* * *

Давным-давно один богатый человек причалил к бедному острову и влюбился в него. Почему — богач сказать не мог, но остров просто очаровал его; может статься, он напомнил ему давно забытое воспоминание детства или прекрасный сон.

Богач купил остров, построил на самом берегу моря виллу и насадил множество самых разных чудесных деревьев, кустарников и цветов. Высокие, словно церкви, дубы защищали его дом от солнца, а свежие ветры носились над зеленеющими лугами. И был у богача собственный причал с флагштоком и белыми лодками, были жена, дети, слуги, посыльные. У него было все, но лишь одного-единственного ему все же не хватало. Казалось бы, мелочь, однако же самая важная из всего, о чем он забыл подумать: это была родниковая вода. В поисках воды на острове рыли колодцы, взрывали скалы, но отовсюду просачивалась лишь солёная, бурая вода. Её фильтровали, она становилась прозрачной, как хрусталь, но — горе! — по-прежнему оставалась солёной.

К счастью, жил в те времена один человек, которому во всех делах везло. Слава о нем шла по всему миру. Помнили люди, как он ударил своим алмазным жезлом о скалу и, подобно Моисею, заставил утёс дать ему воду. И вот теперь пошли в ход буры с алмазными коронками, точно такие же, какими бурили во всех других горах, в которых добывали воду. Бурили и здесь, и на острове: за сотню риксдалеров; за тысячу, за много тысяч, но получали одну лишь солёную воду. Здесь явно никакого благословенного чуда ждать было нечего; богач мог как следует убедиться, что не все можно купить за деньги, что, бывает, даже глоток чистой воды не добудешь, когда тебе плохо.

Тяжко стало на душе у богача, и жизнь больше не казалась ему столь прекрасной. Меж тем школьный учитель с того острова начал изучать старинные книги и послал за мудрым старцем с «волшебной лозой»; однако и это не помогло.

Но священник, который был поумнее, созвал однажды школьников и обещал награду тому, кто сможет найти растение золотой цветень.

— Это растение, — сказал священник, — указывает, где находится родник. Цветы у того растения — как у манжетки-росника или приворот-травы, а листья как у бобовника, почему оно ещё и зовётся камнеломка, или разрыв-трава. А на верхних лепестках у него словно золотой цветень рассеян. Запомните это!

— Цветы, как у манжетки, а листья, как у бобовника, — повторяли дети, разбегаясь по лесам и полям в поисках золотого цветня.

Однако же никому так и не удалось его найти. Один маленький мальчик пришёл домой с растением, у которого маковка была чуть золотой пыльцой присыпана; но это растение — чистотел — ядовитое, а золотой цветень — вовсе нет. В конце концов устали дети искать тот цветок.

Жила в то время на острове маленькая девочка, которая ещё не ходила в школу; отец её был драгун, владел небольшим торпом[1] и был скорее беден, чем богат. Его единственным сокровищем была маленькая дочка; и в селении все звали девочку красивым именем Голубянка, так как она всегда была одета в небесно-голубую кофточку с широкими рукавами. Стоило девочке шевельнуться, и они колыхались, будто крылья. Голубянка вообще-то — маленькая голубая бабочка, которую в середине лета можно видеть на былинках и крылышки которой напоминают лепестки цветочка льна, летающего цветочка льна с маленькими усиками у рта, где сидят тычинки, усыпанные пыльцой.

Голубянка — сейчас речь пойдёт о дочке драгуна — была несколько необычным ребёнком; говорила она очень разумно, хотя и несколько странно, так что никто не мог понять, откуда только берутся у неё такие слова. Люди любили её да и животные — тоже; куры и телята следовали за ней по пятам, и она не боялась даже гладить самого быка. Девочка часто уходила одна из дому, долго отсутствовала, потом, правда, снова возвращалась. Когда же её спрашивали, где она была, сказать она не могла — слишком долгий был бы разговор: видела, мол, столько необыкновенного, встречала разных старичков, женщин, а говорили они то-то и то-то.

Драгун позволял дочке бродить где ей вздумается, так как знал: какая-то сила в ней самой оберегала её.

Однажды утром Голубянка отправилась на прогулку. Крошечные ножки сами несли её на луга и выгоны. Она пела, больше самой себе, песни, какие никто никогда прежде не слышал и какие только приходили ей на ум. Солнце сияло так ярко, что казалось совсем юным, словно только что появилось на свет; воздух был густым и бодрящим; роса испарялась, и её свежая влага охлаждала маленькое личико Голубянки.

Не успела девочка войти в лес, как встретила одетого в зеленое платье старика.

— Здравствуй, Голубянка, — сказал старик. — Я — садовник на Солнечной Прогалине в лесу. Пойдём со мной, увидишь мои цветы.

— Не слишком ли большая это честь для меня? — спросила Голубянка.

— Почему же, ты ведь не портила растения.

И пришли они вместе на берег, к маленькому красивому мостику, что вёл на небольшой островок; туда-то они и направились. Какой это был сад! Он вместил все, что растёт на свете, — и маленькое и большое. И все систематизировано, ну прямо как в книге природы.

Сам садовник жил в доме, построенном из растущих вечнозелёных деревьев — сосен, елей, можжевельника, с потолком из хвороста; полы были сделаны из растущих же вечнозелёных кустов и растений. В щелях пола, чтобы крепче держались половицы, росли мох и лишайники, а сами половицы были из вороньего лыка, толокнянки, линнеи. Крыша состояла из вьющихся растений: истода обыкновенного, жимолости, клематисов, плюща; и все было посажено так густо, что туда не проникала даже капля дождя. У дверей стояли пчелиные ульи, но вместо пчёл там жили бабочки. Вот было зрелище так зрелище, когда они летали роем!

— Не нравится мне, когда мучают пчёл, — сказал старик. — А сами пчелы — уродливы, похожи на мохнатые кофейные бобы, да и жалят, как гадюки.

Старичок с девочкой вышли в сад.

— Ну а теперь ты прочитаешь букварь природы, ты узнаешь тайны цветов и чувства растений. Но ты не должна никого ни о чем спрашивать, а только слушать и отвечать… Видишь ли, дитя моё, на этом граните растёт нечто, напоминающее серую бумагу. Это первое, что появляется, если над горой пройдёт дождь. Гора плесневеет; а плесенью называют лишайники. Здесь у нас два их вида; один напоминает оленьи рога, потому он и называется олений мох — ягель. Это — самый главный корм оленей. Другой называется исландский или грудной мох и похож на… На что он похож?

— Он напоминает лёгкое, потому что так написано в учебнике по естествоведению.

— Да, если смотреть в увеличительное стекло, исландский мох похож на пузырьки лёгких, и, видишь ли, благодаря этому люди научились использовать его при грудных болезнях. Когда же горные лишайники соберут для себя чернозём, появляются мхи. Цветы их чуточку проще и дают семена; они похожи на ледяные узоры на окнах, но ты увидишь, что они напоминают и вереск, и хвойные деревья, и что угодно, потому что все растения — родственники. Вот этот гипновый мох похож на ель, но коробочка с семенами у него, как у мака, хотя и попроще. На мхах быстро вырастет вереск. И если ты посмотришь на вереск в сильное увеличительное стекло, то он превратится в epilobium по-латыни, или в рододендрон, совсем как вяз, который тоже не что иное, как высокая крапива. Наконец-то слой перегноя готов и в рыхлой пахотной земле вырастает все что угодно; человек для своей пользы приспособил множество растений, но сама природа указала ему, какие из них взять и как их применить. Это ничуть не удивительней, чем те наряды и окрас, которые выпали на долю цветов и подсказывают насекомым, где искать нектар. Ты ведь сама видела, как колос ржи, этот инструмент пекаря, висит у входа в его лавку как вывеска. А если глянешь на лён, самое полезное из всех растений, то поймёшь, что он сам научил человека прясть. Взгляни лишь на цветок льна, и ты найдёшь там волоски, светлые, как лён. Это тычинки с пыльцой обвивают стерженёк, как кудель веретено. Чтобы яснее выразить себя, природа заставила маленькое однолетнее ползучее растение-паразит, под названием вьюнок, обвивать соседнее растение целиком, сверху — вниз, вперёд — назад, точно так же, как челнок снуёт в ткацком станке. Удивительно то, что не человек, а бабочка впервые открыла то, что лён можно прясть. И зовётся эта бабочка льнопряд, и из листьев она прядёт с помощью собственного своего шелка маленькие одеяльца и простынки для люльки своих детей. Но с тех пор, как лён начали культивировать, бабочка должна быть начеку и следить, чтоб её малютки научились летать до того, как лён начнут выдёргивать.

Ну а лекарственные растения! Погляди на этот огромный мак! Он огненно-красный, как лихорадка или безумие! А на донце цветка — маленький крестик; это этикетка лекаря: осторожно, яд!

Посредине же крестика расположилась ребристая римская вазочка. И если вскрыть эту вазочку, то потечёт целебный сок — снадобье, которое может принести смерть, если его неправильно применить; а если правильно, то доброго брата смерти — сон.

Да, вот как умна и щедра природа. А теперь взглянем на золотой цветень!..

Тут он сделал паузу, желая увидеть, заинтересовалась ли Голубянка. Но она ничуть не заинтересовалась.

— А теперь глянем на золотой цветень!

Ещё одна пауза! Нет, Голубянка умела молчать, хоть и была совсем мала.

— Глянем на золотой цветень, у которого цветы как у манжетки-росника, а листья как у бобовника или камнеломки, которая зовётся ещё разрыв-трава. Это — его приметы, и ещё он подсказывает, где находится родник. Манжетка собирает и росу, и воду своими листьями, она сама — маленький, прозрачный родник; а камнеломка взрывает горы. Без гор никакого родника, никакого источника тебе не найти, а гора может находиться далеко-далеко, да и вообще где угодно. Золотой цветень подсказывает это тем, кто понимает. Он растёт здесь, на этом острове, и ты узнаешь, где, потому что ты — добрая девочка. Из твоей маленькой руки богач получит чистую и свежую воду для своей иссохшей души, и благодаря тебе будет благословен этот остров. Иди с миром, дитя моё… Когда войдёшь в ореховую рощу, найдёшь направо серебряную липу; под ней лежит змея-медянка, которая не опасна. Она укажет тебе путь к золотому цветню. Но прежде чем уйти, подари старику поцелуй, но только если ты сама этого пожелаешь.

Голубянка протянула свои маленькие губки старику и поцеловала его. Тут лицо старика преобразилось, и рядом с девочкой стоял уже человек на пятьдесят лет моложе.

— Я поцеловался с тобой, дитя, я обрёл молодость! — сказал садовник, — и мне не надо от тебя никакой благодарности за цветок. Прощай!

Голубянка пошла в ореховую рощу, где играла серебряная липа, а шмели, сидевшие в цветах, подпевали ей. Там и в правду лежала змея-медянка, очень злая с виду.

— А вот и Голубянка, которой нужен золотой цветень, — сказала змея-медянка. — Ты получишь его, но при условии: не сплетничать, не лгать, не любопытничать. А теперь иди вперёд, и ты найдёшь золотой цветень.

Голубянка пошла прямо вперёд. И встретила незнакомую женщину.

— Добрый день! — сказала женщина. — Ты была у садовника на Солнечной Прогалинке?

— Добрый день, фру, — ответила Голубянка и пошла дальше.

— По крайней мере, ты не сплетничаешь, — сказала женщина.

Тут Голубянка встретила цыгана.

— Куда идёшь? — спросил цыган.

— Я иду прямо вперёд! — ответила Голубянка.

— Значит, ты не лжёшь! — сказал цыган.

Тут Голубянка встретила развозчика молока. Но она не могла понять, почему лошадь сидела в телеге, а кучер, развозивший молоко, был запряжён в оглобли и тянул телегу.

— Теперь я поскачу галопом! — заявил кучер и кинулся бежать, да так резво, что лошадь упала в канаву. — Ну а теперь я полью рожь, — сказал кучер и снял крышку с бидона с молоком, чтобы полить поле.

Голубянке показалось это чудным, но она даже не взглянула в ту сторону, а пошла дальше.

— Ты совсем не любопытна, — сказал кучер, развозивший молоко.

И вот Голубянка уже стоит у подножья горы; и солнце освещает сквозь ореховые деревья зеленые струны сочных растений, сияющих, как чистейшее золото.

Это и был золотой цветень. И Голубянка увидела, как он следует за родниковой жилой, сбегающей вниз с горы на луг богача.

Упала тогда Голубянка на колени, сорвала три цветка и, спрятав их в своём переднике, пошла домой к отцу.

Выслушав рассказ девочки, драгун надел каску, опоясался саблей, и они пошли к священнику, а потом уже втроём отправились к богачу.

— Голубянка нашла золотой цветень! — воскликнул священник, лишь только они переступили порог зала. — Все наше селение разбогатеет. Мы создадим здесь курорт.

И в самом деле на острове открылся курорт с постоялыми дворами, почтовыми конторами, врачами и аптекой. Каждое лето причаливали туда пароходы с купцами, и текло в селение золото.

Вот вам и сказка о золотом цветне, который смог приносить золото.

1

арендованным участком земли. —Пер.