- Ты мне за это заплатишь, - прошипел он.
      - Платить придется тебе.
      Я начал с того, что ударил его по глазам дулом пистолета. Он попытался заслониться руками и стал кричать, но Фэтти хорошенько приложился ногой в пах, чтобы тот заткнулся. Он грохнулся на землю. Чего только мы с ним ни делали, мама моя! Переломали ему все кости, благо железяк под ногами было много, разукрасили морду, да и все остальное. Он стонал, пытаясь пошевелить вывернутыми руками и не в силах двинуть ногой. Потом я выпустил в него половину обоймы...
      Мы решили не оставлять его здесь. Фэтти принес кусок брезента, в который завернули его, прежде чем уложить в машину. И направились в Шью Пойнт. Мы медленно подъехали, погасив все огни, к ограде. Выбросили Ханрахана на дорогу, прямо напротив выхода, и быстро убрались.
      Бен щелчком выбросил сигарету.
      - Это был первый...
      Опасаясь нападения, мы уехали из Даймонд Снукер, который был слишком на виду. Мы с Фэтти нашли пустой дом в самом конце Бруклина. И правильно сделали, потому что Чарли рассвирепел. Его ребята подложили вторую бомбу в помещение клуба. Но нам на его гнев было как-то наплевать. Я сказал Фэтти, что будет разумным затаиться на несколько дней, пока Чарли немного остынет.
      К несчастью, Фэтти скоро показалось, что выжидаем мы слишком долго. Несколько вечеров мне удалось удержать его дома, но потом он все-таки ушел. Нам едва не обошлась слишком дорого его привычка выпивать регулярно рюмку-другую...
      Что он сделал? Однажды он сказал мне, что познакомился с роскошной, по его словам, девочкой. Он намеревался привести ее сюда, вместо того чтобы снять комнату в гостинице. Я считал это глупым, но не хотел раздражать его. На следующий день я пошел с ним в бар, куда он обычно ходил, и увидел эту девочку. Смазливенькая и веселая, но с очень короткой шеей. Для меня это был существенный недостаток. Мне казалось, ее голова торчит прямо на плечах. В конце концов она поехала с нами, и надо было видеть, как Фэтти тискал ее, пока я вел машину. Как с ума сошел!..
      Они направились в спальню, а я расположился в соседней комнате. Оттуда, из спальни, раздавались такие звуки, как будто это был конец света. Я не делал им замечаний, это меня не касалось. Однако потом я насторожился. Мне показалось, малышка задает слишком много вопросов о том, чем мы занимаемся. Фэтти был пьян и начал выкладывать о Чарли и хвастаться, что он ему еще покажет.
      Я незаметно пошел за девчонкой в город. Она долго разговаривала с кем-то по телефону из молочного бара. Вернувшись домой, я рассказал об этом Фэтти.
      - Ты дурачок, - сказал он со смехом. - Фиона с нами совершенно откровенна. Она думает лишь о том, чтобы немного развлечься с таким хорошим парнем, как я. Ты слишком все усложняешь. На твоем месте я пропустил бы стаканчик-другой и не думал об этих пустяках.
      - Я не хочу пить с тобой, - ответил я. - Пусть хотя бы у одного из нас голова будет светлая. Ты слишком много болтаешь, Фэтти.
      Он рассмеялся и стал уверять меня, что Чарли о нас ничего не знает, и вообще, я не должен так серьезно относиться к этому.
      - Ему достаточно хоть что-то заподозрить, - заметил я. - Думаю, он не глупее любого другого.
      - Во всяком случае, - сказал Фэтти, - уж только не Фиона расскажет ему, где мы сейчас.
      - Не уверен, - возразил я. - Ты без ума от этой девицы. И Чарли в конце концов узнает, где мы обитаем, если ты будешь так неосторожен. Если мы хотим добиться своего, нужно держаться потише и избегать лишних контактов. Я не хочу, чтобы Сандра могла в чем-нибудь упрекнуть меня. Так что если хочешь оставить Фиону при себе, я сматываюсь. Справлюсь один, и думаю, так будет лучше. Вместе мы, конечно, покончили бы с этим делом быстрее, однако я вижу, что от твоей пустой головы пользы не будет.
      Я решил бросить Фэтти. Позвонил Сандре и рассказал ей обо всем. Она сказала мне, чтобы я не очень беспокоился о Фэтти. Иногда случалось, он валял дурака и успокаивался обычно через неделю. Поэтому я решил остаться. И правильно сделал, иначе Фэтти пропал бы в этом доме ни за грош.
      Вот как это произошло. На обед к нам пришла Фиона. Она была молчалива, что уж никак не было в ее характере. Я знал, вечером она опять кому-то звонила. Заметив ее бегающие глазки, подумал: здесь что-то не то. Я чувствовал, что нам грозят неприятности, как чувствуют приближение грозы...
      Фэтти опять напился. Он рассказывал подряд все, что приходило ему в голову. Через час Фиона не могла усидеть на месте. Я поднялся из-за стола и сказал Фэтти:
      - Пройдем в комнату, мне нужно показать тебе что-то.
      Он пошел за мной, не проминув по дороге ущипнуть Фиону за грудь. Ему, подлецу, это нравилось! Догадываетесь, что я хотел показать ему? Я двинул ему в челюсть и закрыл в комнате. Потом вернулся к Фионе.
      - Ну что, малышка, будем шутить и дальше?
      - Нет, - ответила она. - Этот толстяк меня достал. Пора сматываться.
      - Мне кажется, ты очень торопишься. Ты кого-нибудь ждешь? Она через силу засмеялась:
      - Нет, я никого не жду. Просто, мне здесь надоело.
      - Ну хорошо, - сказал я. - Иди куда хочешь и передай привет Чарли. Она встала и, услышав имя Чарли, резко дернулась.
      - Кто такой Чарли?
      - Чарли Рэйнз, - объяснил я. - Ты ничего не слышала о нем? Как я и предполагал, она попыталась рассмеяться.
      - Чарли Рэйнз! - воскликнула она. - Ну у тебя и шуточки! Я его никогда не видела, если это тебя волнует. Не люблю гангстеров, с ними вечно вляпаешься в какую-нибудь историю.
      Я жестом приказал ей сесть. Она подчинилась.
      - Что касается истории, то ты права. Я, кстати, могу рассказать одну, она не будет длинной и заинтересует тебя. Ты находишься здесь по приказу Чарли. Молчи, не мешай говорить мужчине... Он приказал тебе познакомиться с Фэтти, чтобы узнать, кто убил Ханрахана.
      - Все это ложь! - закричала она. - Я не знаю Чарли, я не знаю никого! Я живу одна, и у меня даже нет подруги, с которой можно провести время.
      - Что ты говоришь! - сказал я, смеясь. - Значит, ты одна на всем белом свете? Кому же ты тогда звонила, маленькая лгунья? Уж не самому ли Богу?.. Слушай меня, милая: ты специально познакомилась с Фэтти, чтобы разговорить его, а этот глупый толстяк не смог понять этого. Ты залепила ему глаза своей фигуркой. А сейчас ты хочешь смыться, потому что здесь скоро запахнет жареным. Не так ли?
      - Это не правда! - в панике кричала она. - Мне наплевать на Чарли, я даже не знаю, как он выглядит! Я ни на кого не стучу! Ты достал меня своими подозрениями и привычкой слушать под дверью. Ты мне надоел, как и твой дружок.
      - Останешься здесь, - приказал я. - Командовать буду я.
      Тогда она побежала к двери. Я едва успел догнать ее. Она повернулась и хотела броситься на меня, но получила удар в челюсть, который остановил ее. Уткнувшись в стену, поднесла руку к губам: на пальцах была кровь. Сейчас она выглядела не очень привлекательно. Ее охватил страх. Очень хотелось встряхнуть девчонку, но я сдержался, - я еще не все знал... Фиона дрожала, и слезы лились по ее щекам.
      - Лучше говори, ты слышишь? - крикнул я. - Если будешь молчать, обещаю тебе: ты пожалеешь о том, что появилась на свет.
      Я подошел к ней поближе, держа руки в карманах. Она все еще стояла, прислонившись к стене, и смотрела на меня испуганными глазами.
      - Итак? - спросил я.
      Что, вы думаете, она сделала? Плюнула мне в лицо!
      - Скотина! - в бешенстве прорычала Фиона. - Подонок и подлый убийца!
      Я схватил ее за локоть. Она опять стала кричать и извиваться, чтобы освободить руку. Я спросил:
      - Ты знаешь Чарли, да или нет?
      - Нет!
      И добавила еще несколько слов, которые ввели бы в краску даже армейского старшину.
      То, что произошло потом, трудно описать словами. Угол, где стояла Фиона, быстро принял вид мясорубки... Она была упряма, эта чертова девчонка! Чего я только не испробовал: даже колол ее вилкой и гасил на ней сигарету... Ничего, ни слова лишнего. Она молчала, если не считать криков... Я немного отдышался и ополоснул руки. Кровь мешала... Фиона превратилась в бесформенный кусок мяса, и я уже исчерпал весь свой репертуар. Тогда я поднял ее и прислонил к стене. Она тяжело дышала, и я вылил на нее графин с водой. Это оживило ее...
      Не подумайте, что я был зол. Я думал только о Сандре, а это означало, что я был готов на все...
      Фиона видела теперь только одним глазом. Второй налился кровью и затек. Картина что надо! Но вся ее ненависть была сконцентрирована в том, который был еще цел.
      - Грязная скотина! - с трудом выдохнула она. - Тебя прикончат, слышишь?
      - Кто? - спокойно спросил я.
      - Думаешь, скажу? Ошибаешься, подонок. Я буду молчать, точно так же, как сейчас это делает Миллз Ханрахан...
      Я только этого и ждал и вежливо поблагодарил ее.
      - Чарли вытащит из тебя кишки! - кричала она, видя, что по-глупому проиграла эту партию.
      Последние слова мне не понравились. Я усадил ее на стул и пошел за Фэтти, который спал в соседней комнате. Разбудив, все рассказал ему о Фионе. Он тут же захотел всыпать ей, но когда увидел, в каком она состоянии, понял, что даром времени я не терял.
      - Да, - сказал он, - ты и поработал! Малышка выглядит теперь не очень привлекательно! Мог бы и мне немного оставить.
      - Перестань, - прервал я его. - Сейчас надо подумать, что делать дальше. Эта шлюха предупредила Чарли, и мне кажется, сейчас здесь будет жарко.
      Фэтти схватил Фиону за волосы и приподнял ее голову.
      - Ты можешь еще поразвлечься, - предложил я. - Она не подохла.
      До этого оставалось совсем немного. Она издавала глухие стоны, ее голова качалась слева направо среди грязных тарелок. Я просунул ногу под стул и резко дернул. Она растянулась на полу, как мешок с песком. Напоследок ботинком ударил ей в висок. Теперь с ней было покончено.
      - Иди собирайся,. - сказал я Фэтти. - Достань запасные канистры с бензином. Я сам займусь этой стервой. Мы заберем ее с собой и вернем Чарли.
      Фэтти быстро ушел. Когда заворачивал Фиону в одеяло, я вдруг насторожился. Мне послышались шаги на лестнице: кто-то осторожно поднимался...
      - Фэтти! За дверью кто-то есть! Он на цыпочках подбежал к двери и закрыл задвижку.
      - Мы пропали, - сказал он тихо.
      - Еще неизвестно. Доставай пушку: придется отбиваться.
      Я подошел к окну. На улице стояли две машины, и два каких-то типа прохаживались по тротуару с беззаботным видом. Колебаться было некогда. Я взял автомат, вставил магазин и стал целиться из окна, укрываясь за выступом стены. Ждал до тех пор, пока оба парня не оказались в моем поле зрения.
      - Фэтти, - сказал я, - следи за дверью. Фэтти весь напрягся.
      - Они в коридоре, - прошептал он сквозь зубы.
      - Опрокинь стол и укройся.
      Как, только те двое оказались у меня на прицеле, я выпустил очередь. Совсем короткую. Оба упали на тротуар. Один из них пытался встать, опираясь на руку. Я опять выстрелил, и тогда он замер.
      - Теперь давай вместе, - прокричал я Фэтти.
      - О'кей, - ответил он. - Я готов.
      Мы стали стрелять через дверь. Кто-то вскрикнул от боли и зашелся в протяжном крике. Затем мы услышали стон, но это был уже другой голос. В ответ они стали стрелять, как сумасшедшие. От этой стрельбы с потолка упала лампочка, разлетелось зеркало, и осколки стекла летали по всей комнате.
      Фэтти похлопал себя по ляжкам и засверкал глазами.
      - Черт бы вас всех побрал! - кричал он. Из-за двери отвечали очень активно. Я выпустил очередь, чтобы успокоить их, и бросился плашмя на пол. И правильно сделал, Маат: теперь начало доставаться и окну. Пули отщипывали куски пола в нескольких дюймах от моей головы. Это означало, что ребята стреляли из многоэтажного дома напротив. Я отполз немного в сторону от линии их огня. Нам повезло, те придурки за дверью лишили нас света. И те, кто был в доме напротив, не видели нас и сберегли нам жизнь. Продолжая стрелять, я думал, и не мог найти выхода из этого положения.
      Стрельба немного утихла. И тогда в голову мне пришла одна мысль. Это было очень рискованно, но в создавшемся положении выбирать не приходилось. Взяв канистру с бензином, я заполнил им бутыль емкостью около четырех литров и, заткнув ее пробкой, обвязал горлышко тряпкой, намоченной в бензине.
      - Что ты делаешь? - спросил Фэтти, который слышал, как я вожусь в темноте.
      - Не обращай внимания. Выпускай всю обойму, но не торопись.
      Что ты все-таки хочешь сделать? - не унимался он.
      - Подброшу огоньку в коридор, - ответил я.
      - Хочешь, чтобы мы сгорели? С ума сошел, что ли?
      - Заткнись, пожалуйста, - ответил я. - Хочу взять их на испуг и воспользоваться этим. Вот что мы сделаем: ты откроешь задвижку и привяжешь подтяжки к ручке двери. Затем встанешь, как тебе удобно, и распахнешь дверь, когда я тебе скажу. Я брошу бутыль. Это рискованно, но надо попробовать, если не хочешь оказаться в морге. Давай.
      Он немного попыхтел на своем огромном животе, но сделал так, как я хотел.
      - Все, - вздохнул он.
      - Возьми автомат и будь готов прикрыть меня. Эта проклятая бутыль была очень неудобна. Я поджег тряпку и крикнул Фэтти:
      - Открывай!
      Размахнувшись, я бросил ее в коридор. Мне повезло, что в меня не попали. Просвистело совсем рядом.
      Их автоматы продолжали стрелять, потом вспыхнуло яркое пламя. Раздались крики, и я увидел одного из них - у него по ногам бежал огонь. Они посыпались с лестницы, попытавшись было воспользоваться огнетушителем. Однако Фэтти дал хорошую очередь, и огнетушитель взорвался в руках того, кто его держал.
      Это был наш момент! Нельзя сказать, что на этом наши страхи закончились. Перестрелка в коридоре и на лестнице - дело тухлое, но к счастью, мы находились на втором этаже. Так что я сгреб Фиону сзади за платье и велел Фэтти идти за мной. В коридоре было полно дыма, все горело и дышало черным жаром. Я держал Фиону перед собой, и она защищала нас от пуль и от огня... Мы шли вперед, пряча голову, и проскочили через пламя, не опалив ни одного волоска.
      Все шло как нельзя лучше. Я слышал, как Фэтти за моей спиной делал какие-то замечания. Я сказал ему, чтобы он закрылся и был повнимательнее.
      За поворотом лестницы нас обстреляли. Фиона все взяла на себя. Я чувствовал, как пули стучат в ее тело, и подумал: идея была хорошей, только бы пули не прошли насквозь. Я пытался отстреливаться, но Фэтти все же досталось задело ногу. Он выругался и навалился на меня сзади.
      - Стреляй, Фэтти, черт возьми! - закричал я. - Еще немного, и мы выберемся.
      Моя рука начинала деревенеть от веса Фионы. Дым першил горло, а огонь бежал по лестнице почти так же быстро, как мы.
      Внизу я наткнулся на тело. Сверху тянуло запахом жженного мяса, а это доказывало, что был по крайней мере еще один, который поджаривался в коридоре. Фэтти опять стал стрелять короткими очередями. Ему никто не отвечал.
      Мы услышали шум мотора и крики женщин. Я отпустил Фиону и выглянул на улицу. Те двое, которых я уложил раньше, так и остались на тротуаре. Одна из машин стояла здесь же, видимо, брошенная.
      Самое неприятное было то, что стал собираться народ. Послышалось завывание полицейских машин со стороны Бруклина. С минуты на минуту они могли быть здесь.
      Я вернулся к Фэтти, он связал носовые платки и перевязывал рану. Чтобы было удобнее, поставил ногу на Фиону и ругался, как только умел.
      - Давай быстрее, - сказал я ему. - Ты слышишь, полиция уже здесь.
      Он сильно хромал и опирался на мое плечо, когда мы вышли.
      - Черт, да здесь полно людей! - проворчал он. И действительно, зеваки были повсюду.
      - Подожди, - сказал я. - Сейчас мы заставим их быстренько вернуться в свои норы.
      Я выдал очередь в воздух. Все с криком разбежались. У Фэтти разгладились морщины - он рассмеялся. Мы залезли в машину, захватив с собой Фиону. Через десять минут мы были уже далеко и по дороге встретили пожарных...
      Мы медленно подъехали к Шью Пойнт, а потом отвезли тело Фионы к ней домой. Мерзкое было дело, Маат! Во всяком случае, нам повезло. Думаю, если бы не трюк с бутылью, нас бы уложили, как миленьких.
      Банде Чарли досталось, как надо. На следующий день из газет мы узнали, что они потеряли шестерых. Это еще раз доказывает, что лучший способ защищаться броситься в кучу и сохранять спокойствие.
      Бен глубоко вздохнул и снова закурил.
      - Вы помните, что газеты писали в то время? - спросил он.
      - Да, - ответил Маат с тяжелой усмешкой, - это было похоже на панику.
      - Точно! Громадные заголовки на всю страницу:
      "Две соперничающие банды сводят счеты в центре Нью-Йорка"... "Мостовые Бруклина затопленные кровью воюющих гангстеров"... "Снова побоища после пятилетнего перерыва".., и т, д., и т, п.
      Когда начинают разговаривать при помощи бомб, устраивают пожары, не говоря об остальном, - этого вполне достаточно, чтобы разбередить полицию и озадачить федеральных агентов штата Вашингтон. Я подумал, не стоит выставляться, и решил избегать шумных и заметных драк. Сандра сказала мне то же самое, когда мы приехали к ней в Уайтстоун, чтобы отдышаться и подлечить рану Фэтти. Узнав о том, что мы сделали, она поругала нас за то, что подняли шум на весь город. Я объяснил ей: другого выхода у нас не было, ведь ребята Чарли свалились на нас совершенно неожиданно. Надо было спасать свою шкуру, не особенно заботясь об остальном. Но несмотря на мои разумные объяснения я видел, что наше приключение не доставило ей удовольствия. Было ясно: она боялась за меня. Она видела, что я бросаюсь навстречу опасности, как дикий зверь, и понимала, что уже поздно останавливать меня. Я хотел этого и добивался только повторения, чтобы покончить с Рэйнзом. Сандра убеждала, чтобы я оставил эту затею, но я решил, что во что бы то ни стало доберусь до этого Чарли. Никто не мог мне помещать действовать так, как я задумал. Даже Сандра, ее грустные глаза и манера обвивать мою голову руками, будто я был малышом, которому взрослые прощают его шалости, потому что знают: делает он их не нарочно.
      Маат подумал, что Бен все немного преувеличивает. Выражение полной невиновности, которое выпячивал Бен, вызывало у него смущение, причину которого он хотел бы понять. Он уже не раз спрашивал себя: не ломает ли Бен комедию так талантливо, что правду обнаружить невозможно? А Бен между тем спокойно продолжал:
      - Я не мог остановиться. Я чувствовал себя в форме и как будто летал.
      Однажды я подумал, что было бы интересно подшутить над Сандрой. Я вошел к ней в комнату, когда она спала, и улегся рядом с ней, стараясь не разбудить ее. Мне хотелось понаблюдать за собой. Так вот, Маат, я был совершенно спокоен, я отлично контролировал себя. Никаких неприятностей с левой рукой. Я заснул, а Сандра очень удивилась, увидев меня рядом с собой.
      - Ты в самом деле не такой, как все, - сказала она. - Почему ты не сказал мне раньше, что тебе было бы приятно спать рядом со мной?
      - Не знаю, - ответил я. - Это произошло само собой. Я не хотел будить тебя. Послушай, ты разрешишь мне поспать еще?
      Она прижала меня к себе, мне это было приятно. Это напомнило мне детство, когда ночью мне было страшно, и мать укладывала меня к себе, пока отца не было дома. Ему детские страхи были непонятны...
      Две недели я прожил в Уайтстоуне, ничего не делая. Наконец мне показалось, что время тянется слишком медленно. Фэтти же был совсем другого мнения. Его рана быстро заживала. Он толстел, потому что только и делал, что ел и спал. Эта жизнь ему нравилась.
      Я хотел вернуться в Нью-Йорк и продолжить свое дело. Здесь мне становилось все хуже, особенно после того, как я поцапался с официанткой в открытом кафе в Лонг-Айленде. В общем, ничего особенного. Она подумала, что я с ней заигрываю, и я не стал разубеждать ее. Это сильно расстроило меня. Я стал много пить. В результате мы с Сандрой поругались, хотя она была здесь совершенно ни при чем.
      А потом, как-то утром, прочитав газету, я понял, что попался, и попался из-за одного сукиного сына журналиста, который оказался слишком прытким. Его звали Гарри Рэншоу, он работал для "Нью-Йорк Ньюс". Рэншоу собрал много данных, были среди них и правдивые, которые мне не понравились. По его словам выходило, что соперничала с ребятами Чарли вовсе не банда. Рэйнзу противостояло всего два человека. Эти двое были не просто бандиты. Он полагал, что главным был молодой, недавно приехавший в Нью-Йорк. Кто был этот молодой убийца? Не из Индианы ли он, где полиция Эвансвилла как раз разыскивает молодого преступника, который скрылся после двойного убийства в Мэйкомб Филдс? Почему полиция упрямо ищет его в Индиане, вместо того чтобы делать это в Нью-Йорке?.. Этот кретин стал сводить в одно целое Мэйкомб Филдс, Дору, Хилку Рэнсон, Карлу Барлоу и все остальное. Конечно, многое он придумал, но у него был нюх и правильный подход. В целом он угадал. Говорил он и о Сандре Эбботт. Его удивляло ее внезапное исчезновение, и он задавался вопросом: не пошел ли этот молодой убийца к ней на службу? Из-за этого умника вся история с Монком Сэлто снова всплывала на поверхность, а Сандра оказывалась втянутой в эту историю самым неприятным образом.
      Я спрятал газету, ничего не рассказывая Сандре, но решил, что с этим надо кончать.
      - Я возвращаюсь в Нью-Йорк, - сказал я Сандре на следующий день.
      - Что ты собираешься делать там? - спросила она. Я ответил, что мне нужно проветриться. И потом мне хотелось узнать, что слышно о Чарли.
      - Понимаешь, - попытался я убедить Сандру, - если он затаился, это еще не значит, что мы можем быть спокойны. Мне нужно проверить на месте.
      И я уехал. В Нью-Йорке я первым делом разыскал адрес Рэншоу. Он жил на Шестой Авеню. Я позвонил ему и сказал, что знаю одного человека, который рассказал мне много интересного о Чарли Рэйнзе и Сандре Эбботт. Он клюнул на мой крючок и предложил подойти в гостиницу "Сихорс" на Мэдисон Сквер. Я отказался под предлогом, что пока еще дорожу своей жизнью, но могу лишиться ее, если меня увидят с журналистом. Сказав, что с Чарли у меня старые счеты и что он непременно прикончит меня, узнай он о нашей встрече, я согласился прийти к нему домой, и ни в какое другое место, поскольку дорожил своей шкурой. Чтобы убедить его, я попросил пятьдесят долларов. Он согласился, и я направился к нему.
      Я хотел увидеть Рэншоу и не был разочарован. Он был молод, хорошо одет, выглядел крепким и все время улыбался. Он предложил мне виски и сел напротив:
      - Что вы хотите мне рассказать такого, что стоит пятьдесят долларов?
      - Единственное, что я хочу, - это выяснить все до конца, - ответил я. - Вы когда-нибудь слышали о Черном Ангеле?
      - Нет. А кто это?
      - Это я.
      Он посмотрел на меня и слегка поклонился:
      - Рад познакомиться.
      Конечно, мое прозвище ему ничего не говорило, но у меня было чем заинтересовать его.
      - И почему же вас так называют? - спросил Рэншоу, зажигая сигарету.
      - Потому что я - убийца, - ответил я. - Я убил немало людей, и думаю, вы к ним скоро присоединитесь.
      В ответ он улыбнулся. Он не выглядел испуганным и был спокоен. И даже не вздрогнул, когда я показал ему мордочку своего 45-го.
      - Какие тому причины? - спросил он бесстрастно.
      - Очень серьезные, - ответил я. - Вы слишком любопытны, Рэншоу. Поэтому мне бы хотелось увидеть вас и, по возможности, без свидетелей. Я бы позволил вам делать свое дело, не заговори вы о Сандре Эбботт.
      - Вы любите ее или работаете на нее? - спросил он, положив локти на стол.
      - Это женщина, которую я уважаю, Рэншоу, единственная, кстати. Она была очень добра ко мне. Я покажу вам, как защищаю людей, которые мне нравятся. Таких немного, и поэтому я очень недоволен, когда кто-то пытается насолить им. Это плохая привычка.
      - Это моя профессия, - возразил он.
      - Возможно, тогда не мешайте мне заниматься моей. Вы слишком много знаете, а я не хочу, чтобы у Сандры были неприятности.
      - Я подозревал ее не напрасно, - заметил Рэншоу, - сведения, на которых основано мое расследование, точны.
      - Не буду спорить с вами, - сказал я. - Да, вы были правы, когда предположили, что я тот самый человек из Мэйкомб Филдс. Это я убил Дору Бенфорд, Джока Брэдди, Хильку Рэнсон, Монка Сэлто, Карлу Барлоу и еще Миллза Ханрахана, Фиону Уэйтон и десяток парней из банды Чарли Рэйнза. Не удивляйтесь такому количеству: я работаю сериями. У меня нет намерения останавливаться на этом, если вы хотите знать все до конца. Я не люблю, когда лезут в мои дела, и если вы имели удовольствие видеть Фиону в морге, то можете подтвердить, что я довольно жесток. Теперь можете раскрыть уши пошире: я ищу Чарли Рэйнза, а он меня. И расправлюсь с ним так же, как и с другими, потому что он - последний из мерзавцев. Я ненавижу стукачей, но еще больше ненавижу тех, кто бросает бомбы в места, где находится много людей. Я никогда не видел Чарли, но непременно найду его, а вас уже не будет, чтобы помешать мне. Вы хотели знать правду об убийце из Мэйкомб Филдс и вы узнали ее. Хотите что-то сказать? Прошу, я не спешу убивать вас.
      Он опять закурил и задумчиво посмотрел на меня. Ему, Гарри Рэншоу, не было страшно. Моя пушка смотрела ему прямо в живот, а он держался хорошо. Настоящий храбрец!
      - Вы - Бен Свид, - сказал он просто.
      - Да, и что из этого?
      - Знаете, чем вы кончите?
      - На стуле, потому что никому не удастся справиться со мной.
      - И вам это безразлично?
      - Абсолютно.
      Маат отметил гордость в голосе, прямоту ответов.
      Бен продолжал:
      - Он опять улыбнулся и дружески подмигнул мне.
      - Настоящий убийца! Спасибо, Свид, живого я еще и одного не видел.
      - Рад, что оказываю вам последнюю услугу, - вежливо ответил я.
      Разговор был скорее смешным. Спокойствие Рэншоу выводило меня из терпения, и я подумал: не прячется ли кто-нибудь из его друзей поблизости, готовый броситься мне на спину.
      - Я один, - сказал он, будто читая мои мысли. - Вы ничем не рискуете, но я советую вам побыстрее спуститься по служебной лестнице, когда закончите свою работенку. Долго мне ждать?
      - Не думаю, - ответил я. - Еще один вопрос, и закончим на этом: почему вам вздумалось заговорить о Сандре Эбботт? Она ведь ничего не сделала.
      Он пожал плечами, налил себе бурбона и сказал:
      - Она была на ножах с Монком Сэлто, и я уверен, что именно она стоит у истоков этого дела. Иначе вы бы ей не понадобились.
      - Она не виновата, Рэншоу. Сэлто сделал все, чтобы отобрать у нее Даймонд Снукер. Доказательство - скандалы, которые происходили до моего приезда в Нью-Йорк. Сандра никому не делала зла, она только защищалась от этого проходимца. А ведь это не преступление!
      - Нет, - сказал он, - это не преступление, но она воспользовалась вашими услугами, а это уже сомнительно. Черный Ангел становится известным благодаря своим пагубным талантам.
      - Не забывайте, что вы единственный, кому известно, что так называют меня. Уверен, вы не будете кричать об этом на всех углах.
      - Жаль... Не забудьте о служебной лестнице.
      - Спасибо за совет, Рэншоу. Почему вы хотите, чтобы я выпутался еще раз?
      - Потому что когда вас возьмут, вас обвинят в бессмысленном убийстве, которое гарантирует стул даже при условии, что оно единственное.
      Я медленно поднял дуло пистолета так, чтобы попасть ему в лицо.
      - Нет, Свид, прошу вас, только не в лицо, - сказал он.
      - Вам-то какая разница? - рассмеялся я. - В зеркало на себя вы уже не посмотрите.
      - Это точно, - ответил Рэншоу. - Но моя невеста придет для опознания, и я хотел бы уберечь ее от этого мерзкого зрелища. Вы понимаете это?
      - Да, - сказал я, - не такая уж я сволочь. Он тщательно раздавил окурок в пепельнице слегка дрожавшими пальцами.
      - Не страшно? - спросил я с улыбкой.
      Он посмотрел мне прямо в глаза и просто сказал:
      - О'кей.
      Тогда я положил две пули прямо в его сердце и тихо ушел.
      Бен затянулся, потом с удовлетворением выдохнул дым.
      - Это был хороший парень, - сказал он. - В тот же вечер я позвонил Фэтти и рассказал ему, что произошло с Гарри Рэншоу. Он сначала подумал, что я рассказываю сказки, но потом выругался так, что у меня из рук едва не выпала трубка.
      - Ты соображаешь, что делаешь?! Ты сошел с ума! Гарри Рэншоу так же известен в Соединенных Штатах, как президент! Ты просто идиот! Сейчас все федералы бросятся за тобой и ты узнаешь, что это такое. Тебе конец, Бен, это так же верно, как то, что ты - король придурков. Я умываю руки: с меня хватит. Бросаю все и сматываюсь, пока это можно сделать.
      - Ты бросаешь нас?
      - И чем раньше, тем лучше! Ты становишься совершенно невыносимым. От тебя надо держаться подальше, а ты прекрасно обойдешься без меня. У меня нет желания превратиться в сито от пуль легавых.
      Я попытался уговорить его:
      - Во-первых, еще не известно, возьмутся ли они за это дело. Оно касается полиции Нью-Йорка, а на нее мне плевать.
      - Безумец! Ты, значит, ничего не понял, - добавил он. - Дело все в Рэншоу, мой милый! Так что большой привет, и не кашляй!
      Он повесил трубку, и мне стало очень грустно...
      Видите ли, Маат, это не принесло ему удачи, потому что смерть он принял от рук федералов.
      Короче, я остался один против Чарли и был уверен, что Сандра поступит со мной так же.
      Глава 5
      - В этот раз, - сказал Бен, - я действительно влип под самую завязку и знал, что не должен слишком высовываться, иначе мне не сдобровать. Смерть Гарри Рэншоу посеяла в городе панику. День ото дня я становился все известнее, поэтому вернулся в Уайтстоун.
      На следующее утро Сандра отыскала меня в саду, где я решил вздремнуть. В руках у нее была кипа газет. Она положила мне их на колени и сказала:
      - Тебе не мешало бы прочесть это, Бен. Думаю, тебя это заинтересует.