– Я на пороге открытия. Я найду к этому ключ. – Мотнув головой, она продолжала: – Проблема здесь совсем не в медикаментах. Мы можем достичь нужных результатов, контролируя глубину сна и температуру тела во время сна. Уже сейчас мы могли бы продлить жизнь среднего индивидуума на десять – пятнадцать процентов. Без всяких там лекарств.

– Бог ты мой...

– Картина начинает вырисовываться. Ты беспокоился насчет Совета – пусть тебя это не тревожит. Я тебе гарантирую, ты победишь в два счета.

Том почувствовал не воодушевление, нет, – облегчение. Он нежно коснулся ладонями ее щек и еще раз поцеловал. И на этот раз она ответила, чуть застонав от удовольствия, и обняла его. Дела никогда не отнимут у него Сару, ведь за всеми делами этого мира – словно за занавесом – всегда стояла любовь, любовь и забота друг о друге. Как близка она была ему в этот момент! Он бы помолился, если в помнил, как это делается.

Он оторвался от нее, вспомнив о пациентке, которую на нее повесил.

– Я действительно сожалею насчет этой пациентки, – сказал он. – Если в я знал об этих твоих планах, я бы никогда... – Она, улыбаясь, коснулась его губ.

– Пациентка нуждается во мне. И лучше врача, чем я, тебе не найти. – Теперь уже он улыбнулся. Что ж, по крайней мере, она не держала на него обиды по этому поводу, как бывало уже неоднократно за последнее время, – а упрямство, с которым она держалась за свои обиды, он переносил с трудом.

Он без слов вручил ей компьютерную распечатку Блейлок.

Рука Мириам, скользнув с поразительной быстротой к Джону, вышибла нож из его руки. Он сразу же понял, какой ошибкой было ждать ее пробуждения. Ведь все это время он стоял, тупо ликуя, пока она спокойно Спала,и очертания ее тела в шелковом костюме мягко угадывались в темноте. Большой мясницкий нож удобно лежал в его руке, лезвие отточено так, что могло резать глубоко при малейшем прикосновении. Он уже слышал, как нож поет в воздухе, уже чувствовал мягкое «чоп!» от соприкосновения с ее шеей, видел то ужасающее понимание, которое мелькнет в ее глазах – и погаснет.

Рука сомкнулась на его запястье подобно кольцу наручников. Он попытался вытащить руку, выкрутить пальцы. Мириам встала на ноги, схватила его за другую руку и держала их перед собой. Он выворачивался, но она приподняла его над полом Он видел ее лицо в нескольких дюймах от своего – зубы поблескивали, глаза сверкали...

Откинув голову назад, он попытался оттолкнуться ногами от ее живота – но безуспешно, с тем же успехом он мог бы бороться и с каменной статуей. Сердце стучало у него в груди, руки ломило от боли.

– Ты убиваешь меня!

Ее ответ поразил его – так расходился он с ее действиями. Но он был уверен, что правильно расслышал ее слова:

– Я люблю тебя. – Она просила его простить ее и прошипела молитву. Всегда, если предстояло ей встретиться с опасностью, она обращалась к древним богам своего народа.

Она потащила его к дальнему углу подвала. Раздался скрежет – она вывернула рукой одну из плит.

Он все еще пытался понять – но тщетно! – что она задумала, как вдруг она швырнула его, словно ненужную тряпку, в пространство под плитой. Он упал, сильно ударившись, в ледяную воду шести дюймов глубиной. С грохотом, отдавшимся звоном у него в ушах, каменная плита вернулась на свое место.

Полная темнота. Стук капель.

Джона охватило отчаяние. Отсюда ему не выбраться. Она похоронила его заживо!

Он кричал, молотил по плите, снова и снова выкрикивая ее имя. Он царапал холодный камень, пока не сорвал ногти. Смерть ждет его здесь, в этом каменном гробу...

– Пожалуйста!

Стук капель.

Паника. Образы прошлого... Дом. Ясное небо. Весенние лужайки... И с запада – рог охотника.

Руки, вцепившиеся в него, раздирающие его, пытающиеся опустить его лицом в грязную, вонючую воду. Невыносимый, давящий груз. Камни. Камни и крайняя беспомощность.

Сознание покинуло его – но тщетно ждал он блаженного забытья.

Он застыл – холоден, недвижим, – прижав колени к подбородку, носом касаясь поверхности воды. Спина его ныла – тесно давили камни, – и мысли метались, преследуемые мраком Преисподней.

Сара встретила миссис Блейлок в приемной. До недавнего времени это была обычная для таких учреждений комната ожидания, наводившая уныние на посетителей своими коричневыми стенами и пластмассовыми стульями. Но по настоянию Тома ее отделали по-другому – так, чтобы пациенты чувствовали себя здесь уютно. Теперь у нее был почти жилой вид – обои пастельно-зеленого цвета, удобные кресла и далее большой диван.

Сара сразу же выделила Мириам Блейлок. Блондинка шести футов ростом, а глаза... глаза бледно-серые, почти белые. Взгляд их был так странно, так настойчиво пытлив, что сразу хотелось отвернуться. Она сидела на одном из жестких кресел. Другие пациенты, приглашенные на этот вечер, сбились в кучу у двери, как испуганные мыши.

– Миссис Блейлок, – громко произнесла Сара. Женщина уставила на нее этот свой взгляд и двинулась к ней. Тело ее было великолепно, но такое безмятежное спокойствие сквозило в каждом ее движении, что Сара ощутила не просто физическую красоту, но нечто гораздо большее; этой женщине присуща была какая-то осторожная грация, она передвигалась не совсем обычно, с абсолютной – и поэтому странной – уверенностью в себе.

– Я доктор Робертс, – сказала Сара, надеясь, что удивление не отразилось на ее лице. – Я буду заниматься вашим лечением.

Теперь Мириам Блейлок улыбнулась. Сара чуть не рассмеялась – так не к месту была эта горячая улыбка. В ней чувствовалась какая-то безудержная радость, триумф – незнакомые люди так не улыбаются. Сару подмывало сделать профессиональное заключение по поводу такого неуместного поведения но она одернула себя: нужно побольше данных. Она постаралась сохранить в голосе профессиональное безразличие.

– Прежде всего, мы с вами совершим небольшую экскурсию – я покажу вам нашу систему и расскажу о процедурах. Пожалуйста, следуйте за мной. – Она провела ее в аппаратную. Из чувства товарищества Том собирался остаться и помочь ей с аппаратурой. Он сидел развалясь в кресле у одного из операторских пультов.

– Это доктор Хейвер, – сказала Сара. Том повернулся; очевидное изумление отразилось на его лице, когда он увидел миссис Блейлок.

– Привет, – ошарашенно сказал он, не в силах отвести взгляда от нее, и Сару слегка кольнуло: ему не следовало так открыто выказывать свое восхищение.

– Доктор Хейвер объяснит вам нашу систему мониторинга.

– А это не больно?

– Больно?

– Ну, могут быть какие-либо неприятные ощущения?

Ее голос, казалось, заполнил всю комнату своим страстным, глубоким тембром, хотя была в нем и какая-то бесхитростная, почти детская, интонация.

– Нет, миссис Блейлок, это не больно, – заверил ее Том. – Вы не почувствуете ни малейшего неудобства. Это устройство создано для того, чтобы обеспечить вам хороший сон ночью. – Том прокашлялся, провел рукой по волосам. – Система считывает и анализирует электрические импульсы, производимые вашим мозгом во время сна. Она называется «Omnex» и является самой современной компьютерной системой подобного типа в мире. По мере углубления вашего сна мы сможем наблюдать за различными его стадиями, а также сможем сравнить ваш сон с теми моделями, что мы разработали здесь, в Риверсайде.

– Да, у нас действительно замечательная система, – с улыбкой заметила Сара.

– И когда компьютер проанализирует полисомнограмму, что вы обычно делаете?

Странно было услышать такой ученый вопрос от пациента. Сару подмывало ответить правду: они сидят и пьют кофе.

– Мы смотрим на графики и пытаемся представить общую картину вашей персональной модели сна. И конечно, мы ищем признаки того, что вас беспокоит.

– То, что меня беспокоит, доктор Робертс, называется ночными ужасами. Вы меня разбудите, когда они придут. – В ее голосе вдруг прозвучали такие просительные нотки, что Саре захотелось ее утешить.

– Я не могу вам этого обещать, но мы будем рядом, если вы все же проснетесь. Давайте спустимся в смотровой кабинет, а затем вы можете провести вечер в гостиной для пациентов или в своей палате, как пожелаете.

В смотровом кабинете Сара с первого же взгляда поняла, что там все приготовлено как надо.

– Снимите блузку, миссис Блейлок. Это займет всего несколько минут. – Сара взяла стетоскоп: предварительный осмотр, конечно, необходим – так можно сразу же выявить возможные отклонения, тревожный признак каких-либо болезненных явлений.

Повернувшись, Сара была поражена, увидев миссис Блейлок обнаженной.

– О, извините, я не совсем ясно выразилась. Я просила вас снять только блузку.

Мириам Блейлок смотрела ей прямо в глаза. Это был момент, полный напряжения. Миссис Блейлок приоткрыла рот, словно собираясь заговорить. Саре вдруг невероятно захотелось вырваться отсюда.

Не успев даже осознать, что она делает, Сара заговорила сама:

– Что вы хотите?

– Хочу? – Губы Мириам Блейлок слегка раздвинулись в улыбке. – Излечиться, доктор. – Какая-то недоговоренность чувствовалась в ее тоне, скрытый намек... И эта улыбка... уж не издевается ли она?

Сара смутилась.

– Прошу вас, сядьте сюда, – она указала рукой на стол для обследования. Мириам скользнула к нему и села, опершись сзади на руки. Ноги ее были широко раздвинуты. Веди она себя иначе, это выглядело бы просто непристойным, но женщина, казалось, совершенно отключилась от происходящего.

Готовя пробирки для анализа крови, Сара вдруг поймала себя на том, что ощущает слабый мускусный запах, исходящий от лона женщины. Она повернулась со шприцем в руке. Мириам издала слабый горловой звук и двинула ногой. Шорох кожи по простыне неожиданно взволновал Сару.

– Я возьму у вас кровь на анализ, миссис Блейлок. – Сара надеялась, что голос ее звучал достаточно сухо и корректно. Мириам вытянула правую руку.

Рука была красивой формы, кисть тонкая и тем не менее сильная. Пугающий, чувственный образ мелькнул в голове Сары – образ такой волнующий, что она тряхнула головой, отгоняя видение.

Но когда она стала гладить кожу Мириам, мурашки побежали у нее по телу.

– Я стараюсь поднять вену, – пояснила она, пытаясь взять себя в руки. – Сожмите кулак, пожалуйста. – Она воткнула иглу.

Мириам вдруг издала еще один звук – Сара сразу узнала его. Этот тихий горловой смешок – он всегда вырывался у нее, когда она отдавалась Тому. Услышать его в подобной ситуации, да еще из горла другой женщины – это... это было просто возмутительно! Сара вновь тряхнула головой – ей надо сосредоточить свое внимание на работе. Хотя бы для того, чтобы не проткнуть дыру в руке женщины. Рука миссис Блейлок лежала ладонью вверх в руке Сары. Пот заливал глаза Сары, когда шприц наполнялся. Она стремилась скорее покончить с этим, избавиться от прикосновения миссис Блейлок, хотя оно, бесспорно, было приятным, более того, она испытывала какое-то странное удовольствие, дотрагиваясь до нее... Но это же ужасно! Опустив глаза, она взглянула на ладонь женщины, машинально обратив внимание на преобладание вертикальных линий.

Наконец шприц наполнился, и Сара смогла его вытащить.

– Не уроните, – заметила миссис Блейлок. Она сказала это как бы между прочим, легко, любезно – но голос ее звучал весьма вызывающе.

Спокойно и уверенно – хотя это давалось ей сейчас с трудом – Сара начала разливать кровь по пробиркам – шесть пробирок для анализа.

– Мне надо вас осмотреть, – сказала она дрожащим, как ей показалось, голосом. – Пожалуйста, лягте. – Она взялась за стетоскоп.

Миссис Блейлок лежала, согнув ноги в коленях и сложив руки на животе. Ее соски напряглись.

Сара застыла на месте – никогда еще не видела она сосков такой идеальной формы. Кожа ее отливала мягким золотистым блеском. Повернув к Саре лицо, она улыбнулась – удивительно нежно – и пробормотала, что готова.

Сара приложила стетоскоп к середине груди.

– Дышите глубже, пожалуйста. – По звуку легкие ее напоминали легкие ребенка. – Вы не курите? – Нет.

– Правильно делаете.

Продолжая исследование, она прослушала сердце спереди, затем, попросив миссис Блейлок перевернуться, прослушала сердце и легкие со спины. В процессе работы к ней вернулось некоторое самообладание. В конце концов, она врач, а это пациент.

Женщины не обладают для нее сексуальной привлекательностью.

– Перевернитесь обратно, пожалуйста. – Она положила руки на левую грудь женщины и мягко прощупала ее до основания.

– У вас не было боли или выделения из сосков в последние три месяца?

Язык миссис Блейлок чуть поблескивал за зубами. И Сара вдруг увидела, как руки Мириам поднимаются и охватывают ее голову. Она не могла даже пошевелиться – изумление приковало ее к месту. Она только беспомощно стояла и думала, что никогда раньше не видела таких светлых глаз. Руки наклонили ее голову вниз, к груди, и губы ее коснулись соска.

Восторг, охвативший ее при этом, был таким сильным, что она чуть не упала на грудь миссис Блейлок. Внутри ее с радостью и благодарностью пробудилось что-то такое, о чем она раньше не имела ни малейшего представления. Мысленно она кричала себе: доктор, доктор, ДОКТОР! Бога ради, ты не в себе!

Но она поцеловала эту грудь, ощущая ее соленую сладость, наслаждаясь трепетанием соска под ее губами. Миссис Блейлок провела пальцами по ее щеке.

Сердце Сары упало. Это было ужасно. Миссис Блейлок с почти полным безразличием лежала на столе для осмотра.

– Вы бы вытерли лицо, – негромко сказала она. – Вы вспотели, – и лукаво взглянула на Сару.

Сара сполоснула лицо водой и стала вытираться, в то время как миссис Блейлок одевалась.

– Исследование груди – это часть осмотра?

Сара будто приросла к полу. Эта мысль как-то не пришла ей в голову. Конечно, это не относилось к осмотру. Только анализ крови, легкие и сердце. Щеки ее запылали, она спиной ощущала на себе взгляд женщины.

– Мне казалось, что нет, – заметила Мириам. От Сары ответа и не требовалось, ее молчание было достаточно красноречивым.

Руки миссис Блейлок коснулись плеч Сары и развернули ее. Она притянула Сару к себе и крепко обняла. Сара никогда не испытывала ничего подобного. Властность рук миссис Блейлок привела ее в трепет; волна наслаждения захлестнула ее, и, не в силах сделать хоть малейшее движение, она – в каком-то туманном забытьи – отдалась на милость этих сильных рук. Женщина легко подняла Сару с пола и посадила верхом себе на колено. Руки ее стали ритмично двигаться, и тело Сары затрепетало в экстазе, скользя по ее ноге.

– Откройте глаза, – сказала вдруг Мириам. Но Сара не в силах была смотреть на эту женщину – стыд переполнял ее.

– Нам придется остановиться, – сказала миссис Блейлок, – не то мое платье промокнет, – и она мягко отстранила Сару. Та скользнула по ее ноге вниз и спустя мгновение уже стояла на полу.

Сердце ее парило в небесах, мысли же были преисполнены стыда.

– Вы покажете мне мою комнату, доктор Робертс?

Пусть бы даже презрение прозвучало в ее голосе – но нет, голос был нейтрально любезен. Ни малейшего намека на ответное чувство, как будто она не заметила того эмоционального взрыва, который испытала Сара.

– Вы будете жить в Секторе «пять-б», – прокричал Том из вестибюля, когда они появились в коридоре. – Это новые палаты.

– Мне все больше начинает казаться, что это отель, а не больница, – рассмеялась миссис Блейлок. Они дошли до палаты, и Мириам снова начала смеяться. – Так и напрашиваются сравнения! Это скорее похоже на койку в купе поезда.

– Вы можете провести вечер в гостиной для пациентов, – заметил Том.

Сара чувствовала себя очень несчастной.