В маленьком здании на этот раз почти никого не было. На лавке вытянулся мужчина, видимо, спал, другой жевал бутерброд, а две женщины разговаривали между собой. Отец Поллак пристроился на лавке в углу и в чем-то горячо убеждал Дили. Этикет требовал, чтобы она не вмешивалась и не лезла в разговор. Однако репортерский азарт взял в ней верх над хорошими манерами. Она уселась рядом с ними и навострила уши.
– Сын мой, ты должен отказаться от дьявольского зелья. Вся твоя жизнь пошла прахом из-за этой адской смеси. Только посмотри, что украл у тебя сатана.
Дили, опустив голову и уставившись в пол, время от времени кивал. Хотя Аллисон и показалось, что он скорее находится в заторможенном состоянии, а не раскаивается. Она послушала еще несколько минут, но монолог святого отца носил чисто риторический характер. Здесь явно ничего важного не происходило. Она тихонько встала и перешла через комнату к двум женщинам, одну из которых видела в прошлый раз.
– Привет, Кей, – поздоровалась она, улыбаясь и протягивая руку невысокой женщине с седыми волосами.
Поначалу Кей отнеслась к ней настороженно, но потом улыбнулась, продемонстрировав отсутствие нескольких зубов, и тоже протянула морщинистую руку. Аллисон знала, что всем нравится, когда их имя помнят, но явное удовольствие женщины тронуло ее сердце.
– Ну и как дела? – спросила она, мысленно напомнив себе, что пришла сюда по делу.
– Прекрасно, прекрасно, – кивнула Кей. Аллисон повернулась ко второй женщине, которая, даже сидя, возвышалась над Кей по меньшей мере на фут. Аллисон протянула ей РУку.
– Аллисон Прескотт, – сказала она.
– Джин. – Большая костлявая рука крепко сжала руку Аллисон. Одежда на ней была потрепанной и застиранной, но Аллисон обратила внимание на ядовито-красные туфли – по-видимому, последнее драгоценное приобретение, если судить по состоянию туфель и тому, как Джин с гордостью покачивала ногой.
Аллисон опустила руку, пошевелила пальцами, чтобы убедиться, что они целы, и села рядом с женщинами.
– Ты поесть принесла? – спросила Кей.
– Нет, извините. Не принесла. – По правде сказать, ее собственный желудок бурчал от голода.
Джин и Кей покорно приняли новости, только взгляд помертвел еще больше. Аллисон полезла в свою сумку от Гаччи, вытащила пятидолларовую бумажку и четыре купюры по доллару и протянула их Кей. Таким образом она оставалась без гроша, но у нее было что поесть дома. У них же нет.
– Вы на эти деньги можете неплохо поесть, – сказала она, уверяя себя, что взятка необходима, иначе их не разговорить.
Дамы начали подниматься, и Аллисон увидела, что роста в Джин не меньше шести футов, а плечи хоть и худые, но широкие. Уж ей-то нечего бояться убийцу. Она сама вполне могла быть убийцей. Ведь полиция не исключала, что убийца – женщина.
– Не могли бы мы немного поболтать, прежде чем вы уйдете? – попросила Аллисон.
Женщины обменялись тревожными взглядами и снова сели.
– Чего ты знать-то хочешь? – спросила Кей, которой явно не терпелось уйти. Возможно, женщина весь день не ела, напомнила себе Аллисон. Но ей не следует отказываться от только что купленной возможности поговорить.
– Давайте начнем с того, как эти убийства сказываются на вас, женщинах. Вы напуганы? Что делаете, чтобы защитить себя?
Кей пожала плечами.
– Держимся вместе. Он ведь убивает тех, кто шляется поодиночке.
– Наверняка есть какие-то подозрения насчет личности этого убийцы, вы не слышали?
Джин хихикнула.
– Некоторые говорят, что это сами легавые хотят так от нас избавиться. Другие талдычат, что это один из нас, чтобы меньше было голодных ртов, с кем надо делиться. А еще поговаривают, – ее выцветшие глаза блеснули, – что это самоубийства.
Они с Кей громко расхохотались над этой жестокой шуткой, и Аллисон вынуждена была к ним присоединиться.
– А как насчет этого Билла, с которым вы вчера разговаривали? Он ведь тут новенький, верно? Может, он убийца?
Кей опустила глаза и покраснела, и до Аллисон вдруг дошло, что ей Билл нравится. Ну что же, и у бездомных есть чувства.
– Он приятель Дили. Дили говорит, что знает его много лет, – заступилась за Билла Джин. – Говорит, вместе работали на стройке.
Это заявление удивило Аллисон, она немного поколебалась, потом решила не придавать ему значения. Дили, похоже, болтает много всякой ерунды. Билл говорил, что он бывший разнорабочий и сантехник, но о стройке не упоминал. Впрочем, она и так подозревала, что он лжет. Но слова Джин запомнила.
– Кто-нибудь знает, где он проводит ночи? – продолжила она.
Кей снова покраснела и хихикнула.
– Нет, – прощебетала она.
Аллисон краем глаза заметила движение. Она повернулась как раз в тот момент, когда отец Поллак усаживался рядом с ней.
Кей и Джин воспользовались этой возможностью, чтобы улизнуть. Они резко встали и пообещали истратить девять долларов на еду. Аллисон и в голову не приходило, что может быть иначе. Теперь же она засомневалась.
– Как сегодня дела? – спросила она, поворачиваясь к святому отцу.
– Замечательный день, – ответил он со своей постоянной улыбкой. – Нам не всякий день удается дать пропитание нашей плоти, но пищи для души всегда в избытке.
И то хорошо, подумала Аллисон, поражаясь, как ему удается сохранять бодрость духа перед лицом стольких бед и несчастий.
– Я заскочила, чтобы посмотреть, как идут дела, и поговорить еще с кем-нибудь, – сказала она. Даже в таком визвинченном состоянии было невозможно не улыбнуться ему в ответ. – Мне бы хотелось еще разок зайти, если вы не возражаете. Я не могу каждый раз приносить бутерброды, но, может быть, я могу еще чем-нибудь помочь?
– Мы не отказываемся ни от какой помощи. Если даже у тебя нечем поделиться, кроме твоей чудесной улыбки, мы тебе всегда будем рады. – Аллисон почувствовала вину, ведь она пришла сюда из низменных мотивов. – Если ты отдать частичку своей души и одновременно чему-то научишься у нас и напишешь свой репортаж, мы все не останемся в накладе, – продолжил отец Поллак, будто прочтя ее мысли.
Вполне разумно. Ей хотелось думать, что это разумно.
– Расскажите мне о себе, – попросила она, испытывая искреннее любопытство. Он, может, и слегка ненормальный, но искренности ему не занимать. Он верил в то, что делал и что говорил. – Где вы были раньше и как оказались здесь?
Он сложил большие руки и поднял глаза к заляпанному потолку.
– Я был в Эдеме и пережил Армагеддон. Пришел сюда, потому что меня призвали, потому что я здесь нужен.
Точно, слегка не в своем уме.
– А что вы знаете о Билле, приятеле Дили? Улыбка святого отца слегка затуманилась.
– Он пришел издалека. – Он оторвался от созерцания потолка и честными глазами взглянул на нее. Слишком честными. Билл вызывал и его подозрения. – Он заботится о Дили, – заметил Поллак. – Дили страдает, хотя он сам навлек на себя эти страдания. Душа его жаждет, но тело слабое.
– Билл знал кого-нибудь из убитых людей?
– Никто не живет только в себе. В этом мире всегда надо искать родственную душу. Мы все – одно целое, так что должны воссоединяться с нашими братьями и сестрами, чтобы это целое было единым и прочным.
Не увиливает ли священник от ответа?
– Как это понять, «да» или «нет»? Святой отец поднял лохматые брови.
– Дитя мое, в душе мы все знаем друг друга.
Ей становилось все яснее, почему до сих пор никто не сделал подробного репортажа. Уж очень трудно пробиться внутрь. И все же, когда час спустя Аллисон уходила из приюта, она ощущала, что добилась некоторого успеха, во всяком случае стала почти своим человеком в мире бездомных. Она получила возможность собрать материал о Билле, или об убийце, или о том и другом. И снова ей пришла в голову мысль, что он может быть убийцей. Это бы многое объясняло.
Нет, немыслимо! Он слишком добр и мягок. Но она хорошо помнила твердые мускулы, так удивившие ее, когда она схватила его за руку. Да нет же! Он мог, но не делал этого.
Залезая в машину, она вспомнила пальце-дробильное рукопожатие гигантской Джин. При таком росте и силе она не менее подходящий кандидат в убийцы, чем Билл. Определенно стоит здесь покопаться.
Всю дорогу до дома Аллисон Брэд чертыхался. Будь у него хоть капля здравого смысла, он бы отправился домой, или к родителям, или же напился бы – все что угодно, только не это. Но если бы у него здравый смысл имелся, он вообще не вылез бы со своим обещанием вернуться и снять этот проклятый ковер. Да, он начисто одурел и сам навязался!
На этот раз он припарковался на другой улице, чтобы не возбуждать подозрений соседей. Его можно понять, размышлял он, шагая к дому. Он вечно подбирал несчастных зверят на улице и тащил в дом, мать может засвидетельствовать. Но они, как правило, не ставили под угрозу его карьеру, возможно, даже жизнь, пытаясь его разоблачить. Они не носили золотых часиков и не сидели за рулем «вольво».
У Аллис и ее дочки когда-то были деньги, они наверняка найдут их снова. Такие всегда находят. Кроме ее профессии, это еще одна причина, почему он должен ее избегать. Ни в коем случае ему нельзя в нее влюбляться. Зарплаты детектива хватало на пиво и джинсы, но шелка и вина для Аллисон Прескотт на нее не купишь.
Он свернул за угол и снова увидел у дома кремового цвета «мерседес». Вполголоса выругавшись, он велел себе повернуться и уйти, откуда пришел. Но ноги продолжали упрямо нести его к дому. Ведь не вмешайся он, предыдущая встреча Аллисон со своим бывшим мужем могла закончиться плачевно.
Дверь в дом была открыта, доносящиеся голоса хоть и приглушенные, но явно злые.
– Ты привезешь ее назад в семь часов в воскресенье, как положено по условиям развода, – требовала Аллисон. Голос громкий, но Брэду показалось, что она вот-вот расплачется.
– Ну, ма-а, – возразила Меган. – Пап, а ты приезжай в среду и забери меня после школы.
– Я мог бы… – Брэд ясно слышал масляный голос Дугласа, – но это глупо. Проще тебе остаться у нас до среды. Я могу привезти ее в четверг вечером, Аллисон. Ты ведешь себя просто неразумно.
– Пожалуйста, мам. Ты же знаешь, как мне хочется послушать «Джэнюари Хит». Они моя любимая рок-группа.
– В среду надо в школу, – перебила Аллисон. – Почему бы тебе не взять билеты на пятницу или субботу? Я скажу почему. Потому что это не входит в твои хитроумные…
Брэд нажал на кнопку звонка, потом вошел без приглашения.
– Привет, Меган! Здравствуйте, Аллис. И д-р Дуг здесь, это надо же!
– Брилл, скажи ей, – взмолилась Меган, подбегая к нему и хватая за руку.
– Слушай, Меган, у меня для тебя сюрприз! Тут кой-какие мои друзья будут в городе на следующей неделе… ты когда-нибудь слышала о «Джэнюари Хит»? Вот я и подумал, не захочешь ли ты пойти со мной? – Черт! Этот невидимый чревовещатель вкладывает слова в его уста. Ему так никогда и не выпутаться!
Меган начала прыгать вверх-вниз, как чертик в табакерке.
– Мам! Пап! Вы слышали? А за кулисы мы сможем пройти, Брилл?
– Не знаю. Там посмотрим. – Может быть, до следующей недели он смоется из города.
Дуглас угрожающе направился к нему. Во всяком случае, он пытался так выглядеть. На самом же деле казалось, что у него какие-то проблемы с ногами.
– Что вы здесь делаете? Опять трубы текут?
– Не-а. Сегодня мы снимаем этот дешевенький промокший ковер. – Он покачал головой. – Надеюсь, что тот идиот, который его тут настелил, заплатил не больше пятидесяти центов за ярд.
Дуглас приподнял одну бровь и задрал аристократический нос. Интересно, он платил за пластическую операцию или они друг на друга работают бесплатно, в виде, так сказать, взаимообмена? Ты мне правишь нос, я – тебе.
– Я – тот идиот, который настилал ковер, – объявил Дуглас. – У вас есть еще ценные замечания?
Брэд кивнул и дернул себя за бороду.
– И вы?.. – спросил он.
– Что я?
– Заплатили больше пятидесяти центов?
– Слушайте, вы. – Дуглас ткнул пальцем в направлении лица Брэда, который такой жест не переваривал. Его кулак немедленно взлетел вверх, но все еще цепляющаяся за него ручонка Меган напомнила ему об обстоятельствах. – Я был бы вам признателен, если бы вы не забывали, что вы здесь всего лишь наемный рабочий, – продолжил Дуглас, тряся пальцем, – и в ваши обязанности не входит водить мою дочь по концертам или участвовать в семейных разговорах.
– Пап! Брилл не просто наемный рабочий! – возразила Меган.
– А я тот человек, – заявила Аллисон, вставая рядом с Меган, – который решает, с кем моя дочь пойдет на концерт. – Она тоже сунула палец под нос Дугласа, передразнивая его. – И будь я проклята, это будешь не ты со своей крошкой Бонни.
– Мама!
– Так кто же тогда этот человек, если не наемный рабочий? – ехидно спросил Дуглас, присматриваясь к Аллисон.
– Ты отказался от своего права задать такой вопрос полгода назад, – ответила она.
Надо отдать ей должное, держалась она стойко, но выражение лица Дугласа сказало Брэду, что тот неправильно понял ее гневный румянец. Он с презрительной ухмылкой окинул Брэда взглядом с ног до головы.
– Я был о тебе лучшего мнения, Аллисон. Но, видно, ничего приличнее ты не нашла. Забирай вещи и пошли, Меган.
– Давай я помогу, – вмешался Брэд, забирая саквояж Меган и одежду со спинки выцветшего дивана. – Я бы не возражал еще разок глянуть на эту вашу машину, Дуг. Нечасто нам, наемным рабочим, приходится сталкиваться с такой роскошью.
– Держитесь от моей машины подальше, – приказал Дуглас.
– Папа, – возразила Меган, – да ничего Брилл твоей машине не сделает.
– Может быть, я смогу когда-нибудь покрыть ее воском, босс, – протянул Брэд, идя за ними по дорожке.
Дуглас повернулся и уставился на него, но выражение лица Брэда не изменилось. Это совсем несложно, если большая часть лица заросла волосами.
Уложив вещи в машину и усадив Меган, Брэд помахал им рукой. Да, номерной знак запомнить легко. Может, стоит шепнуть кому надо, чтобы последили за машиной, вдруг д-р Дуг что-нибудь да нарушит. А такие, как он, всегда нарушают.
ГЛАВА 5
Аллисон с удовольствием наблюдала, как Билл во второй раз без всяких трудов избавляется от Дугласа. Вспомнила шутку Рика насчет того, что, если Билл окажется убийцей, стоит науськать его на Дугласа. Она слегка поежилась, сообразив, что Билл легко бы справился с такой задачей.
– Извините, – сказала она, когда Билл вернулся в дом. – Вы пришли помочь, а попали в разгар семейной ссоры.
Билл пожал плечами.
– Кстати, в чем проблема Дугласа? Если не считать дурного воспитания.
Аллисон мрачно рассмеялась и плюхнулась на диван.
– Если говорить коротко, – сообщила она, – то он намеревается забрать у меня Меган.
– Почему? – спросил Билл, опускаясь рядом. Его близость подействовала на нее успокаивающе, ей вдруг захотелось коснуться его, зарядиться от него энергией. – По мне, вы вполне прилично присматриваете за девочкой.
– В данный момент я не в состоянии материально дать ей то, что может дать он, во всем же остальном мы вполне справляемся. Да нет, просто надо знать Дугласа. Он должен все держать под контролем. Когда мы разводились, он уже все подготовил, спрятал свои основные капиталы, так что кроме этой дыры я получила лишь крошечные алименты.
Она глубоко вздохнула, чтобы подавить гнев, который всегда вызывало у нее воспоминание об этой несправедливости. Он внимательно следил за ней, несколько расширив карие глаза. Жаль, что Билл так зарос, ей хотелось бы видеть его лицо.
– Для Дугласа в этом нет ничего личного, – пояснила она. – Не то чтобы он хотел не дать мне ничего; он лишь сам желал забрать все. Но не смог взять Меган. Я восстала. Теперь он использует другие приемы. Подкупает ее дорогими шмотками и разными поездками. Все пытается задержать ее подольше. Уже несколько месяцев за мной следит нанятый им детектив, собирает материал для пересмотра дела об опеке.
Билл отвернулся, наклонился вперед, опершись локтями о колени и глядя в пространство.
– Так вот почему, – задумчиво заметил он, – вы такая настырная. – Он вроде бы говорил сам с собой или со стеной, на которую смотрел, а не с ней.
– Я не считаю себя настырной, но верно, главное для меня сейчас обеспечить Меган прежний уровень жизни. – Она почувствовала, что говорит обиженно, но ей и в самом деле не понравилось, как он ее назвал. – Здесь и эгоизм присутствует. Мне самой тоже хотелось бы выбраться из этой дыры.
Билл повернулся и взглянул ей прямо в глаза.
– Насколько я понимаю, выбор у вас такой: или самой зарабатывать, или выйти замуж за богатого. – В словах звучала горечь.
Она вздрогнула, будто он ее ударил. Мгновение тупо смотрела на него, раздумывая, стукнуть его или выгнать. Их предыдущие встречи не подготовили ее к такой грубости.
– У меня нет «выбора», – холодно заметила она. – Потерять дочь я не могу, равно как и не могу продаться тому, кто больше заплатит. В моей власти лишь постараться самой заработать. Тот, у кого деньги, контролирует ситуацию. А я больше никому не позволю распоряжаться моей жизнью.
Билл начал было приглаживать волосы, но остановился где-то на полдороге, запутавшись в густой шевелюре. Как ни зла была Аллисон, она все же заметила, что он не привык управляться с такой массой волос.
– Простите меня, – сказал Билл, выпутывая руку и опуская ее на диван. – Я плохо выразился.
– А как же тогда вы хотели выразиться? – с вызовом спросила она.
Он неловко поерзал, что очень удивило ее. Он так умело обращался с Дугласом, а вот она его смущает. Она едва не улыбнулась при этой мысли, она бы и улыбнулась, если бы все еще не злилась на его обидное замечание.
– Не знаю, – пробормотал он, снова обращаясь к стене, потом повернулся к ней и улыбнулся: – Иногда язык мой забегает вперед, оставляя далеко позади мозги. Я, правда, извиняюсь. Я не хотел вам грубить, Аллис. Пожалуй, я слишком долго болтаюсь на улице.
Он снова вошел в свой образ… взял себя в руки. Она же сообразила, что из-за своей чувствительности, своей скорее эмоциональной, чем разумной реакции на ситуацию только что потеряла шанс выведать у него что-нибудь, застать его врасплох. Она подумает обо всем позднее, но создавалось впечатление, что деньги – его больное место.
– Ну, – сказал он, вставая и потирая руки, – пожалуй, нам пора приниматься за работу. Куда будем двигать мебель?
– Думаю, на веранду, и станем молиться, чтобы не пошел дождь. – Она мысленно велела себе в будущем сдерживать свои эмоции.
Они начали перетаскивать мебель, которой оказалось куда больше, чем казалось на первый взгляд.
– Хорошая вещь, – заметил Билл, когда они протискивали сквозь дверь диван. – Тяжелый.
Если смените обивку, он вам еще долго послужит.
Они прислонили диван к стене дома, и Аллисон с облегчением выпустила свой конец.
– В одном вы правы, тяжелый, это точно. – Она потерла спину и печально взглянула на выцветшую обивку, которая в сумерках казалась еще бледнее. – Нам его подарили мои родители, когда мы с Дугласом поженились. Он тогда учился, у нас совсем не было денег.
– Ваши родители живут здесь? Она отрицательно покачала головой.
– Пару лет назад компанию отца перевели в Чикаго. Мне иногда кажется, что Дуглас намеренно дождался, когда они уедут и я останусь совсем одна, чтобы со мной было легче справиться.
– Возможно, вы какое-то время могли бы пожить у них.
Аллисон внезапно сообразила, что стоит у себя на веранде и обсуждает свою личную жизнь с незнакомцем, к тому же бездомным, а возможно, и убийцей-маньяком.
– В этом нет никакой необходимости, – огрызнулась она. – Я вполне в состоянии позаботиться о себе и дочери.
На мгновение ей пришла в голову мысль: а вдруг Дуглас нанял Билла, чтобы следить за ней? Да нет, у нее настоящая паранойя. Дуглас никогда не потерпел бы такого поведения со стороны служащего, даже ради того, чтобы обмануть ее. Билл поднял руки, сдаваясь.
– Эй, я же только предложил.
– А ваши родители здесь живут? – спросила она, надеясь поймать его в ловушку. И это ей почти удалось.
– Они… – Он спохватился и начал сначала: – Они умерли. Давайте вытащим телевизор, и можно будет начинать снимать ковер.
Хоть ей и не удалось ничего узнать, Аллисон была довольна. Она почти заставила его сказать то, чего он говорить не собирался.
Когда в комнате ничего не осталось, Вилл выбрал отвертку и начал снимать металлическую пластину между кухней и столовой. Пронаблюдав за ним несколько минут, Аллисон вооружилась кухонным ножом и принялась помогать.
– Я поставила курицу в духовку, а потом кину пару картошек в микроволновку, и мы сможем поужинать, когда закончим, – сказала она.
Особо упрямый кусок металлической пластины поддался, одновременно обломав ей ноготь. Она прикусила губу, чтобы не выругаться.
– Что это вы делаете?
Голос прозвучал так близко, что Аллисон вздрогнула. Подняв глаза, она увидела, что он стоит над ней и хмурится.
– Не уверена, как это правильно называется, но мне кажется, что я отстегиваю мой ковер.
– И ломаете ногти. – Он наклонился, схватил ее руку и посмотрел на указательный палец с обломанным ногтем.
Она выдернула руку.
– Я все равно собиралась их завтра стричь. Сейчас в моде короткие, естественные ногти.
Его борода зашевелилась, и ей на короткое мгновение показалось, что он улыбнется. Но он только пожал плечами.
– Ваше дело, – сказал он. – Давайте снимем это безобразие с пола, пока он не сгнил. – Он показал ей, как надо снимать ковер с зажимов, потом с некоторым сомнением добавил: – Я ведь не шутил насчет плохого качества этой тряпки. Возможно, вам придется покупать новый.
Аллисон покачала головой.
– Мой бюджет на эту неделю покупку ковра не потянет, – сказала она с грустной усмешкой. – Так что давайте будем поосторожнее с этой бледно-голубой радостью Дугласа.
Билл кивнул и перешел на другую сторону комнаты, но через несколько минут вернулся и присел рядом с ней на корточки.
– Как вы думаете, не может такого быть, что дерево под этой дрянью в приличном состоянии?
Аллисон не надо было интересоваться, почему он спрашивает. Небольшой кусок ковра, который ей удалось поднять, вытянулся и порвался.
– Не знаю. Я тут голых полов не видела. Когда мы купили дом, здесь лежал зеленый ковер. Дуглас его выбросил и сразу же настелил этот. – Она тяжело вздохнула. – Ну что же, есть один способ узнать, в каком состоянии пол. Что мы теряем?
Через час проклятый ковер, разорванный на части, валялся во дворе, а Аллисон и Билл в дальнем конце комнаты соскабливали с паркета старую грунтовку.
– Просто слов нет, – восхитилась Аллисон, рассматривая очищенную часть пола. Там, где успела впитаться вода, лак побелел, его придется соскребать, но в сухих местах пол был гладкий и блестящий.
– Немного поработать, и глаз не оторвешь, – согласился Билл. – Я принесу… я возьму у кого-нибудь скребок, чтобы зачистить пятна, и все будет отлично.
Еще одна промашка. Хорошо еще, что вовремя спохватился и придумал, как вывернуться. У бездомных нет своего инструмента, особенно такого специального, как скребок.
Опьяненная надеждой на скорое разоблачение Билла и радостью от того, что удалось спасти пол, Аллисои схватила полоску ковра, разорвала ее на мелкие части и подбросила в воздух, словно конфетти.
– Я обожаю деревянные полы, – заявила она. – Дуглас заплатил бешеные деньги, чтобы настелить их в новом доме, а я получила их задаром. Победа! Наконец-то и мне повезло. – Она бросила в Билла кусок ковра.
Он засмеялся, между бородой и усами сверкнули белые зубы.
– Никогда не видел, чтобы кто-нибудь так радовался полам. Мне все-таки кажется, что вы слегка с приветом. – Он бросил кусок ковра ей назад.
– Сегодня пол, завтра весь мир. Какое чудесное дерево. Спасибо, что помогли его обнаружить.
Аллисон погладила гладкую поверхность, потом упала на спину, глядя на Билла снизу вверх. Он протянул руку и осторожно убрал пряди волос с ее лица. Она, не думая, схватилась за его руку обеими руками. Он отдернул руку. Но потом наклонился к ней.
– Аллис, – сказал он. – Аллис из страны чудес.
Сначала она ощутила ментоловый запах его дыхания, потом почувствовала прикосновение теплых губ и колючую жесткость бороды. Ей показалось, что в венах не кровь, а ртуть. Она схватила его за плечи, и он перекатился на спину, увлекая ее за собой. Где-то в глубине души тихий голос нашептывал ей, что она не должна этого делать, но она не могла вспомнить почему. Было так приятно касаться его, такого сильного и мускулистого и одновременно мягкого и ласкового. Казалось, вечность прошла с той поры, когда она чувствовала что-то, кроме боли, И она наслаждалась каждым мгновением.
Его язык дразнил ей губы, касался зубов и нёба, находя там такие нервные окончания, о существовании которых она и не подозревала. Его сильные руки держали ее как в коконе, из которого ей не хотелось вылезать. Но она должна… Нужно заставить его отпустить ее, вот только немного погодя.
Он отнял губы, и она застонала, протестуя. И тут же почувствовала его губы на шее. Одна рука скользнула по телу, лаская каждый изгиб, заставляя ее ощущать себя сексуальной и желанной. Грудь набухла, касаясь его груди, моля о ласке. По телу как бы пробежал электрический разряд, сосредоточившись там, где ее бедра касались его бедер.
– Билл, – прошептала она с мольбой, хотя не совсем понимала, о чем молит.
Губы перестали ласкать ее шею, и он замер. Откатился в сторону и мгновение смотрел на нее горящими от желания глазами. Потом качнул головой, вполголоса выругался, поднялся и повернулся к ней спиной. Она слышала, как он прерывисто дышит.
Некоторое время она, задыхаясь, лежала на полу. Опьянение желанием постепенно прошло, она снова могла соображать. Какого черта она вытворяет? Заигрывает с бродягой? Ладно, у нее есть все основания подозревать, что он не тот, за кого себя выдает, может быть, он даже убийца, но на данный момент она знает лишь то, что он ей сказал… А он сказал ей, что он бездомный бродяга.
Она встала на колени и с трудом поднялась на дрожащие ноги. Кем бы он ни был, отрицать невозможно – он может заставить ее чувствовать.
– Как вы считаете, может, нам лучше сначала поесть, а потом заняться полом? – спросил он, не глядя на нее. – У нас тут работенки не на один вечер.
– Да, хорошая мысль, – согласилась она и, обойдя его, направилась в кухню. Старалась не приближаться к нему, не касаться. Потому что не знала, как поступит в противном случае – отодвинется, или они снова окажутся на полу.
– Если не возражаете, я бы хотел умыться.
– Да, хорошая мысль, – повторила Аллисон, взглянув на свои грязные руки и понимая, что производит впечатление полной идиотки. Кстати, именно так она себя и чувствовала.
Услышав шум воды наверху, она подошла к кухонной раковине, налила в ладони жидкости для мытья посуды и тщательно вымыла руки. Пальцем коснулась губ, тех самых, которые целовал бродяга. Надо выдраить их, почистить зубы. Но легкий ментоловый аромат напоминал ей о поцелуе, и она не хотела этого лишиться.
Вернувшись из ванной комнаты, Билл вел себя так, будто ничего не произошло. А, собственно, как еще он мог себя вести? Ведь он же был… То есть она была… Она не знала, как закончить эти фразы. Ей было неизвестно, кто он такой, да и в себе самой она уже не была так уверена…
Когда часы пробили полночь, Билл встал и потянулся.
– Ну вот, – сказал он. – Теперь я в любую минуту могу превратиться в принца. Пока этого не случилось, давайте занесем мебель, а уж закончим завтра.
– Принято. Я совершенно вымоталась. – Аллисон встала, стараясь держаться подальше.
Они внесли мебель, поставив ее поближе к двери, чтобы легче было выноситиь снова. Когда Билл заносил последний предмет – большой торшер, Аллисон вспомнила Рика, назвавшего его ленивым бездельником. Кем бы он ни был, ленивым его не назовешь. Он работал много и обещал сделать еще больше.
И все же пусть он даже окажется эксцентричным миллионером, изображающим бездомного, она обязательно умудрится ему заплатить. Она не хотела быть у него в долгу… да и ни у кого другого тоже.
– Я завтра дома буду в восемь или в половине девятого, – сказала она. – В субботу всегда много работы.
– Так и запомним, – пообещал он с улыбкой.
Идя за ним к двери, она внезапно вспомнила, что ему не на чем доехать, а до его привычных мест несколько миль.
– Ох! – воскликнула она. – Давайте я отвезу вас домой… в ваш район или куда скажете.
Он непонимающе смотрел на нее с минуту, потом улыбнулся, сверкнув зубами в гуще бороды, той самой, которая недавно касалась ее лица.
– Да нет, спасибо. Обойдусь. – Он взялся за ручку двери.
– А я настаиваю. Мне все равно надо заскочить в магазин, – придумала она на скорую руку. Если он и в самом деле бездомный, она не может позволить ему шагать так далеко после тяжелой работы в ее доме. А если нет, интересно посмотреть, как он вывернется.
– У меня есть свои способы добираться, – уверил он ее выходя на веранду.
– Я заплачу вам за такси.
– Нет… – Он спустился с веранды.
– Телевизионная студия близко от «Новой надежды». Давайте я завтра вечером за вами заеду.
Он повернулся вполоборота, улыбнулся и помахал ей рукой, как будто получал удовольствие от разговора.
– Нет, – сказал он, – у нас, бездомных, собственная гордость. – И ушел.
Все любопытнее и любопытнее, подумала она, закрывая дверь. Вспомнив, что это слова из «Алисы в Стране чудес», Аллисон покраснела, она, как правило, терпеть не могла всяческие прозвища, но ей нравилось, когда он называл ее Аллис, звучало так мило и непосредственно.
Она налила себе бокал вина, забралась в постель и принялась читать журналы, но статьи о моде и новых диетах ненадолго удержали ее внимание. Записная книжка все еще лежала рядом с сумкой. Она протянула руку и взяла ее, удивляясь, что оттуда не торчат фотографии Билла.
