Брэд отделался от фургона без особого труда. Он направился в противоположную сторону от своей машины и нырнул в узенький проход между домами. Потом, завидев медленно едущую машину, водитель которой, видимо, надеялся засечь его, когда он появится, быстро двинулся в обратную сторону.
      Многие не отдают себе отчета в том, насколько сложно преследовать пешехода в автомобиле. Тем не менее он тщательно огляделся, прежде чем сесть в грузовичок и направиться домой.
      Наверняка все, включая Аллисон, пришли бы в восторг, обнаружив, что ее дом в два часа ночи покинул полицейский. Д-р Дуг определенно воспользовался бы этим обстоятельством, а Аллисон получила бы материал для своего репортажа.
      Приехав домой, он направился прямиком к холодильнику и взял банку пива. Прислонившись к прохладному металлу, отпил большой глоток и подивился, насколько же приятно оказаться дома.
      Он любил большой старый дом, каждый его утолок, с родными сквозняками, поцарапанными полами, которые он все никак не удосужится привести в порядок, старой мебелью, в основном полученной от родителей и друзей, огромными окнами старинного узорчатого стекла. Все предметы навевали воспоминания о прошлом, его собственном и других людей. Но он готов был поспорить, что Аллисон дом не понравится. Она наверняка предпочитает что-то блестящее и новое.
      Впрочем, какое ему дело до того, что Аллисон подумает о его доме? Да у нее никогда и не будет возможности увидеть этот дом.
      Брэд залез в теплую постель и улыбнулся, вспомнив, как она настаивала, чтобы он переночевал в ее гараже. Но надо отдать ей должное – она хотела как лучше.
      Он вздохнул и натянул одеяло до подбородка. Ему придется позвонить ей еще раз, рассказать о фургоне и о том, что тот человек наверняка его сфотографировал. Он просто обязан это сделать. Да, она разведена, девочки не было в доме в ту ночь, так что почему бы мужчине и не выходить из ее дома в два часа ночи. Он плохо представлял себе, как д-р Дуг может использовать эту информацию, но предупредить ее он все равно должен…
      На следующее утро Брэд с помощью полицейского компьютера проверил номерной знак фургона и обнаружил, что он принадлежит частному сыщику Гомеру Салливану, типу довольно скользкому, но деловому. Поскольку он специализировался на скандальных разводах, Брэд знал его лишь понаслышке, но для Аллисон он представлял угрозу.
      Как только сварился кофе, он налил себе большую кружку, положил две ложки сахара. Подкрепившись таким образом, набрал номер Аллисон. Она ответила ему хриплым от сна голосом. Ему пришлось выбросить из головы сразу же возникшую картину – Аллисон выбирается из-под одеяла с розочками, которое он видел у нее в спальне, карие глаза полузакрыты, спутанные волосы падают на лицо. Все это не для него.
      – Мне кажется, Дуглас снова установил за вами слежку, – прямо заявил он.
      – Что? – сонным голосом переспросила она. – Билл? Где вы? Вы о чем?
      – Я ночью ушел, когда кончился дождь, и, к сожалению, меня сфотографировал детектив по имени Гомер Салливан.
      Он явственно услышал ее вздох. Теперь уж она полностью проснулась, хотя говорила тихо.
      – Ну вот, все сначала, – сказала она. – Этот парень и раньше тут болтался. И вы уверены, что он вас сфотографировал?
      – Практически уверен. Но какая ему от этого польза? Я от него ушел еще в вашем районе.
      – Спасибо, что предупредили. Откуда вы узнали его имя?
      Хороший вопрос и большой промах для профессионала.
      – Видел его раньше. – Брэд налил себе еще порцию кофе, добавив на этот раз три ложки сахара.
      – Видели его раньше, – повторила она. Спокойный голос, но он чувствовал, что она прокручивает в уме эту информацию.
      – Частные детективы всегда прочесывают улицы, ищут сбежавших детей. – Отчасти это было правдой. Не часто, но такое порой случалось.
      – Понятно. – Он прямо-таки слышал, как проворачиваются шестеренки в ее мозгу, видел, как возбужденно блестят глаза. Когда она предложила ему переночевать в гараже, он решил, что она поверила его легенде и теперь отступится, но сейчас она снова заинтересовалась. Или он уже стал параноиком?
      – Ну… – начал он, собираясь рассказать ей о билетах на концерт и на том закончить разговор.
      Но тут зазвенел древний дверной звонок. И громко.
      – Что это? – спросила Аллисон.
      – Это? А, церковные колокола. Слушайте, я оставил три билета на концерт на кухне. И я признателен, что вы разрешили мне вчера остаться.
      – Вы достали билеты на «Джэнюари Хит»?
      – Я ведь пообещал Меган, – обиделся Брэд. – Вы же не думаете, что я могу пообещать и не сделать?
      Снова раздался звонок.
      – Что за церковь? Почему они звонят так рано, да еще и не по часам?
      – Сам удивляюсь. Может, у них компьютер сломался. – Интересно, современные церкви пользуются компьютерами?
      – И звук несколько странный, – не отставала она.
      Брэд отошел в угол кухни на всю длину телефонного шнура. Оттуда он мог видеть за окном улыбающееся лицо соседского мальчишки. Брэд отчаянно замахал, прося его уйти. Улыбка на лице подростка сменилась разочарованием, но он ушел. Придется налаживать отношения с мальчиком, подумал Брэд.
      – Послушайте, мне пора идти, – сказал он Аллисон. – Мне надо добраться до «Новой надежды» до завтрака.
      – Понимаю, – сказала она. – Если есть какой-нибудь способ отблагодарить вас за помощь, дайте мне знать. – Она говорила отчужденно, будто знала, что он старается от нее отделаться.
      – Этих замечательных ужинов более чем достаточно. – Брэд откашлялся. – Ну… до свидания, – заставил он себя сказать и повесил трубку.
      Он вылил остатки кофе в кружку и стал дожидаться чувства удовлетворения от хорошо выполненного, несмотря на все помехи, дела. Но ощущал лишь чувство потери. Черт бы все побрал, это никуда не годится! Нельзя потерять то, чего не имел. А он ведь не только никогда не имел Аллисон Прескотт, ему такое вообще не светило, во всяком случае в этой жизни.
 
      Аллисон положила трубку и снова забралась под одеяло. Понимала, что еще окончательно не проснулась и не совсем четко соображает, но было в этом разговоре нечто странное.
      Вздохнув, она откинула одеяло. Лучше уж встать и сварить кофе, потом собраться на работу и попытаться разобраться в разговоре с Биллом. И кстати… Она снова схватила телефонную трубку и разбудила Рика.
      – Я буду тебя ждать через час в кафе. Позавтракаем, – приказала она. – Я плачу.
      Ей необходимо знать, что он раскопал про Билла. Она отказалась слушать, когда он заговорил об этом накануне, потому что стала сомневаться в мотивах своего желания видеть в нем кого-то еще, не бездомного. И тем не менее эта мысль ее не оставляла. Теперь, в свете новых обстоятельств, ей требовалось знать точно. Она допускала, что он мог встретиться с нанятым Дугласом детективом, но готова была поклясться, что слышала по телефону дверной звонок, а не церковные колокола где-то вдали.
      Она поспешно оделась и поехала в кафе на встречу с Риком. Он пришел, когда она уже успела выпить полчашки кофе и просмотреть газету, хотя сосредоточиться ей не удавалось.
      – Что ты узнал про Билла? – спросила она без всяких предисловий.
      Рик поднял одну бровь и сел напротив нее в кабинке.
      – Мне показалось, тема закрыта, – заметил он, беря меню.
      – Я ее закрыла, так что я же могу ее снова открыть, – огрызнулась Аллисон.
      Подошла официантка, и они сделали заказ. Аллисон ерзала от нетерпения, пока женщина наливала кофе Рику и доливала ее чашку. Наконец Рик откинулся на спинку диванчика и насмешливо взглянул на нее.
      – Любопытство заело? А ты еще беспокоилась, что из тебя не получится хорошего репортера.
      – Все верно, – согласилась она. – Я пронырливый репортер. – Этим вполне можно объяснить ее особый интерес к Биллу.
      Рик поставил чашку на стол и поправил очки.
      – Да особо и нечего рассказывать. В этом-то все и дело. Я кое с кем поговорил, включая полицейского того района. Этот Билл появился неизвестно откуда с туманной историей о том, что он безработный разнорабочий. Весьма уклончив насчет конкретных деталей своей жизни как в прошлом, так и в настоящем. Приходит и уходит неожиданно, появляется не каждый день, и никто не знает, где он ночует.
      – Что в этом странного? – спросила Аллисон, не в состоянии скрыть своего разочарования. – Все бездомные, с которыми мне приходилось говорить, довольно уклончивы.
      Рик кивнул.
      – Верно, однако друг с другом они разговаривают. Но не Билл. Он прилип к Дили, который готов смириться и с гориллой, если она к нему хорошо отнесется, и который всегда настолько «под мухой», что вопросов почти не задает.
      Аллисон пожала плечами.
      – И это все?
      – В основном. Но хоть он не любит говорить о себе, он старается разузнать все об остальных.
      – Значит, он любознательный бродяга, – ответила Аллисон. Ей так хотелось услышать что-то конкретное. – Из того, что ты рассказал, вовсе не следует, что он не бродяга.
      Рик пожал плечами и взялся обеими руками за чашку.
      – По крайней мере, он не убийца, поскольку появился уже после двух первых случаев.
      – Я и сама тебе говорила, что он не убийца, – независимо заявила Аллисон, хотя и почувствовала облегчение, услышав это логичное заключение. – Он человек добрый. – Она порылась в сумке, достала билеты и бросила их на стол. – Бродяга, который дал мне три билета на рок-концерт.
      Скрестила руки и откинулась назад, наслаждаясь выражением изумления на лице Рика.
      Тот тщательно осмотрел билеты.
      – Где он их взял?
      – Сказал, кто-то ему дал.
      – Ну да, как же. Каждый подросток в городе и половина взрослых за ними бегают. Спекулянты будут продавать их втридорога. – Рик положил билеты на стол и присмотрелся к Аллисон. – Леди, вы отдаете себе отчет, что он, возможно, их спер?
      – Нет, – возразила она, вспомнив, что он забрал фотографии из сумки, но не тронул ни денег, ни фотоаппарата. – Билл не вор.
      – Так откуда у него такие деньги?
      – Не знаю, я только уверена, что он их не крал. – Так ли уж она была уверена? Он не стащил ничего у нее, но это вовсе не исключало, что он способен украсть в другом месте.
      Рик недоверчиво покачал головой.
      – Ладно, убеди меня. Расскажи все пикантные подробности насчет этих билетов.
      Тут подошла официантка с заказанными яйцами и блинами, и Аллисон воспользовалась возможностью взять себя в руки. Не было никакой нужды посвящать Рика во все детали ее личной жизни.
      – Он вчера пришел…
      – Опять? Помнится, ты об этом предполагаемом визите вчера не упоминала.
      – Ты будешь слушать или нет? Он вчера пришел, чтобы помочь с полом. Он выполняет свои обещания. – Она вспомнила, как рассердился Билл, когда она предположила, что он не выполнит обещание, данное Меган. – На прошлой неделе он пообещал Меган сводить ее на концерт. Дуглас пытался меня провести, а Билл вроде как вмешался. Я тогда подумала, что он лишь хочет помочь, как в том случае, когда он сказал Дугласу, что его компания поселит нас в гостинице. Но он оставил билеты на кухне и написал, что их дал ему один человек.
      Рик сунул смазанный медом кусок блина в рот, пожевал и проглотил.
      – Могу представить, что бездомному могут дать деньги, еду, одежду, даже книги, но билеты на рок-концерт?..
      – И я так думаю, – заявила Аллисон.
      – Как я уже говорил, возможно, здесь что-то есть.
      – И это еще не все. Когда он позвонил сегодня утром…
      – Он звонил тебе утром?
      – Тебе никто не говорил, что перебивать неприлично? Да, он звонил. Хотел предупредить, что Дуглас снова приставил ко мне детектива.
      – О Господи, прости, детка. Похоже, этот мужик никогда не сдается?
      – Насколько мне известно, никогда, – признала Аллисон. – И я боюсь, что детектив сфотографировал Билла, когда тот выходил из дома.
      – Блеск! В суде будет выглядеть просто замечательно, что ты общаешься с отбросами общества.
      – Общаюсь? Он выполнял работу по дому. А раз уж это вина Дугласа, что мне приходится жить в такой дыре, то не ему возражать против того, что я ищу рабочую силу подешевле, чтобы хоть как-нибудь свести концы с концами. – Она подцепила вилкой ломтик яичницы.
      – По мне, так именно в этом твоя основная ошибка – ты все ждешь от Дугласа игры по правилам.
      – По правилам или не по правилам, но на этот раз он проиграет. Знаешь, мне бы надо отдать ему Меган. Ведь она ему вовсе не нужна. Он проводит с ней после развода больше времени, чем уделял ей все предыдущие годы. И если ему придется о ней повседневно заботиться, он тут же вернет ее.
      Рик протянул через стол веснушчатую руку и накрыл ею ладонь Аллисон.
      – Нет, ты ошибаешься. Он повесит ее на Бонни.
      – На Пустышку Бонни, – улыбаясь, поправила Аллисон, тронутая заботой приятеля.
      – На Пустышку Бонни, – согласился Рик. – И все же ты держись подальше от Билла и не стесняйся обратиться ко мне за помощью, если понадобится.
      – Спасибо. Я знаю, что могу на тебя рассчитывать, это для меня много значит. – Она сжала его руку. – Но вернемся к нашим баранам. Я снова передумала. Я не считаю, что Билл – бродяга.
      Рик закатил глаза.
      – Вчера ты не сомневалась.
      – Не была уверена. Просто полагала, что должна оценить все варианты. Но теперь у меня больше данных. – Она взяла теплую кружку в ладони. – Он узнал детектива Дугласа. Когда я поинтересовалась, откуда он его знает, он ответил, что видел его раньше.
      – Вполне вероятно, – сказал Рик, жестом попросив официантку наполнить чашки.
      – А когда мы говорили по телефону, я ясно слышала дверной звонок, знаешь, такой старинный, громкий. Он попробовал убедить меня, что это церковный колокол звонит не вовремя, потому что компьютер сломался. – Она подняла руку, предупреждая возражения Рика. – Ладно, тоже может быть. И все же вся эта куча мелких деталей никак не складывается. Возможно-то возможно, но вряд ли.
      – Верно, – согласился Рик. – Но как бы то ни было, ты должна быть осторожной. Если Билл не бродяга, то зачем он им притворяется? И теперь, когда у Дугласа есть его фото, что он будет делать?
      Аллисон покачала головой.
      – Не знаю, но обязательно выясню. Как я уже говорила, Рик, может, мы здесь и напали на что-то интересное. Ты мне теперь веришь?
      – Я думаю, что существует вероятность, что твой приятель не тот, за кого себя выдает, но я не уверен, что из всего этого может получиться хорошая передача.
      – Что, если он прячется от закона? Вдруг он объявлен в розыск? – Она сама себе не верила, ей лишь хотелось заинтересовать Рика. Но не стоит и отмахиваться от такой возможности. – Мы должны узнать, кто он на самом деле, – заключила она. – Просто должны.
      Рик внимательно наблюдал за ней. Она знала, он не может прочитать ее мысли, но все же опустила глаза.
      – Чтобы сделать передачу, – закончил он. – Чтобы сделать передачу, – согласилась она. Чтобы сделать передачу, повторила она про себя…
      В этот вечер Аллисон убежала домой пораньше, оставив недоделанную работу Трейси. С телестудии всегда было сложно уйти раньше времени, а сейчас, если вспомнить все эти слухи про ее продажу, тем более. Все бешено трудились, и Аллисон понимала, что ей тоже следует остаться, чтобы не потерять место. Но Дуглас должен был привезти Меган в семь часов. Хотя обычно он минут на пятнадцать-тридцать опаздывал, в тот единственный день, когда она задержалась, он приехал вовремя. Ей иногда даже казалось, что он сидит на улице и следит за домом.
      Ну, теперь у него нет в этом необходимости, мрачно подумала она, подъезжая к гаражу. Наверняка кто-нибудь из его агентов шатается поблизости. Черная машина, которую она уже вроде пару раз видела, была припаркована немного дальше по улице.
      Она едва успела войти в дом и осмотреть гостиную, подобрав разбросанные ошметки ковра, как через входную дверь влетела Меган.
      – Посмотри, какие у меня джинсы! – воскликнула она, поворачиваясь перед ней. – А эта рубашка стоит пятьдесят баксов! Я и Бонни ходили за покупками.
      – Мы с Бонни, – машинально поправила Аллисон, глядя на стоящего у порога Дугласа. Она понимала, что должна быть благодарна за то, что он всегда покупает Меган одежду, чего она себе не могла позволить, но чувствовала лишь раздражение. Еще одна сторона его плана сманить Меган.
      Дуглас ответил на ее взгляд самодовольной ухмылкой, и в Аллисон все похолодело от ярости.
      – До пятницы, – крикнул он Меган. Меган остановилась посредине лестницы.
      – Ладно, папа. Ма, ты ахнешь, когда увидишь мои классные леггинсы.
      Аллисон не отводила взгляда от Дугласа.
      – До пятницы? – крикнула она Меган. – Разве ты не пойдешь с Биллом в субботу на концерт?
      – Да, конечно. Тогда встретимся через две недели, папа. В этих леггинсах на концерте я буду выглядеть потрясно. – Она пошла дальше по лестнице, волоча за собой туго набитую сумку.
      – Через две недели, папа, – насмешливо повторила Аллисон.
      К ее досаде, Дуглас вовсе не расстроился. Он скрестил руки на груди и противно ухмыльнулся.
      – Значит, ты и этот оборванец ведете мою дочь на концерт? Похоже, он проводит здесь много времени. Опять проблемы с трубами?
      Аллисон подозревала, что Дуглас хочет поймать ее в ловушку, ведь у него есть фотография Билла, выходящего из дома поздно ночью. Она подавила желание нагрубить.
      – Нет, – спокойно ответила она. – Там все в порядке, надо сказать, даже лучше, чем было изначально.
      Она захлопнула дверь ему в физиономию. Пусть подумает.
      . – Мам! – В голосе Меган слышались настоящие панические нотки. Наверное, обнаружила прыщ на подбородке.
      Аллисон опрометью кинулась наверх просто так, на всякий случай, и ничуть не удивилась, увидев живую и невредимую дочь, которая стояла в центре комнаты, задрав голову.
      – Взгляни, – трагическим голосом произнесла она и показала на расплывающееся мокрое пятно на потолке.
      – Ничего страшного, милая. – Аллисон заставила себя не волноваться, но ей до смерти захотелось забиться в угол и разрыдаться. Только что справилась с течью внизу, теперь новая беда. – Давай посмотрим, постель не намокла? – Она провела рукой по белому покрывалу. – Нет. Сухо. Наверное, это из-за вчерашнего сильного дождя.
      Меган посмотрела на нее с сомнением.
      – И что мы будем делать? Молиться о засухе, подумала Аллисон.
      – Мы заделаем дыру до следующего дождя, – пообещала она дочери.
      – Позвони Бриллу. Он заделает дыру. – Решив таким образом проблему, Меган поставила сумку на постель и начала в ней копаться, вытаскивая обновки на показ матери.
      Аллисон пыталась высказать подобающий восторг по поводу модных и дорогих тряпок, но чувствовала, что злится все больше и больше по мере того, как Меган извлекала из сумки новые вещи с ярлыками модельеров. Она злилась на Дугласа, ставящего ее в такое положение, и на себя за то, что не могла с ним конкурировать.
      – Знаешь, ласточка, – сказала она, когда наконец сумка опустела, а кровать покрылась кучей одежды, – я бы тебе тоже все это купила, будь у меня деньги.
      Меган схватила охапку тряпок и направилась к шкафу.
      – Я знаю, мам. Бонни говорит, что у тебя просто нет способностей, которые бы ценились на рынке.
      Аллисон сдержала готовое вырваться замечание насчет рыночных способностей Бонни.
      – Как мило, что она ищет для меня оправдание, – пробормотала она, потом прикусила язык и сменила тему: – Не хочешь чашку горячего какао?
      – Пожалуй. – Меган с трудом запихнула новые вещи в переполненный шкаф.
      – И еще скажи мне, как тебе нравится наш деревянный пол внизу? Ты хоть его заметила?
      – Нет. – Лицо Меган прояснилось. – Как в доме у папы?
      – Лучше. Это старинный пол. Билл помог мне снять ковер.
      – Брилл помогал тебе с полом? Надо же! – Она уже почти сбежала с лестницы. – Клево! – крикнула она через плечо. – Хочешь, я спрошу Бонни, где она покупала новый ковер?
      – Пожалуй, придется спуститься вниз и прибить собственную дочь, – пробормотала Аллисон.
      Она еще раз бросила взгляд на зловещее мокрое пятно. Наверное, следует слазить на чердак и осмотреться, хотя вряд ли она что-то сможет сделать, если даже и выяснит, в чем дело. Она вздохнула и вышла из комнаты. Скорее всего, в одном Меган права: Билл смог бы помочь.
 
      – Мам, твой черносмородиновый пирог – лучший в мире. – Брэд откинулся на спинку стула и допил чай со льдом.
      – Это точно, Мэгги, тут не поспоришь. – Геральд Мэлоун улыбнулся жене. Его круглое лицо сияло.
      Маргарет Мэлоун встала, одернула ситцевое платье и начала собирать со стола посуду – Я иногда думаю, что вы все съедаете, только чтобы не дать мне использовать остатки вторично.
      Мужчины рассмеялись. Брэд поднялся, взял стопку посуды, отнес к раковине и принялся счищать то немногое, что осталось.
      – Мы вовсе не все съели. Мясной пирог еще остался.
      Подошел Геральд с еще одной стопкой грязной посуды, включая тарелку с только что упомянутым мясным пирогом.
      – Совсем небольшой кусок, – оценил он, внимательно рассматривая пирог.
      – Один из вас съест его до конца вечера. – Мэгги перевела зеленые глаза с мясистой фигуры мужа на обвисшие джинсы сына. – Я догадываюсь, кто именно. – Она сунула руки в мыльную воду и принялась за привычную процедуру мытья посуды.
      – Ладно, – согласился Брэд, – я слегка похудел. С этим заданием иногда приходится пропустить обед. Как-то кусок не лезет в рот, когда вокруг столько голодных.
      – Тут ты дал маху. – Отец обнял его за плечи. – Никогда не признавайся матери, что пропускаешь обеды.
      Брэд взял в руки вымытые приборы и сполоснул их под краном.
      – Я иногда хорошо ем, – уверил он Мэгги, вспомнив про ужин в доме Аллисон.
      Чего уж скрывать, он получил тогда удовольствие. Однако сейчас, стоя в уютной, но простой кухоньке матери, он еще яснее понимал, насколько нереальны для него отношения с Аллисон. Ей здесь не понравится.
      – Сколько же времени займет это задание? – Мэгги старалась говорить безразличным тоном, но он ощутил в ее голосе беспокойство.
      – Мы делаем успехи, – уверил он ее. – Так что в любой момент все может закончиться. – Сплошное вранье. К тому же он понимал, что их не обманешь. – В чем дело? – спросил он, пытаясь успокоить мать. – Тебе не нравится, как я выгляжу? То-то я заметил, что ты уже не знакомишь меня с дочками своих приятельниц.
      – И выразить не могу, как ты смотришься с этой массой волос.
      – Да ладно, Мэгги, пусть мальчик наслаждается, пока есть возможность, – вмешался Геральд, потирая ладонью свою лысину.
      – По правде говоря, меня это сводит с ума, – признался Брэд. – От бороды жарко, все время чешется, волосы попадают под воротник. Но скоро все кончится. – Он одной рукой обнял мать за плечи, а другой мокрой рукой похлопал ее по щеке.
      Она оттолкнула его и покачала головой.
      – Сколько же еще сыновей меняют красивую синюю форму на тряпье с чердака?
      – А вот я не возражаю, – уверил его отец, принимая последнюю сковородку с конвейера. – Мне нравится возить свои трубы и инструмент в твоем новом грузовике.
      – Да, это еще одна причина, по которой мне хочется поскорее закончить дело. Мы и оглянуться не успеем, как мой грузовик будет выглядеть, как твоя старая развалина.
      – Да будет вам, – перебила мать. – Давайте посмотрим фильм по телевизору. Я знаю, ты никуда не собираешься, Брэд. Ни одна разумная женщина не пойдет с тобой, пока ты так выглядишь.
      Наверное, она права, подумал Брэд, поудобнее усаживаясь на диван. Но он подозревал, что Аллисон Прескотт не пойдет с ним, даже если он наденет костюм и галстук. Во всяком случае, если будет знать, что он – полицейский, сын сантехника и вполне этим удовлетворен.
      Да он и не собирался ее никуда приглашать.

      Когда вскоре после полудня в понедельник, в свой выходной день, Аллисон вошла в приют «Новая надежда», отец Поллак встретил ее широкой улыбкой.
      – Да благословит тебя Господь, дочь моя, – сказал он, захватывая ее руку своими огромными лапищами.
      – Спасибо, святой отец. Я принесла макароны. Здесь немного, я знаю, но… – Смущенно пожав плечами, она протянула ему пластмассовую миску с крышкой. Утром ей не удалось доесть бутерброд, потому что она не переставая думала об этих людях.
      Поллак принял макароны с таким видом, будто это омары.
      – Прими нашу глубокую благодарность. Если не возражаешь, я поставлю миску в холодильник, и мы съедим макароны на ужин.
      Аллисон согласно кивнула, потом повернулась, чтобы посмотреть, кто сегодня в приюте. Сразу обратила внимание, что Билл отсутству-ет. Это не слишком ее удивило, хотя она и ждала, что он придет вскоре после обеда. Она никогда не видела, чтобы он ел вместе с остальными.
      Если он сегодня появится, она выследит, где он скрывается.
      В другом углу комнаты она заметила Джин, оживленно беседующую с каким-то мужчиной. Та явно была одного с ним роста, и Аллисон припомнила пришедшую ей в голову мысль, что Джин из-за своих размеров – подходящий кандидат в убийцы. Когда она направилась к ним, мужчина внезапно поднялся, что-то прорычал, сделал непристойный жест и быстро вышел. Аллисон постаралась запомнить его лицо на случай, если он окажется следующей жертвой.
      Гневное выражение лица Джин должно было бы отпугнуть ее, но она инстинктивно чувствовала, что это подходящее время узнать то, о чем эта женщина в спокойном состоянии не расскажет. Распрямив плечи, она прошла между скамейками и села рядом.
      Бросив быстрый взгляд, Джин повернулась к ней спиной. Она сидела, положив ногу на ногу и раскачивая одной ступней, совсем как раньше, только сегодня движения были резкими и раздраженными. Красных туфель как не бывало, их сменили поношенные кроссовки.
      – Я только что передала святому отцу макароны на ужин, – начала Аллисон, припоминая, что женщина определенно небезразлична к еде.
      Джин ничем не показала, что слышит.
      Движимая неясным порывом, Аллисон развязала цветастый шарф, который взяла, уходя из дома. Она оставила попытки смешаться с бездомными и сегодня надела кремовые брюки и свитер в тон. Довольно скромно, но никаких джинсов. Однако не устояла и добавила шарф, чтобы оживить туалет. Ей было жаль любимого шарфа, но она постаралась убедить себя, что это вроде капиталовложения, и протянула шарф Джин. Большие красные руки схватили кусок шелка, и Джин со слабой улыбкой повернулась к Аллисон.
      – Он очень вам пойдет, – заметила Аллисон. Поскольку цвет кожи и волос Джин были почти того же бежевого цвета, что и брюки Аллисон, она не очень покривила против правды.
      Джин обмотала шарф вокруг шеи и взглянула на концы, свисавшие на ее выцветшую синюю блузку.
      – Спасибо, – сказала она, поглаживая шарф красными узловатыми пальцами.
      – Поссорились с приятелем? – спросила Аллисон.
      Улыбка исчезла с лица Джин, и она слегка поерзала, будто собралась снова отвернуться. Аллисон сделала отчаянную попытку привлечь ее внимание.
      – Вы не слышали, как дела у Дили?
      – Ха, – хмыкнула женщина. – У Дили должно было хватить ума не пить это дерьмо. Ведь не в первый раз. Когда-нибудь он проснется мертвым. – Она ударила Аллисон ладонью по колену и засмеялась собственной шутке.
      Тут Поллак опустился на скамью рядом с Аллисон, и Джин резко оборвала смех. Она смотрела вниз и нервно теребила шарф.
      Аллисон повернулась к Поллаку и удивилась, не увидев на его лице вечной улыбки. Ей даже показалось, что она разглядела печаль и неудовольствие в его глазах, несмотря на то что улыбка тут же вернулась. Но, наверное, такова уж доля свещенников, у них много поводов для печали и неудовольствия.
      – Мы говорим о Дили, – сообщила она. – Я слышала, что ему стало лучше и что его через пару дней выпишут.
      – Мы все об этом молимся, – ответил Поллак, затем наклонился и заговорил с Джин: – У тебя все хорошо, сестра моя?
      Джин даже не подняла головы, встала и вышла из приюта.
      Аллисон не знала, что лучше – бежать за Джин или остаться с Поллаком. Похоже, он что-то знал по поводу странного поведения женщины. Кто знает, вдруг он все же разговорится.
      – У Джин проблемы? – спросила она. Поллак уже надел на лицо привычную маску.
      – У кого их нет в этой жизни?
      Тут не поспоришь.
      – Может, я могу чем помочь, как женщина женщине.
      Казалось, он на мгновение задумался над этой мыслью, потом покачал головой.
      – Как и все мы, смертные, Джин творец своего собственного ада.
      С таким умением избегать ответов на прямые вопросы из этого человека вышел бы превосходный политик.
      – Этот мужчина, с которым она ссорилась, у них что, роман?
      – Твоя чистота и невинность как маяк в темноте, дитя мое. – Он похлопал ее по руке и встал, давая понять, что больше не хочет вопросов, но Аллисон тоже встала.
      – Он казался расстроенным. Вы не боитесь, что он причинит ей какой-нибудь вред?
      – Наша плоть подвластна земной боли и разрушению, но только мы сами способны причинять вред нашей бессмертной душе.
      – Верно, – сказала она, не придумав ничего лучшего.
      – Всегда рад тебя видеть, но дела зовут меня, – заявил Поллак, жестом указывая на собравшихся бездомных, и двинулся прочь.
      Она сделала последнюю попытку и схватила его за руку.
      – Куда делись ее туфли? Она так гордилась ими.
      Поллак медленно покачал огромной головой.
      – Тщеславие – любимое орудие дьявола. Теперь же, прости меня, я должен присоединиться к своей пастве. Ты можешь оставаться, сколько пожелаешь.
      – Спасибо, – поблагодарила она, глядя ему вслед. Возможно, у святого отца крыша слегка съехала, но это не значило, что он глуп. Она не узнает от него ничего, если он сам не захочет рассказать.
      Она заметила человека, которого видела раньше, и решила сделать еще одну попытку. Через полчаса она знала то же самое, что и раньше, хотя была уверена, что с Джин что-то происходит. Никто не пожелал говорить с ней об этом, но нетрудно было догадаться, что они все что-то скрывают. Значит, было что скрывать.