Тони, по всей видимости, впал в отчаяние, когда его повезли в Бельвью. Это было хуже, чем хижина "брухи", хуже, чем Ла-Эсмеральда. И все из-за того, что он скрывал свою личность.
      Попав к нам домой, он первым делом выбрался из окна по стеблям винограда, чтобы отомстить мистеру Пересу. Потом спокойно позволил Джоэлу посещать сеансы у Эрики и вечеринки у Шерри. Его поразили изысканные компании артистов и художников, их шикарные наряды, светские разговоры и сигареты в хрустальных пепельницах.
      Наконец ему захотелось не только видеть все это, но и участвовать самому, и на дне рождения Джоэла он захватил над ним контроль. Когда Шерри ушла, в нем проснулся застарелый гнев. Злость, которую он испытывал к оставившей его матери, перешла на ушедшую от него Шерри.
      - Я подсыпал тебе в кофе снотворное, - продолжал он, - и пошел к Шерри. В полночь их привратник ушел, я нажал на кнопку звонка. Кто-то меня впустил - это действует почти наверняка. Дверь в квартиру Шерри оказалась незапертой. Я вошел, а когда она обернулась, увидев меня, я схватил её.
      - Тут есть маленький секрет, - хихикнул он. - Я хватаю за волосы и тяну их вниз. А её я усадил в кресло, сам стал сзади. Понятно, кровь при этом на меня не попадет. Через пять минут все было кончено. А потом можно делать все, что угодно.
      Я поняла, что он имел в виду . Жутко, но он даже гордился ловкостью, с которой все это проделывал.
      - Когда я жил у "брухи", я резал свиней и кур.А с ножом было так, продолжал он с гордостью. - Я знал, что полиция будет искать его, потому перед тем, как идти домой, я закапывал его в парке и отмечал место, чтобы снова за ним вернуться.
      У меня это не умещалось в голове. Джоэл, разгуливавший как лунатик по городу и не подозревавший, что именно его руки резали, рубили и подвешивали кошмарные украшения на подставки для цветов. Затем прогулка в Центральном Парке, чтобы избавиться от ножа и заметить место... Потом, наверное, ему приходилось мыть руки...
      - Она была нехорошей, - продолжал Тони. - Она думала только о мужчинах. Все её вечеринки...
      Он покосился на Керри.
      - Я с ней ничего не сделал. Даже в ту ночь... Я никогда ни с кем ничего не сделал.
      Он пытался оправдаться перед самим собой, отрицая любой секс, но оправдывая убийство. При этом в присутствии Керри он пытался избегать излишних подробностей.
      - Остальные в парке тоже все время думали о мужчинах. Иначе как бы я уговорил их пойти со мной ? - добавил он.
      А причиной всему этому была его мать, которая меняла мужчин одного за другим. Ведь это только мне она казалась испуганной и жалкой. Для него же она была единственным близким существом, самой красивой, любимой и ненавистной одновременно. Ее похоть казалась ему отвратительной. Он до сих пор наказывал её предательство.
      Когда он умолк, я вначале не обратила внимания на то, что происходит что-то необычное. Но увидев, что Питер внимательно рассматривает его лицо, я заметила, что глаза у Тони закатились и он начал падать навзничь.
      - Он уснул или ещё что-то, - шепнул Питер. - Надо взять у него нож!
      Стряхнув с себя оцепенение, я потянулась к ножу... Но тут рука Тони дернулась. Он вздрогнул, словно по телу прошел электрический ток, и в руке вновь блеснуло длинное тонкое лезвие.
      Шанс был упущен. Где бы Тони ни был в этот момент, он вернулся.
      ГЛАВА шестнадцатая
      Он стоял перед нами, тяжело дыша, будто только что пробежал изрядную дистанцию. На лбу у него выступил пот. Глаза пылали гневом. Впервые за сегодняшний день он чувствовал себя не в своей тарелке.
      - Эта сволочь... - прошипел он. - Почему он суется в это дело?
      Может быть, дон Педро решил провести ещё один сеанс? Или миссис Перес где-то раздобыла денег, чтобы заплатить ему? Он, наверное, вызвал Тони так же, как в прошлый раз, когда разбилась статуэтка Сан-Маркоса.
      - Он тут совершенно не при чем, - продолжал Тони. - Я его даже не знаю. Какой-то худой старик в голубом тюрбане.
      - Доктор Сингх! - воскликнула я. Мне стоило быть осторожнее, но тюрбан вывел меня из равновесия. Эта реплика навлекла на меня весь гнев Тони.
      - Ты слишком хитра, сестренка. Ты купила себе "брухо"!
      От напряжения и гнева нож в его руках задрожал. Я яростно запротестовала.
      - Я никого не покупала, а доктор Сингх не "брухо", а преподаватель ботаники.
      Это его удивило. Нож в его руке перестал дрожать.
      - Я встретилась с ним только вчера. Он приехал читать лекции о тропических растениях.
      Я вновь вспомнила видавшую виды комнату отеля, запах жаркого и шум Бродвея за окнами, насмешки доктора Сингха над ящерицами и собачьими зубами дона Педро. Я вспомнила, мне тогда показалось, что он сам занимается "брухерией".
      Я попыталась избавиться от этих мыслей, чтобы Тони не заподозрил меня во лжи. Но тут он вновь начал терять контроль над телом. Я лихорадочно размышляла. Допустим, я отберу у него нож, в дом ворвется полиция... Но он снова пришел в себя.
      - Он хорош, - сказал Тони. - Очень хорош. Но я лучше.
      Все же эта борьба не прошла для него бесследно. С удивлением оглядевшись вокруг, он взглянул на дверь, на окна, на Питера и Керри.
      - Пора убираться отсюда, - сказал он.
      Мы молча смотрели на него.
      - Мы на острове, - напомнила я.
      - Здесь есть лодки.
      Вероятно, он видел множество вытащенных на берег лодок, когда проходил по пляжу, но я сомневалась, что он сможет прорваться сквозь оцепление.
      Я почувствовала вдруг огромное облегчение. Если он уйдет, мы будем свободны. Правда, он возьмет с собой Джоэла... Надо было убедить его не делать этого.
      - Но ведь ты не сможешь выбраться отсюда. Они вооружены и будут стрелять...
      - Не будут, - возразил он. - Я возьму с собой Керри.
      Я пыталась протестовать, умоляла и кричала на него, но ему это было неинтересно. Он любовался собой. Вокруг него репортеры, рефлекторы, телекамеры будут направлены на него. Супермальчик в куртке победит их всех. Это гораздо эффектнее, чем покорно идти в Метьюван.
      Доктор Сингх уже был забыт напрочь, Тони занимался подготовкой побега.
      - Нам нужны будут теплые вещи и деньги. Поторапливайся!
      Керри попыталась встать, но он её усадил.
      - Сиди. Ты моя заложница.
      Мы начали поспешные приготовления. Я нашла свой старый теплый плащ, отдала ему кошелек.
      - Прошу тебя, - вновь взмолилась я. - Дай мне поговорить с инспектором Расселом, тебе же лучше будет.
      - Ага, а в это время твой "брухо" опять набросится на меня, - злорадно улыбнулся он. - Не дождешься.
      Значит, доктор Сингх только усугубил наше положение. Тони понимал: наступала ночь, рано или поздно он уйдет и атаки доктора Сингха станут гораздо опаснее. Чтобы противостоять ему, Тони нужно было вырваться из полицейского кольца до начала следующей атаки.
      Он приказал Керри одеться, натянул мой плащ и свободной рукой застегнулся. Затем встал у Керри за спиной.
      - Скажи им, - скомандовал он мне, - чтобы никто к нам не подходил, а не то Керри получит свое. Пусть освободят дорогу. Мы уходим через кухню.
      Кухня была ближе к пляжу. Он решил взять одну из лодок.
      Я не могла представить, что такое может произойти в действительности. Его план казался абсолютно безнадежным, но его это не останавливало.
      Когда я промедлила, он схватил Керри за волосы и, запрокинув ей голову, легонько провел лезвием по горлу. Дочка вздрогнула и закричала. В шоке я смотрела на тонкую красную полоску на шее дочери.
      - Скажи им, - в его голосе звучал металл, - и помни, что произошло с остальными.
      Как в кошмарном сне, я пошла к двери.
      Только я очутилась на улице, зажглись рефлекторы. Я стояла, ослепленная, пытаясь разобрать крики людей вокруг. Был прилив. Полоса прибоя приблизилась к дому, и его грохот заглушал шум винтов висевшего над домом вертолета. Барон на втором этаже зашелся в лае.
      - Прекратите! - закричала я. Свет погас, а рядом со мной появился инспектор Рассел.
      - Ну что, он готов? - закричал он сквозь шум.
      - Он хочет уйти и взял с собой Керри заложницей.
      Вертолет наконец сел, шум мотора стих. Под гул прибоя я пересказала инструкции Тони. Рассел спокойно выслушал меня, возразив лишь однажды.
      - Не злите его, - взмолилась я. - Он уже порезал её.
      У него тоже были дети и, кивнув, Рассел спросил:
      - Куда он направляется?
      - Не знаю. Ему надо добыть лодку. Он выйдет из кухни, потому что оттуда ближе к пляжу.
      - Передайте, что его требования будут выполнены, - велел Рассел. Только пусть даст нам немного времени, чтобы передать приказ.
      Я вернулась в дом.
      - Все в порядке? - спросил Тони.
      - Он распорядится, - сказала я.
      Тони внимательно посмотрел на меня. Я была рада, что выполнила его инструкции в точности. Черные глаза моментально распознали бы любой обман.
      - Как ты делаешь это? Скажи, о чем я думаю? - спросила я.
      - Я только частично в этой оболочке, а частично - снаружи. Я двигаюсь быстрее, чем вы, и потому могу различать... картинки.
      Он посмотрел на часы - время подошло.
      - Если они будут играть честно, - сказал он, - с ней все будет в порядке.
      Это как-то не успокаивало. У них было слишком мало причин играть с ним честно.
      Дальнейшее я помню смутно. Кровь в моих жилах словно превратилась в жидкий свинец - каждый удар сердца больно отдавался в висках и затылке.
      Он повел Керри через кухню, потом через маленькую веранду, отпер дверь, открыл её и подтолкнул девочку вперед. Он стоял к ней так близко, что снайпер не смог бы попасть в него, не задев заложницу.
      Полиции не было видно. Сквозь открытую дверь я видела лишь лежащие на земле кабели, беспорядочно разбросанные на площадке перед домом автомобили и грузовики, а дальше - рваные клочья тумана. Медленно толкая Керри перед собой, он продвигался вперед.
      Вдруг он поднял руки и вцепился в нее.
      Они остановились. Я изо всех сил всматривалась в темноту, но кроме двух силуэтов ничего не могла разобрать. Мне показалось, что высокий силуэт закачался и оперся на тот,что пониже.
      Я решила, что доктор Сингх возобновил свои атаки, вызывая дух Тони. Это могло означать, что Джоэл придет в себя, стоя посреди этого странного ландшафта рядом с Керри. Он даже не будет подозревать о вооруженных людях вокруг...
      - Джоэл! - закричала я. - Стой, не двигайся!
      Отчасти я считаю себя ответственной за то, что случилось потом. Услышав мой крик, он повернулся и отпустил плечо Керри. И та не замедлила воспользоваться этим шансом: выдернув второе плечо, упала на песок и откатилась в темноту.
      В ту же секунду послышались крики, зажглись рефлекторы. Джоэл оказался освещен, как актер на сцене. Думаю, он не понимал, что в его руке зажат нож. Он неловко повернулся и спокойно шагнул к Керри. Это и решило его судьбу. Грохнул выстрел, потом ещё несколько - снайперы защищали девочку.
      Никогда мне не забыть эти бесконечные мгновения: Джоэл, покачнувшийся в ярком свете прожекторов, кричащая Керри, шум автомобильного мотора.
      Наконец он упал, мягко, почти бестелесно. Он лежал на песке, но ещё был жив. Я подбежала к нему, полицейский пытался остановить меня, Рассел что-то сказал ему, и меня пропустили.
      Рядом с Джоэлом уже был местный доктор, он расстегивал на нем плащ и рубашку. В ужасе я смотрела на льющуюся на песок кровь. Прибежали два человека с носилками. Доктор что-то сказал им, и они медленно пошли обратно. Я поняла, что Джоэл умирает.
      Опустившись на песок рядом с ним,я коснулась его руки. Глаза Джоэла были открыты. Я позвала его по имени, но он не ответил, потому я молча продолжала сидеть рядом. Песок был мокрым, твердым и холодным.
      В такие минуты с людьми происходит странное. Я вспомнила всю жизнь, будто умирал не он, а я. Вспомнила то лето, когда он выращивал кроликов на заднем дворе. Вспомнила как мы ходили в кино. Видела, как он покупает попкорн в лавке неподалеку от нашего дома... Я даже припомнила его последние, беспокойные годы в Нью-Йорке: его странствия по пустым ночным кафе, походы в музеи. Это был симпатичный молодой человек, искавший свое место в жизни с помощью книг, искусства, наркотиков... В то же самое время другой, заброшенный и озлобленный мальчишка искал свой путь в мире, который вышвырнул его из себя.
      Вдруг по телу брата прошла дрожь, и его глаза ожили. Чья-то сильная воля вошла в него, и он попытался приподняться. Мне показалось, что Тони присоединил-таки свои силы к силам Джоэла.
      - Нет, - закричала я, и он снова опустился на песок. Губы его кривились в злобной усмешке, явно не принадлежавшей Джоэлу. Это был конец. Их обоих не стало. Раненое тело больше не способно было выносить их борьбу.
      Я продолжала сидеть в свете рефлекторов, но не чувствовала, что вокруг меня толпится множество людей. Потом я вдруг стала различать звуки. Меня о чем-то спрашивали репортеры, люди Рассела пытались оградить меня от них. Я чувствовала, что окружена камерами и микрофонами, но только пригнулась к телу Джоэла, чтобы защитить его.
      Потом рядом оказался Тэд. Он нагнулся, взял меня за руку и резко поднял:
      - Здесь тебе не место, Нора.
      Ощущая головокружение, я оглянулась, чтобы в последний раз взглянуть на Джоэла, но на него уже набросили покрывало.
      - Уберите эту камеру, а не то я разобью её, - кричал Тэд.
      - С вашей дочерью все в порядке, миссис Бенсон, - сказал Рассел. Только сильно напугана.
      Я услышала всхлипывания и поняла, что это была Керри. Голос её казался слабым, испуганным и каким-то странно далеким.
      Рана у неё на шее оказалась пустяковой - страшной на вид, но совсем неглубокой. Тэд её обработал и перевязал. Он вдруг стал сентиментальным, относительно, конечно. Во всяком случае, он позволил детям болтать без умолку и даже разрешил Керри выпустить Барона, хотя не переносил собачьего лая.
      Барон, однако,уже истратил на лай свои последние силы. Тявкнув несколько раз, отметив тем самым радость воссоединения с семьей, он утомленно разлегся у ног Керри и не обращал внимания на звуки,долетавшие с улицы: ни на крики репортеров, ни на рассуждения детективов, которые фотографировали все вокруг и измеряли какие-то расстояния.
      Когда дети наконец вдоволь обменялись впечатлениями и устало отправились спать, я продолжала смотреть на пламя в камине, а Тэд не переставал расхаживать по комнате. Его беспокоила работа. Наконец он решил воспользоваться телефоном.
      Он позвонил Марте, и та сообщила ему о том, что передают по радио. Казалось странным: звонить в Нью-Йорк, чтобы узнать про все это... Как будто песок, кровь и клочья тумана в лучах рефлекторов были недостаточно реальны сами по себе.
      - Я останусь здесь на ночь, - сказал он ей. - Утром позвони в лабораторию, ладно? Вернусь, когда они закончат с телом. Его повезли в Бей Шор на вскрытие.
      Меня потрясло, что Джоэл стал теперь просто телом, что надо было заботиться о похоронах. К глазам подступили слезы, но я их сдержала. Будет для них время, когда я останусь одна.
      - С детьми все в порядке, - говорил он. - Они отправились спать. Нет. Не стоит беспокоиться.
      Я пыталась понять, о чем они беспокоятся, и, когда он повесил трубку и повернулся, сообразила, что речь обо мне.
      Он сунул руки в карманы.
      - Я просто представить не мог, что Джоэл станет столь агрессивным.
      - Это был не Джоэл, - начала было я, но остановилась.
      Он слышал об одержимости Джоэла духом Тони. Об этом битый час без умолку рассказывали дети. Он уже намекал, что не верит ни единому их слову. Более того, он предостерегал меня. Я должна была забыть об этой версии.
      Позвонил доктор Райхман. Когда он прилетел в Лиму, ему позвонили из полиции Нью-Йорка, и он тотчас полетел обратно, чтобы убедить Джоэла сдаться. Но когда он приземлился, Джоэл был уже мертв. Взяв такси, он поехал домой.
      - Извините, - сказала я, представляя его состояние. - Очень жаль, что так получилось с Эрикой.
      Он молчал. Возможно, вспоминал Сан-Франциско и дом на холме, где все у них начиналось.
      - Да-а, - протянул он наконец и глубоко вздохнул. Тут в нем проснулся психиатр, и он принялся успокаивать меня.
      Я рассказала о смерти Джоэла, и когда попыталась упомянуть о роли доктора Сингха, он прервал мой рассказ:
      - Дорогая моя, вам не следует так сильно доверять своему воображению.
      - Но он описал доктора Сингха, хотя никогда его не видел.
      Он продолжал, словно не слыша моих слов:
      - Эти ложные "я" настолько необычны... Только представьте себе, как подобный случай интерпретировался бы в примитивном обществе. - Он начал рассказывать что-то о комплексе вины, о неосознанной ярости, о кристаллизации...
      - Но когда произошли первые убийства, Джоэл был в Марокко!
      - Значит, он узнал о них позже. Мы обязаны это предположить, исходя из того, что случилось.
      Я начала понимать, о чем хотел сказать Тэд. Если я буду продолжать настаивать на своей версии случившегося, то вольюсь в ряды полусумасшедших дам, заклинающих эктоплазму и разговаривающих с приведениями в чуланах.
      Больше я не слушала. Скомкав разговор, повесила трубку и присела к камину. В дверь позвонили, и я попросила Тэда открыть.
      - Инспектор Рассел хочет поговорить с тобой, - сообщил он. В его словах чувствовался все тот же намек.
      Но к тому времени я уже все для себя решила. Я была не готова к тому, чтобы меня сочли сумасшедшей.
      Многие месяцы после того я была спокойна. Загадка была раскрыта, убийца, хоть и случайно, но получил по заслугам, и вскоре о нас забыли.
      Барон валялся на детских кроватях по ночам, лаял на воображаемых мух и ходил с нами гулять, конечно, если на улице не шел снег. Уолтер лазал взад и вперед через свою дверь и больше никогда не оставался голодным.
      Тэд и Марта уехали в один из университетов Британии. От них время от времени приходили посылки, которые надо было забирать на таможне. Я часто вспоминала Джоэла, но в конце концов взяла себя в руки и принялась заканчивать заброшенную мной книгу, в промежутках между Главами подыскивая подходящую горничную. Вероника, конечно же, не вернулась к нам. Полагаю, она влилась в потоки современных симпатичных девушек, которые каждое утро спешили в многочисленные офисы Нью-Йорка. И никто никогда не узнает, какие древние страхи таятся в её душе: она сама никому их не выдаст.
      Запирая наш коттедж на зиму, я ещё раз убедилась в этом. В ту ночь я плохо спала - меня мучили кошмары, потому, проснувшись в очередной раз, решила больше не ложиться. Встала, надела джинсы и сварила себе кофе. За окнами светало, день обещал быть теплым и солнечным. Захватив с собой чашку, босиком вышла за дверь, чтобы посмотреть рассвет.
      Услышав шаги, ко мне присоединился Барон. Мы спустились по деревянным ступенькам с дюн, и Барон убежал в кусты, чтобы поохотиться на кроликов и пообщаться с соседскими собаками. Я села на последнюю ступеньку и стала смотреть, как огромный ярко-красный шар солнца поднимается над пустынным пляжем. В рокоте прибоя было что-то гипнотическое.
      Когда кофе почти не осталось, я увидела, как по пляжу в мою сторону идет человек. Вначале я решила, что это какой-нибудь пьяница, который вечером уснул на пляже и теперь возвращается домой. Но его походка была тверда. Время от времени он останавливался и подбирал не то ракушки, не то камни. Тогда я решила, что человек этот, также как я, проснулся рано и наслаждается одиночеством.
      Чем меньше вокруг народа, тем легче общаться. Когда он поравнялся со мной, то поднял руку в приветствии.
      В это же время его увидел Барон, с лаем бросившийся вниз с одной из дюн. Ничего плохого он не замышлял, но Барон был крупной собакой, потому я поставила чашку на ступеньку и поспешила вниз, чтобы успокоить пришельца.
      В этом не было необходимости. Он совсем не испугался Барона и, когда я подошла, уже бросал для него палку.
      - Не волнуйтесь, - сказала я. - Он не кусается.
      - Я вижу, - согласился он. - А что это за порода?
      - Это овчарка из Венгрии.
      Молодой парень - года двадцать два или двадцать тристройный, с густыми черными волосами и правильными чертами лица, может быть, чуточку слишком красивый. На руке массивный золотой браслет, одет он был во фланелевые брюки и вязанный свитер.
      Именно по этому свитеру я его и узнала.
      - Мне кажется, мы с вами раньше встречались, - сказала я.
      - Мне тоже так кажется, - улыбнулся он, стараясь припомнить, где. Улыбка у него была очаровательная.
      - У дона Педро, - сказала я, - прошлой весной. Я сестра Джоэла .
      По его лицу мелькнул испуг. Улыбка исчезла.
      - Интересно, что стало с миссис Перес, - смущенно спросила я.
      - Не знаю. Я вас никогда раньше не видел. Вы ошиблись. - Его дружелюбие как рукой сняло.
      Неожиданно он повернулся и зашагал в ту сторону, откуда пришел, вероятно, в свое бунгало в Пойнт-о-Вуд или Шерри-Гроув. Барон побежал было следом, но я его отозвала.
      Возвращаясь к лестнице, я пыталась вспомнить, где видела такой же взгляд раньше. И вспомнила. Такой же взгляд был у Вероники, когда она узнала миссис Перес в подъезде Джоэла. Во взгляде было отчуждение, ледяной холод и страх. Какой-то первобытный страх.
      Это был мой последний день на Файр - Айленд. Мы продали коттедж задолго до начала следующего сезона. После той апрельской ночи, всякий раз, выходя из дома, я видела то место, где погиб Джоэл. Время никогда не сотрет из памяти свет рефлекторов, толпу репортеров, вертолеты, полицию... Они всегда будут рядом, словно в параллельном мире, который в любую минуту может стать явью.
      Теперь нашей единственной связью с островом оставалась газета "Файр-Айленд Ньюс", приходившая ежедневно все лето. Я читала её, чтобы быть в курсе происходящего на острове. Тем летом в газете много писали о борьбе полиции с торговлей наркотиками.
      Именно из неё я узнала о загадочном хиппи. Как-то утром его нашли на пляже в странном состоянии: говорил он так, будто его голосовые связки были полупарализованы. Вначале решили, что он пуэрториканец - он пытался говорить по-испански. Потом оказалось, что это обыкновенный американский мальчишка из Мичигана.
      За день до того он накурился марихуаны с подростками из Оушен Бич. И никогда не знал испанского. Его отвезли в госпиталь в Бей Шор, но перед выпиской он исчез.
      Вот потому я решила написать эту книгу и рассказать в ней обо всем, что с нами случилось. Я старалась не упустить ни одной детали, начиная с того момента, как Джоэл опоздал на ужин. Я старалась подробно описывать, как он себя вел, как говорил, как беспокоили его провалы в памяти.
      Все это - на случай, если что-то подобное произойдет ещё с кем-то.
      Я, конечно, надеюсь, что ошибаюсь, только кажется мне, Тони снова вернулся.