелькали на экране. Каору не стал ни к кому подключаться, а выбрал позицию стороннего наблюдателя.

Он увидел лица четырех молодых людей, смотрящих телевизор, они то смеялись, то вскрикивали.

Один из них специально подстегивал волнение остальных. Сыпя колкими насмешками, он заставлял друзей подлаживаться под его ритм.

Когда пленка закончилась, одна из девушек, побледнев, сказала:

— Какая дрянь!

Парень, который до этого будоражил остальных, хмыкнул, разряжая атмосферу:

— Да ладно, брешь это все какая-то. — И пнул телевизор пяткой.

— Какая угроза, однако. — На лице другой девушки совершенно не было страха. Беззаботно затянувшись сигареткой, она напустила на лицо такое выражение, что оно стало похоже на маску театра. Но, и принялась перематывать кассету. На глазах троих друзей она, задумав что-то, стерла то место, где говорилось, как избежать смерти.

— Давайте своим покажем, попугаем.

Она предлагала взять кассету с собой, чтобы попугать сверстников. Но остальные трое запротестовали. Им не хотелось связываться с этой подозрительной кассетой. Хоть они вовсю старались показать, что ничуть не испугались, ни за какие блага им не хотелось вновь возиться с ней. Они сказали, что незачем тащить ее с собой и причинять кому-либо излишнее беспокойство.

Как раз в этот момент в комнате зазвонил телефон. Трое замерли, но девушка, ничуть не меняя выражение лица, подняла трубку.

— Да, алло! — По лицу девушки можно было понять, что в трубке молчат. — Алло, алло... — Поначалу раздраженный, голос девушки становился все более испуганным. Нервно сглотнув, она повесила трубку. — Да что же это такое, в конце концов! — закричала она.

Каору эта сцена с внезапно зазвонившим телефоном почему-то показалась омерзительной.

Следующими кассету просмотрели Асакава и Такаяма. Поскольку их Каору уже видел, он пропустил эти кадры.

Теперь перед ним была жена Асакавы. Взяв оставленную без присмотра кассету, она вставила ее в видеомагнитофон и стала смотреть. В этот момент она гладила белье, а дочка сидела рядом на стуле и так же жадно, как мать, глядела на экран телевизора.

Когда они досмотрели пленку, в гостиной зазвонил телефон. Выключив телевизор, женщина побежала в гостиную и взяла трубку.

— Асакава слушает. — Ответа не было. — Алло, алло!

Жена Асакавы еще некоторое время продолжала держать трубку. Но ничего не менялось. На экране в том месте, где стоял телефон, появились помехи, предметы еле заметно двоились, как бы немного смещаясь в сторону. Правда, эти помехи были едва заметны глазу, но что-то явно нарушилось.

По расчетам Каору, следующими кассету должны были просмотреть родители жены Асакавы, но оказалось, что это не так.

На экране появилась комната Рюдзи Такаямы. Судя по дате и времени, это было незадолго до его смерти.

Перед смертью Такаяма просмотрел кассету.

Каору немного перемотал изображение назад, не потому, что боялся увидеть смерть, а потому, что хотел рассмотреть все детально.

Сосредоточенно писавший что-то за столом Такаяма, засыпая, все качал головой, но, рухнув на стол, он задвигал плечами и поднялся. На шее образовались складки, а волосы на голове встали дыбом. Сзади он выглядел даже немного забавно.

Каору никак не мог решить, смотреть ли ему со стороны, из-за спины Такаямы, или подключиться к его органам чувств.

В конце концов, опробовав различные виды сзади, Каору подключился к Такаяме. Начиная с этого момента Каору начал видеть происходящее его глазами.

Такаяма тяжело дышал. Он уже чувствовал, что в теле у него что-то происходит. В следующее мгновение он приготовился хладнокровно принять замаячившую перед ним смерть. В голове у него роились вопросы.

Разве я не разгадал загадку кассеты?

Даже если и нет, то почему Асакава жив?

Взгляд Такаямы упал в тот угол, где стоял видеомагнитофон. В деку была вставлена копия кассеты. Такаяма с трудом дополз до магнитофона. Сердце бешено стучало. Тело слушалось с большим трудом.

Каору знал, что происходит с Такаямой. Опухоль, образовавшаяся в коронарной артерии, не давала течь крови. Предынфарктное состояние.

Такаяма вынул кассету из деки и начал разглядывать ее.

Каору не мог проникнуть в его мысли.

Такаяма вертел дрожащими руками кассету и наконец прочел то, что было написано на наклейке.

Потом, о чем-то размышляя, начал быстро водить глазами: посмотрел на потолок, в окно, на стену, и наконец его взгляд упал на книжную полку.

Потом он снова взглянул на кассету, которую держал в руках.

Такаяма явно был чем-то возбужден, его руки тряслись от волнения.

Вставив кассету назад в деку, он запустил ее.

Почему перед смертью Такаяма снова смотрит эту кассету?!

Перед глазами Каору замелькали уже знакомые кадры.

В этот самый момент Такаяма взглянул на часы на столе. На них было девять сорок восемь.

Узнав, который час, он пополз к лежащему на полу телефону. Отчаянье охватило Каору. Если он нашел выход, то пусть хоть подскажет.

Схватив трубку, Такаяма нервно набирал номер. После четырех гудков из трубки зазвучал женский голос:

— Алло...

Каору узнал Маи Такано. Такаяма издал страшный вопль и бросил трубку.

Он неотрывно следил за экраном телевизора. Там в плошке катались игральные кости. Кости, на которых были числа от одного до шести!

Бешеный крик Такаямы достиг ушей Маи Такано.

— Алло, алло... — Все ждала ответа обеспокоенная Маи Такано.

Но Такаяма взял и положил трубку на рычаг.

В этот момент он взглянул на себя в зеркало. Каору почудилось, что он видит свое собственное отражение. Глядя сквозь помутневшую сетчатку Такаямы, Каору не мог настроить изображение, как в телевизоре. Сердце отчаянно билось, казалось, что от давления в кровеносных сосудах лопнет кожа.

Помутневшими глазами Такаяма уставился на пространство вокруг магнитофона. Оттуда поднималось облачко похожего на туман дыма. Оно приняло вытянутую форму и стало медленно перемещаться. Пространство начало искажаться, как скрученная тряпка.

Такаяма подполз к телефону; искаженное пространство, готовое было уже захватить его, подобралось. Он начал набирать номер. Каору напрягся, пытаясь рассмотреть цифры.

Однако в этом не было необходимости. Игральные кости на экране: 332541362451634234254136245163434325413624516341332 54136245163423425.

Такаяма, глядя на кости, не останавливаясь набирал номер.

«Перед смертью уже, наверное, плохо соображал», — решил было Каору.

В этот же самый момент зазвонил стоявший рядом с компьютером спутниковый телефон. Каору потребовалось несколько секунд, чтобы определить, раздается ли этот звук здесь или в комнате у Такаямы.

Поняв, что звук относится к реальности, Каору снял трубку и, сдвинув набок шлем, приложил ее к уху.

В трубке послышалось готовое оборваться в любую секунду дыхание. Можно было даже уловить его бешеный ритм. Он совпадал с тем, который звучал в шлеме.

Каору не верил собственным ушам. В трубке раздался мужской голос. Он был слегка искажен автоматическим ретранслятором.

— Эй, есть кто там? Слышите? Выручайте! Перетащите меня к вам, в ваш мир. Я очень хочу! Это все, чего я прошу.

В голове у Каору царил полный хаос. На экране крупным планом была видна рука Такаямы, сжимавшая трубку. Звонил, несомненно, Такаяма, а вот в реальности трубку снял уже Каору.

Но ведь позвонить из «Петли» сюда невозможно.

Каору потерял дар речи. Наступила тишина, связь с Такаямой прервалась. Но его голос навсегда врезался в память Каору.

Перетащите меня к вам...

Прошло несколько минут, прежде чем до Каору дошел смысл этих слов.

10

Каору думал, что делать дальше. Ошибся ли он в своих выводах или близок к правде? Был только один способ выяснить это.

В первую очередь нужно послать запрос в институт Амано, чтобы с его помощью получить фактические подтверждения.

«Требуется произвести анализ ДНК RING-вируса и сравнить полученные результаты с генокодом распространившегося на Земле вируса метастазного рака». Инструкция была четкой и простой. Анализ ДНК вируса метастазного рака уже сделан, результаты у Каору были. Осталось только проанализировать RING-вирус, а сравнение не составит труда.

Генокод RING-вируса нужно будет как-нибудь из двоичного (1/0) кода перевести в четырехзначную (ATGC) систему. При помощи компьютера это можно сделать в мгновение ока.

Ожидая, пока придет ответ от Амано, Каору решил поспать. Он достал из багажника мотоцикла спальный мешок и расстелил его на полу в подвале. Попив минералки и запихнув в себя немного еды, он залез в мешок и свернулся там, как креветка. Скоро он уже спал.

Компьютер заработал через два часа. Засветился экран, раздался сигнал.

Каору вылез из спального мешка и сел за стол. Двух часов сна хватило, чтобы полностью восстановить силы. И послание от Амано Каору получал уже со свежей головой.

На дисплее появились результаты анализа ДНК метастазного рака и RING-вируса. В рядах генных основ просматривалось сходство такой степени, что трудно было назвать их разными вирусами, скорее, это были два варианта одного и того же вируса. Более того, с уверенностью можно было утверждать, что вирус метастазного рака произошел от RING-вируса.

Удостоверившись в этом, Каору на некоторое время оторвался от данных на экране компьютера.

Одна мысль, грозившая разрушить созданную им теорию, все не давала ему покоя. Она вступила в противоборство со здравым смыслом. А здравый смысл не собирался сдаваться, несмотря на неспособность найти никакое логическое объяснение.

«Рассуждай спокойнее!» — обругал сам себя Каору.

Нужно было, не впадая в предвзятость, придерживаться золотой середины.

Каору попытался представить себя на месте Такаямы. Нет человека, которому не хотелось бы убежать от смерти. И Такаяме, скорее всего, не чуждо было это желание.

Каору начал построение своих весьма смелых аналогий.

Разве перед самой смертью Такаяма не догадался о чем-то?

Каору решил оттолкнуться от этого. Важно было понять, на чем основывалась догадка Такаямы.

Житель «Петли», Такаяма многое понял.

Для начала следует предположить этот вариант.

«Почему Асакава жив, а сам я вот-вот погибну? Что такого, может быть сам того не поняв, сделал за эту неделю Асакава и не сделал я?»

В этот момент Такаяма догадался, что смерти можно было избежать, продублировав кассету. Действительно, ведь Асакава сделал для него копию.

На этом открытия Такаямы не закончились. Просмотр кассеты программирует твою смерть через неделю, при копировании смерть отменяется... Такаяма немного развил эту гипотезу, добавив к ней один вопрос: почему все это стало возможным?

«Весь этот мир виртуален».

Кто знает, может, Такаяма всегда об этом задумывался, но в любом случае он догадался, как устроен его мир.

Если пространство, в котором он живет, виртуально, то в нем можно и программировать, и отменять самую что ни на есть нерациональную смерть. Кто манипулирует всем этим? Создавшая это виртуальное пространство высшая воля.

Бог?

Но промелькнуло ли хоть раз это слово в мозгу Такаямы?

Создавать и запускать миры — это прерогатива Бога. Для жителей «Петли» их создатель есть самый настоящий бог.

Перед смертью Такаяма решил связаться с Богом. Для этого ему необходимо было найти средство связи. Именно поэтому Такаяма оглядывал стены и потолок своей комнаты — он искал ту тонкую ниточку, которая соединила бы его мир и мир Бога.

Ничего не приходило в голову, кроме того, что подсказка содержится в кассете. Если ее запуск включает программу смерти, то, может быть, там он найдет и ответ. Должна же быть какая-нибудь трещина, ведущая туда или оттуда.

Такаяма решил рискнуть с кассетой.

Пошло изображение. Сердце его забилось. Было ли у него время, чтобы посмотреть кассету? Набирая номер Маи Такано, Такаяма не спускал глаз с экрана. А на экране в плошке перекатывались игральные кости.

Такаяма завопил. Но это не был вопль безумия. Он заметил, что кости время от времени выбрасывают одни и те же числа: 33254136245163423425413624516343432541362451634133254136 245163423425.

Если изъять из этого 133, 234,343, то окажется, что игральные кости постоянно повторяют одно и то же тринадцатизначное число, а именно 2541362451634. Хорошо разбиравшийся в шифрах Такаяма догадался, что три оставшихся числа являются кодом остановки.

Он оборвал телефонный звонок к Маи Такано и начал набирать этот номер.

Круг замкнулся. Из «Петли» открылся доступ в реальный мир. Зная, что он связался с высшей волей, Такаяма произнес вслух свое желание.

Перетащите меня к вам, в ваш мир.

Решение было найдено. Какой бы ученый не мечтал об этом. И вовсе не для того, чтобы избежать смерти. А чтобы обрести нечто гораздо большее.

Переместиться из своего мира во внешний, туда, где этот мир был создан... Только ради того, чтобы узнать, как он устроен! Такова была и мечта Каору — узнать, как устроен мир. Если бы Такаяма смог попасть из того мира в этот, сбылась бы его мечта. Он бы узнал все принципы, по которым действует «Петля». Получил бы ответы на все свои вопросы. Что находится за пределами его вселенной? Каким было пространство и время до ее рождения?

Перетащите меня к вам, в ваш мир.

Казалось бы, какое детское желание, но именно потому, что Каору поступил бы точно так же, он отлично понимал Такаяму.

В «Петле» Такаяма, позвонив, сразу умер. Его смерть была показана на экране. Тот, кто тогда манипулировал «Петлей», должно быть, так же как и Каору, слышал просьбу Такаямы.

И как поступил этот человек? Исполнил ли он его желание? Ведь Такаяма не только разгадал загадку кассеты, благодаря своей невероятной интуиции он понял, что окружавшая его реальность виртуальна. Возможно, этот человек был заинтересован в невероятных способностях Такаямы.

Каору задумался, как можно с помощью медицинских знаний возродить Такаяму в этом мире.

Нельзя ли воссоздать его, используя генетическую информацию, записанную в памяти компьютера?

В этом столетии стало возможным, создав фрагменты по две тысячи мегаоснов каждый, пропустить их через геномосинтезатор, который воссоздаст все хромосомы. К тому же недавно открыли метод соединения фрагментов генома (Genome Fragment Array Method — GFAM), благодаря которому можно соединить все фрагменты в правильном порядке. Все эти достижения позволяли в точности скопировать человеческие хромосомы.

Взяв яйцеклетку, можно извлечь из нее ядро и поместить на его место хромосомы, воссозданные с помощью новой технологии на основе генетической информации Такаямы. Затем нужно вернуть клетку в материнское тело, и через девять месяцев где-то в мире родится Такаяма. Разумеется, пока только младенец. Но с точно такими же генами, как и у Такаямы.

Был, однако, один большой недочет. Если кто-то все-таки и возродил Такаяму, этот человек кое-что забыл и в результате допустил непростительную ошибку.

Такаяма был носителем RING-вируса. Велика вероятность того, что при восстановлении его генов с помощью геномосинтезатора вместе с ними в реальность пролез и вирус. Иначе чем еще объяснить, что вирус метастазного рака и RING-вирус так похожи?

Что ж, значит, рождение Такаямы в этом мире состоялось. В процессе повторного рождения вирус, которым был заражен Такаяма, немного изменившись, проник в наш мир. Вполне уместное объяснение.

Так кто же, в конце концов, призвал Такаяму в этот мир?

Ответить на этот вопрос Каору не мог. И уж тем более не мог понять, зачем вообще было возрождать его в этом мире. Чего можно добиться, воссоздав здесь существо из виртуального мира?

В детстве Каору часто играл в компьютерные игры. Не то чтобы он увлекался ими, наоборот, они ему быстро надоедали. Трехмерные принцы и принцессы, созданные при помощи характерных для компьютерной графики угловатых линий, вовсе не были точными копиями настоящих людей, хотя кое-кого из персонажей-женщин можно было бы назвать красивыми. Предположим, Каору взял и переселил бы одну из них в реальный мир, а сидевший в ней компьютерный вирус стал бы настоящим и захватил все вокруг.

Пример, конечно, абсурдный, что ни говори, однако в случае с самой совершенной в мире компьютерной симуляцией не такой уж и невероятный. А теоретически даже очень вероятный.

Где сейчас Такаяма, что он делает?

Каору все ближе подходил к истине.

Последнее, что сказал Кеннет Росман: «Ключ к разгадке у Такаямы, он понял, что это за вирус».

Каору теперь был уверен в истинности этих слов.

11

Когда, поднявшись по лестнице, Каору вышел наружу, его охватило чувство, словно он провел за компьютером несколько лет. Солнце было в зените, его лучи жгли землю. Свет и простор явились на смену подвальному мраку.

Каору испытывал странное ощущение, как будто пребывал не в своем теле. Вероятно, это было результатом проживания нескольких человеческих жизней, хотя он просидел за компьютером не более сорока часов. Каору испытал на себе сжатие времени.

На баке мотоцикла появился налет песчаной пыли. Носящийся по долине ветер со свистом метался в развалинах. Куда ни кинь взгляд, везде валялся какой-то мусор, занесенный песком. То, что слой песка на баке мотоцикла оказался тонким, лишний раз подтверждало, что в подвале Каору пробыл недолго.

Взобравшись на мотоцикл, Каору завел двигатель.

Теперь он точно знал, куда надо ехать. Его путь лежал на запад, к холму, где берут начало две реки.

Каору решил отдаться на волю той силы, что направляла его. А в том, что его направляют, он не сомневался.

Когда же все это началось? Возможно, в тот момент, как он десять лет назад составил план путешествия с семьей в пустыню. И теперь он приводил в исполнение этот старый план.

Ну, поехали!

Каору выжал газ, развернул мотоцикл на сто восемьдесят градусов и выехал на ту же дорогу, по которой приехал.

Он остановился в мотеле, отдохнул и заправил бензином мотоцикл. После этого Каору решил, что поедет прямо через пустыню по бездорожью.

Через два дня после того как Каору покинул Уинсрок, он наконец свернул с шоссе и заехал в пустыню. Через десять миль езды по равнинной местности впереди показалась невысокая гора, и Каору направил мотоцикл к ее склону.

По мере подъема ему становилось не по себе от царившей вокруг тишины. Еле заметно тек ручеек, шелест листвы был едва слышен. Последствий ракового вируса Каору здесь не заметил. Деревья, все как один, были здоровыми.

Казалось, что между деревьями раздаются вздохи. Чем выше, тем сильнее было это ощущение.

Каору даже представить себе не мог, что посреди пустыни можно встретить такую яркую зелень.

Подъехав ближе, он увидел, что перед ним даже не роща, а самый настоящий лес.

Деревья жили только на этом пятачке посреди песчаной равнины, все остальное вокруг так и оставалось чайного цвета. Это место, расположенное в самой глубине равнины, даже с самолета трудно было заметить.

Повсюду торчали бесчисленные скалы. Деревья рядами росли из расщелин. Между камней текла речка, с каждой секундой подъема ее русло становилось тоньше. Подниматься дальше на мотоцикле не было никакой возможности.

Каору оставил его в кустах между деревьями. Открыв багажник, он сложил в рюкзак только самое необходимое и переобулся из ботинок в кроссовки. Затем внимательно осмотрелся, стараясь запомнить это место, чтобы потом его найти.

Теперь оставалось рассчитывать только на собственные ноги.

Иногда Каору останавливался и глядел на речушку, проложившую глубокую ложбину на своем пути. Она служила ему единственным ориентиром.

Спустя некоторое время впереди показалось ущелье в несколько сот метров глубиной. Каору вдруг почувствовал, что очень устал, от мыслей о затраченной энергии его потянуло в сон.

Целую вечность находится здесь это ущелье. Дом, в котором жил Каору, вполне бы сюда поместился. Многоэтажка строилась три года. А с момента возникновения ущелья прошли сотни миллионов лет, и до сих пор оно медленно-медленно углубляется под воздействием непрерывно текущей воды.

Двигающееся с востока солнце роняло прямые лучи на дно ущелья. Они словно языки лизали землю, и овраг становился похожим на живое существо.

Попрыгав с камня на камень, Каору набрал в пригоршню воды и выпил.

Пищевод и желудок обдало холодом, но то, что рядом оказалась река, было большой удачей. Каору теперь не мучила жажда. Отпив еще, он присел на скалу отдохнуть.

В этом безлюдном месте царила тишина. Каору внезапно вспомнил, что когда-то уже ощущал такую же необычную атмосферу. Только это происходило в предельно рукотворной среде... То, что он чувствовал сейчас, напоминало его переживания в палате интенсивной терапии в больнице.

Отца положили туда, когда удаляли у него раковые клетки. Закрытое пространство пронизывал ритм аппарата искусственного дыхания, тело пациента было окружено тишиной, и непонятно было, жив он или мертв. Каору показалось, что живут аппараты, а сам человек низведен до уровня неорганической субстанции.

Трубки, протянутые от лица Хидэюки, придавали ему жалкий вид, они как будто символизировали уходящую жизнь, чем больше таких трубок у человека, тем сильнее порожденное ими ощущение чего-то холодно-склизкого. Тишина, витавшая тогда в палате, и тишина, заполонившая ущелье, были чем-то схожи.

Как там сейчас отец?

Задумавшись снова о болезни отца, Каору больше не мог спокойно отдыхать. Разве не забота о судьбе отца погнала его в эту пустыню?

Не меньше беспокоился он о матери. Наверняка она до сих пор видит во всем связь с американской мифологией и молится, чтобы с отцом случилось чудо. Каору хотелось бы, чтобы она воспринимала мир более здраво.

Рэйко... От одной мысли о ней у Каору защемило сердце.

Он достал из нагрудного кармана две фотографии Рэйко. Одна из них была сделана в больничной столовой.

Каору как можно сильнее вытянул шею, Рэйко, напротив, склонившись, положила миниатюрную головку ему на плечо. Снимал Рёдзи. Что он чувствовал, ловя их в объектив?

Поза Рэйко говорила о ее симпатии к Каору. Это больше приоткрывало ее женскую, а не материнскую суть. Быть может, Рёдзи совсем не хотелось видеть этой позы и он настраивал фотоаппарат со смешанными чувствами.

Каору достал этот снимок, чтобы он напомнил ему о Рэйко, но он скорее воскресил в нем печальные воспоминания о Рёдзи.

Каору перевел взгляд на другую фотографию. Рэйко одна в комнате, сидит на ковре. Возможно, где-то у себя дома. Она сидит на мягком ковре, отставив руки назад. Тогда у нее была другая прическа. Возможно, снимок был сделан два или три года назад. По нему нельзя было понять, сделан он до или после того, как заболел Рёдзи.

Вскоре после того как Каору вступил в близкие отношения с Рэйко, он сказал, что хочет увидеть ее фотографии в молодости.

Слегка обидевшись на слова «в молодости», Рэйко с безразличным видом спросила:

— Зачем?

И ткнула его в бок. Однако на следующий день он получил несколько снимков, запечатлевших ее в различных позах.

На одном из них, сделанном во время вечеринки, которую Рэйко устроила у себя дома, она представала в окружении нескольких подруг. Щеки ее были красными от выпитого в тот вечер алкоголя.

На другой фотографии Рэйко стояла с поднятой рукой, положив вторую руку на пояс.

На третьем снимке Рэйко, с очень серьезным выражением лица, в элегантном оранжевом кимоно, держала в руках куклу кику[8].

Еще одна фотография запечатлела Рэйко в тот момент, когда она, стоя на кухне у раковины, стирала белье.

Возможно, этот снимок также сделан Рёдзи.

Встав сзади, он позвал:

— Мама.

Рэйко обернулась в растерянности, и он нажал кнопку. Здесь выражение ее лица, смеющегося и удивленного одновременно, не было искусственным. Оно казалось предельно естественным, таким, какого Рэйко никогда не допустила бы в обычных условиях.

Эта фотография Каору тоже нравилась. Но, выбрав перед поездкой в пустыню только два снимка, этот он отложил.

Каору снова посмотрел на фотографию, запечатлевшую Рэйко сидящей на ковре. На ней было шерстяное платье, больше похожее на длинный свитер. U-образный вырез нельзя было назвать смелым, он не позволял увидеть выпуклости грудей. Груди у Рэйко были очень маленькими, Каору мог закрыть их своими ладонями. Маленькая грудь и стойкий характер делали ее очаровательной.

Покрой одежды не подчеркивал талии. Взгляд Каору скользнул дальше, к ее ногам.

Опускаясь на пол, Рэйко приподняла подол платья и подогнула ноги под себя, коленки чуть-чуть не доставали до ковра.

В межножье сгущалась тьма. Сколько раз проникал Каору головой в это нежное пространство.