Трапезная Храма джедаев гудела от комментариев по поводу турнира. Ученики и мастера обедали вместе; даже мастер Йода, который обычно вкушал свою пищу, уединившись в Зале Совета, на этот раз проковылял к одному из длинных столов и, кряхтя и фыркая, взобрался на скамью, откуда озирал зал своими добрыми глазами.
      – Мастер Лим! – окликнул он и поманил своим посохом, когда женщина-гран вошла в зал. – М-м. Посидишь со мной немного?
      Макс поводила длинной челюстью. На самом деле ей хотелось разыскать своего падавана, Уи, и дать ему парочку советов перед возобновлением поединков. Но, по правде говоря, это было нужно не ему, а скорее ей самой для успокоения нервов; малыш легко преодолел два первых раунда, разоружив первого оппонента, который затем отказался от продолжения борьбы, и применив на втором изящнейший кистевой захват. Оба его противника едва ли имели причины жаловаться на свое поражение. Малыш всегда был умелым и аккуратным, как прыгун в воду, который может нырнуть, не подняв брызг. Он не нуждался в ее помощи.
      Кроме того, если великий мастер Ордена джедаев приглашает отобедать с ним, мало кто откажется – даже если захочет.
      Откровенно говоря, даже те, кто был готов умереть за Йоду, избегали делить с ним трапезу. Возможно, избороздив галактику вдоль и поперек, учитель приобрел более широкий вкус, чем у простых смертных; возможно, его организм был настолько развит, что его не волновало, чем он насыщает свое тело; а может, за восемьсот лет жизни у него атрофировались вкусовые бугорки. Какой бы ни была причина, старый гном предпочитал самую отвратительную стряпню. Он обожал горячее мутное рагу с запахом вареной грязи, маленькие болотного цвета закуски, которые беспокойно ерзали на тарелке, и вязкие напитки – как горячие, так и холодные – в ассортименте от горелого сиропа до зернистого снега. В тот момент, когда мастер Лим села подле него на скамью, старейший и величайший из джедаев счастливо озирал миску с серо-бурым варевом, приправленным плавающими кусочками, похожими на сырое сало, и присыпанным чешуей какой-то мелкой рептилии. Это чудо кулинарного искусства воняло, как дохлая вомпа, слишком долго пролежавшая на солнце.
      – Хорошо сражался этим утром твой падаван, – проговорил Йода с набитым ртом.
      Минуту назад мастер Лим предвкушала блюдо из сухих зерен пополам с высушенными ягодами свечного дерева, за которым последует кружка ароматного чая из цветочных почек. Но когда ее носа достиг запах кушанья Йоды, она потеряла всякий аппетит.
      – Да, Уи сражался очень хорошо, – сказала она, отведя остекленевший взор.
      – Был кошмар у него ночью, да?
      – Он сказал, что это был один из… особенных снов.
      Йода бросил на нее пронизывающий взгляд из-под сведенных бровей.
      – Поверила ему ты?
      – Я не знаю, – призналась Макс. – Он не стал бы об этом лгать. Он вообще не стал бы лгать. Но он очень испугался. И еще было…
      – Волнение в Силе.
      Мастер Лим уныло кивнула головой:
      – Да, я тоже его почувствовала.
      Оно разбудило ее посреди ночи, похожее на далекий вскрик – такое слабое, что она не сразу поняла, почему вскочила с постели и отчего у нее встали дыбом волосы.
      Йода склонился над миской, хрустя и чавкая.
      – Говорил тебе я, как он появился у нас?
      – Вообще-то нет. Я была в продолжительной поездке, когда его привезли в Храм. Кажется, я вообще увидела его только через три месяца.
      Макс хорошо помнила эту встречу. Она тогда повела класс пятилетних малышей в сад, на урок ботаники – учить названия растений и их применение. Уже тогда Сила в Уи была велика. Он отстал от других, и, когда она вернулась за ним, то увидела, что он гладит бутоны ригелианских ирисов и те распускаются под его ладонями, как будто он вливал в них весеннее тепло.
      Улыбаясь этим воспоминаниям, Макс завертела головой, отыскивая его в переполненном зале – частично из нежности, частично для того, чтобы не вдыхать отвратительную вонь варева в миске Йоды. Уи сидел за три стола от нее в компании сверстников, но немного отдельно, почти не принимая участия в хриплой дискуссии. Он всегда держался немного отстраненно, как будто видел нечто такое, чего другие не видели, и не знал, как об этом рассказать. Впрочем, он был одним из тех восьми, кто еще не выбыл из турнира, – неудивительно, что он замкнулся в себе, дабы собраться с мыслями и не потерять концентрацию. Словно почувствовав затылком ее взгляд, Уи повернулся, с улыбкой посмотрел на наставницу и почтительно склонил голову.
      Хороший падаван. Лучший и всех, которые у нее были, хотя, конечно, не следует заводить любимчиков.
      Йода проследил за ее взглядом.
      – На Вжуне родился он. – Старый мастер высунул язык, слизывая буро-серую кашу вокруг морщинистого рта. – С ума отец его сошел. А его мать… очень сильной была она. Очень сильной.
      Макс нахмурила все три брови:
      – Я ничего об этом не знала.
      – М-м. Умоляла нас забрать его она. "Увезите его с этой бойни", – ее слова были. Пьяной она была и обезумевшей от горя, ибо произошло убийство в доме в тот день.
      – О небеса…
      Йода кивнул:
      – Неясным для меня наш путь в тот день представлялся. Знал я, что мать передумать может. Но Сила в нем была велика… – Старый учитель пожал плечами и фыркнул. – Решение мы приняли. Рискнули мы. Правы мы были или ошибались, кто знает? Иногда эти понятия имеют значение лишь короткое время. Когда проходит больше времени, десятилетия, столетия… тогда видим мы, как оно на самом деле. Каждое решение – это ветка на дереве: то, что казалось выбором, в действительности предопределено. Как видишь, каждый поступок подобен ископаемому, сокрытому в Силе… Ай-йиии!
      Йода внезапно завизжал, увидев, что к столу приблизился дроид и схватил его миску, наполовину заполненную варевом.
      – Стой! Стой! Ем это я!
      – Данная миска содержит вещество, которое мои сенсоры не смогли идентифицировать как съедобное, – произнес маленький круглый дроид. – Пожалуйста, подождите, я принесу вам одно из сегодняшних особых блюд.
      Йода схватился за край миски.
      – Глупая машина! Еды моей нету в меню. Специально для меня это приготовили!
      Дроид загудел сервомоторами, силясь отобрать у него миску.
      – Результаты сканирования не подтверждают съедобность содержимого данной миски. Пожалуйста, подождите, я принесу вам одно из сегодняшних особых блюд.
      – Кыш! – закричал Йода, ударив дроида посохом по руке. – Мое! Убирайся!
      – Вам понравится сегодняшнее особое блюдо, – гнул свое дроид. – Печеные ломтики дру'уна в рыбном соусе. Подождите, я вам принесу.
      Йода еще раз стукнул дроида посохом и дернул миску на себя. Дроид в ответ дернул ее на себя. Миска треснула, и содержимое разлетелось во все стороны, большей частью на одеяние мастера Макс Лим.
      – Ой, вы запачкались, – обрадовано произнес маленький дроид. – Позвольте, я вас почищу.
      Йода выпучил свои круглые глаза и очень выразительно посмотрел на него.
      – Фи! – громко фыркнул он. – Дроиды!
      И мастер Ордена джедаев, дрожа от возмущения, показал дроиду язык. Дроид со счастливым видом собирал с одеяния мастера Лим кусочки неизвестной массы, выглядевшей, словно чьи-то печеные сухожилия.
      Десять минут спустя, когда мастер Лим вернулась в чистом одеянии, мастер Йода мрачно смотрел на тарелку с печеными ломтиками дру'уна в рыбном соусе. Его лицо прояснилось, когда в трапезную вошел Джей Марук, и пожилой мастер тут же махнул посохом, приглашая худощавого джедая к своему столу.
      – Понаблюдать пришел ты?
      Мастер Марук сдержанно поклонился Йоде и галантно склонил голову, приветствуя мастера Лим.
      – По совету мастера Чен.
      – По совету? И что же она советовала? – уточнила Макс Лим.
      Джей Марук взял чашку дымящегося стим-кафа с подноса проходившего мимо дроида, которого Йода наградил неодобрительным взглядом.
      – Кажется, твой падаван прошел в третий круг?
      – Это не ответ на мой вопрос, – заметила мастер Лим.
      На лице мастера Марука мелькнула редкая полуулыбка.
      – Восемь их осталось, – произнес Йода, недовольно уставившись в спину дроиду-официанту, который покатился дальше по своим делам.
      – Да нет, семь, – сказал Марук. – Самая слабая девочка, Эстерхази… я слышал, она ушла в лазарет с ожогами на руке и ноге.
      В этот момент со стороны столов, расположенных у восточной двери, послышалось перешептывание. В зал, хромая, вошла Лазутчик. Йода хитро улыбнулся и посмотрел на высокого джедая.
      – Ушла, да.
      – Вы знали, что она вернется?
      – Догадывался я только.
      – Все равно, она сегодня не сможет сражаться, – заявил Марук, покачав головой. – Левая рука сильно обожжена и перевязана, правая нога плохо слушается – тоже, наверное, ожог от меча. А как вы находите ее стиль боя? – спросил он Йоду. – Я бы сказал, он не вполне согласуется с идеалами джедаев.
      Йода пожал плечами.
      – Какие идеалы имеешь в виду ты?
      – Слишком много хитростей.
      – Зато много выносливости, – возразила мастер Лим. – Очень много. И отваги тоже.
      – М-м. И еще одно, – пробормотал Йода. Младшие коллеги посмотрели на него. – Она никогда не сдается. – Старые глаза учителя сощурились, спрятавшись в морщинах. – По-прежнему считаешь ты, что в Сельскохозяйственный Корпус отослать ее нужно?
      – Кто я такой, чтобы подвергать сомнению ваши решения по ученикам?
      Йода ударил его посохом по голени.
      – Ладно, – брюзгливо сказал Джей. – Да, я так считаю. Я считаю, что она умна и решительна, и в Сельскохозяйственном Корпусе она много лет будет приносить пользу. У рыцарей-джедаев другие обязанности, и при той работе, которую мы делаем, она погибнет месяцев через шесть – или раньше. Разве мы сможем радоваться исполнению ее мечты, если сама она будет мертва?
      – То, что она не настолько наделена Силой, как другие, требует от нее дополнительных усилий, – задумчиво проговорила мастер Лим. – Но, возможно, это возлагает и на нас дополнительную ответственность.
      Ее доброе сердце не могло вынести мысли, что Лазутчика придется отправить в Сельскохозяйственный Корпус.
      – Возможно, мы должны уделять ей больше внимания. Никто не может сказать, что Лазутчик не выкладывается на все сто, чтобы стать падаваном; можем ли мы сказать, что работаем так же усердно, чтобы сделать ее рыцарем-джедаем?
      Йода прокашлялся.
      – Доброе сердце и острый ум у тебя, мастер Лим. Джей Марук, хочешь маленькое пари?
      У Джея сделался совсем несчастный вид.
      – Конечно, учитель, как пожелаете.
      – Наблюдать за развязкой турнира мы будем. Из восьми участников если попадет юная особа в нижнюю четверку, в Корпус я отошлю ее.
      – После того, как она прошла дальше, чем три четверти других? – воскликнула мастер Лим.
      Йода пожал плечами:
      – Худшие испытания должен уметь встретить любой джедай, в условиях намного более неблагоприятных. А в ней, как сказал мастер Марук, Сила проявляется слабо.
      – А если она финиширует в верхней четверке? – с подозрением спросил мастер Марук.
      – Второй, третьей, четвертой – среди учеников она останется. Но если победит она, – сказал Йода, ткнув Джея Марука посохом в грудь, – твоим падаваном она станет.
      – Моим?! – выпалил Марук. – Почему моим?
      Йода хихикнул:
      – Как же, потому что проиграешь ты, Джей Марук. И придется тебе учиться побеждать у того, кто знает, как это делается.
      У мастера Марука сделался такой вид, будто ему в горло засунули татуинскую колючую жабу. Он был избавлен от необходимости отвечать, когда мастер Чен хлопнула в ладоши, призывая всех к вниманию. Ученики за столами, отлично вымуштрованные – не зря они дали ей прозвище Железная Рука – все как один умолкли.
      – Ученики, падаваны, рыцари-джедаи и мастера, первая половина турнира оказалась необычайно интересной. Участники сражались умело и отважно, некоторые еще и очень красиво… – Ее взгляд на мгновение задержался на Уи. – А кое-кто продемонстрировал исключительную… э-э… находчивость.
      При этом она покосилась на Лазутчика. Та покраснела, однако непокорно вздернула голову.
      – Как я говорила ранее, ученики, решившие принять участие в соревновании, высказали недвусмысленное пожелание, чтобы испытания были более реалистичными, более приближенными к ситуациям, в которых они могут оказаться, когда покинут эти стены и отправятся в большой мир, где идет война.
      Молодежь закивала головами. "Какие они серьезные", подумала мастер Лим, и ее сердце снова наполнилось жалостью к этому поколению детей, которые вырастут не хранителями мира в Республике, а солдатами галактической войны.
      – Я часто слышу, как ученики называют Корускант и другие планеты "реальным миром". Иногда я задаюсь вопросом: не считают ли они то, чему мы их учим, просто имитацией? – продолжала мастер Чен. – Уверяю вас, что это не так. Живая Сила, которую вы здесь учитесь чувствовать под руководством Йоды, и есть правдивая реальность; за стенами этого Храма труднее всего как раз разглядеть правду, скрытую за надеждой, страхом и коварством.
      Йода кивнул, подтверждая ее слова.
      – Но верно так же и то, что в реальном мире мы редко сражаемся с противниками по одному, в закрытой комнате с мягкими матами на полу, – проговорила Железная Рука. – Там все намного более хаотично. Вместо фехтовального зала вам, возможно, придется активировать меч в портовом ангаре, в библиотеке, на городской улице или даже… – Она сделала паузу, приподняв брови. – Или даже в столовой. Решив, что до следующего состязания еще много часов, вы могли успеть сытно пообедать, – сказала она, посмотрев на Сиссери Део, высокого фирреррео с золотистой кожей, который был одним из восьми оставшихся участников. Сиссери бросил взгляд на свою тарелку и испуганно захлопал мигательными перепонками.
      – В реальном мире вы можете позабыть о бдительности, так что не будете знать наверняка, кто же ваши противники. – Мастер Чен поглядела на Лину Миссу. Чагрианка облизнула раздвоенным язычком голубые губы и быстро обвела взглядом комнату, пытаясь припомнить всех утренних победителей.
      – Там редко все сводится к дуэли в оговоренном месте и в известное время. Скорее всего, это будет кабацкая драка, кулачная потасовка в темном переулке. – Железная Рука подняла свой красный платок. Завидев его, самые нервные ученики повыскакивали из-за скамей. – Или схватка в столовой, без правил, каждый сам за себя. Осталось восемь участников. Да пребудет с вами Сила, – сказала мастер Чен, и красный лоскут выскользнул из ее пальцев.
 

***

 
      Как только мастер Чен заговорила о "реальной жизни", Лазутчик поняла, что сейчас будет. Она поглядела по сторонам, отыскивая своих коллег по Финалу Восьми и решая, кто станет ее противником. Не Лина – Лина была подругой; кроме того, чагрианка смотрела прямо на нее.
      Через один стол сидел Сиссери Део, золотистый гигант больше двух метров ростом. В то время как мастер Железная Рука продолжала свою маленькую лекцию – она, похоже, наслаждалась собой, эта беспощадная дама! – Лазутчик выбралась из-за скамьи, держа в руке чашку с муджевым соком, и сделала несколько шагов вперед, как будто прислушиваясь к словам мастера Чен.
      Красный платок взвился в воздух. Все те, кто не желал оказаться между клинками мечей и летающими грязными тарелками, вскочили на ноги. Лазутчик мельком взглянула на Лину, дабы удостовериться, что та не собирается напасть на нее исподтишка. Пока вроде не собиралась. Она придвинулась еще чуть-чуть, оказавшись прямо за спиной Сиссери. В чисто физическом плане Сиссери – огромный детина, чьи мускулы под сияющей кожей напоминали узловатые корни деревьев – был намного сильнее всех оставшихся бойцов. Лазутчик видела его бой во втором раунде, когда он пушечным ударом выбил из борьбы Форци Гхула, и она не испытывала ни малейшего желания с ним сражаться.
      Как назло, в тот момент, когда красный платок выскользнул из пальцев мастера Чен, Сиссери развернулся к ней лицом.
      Лазутчик выругалась.
      Платок упал на землю.
      Сиссери схватился за меч.
      Лазутчик швырнула ему в лицо свою чашку с соком.
      Фирререо вскинул руки, лихорадочно вытирая сок с лица; его голубой клинок взметнулся над головой Лазутчика. Полностью забыв о мече – не было смысла вступать с Сиссери в поединок, поскольку как фехтовальщик он был слишком силен для нее – она бросилась вперед, руками нащупывая шею. Потные ладони нашли нужное место, сильные запястья сомкнулись, и Лазутчик почувствовала, как пальцы врезаются через ткань в шею противника. "Отлично, – подумала она. – Осталось только продержаться десять секунд. Одна, две…".
      Мышцы на ногах Сиссери вздулись буграми, и прикосновение Силы сообщило Лазутчику, что сейчас произойдет. Сиссери отпрыгнул назад, перевернувшись в воздухе, как дракозмей в предсмертных судорогах, чтобы ударить Лазутчика об стол. Однако она предчувствовала это и вывернулась из-под него в полете; в итоге девочка по-прежнему была сверху, когда он громко упал на стол.
      "Три, четыре…" Фирререо перекатился на спину. Он согнул огромные руки, но Сила почему-то текла удивительно легко, и Лазутчик знала, что он попытается оторвать ее руки от своего горла, еще до того, как он сам об этом подумал. Продолжая душить его правой рукой и локтем, она выбросила левую руку и надавила на нервный узел под его локтем. Рука Сиссери онемела.
      "Пять, шесть…" Сиссери перестал метаться и затих, лежа на столе. Он моргал, пытаясь призвать Силу, но его глаза уже начали стекленеть. Он издал долгий беспомощный свист и уставился на Лазутчика выпученными глазами. По его покрасневшему лицу стекали остатки сока.
      – Ненавижу…
      "Семь…" – Ненавижу муджевый сок, – выдохнул Сиссери и сдался.
      Лазутчик скатилась с него и присела возле стола, оценивая обстановку. Похоже, их осталось шестеро. Больше всего внимания привлекали к себе Пирт Нир и Энвер Хокса, которые вели такую азартную дуэль на световых мечах, что было больно глазам. Уи и Хира Туикс сошлись врукопашную – правда, на некоторой дистанции – нанося и парируя удары руками и ногами. Это не могло продолжаться долго; как бы ты ни был искусен в дистанционном поединке, бои без оружия всегда заканчивались на земле, где все решали захваты. Лина стояла над Барку, клаудиткой-оборотнем, которая одной рукой сжимала другую, склонив голову в знак поражения.
      Лина встретилась глазами с Лазутчиком, и они обменялись усталыми настороженными улыбками.
      В толпе послышались перешептывания. Уи поймал Хиру Туикс в элегантный и аккуратный кистевой захват; Хира пыталась провести какую-то контратаку, но все говорило о том, что она в любую секунду постучит по полу. Лазутчик встретилась взглядом с Линой. "Давай!" – сказала она и бросилась вперед, Лина следом за нею. Уи был сильнее, чем любая из них, но если напасть на него вдвоем со спины, пока он возится с Хирой, возможно, удастся вывести его из игры.
      Они зашли сзади. Лина прыгнула, но что-то в позе Уи предупредило Лазутчика, что он прекрасно знает, где они.
      Хира сдалась.
      Уи легко взвился в воздух на пять метров, сделал сальто и мягко приземлился на стол позади них. Лина врезалась в стол, на котором он только что стоял, и лишь единственный талант Лазутчика в обращении с Силой помог ей избежать той же участи, когда они обе оказались бы беспомощными жертвами. Когда Уи опустился на стол, она встретила его круговым ударом по ногам. Уи перехватил ее голубой клинок своим зеленым, посыпались искры.
      И тут случилось нечто странное. Уи с отвисшей челюстью уставился на Лазутчика и попятился.
      – Что такое? – прорычала Лазутчик. Она провела по лицу раненой рукой. На бинте проступили несколько пятен от муджевого сока, но из-за этого он вряд ли стал бы пялиться на нее, словно на привидение.
      Лина зашипела, прийдя в сознание, и бросилась в атаку. Лазутчик знала, что она ударит по ногам, и ударила в шею, надеясь, что Уи не сможет парировать обе атаки. Вместо того, чтобы отступить назад и свалиться со стола, как сделал бы любой нормальный человек, Уи прыгнул вперед и перелетел через их головы. Толчок Силой в спину швырнул Лазутчика на стол, на котором перед тем стоял Уи. Во все стороны полетели печеные ломтики дру'уна, капли рыбного соуса и брызги сока и воды.
      Лазутчик поднялась и замотала головой, вытряхивая из волос остатки обеда. Через всю трапезную огненным колесом пролетел световой меч, оставляя за собой подпалины; отовсюду послышались аплодисменты. Лина метнулась за стол. С шипением рассекая воздух, меч свалился на пол, покатился и замер менее чем в метре от них. Секундой позже появился Энвер Хокса с гримасой отчаяния на лице. Он бросился к своему оружию.
      Лазутчик протянула руку и схватила меч.
      – Нет! – завизжал Энвер. Пирт Нир подскочила к нему и приставила клинок к его горлу.
      – Ну? – произнес голос Пирт откуда-то сверху.
      Энвер метнул в Лазутчика убийственный взгляд.
      – Спасибо огромное, Лазутчик, – прорычал он и сдался. Под гром аплодисментов он встал и отряхнул штаны.
      – Молодчина, Пирт. Можешь заодно вынести Эстерхази, чтобы я забрал обратно свой меч.
      – Неплохая идея – опля! – Пока Пирт принимала капитуляцию Энвера, Лина зашла ей за спину и крепко зафиксировала ее обхватом. Пирт вздохнула и сдалась.
      Лина повернула к Лазутчику сияющее голубое лицо:
      – Ты так и будешь там сидеть? Может, выйдешь поиграть?
      Раздалось гудение, мечи столкнулись огненным фейерверком, и Лина с Уи закружились в головокружительном танце по столам. Лазутчик застонала. Она должна, она должна была помочь.
      Она высунулась из-за стола. Лина и Уи были единственной сражающейся парой. Они перемещались по обширному открытому пространству перед дверями кухни. Уи сильно теснил соперницу, его меч сплетал вокруг нее паутину из зеленого света. Лазутчик бросилась к ним.
      Слишком медленно, слишком поздно. Лина проделала комбинацию "блок-финт-удар", пытаясь уколоть Уи в грудь. Он отшагнул в сторону, гибкий, как хлыст, и пропустил ее клинок вдоль своего; в то же время пальцы его свободной руки сомкнулись вокруг ее кисти, державшей меч. Уи продолжил поворот, смещая свой вес в точности так, как учила мастер Железная Рука, и кисть Лины оказалась в захвате, который ее инерция усугубила еще больше. Секунду спустя они застыли, словно танцоры, закончившие танец; Уи стоял за спиной чагрианки, завернув ей руку за спину, а ее большой палец был вывернут под неестественным углом. Уи легонько надавил на ее палец, и меч выпал из руки девочки. Еще один легкий толчок – и Лина встала на цыпочки. Она сдалась.
      Уи улыбнулся, отпустил ее и принял капитуляцию, важно кивнув головой. Лина сделала реверанс и засмеялась. Зрители зааплодировали.
      "Ну вот, – подумала Лазутчик. – Плакала надежда завалить Уи вдвоем". У нее был план, но она очень, очень надеялась, что не придется его применять. Вздохнув, она переложила меч в левую руку. Она довольно много тренировалась работать левой, так что не казалось таким уж глупым применить против Уи этот трюк. Кстати, он мог даже подумать, что она левша. Горькая правда была в том, что она провела больше времени в волнении за исход их возможного поединка, чем он – изучая ее.
      Лазутчик нажала на кнопку, и меч зажегся. Пресвятые звезды, как она любила этот звук, этот вес рукояти в ладони, этот бледно-голубой светящийся клинок, чистый, как предрассветное небо. Да, она далеко не лучшая из учеников, но она любила Храм, свое оружие и эту жизнь, и даже если сам Йода решит отобрать у нее все это, она будет кричать и отбиваться до конца.
      Из кухни выкатился маленький дроид-официант и принялся осматривать трапезную. Он издал испуганную серию гудков и трелей, увидев разбитую посуду и еду, забрызгавшую половину пола и часть стен. На нескольких столах виднелись подпалины от ударов мечей.
      Таллисибет Энвандунг-Эстерхази – Лазутчик, как ее называли друзья – взмахнула клинком, чтобы привлечь внимание Уи.
      – Похоже, остались только мы с тобой, приятель.
      Уи обернулся. Его лицо омрачилось.
      – Ты все еще… Я хотел сказать – я думал, это все.
      В том, как он уставился на нее, а затем отвел взгляд, было что-то оскорбительное.
      – Послушай, нам не обязательно сражаться, – сказала Лазутчик.
      Уи облегченно расслабил плечи.
      – Я бы предпочел обойтись без этого. Просто… -…ты всегда можешь сдаться, – ласково закончила Лазутчик.
      В зале послышались смешки. Дроид-официант покатился вперед, встревожено вертя круглой головой.
      – Сдаться тебе? – Уи с трудом взял себя в руки. – Не думаю.
      Чопорно выпрямившись, он достал меч и поклонился ей, мастеру Чен и мастеру Йоде.
      Лазутчик выпрямилась, чтобы сделать то же самое, но, когда она наклонилась к Уи, к девочке с гудением подъехал маленький дроид-официант.
      – Ой, вы запачкались, – произнес он, снимая с ее бедра печеный ломтик дру'уна в рыбном соусе. – Позвольте, я вас почищу.
      Вся столовая заржала. Лазутчик покраснела до кончиков ушей. "Вот тебе и достойное вступление".
      – Начнем, – сказала она и прыгнула вперед.
      Держа меч в левой руке, она сделала мощный прямой выпад, обведя его первую защиту. Уи легко парировал укол. Как и в поединке с Линой, он скользнул ей навстречу… свободная рука Уи опустилась на ее руку с мечом и вывернула ее, рукоять меча послужила рычагом для захвата пальца. Все было проделано невероятно плавно; как боец, Лазутчик не могла не восхищаться его равновесием, точностью и уверенностью движений. Ей было бы тяжело противодействовать его технике, даже если бы она этого хотела.
      Спустя три секунды после начала боя казалось, что все кончено. Уи стоял за спиной Лазутчика, как перед тем стоял за спиной Лины. Один выверенный толчок, и боль обожгла ее большой палец и запястье. Ее меч покатился по полу.
      – Давай прекратим, – умоляющим голосом произнес Уи.
      И это было самое странное; он не психовал так, когда расправлялся с Линой, а Лина была намного более опасным противником, чем Лазутчик, это любой мог подтвердить. Лазутчик не раз видела, как тот или иной влюбленный мальчишка начинал нервничать в обществе девушки своей мечты – обоим это сильно мешало спарринговать – но она только вчера отрабатывала с Уи кистевые захваты и могла поклясться всеми звездами Республики, что тогда в его поведении не было ничего необычного.
      Уи снова надавил на ее палец, и Лазутчик против воли встала на цыпочки, как будто где-то вверху можно было спастись от боли, пронзавшей иглой ее руку.
      – Сдавайся! – пошептал Уи.
      – Не в этот раз, – ответила Лазутчик. И, стиснув зубы, она опустилась обратно, навстречу боли, прямо в ее зубастую пасть. Уи нужно было просто держать ее, и палец девочки сломался бы, как сухая ветка.
      Но он отпустил ее, как Лазутчик и предвидела. Он был слишком славным, слишком благородным, чтобы так ее калечить, и Сила была с нею сегодня, а также элемент внезапности. В тот момент, когда Уи разжал захват, она повернулась к нему, выбросив вперед руку, которую он прижимал к ее спине. За мгновение до того, как он решил отскочить, она почувствовала это и схватила его за руку, как колесо за спицу; и когда Уи прыгнул, Лазутчик красиво бросила его через плечо.
      Спустя три секунды все было кончено. Уи лежал на спине, ловя ртом воздух, а Лазутчик сидела на его груди и ухмылялась. Ее правая рука сжимала его воротник, за который она схватилась, когда Уи начал было дергаться. "Ни-ни", – сказала Лазутчик и чуть-чуть сжала захват, показывая, что при необходимости может и придушить.
      Уи посмотрел на нее, вздохнул и сдался. Лазутчик отпустила его одежду и встала. Маленький дроид-официант в смятении принялся ерзать вперед-назад.
      – Ой, – прожужжал он. – Вы запачкались.
      Кто-то засмеялся, и все захлопали в ладоши. Мастер Лим подбежала к Уи; мастер Чен адресовала Лазутчику скупую холодную улыбку.
      Сквозь толпу прорвалась Лина.
      – Лазутчик! Это невероятно! – закричала она и, схватив ее за обе руки, закружилась с нею в победном танце. – Это было супер! Из миллиона, кто бы подумал… Лазутчик?
      – Рука, – простонала Лазутчик. – Не трогай левую руку.
      – Вы видели, она сделала это специально, – проворчала Ханна, смерив ее холодным взглядом. – Она рассчитывала на доброту Уи, она знала, что он побоится ее калечить и остановится, и тогда она сможет застигнуть его врасплох.
      – Я не знала наверняка, – возразила Лазутчик.
      – Не пойму, чего ты такая злая, Ханна, – сказала чагрианка. – Это была отличная идея, и нужно немерено нервов, чтобы на такое пойти.
      Ханна пожала плечами:
      – Ах да, конечно! Кто я такая, чтобы отнимать у Эстерхази миг ее триумфа? Кстати говоря, как и в случае с моим мечом, это ведь будет такая полезная тактика в реальном бою. Конечно, при условии, что она будет сражаться только с самыми добрыми из боевых дроидов Торговой Федерации – и пока у нее хватит пальцев.
      – Послушай, мне очень жаль, – тихо проговорила Лазутчик. – Я просто сделала то, что мне показалось правильным. Я хочу сказать…
      Но арканианка уже повернулась к ней спиной.
      – Не извиняйся ты перед ней! – подбодрила Лина. – Злопамятная самодовольная арканианская ханжа. Ее бесит, что ты ее сделала, честно и справедливо.
      – Я ее сделала, – устало повторила Лазутчик. Маленький дроид продолжал снимать с ее одеяния кусочки еды. Ожоги на руке и ноге пульсировали красной обжигающей болью. – Насчет "честно и справедливо" – не знаю. Иногда я вообще сомневаюсь, что из меня получится хоть какой-то джедай.