— Слушай, ну ты и вопросы задаешь, — мужик честно нахмурился, изображая мыслительный процесс, по истечении которого выдал: — А хрен его знает. Он с нашими уже много лет не общается. Ты б меня еще про двенадцатую пятилетку спросила!

— А что такое пятилетка? — теперь нахмурилась я.

— Молодо-зелено, — неодобрительно посмотрел на меня мужик.

— Ну ладно, — сдалась я. — Про адрес этого Олега ты ничего не знаешь, тогда скажи хотя бы его фамилию.

— Фамилию-то чего б не сказать — Росомахин он, — снова индифферентно сообщил мужик.

— Росомахин? — озадаченно посмотрела я на него.

— Росомахин, — подтвердил мужик.

— Или я дура… — в глубокой задумчивости произнесла я коронную фразу, вытащила бумажник и отдала мужику сотку.

— Все что ли? — обрадовался он.

— Все, — кивнула я.

Мужик обрадовался, быстро заныкал деньги в карман штанов и на прощание сказал:

— Ты это, если что, еще подъезжай, я тут всегда тусуюсь.

Ну вот, а в прошлый раз закопать хотел. И еще говорят что за деньги не купить эмоции. Как же! Еще один визит в сие заведение — и этот мужичонка меня полюбит. От всего сердца.

Мы проводили его долгими взглядами, сели в джип и Зырян недовольно произнес:

— Что-то я твоих методов понять не могу.

— Методы у меня обыкновенные — товарно — денежные, — сообщила я. — У них есть инфа, у меня — деньги. Вот и произвожу обмен.

— Да что мне твой обмен — ты мне скажи нафиг ты ему ни за что сотку баксов дала!

— А вот тут ты сильно ошибаешься, Зырян. Инфа у него суперценная. Так что, Толик, поехали в гости!

Дорогу я помнила отлично, на этот раз гаишников трясти не пришлось. Еще пятнадцать минут — и мы остановились перед домом из желтого кирпича.

— В общем так, други мои, — сказала я соратникам. — Там женщина и маленький ребенок. Дом приличный. Охрана. Так что — дебоши не устраивать.

— Поучи еще, — презрительно бросил Зырян.

— Я не учу я обрисовываю ситуацию, — терпеливо разъяснила я. — Так что — делаем так. Заходим в квартиру — я беседую, вы меня подстраховываете.

— Да уж лучше я сам побеседую, — властно сказал Зырян.

— Зырян, — вздохнула я. — Это МОЁ расследование. Это Я вытянула все ниточки. Наконец, я просила меня подстраховать, а не ломать мне всю игру. Не нравится второстепенная роль — вперед, но я умываю руки и ты ко мне претензий не имеешь.

Зырян побагровел, открыл рот, но вдруг его захлопнул и мирно сказал:

— Хорошо.

Я кивнула, достала сотовый и набрала номер Марины, оставшийся на определителе с ее прошлого звонка.

— Алло! — бодро сказала она.

— Здравствуйте, Марина, это Марья, помните меня?

— Помню, — сказала она с недоумением.

— Я около вас, вы мне разрешите на секундочку забежать? Надо кое-что уточнить.

Она помолчала, после чего с некоторым неудовольствием в голосе спросила:

— А по телефону нельзя уточнить? Я ребенка укладываю.

— Много времени я не займу, обещаю.

— Ладно, — вздохнула она. — Сейчас предупрежу охрану.

Я отключилась и кивнула парням:

— Идем!

И мы пошли.

В холле я уверенно бросила секьюрити:

— К Росомахиным, Марина должна была вам позвонить, — и не притормаживая пошла к лифтам. Я опасалась, что Марина могла обмолвиться о количестве гостей.

Пронесло.

Мы выгрузились на Маринином этаже, парни стали в углу, а я позвонила в дверь.

Через минуту — достаточно долгий срок! — она открылась и Марина, в шелковом халатике и тапочках с помпончиками появилась на пороге.

— Извините ради бога за поздний визит! — сердечно сказала я и вошла в квартиру, проталкивая хозяйку впереди себя. Тут, как по волшебству сзади нарисовались парни.

Марина в ужасе смотрела на них, поняв, что случилось что-то недоброе.

— Успокойтесь, все нормально, — сказала я.

Она перевела взгляд на меня и вымолвила:

— Это что?

— Это мои друзья, не стоит их опасаться, — я ободряюще похлопала ее по плечу. — Мы собственно к Олегу. Он дома?

— Нет, — полузадушенным голосом пискнула она.

Черт возьми! Я оказалась права. Когда тот мужик из «Таракана» сказал, что фамилия у Олега — Росомахин, меня как кольнуло. Марина тоже Росомахина. И она знает Ларису…

— Вот черт, — вздохнула я. — Парни, вы пока выйдите в подъезд, а? Не в службу, а в дружбу. Видите, человек вас боится.

— А чего нас бояться, — мрачно сказал Зырян, но все же вышел.

— Свисти если что! — сказал напоследок Толик, кивнув на сотовый.

Я проводила их взглядами — черт возьми, я уж как-то привыкла к ним, и не замечаю их вида матерых уголовников. Потом обернулась к Марине и в упор спросила:

— Лора где?

— Не знаю! — снова пискнула она.

— Позвать может этих? — кивнула я на дверь. — Они по-другому спросят.

Марина со страхом посмотрела на меня и тут раздался голос:

— Не орите, ребенка разбудите.

Я повернулась — в дверях, ведущих вглубь квартиры стояла Лариса Воронова в длинной ночной рубашке. Я в первый раз видела ее живьем, однако не признать ее было сложно. У нее все так же была девичья хрупкая фигурка, русая коса по пояс и длинное лицо Мадонны с икон.

— Ну, здравствуй, — медленно сказала я.

— Пошли в комнату, — пригласила меня Лариса.

Мы вошли в гостиную, Марина тут же засуетилась:

— Девочки, может, вам печенья?

— Неси, — кивнула я.

— Рассказывай, чего искала меня, — сказала Лариса. В кресло она не села, встала у полок со всякими декоративными финтифлюшками.

— Муж тебя твой разыскивает, — вздохнула я. Почему-то мне до ужаса было жаль Ларису, сама не знаю почему. — И деньги свои тоже.

— Муж? — захохотала она, — деньги? Слышишь, Маринка, тут за деньгами приехали!

Она стояла у полок, и хохотала, отвернувшись от нас. Худенькие плечи вздрагивали под тонким белым батистом, и в какой-то момент я поняла — она больше не смеется. Она рыдает.

— Лорик! — вскрикнула Марина, бросила на стол поднос с печением и кофе, и кинулась к ней. — Ну успокойся, прошу тебя, что теперь?

«То ли я дура…», — снова подумалось мне.

— А нету денег-то! — снова повернула ко мне зареванное злое лицо Лариса. — Тю-тю! Ноги они сделали!

— Не шути так, — предостерегла я ее. — За такие деньги…

— А то я совсем дура, и не понимаю, что за такие деньги бывает? — иронично усмехнулась она.

— Ты лучше скажи, где деньги, может их еще вернуть можно, — сказала я.

— Деньги? — снова истерично захохотала она и повернулась к Марине. — Ну что, Маринка, ты часом не в курсе, где твой муж, а?

Марина села прямо на низкий столик и тихо заплакала.

— Девчонки, можно по порядку? — попросила я.

— Да отчего же нельзя? — зло сказала Лариса. — Слушай!

С Олегом Лариса познакомилась случайно. Ей было тогда всего шестнадцать лет, когда она задержалась на дне рождения у подруги и поэтому возвращалась домой поздно ночью. Автобусы уже не ходили, родителям она звонить не захотела — девчонки выпили немного шампанского, и Лариса жутко боялась, что отец унюхает запах спиртного. Разумеется, произошло то что и следовало ожидать. В темной улочке на нее напал какой-то отморозок. Времена такие были — проституток не было, большинство девушек было «порядочными», то есть на них надо было жениться, а потом уж заниматься сексом, так что изнасилований в те годы было полно.

Однако Ларисе повезло — ее успел спасти проходящий мимо парень. Он в лучших традициях хэппи-энда и принца девичьих грез настучал насильнику, и тот уполз, поскуливая и зализывая раны. А парень галантно проводил девушку до самого дома, и назначил свидание.

— Лучше бы меня тогда изнасиловали, — всхлипнула Лариса и закрыла лицо руками.

Но как бы то ни было, Олег — а это был именно он, и Лариса начали встречаться. Сначала все было прекрасно — Олег красиво за ней ухаживал, дарил цветы. Лариса, абсолютно не привыкшая к такому, конечно же размякла и влюбилась без памяти.

Однако — ничто не вечно под луной, как сказал поэт. Прошло месяца три, и Ларисиному принцу наскучила молодая глупышка. У него появилась новая пассия — Раечка, дочка продюсера «Наутилуса Помпилиуса». Лора, рыдая, устроила ему скандал на тему — чем она меня лучше? На самом деле я думаю — что ничем, как ни крути, а Воронова — красавица. Скорей всего в Раечке Олега привлекла новизна, не все люди могут пользоваться всю жизнь одним сортом зубной пасты. Однако Олег сказал Лоре: «Я музыкант. У меня нет денег на раскрутку. А Раин отец — продюсер». И Лариса поняла — от счастья с любимым ее отделяет лишь энное количество дензнаков.

Иногда люди, нежно шепча «Я тебя люблю», тут же прячутся в кусты, как только доходит дело до каких — то жертв и поступков ради любимого. Но не такова была Лора. И она методично принялась изыскивать средства. Родители ей давали мало, и никакими методами разжалобить их было невозможно. Отец считал, что нельзя баловать детей — в своем университете он насмотрелся на самоуверенно-противных мажориков, и не хотел чтобы его дочь была такой же. И тогда Лора стала красть, выманивать деньги у Марины, и зарабатывать их в гостинице. Олег благосклонно приношения брал, лениво занимался с ней сексом, однако Лора чувствовала — она у любимого в списке приоритетов где — то между вышиванием крестиком и кулинарией. И это при том, что Олег, разумеется, ничем таким сроду не занимался. Лариса плакала и говорила, что она ради него пошла на все — Олег пожимал плечами и говорил с недоумением : «Я разве тебя о чем-то просил?». Лариса пробовала скандалить — Олег мгновенно находил другую подружку. И постепенно у Ларисы отложилось где-то в подсознании — любимый ласков, когда она приносит ему деньги.

— Какой бред! — не выдержала я, поморщившись. — Ларис, ты такую чушь несешь, что аж слушать не могу.

— А ты послушай, раз искала!

— Тогда не ври! — жестко сказала я. — Стала б я ради какого-то козла проституцией деньги ему зарабатывать!

— Это сейчас понятно, что он козел, а я дура, — снова заструились слезы по ее тонкому лицу, — а когда тебе шестнадцать лет и нет никакого опыта в жизни — все совсем по другому смотрится.

— Но трахаться за деньги!!!

— А что мне было делать? У Олега лейкемию нашли через некоторое время, а когда любимый умирает, на все пойдешь.

— Лейкемия??? — расхохоталась я и в упор взглянула на Марину. — Где-то я эту сказку уже слыхала, не так ли???

— Я знаю теперь, что она мне врала, — спокойно отозвалась та. — Но и Лорик была обманута Олегом.

— Да, — кивнула Лора, — просто когда меня Маринка схватила за руку, я ничего умнее не придумала, как сказать то, что плел мне Олег.

— Ну да, ну да, — скептически покачала я головой. — А ты ему и поверила, неужто здорового лося от смертельно больного человека отличить не могла?

— Не могла! — тихо ответила она. — Сейчас — то я понимаю, что разговор о лейкемии пошел тогда, когда я чуть от него не ушла. Перестала ходить в бар и в … гостиницу. Тогда он и упомянул невзначай что осталось ему совсем немного, и он хочет прожить это время со мной. И я, поревев, снова отправилась на заработки, только теперь у меня была цель — спасти любимого. В шестнадцать лет в этом не разбираешься — что кто-то тебе врет, и что тебя используют…

Я взглянула на нее, воробышком сжавшуюся на кресле, и вдруг я ей поверила. На какой-то миг я вспомнила себя, шестнадцатилетнюю. Ленка Осипова тогда всем рассказывала что в нее влюбился Юра Шатунов, по которому дружно вздыхали в то время все девчонки страны, он пишет ей письма и приезжает в наш город для тайных свиданий. И мы ей все дружно верили и отчаянно завидовали!

Ирка Козлова пела ту же песню, но с главным героем в виде потрясающе красивого историка, которого в том году после института прислали к нам в школу. Якобы у них любовь, свидания и все такое, однако они вынуждены в школе все это тщательно скрывать. Посему мы не удивлялись, когда красавец — историк со вздохом шлепал глупой Козловой цвайку в дневник — и отчаянно ей завидовали.

А сама я? Однажды я пришла в школу и рассказала всем о том, что вчера я видела НЛО, возвращаясь с катка. Это тогда было крайне модной темой. Подробнейше, то и дело сбиваясь в деталях, я рассказывала затаившим дыхание девчонкам про летающую тарелку. Мне просто хотелось внимания. И я его получила — на долгих две недели, потом это как-то приелось. Глупо с моей стороны, однако — мне все поверили, никто ни минуты не усомнился!

Да много было всего в шестнадцать-семнадцать, чему мы, наивные, верили совершенно вопреки здравому смыслу.

— Ладно, Лор, проехали, — вздохнула я. — Рассказывай дальше.

А дальше — дальше продолжалось все по прежнему. Лара крутилась изо всех сил, стараясь заработать. И черт знает сколько бы это длилось, если бы ее однажды не избил с перепою один заезжий придурок.

Что дальше было — я знаю. Ларису увезли в больницу, а когда ее выписали — она с ужасом узнала о смерти отца и своем позоре. Мать ее не пустила на порог, и Лариса побрела в «Таракан», где вечерами, несмотря на смертельную болезнь тусовался Олег. Она наивно надеялась, что Олег ей поможет. Ведь она ради него пошла на это, и он знал, как она зарабатывает деньги.

В «Таракане» она увидела своего любимого Олега и Марину, свою лучшую подружку, у него на коленях. Они целовались, смеялись и о чем-то болтали.

— Даже так? — подняла я бровь, глядя на Марину. Вот уж не подумала на такую домашнюю девочку.

— Так получилось, — жалобно сказала она, пряча глаза. — Я их несколько раз вместе случайно видела, и поняла что он ее парень, ну и решила с ним поговорить. А он назначил мне встречу в кафе, угощал, слова такие говорил…

И она снова заплакала.

Вот черт! Сидят две клуши и ревут, что ты будешь делать…

— Успокойся, Марин, — потянулась к ней Лора. — Я знаю, какой он гад двуличный, и тебя совсем не виню.

— Он мне сказал что я ему с первого взгляда понравилась, а с тобой у него давно все кончено, однако ты за ним бегаешь и ревнуешь ко всем, — рыдала Марина.

— Перестаньте, а? — прикрикнула я и посмотрела на Лору. — В общем, ну увидела ты их, и что дальше было?

Она вздохнула, выравнивая сбившееся от слез дыхание и продолжила.

Не помня себя от бешенства, Лариса накинулась тогда на Олега, ее еле оттащили и вышвырнули за дверь. И тогда она села на скамейку и горько зарыдала. Жизнь казалась конченной.

Через несколько минут рядом кто-то присел. Лариса обрадовано подумала, что это Олег, но это была Марина. «Прости, Лорка, если можешь, — заревела она. — Тебе и так худо, а тут еще и я. Люблю я его!» «Посмотри до чего меня эта любовь довела», — только и сказала Лариса. Злости на подружку у нее не было абсолютно. Посидев и поговорив, они выработали план — Ларисе как-то надо было выкарабкиваться из этого дерьма. Съездили к Марине домой, взяли ключи от квартиры ее бабушки, которая умерла летом, и временно поселили туда Ларису. Через несколько дней Марина забрала документы из университета, собрала ей свою одежду — у Лоры из вещей было только то, в чем ее в больницу забрали, дала денег и посадила Ларису на поезд до Заславска. На перроне они обнялись и Лариса пообещала написать, как устроится. Однако ни разу так и не написала.

А дальше Ларисе улыбнулось счастье. Настрадавшейся девчонке попалась Людочка и ее мать, которые стали ей семьей. Основательно хлебнув горя, Лара стала ценить такие вещи, как людское участие, дружба, надежность. Она радовалась, что у нее появилась хоть такая, но семья, старалась помогать и Люде и ее матери изо всех сил. На последнем курсе Люда влюбилась в Вовку, сына мэра, а он как на грех заглядывался на Ларису. И что бы вы думали? У Лоры и мысли не возникло, что Вовка — отличный жених, выгодная партия. Она с блеском провела пиар — компанию, разрекламировала Людочку Вовке так, что вконец замороченный парень свято уверовал — лучшей девушки, чем Люда в городе нет.

Прошла весна, девчонки сдали сессию и не за горами была свадьба. Однажды Людочка убежала на свидание, а Лариса пошла на пляж одна. И тут злой рок снова поглумился над ней. На пляже она повстречалась с Олегом, который приехал сюда вместе с ударником своей группы, у того в Заславске жила какая-то родня. Лариса за четыре года позабыла все плохое о нем, и не поверила своему счастью, снова увидев любимого. Они снова провели вместе ночь, Лора рассказывала про свою жизнь, про Людочку и ее мать, и домой вернулась под утро. Теперь, после окончания учёбы девчонки переехали жить из общежития к Людиной матери. Вечером ее опять ждало свидание с любимым.

А в обед пришли менты и сказали что мать Люды убили с целью ограбления. Люда в это время была у Вовки, Лариса в шоке ответила на вопросы милиционеров, что-то подписала и пошла к Олегу. Однако тот, как оказалось, уже уехал.

И Лариса внезапно осознала — она вчера звала Олега с утра в гости, мол, мать Люды уйдет с утра деньги на свадьбу в сберкассу получать, и дома никого не будет. И Олег проводил ее до дома, но сказал чтобы ждала его только вечером. Вспомнилась история, приключившаяся в Екатеринграде.

И ей стало страшно.

Страшно от мысли, что это Олег ударил мать Люды отрезком трубы по голове и забрал деньги. Не слова не говоря, она собрала немудреные пожитки и уехала вечерним поездом. Он или не он это сделал — Лариса до сих пор не знает, только вот Людочке взглянуть в глаза она просто больше не сможет никогда.

Поезд оказался до моего города, Лариса сошла на вокзале, дождалась утра и пошла устраиваться на работу. В кармане у нее лежал диплом о высшем юридическом образовании, и ее без проблем приняли в Калининский ГОМ паспортисткой, тут же выдали ей комнату в общежитии и Лариса попыталась начать жить с чистого листа. Несколько лет пролетели в по схеме работа — дом, молоденькие милиционеры пробовали за ней ухаживать, однако Лариса без колебаний отшивала их. Она завела кошку, купила телевизор и смотрела по вечерам сериалы. В общем, она была вполне довольна своей жизнью.

Полгода назад Лариса пошла в ЦУМ выбирать подарок сослуживице на день рождения, и прямо в дверях магазина наткнулась на Олега. Тот избавился от юношеской худобы, стал этаким румяным молодчиком, однако Лора без колебаний признала его. И он ее, разумеется тоже. Подхватив девушку под локоть, Олег увлек ее в стоящее рядом кафе и принялся расспрашивать про житье-бытье. В общем, они снова стали любовниками. Олег жил в Екатеринграде, куда Лариса до сих пор боялась вернуться, но он достаточно часто наезжал — пару выходных в месяц он проводил с ней.

— Что-то я тебя не пойму, — снова в который раз за ее повествование поморщилась я. — То ты рассказываешь что он такой-сякой, то — что по его первому зову как собачонка за ним бежишь. Нелогично!

— Послушай, ты когда — нибудь кого — нибудь любила? — устало спросила Лора. — Любимого всегда оправдываешь, пока есть надежда…

— На что? — не поняла я.

— Черт его знает на что, — пожала она плечами. — Наверно, на семью. На дом. На детишек. На то чтобы он всегда будет с тобой рядом, просто надо выстоять какой-то сложный момент.

И я заткнулась…

Я поняла что она хотела сказать…

И теперь уже без возражения слушала дальше.

Однажды Лариса не выдержала и спросила — не пора ли им пожениться? Олег потупил взор и признался, что когда Лариса уехала, гадкая Марина женила его на себе. Забеременела и женила. А куда ему, бедному, было деваться? У нее отец вон какая шишка, махом бы Олега по асфальту размазал.

Лариса тогда не выдержала и тихо, безнадежно заплакала. А Олег сел рядом, гладил ее по головке и говорил, что Марина давно ему опостылела, и он уже давно думает как бы от нее избавиться. Развод невозможен — отец Марины этого не допустит, так что остается только подождать, пока Олег заработает достаточно денег на побег. У него в загранпаспорте есть действующая шенгенская виза, Ларисе ее сделать не составит труда, так что все упирается в деньги.

Лариса утерла слезы и задумалась.

А на следующий день она на работе открыла свой мэйл и увидела там письмо от Наташи Беловой. Тут — то и родился у нее план.

Давным-давно у нее дома валялся паспорт на имя Усольцевой Ани — девушка пришла менять его на паспорт нового образца, и Лариса не могла не обратить внимания, до чего они похожи. И поэтому частенько доставала старый паспорт из стопки приготовленных на уничтожение, чтобы показать подружкам и поахать. Так и вышло, что когда паспорта унесли, этот остался лежать в столе у Ларисы. И вот теперь она его достала и решила использовать, чтобы не светить свое имя — дурочка надеялась на благополучный исход.

Кстати, с паспортом ее афера полностью удалась. Никому и в голову не пришло пробивать данные. Она спокойно сняла квартиру в агентстве по найму, спокойно вышла замуж за придурочного братца и даже без проблем открыла в банке счет.

Ну пока суд да дело, Лариса ответила Наташе на ее мэйл, оплатила ее услуги и получила свои анкеты. Ответило шестнадцать мужчин, с пятнадцатью она встречалась, и троих ей удалось развести на деньги.

Эрик из Германии выдал ей тридцать тысяч евро на лечение после тяжелого выкидыша — память о ночи любви с ним, с пожеланиями их скорейшей свадьбы.

Дэвид из Алабамы оказался жадноват, и с него удалось вытянуть только двадцать тысяч на оформление визы к нему и различные взятки.

Однако больше всех отличился братец. Ларисе он сразу объяснил, что денег у него куры не клюют, и ради такой красотки он ничего не пожалеет. Он и правда сорил деньгами направо — налево, купил Ларисе кучу дорогой эксклюзивной одежды, и она поняла — вот он, шанс!

Перед отъездом они расписались, а через две недели Лариса закрыла счет и вручила своему обожаемому Олегу все до последнего цента деньги.

Он взял ее паспорт, уехал в Москву — получать для Ларисы загранпаспорт и визу, а на следующий день к ней в кабинет вломилась Марина.

Оказалось, Олег сложил в чемодан смену белья, томик Макиавелли и улетел в Москву самолетом. На прощание сказал:

— Не ори, папенька тебе поможет ребенка поднять, и найди эту дуру, Лариску да спрячь ее, или вас всех вместе закопают. Адрес ее на холодильнике.

Лариса замолчала, подошла к двери на балкон и распахнула ее.

— Жарко тут, — безразлично сказала она.

Рассказывая про предательство любимого, она плакала не переставая. Марина, наоборот сидела с каменным лицом, изредка злобно повторяя: «Козел, какой же он козел!!!»

Мне ее было жалко до ужаса. Мужики — они ведь хорошего к себе отношения не ценят. Этому Олегу, козлу, молиться б на Ларису за то что она его так любит, на все ради него готова, а он ей в благодарность жизнь сломал.

— Господи, Лариса, где ж твоя голова — то была? — с состраданием спросила я.

— Догадайся, — пожала она худенькими плечами.

— Слышь, ты, мочалка, хорош на жалость давить, собирайся-ка, — гнусным голосом сказал Зырян.

Я обмерла — уж и забыла про него — повернулась и увидела их с Толиком у дверей комнаты.

— Вы как сюда попали? — вскрикнула Марина.

— Запирать надо было, — отрубил Толик.

— Я запирала ! — пропищала она.

— Значит плохо!

Лариса, бледная как мел смотрела то на идущего к ней Толика, то на Зыряна. Лица Толика я не видела, но вот Зырян на нее смотрел так, что я в этот момент поняла — Лариса не жилец. Они ее убьют.

— Нет, нет! — вытянув руки, Лариса отступала от Толика, и безграничный ужас плескался у нее в глазах. — Нет!!!

— Не дергайся, — жестко сказал Толик, почти уже схвативший ее. И тут Лариса выскользнула из-под его руки, раздался треск и в руке у него остался длинный белый клок ткани.

И мне было видно со своего кресла, как она рванулась на балкон, большой неповоротливый Толик за ней, потом он заслонил выход на балкон и так и остался почему — то стоять. А в воздухе раздался безнадежный, отчаянный девичий крик…

Толик постоял немного, потом повернулся к Зыряну и сказал:

— Слышь, а она того…

— Какое того? — зло спросил он и побежал на балкон, оставляя на светлом паркете грязные следы.

— Что случилось? — шепотом спросила Марина, с ужасом глядя на меня.

Я отвела взгляд.

Или я дура….

Если Лариса рассмотрела в глазах Толика то же, что и я в глазах Зыряна, так может она и правильно сделала. Все равно ее бы убили за полмиллиона. Только не так милосердно и быстро, как она выбрала сама. Восьмой этаж, внизу вымощенный камнем двор. И две секунды страха в полете…

Возвращались мы домой в полном молчании. Никому не хотелось говорить. Ларису увезли в реанимацию, Толика подозрительный Зырян оставил ее охранять. Типа Лариса могла убежать!

У моего дома я спросила у Зыряна:

— Мать-то теперь отпустишь?

— Уговор был на девку и полмиллиона, — хмуро сказал он.

— Зырян, — вздохнула я. — Ты ведь уже наверняка разобрался, что я ни за что ни про что встряла. Я и так провернула кучу работы, а полмиллиона у меня все равно нет, должен понимать.

— Ты меня за дурака не держи, — посоветовал Зырян мерзким голосом. — Деньги пропали по твоей вине, тебе их и возвращать. Нечего брачные аферы разводить было!

— Да ничего я не разводила, — вздохнула я. — Можешь держать мою мать у себя до скончания веков, я буду только рада.

— Да мне ее проще успокоить, — процедил Зырян, — и не забывай что ее жизнь полмиллиона не стоит.

Я вылезла из джипа, зашла в подъезд и пошагала по ступенькам лестницы. Лифт вызывать мне не хотелось.

На пятом этаже я стукнулась к Сереге в квартиру, и стучалась минут пять, пока на пороге не объявилась злющая заспанная бабуся.

— Ты чего по ночам моду взяла ходить? — напустилась она на меня.

— Да мне б Серегу, — сконфуженно произнесла я.

— Нету твово Сереги уж третий день дома! — недовольно ответила она.

— Ну тогда я пойду, спокойной ночи! — улыбнулась я, бочком отходя снова на лестницу.

Бабка со стуком захлопнула бронированную дверь, а я вскинула руку и посмотрела на часики. Бог мой, было уже третий час ночи! Еще бы мне были рады! Бабулька у нас правильная — ровно в девять ложится в кроватку, смотрит программу «Время» и на боковую. Зато и встает в шесть утра. Вот и я добралась до своей кроватки, разделась и пошла на боковую.

Всю ночь мне снились распластанные на земле Богородицы, припавшие к ней, словно в последней мольбе: «Помоги…»

Утром я встала, почистила зубки и полезла в Интернет. Хоть я и брякнула вчера Зыряну, что якобы денег платить за мать не буду, а только куда денешься? Понятно что выручать мать надо.

Я зашла на сайт своего банка, залогинилась и принялась разбирать английские буковки — информацию по своему счету.

На сайте был какой-то сбой, руки бы оторвать их ленивому админу — счет оказался просто закрытым.

Я встала, достала бумажки на свои вклады, поднапрягла извилины и вычитала, что счет закрывается в случае нулевого баланса.

«Хм, — подумалось тут мне, — может вовсе и не админ виноват? Может я просто вытаскала деньги на баночки Оксане? Я ж тогда не в себе малость была, за цифрами не следила».

Я снова перешла на главную страницу сайта, набрала номер другого счета, пароль у меня ко всем пяти счетам общий — magdalena, чтоб не забыть, подождала пока загрузится страница и офигела. Счет оказался закрыт.

Я в полной прострации начала проверять остальные счета, и выяснила, что мне осталось на хлеб с маслом шестьсот с хвостиком тысяч.

Протянув руку, я схватила трубку телефона, трясущимися руками набрала много цифр, и с первого раза дозвонилась в свой банк. Безбожно коверкая английские слова, но восполняя это экспрессивностью выражений, я наконец добилась того, чтобы клерк меня понял. Он вежливо меня успокоил, посмотрел свои файлы и сказал — что да, действительно, деньги сняты со счета и переведены на другой счет в моем городе несколько дней назад. На имя Грушко Оксаны.

«Серега!» — озарило меня и я от злости чуть было не наорала на клерка. Тот тем временем объяснял, что я выбрала анонимный вид вклада, и потому владелец — любой, кому известен пароль.

Я бросила трубку и в ярости заходила по комнате. Ну конечно! Я вспомнила, как в первый день приезда я достала документы по вкладам, просматривала их, но тут раздался звонок в дверь, и я пошла открывать, бросив бумаги на столик в прихожей. Потом мы с бабой Грапой пошли в кухню, а Серега чего-то долго снимал ботинки. На тех бумагах сверху листа я и пароль приписала!!!

Причем — незадолго до этого от меня ушла Оксана, и Серега с бабкой явились, точно зная что я дома — откуда?

Дура!!!

Какая же я дура!!

Вот тебе и любовь до гроба!!!

А теперь этот козлик стопудово скажет — мол, ничего не знаю, был под заклятием. Ну ничего, сколько веревочке не виться — а в руки мои он попадет. Вот только надо избавиться от наркомании — и вернуть Силу. Я как узнала про наркотики — сразу поняла, отчего у меня с магией такие проблемы стали. Магия и наркотики — словно огонь и вода. Наркоман не имеет Силы, Сила извне для него опасней яда.

Злая как сто чертей, я снова села к компу и поменяла пароль на имя любимой кошки. Как в анекдоте — «Sh#kkn!gd%aa! Кыс-кыс-кыс!» Тиха украинская ночь, и вряд ли Серега еще полезет сюда, однако сало лучше перепрятать.

Я сбегала в кухню, попила из последней драгоценной баночки, подумала и позвонила Корабельникову.

— Эт Лисица.

— Ну здравствуй. Тут тебя ребятки обыскались, где была? Еще вчера вечером анализ был готов!

— И чего нашли?

— Гидрохлорид кокаина нашли, — хмыкнул Витька, — если по-русски — то соль кокаина, которая может растворяться в воде. Это что, тебе врач прописал?

— Ага, — кивнула я и отключилась.

Кто бы сомневался, что там наркотик.

Потом я налила кофе, сделала бутерброд с сыром и задумалась — что делать?

На повестке дня было два вопроса. Как технично получить деньги на выкуп матери (в банке тоже люди сидят и я не хотела чтобы поползли слухи), а так же надо было вылечиться от наркомании.

Подумав, я набрала номер Грицацуевой, черной ведьмы, с которой я в прошлом сильно конфликтовала, теперь же — лучшую подружку моей бабы Грапы.

— Привет, — сказала я ей, одновременно жуя бутерброд.