7

Ловушка

Пол набирал номер мобильного телефона Бекки вот уже в пятый раз в течение часа. Он уже сделал запрос в отдел связи Лэнгли, чтобы те нашли его агентов, но то ли оба мобильника были отключены, то ли сигналы блокировались – в общем, никакая GPS не помогла. Попытка дозвониться до Чарли тоже не увенчалась успехом.

Десять часов утра. По его подсчетам, они должны были вернуться часа два тому назад, может, больше. Пол сунул в рот очередную пластинку жвачки и с остервенением принялся двигать челюстями. Слава Богу, французские сигареты не пришлись ему по вкусу.

Зазвонил мобильник, Пол едва удержал его в руках.

– Уорд слушает.

– Пол, это Джастин.

Какого черта Джастину Тэрку понадобилось ему звонить? В Виргинии сейчас пять утра.

– Да?

– Мне сказали, что ты меня искал.

– Послушай, дружище, я нуждаюсь в подкреплении.

– Черт!

– Одна из этих треклятых тварей ушла из моей сети. Я проследил за ней до Парижа и потерял здесь. Мне нужно больше людей и больше оборудования.

– И когда тебе все это нужно?

– Разумеется, вчера. Пришли мне, по крайней мере, еще пятерых оперативников.

– Я не могу просто так подключить людей к твоей операции. Ты же знаешь о возникших проблемах. Начались дискуссии. -Джастин с нажимом произнес последнее слово.

– Ради Бога! Это чудовище не из тех, что будут сидеть на месте, неужели не ясно?

– На подготовку агентов уйдут недели. И то если начальство не будет мне мешать, но на это надежда слабая.

– Тогда хотя бы пришли мне команду из Куала.

– Исключено.

– Брось, дружище...

– Вся операция взята под контроль. Скверная новость!

– Мне нужнылюди.

– Ничего не обещаю.

Джастин мог сойти за друга – то есть он готов был поддержать Пола, если тот не становился помехой на его пути. Вне всякого сомнения, новых людей ему не получить, раз вся операция начала вызывать вопросы у международной организации по правам человека.

Пол забарабанил по кнопкам мобильника, набирая номер Бекки, потом – Чарли.

– У меня проблемы, – мрачно бормотал он. И все же в глубине души жила надежда, что с ребятами ничего не случилось. Зря, конечно, они вломились в архив. Поднимется шум, и тогда придется объяснять, что их команда делает во Франции.

Взгляд Уорда скользнул по освещенной солнцем стене небоскреба, затем по циферблату настенных часов.

– Десять пятнадцать, – пробормотал он себе под нос. – Проклятие и еще раз проклятие.

Подобная ситуация в любую секунду могла обернуться скандалом и в «Сюрте», и в Белом доме. Но сейчас ему предстояло подготовиться к действительно тяжелой встрече – с вампирами. Бекки упоминала два района Парижа: Девятый и Тринадцатый. Открыв ноутбук, Пол обратился к базе данных ЦРУ. Никакого волшебного проникновения в тайны мира – лишь кое-какая очень хорошая информация и множество подробностей. Здесь он мог найти практически любого, а с его уровнем допуска – послать запрос через поисковую систему «Эшелон», набрав на клавиатуре лишь несколько ключевых слов. «Эшелон» начнет отыскивать эти слова среди миллиардов телефонных разговоров, писем электронной почты, факсов и радиопереговоров, которые фиксировались системой.

Но... приходилось быть дьявольски конкретным, чтобы раздобыть полезные сведения. Какие слова могла употреблять эта путешественница, разговаривая по телефону, – особые, редкие слова? Пол не знал, кому она могла звонить, куда отправиться, у него также не было сведений, являлся ли Париж конечным пунктом ее вояжа.

В базе данных ЦРУ кроме всего прочего имелось огромное количество карт, несравнимо лучше тех, что продаются в магазинах. Среди них были и карты Парижа, составленные немецкими военными во время Второй мировой войны. Первоначально предполагалось, что оккупантам предстоят бои за каждый дом, поэтому существовали детальные поэтажные планы любого здания, а также план системы канализации, вплоть до указания, в каких трубах и тоннелях мог пройти человек. Немцы составили такие карты почти для всех больших европейских городов. Многие из карт, конечно, устарели; так, например, бомбежка китайского посольства во время косовского конфликта 1999 года была вызвана тем, что при разработке операции полагались на именно такой план улиц Белграда, составленный вермахтом Теперь на всех картах в базе данных ЦРУ стоит четкая отметка последнего года проверки.

Уорд заметил, что план Девятого района не трогали с 1944 года. Названия улиц и все обозначения были сделаны на немецком, что не внушало особых надежд. А вот план Тринадцатого района был пересмотрен французами в 1998 году, и в аннотации указывалось, что с тех пор карта обновлялась ежегодно.

Пол приготовился долго изучать изображение на экране: ему предстояло запомнить каждую улицу, каждую канализационную трубу, этаж любого здания.

Вампир знает свой мир до последнего закоулка. Для него не существует преград в виде замков, он может вскарабкаться по любой стене и пересечь любую крышу; канализация – все равно что железная дорога. Он сумеет рассчитать путь по трубопроводу, оконным карнизам и свесам крыш.

Сначала Пол не верил в силу и ум вампиров. Когда он впервые уставился в неподвижные темные глаза одного из них, на вид такого маленького и беспомощного, на лице этого ничтожества блуждала легкая улыбка, словно оно находило забавным все происходящее. Джек Додж окликнул его: «Эй», шагнул вперед – и тут же в воздухе мелькнул нож и отсек голову Джека, как цветок от стебля. До сих пор у него в ушах раздаются эти страшные звуки: трещат кости и с легким шипением кровь выливается из обрубка, он слышал их в завывании самолетных моторов во время ночных перелетов, в шепоте ветра, заблудившегося среди городских зданий.

Выползая из всех щелей и закоулков своего мира, твари вовлекали его в бесконечную гонку, появляясь то тут, то там, разыгрывая бесконечную шахматную партию, в которой они всегда опережали его на несколько ходов. Его самым действенным оружием были неожиданность и технические новшества, в то время как они при всей своей дьявольской изобретательности и скорости техникой они вообще не владели.

Смерть вампира была отвратительна, и, если приходилось видеть их борьбу со смертью, наступали мгновения, когда ты почти сочувствовал этим монстрам. Вампиры умирали тяжело.

– Действительно тяжело, – произнес Уорд вслух.

Он сидел уставившись на карту канализации Тринадцатого района. Совсем недавно, примерно год назад, в системе были произведены изменения: так, например, один из туннелей заблокировали. Когда-то в этом районе находились дубильные и красильные мастерские, возможно до сих пор это сказывается на качестве воды.

Затрещал телефон у изголовья постели. Пол рванул трубку.

– Сегодня утром в шесть тридцать твоих людей поймали в архивном отделе префектуры полиции. – Это был голос Сэма Мазура из посольства.

– О Господи!..

– Французы засняли их на видео, начиная с той секунды, как они спустились с крыши внутрь помещения! Приезжай, Пол, у нас крупные неприятности!

– Где они?..

– Лягушатники собираются отвезти их прямо в аэропорт и отправить ближайшим рейсом в Вашингтон. Ребят отпускают благодаря дипломатической неприкосновенности, но Франция теперь окончательно и бесповоротно закрыта для них. И вот еще что: причина, по которой им позволили так долго находиться на тщательно охраняемом объекте, в том, что «Сюрте» хотела записать каждый удар по клавише клавиатуры, пока они прорывались в базу данных. Французам известно, и как они это сделали, и что обнаружили – в общем, все.

– Сейчас буду.

Уорд не очень хорошо ориентировался в метро, но он знал, что в середине дня это самый быстрый транспорт в Париже. Тем не менее поезд ехал, как ему показалось, умопомрачительно долго, предоставляя ему возможность методично просчитать не одну возможность спасти Бекки, Чарли и всю операцию.

Спустя пятнадцать минут он уже взбегал по ступеням выхода на площадь Согласия. А вот и здание американского посольства. Дипломатический паспорт позволил Уорду беспрепятственно миновать и французскую охрану, и американскую морскую пехоту.

Кабинет Сэма находился в середине широкого коридора.

– Я Пол Уорд, – представился он секретарю, который, к его удивлению, оказался французом. Он допущен к секретным документам, владеет соответствующей информацией? Да, времена изменились...

Сэм сидел за металлическим письменным столом. Жалюзи на окне были плотно закрыты; стены, казалось, сотрясались от гула кондиционера.

– Пол, ты старый засранец, я думал, тебя арестовали по дороге сюда.

– Что с моими людьми?

– Бизнес-класс в самолете «Эр-Франс». Не так уж плохо.

Разумеется, ни для кого из них это еще не конец. Ребята допустили огромный промах, и пройдет немало времени, прежде чем ситуация стабилизируется, если такое вообще возможно.

– Они что, уже в полете?

– Нет, по дороге в аэропорт, французы не любят, когда кто-то проникает на их секретные объекты, особенноесли это американцы.

– Сэм, знаю, ты меня возненавидишь, но тебе придется найти способ, как оставить мою команду здесь. Они мне срочно нужны.

Мазур покачал головой.

– Все кончено.

– Потребуй ответной услуги, используй шантаж... Сделай что-нибудь!

– Я ничего не могу сделать. Твои агенты провалились.

– В таком случае мне нужно срочно увидеть посла.

Сэм вскочил из-за стола.

– Ты шутишь. Сам заварил кашу, а теперь хочешь, чтобы политики ее расхлебывали? Как-то не верится, что у тебя в Конгрессе есть богатый покровитель.

Пол попытался разыграть последнюю карту, которая, как он надеялся, могла оказаться козырной.

– Тут замешан терроризм, Сэм. Мы проводим серьезнейшую операцию, и Франция здесь оказалась вовлечена только потому, что на ее территории находится международная террористка. Если мы ее упустим, могут пострадать невинные люди.

Сэм потянулся к телефону.

– Тебе не нужен никакой посол.

Он затарахтел по-французски с бешеной скоростью, и Пол с трудом понял, что Мазур обращался к какому-то важному чиновнику с просьбой о срочном и незамедлительном вмешательстве.

Сэм повесил трубку.

– Через десять минут с нами встретится начальник подразделения внутренней безопасности «Сюрте».

На этот раз они отправились в путь в посольском «ситроене», поэтому передвигаться по городу было легче.

Сэм некоторое время молчал, затем, откашлявшись, произнес:

– Если операция проводится такими скудными силами и совершенно не по правилам, то всегда возникают проблемы.

– Мы действуем очень эффективно.

– Я не хочу вмешиваться, Пол, но должен тебе сказать, что выглядишь ты хуже некуда даже по сравнению с жертвой дорожного происшествия. Чем бы ты там ни занимался, причем очень эффективно, это дело превращает тебя в настоящую развалину.

Уорд и Сэм вместе учились, как задушить человека струной от рояля и как подкожно установить микрофон кошке или собаке. Но в Камбодже, куда их направили, эти знания совершенно не пригодились – там шла обычная война.

– А вот ты, между прочим, отлично выглядишь. Теннис, гольф и бассейн.

– А еще покер каждый вторник с британцами. Здесь совсем неплохо можно жить, если ни во что не вляпываться, как это сделали твои головорезы.

Если бы только французские таможенники не упустили эту тварь в аэропорту де Голля... Лично он представлял себе операцию так: эту тварь следовало обезвредить выстрелом, как только она приблизилась к таможенному контролю, а затем сбросить в чан с серной кислотой или кремировать. Вампирша удрала по дороге в камеру – что ж, иначе и быть не могло!

– Мне бы хотелось рассказать тебе, чем я занят, но не могу, – Пол пожал плечами. – Было бы гораздо легче, если бы каждый полицейский, каждый чертов офицер безопасности знал об операции. Но тогда началось бы нечто непредсказуемое, настоящее светопреставление.

– Что ж, это все объясняет. Ты сгоришь на такой работе, старина. Насколько я понял, твои методы не щадят в первую очередь тебя самого.

Они подъехали к длинному внушительному зданию в английском стиле, где размещалась «Сюрте». Пол опасался бюрократической волокиты и долгого ожидания, но спустя четверть часа они переступили порог очень тихого и очень стильного кабинета, хозяином которого оказался чрезвычайно строгий карлик.

– Я полковник Бокаж, – представился он.

– Где Анри-Жорж? – спросил Сэм.

– Вы побеседуете со мной.

– J'voudrais mon peuple, monsieur. Tout de suite[11], – в разговор вступил Уорд.

Бокаж рассмеялся.

– Господин Мазур, это и есть человек, отвечающий за операцию? Сэм кивнул.

– Но мы договаривались о встрече с господином Борделоном!

– А он перепоручил это дело мне.

– Мне нужны мои люди, – Пол перешел на английский. – Мы спасаем человеческие жизни.

– Вы говорите по-французски. Вам следовало бы и думать по-французски. Это более цивилизованный язык...

– Я не могу думать по-французски.

– ...Потому что у нас много способов выразить понятия добра и зла. – Он снова улыбнулся. – Господин Мазур, не могли бы вы выйти на минуту? Прошу меня извинить.

Сэм покинул кабинет, и полковник некоторое время молча просматривал документы в папке. Всего лишь поза, нагнетание напряжения. Пол сам тысячи раз поступал точно так же, принимая нервных посетителей.

– Итак, – произнес наконец Бокаж, – вы занимаетесь les sauvages[12]. Скажите, а как вы, американцы, их называете?

Пол Уорд не испытывал чувства страха с тех пор, как увидел останки отца. Перед лицом любой опасности он оставался холоден как лед... до этой секунды. Сердце его замерло, он открыл было рот, но ничего не произнес.

Приподняв бровь, полковник чуть скривил губы.

– Я ваш союзник, ваш... французский союзник. Пол изобразил на лице полную бесстрастность.

– Я вижу, вы удивлены, – продолжал Бокаж. – Искренне удивлены. Скажите, как давно американцы занимаются этой проблемой?

«Никогда не садиться играть в покер с этим господином!»

– Несколько лет, – последовал сухой ответ.

– А мы, мой друг, ведем борьбу пятьдесят лет.

– Мы очистили от них Азию.

– Очистили?

– уничтожили их, всех до одного.

– Кроме Мари Толман.

– Кроме нее.

– Elle est une sauvage, aussi?[13]

– Вы называете их дикарями?

– Для протоколов. Мы знаем, ктоони на самом деле. Кстати, почему вы не начали с Америки? Для вас ведь важнее спасать людей там.

В эту секунду в кабинет в сопровождении офицера вошли Чарли и Бекки.

– А вот и ваши коллеги, – улыбнулся Бокаж. – Теперь, если позволите, мы все обсудим вместе.

– Отлично, – сказала Бекки. Она выглядела великолепно, когда злилась: глаза метали искры, щеки горели, губы поджаты мрачно и в то же время многозначительно.

Сидя рядом с ней, Чарли поигрывал треклятой машинкой для сигарет. В подобных стрессовых ситуациях он демонстрировал мрачный вызов.

В кабинете повисла долгая пауза. Пол пытался припомнить, когда еще ему доводилось испытывать такое чувство неловкости и смущения. Пожалуй, никогда.

– Во Франции этому делу присвоен гриф высочайшей секретности, – наконец прервал молчание полковник. – Правительство не желает информировать население о подобных вещах. В вашей стране сделано то же самое.

– Во всех странах, где мы побывали, поступили точно так же.

– Когда мы не в состоянии защитить наших людей, ничего другого не остается, как обратить все в тайну, пока проблема не будет решена.

Бокаж так посмотрел на Бекки, что она отвела глаза. Пол испытал потрясение. Девушка, воплощение самообладания, никогда не отводила глаз первой.

– Полагаю, вы получили что хотели, – сказал полковник, обращаясь к ней.

– Да.

Он перелистал документы в папке.

– Мы использовали специальную программу слежения и выяснили, что вам нужно, – его голос звенел от самодовольства. В жизни разведчика едва ли можно отыскать более приятный момент – когда удается обставить коллегу из дружественной страны. Кто-кто, а Пол знал это по себе. – Если хотите, вот копии тех документов. – Он протянул папку Бекки и Чарли. – В интересах дружескою сотрудничества.

– Было бы еще дружественнее, – заметил Пол, – поделиться с нами тем, чего мы пока не знаем.

– С удовольствием, мистер Уорд.

Он понял, что за тщательным спокойствием этого человека скрывается состояние огромного эмоционального напряжения. Опыт военного разведчика подсказывал Полу, что полковник собирается сообщить нечто, по его мнению, совершенно жуткое.

– Выкладывайте, полковник, – предложил Чарли, несомненно заметивший те же самые признаки.

– Мы держим под наблюдением одно из этих существ в доме...

– Позвольте мне, – перебила его Бекки. – Тринадцатый округ, рю де Гобелен.

– Очень хорошо. А дом вам известен? И что именно там произошло?

– Расскажите. – Пол решил, что полковник принадлежит к числу тех людей, кто обычно взрывается при своих подчиненных, но в данной ситуации ему приходилось сдерживать себя.

– Уже целый год, как мы загнали одного дикаря в дом на рю де Гобелен. Он не ел двенадцать месяцев, но пока жив.

– Если вы поймали это существо в ловушку, убейте его.

– Мы надеялись, что оно вызовет у сородичей хоть какую-то реакцию – любопытство, сострадание, любое другое чувство, которое привлечет их туда. Но ничего не произошло, а теперь... в общем, теперь уже поздно.

Наверняка случилось что-то ужасное, иначе полковник не понизил бы голос так зловеще.

– Итак?

– В эту минуту дом догорает дотла. В нем находятся два вампира, о которых мы знаем – Он сделал паузу. – И шестеро моих людей.

– Боже, спаси их, – вздохнул Пол. Теперь он понял, почему переделали систему канализации в Тринадцатом округе: вампиру отрезали пути отхода из его логова. Правильная тактика, ничего не скажешь.