На следующий вечер Брэд в голубых джинсах и куртке прикатил к дому Аллисон на велосипеде.
      – Пусть приятель Дуга немножко поразмыслит, – сказал он, когда она открыла дверь.
      Войдя в дом, он вытащил из рюкзака аппетитно пахнущий специями пакет. Брэд посмотрел, в каком состоянии пакет, потом уверил Аллисон.
      – Здесь ребрышки. Они выносливые.
      – Ты что, ехал всю дорогу на велосипеде? – спросила Аллисон.
      Проходя мимо него, чтобы поскорее закрыть дверь от вечерней прохлады, она уловила езде какой-то терпкий запах. Он что, наодеколонился? Она для просмотра видеокассеты нарядилась в шелковый спортивный костюм, а он надушился одеколоном. Вечер обещал быть интересным, – Признаюсь, я слабак, – сказал Брэд, когда она повернулась к нему. – Грузовик я оставил в миле отсюда.
      Выскочившая Меган обняла его и забрала пакет.
      – Пахнет классно! Я принесу тарелки. Аллисон удивленно смотрела на дочь.
      – Она вызвалась что-то сделать? Это впервые.
      – Они рано или поздно вырастают, во всяком случае мне так говорили.
      – У тебя не было детей? – спросила она, беря его за руку и направляясь в столовую.
      – Нет. Я женат был всего полгода. Жене не подошла моя работа, так что о ребенке не могло быть и речи. Но ничего страшного. У моего брата, который живет в Техасе, их целых пять, так что он хорошо позаботился, чтобы род Мэлоунов не угас.
      – Я не знала, что ты был женат. – Как и того, что у него есть брат и пять племянников и племянниц. По сути, она вообще почти ничего не знала о Брэде Мэлоуне, а могла бы и узнать, учитывая их близкие отношения.
      Он пожал плечами.
      – А зачем? Я свою бывшую супругу сто лет не видел.
      – Если повезет, наступит время, когда я смогу сказать то же самое о своем муже, – заметила она и сразу же пожалела, что вспомнила об этом подонке. При одном воспоминании о нем у нее портилось настроение. – Но на время я о нем забуду, – продолжила она с бодрым видом, – и займусь расследованием преступления.
      – Какого преступления? – спросила Меган, пристраивая огромный кусок жареных ребрышек на блюде и ставя на стол картошку, Брэд сердито взглянул на Аллисон.
      – Она тоже обещала хранить все в тайне? – пробормотал он ей на ухо.
      – Преступление заключается в том, моя дорогая, что твой дражайший папаша проник в дом с твоей помощью.
      – Да ладно, мам.
      Некоторое время спустя, когда все мясо было съедено и осталось всего несколько кусочков жареной картошки, Аллисон со стоном откинулась на стуле.
      – Никогда еще не ела таких вкусных ребрышек. Где ты их взял?
      – У приятеля. Он жарит у себя за домом в той части города, куда ты, скорее всего, и сунуться побоишься.
      – Нюхом чувствую еще один интересный материал.
      – Угу. – Брэд покачал головой. – Ты его прославишь, и мне станет не по карману покупать у него мясо.
      Она отодвинула свой стул.
      – Пойдем посмотрим мою последнюю работу. Меган, пожалуйста, убери со стола. – Она приготовилась к возражениям.
      – Ладно. Но не начинайте без меня.
      – Не иначе как твое благотворное влияние, – прошептала Аллисон Брэду, когда они выходили из столовой. – Или у нее что-то на уме.
      Довольный и даже несколько смущенный, Брэд усмехнулся, потом дернул себя за бороду.
      – Мне лучше пока умыться. Эта чертова борода просто притягивает такие вещи, как соус.
      Аллисон взяла его за руку.
      – Тогда пошли наверх. Я дам тебе полотенце.
      – Не терпится избавиться от этой проклятущей бороды, – проворчал он, когда они поднимались по ступенькам. – Ничего удивительного, что хиппи балуются наркотиками. Без них бороду не выдержишь.
      – Я даже представления не имею, как ты без нее выглядишь. – Она подала ему полотенце.
      – Дети плачут, а взрослые в страхе разбегаются. Потому я и полицейский.
      Аллисон уже выходила из ванной комнаты, когда Брэд потянул ее назад. Он внимательно вглядывался в ее лицо, по-видимому разыскивая там признаки желания, которые, как ей зря казалось, она удачно скрывала. Потому улыбнулся и поцеловал ее.
      Надо оттолкнуть его, отплатить ему за его поведение. Нет, это – в другой раз. Она обвила его шею руками и прильнула к нему. Поцелуй был более неторопливым, чем прежние, но эффект оказался ничуть не меньше.
      – Как считаешь, Меган нас не хватится, если мы пробудем здесь парочку часов? – прошептал он.
      – У детей есть такая психическая особенность – появляться в самый неподходящий момент. Она наверняка потребует, чтобы мы порадовались ее успехам в видеоигре.
      – Когда она ложится спать?
      – Сразу после новостей.
      Его руки ласкали ей спину, задержались на ягодицах.
      – Может быть, я сумею дотерпеть?
      Она уже почти вышла, когда он мягко сказал:
      – Прости, что сразу не поверил тебе.
      – Мне тоже жаль, что ты не поверил, – ответила она, но тут же сжалилась. – Извини, что пришлось сказать Рику. У меня и в самом деле не было выбора.
      Когда они собрались в гостиной, Аллисон включила видеомагнитофон. Меган старалась сделать равнодушный вид, но Брэд видел, с каким удовольствием наблюдает она за матерью на экране.
      Он смотрел напряженно, несмотря ни на что надеясь, что кто-то скажет что-нибудь, за что можно будет зацепиться. После третьего интервью ему послышался всхлип. Повернувшись, он разглядел залитое слезами личико Меган. Аллисон на самом деле обладала способностью показать индивидуальный характер каждого и сделать это с сочувствием.
      Когда пленка кончилась, он понял, что начал уважать ее работу, хотя к разгадыванию загадки убийств не приблизился ни на йоту. Она была не просто репортером, старавшимся передать сенсационные новости. У нее явно был талант общения с людьми.
      – Ну? – спросила она, но он молчал.
      – Этим людям негде жить? – тихо спросила Меган. – И носить им нечего?
      – И нет шкафа, где можно держать одежду, – ответила Аллисон. – Как, теперь не станешь ныть каждый раз, когда тебе не покупают все новое, что появляется в магазинах?
      – А что, если отдать им мою старую одежду?
      – Хорошая мысль, – одобрила Аллисон, в ожидании возражений бросая взгляд на Брэда.
      Брэд представил себе бездомных, щеголяющих в минюобках и футболках с изображением Мадонны, но умудрился спрятать улыбку. Девочка на верном пути.
      – Классная работа, – похвалил он Аллисон. Уж если избалованную двенадцатилетнюю девчонку проняло…
      – Заметил что-нибудь интересное? Он отрицательно покачал головой.
      – Но оставь кассету, мне хотелось бы изучить… – Он заметил любопытный взгляд Меган и поправил себя: – Я хотел бы посмотреть ее еще раз.
      Меган улыбнулась.
      – Правда, у мамы здорово получается?
      – Да, – согласился он, – очень здорово. Аллисон вытащила кассету из магнитофона и протянула ему.
      – Я сделала эту копию специально для тебя. Оригинал мы смонтировали, свели к двум минутам. Покажут сегодня в новостях. – Она поморщилась. – По правде сказать, такое редактирование больше напоминает резню.
      Раздался звонок в дверь, Аллисон извинилась и пошла открывать.
      – Я хочу видеть этого твоего дружка-проходимца. Мы знаем, он у тебя.
      Узнав масляный голос Дугласа, Брэд поднялся и встал за спиной Аллисон.
      – Убирайся с моей веранды и забирай с собой твоего дружка-проходимца, – приказала она. – Идите на улицу в фургон и продолжайте заниматься своим грязным делом.
      Она хотела было захлопнуть дверь, но вмешался Брэд.
      – Д-р Дуг, старина! Как делишки? – Он протянул руку.
      Дуглас машинально взял протянутую руку потом бросил и вытер ладонь о брюки.
      – Вы не Этан Джеймсон, – заикаясь, выговорил он.
      – Благодарю за информацию, но вы не сообщили мне ничего нового.
      Дуглас повернулся к своему спутнику, коренастому мужчине с редкими сальными волосами.
      – Это он? – Он показал на Брэда.
      Человек кивнул.
      – Этану Джеймсону семьдесят лет, – заявил Дуглас.
      – Вообще-то в июне исполнилось шестьдесят восемь. Но он действительно выглядит на пару лет старше. Наверное, все от хорошей жизни.
      – А вас как зовут?
      Меган протиснулась между Аллисон и Брэ-дом.
      – Папа, это Брилл. Я тебе про него рассказывала.
      – Брилл? Что за имечко такое? А фамилия?
      – Папа, – возмутилась Меган. – У Мадонны тоже нет фамилии, у Шер нет фамилии, у Принца нет фамилии. Ты что, вообще не в курсе?
      – Может быть, Джеймсон, – ухмыльнулся Брэд.
      Дуглас гневно посмотрел на него, потом обратил свой взор на Аллисон.
      – Не знаю, что ты такое задумала, но ничего не выйдет. Имея эту информацию, я заявлю о конфликте интересов и попрошу об изменении условий развода. Я не сдамся, я тебя достану.
      – Достанешь? Хочешь, я позвоню Бонни и расскажу ей, что ты вовсе не сшиваешься здесь, после того как завезешь Меган? Еще я могу дать ей список тех оправданий, которые ты обычно пускаешь в ход, когда приходишь домой поздно.
      – Не смей угрожать мне, сука!
      – Вот что, д-р Дуг, – вмешался Брэд, сжимая кулаки и еле сдерживаясь, чтобы не вмазать этому подонку, – мы бы с удовольствием болтали с вами всю ночь, но нам нужно посмотреть последнюю передачу Аллисон. – Он кивнул спутнику Дугласа. – Приятно познакомиться, сэр. – И он захлопнул дверь прямо им в физиономии.
      – Мам, чего ты ругаешься с папой? – спросила явно расстроенная Меган.
      – Потому что твой отец… – Она замолчала и перевела дыхание. – Иногда он не слишком хороший человек. По крайней мере, со мной. Потому мы и развелись. Но он хорошо относится к тебе. Он тебя любит. Он развелся лишь со мной, не с тобой.
      Она обняла девочку. Брэд восхитился ее сдержанностью. Он бы скорее назвал Дугласа не «не слишком хорошим человеком», а поганым, ничтожным ублюдком.
      – Уже почти десять, – сказала Аллисон дочери и повернула ее лицом к лестнице. – Пора спать. Завтра в школу.
      – Мам, я хочу посмотреть передачу.
      – Ты уже видела всю кассету.
      – На видео все снимают, по телеку – совсем другое дело.
      Аллисон улыбнулась дочери.
      – Ну как я могу тебе отказать? Но сначала поднимись наверх и надень пижаму.
      Как только Меган вышла из комнаты, Аллисон повернулась к Брэду:
      – Так ты скажешь мне, что происходит? Почему Дуглас так расстроился, что ты взял машину у человека старше тебя по возрасту?
      Брэд уселся на диван, Аллисон села рядом. Он обнял ее за плечи. Не мог быть так близко и не коснуться ее.
      – Тебе имя Этан Джеймсон ничего не говорит?
      – Нет. А должно?
      – Где та повестка, что прислал Дуглас?
      – В сумке. А в чем дело?
      – Тебе бы прочесть ее повнимательнее. Этан Джеймсон – папочка моего приятеля из офиса городского прокурора, и он к тому же – твой судья.
      – Мой судья? – Она хлопнула в ладоши и залилась смехом. – Ты взял машину судьи, а Дуглас проверил ее номера? Да, это нечто!
      – Не знаю, не знаю. Во всяком случае это поможет нам выиграть время, если он попытается доказать конфликт интересов между тобой и судьей и передать дело другому судье. Он именно это имел в виду. Но он лишь зря потратит время и даст тебе возможность подготовиться. И доказать, что ты не якшаешься с неподобающими личностями. – Несмотря на серьезность своих слов, Брэд радовался, что дал ей надежду.
      – Это просто замечательно! Даже если ничего не выйдет, воспоминание о выражении его лица будет скрашивать мне жизнь многие годы. – Она наклонилась и поцеловала его в щеку.
      – И это вся благодарность? – пошутил он, лаская ее руку.
      – Задай мне этот вопрос через полчаса, – прошептала она, глядя на него темными от желания глазами.
      – Не смотри на меня так, иначе я полчаса не продержусь.
      Меган вернула их на землю, спрыгнув с лестницы в пижаме и халате и усевшись рядом с Брэдом с другой стороны. Он обнял ее за плечи, и она прижалась к нему.
      Когда начались новости, он едва не мурлыкал от удовлетворения. Если бы рядом крутился еще один ребенок, а телевизор был черно-белым, вечер бы напоминал семейные сборища его детства. Вот только он постоянно должен напоминать себе, что это не его семья. Они никогда не смирятся с жизнью в таком или подобном доме и с вечерами перед телевизором. Это все временно, так что надо радоваться, пока есть возможность.
      Новости кончились, и Меган отправилась спать, громко захлопнув за собой дверь. Брэд потянулся к Аллисон, и она в тот же момент повернулась к нему. Прикосновение ее губ зажгло уже знакомый огонь в крови, но он не торопился, как будто времени у него навалом. Но он собирался этой ночью не потерять ни одной минуты даром.
      Аллисон чувствовала, как теплеет кожа под ладонями Брэда.
      – Мягкая, – пробормотал он, целуя шею. – Нежная, – добавил он, расстегивая молнию костюма.
      Она застонала, когда почувствовала его губы у себя на груди, и откинула голову на выцветшую спинку дивана.
      Он поцеловал ее еще раз, затем поднялся и протянул руку. Она молча встала, и они направились к лестнице.
      В спальне он подошел к окну и распахнул шторы, впустив в комнату мерцающий лунный свет.
      – Хочу тебя видеть, – сказал он, встав спиной к окну.
      Она медленно, не торопясь, откинула покрывало, чувствуя его взгляд на все еще расстегнутой молнии костюма. Их разделяло несколько футов, он не прикасался к ней, но она чувствовала, как растет ее желание. Он следил за ней, сузив глаза, и она знала: он испытывает те же чувства.
      Аллисон невольно приоткрыла губы. К своему удивлению, она облизала их языком и до конца расстегнула молнию.
      – Хочешь видеть меня? – прошептала она, стаскивая костюм и оставаясь лишь в лифчике и трусиках.
      – Сегодня никаких колготок, – заметил он, не отводя от нее жадных глаз и согревая ее взглядом.
      Она покраснела, вспомнив, что сегодня, одеваясь к вечеру, умышленно не надела этот трудноснимаемый предмет туалета, к тому же тщательно выбрала кружевное белье.
      – Никаких колготок, – повторила она.
      Он покачал головой, будто не верил своим глазам.
      – Ты так прекрасна. Я даже не думал, что ты так прекрасна. Ты хоть представляешь себе, что со мной делается, когда я смотрю на тебя?
      – Покажи мне, – смело прошептала она. Брэд улыбнулся, сверкнув зубами. В одну секунду освободился от всей одежды, кроме маленьких плавок, которые едва сдерживали напор его желания. Аллисон с силой втянула воздух. Она так хорошо помнила ощущение его мускулистого тела. Ей снова захотелось к нему прикоснуться – руками, губами, телом.
      Он подошел к ней, взял на руки и положил на постель. Но когда она попыталась притянуть его на себя, он остался в нескольких дюймах от нее, гладя ее тело, скользя рукой по талии и округлости бедра. Под его прикосновениями и жадным взглядом она и в самом деле чувствовала себя прекрасной и желанной.
      – Твоя кожа светится, – заметил он.
      Наверное, он прав, подумала она. Внутренний огонь обязательно должен быть виден снаружи.
      – Это лунный свет, – сказала она, протягивая руку к его плечу.
      Наклонившись, он коснулся языком ее живота.
      – У тебя и вкус лунного света, – прошептал он, когда она выгнулась ему навстречу.
      Брэд медленно целовал ее живот, потом грудь, потом шею, пока не добрался до губ. Аллисон жадно отвечала на поцелуи. Он сунул одну руку ей за спину и принялся возиться с застежкой лифчика. Она тихо рассмеялась.
      – На этот раз крючки спереди, – объяснила она, довольная, что он не так уж искушен в подобных деталях. Ей очень хотелось верить, что она – особый случай.
      Он с улыбкой расстегнул лифчик и взял ее груди в ладони. Сначала прикоснулся губами к одному соску, дразня его языком, потом не забыл и другой. Аллисон поворачивала голову из стороны в сторону, не в силах больше сдерживаться. Но одновременно она не хотела, чтобы он останавливался. Она слепо цеплялась за него, стаскивая плавки. Ей надо было, чтобы он хотел ее не меньше, чем она его. Он опустил руку, чтобы снять с нее трусики и убрать последнюю преграду.
      – Я хочу тебя всю. Я что-нибудь упустил? – спросил он между поцелуями.
      Ноги, подумала она, но напоминать об этом не собиралась. Вместо этого она снова выгнулась ему навстречу, и на этот раз он присоединился к ней. Она была настолько подготовлена, что почувствовала приближение оргазма всего лишь после нескольких движений, но он снова остановил ее.
      – Рано, – прошептал он, замерев, казалось, на целую вечность. Потом снова начал медленно двигаться, сводя ее с ума.
      Она полностью отдалась на его милость, испытывая острое наслаждение. Но тут, несмотря на все его усилия, почувствовала, что ее спиралями уносит куда-то вверх. Видимо, он ощутил это, потому что перестал сдерживаться и ускорил темп. Она вскрикнула и, казалось, на мгновение в экстазе потеряла сознание…
      Позднее, свернувшись калачиком в объятиях Брэда, Аллисон снова обрела способность соображать. Ей хотелось лежать так целый год. А лучше два. Все ее проблемы и заботы остались где-то за дверью спальни.
      Брэд обнял ее сильнее, щекоча спину своей порослью на груди и касаясь шеи бородой.
      – Надеюсь, твое бритье ограничится подбородком, – пошутила она.
      – Только если ты не решишь, что тебе по душе гладкая грудь, – сказал он ей в волосы.
      Они пролежали несколько минут молча, потом он пробормотал:
      – Ты ведь знаешь, я не могу остаться.
      – Я знаю, – прошептала она.
      Вне всякого сомнения, он имел в виду детектива Дугласа, но ей показалось, что, может быть, он подразумевает что-то более серьезное, что он предупреждает ее, что их отношения временны. Возможно, полицейским не так уж и плохо платят, как утверждал Дуглас, но со стороны Брэда было бы безумием взвалить себе на плечи заботу о женщине без цента в кармане, с дочерью-подростком и бывшим мужем, который продолжает создавать проблемы, требующие расходов.
      Да и она в данный момент не может позволить себе связаться с кем-либо. Ей сначала нужно наладить свою жизнь, зарабатывать достаточно денег для себя и Меган и для судебных разборок с Дугласом. Иначе ей из своего теперешнего положения не вырваться. Какой же дурочкой была она все эти годы, когда Дуглас настаивал, что ей не следует работать, что он сам о ней позаботится. Он о ней позаботился-таки. О нем бы кто так позаботился.
      Но сейчас не следует об этом думать. Она слегка поерзала, устраиваясь поудобнее, чтобы как можно большая часть ее тела касалась Брэда, что дарило захватывающее чувство неги и покоя. Посмотреть реальности в глаза она всегда успеет. Наклонив голову, она поцеловала руку, обнимающую ее. И почувствовала ягодицами некое шевеление. Да, подумала она. Приятный способ закончить вечер. Она повернулась к нему лицом, проведя языком по его соску…
      Некоторое время спустя он выбрался из постели.
      – Вряд ли я сейчас справлюсь с велосипедом, – простонал он. – Ты меня ухайдакала. А вдруг мне придется гнаться за грабителем?
      – Наверное, придется вызвать такси. – Она лениво улыбнулась, наслаждаясь чувством полной сытости.
      – Бессердечная женщина! – Брэд шлепнул ее по обнаженной ягодице и начал натягивать джинсы. Полностью одевшись, он сел на край постели. – Ты сможешь завтра приехать в приют?
      Аллисон натянула одеяло.
      – У меня только вторник и понедельник выходные, и я уже один день проработала. Однако… – она села, – мы не можем остановиться. Что ты задумал?
      – Все то же самое. Как ни неприятно мне это признавать, ты сумела влезть в душу к этим людям.
      – Ты не можешь это записать и расписаться?
      Он не обратил внимания на шутку.
      – Я хочу, чтобы ты еще порасспрашивала, но на этот раз целенаправленно. Приходи одна, никаких камер. Постарайся зайти, так сказать, сбоку, потом переведи разговор на Дили, может, что и получится. Ты же его знала. Так что у тебя есть все основания им интересоваться.
      Он наклонился и поцеловал ее в щеку.
      – Я там тоже буду, учти на всякий случай, – добавил он, – но ты – главная. Я выслушаю любого, кто захочет со мной поговорить, но слишком уж настаивать не буду. Если мы вдвоем начнем одновременно задавать вопросы, они, скорее всего, вообще замолчат.
      Аллисон спустилась с Брэдом вниз, чтобы проводить его, потом снова забралась в постель. Она еще ощущала будоражащий запах его одеколона. Все было чудесно, но еще бы лучше проснуться утром в его объятиях.
      Взбив подушку, она опустила на нее голову и постаралась выбросить из головы все беспокойные мысли.
 
      Когда она приехала в приют на следующий день в начале второго, там снова почти никого не было. Все уже поели, телевизионщиков не было, все вернулось в норму.
      Брэд сидел в углу, задрав ноги на соседнюю скамейку, с парой мужчин, изредка кивал, слушая своих собеседников. Он едва взглянул на нее. Хотя она не возражала бы против более теплой встречи, его отношение напомнило ей, зачем они сюда пришли. Он твердо решил держаться в тени. Сегодня ее шоу.
      Отец Поллак беседовал с мужчиной в темном костюме. Они пожали другу другу руки, Поллак похлопал его по спине, и мужчина ушел. Святой отец улыбнулся, заметив Аллисон.
      – Приветствую тебя! – Он направился к ней с протянутой рукой и широкой улыбкой.
      – Добрый день, святой отец.
      Он сжал ее ладонь и энергично потряс.
      – Как ты и обещала, ваша передача привела к нам много добрых людей.
      Аллисон внутренне сжалась, вспомнив, что она наговорила Поллаку, тогда как на самом деле ее мотивы были далеко не бескорыстны. И все же она порадовалась, что смогла помочь.
      – Кто-нибудь сделал пожертвования?
      – Да. – Он провел ее к переднему ряду и сел рядом. – Нам принесли еду, одежду, одеяла, деньги. Тот мужчина, который только что ушел, дал пятьдесят долларов и пообещал, что будет посылать каждый месяц. Мы собрали обильный урожай.
      – Замечательно! И вы думаете, что это из-за моей передачи?
      – У нас нет твоей возможности обратиться к городу. Тебя нам послал Господь.
      Аллисон одновременно и смутилась и обрадовалась.
      – Право, я и не думала… Передача и мне пошла на пользу.
      – Все благодеяния обычно многосторонни, – уверил он ее, похлопывая по руке. – Тебе благодарны все, кто здесь сегодня, и те, кому мы поможем завтра.
      – Спасибо, – прошептала она, но тут краем глаза заметила Брэда и вспомнила, зачем, собственно, пришла. – Жаль, что Дили не может уже разделить с вами все это.
      Она внимательно следила за реакцией Поллака. Весьма вероятно, что он что-то знал, даже наверняка, однако она была уверена, что он будет защищать свою паству и поступать по-своему. Но Поллак ничем себя не выдал. Улыбка осталась такой же сияющей.
      – Дили уже не нуждается ни в еде, ни в одеялах. Его душа освободилась для вечной славы.
      – Да, но он так старался наладить свою жизнь. Я слышала, он даже бросил пить.
      Улыбка Поллака стала еще шире.
      – Он пришел ко мне, мы поговорили. Человек хочет жить праведно, но плоть слаба.
      – По крайней мере, Дили теперь нет нужды беспокоиться, слаб он или нет.
      Поллак кивнул, он просто сиял.
      – Редко встретишь человека, который бы понял. Сестра моя, ты святая.
      Аллисон совсем не была в этом уверена, поскольку пыталась обмануть его даже во время разговора.
      – Вы видели Дили в тот вечер, когда он умер? – спросила она, решившись на более прямой вопрос, поскольку окольные пути никуда не приводили.