Сам Джей тоже симпатизировал девчонке.
      Честно говоря, он был этому не очень рад. В галактике шла война, и джедаи рисковали своими жизнями так часто, как не рисковали со времен Войны Ситов. Такая девчонка, как эта Лазутчик – Энвандунг-Эстерхази, – напомнил он себе; не используй прозвищ, держи дистанцию, Джей! – так вот, не пройдет и года, как девчонка погибнет.
      Это само по себе причинит ему достаточно боли. Джей не хотел, чтобы эта боль стала еще сильнее.
      Уи влез в свое одеяние. Дверь опустилась почти до самого пола, явив тускло освещенный коридор. Когда сработала сигнализация, все лампы в коридоре погасли; хотя ремонтники сняли невероятно возбужденное охранное ядро, до освещения у них так и не дошли руки.
      Мальчишка перешагнул через порог и закрыл за собой дверь.
      Джей готов был поставить десять кредитов на то, что Уи направился в спортзал. Он вспомнил, что и сам, будучи падаваном, пару раз вставал среди ночи и шел разминаться, чтобы выбросить из головы мысли об одной девушке… кто это была? Политрикс, так ее звали, – рыженькая подружка Чжан Ли-Ли. Убита в засаде спустя два месяца после Геонозиса. Плазменная граната.
      Джей вспомнил ее волосы, рыжими колечками спадавшие на плечи. Вспомнил запах этих волос – однажды они спарринговали в фехтовальном зале, она прижала его к стене и засмеялась, – и ее волосы коснулись его щеки.
      Ее больше нет.
      По щеке Джея скатилась слеза – он не стал ее вытирать. Горе – тоже часть жизни; закрывать на него глаза бесполезно. Он созерцал его спокойно и невозмутимо. Столько печали. Столько друзей детства ушли навеки.
      Все труднее было чувствовать это горе, не поддаваясь ему. Как сказал мастер Йода? "Если печалиться слишком долго, в сердце вырастает камень". Именно поэтому Джей старался не слишком привязываться к Лазутчику; и в то же время он подстегивал, подстегивал ее: ему хотелось, чтобы она стала еще более сильной, быстрой, смертоносной, потому что без всего этого ей не обойтись. Да, отваги ей не занимать, звезды свидетели. Но одной отваги недостаточно. Джей тоже отважно стоял перед Дуку и Асажж Вентресс. Но ему это не помогло.
      Джей раздраженно засопел. Вот тебе и хваленая джедайская невозмутимость.
      Он еще немного полежал в темноте; затем, отчаявшись заснуть, быстро оделся (куда более бесшумно, чем Уи) и направился следом за мальчишкой. Лазутчик продолжала безмятежно спать, трогательно посапывая, как младенец.
      Как и предполагал Джей, Уи отыскался в спортзале. Он отрабатывал форму "разбивание ворот" из рукопашной техники без оружия – кулаком сбоку, ногой, удар, бросок! Парень был хорош… нет, не просто хорош: он был как ртуть, Сила текла сквозь него, направляя движения. Призвав Силу, он сделал высокое сальто и стремительно бросился вниз, напружинив ноги для завершающего удара. Когда он приземлился, мат лопнул от перенапряжения, и во все стороны полетели клочья пены.
      – Отлично, – тихо произнес Джей.
      Уи вихрем развернулся, сделал кувырок и вскочил на ноги, сразу присев в боевую стойку. Сила была с ним; казалось, что он держит в ладонях шаровую молнию.
      – Что вам надо?
      Джей моргнул.
      – Вот как ты разговариваешь с мастером, падаван?
      Уи смотрел на него, тяжело дыша.
      – Падаван? – повторил Джей.
      – Вы убьете другого джедая? – вдруг спросил Уи. – Если решите, что он перешел на темную сторону?
      – Да.
      – Вот так просто возьмете и убьете? Но мы же вроде как одна семья?
      – Именно потому, что мы одна семья, – сказал Джей Марук. – Джедай, перешедший на темную сторону – это не обычный преступник, Уи. Его дар и способности дают ему огромную силу для совершения злодеяний.
      – И вы не дадите ему шанс исправиться?
      – Если уж темная сторона кем-то завладела, парень, она его не отпустит. – Джей вздернул голову и осторожно добавил:
      – Я надеюсь, падаван, ты не спутал момент слабости с осознанным переходом на темную сторону. У каждого из нас есть свои недостатки…
      – Даже у мастера Йоды?
      – Даже у мастера Йоды! По крайней мере, так он сам утверждает. Я не знаю, что это за недостатки, но могу сказать, что, когда мастер Йода голоден, его характер не становится лучше. – Джей скривился. – Мой характер тоже не идеальный. Меня можно назвать злым и обидчивым. Я легко осуждаю других, но прощаю с трудом. В гневе я могу ударить человека.
      "Теперь аккуратно, чтобы не переборщить".
      – Я тоже увлекался женщинами. Это естественно. Но все-таки, хотя подобные чувства действительно нередко ведут на темную сторону, это еще не значит, что ты ступил на неверный путь. Ты меня понимаешь? Желание властвовать, сокрушать, черпать силы из слабости других – вот признаки ухода на темную сторону. Не чувства делают тебя темным или светлым, а твой собственный выбор.
      Было видно, как яростная энергия медленно покидает напряженное тело Уи. Его плечи поникли, руки опустились.
      – Я всегда считал себя хорошим человеком, – тихо сказал падаван. – Я просто не понимал, зачем… воровать еду на кухне. Или списывать на экзаменах. Я был хорошим мальчиком. – Уи вздохнул. – Мне казалось, это то же самое, что быть хорошим человеком.
      – Просто удивительно, как легко сопротивляться чужим искушениям, не правда ли? – сухо буркнул Джей. Ему вдруг стало жаль юношу. С одной стороны, он сочувствовал Уи; с другой – вспомнил, каким был сам в его возрасте: зажатый и вспыльчивый, он даже не подозревал о таких вещах. Всю жизнь принимая идеальное поведение за моральное достоинство, мальчишка лишь теперь столкнулся с трудными вопросами, которые ставит реальная жизнь – с вопросами, которые возникают на жизненном пути любого сына лавочника, не то что будущего рыцаря-джедая.
      – Не волнуйся, – сказал Джей. – Мастер Йода и мастер Лим по-своему знают тебя лучше, чем ты сам. Даже я кое-что о тебе знаю, юный Уи. Жизнь в нашем мире никогда не была легкой, но все мы видим в тебе то, что ты видишь сам – хорошего человека, который однажды станет хорошим рыцарем-джедаем. Решай и действуй, падаван. Не каждое твое решение будет правильным, но большинство будет, и никто из твоих учителей не боится, что ты перейдешь на темную сторону.
      В глазах мальчика промелькнуло что-то вроде осторожной надежды пополам с облегчением.
      – Спасибо, – сказал Уи.
      – Возвращайся в постель, хорошо? И пусть тебе приснятся сны.
      Фраза была явно неудачной. Лицо Уи снова омрачилось.
      – Н-нет, – пробормотал он. – Спасибо, я лучше позанимаюсь.
      Он принялся регулировать тренажер, в настоящий момент подогнанный для какого-то инородца с ластами.
      – А как насчет Лазутчика? Она может перейти на темную сторону, как вы думаете?
      Джей покачал головой.
      – Извини за откровенность, Уи, но ей всегда было труднее, чем тебе. Она годами боролась с искушениями – с желанием обманывать, списывать у других детей, подставлять других учеников, чтобы улучшить собственные оценки. Она не могла играть по "нормальным" правилам, но при этом всей душой стремилась жить достойно, несмотря на свои ограниченные возможности. С ней все будет в порядке – при условии, что она останется в Ордене. Если бы ее вышвырнули, возможно, обида могла бы увести ее на темную сторону. Она могла бы решить, что мы ее предали.
      – Я тоже об этом подумал, – сказал Уи. – Я всегда думал, что ее отошлют в Сельхозкорпус, но теперь я понимаю, почему они этого не сделали. Нет, дело не в том, что мастер Йода ее пожалел. Просто она уже прошла испытание, которое остальным из нас еще только предстоит пройти на этой ужасной войне.
      – Лазутчик мне вчера пожаловалась, как ее раздражает, что такой маленький мальчик может быть таким мудрым, – заметил Джей. – Я начинаю понимать, что она имела в виду.
      Уи фыркнул и уселся на тренажер. Он сделал десяток рывков, выжимая вес. Никакого использования Силы, только животное тело, только ноющие мышцы ног, только затрудненное дыхание, питающее кислородом клетки. Как же это здорово – работать с железом. Дело в том, что сегодня Уи приснился еще один сон – самый страшный из всех предыдущих. Намного страшнее того, в котором он и окровавленная Лазутчик в одной комнате с Асажж Вентресс…
      "Нет. Выжимай металл. Не думай, не думай, не думай".
      Но как только Уи делал паузу, перед глазами снова вставали картины из давешнего кошмара.
      – Мастер Марук! – позвал он, когда Джей направился обратно в каюту.
      – Да?
      – Вы боитесь смерти?
      – О смерти я думаю меньше всего, – ответил джедай. – Мое дело – жить достойно, оборонять Республику от врагов, защищать ее народ, присматривать за моим кораблем, моим оружием и моим падаваном… О моей смерти, – сказал он с легкой улыбкой, – пусть думает кто-то другой.
 

***

 
      Космопорт Финдара, "Ворота Внешнего Кольца". Финдианцы, знаменитые на всю галактику своим мрачным сарказмом, были высокими, худощавыми и угрюмыми существами. У них были желтые глаза с красными прожилками и несоразмерно длинные руки, так что, шагая в толпе пассажиров, они волочили свой багаж по полу. Пробираясь через переполненную космическую станцию, путешественники купили у торговца шарики воздушного хлеба и стим-каф, который здесь наливали не в чашки, а в эластичные "груши". Даже переработанный воздух имел какой-то странный запах, а вкрадчивый синтезированный голос, доносившийся из динамиков, саркастически растягивал слова, отчего их собственное корускантское произношение казалось резким и отрывистым:
      – Если хотите, чтобы ваших дроидов арестовали и обыскали, не забудьте отправить их гулять без сопровождения.
      – Ты слышал? – прошипела Лазутчик и постучала ногтями по голове своего Р2. – Так что будь паинькой.
      Из-под купола дроида донеслось приглушенное непокорное сопение.
      Они стояли в очереди за билетами на следующий перелет – от станции Джоран до космопорта Вжун. На этот раз они изображали семью Кориксов.
      – Поездка деловая или развлекательная? – скучающим голосом спросил служащий, когда подошла очередь Джея Марука.
      – В основном развлекательная.
      – На Вжун? – уточнил служащий. – Ну-ну.
      – Ну… я на это надеюсь, – добавил Джей Марук с хорошо сыгранной дрожью в голосе. – Я по профессии химик, специалист по химии воды, и мне всегда хотелось заняться изучением знаменитых кислотных дождей. Детишки будут просто… э-э… играть на берегу и так далее…
      – Ого! Думаю, им будет весело. – Служащий бросил взгляд на Лазутчика. – Во всяком случае, ее мордашка при этом не пострадает. Кстати, я вижу только одного ребенка. То ли я ослеп, то ли вы не умеете считать.
      – Мой сын пошел в… э-э… в заведение, – сказал Джей. – Вот его удостоверение.
      Служащий принял документы. Это была прекрасная работа, лучшая из джедайских подделок, но все равно сердце Лазутчика учащенно забилось, когда чиновник, хмурясь, пролистал карту.
      – Если хотите, чтобы ваших дроидов арестовали и обыскали, не забудьте отправить их гулять без сопровождения.
      – Все в порядке, – подсказал Джей.
      – Во как, представьте себе мое облегчение, – ответил служащий, возвращая карту. – Поставьте дроида на весы рядом с сумками, пожалуйста.
      Лазутчик подпрыгнула, когда ее плеча что-то коснулось. Обернувшись, она увидела перед собой изношенного дроида, с которым она познакомилась на борту "Обоснованного сомнения".
      – Неряха! – Дроид вздернул голову. – То есть, Солис! – сказала Лазутчик. – Куда-то улетаешь?
      – В некотором роде. Вообще-то я хотел попросить вас об одной маленькой услуге, – произнес дроид. Он показал рукой на зону общепита, расположенную вверху, над залом ожидания. – Я должен встретиться с товарищем вон в той забегаловке. Туда идти всего минут пять, но, как я понял, два дня назад Торговая Федерация атаковала космопорт "Главный Узел", и сейчас финдианцы очень серьезно относятся к мерам безопасности.
      Лазутчик непонимающе уставилась на него.
      – Я буду "дроидом без сопровождения", – объяснил Солис.
      – О! – сказала Лазутчик. – Я об этом не подумала.
      – Финдар, среди прочего, известен своим БПОИ – Бюро по борьбе с преступным одушевленным имуществом – которое с увлечением коллекционирует и перепродает разумные объекты вроде меня. Поскольку мне бы не хотелось быть схваченным и перепроданным, я подумал: не согласитесь ли вы сопроводить меня до места встречи?
      Джей Марук был занят укладыванием непослушного Р2 на весы, но Лазутчик перехватила взгляд трех глаз мастера Лим.
      – Иди, – улыбнулась женщина-гран. – Это будет твое сегодняшнее доброе дело. И на обратном пути забери своего брата, если встретишь.
      Солис поклонился:
      – Я буду очень обязан.
      Они быстро зашагали по переполненному залу ожидания; Лазутчик пробиралась через толпы финдианцев, Солис следовал за ней.
      – Ты той же модели, что и дроид, называющий себя слугой Уи, верно?
      – У вас хорошие глаза.
      – Ты не… Хотя погоди. Дроиды вообще обижаются?
      – Обычно нет, – двусмысленно сказал Солис.
      – М-м.
      – Попробуйте меня обидеть.
      – Ну, я просто подумала… эм-м… наверное, твой хозяин выбросил тебя на улицу, потому-то ты и не покрашен… ну и в таком духе. Я ужасно любопытна, когда заходит речь о таких вещах. Меня за это чуть не отправили в… чуть не выгнали из школы, где я учусь, – торопливо закончила Лазутчик.
      – Меня не выбросили. Хотя, пожалуй, вы могли бы сказать, что я потерял работу.
      Солис указал на лестницу, и они двинулись вверх.
      – Мы были изготовлены как дроиды-лакеи – Фиделис и я.
      – Личные киберслуги, – ухмыльнулась Лазутчик. – Уи нам рассказал.
      – Именно так. При выпуске нас запрограммировали выполнять довольно широкий диапазон… домашних обязанностей. Как правило, изготовители одушевленного имущества считают, что, если взять интеллектуальную модель, снабдить ее широким спектром возможностей и способностей и отправить выполнять работу, требующую определенной прозорливости и инициативы – то есть, по сути, позволяющую ему жить собственной жизнью – то такое имущество почему-то вырабатывает собственную индивидуальность и независимое суждение.
      Лазутчик не была уверена, считать ли это замечание ироничным.
      – Следовательно, в нашем случае фундаментом программирования была верность – абсолютная верность покупателю, прошитая на аппаратном уровне.
      – Но верность была только с твоей стороны, – отметила Лазутчик. – Потому что твои хозяева тебя прогнали, как я понимаю.
      – В некотором роде, – сказал Солис, поднявшись на верхнюю ступеньку. – Их всех убили.
      Лазутчик не нашлась что ответить.
      – Случилась маленькая война. Солдаты проникли в дом. Мои хозяева планировали воспользоваться секретным ходом. Госпожа послала меня в сейф, чтобы я забрал семейные драгоценности. Я сказал, что я бы предпочел остаться и прикрывать их отход. Госпожа назвала меня дураком и отдала команду высшего приоритета. Я принес драгоценности. Но хозяев предали, и секретный ход оказался вовсе не секретным. Пока я ходил, солдаты их перестреляли. Когда я вернулся, все были мертвы. Я бросил драгоценности на трупы и ушел.
      Высокий, покрытый хитином чужак неопределенного пола, проходя мимо, толкнул Лазутчика плечом. Только тогда она обнаружила, что стоит на лестнице, разинув рот.
      – Звезды небесные, – пробормотала она. – И что случилось с солдатами? Теми, которые убили твоих хозяев?
      – Не помню, – уклончиво ответил Солис.
      "Да, конечно", подумала Лазутчик. Она сглотнула, размышляя о том, каким мог быть конец этой истории. Они продолжили свой путь, и Лазутчик поймала себя на том, что разглядывает зазубрины и потертости на металлическом теле дроида, гадая, сколько из них обязаны своим появлением обыкновенному износу и сколько – бластерному огню, стрелометам и виброножам.
      – У Фиделиса хозяева по-прежнему есть, но в остальном вы практически одинаковы?
      – Отнюдь. Моих хозяев убили более двухсот стандартных лет назад. Если бы у вас была сестра-близнец – а ее наличие отнюдь не исключается – насколько она отличалась бы от вас спустя каких-то десять лет?
      – Более двухсот лет? – Лазутчик вытаращила глаза. – Сколько же тебе вообще?
      – Я младше вашего Эр-Два, – ответил Солис, и ей стало не по себе от его пронизывающего взгляда. Лазутчик притихла. Ее охватило тревожное чувство.
      Они подошли к небольшому кольцу столов, стоявших на площадке закусочной. Уи, который якобы отправился в уборную, на самом деле сидел за столом с Фиделисом и внимательно слушал, опустив голову.
      – Эй! – сказала Лазутчик. – Ты что здесь делаешь?
      Уи дернулся, как будто его застали за каким-то преступлением.
      – Не твое дело, – ответил он. – Беседую. Это не запрещено.
      – Не мое дело? Я не ослышалась, это действительно сказал Святой Уи? Конечно, это мое дело, что ты якшаешься с незнакомцами и обманываешь нас. Или ты забыл, кто твоя настоящая семья? – проговорила девушка, не разжимая губ, и мотнула головой вниз, где Джей тщательно отсчитывал кредиты, покупая билеты до Вжуна.
      – Как по мне, мы якшаемся друг с другом точно так же, – сказал Уи, взяв себя в руки.
      Хотя он снова контролировал себя, смотреть на него было забавно: он все еще злился и пытался оправдаться. Хотя Лазутчик легко обижалась, во всей этой ситуации было нечто настолько странное, что ее гнев сам собой улетучился.
      – Что с тобой сегодня? – спросила она, искренне сбитая с толку. – Ты весь день сам не свой. Я не пытаюсь тебя достать… правда, я не знаю, можно ли тебя вообще достать. Я просто хочу понять, вот и все. Что происходит?
      – Ты опоздал, – сказал Фиделис Солису.
      Непокрашенный дроид пожал плечами.
      "Опоздал? – подумала Лазутчик. – Опоздал для чего?" На площадку закусочной вбежал небольшой отряд вооруженных финдианцев в бело-голубых мундирах. Все они внушали страх своими бластерными ружьями и угрюмыми физиономиями. Командир, суровый финдианец с нашивкой на плече, был единственным, у кого ружье висело на плече.
      – Сохраняйте спокойствие, – объявил он недоумевающим посетителям. – Я майор Куэкс из службы БПОИ Финдарского космопорта. Мы получили уведомление о присутствии на станции чрезвычайно опасного нелицензированного дроида. – Майор повернулся к Фиделису. – Производитель, модель и серийный номер, пожалуйста.
      – Хозяин? – сказал Фиделис, вопросительно глядя на Уи.
      Тот вытаращил глаза.
      – Вы владелец этого дроида? – отрывисто спросил командир.
      – Да, – сказал Фиделис.
      – Нет! – крикнул Уи. – Что происходит? Кто вы такие?
      – Бюро по борьбе с преступным одушевленным имуществом, оперативное подразделение, – пояснил Солис. – Вооружены полицейскими бластерами и нейростирателями.
      Оперативное подразделение развернулось и уставилось на потрепанного, непокрашенного дроида.
      – Этот со мной, – сказала Лазутчик.
      – Это еще предстоит установить. У кого-либо из вас есть при себе оружие?- обратился майор Куэкс к Уи.
      "Не смотри на меня, – подумала Лазутчик, зная, что он обязательно посмотрит. – Не оглядывайся, просто соври".
      Уи повернулся к ней.
      – Лазутчик?
      – Ты ведь не забыл проверить свою бластерную пушку, а, братец?
      – Я оценил ваше чувство юмора, – отметил Куэкс. – Мы, в службе безопасности, обожаем шутки о бластерных пушках, которые носят малолетние чужаки, путешествующие в компании опасных дроидов. Мы их любим больше всего на свете.
      Солдаты покрепче сжали ружья.
      Лазутчик поймала взгляд майора и призвала Силу – насколько хватало ее способностей.
      – Нет, у нас нет никакого оружия. Правда, Уи?
      Глаза Уи расширились, но намек он понял.
      – Да, сэр. Мы всего лишь дети, – подтвердил он, и даже Лазутчик, прекрасно знавшая, что у нее под плащом спрятан световой меч, поразилась нелепому поведению майора, угрожающего двум невинным детям. Восемь солдат за спиной майора переглянулись и опустили оружие.
      Финдианец постепенно расслабился. У него были такие длинные руки, что пальцы почти доставали до щиколоток.
      – Вот и хорошо. Пожалуйста, сидите за этим столом вместе с дроидами, пока мы не объявим отмену тревоги.
      Где-то на середине фразы Фиделис склонил голову набок, словно к чему-то прислушиваясь. Спустя мгновение то же самое сделал Солис.
      – Что такое? – встревожено спросила Лазутчик. – Что случилось?
      – Особенность службы безопасности космопорта, – отметил Солис, – в том, что она призвана изолировать экипажи кораблей от пассажиров.
      Теперь и Лазутчик услышала звуки отдаленной перестрелки и почувствовала в воздухе запах озона.
      – А не наоборот, – закончил дроид.
      Словно вихрь металла и высокотехнологичной керамики, из коридора посадочной зоны ворвался взвод боевых дроидов. Они проломились сквозь защитные заграждения и замерли в боевой готовности, демонстрируя целый арсенал ножей, бластеров, стрелометов и других видов оружия, незнакомых Лазутчику. Высотой в полтора человеческих роста, дроиды походили на заостренные сверху экзоскелеты; их узкие головы с топорными лицами были увенчаны тонкими, загнутыми назад лезвиями, острыми как косы. В смертоносных поверхностях отражался флуоресцентный свет ламп космопорта.
      Толпа финдианцев и пассажиров со всей галактики, просто проходивших мимо, замерла в растерянности, пораженная внезапным явлением машин смерти. Жуткую тишину нарушило слабое бибиканье.
      – Глядите, – сухо заметил Солис. – Сработали металлодетекторы.
      Начался переполох.
 

***

 
      Вспыхнули два световых клинка: мастер Марук и мастер Лим выхватили мечи, приготовившись отразить выстрелы боевых дроидов. "Прощай, прикрытие", подумал Джей Марук.
      – НЕ ПАНИКУЙТЕ! – проревел он, наполнив голос Силой, чтобы окружающие восприняли его слова как абсолютный приказ. Сейчас гражданские могли быть не менее опасны для самих себя, чем боевые дроиды – в зависимости от целей этого "приветственного комитета". "Уловка Дуку или просто тупое невезение?" – ПРИГНИТЕСЬ И СЛЕДУЙТЕ К ВЫХОДАМ!
      Командный голос Джея установил в перепуганной толпе некое подобие порядка. Повинуясь его воле, пассажиры согнулись в три погибели и разбежались по углам главной галереи, как пауканы; они скрывались в магазинчиках беспошлинной торговли, вскакивали в кабины турболифтов и вламывались в уборные – словом, в любое место, где можно было спрятаться.
      Шестеро боевых дроидов двинулись в разные стороны, по пути сшибая прохожих, и заняли позиции вокруг Джея и мастера Лим.
      – Боевые супердроиды с Ома Д’ун? – спросила женщина-гран.
      Джей Марук покачал головой.
      – Дроиды-убийцы Конфедерации! – проревел он, перекрикивая галдеж толпы. Он узнал их по описанию Энакина Скайуокера в отчете об операции на Джабииме. Противники Энакина имели стандартное вооружение – как правило, один ручной бластер и дополнительный в плече. Этот отряд был вооружен куда более эклектично: помимо встроенных бластеров, Джей заметил парочку стрелометов, акустические гранаты, два огнемета и даже две полых трубы, которые – он был в этом уверен – представляли собой не что иное как прототипы полевых генераторов луча захвата.
      "Дооснащены под заказ. Как раз то оружие, которым стоит снарядить боевых дроидов, если ты охотишься на джедаев и слыхал, что они здорово умеют отражать бластерные выстрелы", мрачно подумал Джей.
      Двое дроидов-убийц подняли и включили какие-то устройства, выглядевшие как маленькие антенны размером не больше суповой тарелки. В голове Джея раздался оглушительный взрыв – звуковой удар огромной силы, мучительно громкий, выбил джедаю барабанные перепонки и швырнул его на колени. Рев был ошеломляющий – пожалуй, он мог бы опрокинуть маленького Р2. Акустическая атака была такой мощной, что Джею показалось, будто его ударили в лицо железной кувалдой. Макс Лим выронила меч. Ее рот был широко открыт – должно быть, она кричала – но Джей не слышал ни звука. Он подозревал, что не сможет ничего слышать довольно продолжительное время.
      "Сосредоточься".
      Он не мог собраться с мыслями. Голова раскалывалась, кости черепа дребезжали, словно упавшая фарфоровая тарелка.
      Акустические ружья – Джей слыхал о них, но оказался совершенно не готов.
      Что-то мокрое на шее. Кровь. Из ушей текла кровь.
      "Сосредоточься".
      Мимо него и Макс Лим просвистел поток энергии. Луч захвата из полевого генератора ударил в дроида Р2, и тот взлетел вверх, словно консервная банка от попадания пули. Луч лег горизонтально, затем резко уткнулся в пол, сжимая Р2 в своей электромагнитной хватке.
      Дроиды знали, что мастер Йода здесь.
      Они охотились на него.
      За спиной Джея мастер Лим протянула руку. Ее длинные, узкие губы были оттянуты назад от напряжения. В руку женщины лег световой меч. Взмахнув клинком, она отсекла набалдашник одного из столбиков, к которым крепились ленточные заграждения. Металлический шар взмыл в воздух, Макс подхватила его второй рукой, развернулась и швырнула в тарелку одного из акустических проекторов. Тот взорвался, посыпались искры.
      Джей не мог сказать, гудит ли еще второй. Казалось, что отдел его мозга, ответственный за восприятие звуков, замкнуло накоротко: все происходило очень быстро, но беззвучно. В конце концов вибрация внутри его черепа утихла, и он сумел отыскать точку равновесия, практически спокойный центр посреди вихря. Годы тренировок все-таки сказались. Джей бежал, прыгал, вертелся в воздухе под градом стрелок, оставлявших десятки порезов на его теле. Все было кристально ясно и совершенно беззвучно, как будто за стеной из транспаристали. Он знал, что это последний бой в его жизни; его охватило странное чувство отрешенности.
      Он спрыгнул перед дроидом, державшим вторую тарелку акустического проектора, и ударом меча превратил его в груду дымящегося металла.
 

***

 
      На терминале воцарился хаос; повсюду раздавались крики и вопли. Толпа, увидев, что Джей рухнул на колени и из его ушей идет кровь, потеряла всякое самообладание. Пассажиры бездумно бросились бежать по залу, как мермины из горящего гнезда.
      На втором уровне, на площадке закусочной, Лазутчик оторвала взгляд от этого бедлама и взяла в себя в руки, заставив мозги работать.
      – Эй, майор! – крикнула она командиру БПОИ. – Похоже, там внизу опасное "одушевленное имущество". Давайте, начинайте стрелять!
      Солдаты нерешительно посмотрели на колеблющегося майора Куэкса. Один вскинул бластерное ружье и навел его вниз, на зал ожидания. Один из дроидов Конфедерации поднял голову, и полсекунды спустя солдат повалился на пол: на месте его лица зиял обугленный кратер. Майор Куэкс посмотрел на тело.
      – Да-да, в самом деле, – неуверенным тоном сказал майор. После этого он достал из кобуры нейростиратель и трясущейся рукой навел на Солиса и Фиделиса:
      – Арестуйте этих двоих и отступайте до прибытия подкреплений.
      – Хорошая идея, – прокомментировал Солис. – За исключением первой части.
      Он сделал молниеносное движение – неуловимо быстрое, словно очередь автобластера – и майор уставился сквозь сломанные пальцы своей правой руки на нейростиратель, который теперь держал Солис.
      – Жить хочешь? – спросил дроид.
      – Д-д-да!
      – Я тоже, – одобрил Солис и смял оружие, словно фольгу. Смял мгновенно и без усилий, без всякого визга гнущегося металла – как будто нейростиратель попал под гигантскую ступню транспорта АТ-ПТ.
      Солдаты повернулись и бросились бежать.
 

***

 
      По коридору со стороны посадочных терминалов шла еще одна группа дроидов-убийц. Двумя группами по четыре дроида они миновали линию металлодетекторов, которая приветствовала их негромкими гудками и миганием ламп. Между группами дроидов шла стройная женщина с безволосой татуированной головой. Шагая, она улыбалась. Ее улыбка была недоброй.
 

***

 
      Восемнадцать дроидов-убийц – полный комплект, который помещался во внешних отсеках "Последнего шанса" – разделились на четыре группы. Четверо из новоприбывших остались с Асажж. Вторая четверка отделилась по пути и направилась вверх, чтобы взять под контроль зону общепита. Пятеро вели бой с двумя джедаями; тот, которого сразил Джей, валялся рядом в виде кучи дымящегося металлолома. Два дроида управляли тактическим генератором луча захвата, удерживая Р2 в безопасном отдалении на полу. Еще двое, приблизившись на достаточное расстояние, метнули акустические гранаты, которые упали в нескольких сантиметрах от маленького дроида. Гранаты взорвались; ударная волна сотрясла зал ожидания, и тот отозвался вибрацией. Пол под Р2 вспучился, корпус дроида смяло в гармошку.
      Самой Вентресс не очень-то нравилось, как все происходит. В какой-то мере она бы предпочла убить старого джедая в поединке: Асажж Вентресс против мастера Йоды, меч против меча, победитель получает все. Но Дуку, хотя и был изысканным джентльменом с глубоким эстетическим чувством, никогда не путал изящество с эффективностью и никогда не жертвовал главной целью ради стиля. Целью было – убить Йоду, и если приходилось это делать грязно, жестоко и в чем-то непочтительно, то уж лучше так, чем давать ему даже малейший шанс уцелеть.
      Впрочем, от всех этих рассуждений следующая часть работы не казалась более приятной. Асажж нельзя было назвать брезгливой, но она не горела желанием лицезреть, что пара мощных акустических гранат сделала с телом старика, заключенным в металлическую скорлупу – если уродец вообще пережил обстрел из акустических проекторов и удар об пол, когда его подхватили и швырнули лучом захвата. Но это нужно было сделать. Окруженная охраной, Асажж приблизилась к Р2, достала оба меча и элегантным росчерком вскрыла короб; куски обшивки плавно опали, словно лепестки цветка, сорванные ветром.
      Это был великолепный, драматичный момент, но его полностью испортил тот факт, что короб оказался пуст.