Птица счастья

Алекс Стрейн

Птица счастья

1

— Боже мой, Мэг, посмотри, какая красота!

Мэг Паркер нехотя оторвалась от созерцания непередаваемо синей глади моря, повернулась и от неожиданности ахнула. Дорис раскинула руки, как крылья, и балансировала, стоя на огромном валуне на одной ноге.

— Дорис, немедленно спускайся! Дорис! Ты ведешь себя как ребенок!

— Очень может быть, — нисколько не смущаясь своего поведения и даже не подумав подчиниться, заявила Дорис. Ее рыжеватые волосы развевались на ветру, то и дело закрывая смеющееся лицо. — Но мне так хорошо, что хочется хоть немножко подурачиться. И тебе хватит вести себя, как заботливая матушка. Лучше залезай сюда.

— Ни за что. Ты прекрасно знаешь, что я ужасно боюсь высоты. Дорис, пожалуйста, слезай! — произнесла Мэг уже умоляюще.

— Ух, какая же ты все-таки зануда!..

Дорис с видимой неохотой стала спускаться по огромным осколкам скал. Она то и дело взмахивала руками в попытке удержать равновесие. Наконец, к величайшему облегчению Мэг, Дорис спрыгнула с последнего валуна и оказалась рядом.

— Нам пора возвращаться. — Убедившись, что с Дорис все в полном порядке, Мэг тут же стала самой собой: сдержанной, спокойной и практичной.

— Уже?

— Дорис, мы гуляем по окрестностям с самого утра. А сейчас почти полдень и жара становится просто невыносимой.

— Но ты же сама решила прогуляться, — тут же напомнила Дорис.

— Я не предполагала, что эта прогулка так затянется.

— Слава богу, Елена должна вот-вот появиться. Мэг склонила голову и ковырнула носком сандалии небольшой камушек.

— Дорис, ты считаешь, что мы должны были принять это приглашение?

— Ты опять за старое! Мы уже столько раз это обсуждали! Елена предложила нам оптимальный вариант отдыха, а ты продолжаешь сомневаться. За такие предложения хватаются обеими руками… ногами и зубами, — для красного словца добавила Дорис. Мэг немного расслабилась, и на ее губах появилась слабая улыбка. — Вот так-то лучше. Что ни говори, это самый отличный вариант из всех, какие могли нам подвернуться. Несколько дней мы будем просто отдыхать, без всяких перемещений по этой скалистой местности под палящими лучами беспощадного солнца. Тебя еще что-то беспокоит? Давай, Мэг, выкладывай, я готова к любым поворотам.

— Больше ничего.

— А ты не хочешь мне рассказать, о чем вчера спорила по телефону с Дейвом?

— Дорис! — укоризненно воскликнула Мэг.

— Я не подслушивала. Просто ты так громко разговаривала, что не услышать было нельзя. Так что Дейв хотел?

— Он волнуется за меня.

— Понятно. Замучили дурные предчувствия!

— Дорис, перестань!

— Просто я как вспомню, с каким нежеланием он тебя отпускал, просто зло берет. Он распоряжается тобой, словно вы… вы… — Дорис явно подбирала слова, а потом выпалила: — Как будто вы женаты!

— Я тебе сто раз говорила, что мы просто друзья и не собираемся жениться! — Мэг явно разозлилась, но Дорис ничуть не смутил резкий тон подруги.

— Мэг, пойми меня правильно, я не имею ничего против Дейва, просто мужчинам нельзя давать воли, иначе…

— Дорис!

— Хорошо, хорошо, молчу. Поговорим как-нибудь в другой раз. И вообще, что с тобой сегодня происходит? Ты нервничаешь из-за ничего не значащих пустяков. Какая муха тебя укусила?

— Цеце… — ехидно ответила Мэг.

Дорис с мученическим видом покачала головой и даже для большего эффекта закатила глаза, как бы говоря «за что мне это?», но Мэг давным-давно были знакомы все уловки подруги. Поэтому мимику Дорис она оставила без внимания.

— Ладно, давай спускаться с этой горы. Не будем заставлять Елену ждать нас.

— Вот это другой разговор!

Дорис победно улыбнулась и зашагала по едва заметной тропинке. Мэг вздохнула и поплелась следом. Ветер теребил подол ее легкого платья, обвивая стройные ноги, и взметывал пряди волос очень редкого платинового оттенка, которые Мэг холила и лелеяла. Она несколько раз раздраженно смахнула волосы с лица, а потом, немного подумав, стянула резинкой в конский хвост. Красоты в этой прическе, конечно, никакой, зато шее стало гораздо прохладнее.

— Мэг, что ты там застряла?

— Уже иду…

Мэг догнала ушедшую вперед подругу, и они пошли рядом.

— Как у тебя дела с твоим боссом? Этот засранец оставил свои домогательства?

— Дорис! — укоризненно воскликнула Мэг. — Что ты говоришь?!

— Скажи мне, дорогая, чем ты возмущена больше: тем, что я опять лезу не в свое дело, или тем, что тебе не хочется об этом говорить?

— Тем, что ничего подобного и в помине нет! Макс лучший из боссов, с которым мне доводилось работать, у нас прекрасные дружеские отношения, а ты вечно все переворачиваешь с ног на голову! А еще тем, что ты не должна позволять себе подобных высказываний. Я думала, что работа в «Галерее» хоть немного образумит тебя, но я ошибалась…

— Все еще борешься за чистоту моей речи? Ты, конечно, права и я не должна так говорить! — Дорис скривилась в абсолютно притворном отчаянии. — При таких родителях, как у меня, и при моей работе я вообще должна изъясняться только на правильном до тошноты английском языке…

Мэг невольно улыбнулась этим словам, потому что Дорис на ее памяти — а знакомы они были с пяти лет! — никогда не изъяснялась на классическом английском языке. Она предпочитала стиль общения, который приводил в ужас ее родителей, посвятивших себя филологии. Сама Дорис объясняла сей парадокс тем, что в ней заговорила кровь прапрапрапрадедушки, который был пиратом.

— Но ты должна признать, Мэг, что я все-таки права и он действительно клеится к тебе. Я это видела собственными глазами!

— Ox!.. — Этот вздох лучше тысячи слов сказал о состоянии Мэг. Еще чуть-чуть, и она с ума сойдет от чрезмерной болтливости подруги. — Давай поговорим о чем-нибудь другом. Например, о погоде!

В ответ на эту просьбу Дорис возмущенно фыркнула. Как можно обсуждать какую-то погоду, если полно других, гораздо более интересных и животрепещущих тем? Тем более что погода в это время года в Греции совершенно не меняется. День ото дня одно и то же: безоблачное небо, сияющее солнце и жара под сорок градусов по Цельсию к полудню…

— Сегодня обещали дождь, — сделала Мэг еще одну попытку.

— Да ну? Похоже, синоптики здорово перегрелись, и их понемногу начинает глючить. Посмотри на небо, Мэг!

Дорис в театральном жесте воздела руки к безоблачному небу, а потом очертила ладонями широкую дугу, словно приглашая невидимых зрителей разделить ее скептицизм.

— Зачем мне смотреть, если я слушала прогноз погоды! И… О, Дорис, без четверти двенадцать, мы уже опаздываем!

— Ты права, мы блуждали по этим скалам слишком долго. А я еще надеялась перекусить в каком-нибудь маленьком кафе… Есть хочется просто ужасно!

Есть? На такой жаре? Мэг невольно скривилась. Она бы лучше выпила холодной воды. Не меньше двух пинт… Нет, три пинты ледяной воды, потом а залезла бы в прохладную ванну… Ей следовало отправиться в отпуск в Арктику! Или, на худой конец, в Лапландию, к северным оленям. Жила бы себе в маленькой спокойной деревушке, и никому бы в голову не пришло тащить ее по такой жаре на прогулку между доисторических валунов и искривленных временем и природными катаклизмами чахлых деревьев!

Дорис шла впереди, спеша добраться до небольшой деревушки у подножия горы, где их должна была дожидаться Елена.

Елена появилась в «Галерее Витерсби», где работала Дорис, около месяца назад в качестве художественного консультанта. Смуглая красавица с волосами чернее чем южная ночь сразу очаровала немногочисленных коллег, а Дорис в особенности. Девушки очень быстро сдружились, а Дорис была в таком восторге от новой знакомой, что прожужжала Мэг все уши. Мэг на правах старой, «проверенной» подруги благоразумно помалкивала, воздерживаясь от критических замечаний, испытывая смутное недовольство сродни ревности. Она вполне отдавала себе отчет в том, что, погрузившись в свои беды и проблемы, стала уделять Дорис гораздо меньше внимания, а кому понравится явное игнорирование и откровенное стремление к одиночеству?!

Мэг поглядела вслед Дорис, которая успела удалиться уже на значительное расстояние. Ее ладную тонкую фигурку то и дело скрывали кусты, росшие по обеим сторонам тропинки. Походка Дорис была легкой и упругой — летящей, рыжие волосы развевались от быстрой ходьбы, и Мэг порой казалось, что подруга стремительно летит, едва касаясь поверхности земли. Сама Мэг не чувствовала даже толики подобной легкости. Она оказалась совсем не готова к стоящей в Греции жаре, сухому горячему ветру и перегрузкам, которые устроила ей Дорис, стремясь показать и рассказать все, о чем она вычитала в туристическом путеводителе. Хорошо, что три дня, которые Дорис отвела на все эти экскурсии, сегодня истекали. Новым пунктом программы был отдых в доме Елены, которая, собственно, и соблазнила Дорис на отдых в Греции. Дорис без колебаний приняла это заманчивое предложение и была в восторге от щедрости Елены. Подумать только — две недели заниматься «ничегонеделаньем» в самых комфортных для отдыха условиях!.. Мечта!

Но Мэг не разделяла восторгов подруги. Масла в огонь добавил и скептицизм Дейва. Он самым подробным образом расписал все прелести климата июльской Греции, предостерег от принятия предложения от малознакомого человека, а напоследок сказал, что Мэг не готова к этому путешествию. Но все эти аргументы отступили на второй план, стоило лишь разгореться очередному газетному скандалу. В конце концов даже Дейв признал, что лучший вариант для Мэг — на время, пока не улягутся страсти, покинуть страну. И Мэг согласилась.

Мэг бросила рассеянный взгляд по сторонам, и открывшийся ее взору пейзаж — пологий склон, белые обломки скал, кусты и деревушка у подножия горы — вдруг до боли напомнил ей одну из лучших картин Дейва. Мэг приостановилась, сдерживая поток эмоций, готовых захлестнуть ее с головой, и закусила губу. За последние три месяца Дейву не удалось создать ничего стоящего, и в этом была огромная часть ее, Мэг, вины. Дейв со свойственными только ему тактом и деликатностью упрямо опровергал это утверждение, но здравомыслие Мэг не позволяло ей успокоиться этой иллюзией. В последние месяцы Дейв только и делал, что занимался ее проблемами, успокаивал, поддерживал и постоянно прикрывал со всех сторон. Она и не подозревала в нем такую силу воли, такую способность к сопереживанию, считая его созданием тонким и ненадежным, не от мира сего, хрупким и где-то даже инфантильным. Она ошибалась…

2

— Мэг, с тобой все в порядке? — Дорис остановилась, чтобы дождаться запыхавшуюся от быстрого темпа Мэг.

— Да, я немного задумалась…

— И, кажется, я знаю о чем. Хватит предаваться меланхолии, Мэг! Вот увидишь, все пройдет прекрасно! У нас же отпуск, и мы должны им насладиться в полной мере.

Деревушка у подножия горы казалась совершенно пустой, словно все жители неожиданно покинули привычное место обитания. Лишь покачивались ветви олив, нехотя шевеля листочками от дуновения едва заметного ветерка.

— Где нас должны встречать? — осведомилась Мэг, вытирая бумажной салфеткой лоб.

— Елена сказала, чтобы мы ждали ее на главной площади. Это, должно быть, в центре селения.

— Знать бы, где он, этот центр.

— Все улицы должны вести туда, как все дороги — в Рим! — оптимистично провозгласила Дорис. И оказалась права.

Вскоре подруги вышли на сонную площадь и растерянно огляделись. Она была пустынна, только огромная муха сонно жужжала в тени чахлого кустика.

— Ну и где обещанный транспорт? — полюбопытствовала Мэг.

— Послушай, прояви хоть немного терпения! Очень скоро она будет здесь!

— Может, нам следует позвонить и еще раз все уточнить? — осторожно посоветовала Мэг.

Позвонить… — Дорис тут же извлекла из рюкзачка телефон, взглянула на табло и тут же бросила его назад. — Ничего не получится, — со вздохом сказала она. — Мой «мобильник» выдает только беспомощный писк и надпись «поиск сети». В этой глухомани наверняка нет ни одной вышки, так что надежды дозвониться до Елены нет! — трагическим голосом возвестила она напоследок.

— Надежда есть всегда, — спокойно заметила Мэг. — Видишь, висит знак стоянки такси, а вон и телефон-автомат. Так что в случае осложнений мы вызовем такси и отправимся в наш отель.

— Хорошо, — неохотно пробурчала Дорис, — но сначала мы немного подождем.

Мэг пожала плечами, соглашаясь. Наслушавшись красочных рассказов Елены, Дорис просто заболела идеей отдохнуть пару недель в настоящем греческом доме, попробовать местные домашние — а не ресторанные! — блюда и познакомиться с бытом простых греков.

Чтобы хоть как-то облегчить ожидание, девушки подошли к белой стене, надеясь найти прохладу. Увы, даже разросшийся плющ с пышной темно-зеленой листвой почти не давал тени. Минут на десять их окутала знойная тишина маленького городка, нарушаемая только звоном надоедливой, ополоумевшей от жары мухи.

— Эх, и угораздило тебя надеть этот балахон! — неожиданно раздраженно выпалила Дорис. — Топик и шорты — лучшая одежда для этого климата!

— Я бы сразу обгорела на солнце, — ровно сказала Мэг, глядя в сторону.

— А для чего, скажи на милость, я накупила столько кремов?

Иногда — вот как сейчас! — Дорис становилась просто невыносимой в своих стараниях переделать Мэг на свой лад.

— Не знаю… — так же спокойно ответствовала Мэг, уверенная в том, что сейчас ей предстоит выслушать новую тираду, полную раздражения или даже сарказма.

Она в очередной раз подумала о далекой Лапландии, северных оленях и маленьком бревенчатом домике в глухой деревушке. Однако продолжения не последовало, потому что внимание Дорис сосредоточилось на невнятном тарахтении мотора, с каждой минутой становящемся все громче и громче.

— Ну вот, кажется, это она! — встрепенулась Дорис и, облегченно вздохнув, оторвалась от стены, вынырнув из островка скудной тени в пекло прогретой солнцем площади.

Мэг тут же присоединилась к ней, прислушиваясь к приближающимся звукам неизвестного средства передвижения.

— Не очень-то похоже на работающий двигатель машины, — усомнилась Мэг, и тут же ее предположение получило подтверждение.

На площадь вылетел парнишка, восседающий на разбитом мотороллере. Он затормозил и осмотрелся. Мэг взглянула на разочарованное лицо подруги и не сдержала усмешки. Хорошо, что Дорис этого не заметила. Недовольно поджав губы, она снова направилась к стене, уже не надеясь найти прохладу под нависающими ветвями ползущих по стене веток, но стремясь хотя бы обрести опору.

Мэг бросила последний взгляд на подростка, совершенно сумасшедшим образом газующего изо всех, наверное, последних сил своего разбитого мотороллера, и отправилась вслед за Дорис. Вдруг ей показалось, что звук за спиной резко усилился, и она быстро обернулась. Мальчишка на своем средстве передвижениям мчался через площадь прямо на них. Мэг только и успела испуганно вскрикнуть, отшатнуться и слегка толкнуть в спину Дорис. Но этого оказалось недостаточно. Мальчишка пронесся ураганом, и Мэг едва успела уловить по-змеиному стремительное и гибкое движение руки мальчишки. Только секундой позже она поняла, что их рюкзачок, до этого благополучно пристроенный на плече Дорис, теперь болтается в руке мотоциклиста. Мальчишка что-то победно выкрикнул и моментально скрылся в боковой улочке. Все действо заняло не более нескольких секунд, и еще столько же девушки стояли с раскрытыми ртами в возмущении, негодовании и недоверии, что это произошло так быстро и с ними. Еще через секунду до Мэг дошло, что их потеря воистину катастрофична. И дело было не в деньгах, которые они брали на мелкие расходы и сувениры. В рюкзаке были их документы, которые Дорис зачем-то вечно таскала с собой.

— О черт! — завопила Дорис так громко и гневно, что Мэг едва не подпрыгнула, — проклятый ублюдок, как он посмел!..

С этими словами она бросилась вдогонку за удачливым вором. Мэг мешкала всего секунду, но, добежав до поворота, почти налетела на Дорис, которая, в негодовании уперев руки в бока, изрыгала самые невероятные и замысловатые ругательства.

— Дорис, наверное, нужно сообщить в полицию, — робко прервала ее излияния Мэг.

— В этой задрипанной деревне нет никакого полицейского участка! Здесь вообще ничего нет! Цивилизация Греции одна из древнейших, но, похоже, навеки застряла на каком-то доисторическом уровне какого-то века до нашей эры! С тех самых пор жизнь замерла на одном уровне и никак не хочет двигаться вперед! — На этой драматической ноте Дорис потрясла кулачком.

Лицо у нее было таким решительным, а тон — категоричным, словно девушка тут же решила перевернуть все мироустройство Греции. Революция в чистом виде! Когда поток негодования истощился, Дорис завершила свою емкую речь таким заковыристым выражением — пожеланием маленькому воришке и его ближайшим родственникам, что Мэг, уже давно привыкшая к высказываниям Дорис, невольно вспыхнула, хотя ханжой вовсе не была.

— Ладно, Дорис, все равно теперь ничего не поделаешь. Он давно уже удрал.

— Конечно, удрал! Денег там кот наплакал, но в случае чего — как мы заплатим таксисту?! А документы?!

— Обратимся в посольство. Хватит причитать! Пошли.

Мэг повлекла Дорис обратно, и в этот момент девушки снова услышали тарахтение мотора.

— Это опять он! — воскликнула Дорис, бросаясь на звук. — Ну я ему сейчас покажу!..

Бросившись вперед, Дорис едва не попала под выруливший из боковой улочки автомобиль. На ее счастье, машина двигалась очень медленно, и водитель сразу же затормозил.

— Дорис, с тобой все в порядке? — Мэг запоздало бросилась к подруге, окаменевшей от неожиданности.

В паре дюймов от Дорис находился бампер старенького джипа. Из всех выходок Дорис эта была самой сумасшедшей. Мэг почувствовала, что закипает. Еще пара секунд — и она взорвется.

— Дорис!!!

Но возмущению Мэг не суждено было излиться на голову подверженной слишком частым сменам крайних эмоций Дорис. Потому что дверца джипа распахнулась и оттуда выпорхнула смуглая красавица, в которой девушки не сразу признали Елену.

— Дорис, дорогая, ты решила покончить жизнь самоубийством? — поинтересовалась она.

— Немудрено, я потеряла надежду увидеть тебя, Елена!

Елена гортанно рассмеялась.

— Я тоже скучала. Привет, Мэг. Как дела?

— Отлично. — Мэг кивнула и улыбнулась.

— Прошу прощения за опоздание. В самый последний момент у меня возникли проблемы. Я попыталась вас предупредить, но телефон Дорис не отвечал. Но что же вы стоите? Скорее садитесь в машину.

Дорис поняла, что судьба дает ей шанс ускользнуть от потока справедливых упреков, который вот-вот должен был обрушиться из уст Мэг на ее голову. Она быстро уселась в машину. Позже Мэг все равно отчитает ее, но, по крайней мере, она немного успокоится и ее гнев будет не так ужасен…

Мэг забралась на заднее сиденье рядом с Дорис, бросив на подругу испепеляющий взгляд, но Дорис сделала вид, что смотрит в окно. Елена вспорхнула на место водителя, и машина тронулась.

— Дорис, что-то случилось?

Мэг заметила, что Елена рассматривает их в зеркале заднего вида.

— Нас только что ограбили, причем сделали это так быстро и ловко, что это ограбление могло оказать честь — в переносном, конечно, смысле! — какому-нибудь воришке с улиц Неаполя! — тут же запальчиво отозвалась Дорис.

— Что украли, деньги?

— Денег там было немного. Документы, — хмуро сказала Дорис.

— Не беспокойся, Дорис, мы это все быстро уладим, — пообещала Елена.

Мы переживали о том, как сможем добраться до отеля в случае… э-э-э… осложнений. Мне кажется, что ваши таксисты не стали бы предоставлять нам кредит. Тем более что уговорить человека открыть нам кредит, пользуясь лишь скудным набором фраз из разговорника, довольно сложно. А из-за отсутствия карманов на летней одежде мы даже мелочь положили в кармашек рюкзачка!..

— Теперь вам не о чем беспокоиться, — заявила Елена, — все проблемы я беру на себя.

Настроение Дорис тут же улучшилось, потому что не было для ее сердца милее услышать, что кто-то берется уладить все проблемы. Она даже победно взглянула на Мэг, словно предлагая ей оценить уверенность Елены в ее способностях решать чужие проблемы и восхититься этим редким и очень, очень приятным качеством новой подруги.

3

Минут десять они молчали. Машина свернула с наезженной дороги на едва заметную грунтовую и, натужно ворча, потащилась в гору. Мэг рассеянно отметила, что этой дорогой пользуются нечасто, потому что следы колес были едва заметны и колеи поросли чахлой травой. Мэг здорово устала и мечтала о прохладном душе и уединенной комнате. И еще она подумала о Дейве. Как он там справляется с назойливыми папарацци, жадными до сенсаций? Дейв обещал все уладить, как только что пообещала Елена, и она малодушно согласилась и даже подобно Дорис обрадовалась. Мэг бросила его одного, а сама предпочла спасаться бегством от проклятой желтой прессы…

Мэг вздохнула. Дейв сказал, что это лучший выход. Но ей все равно придется вернуться и столкнуться с действительностью. Может, к тому времени у нее появятся силы и мужество, чтобы преодолеть страх и неуверенность… И свою боль от потери Рэя…

— Мэг, с тобой все в порядке?

— Да, я просто немного устала. — Мэг посмотрела в отраженные в зеркале заднего обзора глаза Елены.

— Как Дейв?

— Дейв? — растерянно переспросила Мэг и тут же вспомнила, что Дорис не могла посвятить Елену в подробности нового скандала.

Елены не было в Лондоне, когда это случилось. Она находилась по делам в Италии, консультируя какой-то музей, и встретиться для совместного проведения отпуска они должны были только сегодня, на старой пыльной площади деревушки, застрявшей в другом тысячелетии.

— Когда мы уезжали, с ним было все в порядке, — выдавила Мэг, понимая, что, как только они окажутся в доме Елены — ну или чуть позже, — Дорис тут же посвятит новую подругу во все подробности. Это называлось «поставить в известность».

— Я рада. — В ровном голосе Елены Мэг почему-то послышалась насмешка. — Дейв приятный молодой человек, мне он очень нравится.

Дейв не может не нравиться. Особенно после того, как его узнают поближе, подумала Мэг.

Она познакомилась с Дэвидом на одной из выставок молодых, но подающих большие надежды художников. Хозяйка «Галереи Витерсби», старушка преклонных лет, миссис Мадлен Скотт-Витерсби, рано потерявшая мужа и много лет находившая утешение только в своем детище, созданном собственными руками (и, конечно, с помощью состояния покойного супруга, ибо невозможно содержать галерею почти в центре Лондона только на деньги от продажи картин!), питала слабость к молодым художникам. Она называла это «открытием талантов» и устраивала подобные выставки довольно часто. Ей льстила роль мецената и патронессы «молодых и приятных мальчиков», которые — очень часто — приносили большие дивиденды.

Итак, Дорис принесла пригласительный билет, строго сказав Мэг, что сидеть в очередной выходной дома — это не просто занудство, а настоящее преступление. Лучше посвятить день культурной программе. А потом они вместе прогуляются по магазинам… Мэг совершенно точно знала, что все это действо Дорис затеяла как раз из-за последнего пункта в программе — прогулки по магазинам и неторопливого разговора в маленьком уютном ресторанчике за чашечкой кофе. Говорить, конечно, будет Дорис, а Мэг останется только выслушивать подробности очередного быстротечного романа подруги, сопереживать, соглашаться, что этот последний оказался «вовсе не тем, на что рассчитывала Дорис», и подбадривать, что в следующий раз ей обязательно повезет. Дорис всегда была в поиске, рассчитывая со временем заарканить «принца» с миллионным состоянием. Конечно, какой же принц без миллионного состояния?! И заверять, что настойчивость и поиски, конечно, вскорости дадут свои плоды. Ведь говорят же: кто ищет, тот всегда найдет!

Впрочем, вынужденное молчание Мэг, перемежаемое покорным поддакиванием, объяснялось тем, что ей самой в этой области было совершенно нечем похвастаться. Потому что всю ее жизнь занимала работа. Заводить какие-то далеко идущие отношения с коллегами она не испытывала желания, а на новые знакомства, коротая время у телевизора или с книгой на коленях в любимом кресле, не очень-то приходится рассчитывать. Если только со случайным коммивояжером, постучавшим в ее дверь в надежде всучить доверчивому домоседу какой-нибудь неходовой товар! Можно было почаще «выходить в свет», посещая вечеринки многочисленных знакомых или просто бывая на дискотеках или других увеселительных мероприятиях, но Мэг не просто не верила во встречу с тем, который единственный и на всю жизнь. Она панически боялась «вляпаться в краткосрочное постельное знакомство» — как это называла Дорис. К тому же от больших компаний и громкой музыки у нее начинала болеть голова. Вот такой замкнутый круг!

Словом, Мэг решила, что она и в самом деле засиделась дома. К тому же они не встречались уже — подумать только! — две недели, и подругу наверняка уже распирает от всевозможных подробностей и эмоций. И Мэг согласилась. Она пришла, когда основная часть публики уже отправилась восвояси и до закрытия галереи оставалось не так много времени. Мэг задумчиво бродила по помещению, превращенному множеством перегородок в своеобразный лабиринт, и это ей нравилось. Мэг знала, что дизайн очередной выставки — это как раз то, чем занимается Дорис, и ей импонировала задумка подруги. Картины, подсвеченные особым образом, воспринимались совершенно иначе, нежели при обычном освещении. Мэг переходила из одного узкого зала в другой, некоторые полотна привлекали ее внимание, мимо других она проходила, едва скользнув взглядом, — авангардизм она категорически не воспринимала! — но только у одного полотна надолго застыла, потрясенная яркостью, сочностью и какой-то… фантастичностью изображенного пейзажа.

— Вам нравится? — Мэг и не заметила, что к ней подошел молодой человек.

Мэг оглянулась, бегло улыбнулась и кивнула.

— Очень. Выбор красок поистине удивительный.

— Они слишком ярки. Вы не находите?

— Да… может быть… Вы знаете, я не такой уж знаток, — вновь улыбнувшись, призналась она, — но мне очень нравится. Она прекрасна!

— Я бы мог показать вам и другие картины этого автора. Пойдемте?

Мэг снова кивнула и направилась за ним: ей просто не терпелось увидеть другие картины.

— Я Дейв Харт, — представился молодой человек.

— Мэг Паркер.

— Замечательное имя — Мэг.

Она так же отстраненно и бегло улыбнулась и получила в ответ широкую, приветливую улыбку.

Дейв подвел ее к нескольким картинам, замыкавшим экспозицию, и она безошибочно определила тот же стиль. Мэг наклонилась, чтобы разглядеть подпись художника, медленно выпрямилась и вопросительно посмотрела на Дейва.

— Это ваши картины? — спросила она, невольно пристально разглядывая стоящего перед ней мужчину.

На вид ему было лет двадцать пять. Высокий, худой, даже хрупкий, и у него оказались красивые руки с длинными пальцами, как у скрипача. Привлекательному лицу Дэвида, худому и бледному, словно оно никогда не знало солнца, придавали какую-то болезненную загадочность обведенные синими кругами усталости серо-зеленые глаза, смотревшие спокойно и внимательно. Мэг отметила высокий лоб, идеально вылепленные скулы, тонкие, даже нервные губы. Длинные темные волосы, в живописном беспорядке падающие на плечи, нисколько не портили впечатление, а, наоборот, подчеркивали его привлекательность и одухотворенность, Мэг не почувствовала в Дейве ни наигранности, ни нарочитости. Он не играл роль, он просто был самим собой, и она расслабилась.

— Да, — просто ответил он, продолжая изучать ее.

От его пристального взгляда Мэг немного смутилась и, чтобы прийти в себя, стала смотреть на картины. Только сейчас она заметила на них небольшие картонные таблички «Продано».

— Что вы думаете об этих картинах?

— Я думаю, что это говорит лучше всяких слов. — Она указала на таблички.

Он усмехнулся.

— Наверное, вы правы. Мэг, можно пригласить вас на чашечку кофе? Здесь недалеко есть очень уютный ресторанчик, я люблю там бывать.

— Но я не могу… — Она почему-то испугалась.

Наверное, потому, что она очень давно не принимала ничьих приглашений. Особенно молодых, красивых и, несомненно, талантливых художников.

— Я вас прошу… прошу составить мне компанию и отметить мой сегодняшний успех.

Он опять тепло улыбнулся, и Мэг неожиданно согласилась.

— Только я не могу слишком долго, — пробормотала она.

— У вас свидание? — мягко поинтересовался он.

— Да… То есть нет… У меня встреча с подругой. Дорис Крюсон, она здесь работает.

Улыбка Дейва осталось прежней, но в глазах что-то мелькнуло.

— Скажите ей, где вас найти, и позже она присоединится.

Мэг это показалось наилучшим выходом. Однако позже, когда Дорис действительно присоединилась к ним, Мэг об этом пожалела. Ее удивила первоначальная реакция Дорис — наигранная веселость, скрывающая напряжение и недовольство. Дорис играла роль просто отлично, и, не знай ее Мэг так хорошо, она вполне могла бы попасться на удочку. Больше всего Мэг поразило, что Дейв тоже мгновенно почувствовал фальшь. На его губах появилась странная, едва заметная улыбка, а потом он извинился и быстро откланялся, пригласив напоследок Мэг посетить его мастерскую.

— Когда ты его успела заарканить? — после «отступления» Дэвида поинтересовалась Дорис. Она откинулась на спинку стула и закурила тонкую коричневую сигарету.

Мэг неожиданно разозлилась. В конце концов, если она слишком редко ходит на свидания, это вовсе не означает, что она считает себя старой девой и решила поставить крест на личной жизни. Ей всего двадцать шесть, она пусть и не красавица, но достаточно привлекательна, чтобы на нее обращали внимание мужчины.

— Я никого не заарканивала, Дорис. Мы просто познакомились на выставке, и Дейв пригласил меня на чашечку кофе.

— Я не имею ничего против, — тут же сбавила обороты Дорис. — Я просто беспокоюсь за тебя.

— Позволь мне самой побеспокоиться о себе, я уже не маленькая.

— Поступай как знаешь. — Дорис выдохнула облачко дыма, растаявшего в воздухе, и ткнула не-докуренную сигарету в пепельницу. — Знаешь, я сегодня чертовски устала… Давай отложим поход по магазинам.

— Хорошо.

Мэг отчетливо поняла, что их совместные планы на этот вечер провалились именно из-за того, что она была с Дейвом. Это означало только одно: по странному стечению обстоятельств именно Дейва Дорис наметила себе в качестве очередной жертвы, а она, Мэг, умудрилась все испортить. Мэг охватило раздражение: она вовсе не чувствовала вины, которую молчаливо возложила на нее Дорис. Прощание подруг было достаточно прохладным и быстрым, а Дорис не звонила целых пять дней…

— Елена, еще далеко? Кажется, я вижу впереди какую-то деревню… — прервал размышления Мэг голос Дорис, и она встрепенулась.

— Это не деревня, это и есть мой дом.

Джип, раздраженно рыкнув напоследок, выполз на выложенную светлыми плитами небольшую площадку перед «простым греческим домом» Елены. То, что Дорис приняла за целую деревню, оказалось одним-единственным строением. Дом окружала высокая каменная стена, а сам он едва угадывался в зелени роскошного сада.

— Какой большой, — пробормотала Мэг, вновь испытывая уже ставшее привычным чувство тревоги и дискомфорта.

— Сюрприз! — чересчур жизнерадостно провозгласила Елена. — Дорис, выбирайтесь и идите вдоль стены до калитки, проходите в дом. Я достану из багажника вещи и догоню вас.

Елена указала девушкам направление, а сама открыла багажник. Подруги послушно направились вдоль высокой белой стены, увитой темно-зеленым плющом.

— Вряд ли можно назвать этот дворец «простым греческим домом», — сказала Мэг в спину Дорис.

— Хватит бурчать, Мэг.

— Он слишком большой! Откуда у Елены средства, чтобы купить подобную недвижимость в чужой стране? Я уж не говорю о содержании этого дома.

— Тебе обязательно нужно докопаться до сути! Господи, как я устала от твоей подозрительности! Признаю, что в последние месяцы тебе приходилось несладко, но не стоит всех и каждого подозревать в самых страшных вещах!

Мэг не нашлась, что возразить. От этой отповеди ей на глаза навернулись слезы.

— Ладно, Мэг, извини, я была резка. Просто успокойся и постарайся больше не думать об этом. А вот и калитка!

Дорис потянула за изящную медную ручку, и кованая металлическая калитка легко и бесшумно подалась. Дорис шагнула на аккуратную дорожку и оглянулась на медлившую Мэг.

— Что еще, дорогая? Чего ты на этот раз испугалась? — почти ласково спросила она.

— Давай подождем Елену. Ты ведь не знаешь наверняка, что здесь написано! — Мэг ткнула пальцем в висевшую на калитке табличку, где было что-то написано по-гречески. — Может, на территории есть собаки!

— О господи, дай мне сил! Думаешь, что Елена не предупредила бы нас?!

Дорис отвернулась и демонстративно зашагала вперед, а Мэг все медлила. Мгновения утекали в бесконечность, и Мэг чувствовала себя так, словно стоит на краю пропасти и вот-вот ее жизнь непоправимо изменится! Она сделала маленький шаг. Потом еще один, а потом почти бегом бросилась догонять Дорис.

— Не злись, Дорис, мне просто не по себе.

Дорис остановилась в тени огромной оливы и, помедлив, повернулась к Мэг лицом.

— Извини, я не хотела срывать на тебе злость. Просто эта жара… Я ведь понимаю, как тебе сейчас нелегко, но иногда меня заносит. Я знаю, что со мной бывает трудно.

— Все хорошо. — Мэг тут же смягчилась. — Ты моя подруга и этим все сказано.

— Эй!

Девушки невольно вздрогнули и резко повернулись на звук мужского голоса. Они и не заметили, что к ним приблизился мужчина. Он был невысокий, но очень массивный: с широкими плечами, бочкообразным торсом, толстой шеей и черными вьющимися, коротко подстриженными волосами. На его лице, широком и скуластом, выделялись большой нос и тяжелая нижняя челюсть, а пронзительные и цепкие глаза казались слишком маленькими и глубоко посаженными. Кустистые черные брови нависали над этими маленькими острыми глазками, как карнизы. Типичный портрет неандертальца!

Боже мой, кажется, сейчас он выхватит из-за спины здоровую дубинку, хрястнет нас с Дорис по голове и утащит на съедение в свою пещеру! — пронеслось в голове у Мэг.

«Неандерталец» сделал шаг вперед и заступил девушкам дорогу — так солдат прикрывает собственным телом амбразуру. Никакой дубины у него, конечно, не оказалось, но его брови сурово насупились (что уже не предвещало ничего хорошего!), а челюсть еще больше выдвинулась вперед. Теперь он напоминал быка с испанской корриды!

— Извините, мы приглашены… — робко начала Дорис.

Ее голос казался слишком тонким и слабым для такой смелой и самонадеянной особы. Наверное, внешность этого человека произвела на нее неизгладимое впечатление. К чести Дорис, немного прокашлявшись, она продолжила гораздо тверже и смелее. Видно, считала, что правда на ее стороне. Впрочем, Мэг уже стала испытывать по этому поводу самые серьезные опасения.

— Нас пригласила сеньора Елена. — Дорис резко повернулась к Мэг и спросила быстрым шепотом: — Я ведь верно сказала, это принятое у них обращение? — И тут же, не дождавшись ответа Мэг, снова повернулась к воинственно настроенному греку. — Не позволите ли нам пройти?

Он что-то быстро залопотал, а потом, видя недоумение на их лицах, замолчал, еще больше нахмурился и, наконец, воскликнул:

— Охи! — сопроводив это энергичным кивком, интенсивным взмахом руки куда-то за спины подруг.

И… пошел прочь!

Подобный поступок ввергнул незадачливых путешественниц в еще большее недоумение.

— Как ты думаешь, что он сказал? — задумчиво проговорила Дорис, изучая спину уходящего мужчины. И тут же сама ответила: — Мне кажется, он пригласил нас следовать за собой. Он же кивнул, верно? И вообще, разве мужчина может противостоять обаянию столь приятной особы? — Она самодовольно ухмыльнулась. — Пошли, Мэг!

Мужчина уже скрылся за деревьями, и девушки поспешили следом. Но стоило им сделать несколько шагов, как он снова выскочил словно из-под земли. Его появление было таким неожиданным, что Мэг едва не врезалась в него, а Дорис едва не приземлилась на ухоженную клумбу. Лицо мужчины стало красным и злым. Он грозно сверкнул глазами — еще более грозно, чем в первый раз! — и снова стал что-то быстро и раздраженно говорить, тесня девушек к калитке. Мэг почувствовала, как рука Дорис до боли сжала ее ладонь, и эта боль привела ее в чувство. Сообразив, что они все поняли неправильно, она потащила Дорис за собой, подальше от разъяренного мужчины.

— Дорис, по-моему, мы поняли его неправильно. И Елена что-то напутала!

— Нас пригласили, — все еще отчаянно лепетала ему Дорис, но толстяк упрямо наступал, тесня их назад, за пределы высокой белой стены. — Черт побери!..

— Охи! — рявкнул грек напоследок, снова махнув рукой в направлении расстилавшейся за калиткой унылой, почти выжженной солнцем местности.

. Мэг поняла, что чувствовали Адам и Ева, когда их изгоняли из садов Эдема. На сей раз угрожающе произнесенное слово не вызывало ни малейших сомнений в том, что им отказано окончательно и обжалованию приговор не подлежит. Мужчина наблюдал их отступление. Мэг еще раз дернула подругу за руку, и Дорис нехотя повиновалась, ворча что-то про «грубых животных, свиней» и всякую прочую «живность».

— Мы вломились на чужую территорию! Это вовсе не дом Елены! Елена что-то напутала, или напутали мы. Придется нести ответственность по всей строгости суровых греческих законов!

— Но она привезла нас сюда, а других домов в округе нет!

Не успела Дорис произнести эту фразу, как девушки едва не столкнулись с Еленой, входящей в калитку.

— Что случилось?

— Нас не пускают.

— Кто?.. — Елена выглянула из-за плеча Дорис и тут же сердито сдвинула брови. — Ангелос! — резко бросила она и что-то быстро добавила.

Мэг почему-то не решилась оборачиваться. Ей стало не по себе от того, что Елена делает серьезный выговор могучему стражу. Противостояние мощного мужчины и хрупкой девушки, отчитывающей его, как провинившегося подростка, оказалось не в пользу первого. В ответ на слова Елены послышалось невнятное бурчание, потом звук удаляющихся шагов. Елена взглянула на лицо Мэг и улыбнулась. — Все в порядке, это всего лишь небольшое недоразумение. Проходите и чувствуйте себя как дома.

4

Дом вынырнул из темной зелени сада совершенно неожиданно, и Мэг невольно замедлила шаг. Он был роскошен и великолепен, казался стройным и легким, почти воздушным. Из-за высоких стен, окружающих участок по периметру, они смогли увидеть всего лишь небольшую часть крыши и стен, а сейчас особняк предстал перед ними во всем великолепии. Легкие арки удивленно вздымались, словно с недоумением рассматривая пришельцев, несколько высоких белых колонн у входа задумчиво увлекали взгляд в темную глубину и прохладу помещения. Не хватало крылатого льва у входа, но его место так кстати занял огромный, пышный и благоухающий куст плетистой розы, усыпанный огромными и ощутимо тяжелыми темно-бордовыми — почти черными — цветами.

— Проходите, «Несравненная» приветствует вас, — пригласила их гостеприимная хозяйка, поторопив завороженных открывшейся красотой подруг.

Только теперь Мэг осознала, что они с Дорис стоят перед входом как вкопанные, не в силах сделать хоть шаг.

— Что? — переспросила Мэг, уверенная, что ослышалась.

— Я назвала ее «Несравненной» — это имя очень подходит моей вилле. Оно выгравировано перед входом на табличке, вы не заметили?

— Конечно, заметили, но — увы! — в греческом мы не сильны, а Мэг даже предположила, что это предупреждение о злых собаках.

— Нет никаких собак. — Елена засмеялась и подтолкнула девушек к дверям.

— О, твой дом просто чудо, — пробормотала Дорис, очарованная убранством просторного холла. — Мне очень, очень нравится. Но ты могла бы предупредить…

— Тогда не получилось бы сюрприза! Сейчас я покажу вам ваши комнаты, вы отдохнете, примете душ, а позже мы будем обедать. Да, кстати, ваши вещи… Я думаю, нужно перевезти их сегодня, чтобы не платить лишние деньги за номера в отеле. Но вы так устали, — тут же добавила она, — что я беру все на себя.

— Елена, не стоит так беспокоиться, мы… — Мэг ужаснулась тому, сколько хлопот они доставили Елене, но не успела она закончить фразу, как Елена нетерпеливо взмахнула рукой.

— Не стоит переживать по пустякам, мне это совсем не трудно. К тому же о пропаже документов нужно сообщить как можно быстрее. Я заберу ваши вещи из отеля и заеду в посольство.

— Это очень мило с твоей стороны. Спасибо, — тут же встряла Дорис и толкнула Мэг в бок, чтобы она немедленно замолчала.

— Вот и хорошо. А теперь я покажу вам ваши комнаты.

Девушки последовали вслед за гостеприимной хозяйкой.

— Это гостевые комнаты, — сказала Елена, распахивая высокие двери двух соседствующих комнат. — К каждой примыкает своя ванная комната. Там вы найдете все, что вам нужно. Грязную одежду оставьте, Мария, моя экономка, все заберет и выстирает.

— Но… — растерянно начала Мэг.

— В ванной вы найдете халаты, думаю, на первое время этого будет достаточно, — Елена тонко улыбнулась, словно стараясь не задеть чувств Мэг, но при этом говорила достаточно твердо. — Потом мы будем обедать. Мария вас пригласит…

С этими словами она оставила подруг.

— Ну что ж, сделаем это, — пробормотала Дорис, входя в свою комнату.

Мэг не оставалось ничего другого, как последовать примеру подруги.

— Здесь все выглядит так, словно мы в храме богини Афродиты…

Дорис пожаловала в гости, едва Мэг успела принять душ. Дорис, как и Мэг, была в белом банном халате, и ее просто распирало от впечатлений, которыми она хотела немедленно поделиться с Мэг.

— Все очень богато и красиво. Просто сказка, — подавленно отозвалась Мэг. От этой роскоши и предусмотрительности хозяйки она чувствовала себя почти на грани дискомфорта.

— Никак не могу понять, ты обрадована или расстроена? — проронила Дорис, сидя в кресле и болтая ногой.

— Мне это кажется… удивительным. Я не ожидала ничего подобного.

— Я тоже, но ведь Елена сказала, что это был сюрприз!

Конечно. — Мэг принялась яростно вытирать волосы, чтобы скрыть выражение своего лица. — Дай бог, чтобы он был последним, — пробормотала она.

— Возьми фен, — посоветовала Дорис, делая вид, что не слышала последних слов Мэг. Она рассеянно огляделась и пожаловалась: — Я ужасно хочу есть. Мне кажется, что мы не ели целую вечность… Или даже две… вечности…

В дверь комнаты негромко постучали, и Дорис, тут же вскочив с кресла, подлетела к двери. На пороге материализовалась маленькая сухонькая старушка в черном платье с белыми манжетами и воротничком и в белом фартучке. Старушка была почти игрушечная, словно сошедшая с картинки в книжке сказок.

— Я — Мария. Хозяйка звать есть. В большой комната… там… — проговорила старушка на ломаном английском языке, немного смущенно и одновременно тепло улыбнулась и удалилась.

— О, наконец-то обещанный обед!.. — плотоядно застонала Дорис и бросилась к зеркалу посмотреть состояние своей прически.

— Думаешь, будет прилично показаться за ужином в этих халатах? — засомневалась Мэг, не меньше, а даже, может быть, больше Дорис озабоченная их внешним видом.

— Все равно другой одежды у нас пока нет, а свою пыльную блузку я ни за что не надену! Пошли, Мэг!

Дорис выскользнула в коридор. Мэг поплелась следом.

Слева была длинная и широкая галерея, справа — видна часть большого зала. Странно, что они совсем не запомнили расположение комнат, пока шли сюда. Наверное, находились под впечатлением размеров «простого греческого дома». Роскошный особняк казался совершенно пустым, такая в нем стояла тишина.

— Знать бы только, где эта пресловутая «большой комната»? — пробормотала Дорис себе под нос. — Кажется, нам туда…

Дорис не ошиблась. Они прошли по прохладному мраморному полу, немного робея и одновременно восхищаясь великолепной отделкой и довольно аскетичной, но явно очень дорогой мебелью, и оказались в огромном зале. Дорис, не удержавшись, изумленно присвистнула.

— Вот это да!.. — Она задрала голову, чтобы как следует рассмотреть лепнину на потолке, потом восхищенным взором обвела окружающую обстановку. — Снаружи он не выглядит таким огромным… Красота, правда? Здешние строители просто бросаются из крайности в крайность, то возводя прекрасные дворцы, то скатываясь до малюсеньких клетушек, которые и домами-то назвать нельзя.

— Каждый строит по средствам, Дорис, — одернула ее Мэг.

Дорис тем временем обнаружила накрытый стол и тут же бесцеремонно за него уселась. Мэг притулилась на краешке стула.

— О! Запахи такие вкусные, что у меня в животе урчит, — пробормотала Дорис, поднимая большую серебряную крышку и вдыхая аромат приготовленного блюда. — Великолепно… Похоже, Елена знает толк в гостеприимстве.

— Мне кажется, нужно подождать Елену… Дорис коротко хмыкнула.

— Не могу!

— Дорис, имей терпение! — Отобрав у нее крышку, Мэг водрузила ее на место. — Мы должны дождаться хозяйку.

Дорис нетерпеливо поёрзала на стуле, а потом покорно вздохнула, отчаявшись добраться до еды, и сложила руки на коленях, как маленькая девочка.

5

— …Примерно в двух милях от виллы берег моря. Нет ничего красивее, чем заходящее в море солнце. Вам обязательно нужно это увидеть. Скалы, залитые красными лучами закатного солнца, кажутся огромными живыми столбами огня. А волны набегают на песок, словно потоки лавы… Удивительное зрелище!

— Ты так здорово рассказываешь, что я просто не могу дождаться вечерней прогулки! — воскликнула Дорис.

— К сожалению, она состоится не сегодня. Мне нужно отлучиться на несколько часов. Заодно заеду в посольство и в ваш отель. А вы пока отдыхайте и набирайтесь сил.

— Ты уже продумала программу нашего отдыха, Елена? — весело спросила Дорис, предвкушая предстоящие развлечения.

— Конечно, я же обещала, что он станет для вас незабываемым. Пляжи, экзотические гроты, памятники культуры, посещение островов… В Греции столько возможностей для самых разнообразных видов отдыха, что даже у меня иногда голова кругом идет от обилия различных возможностей провести наш отпуск.

— Звучит очень заманчиво. Правда, Мэг?

— Конечно, — довольно вяло согласилась Мэг.

Елена рассмеялась.

— У Мэг такой усталый вид, что мне кажется, она может уснуть прямо за столом, а ты, Дорис, еще пытаешься от нее чего-то добиться.

Дорис обладает поистине неистощимой энергией, — с улыбкой сказала Мэг. — Эти три дня она только и делала, что водила меня по всевозможным достопримечательностям. Так что пока у меня только одно-единственное желание — прилечь и подремать несколько часов. Большое спасибо, Елена, обед был замечательный.

— Рада, что тебе понравилось. На ужин Мария готовит что-то особенное.

— У меня такое ощущение, что когда я вернусь домой, то уже не влезу ни в одно из моих платьев, — посетовала Дорис, вставая. — Я, пожалуй, тоже прилягу. Когда ты приедешь, Елена?

— Думаю, что успею к ужину.

Придя в комнату, Мэг легла на огромную кровать и потянулась всем телом. Это было замечательное ощущение: приятной сытости, прохлады белоснежных простыней, мягкости и сонливости. Именно об этом она мечтала последние два дня — ей хотелось просто покоя: подольше понежиться в постели утром, устроить себе послеобеденную сиесту и, главное, — никуда не бежать, не торопиться… Глаза стали слипаться, и Мэг буквально провалилась в сон.

Ей показалось, что она едва успела сомкнуть веки, как ее безжалостно стали трясти.

— Соня несчастная, хватит спать!

— Что такое? — промямлила Мэг и села, не открывая глаз. Ну конечно, это Дорис с новыми идеями!

— Ты пропустишь самое интересное!

— Нет, дорогая, самое интересное ты мне успела показать за три дня, в которые мы втиснули все наши экскурсии. А сейчас для меня нет ничего занимательнее моего сна, который по твоей милости я не успела досмотреть! — Мэг попыталась вновь принять горизонтальное положение и погрузиться в сон.

Но не тут-то было.

— Нет, хватит спать, Мэг. Вставай, мы отправляемся смотреть закат!

— Закат? А что, Елена уже вернулась? — Мэг приоткрыла один глаз.

Дорис была свежа и полна энергии.

— Еще нет. Но мы прекрасно доберемся и сами.

— Нет, нет и нет! Я больше никуда сегодня не собираюсь идти.

— Хватит ныть, подружка! — Дорис расхохоталась и стала стаскивать с Мэг простыню. — Вставай, мы не можем пропустить это зрелище.

Мэг изо всех сил ухватилась за край простыни, лихорадочно придумывая, какими еще аргументами можно попытаться заставить Дорис отказаться от этого безумия, но со сна в голову как нарочно ничего не приходило.

— Дорис, местность незнакомая, мы можем заблудиться. И потом, — уже увереннее продолжила Мэг, — если мы собираемся наблюдать закат, то к тому времени, как будем возвращаться, солнце сядет, и две мили нам придется идти в кромешной темноте. Ты об этом подумала?

— Ерунда, я отлично запоминаю дорогу и ориентируюсь на местности.

Из собственного печального опыта Мэг знала, что если Дорис что-то вбила себе в голову, то попытки переубедить подругу обречены на провал.

— Но наша одежда!.. — выдвинула последний аргумент Мэг, еще надеясь на чудо.

— Наша одежда уже выстирана и отглажена. Сервис здесь выше всяких похвал. Так что одевайся, я зайду за тобой через десять минут!

— Но…

— И ни минутой больше! — С этими словами Дорис исчезла.

Мэг потерла лицо ладонями. Ох уж эта Дорис, она ее точно доконает! Оглядевшись, Мэг увидела свое платье. Чистое и отглаженное, оно было аккуратно разложено на стуле. Делать нечего, надо вставать, потому что если Дорис дала ей десять минут, то по истечении вышеозначенного времени она появится снова и вытащит Мэг из комнаты и погонит смотреть закат. Даже если для этого ей придется применить силу! Мэг оделась и причесалась.

— Ты готова, дорогая? — Дорис заглянула в комнату и расцвела в улыбке. — Вот это другое дело. Ты замечательно выглядишь!

— Неужели? — пробурчала Мэг и услышала в ответ серебристый смех Дорис.

По мнению самой Мэг, вид у нее все еще был замученный.

— Ты действительно знаешь, куда идти? — поинтересовалась Мэг, когда они вышли за калитку.

— Конечно. Нужно все время идти на юго-запад, то есть так, чтобы солнце было от нас наискосок справа. Глупышка, это же азы географии. Поверь, я знаю, что делаю…

Мэг не нашлась, что возразить.

Наступающий вечер сгущал краски — небо постепенно приобретало красноватый оттенок. Мэг даже показалось, что откуда-то потянуло влагой. Она немного взбодрилась и уже не отставала от Дорис. Говорить совсем не хотелось, и они просто шли, наслаждаясь вечером, окружающей природой и тишиной.

— Мне кажется, что берег уже близко, — сказала Дорис. — Чувствуешь, воздух стал каким-то тяжелым и влажным? Наверное, сразу за той скалой мы увидим береговую линию…

Они обогнули скалу и остановились как вкопанные. Никакой береговой линии еще не было видно, зато половину небосклона занимала огромная черная туча. Еще чуть-чуть — и она скрыла солнце, надвинулась ближе и ворчливо громыхнула.

— Боюсь, твой прогноз оказался на удивление правдивым, собирается дождь, — озадаченно пробормотала Дорис.

— Нет, Дорис, он не собирается! Он уже сейчас ливанет!

— Тогда нам нужно немедленно возвращаться. Только жаль, что закат мы так и не увидим. Все мои романтичные порывы пропали впустую…

Это было последнее, о чем могла бы пожалеть сама Мэг. Девушки почти бегом поспешили обратно.

И, конечно, дождь застал их в дороге. Сначала с потемневшего неба стали падать крупные, но очень редкие капли. Они оставляли на дороге ямки и тут же без следа поглощались жадной пылью. А уже через несколько минут дождь хлынул как из ведра. Стремительно надвинувшаяся туча погрузила все в сумерки.

— Хорошо, что мы не успели уйти слишком далеко от виллы! — оптимистично заявила Дорис.

Мэг считала, что поводов для оптимизма очень мало.

— Просто прелестно, — пробурчала она и двумя пальцами оттащила налипший подол от ног. Мокрая ткань обвивала ноги, мешая идти. К тому же Мэг начала замерзать. — Нам повезет, если мы не подхватим простуду.

— Хватит ворчать, Мэг. Знаешь что, давай срежем путь. Так мы сэкономим несколько минут.

— Дорис, — попыталась образумить подругу Мэг, — ты же совсем не знаешь дорогу, а предлагаешь срезать. А если мы заблудимся? Теперь, когда не видно солнца, будет весьма проблематично ориентироваться. И потом, парой минут больше, парой меньше — какое теперь это имеет значение? Мы вымокли до нитки!

— Не заблудимся!

Дорис, как всегда, сделала все по-своему и тут же свернула куда-то. Мэг не оставалось ничего другого, как покорно последовать за ней. Дорис было не переупрямить, а Мэг вовсе не желала продолжать путь в одиночестве. Кроме того, что будет, если Дорис заблудится одна?

Через некоторое время девушкам стали попадаться какие-то огромные валуны. Потом местность стала совсем неровной, и Мэг отчетливо поняла, что ее самые худшие опасения оправдались: они заблудились. Она остановилась и беспомощно огляделась.

— Дорис, ну что я говорила!.. Дорис виновато взглянула на нее.

— Я ошиблась, извини.

Мэг едва не начала читать Дорис нотацию, обвиняя в излишней самоуверенности, но вовремя одумалась. Отругать Дорис она еще успеет, а сейчас не стоит терять драгоценное время.

— Дождь пока не смыл наши следы, нужно по ним вернуться назад.

На этот раз возражений со стороны Дорис не последовало, и они побрели назад по своим следам. Легкие босоножки к этому времени совсем размокли, и ступни в них неприятно скользили. Когда Мэг в очередной раз едва не подвернула ногу, поскользнувшись на мокрой земле, она решительно остановилась и стала разуваться. Дорис покорно последовала ее примеру. Только какой теперь толк от этой покорности!

Дождь припустил еще сильнее, смывая и без того едва заметные следы, и Мэг поняла, что они заблудились окончательно и бесповоротно.

— Ну и что теперь? — хмуро спросила она, глядя в сторону, чтобы не видеть виноватого выражения на мордашке Дорис.

— Вилла должна быть совсем рядом, я чувствую это.

— Думаю, твоя интуиция так же хороша, как и способности ориентироваться на местности, — ядовито промолвила Мэг, чувствуя, как внутри растет и раскаляется шар раздражения. Она вполне отдавала себе отчет в том, что злится не столько на Дорис, сколько на себя: на свою излишнюю податливость влиянию подруги и мягкотелость. Следовало быть гораздо решительнее и непреклоннее. Хотя что толку сейчас думать об этом… — Ну, куда теперь?

— Наверное, прямо? — отозвалась Дорис. — Греция — это густонаселенная страна, и, куда мы ни двинемся, — обязательно выйдем к какому-нибудь жилью!

Сделав это жизнеутверждающее заявление, Дорис замаршировала вперед, как солдат на плацу. И тут же поскользнулась. От неожиданности Дорис не удержала равновесие и села прямо в лужу, окатив Мэг фонтаном грязной воды. Последовала немая сцена, а потом подруги разразились хохотом.

— Хорошо, что никого поблизости нет! — отсмеявшись и помогая Дорис подняться, проговорила Мэг.

— Иначе люди могли решить, что мы чокнутые! — подхватила Дорис, оглядывая себя и делая попытку отряхнуть грязь. Грязь совершенно не желала отряхиваться, напротив, еще больше размазывалась по одежде и въедалась в ткань. — И это называется — вышли прогуляться и полюбоваться закатом! Не сиделось нам дома!

Мэг хотела язвительно напомнить, что эта безумная идея принадлежала целиком и полностью Дорис, но «разбор полетов» явно был не к месту и не ко времени. Да и сдержанностью Дорис не отличалась, так что, сделай Мг замечание, они вполне могли бы рассориться.

— А мы и есть чокнутые. Нормальные туристы ходят под присмотром опытных гидов, а катаклизмы природы наблюдают из окон благоустроенного жилища.

— Зато будет что вспомнить и рассказать внукам.

— Да уж! Твое падение достойно детального описания! Видела бы ты свое лицо! А особенно подробно нужно будет рассказать о твоем искусстве ориентирования на местности. Мы заблудились в трех соснах!

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.