Эмбриомеханика есть наука о моделировании процессов биологического развития и теория конструирования саморазвивающихся механизмов.
      (Примечание авторов)

      Вахлаков сказал Ашмарину:
      — Вы поедете на остров Шумшу.
      — Где это? — хмуро спросил Ашмарин.
      — Северные Курилы. Летите сегодня в двадцать тридцать. Грузопассажирским Новосибирск — Порт Провидения.
      Механозародыши предполагалось опробовать в разнообразных условиях. Институт занимался главным образом делами межпланетников, поэтому тридцать групп из сорока семи направлялись на Луну и на другие планеты. Остальные семнадцать должны были работать на Земле.
      — Хорошо, — медленно проговорил Ашмарин.
      Он надеялся, что ему все же дадут межпланетную группу, хотя бы лунную, и у него было много шансов, потому что он давно не чувствовал себя так хорошо, как последнее время. Он был в отличной форме и надеялся до последней минуты. Но Вахлаков почему-то решил иначе, и нельзя даже поговорить с ним по-человечески, потому что в кабинете торчат какие-то незнакомые с постными физиономиями.
      — Хорошо, — повторил он спокойно.
      — Северокурильск уже знает, — сказал Вахлаков. — Конкретно о месте для пробы договоритесь в Байкове.
      — Где это?
      — На острове Шумшу. Административный центр Шумшу, — Вахлаков сцепил пальцы и стал глядеть на стену. — Сермус тоже остается на Земле, — сказал он. — Он поедет в Сахару.
      Ашмарин промолчал.
      — Так вот, — сказал Вахлаков. — Я уже подобрал вам помощников. У вас будет двое помощников. Хорошие ребята.
      — Новички. — сказал Ашмарин.
      — Они справятся, — быстро сказал Вахлаков. — Они получили общую подготовку. Хорошие ребята, говорю вам. Знают, что делать по любую сторону от мушки.
      Незнакомые в кабинете почтительно улыбнулись. Вахлаков заметил:
      — Один, между прочим, тоже был Десантником.
      — Хорошо, — безразлично сказал Ашмарин. — У вас все?
      — Все. Можете отправляться, желаю удачи. Ваш груз и ваши люди в сто шестнадцатой.
      Ашмарин пошел к двери. Вахлаков помедлил и сказал вдогонку:
      — И возвращайся скорее, камрад. У меня есть для тебя интересная тема.
      Ашмарин притворил за собой дверь и немного постоял. Потом он вспомнил, что лаборатория 116 находится пятью этажами ниже, и пошел к лифту. В лифте он встретил Тацудзо Мисима, плотного бритоголового японца в голубых очках. Мисима спросил:
      — Ваша группа куда, Федор Семенович?
      — Курилы, — ответил Ашмарин.
      Мисима поморгал припухшими глазками, вынул носовой платок и принялся вытирать очки. Ашмарин знал, что группа Мисима отправляется на Меркурий, на Горящее Плато. Мисима было двадцать восемь лет, и он не налетал еще своего первого миллиарда километров. Лифт остановился.
      — Саенара, Тацудзо. Еросику, — сказал Ашмарин.
      Мисима улыбнулся во весь рот.
      — Саенара, Федор-сан, — сказал он.
      В лаборатории 116 было светло и пусто. В углу справа стояло Яйцо — полированный шар в половину человеческого роста. В углу слева сидели два человека. Когда Ашмарин вошел, они встали. Ашмарин остановился, разглядывая их. Им было лет по двадцать пять, не больше. Один был высокий, светловолосый, с некрасивым красным лицом. Другой пониже, смуглый красавец испанского типа, в замшевой курточке и тяжелых горных ботинках. Ашмарин сунул руки в карманы, встал на цыпочки и снова опустился на пятки. «Новички», — подумал он. Неожиданно заныло в правом боку, там, где не хватало двух ребер.
      — Здравствуйте, — сказал он. — Моя фамилия Ашмарин.
      Смуглый показал белые зубы.
      — Мы знаем, Федор Семенович. — Он перестал улыбаться и представился:
      — Кузьма Владимирович Сорочинский.
      — Гальцев Виктор Сергеевич, — сказал светловолосый.
      «Интересно, кто из них был Десантником, — подумал Ашмарин. — Наверное, этот испанец, Кузьма Сорочинский». Он спросил:
      — Кто из вас был Десантником?
      — Я, — ответил светловолосый Гальцев.
      — И за что же вас? — спросил Ашмарин. — Если не секрет…
      — Не секрет, — ответил Гальцев. — Дисциплина.
      Он посмотрел Ашмарину в глаза. У Гальцева были светло-голубые глаза в пушистых женских ресницах. Они как-то не шли к его грубому красному лицу.
      — Да, — сказал Ашмарин. — Десантнику надлежит быть дисциплинированным. Любому человеку надлежит быть дисциплинированным. Впрочем, это только мое мнение. Что вы умеете?
      Он увидел, как брови Гальцева сдвинулись, и он ощутил что-то вроде удовлетворения. Он повторил:
      — Что вы умеете, Гальцев?
      — Я биолог, — сказал Гальцев. — Специальность — нематоды.
      — А-а… — сказал Ашмарин и повернулся к Сорочинскому. — А вы?
      — Инженер-гастроном, — громко отрапортовал Сорочинский, снова показывая белые зубы.
      «Прелестно, — подумал Ашмарин. — Специалист по глистам и кондитер. Недисциплинированный Десантник и замшевая курточка. Хорошие ребята. Особенно этот горе-Десантник. Черт бы побрал Вахлакова. Ашмарин представил себе, как Вахлаков, придирчиво и тщательно отобрав из двух тысяч добровольцев состав межпланетных групп, посмотрел на часы, посмотрел на списки и сказал: „Группа Ашмарина, Курилы. Ашмарин — человек деловой, опытный человек. Ему вполне достаточно троих. Даже двоих. Это же не на Меркурий, не на Горящее Плато. Дадим ему хотя бы вот этого Сорочинского и вот этого Гальцева. Тем более что Гальцев тоже был Десантником“.
      — Вы подготовлены к работе? — спросил Ашмарин.
      — Да, — сказал Гальцев.
      — Еще как, Федор Семенович, — сказал Сорочинский. — Обучены.
      Ашмарин подошел к Яйцу и потрогал прохладную полированную поверхность. Потом он спросил:
      — Вы знаете, что это такое? Вы, Гальцев.
      Гальцев поднял глаза к потолку, подумал и сказал монотонным голосом:
      — Эмбриомеханическое устройство МЗ-8. Механозародыш, модель восьмая. Автономная саморазвивающаяся механическая система, объединяющая в себе программное управление МХВ — механохромосому Вахлакова, систему воспринимающих и исполнительных органов, дигестальную систему и энергетическую систему. МЗ-8 является эмбриомеханическим устройством, которое способно в любых условиях на любом сырье развертываться в любую конструкцию, заданную программой. МЗ-8 предназначен…
      — Вы, — сказал Ашмарин Сорочинскому.
      Сорочинский ответил не задумываясь:
      — Данный экземпляр МЗ-8 предназначен для испытания в земных условиях. Программа стандартная, стандарт Шестьдесят четыре: развитие зародыша в герметический жилой купол на шесть человек, с тамбуром и кислородным фильтром.
      Ашмарин посмотрел в окно и спросил:
      — Вес?
      — Примерно полтора центнера.
      Разнорабочие экспериментальной группы могли всего этого и не знать.
      — Хорошо, — сказал Ашмарин. — Теперь я сообщу вам то, чего вы не знаете. Во-первых, Яйцо стоит девятнадцать тысяч человеко-часов квалифицированного труда. Во-вторых, оно действительно весит полтора центнера, и там, где понадобится, вы будете таскать его на себе.
      Гальцев кивнул. Сорочинский сказал:
      — Будем, Федор Семенович.
      — Вот и прекрасно, — сказал Ашмарин. — Вот сразу и начинайте. Катите его к лифту и спустите в вестибюль. Затем отправляйтесь на склад и получите регистрирующую аппаратуру. Явитесь со всем грузом на аэродром к восьми вечера. Постарайтесь не опоздать.