– Очень интересно, – Грегор заметил, как мелко дрожат пальцы.

– Траханый "лягушатник" запряг и вас. А вы – трус, док. И боитесь, что когда они захватят страну, то просто пристрелят несчастного доктора Кристофера Грегора. И поэтому вы шпионите на них. Какое задание вам дал "лягушатник"? Ах да, вы же работаете в военном госпитале. Что может быть лучше для того, чтобы УБИВАТЬ американских солдат. Я угадал, док?

– Вы сумасшедший, сержант.

Скотт вдруг схватил доктора за галстук и резким движением рванул к себе.

– Заткнись, ублюдок! – яростно прошипел он. – Если ты еще раз скажешь это слово… Еще раз назовешь меня так, я пристрелю тебя, вьетконговская тварь! Выпущу тебе кишки!

Рукоять пистолета врезалась Грегору в лицо. От страшного удара доктор перелетел через стол и упал, сильно стукнувшись затылком об пол. Но тут же поднялся. Из рассеченной брови хлестала кровь. Алая струйка сползала по лицу и капала на светлую рубашку, оставляя на ней темные пятна.

Мисс Круз испуганно зажала ладонью рот.

– Кстати, док, – голос сержанта вновь стал спокойным, словно ничего не произошло, – а где же ваш замечательный сын?

Грегор испуганно обернулся. Скотт стоял за его спиной, сжимая в руках взятую с комода фотографию в латунной рамочке. На ней доктор и сын весело смеялись, глядя в объектив аппарата.

– Отличный парнишка, – сержант продолжал в упор смотреть на бледного, мгновенно взмокшего доктора. – Ну, так где же он?

И на этот раз от него не ускользнул быстрый взгляд домработницы в сторону окна.

– Ага, ага. Благодарю вас, мисс Круз, – ухмыльнулся Скотт. – Кстати, у вас отличное имя, просто чудесное.

Он подошел к окну и, отодвинув занавеску, глянул на улицу.

– Ого, какой уже большой. Здоровенный парень. Будет жаль, если с ним произойдет несчастье, – Скотт задумчиво смотрел в окно и говорил как бы для себя, но так, чтобы доктор слышал его слова. – Большое несчастье. Случайный выстрел. Господи, сколько же народу гибнет от этих случайных выстрелов, представить страшно. – Он вновь повернулся к врачу, но от окна не отошел, а облокотился о стену. – Так о чем мы говорили, а, док? Грегора трясло. Страх скрутил его. Не за себя, за сына. Маленького еще паренька. Это чудовище убьет его, если он не скажет, куда уехали Люк и девушка… О, боже… Что же делать?

– Ах да! – Скотт ударил себя ладонью по ляжке. – О гуках! Конечно. О ср…х желтозадых гуках! Как же я забыл! О "лягушатнике" и его сучке. Так куда, вы говорите, они поехали?

– Они уехали из города.

– В какую сторону?

– К Солт-Лейк-Сити, – Грегор моргал, стараясь, чтобы кровь не попала в глаза.

– Господи, док. Ну почему вы все время лжете? Ладно, – взгляд Скотта потяжелел, словно налился свинцом. – Вам, наверное, кажется, что я шучу. Сержант быстро шагнул к домработнице, ткнул стволом пистолета ей в живот и несколько раз нажал на курок. Выстрелы прозвучали неестественно тихо. Не громче, чем если бы кто-то хлопнул в ладоши.

Мисс Круз побледнела, опустила глаза и вдруг увидела расплывающееся на животе громадное бордовое пятно. Она с громким всхлипом втянула в себя воздух и повалилась ничком на ковер. Голова глухо ударилась об пол, но женщина уже не чувствовала боли. Она была мертва.

Сержант вдруг усмехнулся.

– Забавно, док, не правда ли? Был человек и вдруг – БАХ! – и нет. Секунда, и все. Это называется тропическая лихорадка. Очень опасная болезнь. Знаете, мрут, как мухи. Все. И черные, и белые, и желтые. Да, –он снова посмотрел в окно. – Один случайный выстрел, и нет человечка. А ведь может вырасти большой ученый, врач или солдат. А? Как думаете, док? Несправедливая штука эти случайные выстрелы. Да, так о чем мы?

– Они уехали на автовокзал, – вдруг безразлично сказал Грегор.

– О! Вот это уже больше похоже на истину, – Унисол неторопясь перезарядил пистолет. – И на какой же автобус?

– Четырнадцать двадцать семь. Лос-Анджелес.

– Прекрасно, док, – Скотт передернул затвор. – У вас отличный парнишка. Из него получится прекрасный солдат. Со временем. Но, представляете, док, в армии его спросят: "Кто твой отец, парень?", и он будет вынужден ответить: "Предатель, мать его. Желтож…й гук. Дерьмо. Он убивал американских солдат". А? Чертовски обидно будет парню, ей богу.

Другое дело, если он сможет сказать: "Мой отец был ср…м гуком, но кровью искупил свою вину". Это ведь совсем, совсем другое дело. Верно, док? Зачем же портить парню жизнь?

Сержант спокойно поднял пистолет и выстрелил.

Ронни не понимала, зачем они приехали на автовокзал. Мало того, ей вообще не нравилось это место. Не нравилась s-образная дорога, по которой покачивающиеся, похожие на сонных животных автобусы отправлялись в путь. Не нравилось здание, стилизованное под старину, но все-таки современное, и от этого какое-то фальшивое. И вообще ей не нравилась ситуация, не нравилось, как Люк с ней обошелся, ничего не нравилось.

Скорее всего это – следствие плохого настроения. Но девушке в тот момент было плевать и на само следствие, и на причину.

Она смотрела, как Люк пересекает площадь от кассы к самому вокзалу. Красивый сильный человек. В руках у него была схема автобусных маршрутов, которую он исследовал с мрачным видом.

Уже подходя к девушке. Люк свернул ее и сунул в карман.

– Но это безумие какое-то! – неожиданно даже для себя вдруг сказала Ронни. – Господи! Ты ведь слышал, что сказал Грегор. Тебе нужна помощь! Медицинская помощь! Надо лечь в клинику. Врачи приведут тебя в порядок. – А потом? – Люк облокотился о крышу машины и теперь пристально смотрел на девушку.

– Ну, потом, – Ронни пожала плечами. – Потом мы сообщим об этой истории по телевидению. Доктор Грегор нам поможет.

– Нет, – сказал он решительно. – Нет. Сейчас я хочу только одного – вернуться домой. Как бы там ни было.

– Господи, Люк, ты, кажется, не понимаешь! Ты ведь можешь погибнуть!

Умереть! Не доехать!

– Я и так мертв! – возразил он.

– Да нет же! Ты не мертв! Ты живой! Живой! И это большая ценность! От этого нельзя отказываться!

Не дослушав, Люк вытащил из кармана бело-желто-синюю книжицу.

– Что это? – растерялась Ронни.

– Билет на автобус, – объяснил он. – До Лос-Анджелеса.

– Зачем?

– Так ты будешь в безопасности. Сержант ведь ищет только меня, – Люк чуть ли не с силой втиснул билет в ладонь девушке.

– Знаешь, по-моему, это большая ошибка, – тихо сказала она.

– Ты же получила свой репортаж, – он был искренен в своем убеждении.

– Ты говорила, что тебе нужен репортаж. Ты ведь этого хотела?

Глаза Ронни вспыхнули от нахлынувшей обиды. Ощущение было такое же, как если бы Люк ударил ее.

– Так ты думаешь, – начала она звенящим голосом, – ты думаешь, что… Девушка не договорила. Она шагнула к машине, схватила куртку, сумку и быстро пошла к автобусу. Но прежде, чем сойти с тротуара, она оглянулась. Люк смотрел ей вслед, и в глазах у него застыла тоска. Ронни обошла громадный бело-синий "лайнер" и поднялась по ступенькам в салон.

Вот и все, Люк смотрел на громады автобусов. Они выстроились в две короткие колонны. Так они и разъедутся. Одни в одну сторону, другие в другую, развозя людей. Только что были рядом и вдруг… Он не помнил тех, нужных, слов. Не помнил. И ничего не мог объяснить ей. Ничего не мог сказать из того, что, сказать так хотелось. Но теперь уже поздно. Один из "лайнеров" медленно тронулся. Люк без труда прочитал табличку на крыше – "Лос-Анджелес". Он вглядывался в затемненные стекла в слабой надежде увидеть Ронни. И поэтому не увидел сразу.

Она стояла у кромки тротуара и улыбалась.

Потом тронулся следующий автобус от противоположного края дороги, и за ним… Ронни вдруг увидела, как лицо Люка стало очень серьезным. Он смотрел на что-то находящееся у нее за спиной. И она оглянулась.

Там стояли полицейские машины. Их было много. Очень много. Вращались цветные маячки, отбрасывая на асфальт красно-синие блики. Но еще больше было черных стволов, настороженно наблюдающих за людьми.

И когда на них обрушился усиленный мегафоном крик: – Не двигаться! Вы арестованы! Руки вверх! Ронни бросила на тротуар сумку, куртку и покорно подняла руки. Ей показалось, что это – крушение всего. А потом она вдруг подумала: чего она боится? У нее есть доказательства. Пленка. Есть Люк. Ему-то они должны поверить. Есть доктор Грегор. В конце концов, есть масса свидетелей, которые смогут подтвердить, где и в какое время они находились. Во всяком случае их ленч запомнили надолго.

Она смотрела на стоящих в двадцати футах полицейских[26]. От безликой сине-белой стены отделилось несколько человек и медленно, выставив перед собой пистолеты, направились в их сторону. Вот так, наверное, крадется кот к зазевавшейся мыши.

Ронни едва не улыбнулась, хотя повода для особого веселья не было. Этим ребятам, судя по всему, чудится, что они арестовывают Аль-Капоне и Лакки Лучано[27] вместе. Небось думают, что у нее в карманах по пулемету.

Ближайший к ней пожилой полицейский в потертой, но чистой форме, со звездой "шерифа" на дряблой груди, держа девушку под прицелом своего "Алама-каманч", подскочил и защелкнул у нее на запястьях "браслеты".

И слепой бы увидел, что он очень доволен собой. Полицейский повернулся к остальным и с гордостью заорал:

– О'кей! Я взял ее!

– Думаешь, они услышат, дедушка? – съязвила Ронни, сделав серьезное лицо. – Может, вместе попробуем?

– А ты заткнись, поняла? – его лицо пошло красными пятнами. – Сейчас я зачитаю тебе эту чертову "Миранду".

– У меня брат в полиции работает, – сказала она, – я "Миранду" и так знаю.

– Значит, слушай внимательно, – не обратил внимания на ее слова полицейский. – Ты имеешь права: на один телефонный звонок, на адвоката…

– О, боже… – вздохнула Ронни и закрыла глаза.

Сол Шелдон пребывал в самом прекрасном настроении. Он прокручивал в голове свой разговор с парнем и – ей богу – находил, что замечательно справился с задачей. Нет, в самом деле, как заправский полицейский. Тед и то не сделал бы это лучше. А может быть, ему и надо было идти работать в полицию? А что, парень он был видный. И ростом подходил.

Кассир посмотрел на бело-желтый "бьюик" с наклеенной на нем бумажной лентой: "Арестовано Департаментом полиции Кливленда". С момента ареста прошло не меньше пятнадцати минут, и толпа зевак уже успела разойтись. Уехали полицейские, увозя задержанных в специальном автобусе с накрепко зарешеченными окнами и затянутой стальной сеткой дверью.

Над площадью вновь воцарилось спокойствие. Сол уже знал, что ближайший рейсовый автобус пойдет только через час, а значит, можно немного расслабиться. Он достал из ящика стола потрепанный, зачитанный до дыр детектив и принялся нехотя перелистывать страницы, пробегая их глазами. Но вскользь. От скуки. Ему уже было жаль, что именно Тед поехал сопровождать задержанных. Как было бы здорово поболтать сейчас с ним. Хотя чего там. Он сегодня – герой. Тут уж ничего не поделаешь.

Сол вздохнул и перелистнул страницу.

Что ни говорите, а приятно ощутить себя героем. Хоть на минуту. Всего на денечек. Надо же как. Нежданно, негаданно. А когда кассир в следующий раз оторвал глаза от книги, чтобы взглянуть на улицу, КТО-ТО уже стоял у окошечка.

– Добрый день, мистер, – улыбнулся Сол, – чем могу вам помочь?

Человек был одет в военную форму без рукавов, заляпанную чем-то бурым. Мускулистые руки тяжело опирались на прилавок. Желтоватые холодные глаза смотрели в лицо кассира, и тот почему-то испугался. Было в облике клиента нечто очень странное, наводящее на мысль о грозящей Солу опасности.

– Добрый день, мистер… – человек прочел на табличке фамилию и улыбнулся тусклой безжизненной улыбкой. – Мистер Шелдон. Я – сержант Вооруженных сил Соединенных Штатов Эндрю Скотт. Мне поручено разыскать дезертира. Шпиона. Вон там, – он кивнул за спину, в сторону "бьюика", – стоит его машина. Бело-желтый "бьюик" с полицейскими бумажками на дверцах. Вы, мистер Шелдон, ничего не заметили странного? Дезертир должен был быть здесь не позднее, чем полчаса назад.

– Знаю, знаю, – торопливо кивнул Сол. – Так этот парень, оказывается, дезертир. Вот оно что…

– Да, мистер Шелдон, – легко согласился посетитель.

– То-то он показался мне странным. Молчаливый, подозрительный…

– Совершенно верно. Этот человек… Очень опасен. Очень, – сержант продолжал смотреть на кассира, и тот заметил в глазах странные красноватые огоньки. – Может быть, вы, мистер Шелдон, заметили, что с ним произошло?

– С ними, – поправил его Сол. – Он был с девушкой. Преступницей.

– Да-да, я знаю, – быстро согласился посетитель. – Так что же с ними случилось?

– Их арестовала полиция, – сообщил кассир.

– Вот как, – спокойно сказал сержант. – И давно это произошло?

– Двадцать минут назад, – Сол посмотрел на часы. – Точнее, двадцать две. Я, знаете ли, специально засек время, потому что ваш приятель покупал у меня билет для этой репортерши.

– Он мне не приятель, – вдруг резко и зло процедил сержант и тут же снова перешел на нормальный тон. – А в какую сторону их повезли, вы не заметили?

– Заметил, – настороженный этой внезапной сменой настроения, пробормотал Сол. – В Солт-Лейк они поехали. Куда же еще. Солт-Лейк у нас столица штата. Туда их и повезли. Девку-то точно упекут в кутузку, а вашего приятеля… ГР-РУНГ! – белый от напряжения кулак с силой врезался в стойку, Сол даже подскочил. Сердце у него екнуло, когда сержант уперся лицом в стекло и злобно проревел.

– ОН МНЕ НЕ ПРИЯТЕЛЬ! Запомни это, ослиная задница.

Глаза человека наполнились мутью. Было такое ощущение, что сержант внезапно ослеп. Но эти слепые, подернутые туманной поволокой глаза безумно и страшно вперились в кассира, и тому захотелось спрятаться, нырнуть под прилавок.

– Еще раз ты скажешь эти слова, я тебе тупую башку разнесу! Ты понял меня? Понял?!!

– Да, мистер… – от страха Сол еле разговаривал. – Конечно. Как скажете. Если вам неприятно, я не буду… Напряженное лицо сержанта вдруг изменилось. Теперь оно снова приняло нормальное выражение.

– Так вы говорите, они поехали…

– В Солт-Лейк-Сити, мистер, – торопливо пролепетал Сол.

– Значит, в Солт-Лейк-Сити, – сержант оглянулся на стоящий посреди площади черный трайлер. – И давно их увезли?

– Я же говорил… Двадцать две минуты назад.

– Ага. Значит, если я потороплюсь, то еще смогу догнать их, не так ли?

– Да, скорее всего. Только зачем вам это. Вы можете доехать до нашего Департамента полиции, они свяжутся с Солт-Лейком и вашего при… Простите, этого дезертира привезут сюда. Тамошние парни тоже не любят с такими делами возиться…

– А им и не придется, – серьезно пообещал сержант, и Сол вдруг почувствовал недоброе. – Я позабочусь об этом…

– Ну ладно, – кассиру стало несколько легче, когда он понял, что человек собирается уходить. – Смотрите, мистер. Да, кстати, увидите там моего приятеля Тедди – он шериф! – передайте привет от старины Сола.

– Обязательно передам, мистер Шелдон, – сержант улыбнулся так же тускло, как и в начале разговора. – Благодарю вас за помощь. Вы действительно стопроцентный янки, мистер Шелдон. Страна будет гордиться вами, когда все это дерьмо закончится, – он обвел руками что-то вокруг себя, и хотя кассир не понял, что имел в виду сержант, все равно усиленно закивал. – Еще раз благодарю за содействие, мистер Шелдон. Я подам рапорт командованию о представлении вас к ордену "Серебряная звезда".

Сол замер. Он так и не понял, полный псих этот сержант или ему просто так кажется.

А военный спокойно развернулся, прошел через площадь к трайлеру и забрался в кабину. Грузовик взревел, качнулся и, набирая скорость, покатил по дороге.

Если в жизни Ронни и было более тоскливое путешествие, она этого не помнила.

В зарешеченные окна врывались блики маячков "плимутов". Их сопровождали две патрульных машины. Не то, чтобы полицейские боялись, но в Кливленде давно не помнили задержания преступников такого масштаба. Шутка ли – четыре трупа.

Девушка вздохнула.

Между отсеком для перевозки преступников и креслом водителя – настоящее ограждение. Стальные прутья, вдобавок обтянутые сеткой. Прочной, отличной сеткой. Изредка на приборном щитке начинало верещать переговорное устройство. И тогда коренастый шофер протягивал полную руку, хватал сардельками-пальцами рацию и с ленивой интонацией что-то бурчал. "Представляю, как гордятся эти люди сознанием важности выполняемой ими задачи, – подумала девушка. – Стоило выбираться из прерии и так драпать от психопата Перри, чтобы тут же загреметь в кутузку. Хотя сейчас мне лучше, чем полковнику. Значительно".

Солнце начало сползать к горизонту. Оно окрашивалось в оранжево-алый цвет и подсвечивало ватные облака, делая их нарядными. Постепенно начала спадать и жара. Хотя в воздухе сгустилась духота. Ронни подумала, что может быть дождь. Ей хотелось, чтобы он обрушился с неба. Резкий, холодный. Это больше всего соответствовало бы ее настроению.

Она вообще любила дождь. Он сужал мир до какого-то круга, понятного и приятного только ей. Ронни любила одиночество, подаренное дождем. На всем свете не оставалось никого, кроме нее. И – тогда! – ее квартиры. Сейчас девушке хотелось ливня, который отрезал бы их с Люком ото всех. От этих полицейских, от Скотта, от его прошлого. И она бы смогла убаюкать его, прижав голову к своей груди, обняв руками сильное тело. И он бы все вспомнил. Но все равно они были бы вдвоем.

– Ты должна была уехать… – вдруг тихо сказал Люк.

– Что? – Ронни даже не сразу поняла, о чем он говорит.

– Тебе нужно было уехать, пока еще было можно. Ронни улыбнулась и… Взяла его ладонь в свою. И сразу почувствовала, как сжались пальцы этой сухой незнакомой руки.

– Да? – спросила она улыбаясь. – И пропустить все это веселье?

Он тоже улыбнулся. Девушка вдруг подумала о…

"А что если у Люка есть невеста, и она его ждет. Да нет. Ей тогда, в лучшем случае, должно быть лет сорок пять – пятьдесят… Господи, ну и дура. Психопатка. Знаешь, милая, ты за два дня повидала столько сумасшедших, что, похоже, и сама чуть-чуть тронулась".

Сержант Скотт смотрел на убегающее под колеса трайлера шоссе и молчал. Его совершенно не волновали такие мелочи, как закат, облака и тому подобное.

У него были другие задачи, и он предпочитал обдумывать их молча. В последнее время Скотт начал замечать, что все больше и больше забывает самые простые вещи. Поначалу его это очень испугало, но скоро испуг прошел, потому что сержант выяснил: он помнит все, что касается его задачи. Все. А "лягушатник", так тот постоянно за спиной стоит, тут не забудешь. Пусть. Пусть. Скотт сообразил, это – тоже их попытки сделать его небоеспособным. Вывести из строя. Он, правда, никак не мог понять, с помощью чего гуки проделывают с ним такое, но был уверен. Это ОНИ. Точно. Ничего. Когда он убьет "лягушатника", все переменится. Память вернется. Стоит лишь найти их гнездо и разнести к чертовой матери. Но подобное станет возможным только после того, как умрет, сдохнет ПРЕДАТЕЛЬ.

Сержант вывел для себя еще одну вещь. Мир полон гуков. Из всех, с кем ему довелось разговаривать за эти дни, лишь один или двое не вызвали у него подозрений. Остальные – Скотт чувствовал это – были шпионами. Врагами.

Причем, желтож…е оказались гораздо хитрее, чем он думал вначале. Ему даже не сразу удалось раскусить их план. Теперь-то он все понял. Они вербуют всех, занимающих мало-мальски важные посты. От полиции до… Кого? Страшно подумать, КТО может оказаться на верхушке этой пирамиды… И заправляет этим "лягушатник". Сволочь. Он все понял. Штаб их находится в МЕРО! У ПРЕДАТЕЛЯ! И эти копы везут его вовсе не в департамент, не в Солт-Лейк-Сити, а к ним в штаб! В ШТАБ! Чтобы "лягушатник" мог САМ руководить захватом. А эта сучка будет ему помогать. Когда гуки захватят все ключевые посты в правительстве, она переманит на их сторону средства массовой информации. А тех, кто откажется сотрудничать с ними, будут обрабатывать так же, как обрабатывают его – выстригать память… Да. Хорошо, что он вовремя понял это. Теперь он, сержант Вооруженных сил США Эндрю Скотт, сможет оказать сопротивление. Сорвать дьявольские планы гуков.

Черт возьми. А ведь он мог бы долго пытаться привлечь на свою сторону полицию, армию, а они смеялись бы ему в спину. Или как этот ср…й доктор говорили бы, что он – псих. И так до тех пор, пока не убили бы его. Тропической лихорадкой. Гуки заразят этим дерьмом всю страну. Его страну. И все янки, настоящие, стопроцентные янки, умрут, а остальным гуки дадут противоядие. И все погибнут… Погибнут… Как погиб его взвод. Кроме них с "Кинг-Конгом". Дилланом Уотсоном.

Скотт покосился на ведущего машину унисола. Тот не отрывал глаз от дороги. Казалось, для него не существует усталости. "Отличный солдат", –подумал сержант и улыбнулся.

Люк осторожно перебирал звенья цепи, пробуя их на прочность, пытаясь найти дефект, трещину, надлом. Что-нибудь, дающее шанс на спасение. Он понимал то, чего пока еще не знала Ронни. Полиция не сможет им помочь в случае столкновения с сержантом Скоттом. Девушка находится в плену собственных иллюзий. Она уверена, что полицейский – человек, способный справиться с любой бедой. С любым врагом. Люк же был в этом не уверен. Он тщательно исследовал цепь, звено за звеном. Ничего. Его руки не способны разорвать легированную сталь. Сломать замок кольца тоже не получится. За него не ухватиться. Что делать?

Люк посмотрел на решетчатую дверь. Обычный стандартный замок. Такие в Форт-Брагге открывали за полминуты. Нужен только кусок проволоки. Водитель один, и вряд ли он рискнет выпустить руль и открыть прицельный огонь. А беглый ему не страшен. Главное, чтобы не задело девушку. Но это – проблема решаемая.

Достаточно Ронни спрятаться под сиденье, и пули ее не достанут.

Люк внимательно осмотрел пистолет, висящий на боку полицейского. Автоматический "дабл игл'45". Восемь патронов – восемь выстрелов успеет сделать водитель. Не страшно. Крупный калибр – сильная отдача. Как говорил инструктор по стрельбе: "Мощная пушка не всегда самая лучшая". Здесь именно такой вариант. Полицейский не сможет даже толком выстрелить. Отлично. Где же взять проволоку?

Люк осмотрел салон, повернулся к заднему окну и замер. В тридцати футах за полицейской машиной уверенно несся трайлер.

Он даже смог разглядеть застывшую улыбку Скотта за бронированными пластинами.

– О, черт возьми! – выдохнула Ронни. – О, дьявол!!!

Она тоже увидела грузовик. Но больше всего ее поразило не это, а спокойное лицо Люка. Ни одного слова, ни единого жеста, ничего.

Сержант Скотт положил руку на тяжелый станковый пулемет, разместившийся у него в ногах. Пальцы лениво перебирали желтые цилиндрики патронов, заправленных в оружейную ленту. На шоссе трайлер без труда мог обойти автобус, и Эндрю прекрасно понимал это. Просто отлично понимал. Ему доставляла удовольствие погоня. Уверенность, что на этот раз "лягушатнику" не скрыться, переполняла его и растягивала тонкие губы в язвительной усмешке.

Бело-синий патрульный "плимут" болтался перед черным обрубленным капотом грузовика, словно лилипут, мечущийся под ногами великана.

– Убери его! – приказал "семьдесят четвертому" сержант. – Давай.

Дилл спокойно принял влево, обходя полицейскую машину. Водитель "плимута" нажал на газ, испуганно глядя в сторону надвигающейся черной стены. Машина рванулась вперед, но трайлер без особого труда настиг ее. Полицейский что-то орал сидящему за рулем "чертовой колымаги, мать ее", полоумному, но того это совершенно не волновало, 74-й выполнял данный ему приказ, потому что был обязан выполнить его.

С утробным ревом грузовик притерся к патрульной машине, и водитель с ужасом увидел мелькающее с бешеной скоростью перед окном колесо. Оно наплывало, накатывалось на "плимут", как огромная жуткая фреза. Полицейскому на мгновение почудилось, что колесо вовсе не резиновое, а стальное и на нем острые отточенные зубцы.

“Вот сейчас, – думал он, – сейчас раздастся страшный треск, и в воздух брызнут ошметки капота, стекла, куски мяса и формы, перемолотые в клочья. А безжалостная фреза будет и дальше вращаться, пока не уничтожит всех. И машину Теда, и автобус, всех".

Водитель судорожно схватился за рукоятку "кольта", но в эту секунду раздался первый страшный удар… Ронни видела, как черный тяжелый борт трайлера врезался в патрульную машину, раздался громкий скрежет, а затем "плимут" просел и рванулся куда-то вбок. Несколько мгновений девушка еще могла разглядеть переворачивающиеся в воздухе темные пятна колес… А потом грохнул взрыв.

Вместо "плимута" зацвел огромный огненный шар. Ярко-желтый с красными прожилками.

Спустя еще секунду его заслонил корпус грузовика. Круглые, блестящие в лучах закатного солнца фары казались горящими глазами дикого зверя.

– О, черт!

Ронни затравленно взглянула на шофера. Тот уже заметил грузовик и нажал на газ, стараясь оторваться. Стрелка спидометра подползла к отметке 80 миль.

Остов горящего "плимута" остался далеко позади. Его уже нельзя было разглядеть, но над степью поднимался извивающийся столб жирного дыма. Хотя для людей уже не было и степи. Была лишь светло-зеленая мутная полоса, вытянувшаяся за окнами машин.

– Эй, водитель! – крикнула девушка. – Водитель!!!

Она хотела сказать, чтобы их выпустили из клетки, дали возможность защищаться, что люди в грузовике – убийцы… Но в это мгновение руки Люка обхватили Ронни и швырнули на пол.

Шквал свинца обрушился на автобус. Девушка не успела издать ни звука, а солдат уже толкал ее в укрытие. Она зажмурилась.

Пули рвали сиденья, пробивали окна, глухо ударялись о стены. Если бы не укрепленные стальными листами борта, автобус бы превратился в решето за считанные секунды. По салону плыл едкий пороховой дым, порхали кусочки поролона, клочья дерматиновой обивки.

Люк понимал: надо что-то предпринимать. Срочно, пока Скотт не добрался до них.

Сержант знал, ему не достать беглецов огнем. И тем не менее он стрелял. Развлекался. Его безумный смех смешался с влажным харканьем пулеметных очередей.

Скотт стоял на подножке трайлера, распахнув дверцу и уложив на нее сверху пулемет. Ему нравилась погоня. Нравился бьющий в лицо ветер, нравилась близость жертвы, нравилось чувствовать отдачу при стрельбе. Он ощущал себя сильным, почти всемогущим.

– Обойди их слева! – приказал он "семьдесят четвертому".

Грузовик мощно взревел и, резко забрав в сторону, пошел на обгон.

Мимо Скотта поплыл синий борт автобуса с трафаретной надписью: "Департамент исправительных учреждений". Он развернул пулемет и выпустил длинную очередь по этим белым буквам, с удовольствием глядя, как лопается и летит в стороны краска.

Еще никогда в жизни сержанту не было так хорошо и весело. БРРРРРРРРРОНННГ! – М-60 с невероятной скоростью выплевывают стреляные гильзы, и они отлетали, падая на черный капот, скатываясь в пыль. Следующая очередь прошила автобус, выбив стекла.

Кабина трайлера поравнялась с зарешеченной кабиной автобуса и легко пошла дальше, но через секунду Джи-эр'74 сбросил скорость. Полицейский затравленно обернулся в их сторону, и сержант увидел белое лицо, покрытое мокрыми дорожками пота.

Водитель вдруг резко вскинул руку, и Скотт заметил зажатый в ней пистолет.

Это развеселило его еще больше.

БРРРОНГ! РРРОНГ! – Палец надавил на гашетку, и голова полицейского превратилась в месиво из когтей, крови и осколков стекла.

– Прошу прощения! – заорал Скотт сидящим в клетке беглецам. Он увидел появившуюся в окне девушку и с деланным беспокойством сообщил. – Мэм, вам нужно проверить, как себя чувствует ваш шофер. Он что-то неважно выглядит!

Ронни снова нырнула под сиденье.

– Что нам теперь делать? – крикнула она Люку.

– Нужно остановить машину! – прокричал он в ответ.

– Отличная мысль! Теперь бы еще осуществить ее! Эй, что ты делаешь?!

Люк вдруг вцепился в подушку сиденья и одним движением разорвал дерматиновую обивку, обнажая стальной каркас и… Проволочные прокладки между пружинами. Он выдернул несколько стальных волокон и, пригибаясь, побежал к двери.

Рев грузовика переместился. Теперь он слышался сзади. Внезапно двигатель трайлера надсадно завыл, а через секунду бронированный капот врезался в стену автобуса. От толчка и Ронни, и Люк снова оказались на полу.

Солдат тут же поднялся на ноги. Казалось, его совершенно не волнует ни стрельба, ни пули, свистящие над самой головой, ни то, что автобус летит с безумной скоростью по дороге, виляя из стороны в сторону.

Сейчас Люк сосредоточился на единственной важной задаче – открыть дверь клетки и добраться до руля. А для этого нужно отомкнуть замок. Он сложил проволоку пополам, стянул один из получившихся концов в виде петли и, просунув руку сквозь решетку, протолкнул в замочную скважину. Ронни жадно наблюдала за его действиями. Вот сейчас. Сейчас дверь распахнется. Сейчас. Но дверь не открывалась.

Вместо этого одно из пробитых пулями стекол лопнуло окончательно, и в салон влетел круглый металлический шар.

– О, черт! – крикнула Ронни.

Не нужно было хорошо разбираться в оружии, чтобы узнать в этом предмете ручную гранату.

Она катилась по проходу к ногам девушки.

Ронни торопливо подхватила шар и швырнула его сквозь прутья решетки на дорогу.

ГРРРООООУММ!!! – автобус тряхнуло, но на этот раз Люку удалось удержаться на ногах. Он, не обращая внимания на взрыв, продолжал возиться с замком. Ему почти удалось подцепить собачку, но этот толчок свел попытку на нет.

КЛИНГ! – еще один шар влетел в салон и, звонко стукнувшись об пол, закатился под сиденье. А следом веселый голос сержанта осведомился:

– Ну что, поиграем в мячик?