96

Дверь за ними захлопнулась, и они окунулись в струящуюся темноту. Холодная вода тут же проникла Норе за воротник и побежала струйками по спине. Дождь барабанил по жесткой шляпе. Дарт схватил ее за запястье и припустил бегом к посыпанному гравием дворику. Когда они добежали до тропинки, Нора чуть не полетела в грязь, но Дарт удержал ее за руку и потянул за собой дальше. Вода затекала в рукава. Стволы и мечущиеся ветви стонущих от бури деревьев по обе стороны тропинки потрескивали, и воздух, казалось, был полон призрачных голосов.

Ничего не получилось: ей так и не удалось обмолвиться словечком ни с кем из тех, кто мог спасти ее, а Дарт собирался убить Мэриан Каллинан и провести два счастливых часа, расчленяя ее труп и выжидая, когда заснут Маргарет, Агнес и Лили. Потом он снова потащит Нору в главное здание, где рассчитывает полюбоваться, как она будет убивать Агнес Бразерхуд. Дарт сказал, что гениальность — это способность адаптироваться к изменившимся обстоятельствам, не теряя из виду цель.

— Суди сама, — говорил он несколькими часами раньше. — Мы застряли здесь на ночь, поэтому похищение отпадает. Придется позаботиться обо всех — и об этих трех старых ведьмах. Раз меня называют серийным убийцей, я имею право развлечься и подтвердить это звание. Прежде всего, мы убедим всех, что ты будешь возвращаться в главное здание одна. Когда мы разберемся с Пеструшкой, быстренько вернемся сюда и нанесем визиты в спальни, расположение которых нам так любезно указали. Ни сигнализации, ни телефонов. Безопасно, просто и комфортно. Покончим с этим, насладимся в кухне завтраком для чемпионов из яичницы со стейком и отбудем в машине Пеструхи.

Стараясь поспевать за Дартом, Нора бежала, согнувшись и не видя ничего, кроме вуали дождя, стекающего с полей красной шляпы, и жидкой грязи под ногами, порой доходящей до щиколоток. Дарт дернул ее за руку, и пальцы, державшие сумку, разжались, сумка выпала. Тесак, второй нож и еще что-то — полетели в грязь. Дарт что-то прокричал, слов было не разобрать, но тон был понятен. Он наклонился и стал запихивать все выпавшее обратно в сумку. Впереди справа, с треском отделившись от ствола, рухнула ветка. Дарт больно ткнул сумку в грудь Норе, развернул ее и толкнул вперед по поднимающейся в гору тропке, в сторону указателя «Перечница». Ноги ее разъехались, она не удержалась и навалилась спиной на Дарта. Он снова толкнул ее вперед. Дождь впивался в лицо, словно поток иголок. Нора попыталась идти вперед, но правая нога увязла и чуть не выскочила из слишком большого сапога. Обхватив Нору за талию, Дарт приподнял ее над землей, и сапог остался в грязи. Дик отшвырнул его ногой в сторону и понес Нору вверх по тропинке.

На крыльце он опустил ее и принялся расстегивать свой макинтош, чтобы достать из кармана пиджака ключ. Дождь оглушительно барабанил по крыше. Неземные, таинственные вздохи и стоны неслись из леса. «Добро пожаловать в ад, — подумала Нора. — Сколько бы ты ни падала туда, каждый раз — словно впервые». Вокруг них на половых досках растекались лужицы. Водяная пленка покрывала лицо Норы, ребра болели от хватки Дарта. Он открыл дверь и жестом велел ей входить.

Шляпа и макинтош Дарта упали на пол. Нора поставила сумку и выудила из карманов плаща Мэриан свечи — Дарт забрал их у нее и запер дверь. Повесив дождевик и шляпу Мэриан на крюк рядом с дверью, Нора сняла оставшийся без пары сапог.

— Мое барахло тоже повесь и поищи спички. Потом положи свою сумку в ванну и приходи помочь мне стянуть эти мерзкие сапоги.

— Сумку — в ванну?

— Ты что, хочешь загубить сумку от Гуччи? Я отмою ее и попробую высушить.

Через неосвещенную комнату Нора понесла мокрую сумку в ванную. А вдруг там окажется окно, черный ход? На дальней стене тускло блеснул черный прямоугольник. Нора осторожно двигалась вперед, пока колени ее не уперлись в ванну — в нее она опустила сумку и, шагнув в сторону, ощупала край окна Пальцы ее быстро нашли медный шпингалет, но он отказывался двигаться.

— Чем ты там занимаешься? — крикнул Дарт.

— Ставлю в ванну сумку. — Нора изо всех сил пыталась сдвинуть шпингалет, но тот словно прирос.

— Ну-ка вернись.

Колонна мрака на фоне менее густой темноты указывала ей, что камин находился в дальнем конце комнаты. Вытянув руки перед собой, Нора осторожно пошла в ту сторону.

Дарт, очевидно обладавший способностью видеть в темноте, словами корректировал ее продвижение к камину и спичкам. Когда она добралась докаминной полки, он велел ей развернуться, пройти пятнадцать шагов вперед, повернуть налево и идти, пока она не наткнется на него.

Выхватив из рук Норы спички, Дарт зажег свечу и ушел куда-то. Нора не видела ничего, кроме язычка пламени. Свечу он воткнул в подставку с подоконника, зажег еще две и поставил их в подсвечник на столе в центре комнаты. Веревка и клейкая лента по-прежнему лежали у ведерка с подтаявшим льдом, в котором покоилась бутылка «Абсолюта». Дарт сделал два глотка прямо из горлышка и резко выдохнул. По полу через комнату петляла цепочка грязных следов — будто танцевальная схема.

— Здесь звуки как внутри басового барабана, — сказал Дарт. Он плюхнулся в кресло и вытянул одну ногу. — Давай.

Нора взялась обеими руками за скользкий сапог.

— Тянем-потянем. — Руки ее соскочили. — Разденься-ка.

— Раздеться?

— Чтобы прижать мою ногу к своему бедру и тащить. А костюм портить незачем.

Пока Нора раздевалась, Дарт отправил ее на кухню за стаканом. Он сначала подул внутрь, посмотрел сквозь него на пламя свечей, потом зачерпнул рукой и кинул туда горсть льдинок из ведерка. Налив водки, Дарт, прежде чем выпить, рукой со стаканом описал в воздухе круг. Нора вернулась к кровати и сняла остатки одежды.

— Развесь все. Одежка не должна потерять вид, пока не раздобудем новой. — Глаза его неотрывно следили за Норой. — О'кей, теперь иди сюда и тяни как следует.

Нора прижала вытянутую ногу Дарта к своему левому боку. Брюки Дарта промокли, и от них шел запах влажной шерсти. Задержав дыхание, Нора ухватилась за его ногу левой рукой, пальцами сжала каблук, потянула — сапог поддался.

— Победа! — Дарт глотнул водки. — Остался еще один.

Когда и со вторым сапогом было покончено, Нора вдруг пошатнулась вперед, чувствуя, как все тело затопляет знакомая волна жара. За ней последовали головокружение, тошнота, желание немедленно присесть; капельками пота внезапно покрылось лицо.

— О нет, — проговорила она.

— Грязь смывается, — сказал Дарт, затем взглянул на нее. — О господи, приливы! Какая гадость. Пойди смой грязь и ложись.

Нора прошла в ванную и плеснула в лицо водой, прежде чем смывать с тела грязь.

Когда она вернулась, Дарт указал ей на кровать.

— Женщины! Рабыни своего тела, все до единой. — Нора как сквозь туман увидела, что Дарт снова глядит на нее с отвращением. — Сумка от Гуччи за семьсот долларов, сплошь покрытая грязью. И опять я должен делать за тебя твою работу.

Он налил себе еще водки.

— И да будет тебе известно, лед у нас кончился. — Нора смотрела, как постепенно темнеет потолок: Дарт понес свечу в ванную.

Тело ее горело. В ванной шумела вода. Дарт разговаривал сам с собой, жалуясь на жизнь. Нора отерла лоб. Она чувствовала, как поднимается температура. Жучок, где же ты, маленький жучок? Без формикации прилив какой-то ненастоящий. Где формикация? Дик Дарт испытывает отвращение к женской физиологии — пусть получает полный набор. Господи, пошли мне формикацию! Пошли мне "ф", пошли мне "о" и "р"... Пою тебе, о формикация! Бунт, разгорающийся внутри ее тела, мягко раскачивал кровать: вверх, вниз... А откуда-то из-за камина уже слышался шелест кожистых крыльев и нарастающий шум ликования. Прочь, друзья, не до вас нынче... Нора снова вытерла лицо краем простыни, и тот сразу же намок от пота.

Дарт высунул голову из-за двери ванной и объявил Норе, что она сильно пожалеет, если не придет в себя до прихода Пеструхи.

«Большое спасибо, я и так уже о стольком жалею»...

Прилив длился еще минуты три и отступил, оставив после себя знакомое ощущение опустошенности. Из ванной слышались плеск воды и ворчание Дарта. И тут Нора вспомнила, что он положил свой револьвер в ящик письменного стола. Сюрприз, сюрприз! Нора ладонями вытерла с тела пот и резко опустила ноги с кровати. Звуки льющейся воды и горестные восклицания Дарта свидетельствовали о том, что тот целиком поглощен своим занятием. Несмотря на то что Нора совершенно не разбиралась в револьверах, она наверняка, как только оружие окажется в ее руках, сможет понять, как стреляет эта штука. Тихонько выйдя на середину комнаты, Нора увидела, что ящик письменного стола полностью выдвинут. Еще шесть шагов на цыпочках — и она у цели. Опустив руку в ящик, Нора нащупала лишь гладкое дерево. В чем дело, Дик? Ты не доверяешь мне?

Она пошла к двери, натянула дождевик и застегнула все кнопки до единой. Дарт стоял, склонившись над ванной с засученными выше локтей рукавами. Свеча стояла на дне ванны, и ее огонь бросал на стены причудливые тени. Краска, осыпавшаяся с волос Дарта, окрасила в черный цвет верхний край ворота его рубашки. Широкая полоска песка тянулась от центра дна ванны к водостоку, а по краю ванны были аккуратно развешены для просушки намокшие банкноты. Оба покрытых грязью ножа лежали на полу рядом с сумкой. Всевозможные бутылочки, щеточки и другая косметическая атрибутика — были уже вымыты и стояли на крышке унитаза.

Дарт с отвращением взглянул на ее дождевик.

— Бери полотенце, — скомандовал он. — Вон то, поменьше.

Нора дала ему полотенце для рук, и Дарт подставил его под кран.

— Пойди вытри грязь, пока не присохла.

— Есть, сэр. — Нора прошла с полотенцем в комнату и стала стирать с пола следы. Когда она вернулась, Дарт держал перед собой на вытянутых руках мокрую сумку.

— Надеюсь, жить будет. — Он передал сумку Норе. — Постарайся просушить ее как можно лучше. Вырви страницы из какой-нибудь книги, вложи внутрь полотенце, а в полотенце и вокруг него натолкай бумаги. Не забудь проложить углы. Всем этим займешься здесь, чтоб я видел, что ты все делаешь правильно.

Нора принесла из комнаты брошюры и, положив их на пол, стала тереть сумку полотенцем.

— Пусть впитает как можно больше воды. Промокни нижние углы, — руководил Дарт.

Нора затолкала полотенце в сумку и прижала его к донышку, а Дарт вновь склонился над ванной, прополоскал полотенце, которым Нора вытирала пол, намылил его и стал протирать им тесак.

— А ты запоминаешь все, что читаешь, и никогда ничего не забываешь?

Вздохнув, Дик присел на край ванны.

— Я же говорил тебе, я ничего не запоминаю. Просто стоит мне один раз прочитать страницу, и она сама по себе остается в голове. Если она нужна мне, я должен просто взглянуть на нее, как на фотографию. При желании все книги, которые мне пришлось читать ради моих пожилых леди, я мог бы пересказать справа налево. Дай пощупаю. — Он вытер пальцы о ее полотенце и пробежал ими по подкладке сумочки. — Промокни здесь туалетной бумагой. Хочешь, полностью перескажу наоборот «Гордость и предубеждение» Джейн Остин? Прозвучит почти так же мерзко, как и слева направо.

Нора натолкала в углы сумки туалетной бумаги и начала вырывать страницы из «Ночного путешествия».

Дарт сполоснул нож под горячей водой и снова намылил его.

— Как я, по-твоему, закончил юридический колледж? Назови дело, и я процитирую его от первого до последнего параграфа. Если бы вся учеба сводилась к этому, я был бы круглым отличником.

— Потрясающе. — Нора прижала первые страницы книги к влажной шелковой подкладке.

— Ты себе представить не можешь, какое облегчение я испытывал, когда приходилось общаться с кем-нибудь вроде Марджори Уэст. Семьдесят два года, богата, как английская королева, не прочитала за всю жизнь ни одной книги. Пережила четверых мужей и была счастлива, только разговаривая о сексе. Женщина-идеал.

Нора встречала Марджори Уэст, чей дом на Маунт-авеню был роскошнее «Тополей». Она обладала крупной и высокой фигурой, хотя и значительно реконструированной, в особенности реконструкции подверглось ее лицо. Нора вдруг поймала себя на том, что вовсе не хочет обсуждать отношения Дарта и Марджори Уэст, да и сама Марджори в эти дни наверняка тоже старается о них не вспоминать. Нора вырвала следующие двадцать страниц из «Ночного путешествия».

— Значит, эту книгу ты тоже можешь цитировать?

— Ты уже слышала, как я ее цитировал, — положив тесак на коврик, Дарт принялся за другой нож.

— Расскажи мне об огромной сокровищнице, которая внутри больше, чем снаружи.

— У тебя ведь книга в руках.

— При таком освещении я не могу читать. Как выглядит эта сокровищница?

Дарт поморщился, увидев, сколько грязи облепило лезвие ножа.

— Как выглядит снаружи? Придется процитировать тебе все предложение, чтобы ты прочувствовала атмосферу. «С устрашающим, свирепым взглядом, с множеством болезненных тычков под ребра, беспрестанно поправляя свою огромную шляпу, мадам Лино-Вино Вэар повела Пиппина по коридорам своего кишащего пауками дворца к арочному порталу, на котором было написано „Сверхсекретно“, оттуда через мрачную темницу к другой двери с надписью „Очень, очень секретно“, затем через еще более мрачную темницу — к еще более черной двери с надписью „Секретней секретного“, зловеще скрипнувшей и открывшей самую мрачную темницу, и там она протянула костлявую руку в сторону изодранного дивана, под которым был спрятан невзрачный серый сундук высотой не более фута». Вот и все — «невзрачный серый сундук высотой не более фута». Дальше там про разочарование Пиппина, решившего, что такая маленькая штука никак не может быть знаменитой бездонной сокровищницей. Но потом парень глотает пулю, продвигается шаг за шагом вперед, говорит нужные слова, и все оборачивается как надо, и так далее.

Он сполоснул нож, поднес его поближе к глазам, внимательно рассмотрел, потом еще раз натер мылом рифленую рукоять.

— А к мадам Лино-Вино Вэар его приводит золотой ключ?

— Нет, ложь никуда не приводит. — Мокрой рукой Дарт взял стакан и допил остатки водки. — Там все решает правда, и он не может лгать мадам Лино-Вино Вэар, нет. — Дергаясь от нетерпения, Дарт посмотрел, как Нора заталкивает в сумку бумагу. — Хватит. Слетай на кухню и долей мне.

Когда она вернулась, Дарт сделал большой глоток водки, поставил стакан и тщательно вытер ножи. Багровый румянец проступил на его щеках.

— Вымой ванну. И пошевеливайся, у меня еще дел по горло: надо подготовиться к приходу душечки Мэриан.

Нора опустилась перед ванной на колени. В медленно кружащейся коричневой жиже тускло поблескивали несколько мелких монет. Неожиданно дождь забарабанил по крыше с удвоенной силой. Жалобно звякнув, окно в ванной будто прогнулось под ударом ветра, и весь дом содрогнулся.

Нора вышла из ванной. Дарт, задрав голову, напряженно вглядывался в потолок.

— Думал, сейчас крыша рухнет. Поставь сумку на стул и принеси веревку. Клейкая лента вряд ли понадобится, как ты думаешь?

Нора поставила сумку на стул.

— Плащ.

Дарт снял галстук и повесил его на плечо пиджака. Нора расстегнула и сняла красный дождевик, повесила его на крюк, затем с сердцем, бешено колотящимся в такт барабанящему по крыше дождю, принесла и подала Дарту веревку.

— М-да, вероятно, с водкой я малость перебрал, но это ерунда. — Он занялся своей рубашкой: снял и аккуратно повесил ее на плечики.

Так же аккуратно, в линию, Дарт уложил ножи под подушку на левой половине кровати.

— Веревку.

Нора приблизилась ровно настолько, чтобы передать Дарту моток бельевой веревки. Он рывком стянул свои боксерские трусы.

— Сядь.

Вынув из-под подушки нож поменьше, Дарт отрезал два куска веревки по четыре фута каждый и, пошатываясь, подошел к кровати.

— Руки. — Не сразу он связал ей руки, а затем ноги. — Ну вот, теперь можно и вздремнуть. Вечеринка еще не закончена.

Нора забралась на кровать и наблюдала, как Дарт кладет нож, выравнивает его и прикрывает подушкой. Затем он вытянулся и закрыл глаза. Потом покатал голову на подушке из стороны в сторону и замер, словно обдумывая что-то беспокоящее его. Веревки резали запястья и лодыжки Норы.

— А какого черта ты спрашивала о сокровищнице? — Дождь, разгоняемый ветром, бился в окна кухни.

— Мне нравится, как ты цитируешь, — сказала Нора.

— Ну-ну. Можешь не волноваться, я проснусь вовремя. — Через несколько секунд он забылся сном.