– Рад, – отозвался он, тоже обнимая ее и испытывая чувство удовлетворения, оттого что сумел порадовать девочку. Совсем ведь неплохой ребенок. Немного избалована, но чего ждать при таком отце, как Дуглас.
– Уже почти полночь. Давай-ка в постель, – распорядилась Аллисон.
Меган сморщила нос в знак протеста, потом пожала плечами.
– Ладно уж. – Она обняла мать и поскакала по лестнице.
– Она когда-нибудь ходит? – спросил наблюдающий за ней Брэд.
– Когда ей было десять месяцев, она сделала три шага и побежала.
Меган с грохотом захлопнула дверь. Они остались одни. Только сила воли и здравый смысл заставили его держать руки в карманах.
– Интересный вечер, – сказала она, стоя совсем рядом, только руку протянуть.
Он посмотрел в ее темные глаза, ища скрытого смысла.
– Да, – согласился он. – Очень интересный. Я никогда раньше не бывал на рок-концерте. Там… гм… были отдельные стоящие моменты. – Вроде ощущения ее бедра под рукой.
– Угу, – согласилась она. – И немало. Но я рада, что мы позаботились о заглушках.
Брэд кивнул.
– Ну, наверное, мне пора.
Она пошла проводить его до двери. Он чувствовал себя глупым и неуклюжим. Казалось, ему снова шестнадцать, он провожает свою девушку от машины к двери родительского дома, у него десять пар рук, и он не знает, куда их девать. Затем одна из этих двадцати рук по собственной воле поднялась и коснулась ее плеча.
Она остановилась и повернулась к нему. Не сговариваясь, они тут же оказались друг у друга в объятиях. Он отбросил всякие попытки сопротивляться, как только она прильнула к нему всем телом. Какой бы это ни было глупостью, что бы из этого ни вышло, остановиться он уже не мог.
Он коснулся губами ее губ и сразу вспомнил о том первом сумасшедшем поцелуе. Прикосновение ее тела дарило ему такое же жгучее наслаждение, как и в фантазиях, которым он иногда позволял себе предаваться. Она застыла и прижалась к нему, заставив забыть обо всем. Он наслаждался сладостью ее губ, потом коснулся языка, ощутил его шелковистость, поиграл с ним. Он любил ее рот так, как ему хотелось бы любить ее тело.
Ладони Брэда легли на упругие ягодицы, он все сильнее прижимал ее к себе, стремясь показать ей, насколько велико его желание. Оторвавшись от ее губ, он поднял лицо и немного отстранился, чтобы взглянуть на нее. Он тут же с восторгом понял, что не у него одного плохо с контролем. В ее темных глазах плясал огонь, губы слегка приоткрыты, снова приглашая его к поцелую.
– Аллис? – прошептал он с вопросительной интонацией, потому что хотел знать, нет ли у нее резонов, по которым им не следует немедленно остановиться. Но прямого вопроса он не задал. Они теперь напоминали паровой каток, пущенный с горки. Его не остановить, он лишь набирает скорость.
– Тебе надо уходить, – пробормотала она, коснулась нежной рукой его шеи и притянула поближе, противореча своим собственным словам.
Он не мог отказать себе и ей еще в одном поцелуе. А уж тогда наверху скрипнула половица, и он стремительно отпрянул, отпустил ее и испуганно взглянул на лестницу.
– Дом садится, – успокоила его Аллисон.
– Это не Меган? – Он настолько был поглощен желанием, что забыл о возможном появлении девочки.
– Она уже отключилась. Не выйдет из комнаты, пока я ее силком не вытащу утром. – Аллис подошла к двери, повернулась, долго смотрела на него, потом потянулась к выключателю.
– Подожди, – предупредил он, собрав разбегающиеся мысли. – Нельзя выключать свет, там ведь наш приятель в фургоне.
– Я совсем о нем забыла.
Похоже, они позабыли о многом – если быть точным, они забыли обо всем, кроме друг друга. Электрический свет вдруг показался невыносимо ярким, напомнив ему о реальности: за ними наблюдают, ее дочь спит наверху, у них нет будущего.
Но была и другая реальность – в том, как она на него смотрела. Обычно спокойные глаза подернуты дымкой желания, влажные губы слегка распухли от поцелуев, округлая грудь вздымается под свитером в обтяжку.
Он снова смешался, не зная, что сказать и что сделать. Потому что это важно. Важно, что он скажет и как Аллисон прореагирует.
Она откашлялась.
– Ну, – сказала она, и он понял, что упускает момент.
Он решительно шагнул к ней и обнял.
– Оставим здесь свет, а сами пойдем наверх.
Он оттянул ворот свитера и поцеловал нежную как у ребенка кожу, снова ощутив уже знакомый цветочный аромат. У нее и вкус был летних цветов. Аллисон невольно застонала, почувствовав губы Брэда на своей шее. Минуту назад она боялась, что он уйдет. Ей нужно было, чтобы он остался. Она вся истомилась, сидя на концерте, прижатая к нему, но думала, что сможет с собой справиться. Пока он ее не поцеловал.
Когда Брэд оттянул ворот свитера, она прокляла свою непредусмотрительность: зачем она его надела. Куда лучше было бы надеть блузку на пуговицах.
– Наверх, – прошептал он, покрывая ее лицо поцелуями.
Она повернулась и пошла впереди него, но он обнял ее сзади, положив руки на грудь, и уткнулся носом ей в шею.
– Мне кажется, я не смогу тебя отпустить даже на то время, которое требуется, чтобы подняться по ступенькам, – прошептал он ей на ухо.
Она поняла, что он хочет ее так же страстно и безрассудно, как и она его, и колени у нее задрожали. На мгновение ей захотелось опуститься на пол и увлечь его за собой. Но он подтолкнул ее к первой ступеньке.
– Знаешь, – заметил он, стягивая с нее свитер, – давай разнообразим себе путешествие наверх…
Она подняла руки, чтобы облегчить ему задачу. Он снял свитер и бросил его на пол.
– Ты сошел с ума, – выдохнула она смеясь. Они поднялись еще на несколько ступенек, а он гладил ее обнаженный живот, все время приближаясь к груди, но не касаясь, что сводило ее с ума. Ей так хотелось схватить его руки и положить себе на грудь.
На следующей ступеньке он расстегнул ей бюстгальтер и повесил его на перила, потом снова обнял, на этот раз взяв в ладони грудь, лаская ее, касаясь большими пальцами сосков. Еще одна ступенька – и она повернулась к нему и стала стягивать с него футболку.
– Нет-нет, – возразил он и снова поцеловал. – По одной вещи на ступеньку, иначе никогда не доберемся до спальни.
Они двинулись наверх, и Аллисон сдернула с него футболку. Его грудь была покрыта светло-русыми вьющимися волосами, которые, однако, не скрывали его великолепных мускулов.
Он прижал ее к себе, касаясь волосатой грудью ее груди. Его язык забрался к ней в ухо, посылая ей волны наслаждения по всему ее телу.
– Мы можем здесь остаться, – пошутил он. – Ты перегнешься через перила, а я…
Она засмеялась и принялась дергать пряжку ремня на его джинсах.
– Ну нет, – возразил он. – Моя очередь.
На следующей ступеньке он стянул с нее слаксы.
– Проклятые колготки, – простонал он, лаская обтянутые нейлоном бедра. Она была с ним полностью согласна.
Сделав еще шаг, она снова потянулась к ремню. Ему пришлось помочь ей, сняв пейджер и ботинки, – иначе джинсы нельзя было стянуть. Она, смеясь, швырнула их вниз, потом повернулась к нему, любуясь четкими признаками его возбуждения, его не в состоянии были скрыть красные плавки.
– Красные? – поддразнила она, гладя его одним пальцем.
Он закрыл глаза и застонал, но когда она положила ладонь и слегка сжала, он схватил ее за руку и остановил.
– У меня сегодня плохо с самообладанием, – предупредил он хриплым голосом.
Ничего страшного, у нее тоже с этим туго. Более того, с каждой минутой она становилась все более распущенной, чего раньше за собой не замечала. С другой стороны, ей никогда раньше не приходилось чувствовать, что вот-вот взорвется, если не получит Брэда.
На лестничной площадке он снял с нее колготки и наконец коснулся ее. Она потянула его в спальню, и они вместе упали на кровать, даже не потрудившись снять покрывало. Она хотела обвить его ногами, но он внезапно сел.
– Носки, – пожаловался он. Возился он с ними целую вечность.
Потом он лег рядом и принялся ласкать ее, доводя до безумия. Она снова потянулась к нему, но он ускользнул и начал целовать – шею, вокруг грудей. Немного погодя, когда она уже бесстыдно извивалась, он взял ее сосок в рот.
Ее охватили такие острые чувства, что ей стало казаться: если он не овладеет ею, она умрет.
– Брэд, – выдохнула она, – пожалуйста…
– Я так долго об этом мечтал, – пробормотал он, переходя с одного соска на другой.
Рука скользнула на живот, ласкала ее, доводя до экстаза. Но этого было недостаточно. Наконец он одним рывком овладел ею. Она выгнулась ему навстречу, ощущая заполненность и наслаждение.
– Милая, – прошептал он, сделав паузу и снова целуя ее.
Затем он со стоном оторвался от ее губ и снова начал двигаться. Она мгновение смотрела на него, радуясь выражению страсти и нежности на его лице, освещенном лунным светом.
Внезапно мрак вокруг нее взорвался тысячами огней. Секунду спустя он вскрикнул, и она почувствовала, как он пульсирует внутри.
Он обессиленно упал на нее, и некоторое время она наслаждалась ощущением полного удовлетворения. Постепенно дыхание начало приходить в норму, голова начала соображать, но ей все еще не хотелось отпускать его. Ей нравилось ощущать его тяжесть, быть с ним одним целым. Когда он скатился с нее, она даже огорчилась, но он продолжал держать ее в объятиях.
– Аллис, – пробормотал он, и его теплое дыхание взлохматило ей волосы.
– Брэд, – сказала она, откидывая назад голову и улыбаясь.
– У меня нет сил сказать что-то еще, – пошутил он, пробегая пальцами по ее спине.
– Это ты можешь продолжать, сколько пожелаешь, – заметила она, всей чувствительной кожей ощущая его прикосновения.
– Сколько пожелаю? – Он хмыкнул. – Я могу ласкать тебя вечно. Но боюсь, после первых трех дней мы основательно проголодаемся.
Она свернулась поближе к нему, запутавшись пальцами в густых волосах на груди. Она знала, скоро ему придется уйти. Они спустятся вниз, соберут одежду и расстанутся у дверей, чтобы снова отправиться своим собственным путем. Но пока их миры чудом соприкоснулись, она могла наслаждаться этим чудесным ощущением.
Он поцеловал ее в макушку и зарылся носом в волосы.
– Мне так давно хотелось заняться с тобой любовью.
– Мне тоже, – призналась она. – Даже когда я считала тебя бездомным. Хотя я никогда по-настоящему не верила в это.
Он тихо рассмеялся.
– Ты думала, что я – сантехник, я же думал, что ты… ну, совсем другая. Что подтверждает верность старой поговорки – внешность обманчива.
Его рука медленно скользнула с талии на бедро. Другой рукой он поднял ее лицо и поцеловал, сначала нежно, потом более страстно. Аллисон ощущала, что он снова возбуждается, так же как и она сама.
Но тут заверещал пейджер, и они оба подскочили от неожиданности.
– Не обращай внимания, прошептала она.
– Не могу, – простонал он, скатываясь с кровати, чтобы выключить пейджер. – Где у тебя телефон? Я быстро. Погрей мне местечко.
Но когда Брэд вернулся, лицо его было мрачным.
– Дили мертв, – сказал он. – Убит.
ГЛАВА 12
Аллисон села и положила руку на плечо Брэда, желая его утешить. В сравнении с минутами недавней близости он ей вдруг показался совсем чужим человеком.
– Мне очень жаль, – сказала она.
Он положил ладонь на ее руку, став немного больше самим собой.
– Работая в полиции, к такому привыкаешь. От этого никуда не денешься. – Он достал свой наряд безработного из ванной комнаты и начал одеваться.
Ей не верилось, что он «привык к такому», но не умела облегчить его переживания, особенно если он не хотел признаться, что страдает.
– Сварить тебе кофе, чтобы взять с собой?
– Да. Нет. У тебя есть растворимый?
– Конечно. – Она спрыгнула с постели и оделась.
Через несколько минут он уже стоял у двери, держа в одной руке голубые джинсы и футболку и кружку с дымящимся кофе в другой. Он быстро, с отсутствующим видом, поцеловал ее. Его мысли явно были далеко.
– Я позвоню, – сказал он, и при этих словах сердце Аллисон болезненно сжалось.
– Уж пожалуйста, черт тебя возьми, – обиженно сказала она. – Мы ведь договорились. Если бы Меган не спала наверху, я бы поехала с тобой. Мне, наверное, следует позвонить Рику, пусть хоть он съездит.
– Ты не можешь позвонить Рику, – напомнил ей Брэд. – Как ты объяснишь ему, откуда знаешь об убийстве?
Хороший вопрос. К сожалению, у Аллисон не было столь же хорошего ответа.
– Ты ему рассказала! – воскликнул Брэд, когда она поколебалась. – Мы все обсудили, я доверил тебе свою жизнь, а ты сразу поехала и рассказала все еще одному проклятому репортеру!
– У него был номер твоей машины! Он бы сам все узнал. Так, по крайней мере, я взяла с него клятву молчать.
– Замечательно. А теперь, полагаю, он берет такую же клятву со всех остальных. Интересно, ведущий десятичасовых новостей тоже попросит зрителей держать это в секрете?
Аллисон умоляюще коснулась его плеча.
– Брэд, ты не понимаешь. Он стряхнул ее руку.
– Я понимаю, что мы договорились, и я свои обязательства выполнил, а ты нет. Я тебе доверился. – Карие глаза, еще несколько минут назад горевшие желанием, стали ледяными. – Я даже лез из кожи, чтобы помочь тебе.
Она возмущенно подняла голову.
– Я не просила тебя чинить крышу, но буду просто счастлива заплатить.
– Я не об этом. Я имел в виду д-ра Дуга. А, ладно, проехали. – Размахивая футболкой и джинсами, он открыл дверь, но тут же повернулся к ней с натянутой улыбкой. – Улыбнись-ка для нашего дяди фотографа, – выдавил он.
Она взглянула на неизбежный фургон на улице и тихо выругалась. Брэд весело помахал рукой. Она закрыла дверь, стараясь не хлопать, и прислонилась к ней.
Ну и монстр! Несправедливый, вспыльчивый монстр! Она сделала единственно возможную вещь, а он даже не попытался понять, оттолкнул ее, не дав возможности объясниться. Если она все же сделает передачу, это послужит ему хорошим уроком. Он ведь практически сказал, что их сделке конец. Ей же до смерти нужен хороший репортаж, она его заслужила, и теперь нет причин, чтобы от этого воздерживаться. Пусть она ему навредит. Она сама может потерять работу, если не сделает передачу.
Но она знала, несмотря на боль и возникающие в мозгу гневные слова и оправдания, что не предаст его. Она дала слово, и неважно, что он заслуживает наказания, а ей до зарезу необходим этот материал.
Она выругала себя за эти никому не нужные принципы, прошла через комнату и схватила телефонную трубку. Казалось, трубка прогудела миллион раз, пока она услышала сонный голос Рика.
– Хватай аппаратуру и поезжай в центр города, – велела она. – Еще одно убийство.
– Как? Что? Аллисон?
– Разумеется, это я. Кто еще позвонит тебе посреди ночи и будет рассказывать об убийстве? Помнишь старика, который что-то не то выпил? Так вот он – жертва. Дили его зовут.
– Где? – уже вполне осознанно спросил Рик.
– Не знаю. Думаю, примерно там же, где нашли остальных. Полагаю, ты это легко выяснишь, там сейчас вся полиция.
– А ты где? Откуда ты узнала?
– Я дома, а откуда я узнала – сам можешь догадаться. Но помни, ты дал слово, так что молчи. Не фотографируй Брэда, не разговаривай с ним!
Она услышала, как Рик тяжело вздохнул.
– Да ладно, знаю я, знаю.
– Так мчись туда быстрее. Наверное, тебе придется взять с собой другого репортера. Я не могу бросить Меган.
Рик поколебался.
– Может, я поснимаю, а ты потом запишешь вступление?
– Спасибо, но сам знаешь, ничего не выйдет. Кому-то надо задать вопросы и все записать. Позвони… позвони Трейси. – Она с трудом, еле слышно произнесла последнее слово.
– Пичужке Трейси? Шутить изволите?
– Слушай, ей не помешает помощь, чтобы сохранить место.
– Ты что, напилась?
– Нет, но через пятнадцать минут обязательно.
– Я позвоню, когда вернусь.
– Спасибо.
Аллисон повесила трубку и налила себе стакан вина. Вряд ли оно сможет усугубить ее сегодняшнюю сумятицу в мыслях. Она плюхнулась на стул и посмотрела на свет бледную жидкость в грошовом стакане. Год назад она пила из хрусталя. Но какого черта, она ведь слышала где-то, что свинец из хрусталя попадает в вино.
– За преимущества быть бедной, – пробормотала она, поднимая стакан в воображаемом тосте, и хорошенько приложилась.
Если судить по ее нынешним успехам, ей так и придется куковать в бедности. Ведь она не только продолжает прикрывать Брэда в ущерб себе, хотя он этого не стоит, она еще отдала сегодняшний репортаж об убийстве Пичужке Трейси.
Если так будет продолжаться дальше, не видать ей успеха как своих ушей.
Мчась к месту событий на предельно допустимой скорости, Брэд дергал волосы и бороду, стараясь их взлохматить.
– Болван, – пробормотал он, ругая себя. Он доверился Аллисон, пожалел ее, пытался помочь. А она его завтра раскроет, очень даже может быть.
Было бы куда проще на нее злиться, если бы ему так не нравилось ее обнимать, если бы их любовь не была такой невероятно потрясающей, что даже его фантазии бледнели перед действительностью. Он резко дернул бороду, болью стараясь заглушить незваные воспоминания, чтобы смотреть на вещи здраво и не возбуждаться при одной мысли о ней.
Когда он припарковался в квартале от места преступления и добежал туда, работа была в полном разгаре. Он сразу разглядел крупную фигуру Стива.
Брэд вспомнил про свою роль, засунул руки в карманы и шаркая приблизился к полицейским.
– Эй, ты, – позвал Стив.
– Я ни в чем не виноват, – ответил Брэд, замедляя шаг.
– Я знаю. Но разве не ты в прошлый раз опознал того парня, что выпил какую-то дрянь?
Брэд неохотно подошел ближе. Ему не хотелось смотреть на тело под простыней, он не притворялся. Когда он присел на корточки, Стив отдернул простыню. При взгляде на безжизненное тело безобидного старика, Брэда охватил гнев, не имеющий ничего общего с его «работой». Жизнь Дили нельзя было назвать веселой, но никто не имел права отнимать ее у него. Он даже в последнее время старался исправиться. После больницы он бросил пить.
Брэд невольно сжал пальцы в кулаки. Он найдет этого подонка, кем бы тот ни был. Видно, он не сумел скрыть свои чувства, потому что Стив сердито посмотрел на него.
– Тот самый, – коротко сказал Брэд. – Дили. Не знаю даже, имя это или фамилия.
Он повернулся, чтобы уйти, но увидел микрофон, сунутый ему под нос молодой блондинкой.
– Вы знали убитого? – спросила она.
Брэд, опустив голову, протиснулся мимо нее, но успел заметить рыжего телеоператора с седьмого канала. Аллисон наверняка сообщила ему, хотя в данный момент его видеокамера была направлена в другую сторону. Прежде чем Рик успел его заметить, он поспешно ущел, не беспокоясь, соответствует ли его походка роли. Все равно все полетит к чертям, когда Аллисон раскроет рот.
Хотя завтра был выходной, Брэд решил прийти сюда. Ему хотелось сделать как можно, больше, пока он еще не раскрыт, поговорить с людьми, пока события свежи в их, памяти. Теперь у него есть законные основания задавать прямые вопросы: все знали, что они с Дили, – друзья.
Когда он на следующее утро вошел в приют «Новая надежда», там оказалось полным-полно народа, и все говорили одновременно. Прекрасно. Он готов слушать.
Над одной из галдящих групп торчала голова Джин. Он направился к ней, потому что подозрения Аллисон – единственное, что у него имелось. Когда же он подошел поближе, то увидел, с кем разговаривает Джин. Аллисон с микрофоном в руках, закинув голову, смотрела на Джин. Немного в стороне он заметил и Рика, стоящего коленями на скамье и снимавшего эту пару.
Стараясь получше расслышать, Брэд протиснулся между двумя мужчинами, стоящими за спиной Джин, огромную фигуру которой они использовали в качестве щита от видеокамеры. Аллисон бросила на него быстрый взгляд, но никак иначе не показала, что заметила его.
– Я родилась не на улице, – говорила Джин. Она постоянно трогала бусы из каких-то красных камней, и Брэд понял, что Аллисон подкупила ее несколькими окрашенными стекляшками. – У меня был дом, настоящий дом, а теперь вот нет.
– Я уверена, что вам есть еще что рассказать, – настаивала Аллисон. – Почему вы ушли из дома? Где сейчас ваши родители?
– Не знаю. Померли, наверное. Я уже давно ушла оттуда. Этот парень появился, мы сбежали и поженились. Он был ко мне внимателен.
Когда ты такая большая, мужикам ты чаще не нравишься. Им подавай маленьких вроде тебя. – Она неожиданно зло посмотрела на Аллисон, чей средний рост действительно рядом с ней казался совсем маленьким.
Аллисон равнодушно пожала плечами.
– Вовсе не обязательно. Мой муж бросил меня в прошлом году ради женщины помоложе и повыше.
Выражение лица Джин немедленно изменилось на сочувствующее, и она похлопала Аллисон по плечу. Брэд должен был отдать должное Аллисон. Она готова поступиться всем, даже гордостью, ради хорошего материала.
– Да ты не волнуйся. Ты маленькая и хорошенькая. Кого-нибудь словишь, – успокоила ее Джин.
– Что же произошло с вашим мужем? – продолжила Аллисон.
– А сбежал в один прекрасный день. Мы ехали в Канзас, все вещи в грузовичке, он и остановился на стоянке. Я пошла в туалет, а он и сбежал, пока меня не было.
– Вы его когда-нибудь еще видели?
– А как же. Пошла на его похороны. Уж тогда он не мог от меня сбежать.
Брэд увидел, как побелели костяшки пальцев Аллисон, сжимавшие микрофон. Она бросила на него быстрый взгляд, и он прочитал в нем свои собственные мысли. Она задала следующий вопрос, который уже возник в его голове:
– Как он умер?
– Да, думаю, у него сердце перестало биться. – Джин хлопнула себя ладонью по бедру и заржала.
Аллисон тоже вынужденно рассмеялась. – Как его звали? – спросила она, когда Джин отсмеялась.
– Какая тебе разница? Он умер, – огрызнулась она.
– Ладно, а что вы делали потом?
– Работала, – ответила Джин. – В разных местах. Официанткой, клерком.
– А сейчас вы хоть иногда работаете?
– Бывает. Люди не любят больших женщин. Мне наплевать. Еды хватает. Я больше не хочу разговаривать. Пусть тот мужик кончает снимать.
– Хорошо. Рик, стоп! – крикнула она ему. Потом взяла руку Джин и крепко пожала. – Спасибо, что поговорили со мной. Надеюсь, все у вас уладится и… благодарю за добрые слова. Постараюсь не огорчаться из-за мужа. Да он и был не из лучших, по правде сказать.
Она говорила так искренне, что Брэду пришлось напомнить себе, что все это актерство, способ раздобыть материал. А вот Джин вся просияла.
– Может, когда еще поговорим.
– Было бы чудесно.
Джин обежала глазами собравшихся и помахала кому-то в задних рядах.
– Ларри, поговори немного с моей подругой. Ларри у нас изобретатель.
Низенький лысый человечек с носом в красных прожилках неуверенно подошел к их группе. Джин встала и уступила ему место.
– Что вы изобрели? – спросила Аллисон, протягивая микрофон.
Брэд пошел за Джин. Надо выяснить, не знает ли она что-нибудь об убийстве.
– Не повезло Дили, – сказал он, садясь рядом в пустом углу комнаты.
Она бесстрастно взглянула на него.
– Он бросил пить. – Знаю.
– Это всегда ненадолго.
Брэд не мог точно сказать, говорила ли она лишь о Дили или имела в виду и себя.
– Мне его не хватает, – сказал он, что было правдой.
Она согласно кивнула и отвернулась к стене. Конец беседе. После еще пары вопросов, встреченных молчанием, Брэд сдался и отошел.
Хотя Аллисон приходилось сосредотачиваться, чтобы узнать как можно больше во время интервью, какая-то часть ее сознания была постоянно занята Брэдом. Зная его преданность работе, она была уверена, что найдет его здесь даже в выходной.
Этот день начался для нее звонком Дугласа в семь утра. Тот хотел договориться о том, когда он приедет за Меган, что вовсе не улучшило ее настроения. Единственной отрадой было то, что материал для репортажа накапливался очень интересный, даже лучше, чем она смела надеяться. После Джин разговорились и другие, и она уже очень много узнала.
Но даже здесь были свои минусы. Сведения о прошлом Джин и смерти ее мужа подкрепили подозрения Аллисон насчет того, что Джин могла быть убийцей, а ей этого не хотелось. Ей было жалко великаншу. Ужасно, если ее до конца жизни упекут за решетку, где ей уже не удастся порадоваться чему-то яркому и красивому.
Рик жестом показал ей, что пора уходить, но Аллисон чувствовала, что еще не со всеми поговорила.
– Можно мне прийти завтра? – спросила она у присутствующих.
– Так и быть, втиснем вас в наше расписание, – пошутил кто-то, и все рассмеялись.
Хороший признак, подумала Аллисон. У дверей она поискала взглядом Брэда и увидела, что он наблюдает за ней. Он сразу же отвернулся, и она вышла вслед за Риком на улицу. – Ты что, спишь с этим парнем? – резко спросил Рик.
– Почему ты спрашиваешь? Потому что я согласилась скрывать, кто он такой?
Рик широко ухмыльнулся.
– Ну это я списываю на то, что ты в нашем бизнесе недавно, еще не закалилась. Нет, спрашиваю я потому, что ты смотришь на него так, будто он – сочный бифштекс, а ты три дня не ела. У него тоже трехнутый вид.
– Кстати, насчет поесть: не хочешь прийти вечером поужинать, когда мы освободимся? – Она с радостью сменила тему, но описание Риком выражения лица Брэда немного подняло ей настроение, хотя здравый смысл подсказывал, что она должна ненавидеть его.
– Заметано. Я принесу мясо. Когда?
– Как получится. Мне надо уйти как можно раньше. Дуглас сегодня утром забрал Меган и сказал, что привезет ее пораньше, около шести. Мне надо быть дома.
Но когда она приехала домой без пяти шесть, Меган уже растянулась перед телевизором, хрустя картофельными чипсами. Аллисон мимоходом выключила телевизор и выхватила из ее руки пакет.
– Ты давно дома? – Она сбросила туфли и пошла в кухню в одних чулках.
– Очень давно, – ответила Меган, хотя это могло означать что угодно – от десяти минут до нескольких часов. – Есть хочу.
– Дядя Рик приедет и привезет бифштексы для гриля. Почему отец привез тебя так рано? – Аллисон швырнула чипсы на стол и пошла проверить, не пророс ли у нее картофель. Меган прискакала за ней в кухню и уселась на стол.
– Он книжку посеял, решил, что, может, здесь ее оставил, вот мы и приехали поискать.
Аллисон аккуратно положила картошку в раковину. Потом спросила, стараясь дышать ровно и говорить нормальным голосом.
– Твой отец шарил по дому в поисках чего-то?
– Книжки. Больше я искала. Он сказал, лучше я, раз это не его дом, но я убедила его, что ты не станешь возражать.
Осторожный прохвост. Наверняка проконсультировался с адвокатом, чтобы знать, как далеко можно зайти.
– Книжку нашел?
– Не-а. – Девочка качнула ногой, зацепив буфет.
– Прекрати. Что за книжка?
– Не помню. Большая такая, по медицине. Можно взять назад чипсы?
– А яблоко не подойдет?
– Ладно уж.
Аллисон достала из холодильника яблоко и дрожащей рукой протянула его дочери. Вряд ли в доме есть что-то, что Дуглас сможет использовать против нее, но она уже привыкла бояться любых его действий. Кстати, может, он вовсе не искал что-то в доме, а наоборот, подложил нечто такое, что можно использовать против нее.
– Слазь и покажи мне, где вы с папой искали.
– Зачем? Там же ее нет.
– Потому что… я отдам тебе чипсы, если покажешь.
Меган трагическим вздохом выразила свое отношение к причудам взрослых, слезла со стола и начала выдвигать ящики. Аллисон внимательно проверяла каждый, хотя представления не имела, что именно ищет.
Потом Меган направилась в гостиную.
– Диван, кресло, книжные полки, – сообщила она.
Аллисон совсем вызверилась, когда Меган показала наверх.
– Твоя спальня. – Что!
– Он сказал, что в последний раз там ее видел. Ведь когда-то там была и его спальня.
Поиски Аллисон ни к чему не приводили, пока она не заглянула под кровать. И не обнаружила большой белый носок Брэда, попавший туда накануне. Сейчас он был аккуратно вытянут. Наверняка Дуглас его видел.
– Пошли, ласточка, – сказала она, обнимая дочь за шею. – Возьмешь свои чипсы.
– Мам, а чего ты так расстроилась из-за того, что папа входил в дом? Он ведь жил здесь.
– Но больше не живет, так что я предпочитаю, чтобы он не входил. Это так же, как с твоей комнатой. Я ведь не вхожу туда без приглашения.
– Тогда порядок. Я его пригласила. Аллисон сжала зубы и напомнила себе, что Меган еще совсем ребенок.
– Была бы тебе признательна, если бы ты впредь этого не делала. Я же не хожу в его новый дом, когда его там нет. Меган пожала плечами.
– Да ладно.
Пожалуй, большего ей не добиться, если она не хочет вконец расстроить дочь. Вернувшись вниз, Меган снова забралась на стол, набила рот чипсами и принялась оживленно обсуждать концерт и день, проведенный с отцом и Бонни.
– Не разговаривай с полным ртом, – механически предупредила Аллисон, чистя картошку.
Но, по сути, она слушала вполуха. Как бы ей хотелось позвонить Брэду и спросить, не может ли она как-нибудь по закону прищучить Дугласа. Но из этого вряд ли бы что вышло, Дуглас всегда принимал меры предосторожности.
Она как раз рассматривала вялый вилок капусты, размышляя, нельзя ли что спасти для салата, как уловила произнесенные рядом слова «пап» и «Брилл» и насторожилась.
– Что ты только что сказала?
– Вечно ты не слушаешь. Папа попросил меня отвести его к Бриллу домой, но я ведь не знаю, где он живет. Потом он задавал всякие вопросы.
– Например?
– Про концерт, и машину Брилла, и где он работает. Я сказала, что Брилл – рок-звезда.
– А он что?
Меган пожала плечами.
