Он десятки раз обдумывал матч-реванш – прикидывал, с какой стойки лучше начать, какие приемы могут принести успех, на какой из собственных сильных сторон стоит сыграть. Асажж великолепно фехтовала на двух мечах, но Джей по опыту знал, что такие бойцы обычно слишком полагаются на свое оружие и слишком мало внимания уделяют Силе.
      И только один факт он никогда полностью не включал в расчеты. Она была сильнее его.
      Просто.
      Сильнее.
      Во время долгого перелета домой было легко закрыть глаза на этот факт. Лежа на койке в Храме джедаев и планируя комбинации и перемещения, он не учитывал эту маленькую, но критически важную деталь.
      Она была сильнее.
      Быстрее. Элегантнее. Лучше двигалась. Четче действовала клинками. Возможно, падение на темную сторону – не лучший жизненный выбор, но даже с Силой Асажж обращалась лучше него: ярче, изящнее, утонченней и – в этом было труднее всего признаться – более осознанно. Она лучше понимала свою сущность, свои возможности и слабые места, чем Джей понимал свои, и оттого была сильнее.
      Просто сильнее.
      Этот факт улетучился из головы джедая, как дурной сон, едва он покинул Вжун. Он просто был не в силах это поверить. Сейчас – словно кошмар, который забывается днем, но возвращается ночью – глубинное понимание того, что Вентресс убьет его, терзало сознание Джей Марука, будто острый кинжал в груди.
      С третьего же удара она нанесла ему широкую рану на руке: он запоздал с защитой. К тому времени уже стало очевидным, что фехтовальное искусство его не спасет. Джей пошел на хитрость: Силой поднял с пола обломок дроида и швырнул его в спину Вентресс. Каким-то образом она почувствовала уловку, увернулась, как аскаджианская танцовщица, и перенаправила металлолом в него самого. Джей попытался отбить снаряд, но сумел лишь разрубить его надвое, и один из кусков больно ударил джедая по ноге.
      Тогда Джей оставил хитрости и решил положиться на силу воли. В прошлом ему удавалось побеждать таким образом. Когда он был еще маленьким мальчиком, несгибаемая воля была его козырной картой. С семи лет он постоянно выигрывал у своих сверстников в "гляделки", просто заставляя себя держать глаза открытыми, хотя их жгли слезы, и продолжая глядеть в глаза оппоненту, пока тот не сдавался. Таков был Джей Марук. Нетопырка – так его прозвали в Храме за дикий, свирепый взгляд.
      Но сейчас этого было недостаточно.
      Джея это выводило из себя. Вентресс была олицетворением зла. Она была ему ненавистна. Он посвятил всю свою жизнь защите справедливости, поискам истины и знаний, он закалял свой дух, оттачивал тело и разум, как клинок – острый и быстрый.
      И все равно этого оказалось недостаточно.
      Эта женщина, которая была младше его минимум лет на пять, эта гнусная язвительная киллерша была просто сильнее его, и Джей ненавидел ее за это. Движимый черной яростью, он атаковал Вентресс, обрушив на нее град ударов. Движимый слепой ненавистью, он дал волю эмоциям, как никогда прежде. Джей погнал ее обратно по залитому кровью залу ожидания.
      Раздался оглушительный грохот, вся конструкция завибрировала. Джей сделал выпад в прыжке, заставив Вентресс отступать туда, где стояла Макс Лим – добрая, славная спутница, истекавшая кровью возле вырезанной в полу дыры. Она была слишком мягкой и умирала из-за этого, потому что, в конечном счете, самыми крепкими оказались убийцы.
      Вентресс улыбалась. Ее губы шевелились. Разумеется, Джей не слышал ни звука, но он мог прочитать ее слова по губам. "Хорошо, – говорила она. – Давай, семнадцатый".
      Вентресс развернулась и почти небрежно прочертила дымную полосу вдоль живота мастера Лим. Женщина-гран рухнула на колени, даже не взглянув на рану. Она смотрела на Джея, и все три ее глаза были грустными и печальными. Ее губы шептали: "Не надо, Джей".
      Снова грохот; Джей не услышал его, но почувствовал дрожь через ступни. Подул ураганный ветер – воздух начал стремительно втягиваться в дыру, зиявшую в полу. "Пробоина в корпусе", подумал Джей.
      Из раны на животе мастера Лим поднимался дым, но она смотрела на него, не отрываясь.
      "Не надо, Джей".
      Стало совсем тихо. Спокойно.
      И из центра этого спокойствия в груди Джея проросло понимание. Он умрет.
      Он умрет здесь. Сейчас.
      Чудесного спасения не будет. Чудесного побега не будет. Они оба умрут, Вентресс убьет их, и в глазах Макс Лим стоял вопрос: умрет ли он как джедай, или в последние секунды своей жизни все-таки поддастся темной стороне, чтобы остаться с ней навеки?
      Потому что сейчас он был практически на темной стороне. По краям центра спокойствия в своем сердце Джей ощущал ненависть. И отчаяние – о да. Преступное недоразумение, противоестественный факт, что Вентресс победила – все было на месте, все причины поверить, что темная сторона сильнее. И поддаться ей.
      Рука Джея дрогнула, совсем чуть-чуть. Тело Макс Лим затягивало в дыру. Она больше не могла смотреть на Джея – из последних сил она закрывала своей энергией брешь, не давая воздуху улетучиться.
      – Не буду, – сказал Джей и не услышал собственных слов.
      – Не буду! – закричал он и понял, что Макс Лим – оглохшая и умирающая – каким-то образом услышала его и успокоилась.
      Никто никогда не узнает, насколько близко Джей подошел к темной стороне. Никто, кроме Макс, не узнает, что он все-таки не поддался. Через несколько минут они оба будут мертвы, и для Вселенной в целом его выбор не будет иметь никакого значения.
      Но для Джея Марука этот выбор значил все.
      В течение следующих тридцати секунд он фехтовал красивее, чем когда-либо в жизни; и, когда Асажж наконец сразила его, он улыбался.
 

***

 
      Уи был наделен таким феноменальным чувством равновесия, что сумел не упасть на бегу, когда его ударил поток воздуха, который улетучивался в отверстие в полу зала ожидания. Лазутчику повезло меньше. Порыв ветра свалил ее с ног, и девочка покатилась по лестнице. Помотав головой – при падении она крепко приложилась о пол – Таллисибет вскарабкалась на ноги. К тому моменту мастер Лим, похоже, закрыла брешь, а Уи был уже далеко впереди, на полпути к Асажж Вентресс.
      Лазутчик бросилась догонять как раз в тот момент, когда Вентресс убила Джея. Мастер Марук поднял меч, чтобы отбить нисходящий удар одного из ее клинков; второй клинок пронзил его в грудь, оставив косую рану. Джей повалился на пол, как сноп скошенного щетинника.
      Лазутчик задохнулась, как будто ее ударил лэндспидер. Ей даже не пришло в голову бояться за себя. Джей Марук умер. Учитель, которого она поклялась чтить и защищать. Всего час назад она дулась на него, но когда пришло время настоящего испытания, своим поведением она убедительно доказала, что он был совершенно прав насчет ее неподготовленности. Она упала на лестницу, уронила меч. Она потеряла время, позволив глупому дроиду схватить себя за горло. Один нелепейший прокол за другим, и каждый забирал драгоценные секунды, которые еще оставались у ее учителя.
      А теперь он умирал, если еще не умер.
      Уи споткнулся и замер как вкопанный.
      – Звезды небесные, – прошептал он, когда Лазутчик поравнялась с ним. Его лицо было мертвенно-бледным; он смотрел на Асажж Вентресс, не отрываясь. – Это неправильно. Это должно случиться не здесь.
      Внизу снова что-то громыхнуло. Ветер больше не свистел сквозь дыру в полу.
      Напряженная концентрация оставила тело мастера Лим. Она опустилась на пол возле отверстия, часто дыша.
      Вентресс отвернулась от тела Марука и подошла к распростертой Макс Лим.
      – Это было благородно, но, кажется, брешь уже кто-то заделал.
      С этими словами она всадила меч в грудь женщины.
      – Восемнадцать, – добавила она.
      С криком ярости Уи бросился на Вентресс, поднимая меч. Та отступила на шаг.
      – Не надо, – спокойно протянула она.
      Уи атаковал – неуловимо быстро. Она оказалась быстрее. Он сделал выпад: она шагнула в сторону, отвела его клинок и Силой швырнула Уи в билетную кассу. У падавана сбилось дыхание, и он беспомощно обвис, не в силах сделать вдох; его диафрагма судорожно сокращалась.
      – Честно говоря, я не жажду тебя убивать, – сказала Вентресс, – но могу убить, если ты настаиваешь.
      Уи с шумом втянул воздух.
      – Нет, не здесь, – выдохнул он. – И не сегодня. Ты джедай?
      Вентресс сплюнула под ноги.
      – Нет.
      – У тебя световой меч.
      – Мой первый учитель был джедаем. Орден изгнал его, обрек на пытки и смерть. Я в ваш клуб вступать не собираюсь.
      Уи засмеялся. Это был недобрый смех. "У него истерика, – подумала Лазутчик. – Увидев смерть мастера Лим, он утратил контроль над собой".
      – Обычно в Орден джедаев не вступают. Проклятье, я вот не вступал. Обычно тебя просто… призывают на службу.
      Вентресс внимательно посмотрела на мальчика, затем бросила настороженный взгляд на Фиделиса, который подошел и встал за спиной хозяина.
      – Сила в тебе велика, – заметила она.
      – Да, так говорят. У меня любопытный талант, – сказал Уи. – Я вижу в снах будущее. Прошлой ночью, например, мне приснилась моя смерть. И там все было иначе.
      Лазутчик ошарашено уставилась на него. Неудивительно, что утром Уи себя вел так странно.
      – Вообще-то… думаю, тебя это должно позабавить, – продолжал падаван, все еще на грани истерики. – Я узнал, что умру от руки джедая. Так что, боюсь, тебе не повезло. – Он сделал паузу. – Но это не значит, что я не могу убить тебя, – добавил Уи.
      – Ты этого хочешь?
      – Ты убила ту, кого я любил больше всего на свете, – сказал Уи. – Заколола ее, беззащитную. Я бы сказал, у меня очень веская причина жаждать твоей смерти.
      – Согласна. – Вентресс изучила свои ногти. – Но ведь ты – настоящий джедай, не так ли? Ты ведь помнишь, как это важно – забыть о привязанностях?
      Продолжая наблюдать за ним и – еще более внимательно – за Фиделисом, она принялась расхаживать, сопровождая каждое слово цоканьем каблуков по полу.
      – Я хочу сказать, что настоящий джедай не бросился бы в атаку, верно? Настоящий джедай оценил бы ситуацию в тактическом плане; подумал бы о своей ответственности за жизнь девушки; подумал бы о необходимости сохранить свою жизнь – жизнь ценного и дорогостоящего агента Республики. Настоящий джедай попытался бы найти мастера Йоду. Настоящий джедай поступил бы как трус, – закончила она.
      В ее голосе не было ни тени насмешки. Только задумчивость. Каблуки цокали, будто маятник, выбивая четкий ритм, отмеряя секунды.
      – Настоящий джедай оставил бы их тела лежать здесь. – Вентресс с любопытством посмотрела на Уи. – Ты хочешь стать настоящим джедаем?
      Он воззрился на нее с ненавистью.
      – Я лично не думаю, – сказала Вентресс. Цок, цок. – Ты еще молод. Ты еще не впитал всю их доктрину. И мне кажется, что в глубине души ты знаешь, что учение джедаев – ложь. Разве ты хочешь быть безразличным к тому, что я убила твоего учителя? Хочешь быть человеком, которому все безразлично?
      Цок, цок. Цок, цок. Черные сапожки. Неторопливые шаги. Голос спокоен. На удивление мягок. На удивление взволнован, как будто она видела саму себя в слепой ярости Уи. В испуганных глазах Лазутчика.
      – Позволь, я расскажу тебе о темной стороне, – тихо промолвила Вентресс. – Так ее называет типичная джедайская пропаганда. Но я дам ей другое имя, – добавила она. Цок, цок. – Назовем ее правдой.
      Вентресс остановилась, посмотрела на тело мастера Лим, и в ее глазах промелькнуло что-то похожее на грусть.
      – Правда в том, что ее смерть тебе не безразлична. Так и должно быть. Правда в том, что если это не так, то ты живешь ненастоящей жизнью. Правда в том, что принципы, кажущиеся правильными восьмисотлетнему лицемеру, который может жить сколь угодно долго, бессмысленны для нас, простых смертных, которые живут, страдают и умирают в этом мире. Наше время так коротко, так драгоценно, так сладко. Повернуться к жизни спиной, спрятаться в монастырь и приучить себя ничего не чувствовать… Какое мотовство, – сказала Вентресс. Ее голос задрожал. – Какое… кощунство.
      – Если Вселенная любит "хороших", как вы, джедаи, верите… если и впрямь мораль слабых управляет танцем звезд, если законы жизни справедливы – тогда почему я жива, а твой учитель – нет? – На мгновение показалось, что она сейчас пнет тело Макс Лим сапогом. Если бы она это сделала, Уи убил бы ее на месте или умер бы сам.
      Но Вентресс направилась дальше. Гипнотизирующий цокот ее каблуков разносился по пустому залу.
      – Правда в том, что нет ни добра, ни зла, – проговорила она со слабой улыбкой. – Есть только жизнь… или ее нет. Могущественные всегда обманывают слабых обещанием могущества. Это самый легкий способ обратить кого-то на темную сторону. "Поддайся своему гневу!" Очень простой трюк и очень эффективный, потому что он срабатывает. Когда человек перестает отрицать то, во что он всегда в глубине души верил, он в какой-то мере открывает свои истинные возможности. Это не конец путешествия, – сказала Вентресс. – Это только начало. Но миг отчаяния, миг ярости, когда твои глаза открыты и ты видишь мир в истинном цвете… это необходимый первый шаг, вот и все.
      Она перевела взгляд на Лазутчика, потом снова на Уи.
      – Смотрите: я дарю вам жизнь. Можете ненавидеть меня, если хотите. Но ненавидеть вот это вы должны обязательно, – сказала Вентресс, поглядев на тела двух джедаев. – Обязательно. Я дарю вам часть моего горя. Если вы сделаете выводы, если выдержите пустоту Вселенной, тогда, возможно, вы сможете повзрослеть. – Она пожала плечами. – Если же, как испуганные дети, вы вцепитесь в руку старого Йоды, если уползете обратно, чтобы слушать его сказки и его утешительную ложь – ну, да будет так. Если, имея возможность увидеть правду, вы сознательно предпочтете джедайскую ложь – я буду знать, что делать, когда мы встретимся снова. И я казню вас с куда меньшим сожалением, чем этих двух.
      На ее запястье запищал комлинк. Асажж поднесла его к губам.
      – Да?… Где вы?… Вы позволили… вы плаваете в космосе?… Нет, я не буду вас подбирать, – заявила она, глядя на падаванов округлившимися глазами.
      Она продолжала слушать еще несколько мгновений, затем выключила комлинк и вздохнула.
      – Йода уничтожил мой корабль и выбросил моих дроидов через шлюз. Сюда направляются несколько финдианских крейсеров. Учитывая расклад… – она снова с любопытством поглядела на Фиделиса, – пожалуй, мне стоит украсть другой корабль до появления Йоды.
      Трясущейся рукой Лазутчик нажала на кнопку активации меча.
      – Никуда ты не пойдешь.
      Вентресс достала из кобуры что-то вроде дротикового пистолета и выстрелила в стену. Кончик стрелки, очевидно, был покрыт каким-то коррозионным или зажигательным составом, потому что в месте удара стена вспучилась и лопнула.
      – Разгерметизация, – жизнерадостно объявила Вентресс. Снова засвистел воздух, вырываясь в пространство. – На вашем месте я бы заделала пробоину.
      Она развернулась и быстро побежала обратно сквозь посты безопасности, направляясь в сторону крейсеров, пристыкованных к "рукаву" станции. Бросив на нее последний злобный взгляд, Уи повернулся к прорванной стене. Призвав Силу, он зажал пробоину и приготовился удерживать ее до возвращения Йоды.
      – Лазутчик?
      Мучительный шепот. Лазутчик вихрем развернулась. Джей Марук, еще живой, пытался произнести ее имя. Она подбежала к учителю и опустилась возле него на колени. Смертельный удар Асажж Вентресс оставил в его груди ужасную рану. Джей тяжело дышал, его грудь часто вздымалась.
      Увидев ее лицо, он улыбнулся. Покосился на кровь, на синяки, покрывавшие ее голову и шею. Его губы шевельнулись.
      – Продолжаешь… побеждать… трудным путем, – прошептал Джей. Он посмотрел на свое изувеченное тело. – Я… тоже.
      Он улыбался. Лазутчик не помнила, чтобы до этого он когда-нибудь улыбался. Ее глаза наполнились слезами.
      – Не пытайтесь говорить. Все будет хорошо, учитель. Скоро придет мастер Йода и позаботится о вас.
      Слезы полились из ее глаз и закапали на разрубленную грудь учителя. Джей перестал дышать. Глаза его закрылись.
      – Учитель Марук? Учитель Марук! Не умирайте! – закричала Лазутчик. – Не покидайте меня!
      Глаза Марука снова открылись. Он улыбнулся.
      – Никогда… – прошептал он. -…Мой падаван.
      Он закрыл глаза и умер.

Глава 9