Небо на западе было еще темным и звездным, а солнце уже блеснуло первыми лучами на далеком востоке. Летом светает рано.
      На небе ни облака - начинавшийся день обещал быть таким же жарким и сухим, как предыдущий. Земледелец вздыхал уже вторую неделю - молил о дожде. Но солнце щедро заливало жарким ослепляющим светом поля, луга и леса. В реках заметно спала вода, обнажив илистые берега, а многие мелкие ручейки совсем высохли…
      По полю и тракту вдоль него ветер лениво кружит пыль. Старинный путь ведет через небольшой лес к озеру. Утром все здесь тихо, безжизненно…
      Ну, не совсем так. По крайней мере, сегодня…
      На дороге появился бегущий человек. Его ноги, обутые в мягкие невысокие сапоги, уверенно и быстро отталкиваются от земли, тревожа пыль. Человек одет в рыцарскую кожаную одежду и хорошо вооружен: за спиной меч, на бронзовом наборном поясе - длинный кинжал. За ним, держась чуть позади, скачет всадник на гнедой лошади. Догоняет? Нет, скорее - сопровождает. К тому же за повод он держит еще коня - могучего серого, с шикарной гривой и пышным хвостом, и в богатой сбруе.
      Бегущий с головы до ног покрыт дорожной пылью, дышит тяжело, но ровно, его волосы взмокли, и он то и дело вытирает обильный пот с лица. Видимо, уже не одну милю оставил позади. Однако бежит быстро и легко, не сбавляя темпа.
      - Может, хватит? - скучным голосом осведомился всадник (похоже, уже не раз он задавал этот вопрос).
      - Я же сказал - до моста! - ответил бегущий.
      - Тогда я поеду, распоряжусь насчет ванны, - и всадник, пришпорив лошадь, ушел далеко вперед, а скоро совсем скрылся из виду.
      Бегущий рыцарь на какое-то время перешел на шаг, чтоб не попасть в пылевое облако, поднятое всадником. Он чуть прихрамывал. Остановился, расшнуровал левый сапог, вытряхнул из него камушек. Но хромать не перестал и, хмурясь, вновь побежал. Когда-то раненая нога изредка, но дает о себе знать…
      Нельзя было точно определить, какого возраста человек. Бежал он, как резвый юноша, а седеющие волосы указывали на многие прожитые годы. На красивом, даже утонченном лице аристократа не было и тени морщин, а вот серые глаза смотрели так устало, будто все в этом мире ими было видано-перевидано и представлялось скучным и даже тягостным…
      Впереди блеснула гладь огромного озера. В его центре - зеленый остров, на острове - старинный замок.
      - Ванна, - пренебрежительно буркнул бегущий.
      Он свернул с дороги, направляясь к водной глади вместо тяжелого моста, что был перекинут от крепости с острова на берег. На бегу скинул куртку, сапоги и рубашку, не оставив при этом оружия, и в одних штанах с прыжка бросился в блистающие волны озера. Вынырнул, мотнул головой и быстро поплыл. Было видно, что все это ему не в первый раз…

      Княжна Уна вышла в сад. Да, ничего не скажешь, садовники в Теплом снеге были превосходными: длящаяся уже больше недели засуха никак не сказывалась на здешних цветниках. Все пышно зеленело, благоухало. "Государь любит цветы", - так сказал ей один из садовников.
      "Было бы лучше, чтоб он не только цветы любил", - думала Уна.
      Отец обещал ей, что Король Юга без особых раздумий отдаст ей свою руку и сердце, и она станет Королевой. "Ты юна и красива. Ты первая красавица в своей стране. Кто может устоять перед тобой?", - так говорил князь Деррик, ее отец. Так сказала и мать на прощание, целуя дочку в щеки. Почти то же молвил и Судья Гитбор - старинный друг отца, встречая Уну в Теплом снеге. Но как это может получиться, если княжна до сих пор не видела Короля даже мельком. Вот уже скоро будет две недели, как она прибыла со своей свитой в Цветущий замок Теплого Снега, родовое поместье Короля, а Фредерик не соизволил ее принять. Хотя, как уверяли здешние придворные, ему было доложено о ее прибытии через голубиную почту. "Что за гостеприимство?" - возмущались дамы и рыцари из окружения княжны.
      Княжна сперва тоже высказывала возмущение и недовольство, подозревая, что ей здесь не рады. Но вскоре поняла, что как раз наоборот: в замке все были с ней и ее окружением приветливы и предупредительны и даже часто выказывали сочувствие по поводу, что им приходится так долго ожидать встречи с Королем. Поэтому она решила в полной мере наслаждаться здешним покоем и умиротворением, знакомилась с обитателями замка, узнавала много интересного о Короле и делах в Королевстве. "А встретиться мы встретимся, - думала Уна. - Рано или поздно. Главное - не состариться к этому моменту".
      Как она выяснила, Фредерик когда-то был Судьей. Так назывались лорды Королевского Дома, которым от рождения предопределено следить за порядком в государстве. Королевство делилось на четыре округа - Южный, Северный, Западный и Восточный. И в каждый назначался свой Судья. А у каждого Судьи имелась команда - многочисленная дружина помощников, в которую входили и дворяне, и простолюдины.
      Фредерик, будучи Королем, не оставил прежнего занятия. Вот и теперь, как рассказывали Уне, он пропадал где-то в приграничных районах Западного округа, наводя порядки на лесных разработках, где разгорелось нешуточное противостояние между лесорубами и землевладельцами.
      - Государь шлет вам извинения: дела задерживают его дольше, чем он рассчитывал, - так говорил княжне сэр Марк, который подвизался знакомить ее с тем в поместье, что её интересовало.

* * *

      Княжна уже познакомилась и с сыном Короля - бойким зеленоглазым малышом Гаретом. Ему было только два года, но он являлся источником почти всех возможных происшествий в поместье. То всей челядью его снимали с яблони, куда он забрался быстро и ловко, словно кошка; то королевич отправился на задний двор со своим игрушечными мечом и зашиб двух кур прежде, чем спохватились птичницы. Но это происходило тогда, когда Гарету удавалось остаться одному. Если же рядом с ним находилась дама Марта, все выходило по-иному.
      Насчет дамы Марты у Уны в голове теснились разные мысли. Во-первых, Марта была очень красива: стройная, гибкая, с прекрасной фигурой и нежным светлым лицом. Ее большие влажные глаза, напомнившие княжне спелые маслины ее родины, и роскошные густые черные волосы заставляли думать о том, что должность няни - не единственное ее занятие в поместье Короля. Во-вторых, все в Цветущем замке относились к ней весьма почтительно и слушали малейшие ее распоряжения, которые, впрочем, больше выглядели просьбами. В-третьих, Гарет называл ее "мамой"…
      Как объяснили Уне, так было потому, что после смерти королевы Коры, матери Гарета (сразу после рождения мальчика) дама Марта сама вызвалась стать его няней. Еще княжне рассказали, что, похоронив супругу, Король Фредерик надолго уехал из государства совершенно один и едва не погиб в далекой северной стране. Так он, вроде бы, справлялся с тоской по умершей жене, а, возможно, и смерти искал. И в его отсутствие дама Марта заменила Гарету сразу и мать, и отца…
      Потом Король вернулся, полный желания заботиться о сыне. И Уна подумала, что вполне возможно дама Марта стала для Короля женой, как для Гарета - матерью. Но теперь она не совсем понимала, почему же Фредерик не женился на даме Марте, что вполне было бы возможным, а спустя год после своего возвращения с севера решил искать новую супругу. И совсем сбивало с толку то, что Король всячески оттягивал встречу с ней, потенциальной невестой.
      И вот все эти мысли и предположения роились теперь у Уны в голове постоянно. Беспокоило многое: каково это - быть женой того, кто недавно потерял жену, быть матерью чужому ребенку, быть королевой огромной страны и прочее-прочее. Княжна потому и выходила утром так рано в сад, что быстро пролетал ее ставший в последнее время тревожным сон.
      Идти по шелковой траве босиком очень нравилось. В ее стране трава - редкость. Княжество Эрин, родина Уны, соседствовало с южными пустынями, и почти круглый год там было жарко. Каменистые пустоши, песчаные дюны у самых стен города, ослепляющее солнце, от жарких лучей которого спасались, завернувшись с головы до пят в шелка, и мужчины, и женщины, и дети. Трава и зелень - в маленьких рощицах прямо среди песков - оазисах - где прорывались на поверхность ключи пресной воды. От воды и пустыня расцветала…
      Княжна вышла через маленькую, всегда открытую садовую калитку за стены замка, начала спускаться к озеру. Не первое утро девушка проделывала такое небольшое приятное путешествие. Высокие кусты шиповника пышно цвели, наполняя воздух медовым ароматом. Над яркими цветами сновали пчелы, шмели, бабочки…
      Вдруг Уна замерла за кустами. По озеру к замку плыл человек. Плыл быстро, мощно загребая руками, разгоняя ряску и кувшинки. Девушке пришло на ум, что, возможно, какой-нибудь злодей пытается проникнуть в поместье, но она засомневалась в этом, когда пловец сделал пару кругов в воде. Он не просто пересекал озеро - он плавал в свое удовольствие, громко фыркая и ныряя. И Уна решила подождать и посмотреть, что будет дальше.
      Человек уже наплавался и теперь брел к суше. Княжна вдруг поймала себя на том, что любуется им. Он был молод и прекрасно сложен. Красивая голова, гордо развернутые плечи, мускулистая грудь, перекрещенная ремнями, что крепили на спине ножны с мечом, сильные руки, - всё это при каждом его шаге поднималось из воды, и девушка даже закусила губу, когда показался подтянутый, с решеткой из мышц живот. А ниже пловец был облачен в кожаные штаны, шнурованные по бокам. Они, намокнув, плотно облегали длинные, ровные, сильные ноги. Чем-то напомнил он Уне породистых коней ее родины.
      На солнце его загорелая влажная кожа блестела, и у девушки вдруг что-то задрожало в животе. Каждое движение мужчины казалось ей совершенным. Даже то, как он замотал головой, отряхивая влагу с коротко остриженных темных волос, в которых загадочно белели серебристые пряди, как, ступив на берег, чем-то укололся и запрыгал на одной ноге, стараясь достать занозу из стопы…
      Вдруг он резко присел, коснувшись руками травы и замер, прислушиваясь к звукам. Уна испуганно затихла. Он ее заметил? Может быть - в последние секунды ее дыхание стало прерывистым…
      - Урра! - с таким воинственным визгом из соседних кустов вылетел малыш Гарет и прыгнул с разбегу пловцу на плечи. - Поймал!
      Мужчина захохотал, перехватив мальчика за пояс и быстро закружив:
      - Ах ты, лисенок!
      Гарет громко заливисто смеялся. Уна невольно улыбнулась, глядя на них. "Лисенок" - это прозвище очень подходило хитрой мордашке королевича: к его зеленым глазам и темно-рыжим пушистым волосам.
      - Поймал папку! - объявил Гарет, повиснув на шее пловца.
      Папка?!
      Уну как огнем обожгло. Это Фредерик!
      Из тех же кустов, откуда вылетел мальчик, вышел невысокий светловолосый человек, поклонился полуголому, мокрому Королю:
      - Утро доброе.
      - Привет, Марк.
      - Линар уже всех поднял на ноги. Вам готовят ванну.
      - Купание в озере куда лучше, - усмехнулся Фредерик.
      - Ну да. Вы всегда так делаете, когда возвращаетесь. Так сказал Гарет.
      - Запомнил-таки, лисенок, - Король улыбался широко, белозубо.
      У княжны даже сердце заныло: какой он красивый! Сколько ему лет? Тридцать два, вроде…
      Все обиды, касающиеся долгого ожидания, Уна забыла напрочь. Только пришлось княжне затаить дыхание и как можно ниже опуститься к траве, чтоб шедшие мимо в замок Фредерик, Марк и малыш Гарет не заметили ее.
      У калитки - Уна видела - их ждала дама Марта, тонкая и изящная в платье из невесомого светло-голубого шелка. В руках она держала мужскую рубашку из черного льна. Гибкий стан девушки грациозно надломился, когда она наклонилась к подбежавшему Гарету и поцеловала его в пухлую щеку.
      Марк взял мальчика за руку, уводя в сад, а Фредерик и Марта задержались у калитки. Дама взяла руку Короля в свою, потом коснулась другой ладонью его голой груди и как-то несмело прильнула к Фредерику. О чем они говорили в полголоса? Уна не услышала. Увидала лишь, что Король обнял красавицу-брюнетку в ответ, а потом был долгий поцелуй, именно такой, какой мужчина дарит любимой женщине, когда их никто не видит.
      Лицо Уны горело. Все подозрения насчет дамы Марты подтвердились…
      Как он мог?! Как мог звать ее себе в невесты, когда его сердце занято?! Разве можно так поступать?! За кого он ее принимает?! Ее! Княжну из знатного старинного рода! Это оскорбление! Оскорбление!
      Девушка в клочки растерзала концы своего шелкового вышитого пояса.
      "Что это я? Как воровка сижу за кустами? Как воровка, злодейка", - заметались в ее голове мысли.
      И она покинула своё убежище, гордо и величаво шагая, как учили мудрые наставники в родном замке, направилась к обнимавшимся. Фредерик первым обернулся на ее шаги. Чуть отстранил от себя Марту. Та вскинула голову, вспыхнула, узнав Уну, вырвала руку из руки Короля.
      - Ну, что ты? - обеспокоено спросил Марту Фредерик.
      Княжна тем временем подошла вплотную, заговорила громко, с вызовом:
      - Король Фредерик, я - Уна, дочь князя Деррика, правителя Эрина. Сожалею, что нам не удалось встретиться официально, но оно и к лучшему. Дальнейшее пребывание на ваших землях я считаю недопустимым для себя. Потому, позвольте откланяться и впредь не беспокоить вас.
      - О! - Фредерик удивленно вскинул брови.
      В Уне возмущение, обида бушевали все сильней. Она ведь почти… Почти влюбилась… И в кого? В подлого обманщика! Обманщика… С глубокими серыми глазами…
      Закусив губу, захолонувшись яростью, она отвесила этому красивому мужскому лицу звонкую пощечину.
      - Черт! - вырвалось у Фредерика.
      - Хоть самого дьявола зовите! - бросила Уна, разворачиваясь.
      - Леди, - он ухватил ее за локоть, повернул обратно. - Минуту!
      - Пустите! - сверкнула глазами княжна.
      - Пару слов! - Фредерик пустил и поспешил надеть рубашку, что подала ему ставшая бледной Марта. - Пару слов, леди. Нам надо объясниться.
      - Все и так ясно…
      - Ошибаетесь, - чуть наклонил голову Фредерик. - Марта, пойди за Гаретом.
      Дама сделала стремительное движение, чтоб уйти, но он успел поймать ее руку, поцеловать в тонкие белые пальцы и шепнуть:
      - Все хорошо…
      Марта, стрельнув глазами в его глаза, потом - в княжну, быстро скрылась меж деревьев сада.
      - Нну? - Уна выжидательно скрестила руки на груди, поклявшись не сдаваться ни при каких условиях.
      - Так, - успокоительно выставил перед собой руки Фредерик. - Уважаемая леди Уна. Мне жаль, что для вас все стало ясно именно так. Я только-только прибыл в Теплый Снег и собирался явиться пред ваши очи. Именно официальная встреча должна была поставить все точки над "и"…
      - Ничего не понимаю…
      - А я еще ничего и не объяснил, - он улыбнулся, и сердце Уны вновь стало таять. - Дело в том, что приглашал вас в Королевство не я…
      - Что?!
      - Как бы лучше выразиться… Что ж, придется все рассказывать… Я в довольно запутанном положении, леди. В мои планы не входит жениться. То есть, жениться я не против, но выбор мой уже сделан. Вы, впрочем, оказались в курсе… И я опять-таки сожалею, что заставил пережить неприятные для вас минуты… Мой брак с леди Мартой пока невозможен, но я не намерен ни от кого скрывать, что желаю видеть своей женой лишь ее, - он озабоченно взъерошил волосы на голове. - И я был против того, чтобы вы приезжали в страну - это лишнее беспокойство и для вас, и для меня, и для многих. Настоял Южный Судья Гитбор, мой добрый советчик и старый знакомец вашего батюшки. Он просто вырвал у меня обещание, что я встречусь с вами. Он же и послал вам приглашение, даже не согласовав со мной ни сроков, ни самого текста письма. Я, кстати, с ним из-за этого здорово рассорился… И встреча с вами должна была быть не такой… Поверьте, я не стал бы вас обманывать. Я бы все рассказал… Вот как сейчас…
      - А после?
      - После? Вы бы отказались от такого замужества и уехали бы домой, - выдохнул Фредерик.
      - Отказалась бы, - упавшим голосом повторила Уна, у нее вдруг вырвалось. - А если бы нет?
      Король посмотрел на нее с непониманием и опаской:
      - Простите?
      - Нет-нет, - спохватившись, замотала головой Уна, чтоб прогнать подальше невольно навернувшиеся слезы. - Все в порядке. Все хорошо. Глупости какие… Я просто не так все поняла… Ну, когда увидала вас и даму Марту. Я думала, что это все насмешка надо мной. Но теперь, когда все на своих местах… О, тут уже вы меня извините. Я вас не сильно? - кивнула на расцветшую красным пятном щеку Короля.
      - Сильно, - признался Фредерик. - Но я крепкий.
      - Рада. И рада была познакомиться, - кивнула, выдавливая из себя улыбку, Уна. - Теперь, когда все выяснилось, мне точно нечего здесь делать. Постараюсь отбыть в Эрин как можно быстрее.
      - Все же прошу не торопиться. Я желаю вас приветить честь по чести в своем родовом замке, - галантно поклонился ей Фредерик. - К тому же, это не просто обязанность - это доставит мне удовольствие, - и он предложил Уне руку.
      Она улыбнулась уже искренне: Фредерик выглядел забавно со своими босыми ногами, мокрыми волосами и прекрасными манерами. Король улыбнулся ей в ответ, и сердце княжны вновь затрепетало. Она, чуть дрожа и опустив взгляд, коснулась протянутой руки молодого человека, и он неспешно повел ее в замок…

      Солнце мягкими золотистыми лучами пробивалось в комнату сквозь полупрозрачные занавеси на высоких окнах. Легкий ветер чуть приподнимал лиловый шелк штор, впуская теплый июньский воздух, наполненный ароматами из цветущего сада…
      А Марта любовалась своим мужчиной…
      Он проводил княжну Уну в ее комнаты, а сам поспешил к Марте. Чтобы с жаром обнимать, целовать, любить, и только ее одну. Чтоб она быстрее забыла о тех неприятных минутах в саду. И Марта признавалась сама себе в который раз, что рядом с ним, в его объятиях, она забывала обо всем, и ничто не волновало и не тревожило. Весь мир в эти мгновения замыкался в кольцо вокруг них двоих. И еще - она надеялась, что то же самое происходит и с ним. Хотя временами замечала, как всплескивает в его глазах, в их самой глубине, серая печальная волна… И Марта понимала, что никогда не станет для него той, единственной. Да, он любил ее, но совсем другой любовью…
      Теперь он расслабленно спал посреди смятых, растревоженных, душистых простыней.
      А ей не хотелось спать - хотелось сидеть вот так, рядом на широкой постели, укутавшись в мягкое необъятное одеяло, и смотреть на него.
      Фредерик спал крепко и спокойно, на спине, закинув одну руку за голову. Его сомкнутые губы иногда подрагивали в чуть заметной улыбке, и Марте нравилось это видеть: значит, снилось что-то хорошее.
      Красив. И лицом, и телом. Она осторожно коснулась его темных с серебристыми прядями волос, погладила чуть колючую щеку. Это ее мужчина. И Марта улыбнулась, призакрыв глаза: ей вспомнились недавние объятия сильных рук и жар груди, к которой она прижималась, тая от наслаждения. Несколько лет она мечтала лишь об этом. Мечтала с того момента, как впервые увидала его серые глаза над собой, когда он вынес ее, измученную голодом, холодом и отчаянием, из сырого подвала на свет, обещая, тем самым, новую жизнь и новые надежды. Мечтала каждый день, и даже тогда, когда женой он назвал другую…
      Марта свернулась в клубочек рядом с Фредериком. Тут он открыл глаза, улыбнулся и, обхватив ее, притянул к себе. Девушке сразу стало жарко, сбилось дыхание.
      - Хорошо? - спросил он.
      - С тобой мне всегда хорошо, - она улыбнулась в ответ, прижалась лицом к его груди. - Ты для меня всегда был мечтой.
      - Я сбылся?
      Она не ответила, улыбаясь…

* * *

      Зимой Гарет снова болел. Болел серьезно. Сильный жар изматывал его так, что малыш уже не плакал - просто жалобно кряхтел, иногда постанывал. Сон его был короток и тревожен.
      Фредерик не отходил от сына, не оставлял ни на минуту. Чтобы ребенок спал, он почти всю ночь носил и баюкал его на руках. Наверное, боялся, что если отпустит, малыш не справится с болезнью. В самом деле, на руках отца Гарет вел себя тише, крепче спал и спокойнее принимал лекарства, что готовил доктор Линар. Последний был в отчаянии и не знал, чем же вылечить ребенка: его снадобья приносили лишь недолгое облегчение, после которого хворь возвращалась с новой силой. За дверями спальни Фредерик, несмотря на усталость и недосып, рычал на лекаря, а глаза Короля метали молнии.
      - Хватит того, что Коре вы не помогли! - громогласные упреки сыпались на голову поникшего Линара. - Если Гарет не выживет, следующим после него в гроб ляжете вы, а уж после - я!
      В такие моменты являлась Марта и, положив руку на плечо бушевавшего Короля, почти моментально успокаивала нешуточную грозу тихими словами "вы нужны сыну". И Фредерик молча срывался с места, чтоб вновь стоять на часах у колыбели Гарета.
      Линар благодарно кланялся девушке и уходил в свою фармацию, безвольно волоча ноги и ссутулив плечи. Там его ждали ставшие ненавистными пузырьки, колбы и горелки, порошки, микстуры и экстракты, с помощью которых он пытался создать нужное лекарство. А ненавистные потому, что все эти попытки кончались провалом…
      - Допустите меня до королевича! - нагло и самоуверенно заявила юная знахарка Орнилла, вернувшись из северной деревни Корень.
      И Линар, уняв свою гордость, повел девушку в Королевскую спальню. Там бледный, небритый, измотанный Фредерик протянул ей горевшего в жару малыша, сказал:
      - А потом проси все, что хочешь.
      Орни осмотрела Гарета за пару минут и бодро объявила:
      - Эту болезнь я знаю. Видала в Снежном графстве. И не только видала, но и лечила, - она достала из своего кожаного мешка флягу. - Средство лишь одно, - откупорила, и по спальне разошелся сладковатый хлебный запах знаменитого огненного питья северян.
      - Такое - ребенку?! - возопил Линар, и от этого крика Гарет испуганно заплакал и спрятал лицо на груди отца.
      Фредерик глянул на доктора так, что тот спешно закрыл рот, опустил глаза и больше не возникал.
      - Болезнь и так затянулась, - говорила Орни. - Если помедлить дальше, уже и это не поможет… Не волнуйтесь, - она смотрела прямо в глаза Фредерика, что были красны от бессонницы и отчаяния. - Всего пару ложек. А потом - ждать… Должно помочь.
      - Но ты не уверена?
      - Да, - призналась девушка. - Есть еще Всевышний…
      Подошла Марта, коснулась руки Фредерика:
      - Вам надо отдохнуть.
      - Я не смогу спать.
      - Просто пойдите, отдохните. Вы сами вот-вот заболеете, - девушка мягко улыбнулась, сильней сжав его руку.
      Король послушно передал Гарета в руки Орни и вышел в соседнюю комнаты, где, в самом деле, почти рухнул в кресло у камина. Потом, словно опомнившись, подхватился и опустился на колени.
      - Спаси и сохрани его, спаси и сохрани его, - бормотал он в каком-то полубреду.
      Других слов просто не было.
      Сколько прошло времени? Наверное, много. Полумрак комнаты плыл перед глазами, качался, растягивался, но пересохшие губы шептали только это: "спаси и сохрани"…
      Вновь легкое касание за плечо и тихий нежный шепот, показавшийся шепотом ангела:
      - Ему лучше. Немного, правда. Он спит. Спокойно спит. Он пропотел, и жар уходит.
      - Он будет жить?
      - Да. Все будет хорошо…
      Фредерик обернулся. Глаза Марты мерцали совсем рядом. Она стояла на коленях рядом с ним.
      - Мне больно видеть вас таким, - шептала девушка. - Я бы все отдала, чтобы Гарет никогда не болел, чтобы вы никогда не страдали.
      Фредерик обнял ее. И теперь, как тогда, во время летней грозы, после неприятных разговоров с сэром Гитбором, она пришла, чтобы поддержать его, укрепить. Она всегда рядом, когда тяжело. Всегда. Она чувствовала его, словно они - одно целое…
      - Как же я люблю вас, - вдруг простонала девушка, затрепетав всем телом.
      И поцелуи - шквалом, водопадом, вихрем - обволокли лицо Фредерика, а тонкие девичьи руки оплели его, распуская шнуры куртки, рубашки. Когда они мягкими теплыми ладошками коснулись груди, обхватили его плечи, дав понять, что он для нее - что-то драгоценное, до боли желаемое, прорвался целый огромный океан…
      Он сдался, он был измучен, он жаждал отдыха, покоя после всех тех переживаний и боли, что несли ему прошлое и настоящее. Даже смерть временами казалась спасением… А спасение, утешение были рядом, в этой девушке, что так беззаветно любила, отдавала всю себя и готова была принять его таким, какой он есть. Он утонул в этих объятиях и поцелуях, не имея сил выплыть. Утонул в ее любви и бездонной нежности…
      Кора явилась чуть позже в горячечный сон, коснулась лба прохладными губами, улыбнулась и рассыпалась на тысячи слез. Слез утешительных, облегчающих и прощающих…
      Очнувшись от сна, увидел над собой темные бездонные глаза, в которых плескал волнами целый океан любви, и только для него одного.
      - Марта.
      - Да.
      - Марта, - и больше ни слова не говоря, прижал к себе, утопил лицо в душистых струях темных волос…
      Так он сбылся для нее. Так она спасла его…

* * *

      Фредерик стоял у зеркала, затягивая золотые шнуры воротника своей нарядной бархатной темно-вишневой туники. В разрезах на рукавах белела рубашка из тончайшего льна. Узкие штаны были из того же материала, что и туника. А сапоги Короля годились и для торжеств, и для похода - точно шитые по ноге лучшим обувным мастером Белого города, прочные, удобные. Их украшением были тонкие золотые цепочки на щиколотках, которые, будучи ненужными в походных условиях, снимались.
      Закончив с хитроумным узлом на вороте, Фредерик потер горевшую после бритья левую щеку.
      - Эта пощечина из-за меня, - молвила Марта, протягивая ему широкий, вышитый золотом пояс.
      - Не из-за тебя. Да я и заслужил оплеуху. Должен был дать Гитбору более серьезный отпор, и не позволять решать все за себя… Да, я женюсь снова. Но только на тебе, - он повернулся, проигнорировал пояс и обнял Марту. - И плевать мне на Гитбора…
      - А на Королевство? - чуть наклонила голову девушка.
      В ответ он улыбнулся и поцеловал ее.
      - В первый раз, что ли, бросать его ради того, кто мне дорог?
      - Мягко говоря, неосмотрительно так говорить, - погрозила ему пальцем Марта. - А тем более тому, у кого, как правило, слова с делом не расходятся.
      - Умница ты моя! - расхохотался Фредерик. - Пойдешь со мной на ужин?
      - Чтоб лишний раз заставлять княжну рвать свой пояс?
      - Это была простая досада. Теперь, когда она в курсе…
      - Это не простая досада.
      На лице Фредерика вновь появилось то опасливое выражение, что возникло во время беседы с Уной, а уши его порозовели. Марта засмеялась:
      - Ты удивлен? Ты всегда нравился женщинам. Неужели это для тебя открытие?
      Король Южного Королевства покраснел уже целиком и неуверенно потер щеку:
      - Может, не стоило бриться?
      Тут уж Марта звонко расхохоталась.
      - Вот уж видеть Судью Фреда, Короля Фреда смущенным мне еще не доводилось… Не все я про тебя, оказывается, знаю, - потом положила руки ему на плечи. - Поверь, даже небритый ты не спасешься. По крайней мере, от меня…
      - Успокоила, называется, - Фредерик, улыбаясь, притянул Марту ближе. - И все-таки, на ужин ты пойдешь. Все поместье будет за столом, и как же без тебя.
      - Как пожелаете, государь, - Марта вежливо поклонилась.
      - Никогда мне так не говори. Ты мне не слуга и не наложница…
      - Тогда позволь мне остаться с Гаретом, - хитро блеснув глазами, ответила Марта.
      Фредерик широко улыбнулся:
      - Договорились…
      И безо всяких обиняков он прошел вместе с Мартой в комнату сына, взял малыша на руки и направился к выходу.
      - Куда это? - удивилась девушка.
      - На ужин, детка, - всё улыбаясь, отвечал Король. - Я ведь говорил - всё поместье… Гарет не исключение. А ты - с ним.
      - О! - вырвалось у нее. - Нечестно!
      - Еще как честно, - мягко заговорил он, - и справедливо. Не тебе прятаться и пережидать. Ты идешь со мной, и за столом сидишь рядом со мной и моим сыном… Пойми, это очень важно для меня.
      Марта смирилась.

      В большой столовой зале Цветущего замка собралось множество народу. На весну и лето Фредерик переехал из столицы в Теплый снег, где ему нравилось намного больше, чем в огромном торжественном Королевском замке Белого Города. Само собой, что с ним перебралась и какая-то часть двора. Был здесь и Судья Гитбор. Он чувствовал себя в Теплом снеге совсем по-домашнему и явно не желал возвращаться в свой округ. А неделю назад в поместье прибыли маршал Гарольд и министр внешней дипломатии лорд Корнул.
      Княжна Уна скучала, ожидая, как и все, выхода Фредерика, и, надо сказать, настроения пировать у нее не было. С одной стороны ей хотелось еще раз увидеть Короля, услышать его голос, в котором странно и притягательно сочетались сталь и бархат, а с другой - она прекрасно понимала, что этим "еще раз" она просто сильней разбередит болящее…
      Распорядитель важно объявил, гахнув в паркетный пол жезлом:
      - Его величество Король!
      Княжна подняла глаза на вошедшего Фредерика. На левой руке он легко и привычно держал нарядного румяного Гарета. Да, рыцарь Марк как-то говорил Уне, что Король почти не расстается с сыном.
      Девушки из ее окружения еле слышно зашелестели, обсуждая Фредерика.
      - Он очень красив, госпожа, - шепнула княжне одна из них.
      Уна лишь кивнула и постаралась не хмуриться при виде скользившей за Королем тонкой темноволосой Марты в простом, но изящном платье мягкого персикового цвета.
      "Мне нечего обижаться, - говорила Уна сама себе, - он честен со мной. То, что я здесь - просто недоразумение… Я - недоразумение", - и тут ей вновь захотелось просто разреветься, но княжна только сильней сжала губы. Все складывалось плохо. Южная корона оказалась для нее недосягаемой. Её отец, чуя рядом опасного соседа - Азарию, только и надеялся на замужество дочери, чтоб обеспечить своей стране такого могучего покровителя, как Южное Королевство, и отвести тем самым угрозу войны от Эрина. И его планы проваливались…