Вечный дрейф в серой пустоте, борьба ни с чем. Это смерть?задавался вопросом Спок, слишком опустошенный, чтобы беспокоиться об этом. Но кое-что подсказывало ему, что это не смерть, и что-то заставляло его бороться подобно пловцу под поверхностью воды, отчаянно пытающемуся снова всплыть и глотнуть живительного воздуха.
      Потом было что-то: расплывчатый свет в густом темном тумане, и где-то далеко голоса, произносящие его имя. Он попытался ответить, и обнаружил что не может. В его разуме всплыл вулканский термин. Тов-кат. Он описывал состояние транса. Тяжело раненые вулканцы могли входить в тов-кат, впадали в спячку, позволяющую защитным механизмам организма восстановить повреждение с максимальной эффективностью. Это был приобретенный навык, а не инстинкт, но Спок умел это делать. Теперь же он боролся, чтобы нарушить транс, платя за свою попытку внезапной, выкручивающей болью.
      Он тяжело вздохнул, и должно быть издал звук, потому что расплывчатое лицо вернулось, паря над ним в дымке.
      – Спок?
      – О-тец, – прохрипел Спок.
      Он заставил свои глаза сфокусироваться. Да, Сарек и Аманда были рядом с ним. Они оба склонились над Споком. Молодой вулканец внезапно осознал, что находится дома, в своей собственной комнате.
      – О, Спок, – произнесла Аманда, и ее глаза блеснули от беспокойства.
      Сарек положил руку на его плечо.
      – В тебя стреляли из маратанского нервального дисраптера, – сказал отец. – К счастью сенсоры службы безопасности зафиксировали энергетический всплеск и схватили этих двух убийц прежде, чем они смогли смертельно тебя ранить. Они…
      – Дополнение, – простонал Спок.
      Сарек нахмурился.
      – Что?
      – Отец, ты должен добавить дополнение к маратанскому договору.
      Спок приподнялся с кровати и с настойчивостью схватил отца за руку. Сарек со вспышкой отвращения отпрянул от этой демонстрации эмоций. Спок говорил глотая слова.
      – Тебя предал маратанец Хал Минак Ласвор. Он должен был рассказать тебе о важности некоторых древних религиозных мест на планете. Он не сделал этого, потому что хотел, чтобы продолжилась гражданская война. Он мечтает о завоевании Марата, о восстановлении лидерства его клана во всей системе.
      – Успокойся, Спок. – В голосе Сарека сквозила легкая сердитая нотка, строгий тон, который он почти никогда не использовал. – Я не понимаю о чем ты говоришь.
      Спок сел на край кровати. Голова кружилась. Он закрыл глаза и заставил себя говорить медленно и рационально.
      – Отец, у маратанцев сильны древние религиозные запреты. На планете есть высокогорное плато П’ик Бан Алдор. Эта святыня –центр всех маратанских религий.
      – Никогда о нем не слышал.
      – Из-за религиозных запретов, – настаивал Спок. – Маратанцы не могут говорить о своей вере чужакам. Но их священники поручили одному человеку, Халу Минаку Ласвору, сообщить тебе о своих пожеланиях и требованиях. Он этого не сделал, и поэтому в соглашении ты не упомянул о полном и свободном доступе на П’ик Бан Алдор для всех маратанцев.
      Сарек опустился на стул возле кровати Спока.
      – Понимаю. И это повод для продолжения войны?
      Спок кивнул.
      – Он обвинил тебя. Колонисты с других планет не могли отказаться от подписанных соглашений о которых они договорились; в противном случае они потеряли бы лицо. Но как только они покинули планету, Минак убедил остальных, что маратанцы с родного мира подкупили тебя, чтобы не включать гарантии религиозной терпимости. Открытие П’ик Бан Алдора для всех верующих должно было стать символом этой терпимости.
      Сарек встал.
      – Я расспрошу пленников, – сказал он.
      – Отец! – Слабый вскрик Спока остановил Сарека в дверном проеме. – Ча и его отец – они арестованы?
      – И они, и другие члены их клана. Никто из них не был серьезно ранен.
      – Не позволяй им узнать, откуда ты узнал это, – сказал Спок. – Иначе Ча станет изгоем.
      Сарек кивнул, и когда он отвернулся, Спок снова опустился на кровать.
      – Я очень устал, – сказал он.
      Он почувствовал на своем лбу прохладную и мягкую руку Аманды, и снова погрузился в сон.
      Началось время исцеления и медленного восстановления сил. Ослабевший Спок пробуждался ровно настолько, чтобы немного поесть, а потом снова погружался в глубины тов-кат, исцеляющей лихорадки. Его беспокоили сны. Он видел себя на «Энтерпрайзе», отчаянно пытающимся избежать какой-то катастрофы, но терпящего неудачу из-за того, что не мог двигаться достаточно быстро. Он был свидетелем нападения на Сирока в парке Вулканской Научной Академии, но когда пытался броситься на помощь кузену, дорожка превращалась в грязь, и заставляла его плестись вперед с кошмарной медлительностью. Он видел себя разговаривающим с группой студентов из Академии, и все они бормотали:
      – Не логично… вы не логичны.
      Но наконец настал день, когда он открыл глаза, поискал боль и обнаружил, что она исчезла. Он поднялся, оделся, и столкнулся в дверном проеме с Амандой.
      – Тебе лучше, – сказала она, импульсивно обнимая сына.
      – Как долго это продолжалось? – спросил он.
      Она отвела его в свою комнату и заставила сесть на стул.
      – Ты проспал большую часть неделю. Так уж случилось.
      – Сирок. Он мне снился.
      – Сирок в порядке. Он выздоравливает и вернется в Научную Академию через месяц. – Аманда покачала головой, изучая лицо своего сына. – Невральный дисраптор, установленный на убийство, ужасное оружие, – тихо сказала она. – Он уничтожает основные нервные узлы, которые не восстанавливаются. Ты был очень близок к смерти.
      – Знаю. Меня спасли офицеры службы безопасности.
      Аманда улыбнулась.
      – Нет, – сказала она мягко. – Тебя спас твой друг.
      Спок поднял бровь.
      – Я не понимаю.
      – Ча, – сказала Аманда. – Он бросился на луч дисраптора. Его отец опустил оружие, уверенный что убил своего сына. Маратанцы более восприимчивы к действию дисраптора нежели вулканцы.
      – Их нейроны не так хорошо защищены как наши, – сказал Спок.
      Аманда едва не рассмеялась.
      – Причина неважна. Когда прибыли офицеры службы безопасности, Карос Мар Сантор сжимал тело своего сына. Нервы нижнего отдела его позвоночника были серьезно повреждены дисраптором. Он не мог двигать ногами, и страдал от боли. Офицеры доставили Ча в Дом Целителей. К счастью повреждение оказалось не долговременным. Он еще долго будет хромать, но в конечном счете полностью восстановится.
      – Понимаю. А договор?
      – Сарек планирует вернуться на Марат через шесть недель, как только Ча почувствует себя достаточно хорошо для путешествия. Люди Сантора…
      – Люди Мара, – поправил Спок. – Маратанская фамилия следует второй.
      – Хорошо, – сказала Аманда, – люди Мара взяли Хал Минак Ласвора под стражу. Они будут судить его согласно своим законам. Сарек уверен, что сможет договориться о соглашении, которое откроет всем сторонам свободный доступ к некоторому месту на планете, которое для них кажется очень важным.
      – Уверен что он преуспеет.
      – Разве ты не рад за него?
      – Мама!
      Аманда усмехнулась.
      – По крайней мере ты показываешь некоторые эмоций. Уверена, я тебя потрясла!
      Спок задумался.
      – Я не был потрясен. Я был удивлен тем, насколько нелогичной ты можешь быть.
      На следующий день Спок стоял рядом с Ча, который вышел на прогулку впервые с тех пор, как его отец пытался убить Спока. Ча, истощенный и похудевший, сидел в парящем кресле в солярии Дома Исцеления. Сквозь огромное изогнутое окно он смотрел через город на запад. Засушливый пейзаж Вулкана простирался до самого горизонта.
      – В некотором отношении ваш мир похож на Марат, но он также и очень отличается. Не так много воды, другие цвета, странное небо. И все же он обладает собственной красотой, – сказал Ча.
      – Я хотел поблагодарить тебя, – тихо сказал Спок. – Ты спас мне жизнь.
      Ча неуклюже отвернулся, не позволяя Споку увидеть свое лицо. Когда он заговорил, его голос был грубоватым и полным чувств.
      – Так поступают друзья.
      – Да, – сказал Спок, поразмыслив. – Полагаю что так они и делают.
      На протяжении нескольких минут они сидели не разговаривая. Потом Ча кашлянул.
      – Спок, по пути домой я буду праздновать свой день рождения. Как только мы достигнем Шакира, мой отец и мои дяди присоединяться ко мне, чтобы исполнить Церемонию Соединения. Тогда я стану мужчиной. – Он поглядел на Спока. – С того момента все в моей жизни изменится. Больше никакого ребяческого неподчинения. Больше никаких тайн, разделенных с инопланетными друзьями.
      – Это будет потеря, – сказал Спок. – Но став совершеннолетним ты многое обретешь.
      – Я надеюсь со временем стать лидером своего народа, – сказал Ча. – Вы, вулканцы, можете многому научить маратанцев. Мы сильные и нелогичные люди. Возможно мы сможем научиться у вас управлять своими пагубными эмоциями. Ладить друг с другом. Мне жаль, что я не могу помочь всем маратанцам выучить этот урок. – С усмешкой Ча добавил. – Будет замечательно, если я стану главным советником Марата, а ты послом Вулкана.
      На этот раз Спок уставился вдаль.
      – Только время покажет, возможно ли это.
      – Спасибо, Спок.
      – Напротив. Тебе спасибо, Ча.
      Прошли недели. Ча и его семья, Сарек и его помощники покинули Вулкан и отправились на Марат. Вскоре Сарек позвонил домой, чтобы сообщить Аманде и Споку, что договор был успешно исправлен.
      – Работа над языком была очень сложна, потому что мы должны были ссылаться на вещи, которые нельзя называть, но тем не менее мы преуспели. Теперь наконец все стороны могут прийти к согласию, – сказал Сарек. – И Марат станет членом Федерации.
      – А Вулкан? – спросил Спок. – Здесь кризис тоже прошел?
      Сарек кивнул.
      – Острый вопрос. Положение изменилось, потому что эта проблема была решена несмотря на предупреждения тех, кто боится чужаков. Власть партии оппозиции ослабла. Вулкан не будет закрыт от других миров. Возобладали более логические умы.
      – Это хорошо.
      – Я тоже так думаю. Теперь я должен подготовиться к возвращению. Аманда, Спок, живите долго и процветайте.
      Спок поднял руку в древнем жесте вулканского приветствия и прощания.
      – Живи долго и процветай, отец.
      Когда экран погас, Спок довольно долго смотрел вдаль, едва ли что-либо видя.
      Прошло больше недели. Сарек вернулся домой. Он говорил со своим сыном о наступающем годе, когда Спок пойдет в Научную Академию как полноправный студент. Спок серьезно слушал, кивал, и держал свое огорчение при себе. После утра, потраченного на просмотр тонкостей языка успешного маратанского договора, Сарек довольно долго смотрел на Спока, прежде чем сказал:
      – Однажды ты станешь прекрасным дипломатом, Спок. Изучай свою науку, если хочешь, но помни, что у тебя есть более высокое призвание. В этой бесконечной, многообразной галактике достаточно проблем. Ты можешь помочь положить конец вражде, сделать вселенную более рациональным местом, как делал я.
      Спок понадеялся, что его на лице не отразилась сумятица в его сердце. Вскоре после этого теплым полуднем он разыскал Аманду, работающую в своем саду. Солнце стояло низко, и тепло дня было приятно его телу. Он помог матери с экзотическим земным растением, а она рассказала о том, как поливать и обрезать его.
      – Оно называется столетник, – сказала она.
      – Почему? – спросил Спок.
      – Есть легенда, что оно цветет лишь раз в сто земных лет. – Аманда шагнула назад. – Чтож, кажется оно неплохо адаптируется к вулканским условиям.
      – Адаптируется?
      Аманда посмотрела на него.
      – То есть цветет один раз в сто лет? На самом деле это не так. Скорее он делает это примерно раз в двадцать лет.
      – Нелогичное название, – заметил Спок.
      Аманда рассмеялась.
      – Чтож, мы люди нелогичный вид.
      Спок оглядел сад.
      – Это очень гармоничное место, – сказал он. – Ты высадила виды с сорока девяти различных миров. Это должно было бы стать нагромождением форм, но это не так. Здесь есть ощущение… – Его голос затих. – …завершенности, – закончил он наконец.
      – Спасибо, Спок.
      – Мне это напоминает «Энтерпрайз».
      Аманда снова рассмеялась.
      – Я не понимаю связи.
      Солнце опускалось за горизонт. Скоро наступит прохладная ночь, и ненасыщенный воздух отдаст тепло дня. Спок поднял глаза. Высоко в темнеющем небе редкие облака подхватили лучи исчезающего солнца и запылали ярко алым. За ними была темнота космоса. Спок медленно произнес:
      – Команда «Энтерпрайза» не состояла исключительно из людей. Там были центаврианцы, по крайней мере один андорианин, и бетазоид. А родители одного из членов команды были дельтанцем и человеком.
      – О, – сказала Аманда. – Понимаю. Они все оказались инопланетными видами, высаженными в одном саду. Так?
      – Не высаженными, потому что все они разумны, – сказал Спок. – Вулканская Научная Академия по контрасту это сад, усаженный варалинтом.
      – Сорняками? – Аманда покачала головой. – Ты меня запутал.
      –  Варалинтне сорняк, – сказал Спок. – Это вулканское растение.
      – Я знаю, Спок. – ответила Аманда. – Его ветвистые корни внедряются повсюду, и везде где они приближаются к поверхности, они устремляют вверх побеги, которые являются клонами, идентичными родительскому растению. Но по правде говоря, варалинтне особо привлекательный образчик. Он приспособлен к суровым условиям, но он вытесняет другие растения.
      – Так же поступают студенты Научной Академии.
      Аманда отвела его к беседке.
      – Это более серьезный разговор, чем я думала, – сказала она. – Расскажи мне все, Спок.
      Больше часа Спок рассказывал ей всю историю. Он рассказал о том, как он чувствоал себя чужим в Научной Академии, но на борту «Энтерпрайза» он был своим. Он рассказал об удивительном предложении Кристофера Пайка, о том как оно увлекло его. Стать первым офицером вулканцем в Звездном флоте – это была интересная цель.
      – И это логично, – медленно сказал Спок. – Отец изо всех сил пытается сблизить Вулан и Федерацию. Присутствие вулканцев в Звездном флоте может только помочь и Звездному флоту и самому Вулкану.
      – Если Звездный флот вызывает в тебе сильные эмоции, – сказала Аманда, – ты должен принять предложение.
      – Чувства нелогичны, мама.
      – Не всегда Спок.
      Со вздохом Спок поднял глаза. Уже наступила ночь и наверху блистали звезды.
      – Отец спланировал мое будущее за меня, – сказал он. – И он не высокого мнения о людях.
      – По крайней мере я надеюсь, что с одним исключением.
      Спок сказал:
      – Я сожалею…
      – Ох, прекрати Спок! Я пошутила.
      – Да, – Спок вздохнул. – Отец будет недоволен, – сказал он наконец.
      После продолжительного молчания Аманда произнесла:
      – В древней земной пьесе один герой говорит: ?Превыше всего быть верным самому себе?. Это был не очень светлый персонаж, но совет хорош. И еще одно литературное произведение с Земли, поэма, говорящая об выборе пути. Выбор может создать проблемы, но можешь ли ты честно пойти по пути, который выбрал для тебя отец, не чувствуя сожаления?
      – Нет, – сказал Спок. – Разумеется я постарался бы подавить эмоции. Но я почувствовал бы сожаление.
      – Когда ты собираешься принять решение?
      – Я уже решил, – признался Спок. – Я приму назначение в Академию Звездного флота. Скоро я должен дать свой ответ.
      – Если хочешь я сама скажу об этом отцу.
      – Нет, – сказал Спок. – Это моя задача.
      Он снова поднял взгляд. Звезды, яркие и жестокие в разбавленном воздухе Вулкана взывали к нему из глубин космоса.
      – Девиз Академии Звездного флота тоже из старого земного языка, – сказал он. – Ex Astris, Scientia.
      – Это латынь, – сказала Аманда. – От звезд знания. – В темноте она коснулась его руки. – Но для тебя я знаю лучший девиз. Ad Astra.
      – Да, – пробормотал Спок. – К звездам.
      К звездам.
 
       30.10.2005