– Он использует вас до конца, – заявила Асажж. – Когда представится возможность, он выставит вас на передний край. Он натравит на вас Йоду с его приспешниками – Кеноби, Винду, Скайуокером.
      – Большие возможности влекут за собой и большую ответственность, Вентресс. Которая, как я вижу, не относится к твоим сильным сторонам.
      – Ладно, ладно, критикуйте, – нетерпеливо ответила Асажж. – Вы просто тянете время, потому что я права. Попытайтесь ответить на один вопрос – спросите у темной стороны, протрите глаза, граф. Сейчас учитель использует вас, потому что его со всех сторон подстерегают опасности. Что будет, когда самым опасным игроком останетесь вы?
      В канале связи воцарилась мертвая тишина, только было слышно слабое потрескивание звезд, сгоравших вдалеке.
      – Если я прикажу тебе совершить самоубийство, ты сделаешь это? – спросил Дуку.
      – Нет.
      – А если я прикажу возвращаться сюда, на Вжун?
      – Я прилечу.
      – Будешь ли ты бояться?
      – Ужасно.
      Здесь, в глубинах космоса, она была вне его досягаемости. Здесь она могла сбежать. Ступив на землю Малро, войдя на орбиту власти Дуку, она уже не сможет улететь без его разрешения.
      – Но прилетишь?
      – Если прикажете.
      Дуку посмотрел на нее.
      – Приказываю.
      "Вот и весь блеф".
      – Вы убьете меня или подумаете над моими словами?
      – Это уже не твое дело.
      – Он использует вас до конца, граф. Он выпьет вашу кровь до капли и выбросит вас на свалку. И найдет себе кого-нибудь более молодого, более слабого, более подверженного влиянию.
      – Кого-нибудь вроде тебя?
      – Я хотела бы надеяться. Но нет – когда вас не станет, меня выбросят тоже, – угрюмо сказала Асажж. – Я для него всего лишь пешка. Да и для вас самого тоже, наверное. Если вы обратите внимание, нижестоящий более верен вышестоящему, чем наоборот.
      – Обычно это так, – согласился граф. – Мастер Йода, пожалуй, является исключением из этого правила. Думаю, его преданность ученикам гораздо глубже, чем их преданность по отношению к нему.
      – Это все замечательно, – сухо сказала Вентресс. – Но нам с вами от этого никакого толку, не так ли?
 

***

 
      Асажж Вентресс довольно долго сидела перед навикомпьютером угнанного корабля, соображая, что делать дальше, и тихо, но без остановок ругаясь сквозь зубы. В конце концов она ввела координаты Вжуна. Как бы то ни было, бежать и прятаться – не ее стиль. Если она хочет убедить графа, что им лучше сотрудничать – это нужно делать при личной встрече: так больше шансов на успех. Графу нравятся ее огонь и страсть, и – хотя ее железный самоконтроль ни разу не дал слабины – она знала, что он находит ее привлекательной, что, опять же, было неплохо.
      А если не сложится… лучше погибнуть быстро, в честном бою, чем прятаться по углам всю оставшуюся жизнь, принимая каждый солнечный зайчик на своем теле за точку снайперского прицела.
      Все это было правильно; тем не менее заставить пальцы вводить координаты Вжуна было все равно что сунуть их в огонь, так что в тот момент, когда запищала панель связи, Асажж была сильно не в духе. Она проигнорировала вызов. В конце концов, это был не ее корабль. Но сигнал раздавался снова и снова; в конце концов раздраженная Асажж посмотрела на панель и увидела номер "лакея" от "Так-Спец" – того самого, который сообщил ей о местонахождении Йоды.
      "О, только этого не хватало".
      – Что тебе нужно?
      – Думаю, ты знаешь, – спокойно ответил дроид. – Мне нужны оставшиеся деньги. Мы договорились об определенной цене. Сейчас я вижу на своем счету только треть суммы.
      – Объект не был уничтожен.
      – Моя информация оказалась точной и исчерпывающей, за что ты мне и платишь. Твоя неспособность выполнить задачу – не повод лишать меня заработанного.
      – Жизнь – штука суровая, – бросила Вентресс. – Как ты, наверное, знаешь, мне нужны деньги на новый корабль. У меня нет для тебя кредитов… признаюсь, я оставила тех двух детей в живых в качестве презента. Считай это частью платы.
      – О них в договоре речь не шла.
      – Что ж, сказано, как подобает истинному хладнокровному дроиду. Или лучше сказать – хладномасляному?
      Вентресс рылась в компьютере корабля в поисках руководства по техобслуживанию и эксплуатации. На середине гиперпространственного прыжка на панели начал мигать огонек сигнализации – маленькая картинка, на которой были изображены что-то вроде медузы, проткнутой стрелами, и большая красная полоса; Асажж понятия не имела, что это могло значить.
      – Ты знаешь, торговаться из-за денег я никогда не любила, даже в лучшие времена; и, говоря совершенно откровенно, торговаться с жестянкой – с жестянкой-предателем – мне не интересно тем более.
      – Может, я и предатель, – сказал дроид, – но я не продаюсь со скидкой. Настоятельно рекомендую подумать еще раз.
      "Ага! – мысленно кивнула Вентресс, изучая руководство. – Нашла!" Мигающий огонек был индикатором истончения жидкостной перетяжки. Она быстро пробежала глазами раздел с указаниями:
      "…если мигает этот индикатор, жидкостные перетяжки скоро истончатся или уже истончились. Истончение может привести к чрезмерному износу, потере транссветового давления или увеличению веса из-за нестабильности приборов искусственной гравитации. А также, в редких случаях, к смерти.
      Иногда индикатор истончения жидкостной перетяжки может мигать без причины".
      Итак, она летит на Вжун на украденном корабле, на котором могут истончиться жидкостные перетяжки, ей грозит опасность увеличения веса из-за сбоя системы гравитации, а в пункте назначения ее ждет беседа с разъяренным владыкой ситов, который собрался ее казнить.
      – Слушай, жестянка, вот что я тебе скажу: сейчас ты – самая последняя из моих проблем.
 

***

 
      На далекой планете, в анонимной переговорной будке, Солис, который выдал секрет Йоды и которому за это даже не заплатили, уставился на экран, где высветилось сообщение: "СОЕДИНЕНИЕ ПРЕРВАНО ВЫЗЫВАЕМЫМ АБОНЕНТОМ".
      – Посмотрим, – сказал он.
 

***

 
      В тот самый миг, когда это соединение было разорвано, ожил другой канал связи – между залом Совета джедаев и кораблем Энакина Скайуокера.
      – Кто-то вызывает.
      – Мастер Винду!
      – Оби-Ван? Почему ты не на своем корабле?
      Оби-Ван поморщился.
      – Он на ремонте. Энакин согласился меня подвезти.
      – Понятно. Текущие координаты?
      Оби-Ван округлил глаза и посмотрел на Энакина, который ухмыльнулся в ответ. Мейс Винду, необыкновенно одаренный во многих сферах, не умел болтать о пустяках.
      – Идем к Корусканту, курс согласно плану полета, – сказал Энакин. – Вышли на полтора дня в обычное пространство для дозаправки и пополнения припасов. Через четыре дня будем дома. Если верить местным новостям, слухи о смерти мастера Йоды оказались сильно преувеличенными.
      – Да. Но того же нельзя сказать о Макс Лим и Джее Маруке, – угрюмо ответил Мейс.
      – О. – Джедаи переглянулись, и их улыбки увяли. – Мы не знали.
      – Мастер Йода держит путь на… этот канал зашифрован?
      Переговорное устройство на корабле Энакина было запрограммировано кодировать тройным шифром любой канал связи с Храмом, но для верности он еще раз проверил настройки. Крупная авария в реакторе корабля могла стоить им с Оби-Ваном жизни; куда более мелкий сбой алгоритма шифрования мог стоить жизни миллионам.
      – Соединение защищено, – угрюмо подтвердил Энакин. Мрачное настроение Мейса Винду было заразительным.
      – Мастер Йода держит путь на Вжун, чтобы провести секретные переговоры с одним высокопоставленным деятелем Конфедерации о возможном переходе на нашу сторону. С очень высокопоставленным деятелем, – многозначительно добавил Мейс.
      – Мастер Йода? – недоуменно переспросил Энакин. – У него ведь есть более важные дела, чем… – Оби-Ван выразительно посмотрел на него, и юноша умолк.
      – Чрезвычайно высокопоставленным, я полагаю, – произнес старший джедай.
      Спустя полсекунды дошло и до Энакина.
      – С Дуку? Он собирается вести переговоры с Дуку? Это ловушка! Он же знает, что это ловушка, правда?
      – Ловушка, да… но для кого? – пробормотал Оби-Ван.
      – В настоящий момент мастер Йода летит на Вжун по очень важному делу, – продолжал Мейс. – Мы не хотели это афишировать, но, похоже, секрет раскрыт. И, судя по всему, за ним гонится ваша старая знакомая Асажж Вентресс. Она убила обоих сопровождавших его джедаев; осталось только двое падаванов. Я хотел бы…
      – Охо-хо, – встрял Оби-Ван. – Почему у меня такое ощущение, что на Корускант мы уже не летим? -…чтобы вы двое с максимальной скоростью отправились на Вжун и оказали мастеру Йоду любую помощь, которая ему потребуется.
      – Неужели больше некого послать? – неожиданно выпалил Энакин. – Мы должны были вернуться на Корускант еще три недели назад. Я уже и так нарушил одно обещание…
      Его неосторожные слова повисли в воздухе.
      – Обещание? – повторил Мейс. – И кому же ты дал это самое обещание?
      – Ученикам из класса мастера Железная Рука, – невозмутимо сказал Оби-Ван. – Энакин обещал научить их кое-каким приемам.
      – Порисоваться сможешь и потом, – заявил Мейс. К его неодобрительному взгляду Энакин давно привык. Неприязнь Мейса казалась такой глубокой, такой рефлекторной, что было трудно не возмущаться даже сейчас, когда причин для неодобрения было гораздо больше, чем догадывался Мейс. – Отправляйтесь на Вжун, пожалуйста. Конец связи.
      Энакин слегка покраснел. Повернуться к Оби-Вану он не решился.
      – Спасибо.
      Оби-Ван раздраженно повел плечами.
      – Не знаю, зачем я вообще рискую ради тебя своей шеей. – Он принялся рассчитывать курс на Вжун. – Тем более что я чувствую каждым нервом своего тела, что однажды ты даже не скажешь мне за это "спасибо".
 

***

 
      После боя в Финдарском космопорту Лазутчику хотелось одного: свернуться клубочком и плакать.
      У Йоды были другие идеи.
      Он уговорил администрацию космопорта сдать им напрокат челнок для перелета на Джован. Затем был рейс на общественном челноке до станции Джован – до ее дешевого крыла, оккупированного лавками подержанных кораблей и пунктами приема металлолома. Йода больше не собирался пользоваться общественным транспортом – так он сказал. Он таскал падаванов по всяким барахолкам, подыскивая корабль, на котором они могли бы долететь до Вжуна.
      Было осмотрено несколько довольно приличного вида кораблей, но мастер Йода отверг их все: слишком броские, слишком новые, слишком дорогие.
      – "Дорогие?" – спросила однажды Лазутчик. – Но вы же можете заплатить из кассы Храма джедаев, разве нет? Или из кассы канцлера, кстати говоря.
      Йода посуровел и недовольно опустил уши.
      – Значит, транжирить народные деньги я должен?
      Лазутчику оставалось только сдаться.
      Итак, они вчетвером продолжали поиски – Йода, Уи, Лазутчик и Фиделис, личный киберслуга. Солиса после побоища в космопорту и след простыл. Неудивительно, почему. Вентресс явилась туда из-за них. Ее дроиды сразу же взялись за Р2. И поскольку после боя Солис исчез, было очевидно, что он их и предал. Лазутчик насупилась, вспомнив, как дроид ее одурачил – наплел ей, будто ему нужен сопровождающий, и увел от остальных. Забрал из команды одного человека. Возможно, если бы она осталась, разницы не было бы никакой. Возможно, она не сумела бы спасти Макс Лим и мастера Марука. Но, по крайней мере, она не стояла бы на лестнице, в сотне метрах от них, глядя, как их убивают.
      Фиделис был безутешен. Поначалу Лазутчику хотелось, чтобы они порубили его на металлолом или оставили в космопорту, но дроид так страдал из-за того, что его сообщник подверг опасности наследника рода Малро, его горе было таким глубоким и всепоглощающим – прямо прошитым на аппаратном уровне – что даже ей не верилось, что Фиделис причастен к измене. Они подумывали о том, чтобы отослать его обратно, но даже это казалось невозможным. После того, как Фиделис нашел, наконец, Уи, запретить ему следовать за хозяином можно было, лишь разрубив надвое световым мечом. "Если вы не пустите меня на свой корабль, я прикручу себя к корпусу", заявил дроид, и у них не было причин ему не верить.
      На пятой из барахолок, посещенных ими на станции Джован, Йода наконец нашел, что искал – старую клячу с глубокой седловиной, древний легкий грузовик "Б-7". Дверь грузового отсека корабля была забрызгана чем-то красным.
      – Ржавчина? – изумился Уи. – Как он умудрился заржаветь без воздуха и воды?
      Перекупщик утробно захохотал:
      – Понимаете ли, эта крошка раньше принадлежала пиратам. – Рыжие пятна – это не ржавчина, это…
      – Сколько? – перебил его Йода.
      Лазутчик и Уи, скривившись, посмотрели друг на друга. Мастер Йода предпочитал не использовать Силу ради таких прозаических вещей, как торг о цене. Он сказал, что это неуважительно по отношению к Силе и к противнику в коммерческом поединке, но истинная причина, как втайне догадывалась Лазутчик, заключалась в том, что Йода был азартным, неисправимым и упрямым любителем торговаться и воевал за каждую кредитку просто ради удовольствия. При торге важно терпение, и базарные проходимцы на сотнях планет имели возможность убедиться, к своей досаде, в том, что о настоящем терпении можно узнать, лишь попытавшись переспорить восьмисотлетнего скрягу-джедая. На двух предыдущих барахолках Уи и Лазутчику уже довелось наблюдать, как мастер Йода препирался о цене – лишь за тем, чтобы в итоге недовольно уйти, размахивая посохом и недовольно ворча под нос. При этом у бедных владельцев был такой вид, будто их медленно расплющили в мусорном прессе.
      Двое падаванов неторопливо направились к выходу из Торговой Зоны. Лазутчику подумалось, что Уи выглядит ужасно: лицо осунулось, глаза покраснели от горя и недосыпа.
      – Эй, – сказала она. – Ты как, в порядке?
      – Ну да.
      – Врешь.
      – Угу. – Он посмотрел на нее долгим, испытующим взглядом – можно сказать, полным отчаяния. Затем украдкой взглянул на Йоду, продолжавшего торговаться.
      Лазутчик показала пальцем на узкий проход между "Б-7" и следующей развалюхой – старым грузовиком типа "Эпоха" с единственной лазерной турелью, ствол которой был согнут, как поломанная антенна. У Уи явно было что-то на уме; Лазутчик решила, что будет легче поговорить об этом с глазу на глаз. Каким бы доброжелательным ни был Йода, бывают такие слабости, такие сомнения, о которых не особо хочется распространяться в присутствии лица, имеющего власть посвящать или не посвящать в рыцари-джедаи.
      Она медленно побрела по узкому проходу, легонько проводя пальцами по фюзеляжу "Эпохи". Обшивка корабля была помята, поцарапана и усеяна множеством пробоин от микрометеоритов; очевидно, последние свои годы корабль служил внутрисистемным перевозчиком – летал в опасном околосолнечном пространстве, мутном от астероидных обломков и прочей твердой материи. На космических кораблях, как и на морских, только неопытным новичкам нравится видеть перед собой землю. На взгляд моряка или космолетчика, синяя вода или черный космический вакуум – вот самое лучшее место, далекое от опасных подветренных берегов и гравитационных колодцев.
      Когда они укрылись из поля зрения спутников, Лазутчик сказала:
      – Ну ладно. Колись.
      Уи рассеянно пнул старый грузовик сапогом.
      – Вчера… это было вчера или позавчера? Я потерял счет часам. Впрочем, не важно. В последний раз, когда я спал, мне приснился сон. – Он сделал паузу. – Сон особого рода.
      – Тот, в котором тебя…
      – В котором меня убивает джедай. Да. – Он сглотнул и вымученно улыбнулся. – Но это не единственный сон, который мне снился в последнее время. Был другой, еще до того как мы улетели с Корусканта. В нем была ты.
      – Я?!
      – Да. – Впервые после смерти мастера Лим Уи слегка покраснел. – Мы были в комнате, в красивой и одновременно страшной комнате. И ты была в крови…
      – Хозяин Уи! – послышался из-за корпуса "Эпохи" обеспокоенный голос личного киберслуги семьи Малро. – Хозяин! Где же вы?
      – Я здесь! Что такое? – рявкнул Уи.
      – А, вот вы где! – Фиделис вышел из-за угла и торопливо направился к ним. – Я рассчитывал обменный курс для мастера Йоды, гляжу – а вас нет!
      – Двадцать метров, Фиделис. Ты же видишь, никакие космические пираты нас не похитили.
      – Это не ваша заслуга, – едко сказал дроид. – Пожалуйста, больше никуда не уходите без сопровождения. Разве вы не знаете, какой сброд ошивается в подобных местах?
      – Никакой, наверное? – предположил Уи. – Послушай, мы же не в пляжных апартаментах. И непохоже на то, что из ближайшего бара вывалится орава флотских в скафандрах и затеет со мной драку.
      – Хотя вы молоды и образованы, вы еще мало что знаете об окружающем мире, – чопорно заявил Фиделис. – Именно на такой вот дикой барахолке можно встретить бродячих дроидов. Беглецов, которые ищут запчасти. Бесхозных тварей, которые не погнушаются взять в заложники человека, если их программа достаточно испорчена.
      – Твое предостережение малость запоздало, – запальчиво сказала Лазутчик. – Почему ты не подумал об этом до того, как нанял Солиса?
      – Тот факт, что я ошибся в суждении, не может быть причиной…
      – Фиделис, проваливай отсюда, – зарычал Уи.
      Дроид обиженно выпрямился и отошел в конец прохода, подчеркнуто не сводя глаз с хозяина.
      – Как ты думаешь, он умеет читать по губам? – прошептала Лазутчик.
      – Да, – сказал Фиделис.
      – Заткнись, дроид! – рявкнул Уи.
      Итак, возможность поговорить наедине исчезла. Лазутчик подмигнула:
      – Никогда раньше не слышала, чтобы ты кому-то грубил.
      – Извини.
      – Не извиняйся. – Она засмеялась. – Как по мне, это прикольно. -…Прикольно?
 

***

 
      Даже Лазутчик была вынуждена признать, что Йода сумел приобрести "Б-7" по фантастически низкой цене.
      – Как вам удалось купить его так дешево? – спросила она, потрясенно глядя, как старый джедай с самодовольной улыбкой засовывает планшет за пояс. – Не иначе как вы использовали какой-то джедайский обманный прием. Но, кажется, вы говорили, что это нечестно?
      – Честность не интересует меня. Результат интересует меня, – пробурчал Йода. – К тому же джедайских приемов я не использовал. Заплатил справедливую цену я.
      Лазутчик и Уи с сомнением посмотрели на обшарпанный корабль.
      – В чем подвох? – спросила Лазутчик. – В смысле – кроме того, что видно и так?
      Йода постучал посохом по обшивке, подняв облако пыли. И краски. И металлокерамики.
      – Хороший корпус. Хорошие обводы, – произнес он.
      – Всего одно лазерное орудие, – возразил Уи. – Ни ударных ракет, ни бластерной пушки.
      – У него "СуперФлоу II" от "Ханз-Варгель" и пассивная сенсорная антенна от "Сип-Ирол", – с горячностью вмешался хозяин барахолки. – Запасные генераторы, активный сенсорный пакет от "Карбанти" и практически новые кормовые отражающие щиты – местного производства, но вполне ничего.
      – Как насчет носовых щитов?
      – Если на вас нападет кто-то с пушкой, лучше бегите, – предупредил перекупщик.
      – А если не получится?
      – Сдавайтесь.
      – Очень обнадеживающе, – заметила Лазутчик.
      – Мне так больно, что вы порочите мою маленькую красивую… – Перекупщик бросил взгляд на борт корабля, где было намалевано название. – "Ночную цаплю". Пожалуй, подниму-ка я цену, раз вы такие нахальные.
      – Если у нее все эти навороты, – продолжала допытываться Лазутчик, – тогда почему вы продаете ее так дешево? Чего она не может делать?
      Перекупщик хмыкнул и что-то пробубнил под нос. Лазутчик повернулась к Йоде, который блаженно улыбнулся.
      – Летать, – сказал он.
 

***

 
      – "Сделка есть сделка! – говорил он. – Починим его моментально мы!" Передай звуковой ключ, – прорычала Лазутчик. Из стартерной схемы двигателя, которую она пыталась отремонтировать, капала бледно-желтая жидкость. При относительно низкой силе тяжести станции Джован каждая капля медленно падала вниз и расплывалась.
      – Кажется, я почти закончил с муфтами, – сказал Уи.
      – Контакт есть?
      – Да.
      Они работали бок о бок, монтируя стартер двигателя, который мастер Йода снял со старого кореллианского легкого грузовика, стоявшего в конце двора.
      – Интересно, чем занят мастер Йода, пока мы работаем? – проворчала Лазутчик.
      – Понятия не имею! Он что-то говорил о припасах. Ты в курсе насчет воды?
      Лазутчик подняла голову.
      – Для нас самих и для охлаждения, десять пятисоткилограммовых контейнеров. Мы должны будем перенести их на себе, – сказал Уи.
      – Пятисоткилограммовых!
      – Мастер Йода решил, что аренда автотележки всего для одной погрузки будет лишней тратой денег, – пояснил Уи.
      Они переглянулись.
      Еще одна капля смазки оторвалась от трубы. Внутри нее сидел жучок – металлоточец с перьеобразными антеннами и красными пятнышками на челюстях.
      – Фу, – сказала Лазутчик.
      – Передай мне паяльник, пожалуйста.
      Мягким броском из-под руки Лазутчик перебросила инструмент Уи, работавшему в пяти метрах от нее. При низкой гравитации паяльник плавно опустился прямо на ладонь Уи. Лазутчик послала следом брусок припоя.
      – Спасибо.
      Уи поднял взгляд. Лицевая панель устройства перед ним была снята, провода и трубы под ней переплетались разноцветными отростками. Неудивительно, что все это дело называют "кишками" корабля, подумал Уи. Он трудился над кожухом вакуумного насоса; крышка треснула, и насос не держал вакуум. Забавно: столько проблем из-за одной маленькой трещинки, которая выпускает наружу ничто.
      Вакуум в двигателе – словно честь джедая: никто ее не замечает, пока она не улетучится.
      – Лазутчик? Ты когда-нибудь не задумывалась, хороший ты человек или плохой?
      – Задумывалась? Я и так это знаю, – рассмеялась она.
      – Я серьезно. Если бы ты узнала, что ты не хороший человек, ты бы встревожилась, правда?
      – Я никогда и не была хорошим человеком. – Лазутчик звуковым ключом стала отвинчивать гайку, которая за многие годы приржавела к металлу. – Я просто хорошо стреляю в нехороших парней. А что?
      – Ничего.
      Лазутчик ждала, не глядя на Уи. По календарю она была старше на год, но он был столь образован, столь хладнокровен, что она часто забывала о разнице в возрасте. Сегодня он говорил как маленький мальчик, и ей казалось, что она гораздо старше его. Лазутчик вспомнила, как Йода однажды сказал: "Возраст – это не просто количество ударов сердца. Возраст – это сколько ошибок ты совершил". Если считать ляпы, то она была старше Уи лет на десять.
      – Я всегда считал себя хорошим человеком, – тихо сказал Уи. – Но затем кое-что случилось. Мне приснился сон, – прошептал он, – и в этом сне у меня были дурные мысли.
      – Тише, тише. Ты не должен ругать себя из-за того, что ты подумал во сне.
      – Ты не понимаешь. Это не был сон, это не были мои бессознательные мысли: это действительно случилось. То есть, случится, – уточнил Уи. В его голосе сквозила неподдельная боль, и Лазутчик поняла, что он воспринимает все это очень серьезно.
      Уи положил припой на трещину в корпусе вакуумной камеры и провел по нему паяльником. Забавные штуки эти бруски металла: кажутся такими твердыми и прямыми, но легко размягчаются. Нестойкие.
      – А потом был другой сон. Тот, в котором я умираю. Раньше мне смерть никогда не снилась.
      Лазутчик ждала.
      – Все было каким-то размытым. Я не разглядел, где именно я был и что делал. Я был просто внутри своей головы. Сверкнул световой меч. Я попытался защититься, но противник был гораздо сильнее. Гораздо быстрее. Затем вспышка света, как от сильного удара по голове. Словно солнце, прямо в глаза. – Паяльник светился и рассыпал искры в темном углу потрепанного грузовика. – И больше ничего.
      – Если это и был световой меч, это еще не значит, что тебя убьет джедай.
      – Да я знаю. Сон был слишком коротким, я не успел разглядеть, кто это был, но в тот момент я даже не успел испугаться, только удивился. Я подумал: "Значит, вот как я умру?" Не странно ли? Даже после этого сна смерть станет для меня неожиданностью. Впрочем, так оно всегда бывает, наверное, – прибавил он.
      Лазутчик вылила на упрямую гайку еще одну порцию растворителя.
      – А может, ты ошибся. Может, ты и не умрешь. Ты же не умер в том сне, правда? Ты этого не знаешь наверняка. Может, это было испытание или упражнение. Если ты думаешь, что это джедай, то так оно и есть, скорее всего: это была тренировка, турнир вроде того, в котором мы участвовали перед поездкой, – сказала Лазутчик. – Могу поспорить.
      – Может быть, – сказал Уи. Лазутчик знала, что он в это не верит. – Вернуть тебе паяльник?
      – Нет, все нормально. – Ей наконец удалось отвернуть ржавую гайку. – Тот сон, в котором была я. Я там умираю?
      – В той части, которую я видел – нет.
      Лазутчик надеялась на более обнадеживающий ответ.
      – Лазутчик, мне кажется, я перейду на темную сторону, – выпалил Уи. – Тогда все это будет иметь смысл. Поэтому у меня и появляются такие мысли в первом сне. И поэтому джедай меня убивает.
      – Абсурд, – заявила Лазутчик, искренне сбитая с толку. – Если кто и способен перейти на темную сторону, то только не ты. Все это знают. Ты лучше всех нас. И всегда был таким. Меня прямо выводит из себя, какой ты правильный. Нет, это невозможно, – уверенно сказала она.
      – Я всегда считал себя хорошим человеком, – молвил Уи. – Гордился этим. Но сейчас я оглядываюсь назад и вижу, что только притворялся хорошим. Ты понимаешь? Делал вид. Это все было не по-настоящему. Я просто… играл роль джедая.
      Впервые за все время Лазутчик отложила инструменты и под днищем корабля бочком пробралась к Уи. Она накрыла ладонью его руку:
      – Уи, послушай меня. Иногда все, что нужно – это играть роль.
 

***

 
      Часом позже Фиделис укладывал припасы в кладовые крошечного камбуза корабля. Йода велел ему закупить еду для пира, и Фиделис приобрел все самое лучшее. Запрограммированный угождать, дроид был огорчен тем, что приходилось готовить пищу, не зная о вкусовых предпочтениях гостей; но он философски напомнил себе, что жизнь – это импровизация, и в любом случае Уи знал лишь ту пищу, которую подавали в столовой Храма джедаев. Если Фиделис не сумеет превзойти этот стандарт, ему место на станции Джован, на свалке металлолома. Помимо того, хотя дроид познакомился с Уи совсем недавно, он готовил пищу для двенадцати поколений клана Малро, и, разумеется, в его распоряжении был полный генетический профиль мальчика. Кулинария – в большей мере искусство, чем наука; но, с учетом всей этой информации, будет странно, если он сильно промахнется.
      Раскладывая по полочкам ингредиенты, Фиделис слышал, как в носовой кабине ворчит и фыркает Йода, изучая судовой манифест и справочник владельца. С кормы доносились скрипение, удары и тяжелое дыхание: хозяин Уи и девушка грузили огромные канистры с водой.
      Фиделис просунул голову в дверь кабины:
      – Прошу прощения, мастер Йода, но я бы хотел на некоторое время отложить приготовление пищи и помочь перенести воду. Я вернусь через несколько минут.
      – Нет, – проворчал старый джедай.
      – Прошу прощения?
      – Не ходи. Работа падаванов это – перенести воду на корабль.
      – Но я гораздо сильнее, и было бы намного эффективней поручить переноску тяжелых грузов мне. Тем более что это устранит риск получения молодыми людьми травм и растяжений.
      – Использовать Силу должны они. Хорошей практикой для них это будет.
      – Но они оба не спали уже больше суток.
      Не удосужившись оторвать взгляд от справочника, по которому он изучал довольно причудливые корабельные протоколы выхода из гиперпространства, Йода протянул руку за спину и стукнул Фиделиса посохом по ноге. Дроид издал забавный звон, словно медный колокол.
      – Сути не понял ты, тостер-автомат. Падаванам нужно работать. Если работать не будут, думать начнут они.
      – О, – сказал Фиделис.
      Йода обернулся и посмотрел через сутулое плечо на дроида. Глаза джедая и машины встретились.
      – Стары мы с тобой и сильны – деревья, повидавшие много зим. Но для этих двоих смерть учителей первой зимой стала. Работают пусть они, – мягко сказал Йода. – И едят. И плачут. И тогда, может быть, заснуть они смогут.
      Дроид пристально посмотрел на джедая.
      – Вы мудры, мастер Йода.
      – Так мне говорят, – буркнул старый джедай. – Но раз уж ты здесь, подробнее об апартаментах графа Дуку расскажи.
      – Едва ли это его апартаменты, – холодно произнес дроид. – Я уверен, что граф живет в замке Малро в качестве гостя. Истинное положение дел мне неизвестно, поскольку я много лет находился на Корусканте, а связь с госпожой Малро была несколько нерегулярной.
      Йода посмотрел на дроида.
      – Джей Марук говорил мне о даме, которую он в замке видел Вжунская лисица ее сопровождала.
      – Это госпожа Малро. Лисица – ее фамильяр.
      – Фамильяр?
      Фиделис пожал плечами:
      – Так ее называют слуги. Мне нет дела до суеверий, хотя Вжун имеет славу планеты, как будто пропитанной Силой, а дом Малро, конечно, всегда производил на свет самых искусных ее мастеров.
      – Могущественна она здесь… темная сторона, – пробормотал Йода.
      Фиделис пожал плечами.
      – Возможно, оглядываясь назад, попытка графа Малро генетически изменить мидихлориановые тельца покажется чересчур амбициозной. И все же нельзя не восхищаться масштабом его замысла!
      – "Восхищаться"? – сухо переспросил Йода. – Старая пословица есть об игре с огнем, личный киберслуга. Что до твоей госпожи Малро – сумасшедшая домработница у Дуку она теперь.
      Даже Йода редко видел, чтобы дроид испытывал такой шок; но на металлическом лице дроида было именно выражение шока. Шока, унижения и некоего чувства, которое разумное существо могло бы даже назвать гневом.
      – Этого не может быть.
      – Моет полы она, Джей сказал. И чистит уборные, – изрек Йода. – Может, "домработница" – неправильное слово? Лучше сказать – служанка? Судомойка? – невинно спросил он. – Рабыня?