43

Перегнув Нору через колено, Дик Дарт защелкнул на двери кабинета замок.

— Мы с тобой выходим через это окно. Если попробуешь хоть как-то помешать мне, я пристрелю тебя на месте. Поняла? — Нора кивнула, и Дарт толкнул ее в сторону окна. — Где твоя машина? — Нора показала на «вольво». За дверью кричал и тряс ручку Холли Фенн.

— Вот он, путь к свободе, — сказал Дарт. — Открывай окно. Быстрей. Теперь прыгай и живо за руль. Я — следом.

Руки Норы — ее маленькие, ловкие руки — толкнули вверх оконную раму. Затем она перекинула левую ногу через подоконник и увидела ее на фоне зеленой травы — стройную ногу, затянутую в синюю джинсовую ткань, лодыжку, узкую ступню в коричневом плетеном мокасине. Нога, простертая над травой, казалась чужой, ирреальной, словно существующей отдельно от нее. Что же она сделает дальше, эта забавная нога?

Забавная нога потянулась вниз, к полоске зелени между стеной и бетонной дорожкой. Нора перекинула через подоконник вторую ногу, и как только она коснулась земли, в окно полез головой вперед Дик Дарт, прижимавший к груди револьвер. Он спрыгнул на землю так близко к Норе, что она почувствовала, как задрожала земля, развернул ее спиной к себе и упер ей под лопатку ствол револьвера.

— Ключи, — сказал Дарт, Нора полезла в карман и достала ключи, продолжая быстро двигаться к машине. — За руль! Быстрей! — Сам Дик уже был на переднем сиденье.

Обливаясь потом, Нора села за руль, завела машину и дала задний ход.

— Вы хотите, чтобы я выехала по этой дорожке?

— На каком же дерьме ты ездишь. Так, давай сматываться. Быстро, быстро. Доедешь до конца улицы, сверни налево и выезжай на шоссе I-95.

Нора начала притормаживать у знака «Стоп» в конце дороги, и Дарт выругался и направил револьвер ей в голову. Нора резко прибавила газу, пулей проскочила знак «Стоп» и повернула налево. Продолжая целиться ей в голову, Дарт поглядел в зеркало заднего вида и радостно воскликнул:

— За нами никого! Эти дебилы все еще орут под дверью. — Он опустил револьвер и шлепнул себя по бедру. — Ха! Да им просто не продраться через репортеров. Еще одно подтверждение того, насколько поганая пресса в этой стране! — Дик ухмыльнулся Норе. От него исходил запах пота, давно не мытого тела и нездоровых зубов. — Приободрись, крошка, ты отправляешься в путь с Диком Дартом. Это настоящее приключение.

Ведя машину на скорости шестьдесят миль по улице, которую не узнавала, хотя прежде видела десятки раз, Нора едва слышала его слова. Зубы ее были крепко сжаты, руки вцепились в руль. Она проскочила еще два стоп-знака. Где же это чертово шоссе I-95?

— С первого мгновения, как увидел тебя, я знал, что между нами существует связь. Я под защитой, я самый умный, и со мной никогда не случится ничего плохого. Ты что, зараза, делаешь? — Ствол револьвера ткнулся ей в ухо. — Остановись, дьявол тебя возьми!

Нора резко нажала на тормоз. Руки ее дрожали, горло сжимали спазмы.

— Ну, куда тебя несет? — Металл неприятно холодил ухо. — Сейчас не время любоваться придорожными пейзажами.

— Я не помню, как выехать на шоссе, — пролепетала Нора.

— Мы не дрейфим под огнем, правда? — Снова глянув в зеркало заднего вида, он опустил револьвер. — Давай обратно, за первым «стопом» сверни направо. Потом налево. Нам — на север, к Нью-Хейвену.

Нора дала задний ход и повернула направо. Вдалеке завыли сирены.

— Давай же, сука, дави на газ! Мы потеряли из-за тебя тридцать секунд. Ну!

Нора резко вдавила педаль, и «вольво» рванул вперед. У следующего знака «Стоп» он шмыгнул перед фургоном, въезжавшим на перекресток. Водитель нажал на гудок.

— Урод! — сказал Дик. — А этих обходи но встречной.

Перед ними шли две машины. Звуки сирен, казалось, приближались. Навстречу им ехал по центру встречной полосы велосипедист в шортах и шлеме.

— А как же...

— Дави этого придурка!

Нора вылетела на полосу, по которой двигался велосипедист. Человек, сидевший за рулем машины перед ними, обернулся, чтобы посмотреть, что происходит. Удивленное выражение его лица не шло ни в какое сравнение с ужасом, исказившим лицо велосипедиста. Нора коротко просигналила. Он потерял две из пяти секунд, отпущенных ему на раздумье, на то, чтобы поднять палец, покрутить им у виска и закричать. Нора прижала локти к телу, крепко сжала губы и издала высокий, полный отчаяния звук.

— Бай-ба-а-а-й, — пропел Дик.

Велосипедист вывернул руль и исчез из их поля зрения за секунду до того, как «вольво» врезался бы в него. Нора повернула голову и в последнее мгновение успела разглядеть велосипедиста, барахтающегося в густой траве придорожной канавы. В следующее мгновение она уже обгоняла на скорости семьдесят миль в час идущую впереди машину.

— Чтоб ты шею себе свернул, — пожелал Дарт. — Хорошо сработано, девочка, но если ты вздумаешь остановиться на светофоре у Стейшн-роуд, я отстрелю тебе правый сосок, поняла?

Автомобиль стремительно преодолел небольшой подъем, на вершине на секунду оторвался от полотна дороги, а потом тяжело приземлился, чуть не слетев с трассы. Дарт крякнул и погрозил револьвером. В двух кварталах впереди, в самом конце пустого шоссе горел красный свет. По перекрестку в обоих направлениях шел поток машин.

— Я не смогу.

— Бедная детка, тебе будет очень не хватать этого сосочка. Зато немного поумнеешь. А вообще знаешь что? — Он похлопал Нору ладонью по макушке. — Бьюсь об заклад: когда мы подъедем туда, загорится зеленый. Если я выиграю, тебе придется рассказать обо всем, что ты делала с Натали Вейл.

— А если проиграете, мы превратимся в томатное пюре. — Машина с ревом летела к перекрестку, до которого оставался всего лишь один квартал.

— Се ля ви.

Издав горлом утробный звук, Нора напрягла руки и свела локти.

— Сбрось немного, будем поворачивать, — голос Дарта звучал абсолютно спокойно.

Нора резко затормозила и ударилась грудью о руль. Дик Дарт, успевший откинуться на спинку, сполз чуть вниз и вперед, так что колени его ткнулись в щиток. Машину развернуло почти на девяносто градусов и выбросило на перекресток как раз в тот момент, когда зажегся зеленый свет. Дарт рывком сел и ухватился за дверную ручку. Нора вывернула руль и выровняла машину.

— Ур-ра! У Норы остается ее сосок! — закричал Дарт. — Лично я очень рад этому.

"Он очень рад этому?" — подумала Нора.

— Здесь надо потише, — сказала она вслух. — Вон сколько машин.

По четырехрядной трассе автомобили двигались довольно плотным потоком.

— Крутись, обгоняй, делай, как можешь, — я не шучу. Нам надо выбраться на шоссе, и мы выберемся. А потом расскажешь мне о Натали Вейл.

Следующие четыре минуты превратились в мешанину из рева гудков, череды испуганных лиц, качающихся в воздухе кулаков, аварий, которых в последнее мгновение удалось избежать только благодаря тому, что другие водители понимали: женщина за рулем «вольво» действительно не намерена снижать скорость. Несколько автомобилей получили небольшие вмятины от машин, пытавшихся уступить Норе дорогу. Наконец она миновала участок с плотным движением и выехала на полосу, ведущую на север. Перед ней снова маячили четыре ряда машин и грузовиков, направлявшихся в сторону Хартфорда и Нью-Хейвена. Нора закрыла глаза, продолжая давить на акселератор. Когда спустя три длинные секунды она открыла их, то тут же поняла, что вот-вот врежется в корму огромного восьмиосного грузовика с заляпанной грязью надписью: «Соблюдай дистанцию, чайник!». Она соблюла дистанцию.

Машина полиции штата с ревущей сиреной мелькнула мимо по встречной полосе.

— Если хочешь продолжить свою преступную карьеру, — сказал Дарт, — всегда можешь подработать водителем, который помогает смываться. Теперь нам надо двигаться не так вызывающе, пока не доедем до «Кузена Ленни».

Это был тот самый небольшой ресторанчик, где Дэйви убеждал себя в невиновности жены, поедая мясной хлебец, залитый кетчупом.

— Почему именно туда?

— Потому что любой полицейский в штате — да, черт их побери, каждый полицейский на всем Северо-Востоке, — ищет сейчас этот шведский кусок дерьма. Нора, солнышко, если ты хочешь стать классным водилой, который помогает смываться, ты должна научиться думать соответствующим образом.

«Какое я тебе солнышко», — подумала Нора.

— О'кей, а теперь расскажи мне, что ты делала с Натали Вейл.

Самодовольно улыбаясь, Дарт привалился к дверце машины.

— Откуда вы знаете об этом? Вы же два дня сидели в камере.

— Когда я не обсуждал свое хобби с этим тошнотворным Лео Моррисом, этим пройдохой с беличьими глазками, я мило общался с молодыми офицерами полиции Ве-стерхолма. Они и рассказали мне о другом интересном происшествии, имевшем место в участке. Я слышал, что начальница участка уверена, будто именно ты похитила Натали Вейл, а шеф детективов считает тебя невиновной.

— Они сами сказали вам об этом? — поразилась Нора.

— Если уж так получилось, что я стал убийцей нескольких самых выдающихся сучек Вестерхолма — я упорно отрицал это перед полицией, но перед тобой отрицать не буду, — так вот, если уж я стал знаменитостью под вопросом, то приятно узнать, что у меня появился подражатель. И не просто какой-то подражатель, нет-нет, — очаровательная Нора Ченсел, жена симпатичного неудачника Дэйви Ченсела. Нет нужды говорить, что я был польщен. А вот Лео Моррис воспринял эту новость не с таким удовольствием, как я.

— Так Лео Моррис знал?

— Я сказал ему. И старик был не в восторге от перспективы, что придется тебя защищать. Честно говоря, он терпеть не может тебя, твоего мужа и весь клан Ченселов.

— Лео Моррис?

— Давай не будем отклоняться от темы. Ведь это сделала ты, правда? Ты выбила дурь из этой курицы? Ты приковала ее и делала с ней всякие ужасные вещи?

Нора помедлила несколько секунд и ответила:

— Да, это я приковала ее и делала с ней всякие ужасные вещи.

— А что она тебе такого сделала?

— Спала с моим мужем.

— Ты хотела убить ее? — Дарт стал не таким бесцеремонным.

— Я ведь не могла дать ей уйти, правда?

— Какое чудо! Мое второе я, воплощенное в женщине! Это не означает, что я не убью тебя, но я так заинтригован!

— Зачем было спасать меня от тюрьмы, если вы собираетесь меня убить?

— Будешь хорошей девочкой — дам тебе пожить еще немного.

— Вам легче и быстрее было бы смыться одному.

— А что ты сделаешь, если я тебя отпущу?

— Наверное, возьму из банкомата немного денег и отправлюсь в Нью-Йорк. А оттуда найду способ связаться с Дэйви.

— И дня не продержишься. Будешь стоять в ближайшей к банкомату будке и уговаривать своего тупого муженька прислать тебе твое любимое платье от Энн Тейлор и вдруг увидишь, что тебе в голову целится сотня копов. Тебе надо учиться думать совсем по-другому. А пока что я буду спасать тебя от беды.

— Вы считаете, что это лучший способ спасти меня от беды?

— Я считаю, что так мы не попадем снова в тюрьму. К тому же есть еще одна причина, почему я хочу, чтобы ты была рядом.

Нора почувствовала, как по всему телу побежали мурашки. Взглянув на Дарта, она увидела, что тот сидит, сложив руки на коленях, и улыбается.

— Что за причина?

— В отличие от тебя, у меня есть план, — сказал он. — А у тебя есть одно качество... Как бы поточнее выразиться? Этакая деревенская прямота и решительность, которые, по-моему, способны открывать нужные двери.

— Какие двери?

Дик приложил палец к губам.

— А что за план?

— Думаю, могу изложить его тебе в общих чертах. Мы поедем в Массачусетс и там убьем парочку старых мошенников... А вот и эта мерзкая харчевня. Сворачивай на стоянку.

Включив поворотник, Нора перестроилась в правый ряд. Огромный щит с надписью «Обеды кузена Ленни» поплыл им навстречу.

— Могу я задать вам вопрос?

— Валяй.

— Откуда вы узнали, что я ношу платья от Энн Тейлор?

— Нора, любовь моя, я провел полжизни, не занимаясь ничем, кроме болтовни с женщинами. Я знаю про вас все.

— Можно еще один вопрос?

— Только если он не занудный.

Нора свернула на дорожку к стоянке перед рестораном.

— Холли Фенн сказал, что одна деталь, касавшаяся ваших убийств, никогда не доводилась досведения прессы. Что это за деталь?

— А, моя маленькая подпись! Я вспарывал им животы и вынимал оттуда, внутренности. Позволь мне заметить, так узнаешь о женском теле гораздо лучше, чем из учебников анатомии. Ну, давай, паркуйся в том конце, подальше, и будем ждать подходящего донора.

Нора повиновалась. За последним рядом машин шел бетонный барьер, за ним стояли зеленые мусорные баки, потом начиналось заросшее сорной травой поле, по краю которого тянулись чахлые деревья ветрозащитной полосы.

— Паркуйся задом, — приказал Дик. — Мы должны окинуть взглядом наших предполагаемых благодетелей. Взвесить их достоинства и недостатки.

— Вы умеете заводить машину с помощью проводов?

— Если бы умел, мы давно бы уже в какой-нибудь другой машине летели к Феафилду. Но мы ведь не летим, не так ли, дорогая Нора? Нет, нет, нет, нет. Мы страстно желаем заполучить ключи от нашего нового средства передвижения, а следовательно, мы должны взять их из рук временного владельца. Мы предпочитаем человека постарше, который задрожит при мысли о возможном насилии. — Дарт наклонился вперед, уперся ладонями в щиток и огляделся по сторонам. Палец правой руки он держал на курке револьвера. — Скоро здесь появятся констебли. Благодетель, милый, поторопись!

— Только не надо никого убивать, — сказала Нора. — Пожалуйста.

— Маленькая мисс Несостоявшийся Палач. Ах, извините. — Дик снова оглядел стоянку. — О, привет, привет! Ну-ка, кто к нам пожаловал? По-моему, то, что надо.

К ним приближался длинный черный «линкольн», за рулем которого был старик с круглой лысой головой. Рядом с водителем сидела девушка с темными волосами до плеч.

— Дедушка-ветеран и его троФейная девка, — сказал Дарт. — По две штуки за бакс.

— В ресторане услышат выстрелы, — сказала Нора.

— И притворятся, что не слышали.

«Линкольн» медленно и осторожно сдавал задним ходом на свободное место.

— Как он любит свою машину, — сказал Дарт, крепко ухватил Нору за запястье и потянул к себе. — Иди сюда. — Дик спрятал руку с револьвером в карман пиджака.

— Вы делаете мне больно.

— Плохой дядя обидел маленькую девочку. — Дик продолжал тянуть ее за руку. Нора вылезла вслед за ним из машины, и они направились в сторону «линкольна».

— Когда я побегу — побежишь за мной, поняла?

Нора кивнула. Дарт протащил ее вслед за собой еще несколько ярдов и остановился.

— Что за черт?

Лысый старик смотрел на молоденькую женщину совершенно непонимающим и наивным взглядом. Девушка что-то показала ему жестами, и старик улыбнулся. Продолжая тащить за собой Нору, Дарт медленно двинулся в сторону «линкольна».

Девушка шлепнула себя ладонью по лбу, открыла дверь, вылезла из машины и превратилась в четырнадцатилетнюю девочку, одетую в облегающий белый свитер, обрезанные джинсовые шорты и босоножки на платформе. Не позаботившись даже о том, чтобы закрыть за собой дверь, она отправилась к входу в ресторан. Старик, одетый в льняной полосатый костюм, накрахмаленную белую рубашку и синий галстук, мирно сидел за рулем своей машины.

— Аллах велик, слава Аллаху, — пробормотал Дарт, дернул Нору поближе к себе и склонился над открытым окном со стороны старика. — Добрый день!

— И вы здравствуйте, сэр, — часто заморгав, старик посмотрел на него ясными голубыми глазами. — Вы не могли бы помочь мне?

— Именно это я и собираюсь сделать. — Рука с револьвером оттопыривала карман пиджака.

— Я не помню, кто я. И еще не помню, где я и как сюда попал. Не знаете ли вы, это моя машина?

— Нет, старина, эта машина моя, — быстро сориентировался Дик, отпустив револьвер и доставая руку из кармана. — Но я видел, как вы приехали, и могу сказать вам, где ваш автомобиль.

— О господи, я прошу прощения. Даже не представляю, как я мог... Надеюсь, вы не думаете, что я собирался украсть вашу машину. — Старик вылез из автомобиля и стоял, щурясь от яркого солнца. — У меня есть внучка — это я еще помню. И еще у меня такое впечатление, будто она сию минуту была здесь, со мной.

— Она пошла в ресторан, — сказала Нора.

— О боже, я должен пойти поискать ее. Так где, вы говорите, моя машина?

— В другом конце стоянки. — Дарт поглядел на Нору. — Мимо не пройдете. Ярко-красный «кадиллак».

— О боже! «Кадиллак». Подумать только...

Дарт подтолкнул Нору к открытой дверце машины.

— Что ж, и нам надо торопиться. Впереди дорога дальняя. Советую сначала найти машину, а потом уже искать внучку.

— Да. — Старик сделал несколько шагов, затем с улыбкой обернулся к ним. — «Впереди дорога дальняя» — это Роберт Фрост.

Дарт залез в «линкольн». На секунду на лице старика отразилось разочарование, но затем он снова улыбнулся, помахал им рукой и продолжил свой путь к несуществующему красному «кадиллаку».

Дарт завел машину и выехал на шоссе.

— Ого, и бак полный. — Затем он окрысился на Нору: — Ты зачем сказала этому старому зомби о внучке?

— Я...

— Все, понял. Пожалела. Нас ищет сейчас вся Америка, а ты находишь время заниматься благотворительностью.

Черный «линкольн» мягко влился в поток движения. Из вентиляционных отверстий на панели струился прохладный воздух.

— Все прошло так красиво, что я даже не могу сердиться. «Вы не могли бы мне помочь?» Я чуть не грохнулся в обморок. Он спросил меня, его ли это машина! — Закинув голову назад, Дарт оглушительно рассмеялся. — Он сам отдал ее мне! — Снова смех. — Ты видела лицо этого старого идиота? Оно было как белый лист бумаги.

— Да уж... — кивнула Нора.

— Поройся в бардачке и найди в документах его имя.

Открыв отделение для перчаток, Нора удивленно смотрела на его содержимое: толстый, черной блестящей кожи, бумажник, а рядом — перетянутая резинкой толстая пачка банкнот.

— Сейчас вы обрадуетесь еще больше.

— Почему?

Нора достала бумажник и пачку денег:

— О боже, смотрите! Сколько ж тут?

В бумажнике тоже были деньги. Сотни, полтинники, двадцатки. Затем она стянула резинку с пачки.

— Да здесь их куча!

Дарт приказал ей пересчитать. И Нора стала складывать — двадцать тысяч сотнями, тысяча полтинниками и еще пятьсот двадцатками.

— Двадцать одна с половиной тысяча? Кто же это был?

Нора залезла в другое отделение бумажника и посмотрела на водительские права.

— Его зовут Эрнст Форрест Эрнст. Живет в Хэмпдене.

Дик Дарт начал смеяться, едва услышав имя.

— Так это был сам великий Эрнст Форрест Эрнст! Вот это да! Сегодня действительно один из самых замечательных дней в моей жизни. Не слыхала про него? — У Дарта все клокотало внутри от сдерживаемого смеха. — Нет, ты слишком далека от всего этого, чтобы знать его. А вот Элден его знает. При всей своей выдержке Элден Ченсел наверняка испачкал бы сейчас брюки.

— Так кто же он?

— Двадцать лет назад он был вице-губернатором Коннектикута, а сейчас он — что-то вроде дедушки республиканской партии в этом штате. Выдающаяся куча дерьма, которую я с гордостью называю своим отцом, преклоняется перед ним. Что еще сказать? Этот человек — почти что бог.

Позади начал нарастать звук полицейской сирены. Дарт взглянул в зеркало заднего вида, затем предостерегающе посмотрел на Нору и достал из кармана револьвер.

— Они еще не успели пронюхать про эту машину.

Нора сжала кулаки, борясь с собой, чтобы не закричать. Волна отвращения, ненависти и страха затопила ее. Оглянувшись, она увидела, что мигалка движется все еще в полумиле от них. Нора повернулась к Дику Дарту — впервые ей вдруг захотелось как следует рассмотреть его, изучить со всей силой своей ненависти. Дик был на два года моложе Дэйви, но казался лет на пять старше. Кожа его была серовато-бледной, лоб прорезало множество мелких морщинок. Две тоненькие линии, сейчас едва заметные под темной щетиной, спускались от щек к подбородку. На скулах сквозь кожу проступали красные и синие ниточки вен, которые становились толще и заметнее около длинного, мясистого носа. Очевидно, печень Дика давно была не в порядке. Его длинное овальное лицо было бы симпатичным, если бы не светившееся в каждой клеточке самодовольство. Брови его чуть-чуть изгибались над светлыми живыми глазами, а ресницы напоминали ряд гвоздиков. Человеку с таким лицом нельзя было доверять, оно буквально источало лукавое и коварное неуважение к нормам, правилам и законам. Наверное, если помыть ему голову, тогда, пожалуй, можно было бы сказать, что у него замечательные волосы — слегка длинноватые, немного вьющиеся и по-мальчишески чуть налезающие на лоб. У Дика были широкие ладони, ухоженные ногти хранили следы маникюра, сделанного несколько дней назад; мятый серый костюм стоил немалых денег, а на запястье красовался золотой «Ролекс». Его пожилые леди наверняка находили Дика очаровательным.

— Какого черта уставилась?

— Да так, думаю кое о чем, — быстро произнесла Нора.

— Дай-ка сюда бумажник и деньги, — приказал Дик.

Нора уже успела забыть, что сжимает в руках пачку денег, а на коленях ее лежит набитый бумажник. Она затолкала в отделение бумажника столько, сколько смогла, и передала все Дарту, который рассовал деньги по карманам пиджака.

— Так о чем же ты думала?

— Гадала, за что вас исключили из Йеля на первом курсе.

— А откуда ты... Ах да, газета. Отметелил я одного гада, не из студентов. К счастью для меня, он действительно оказался самым настоящим гадом, и дело закончилось всего лишь исключением из университета. — Дик поглядел в зеркало заднего вида. — Приехали, здрассте вам! Ищут небось твой паршивый «вольво».

Нора обвила плечи руками.

С каждой секундой визг сирены становился громче. Если Дарт начнет стрелять, она сожмется в комочек в пространстве перед сиденьем. Интересно, а сможет она выхватить у него револьвер? Нора вспомнила, как он выпрыгнул через окно, и оставила мысль о револьвере. Для человека, находящегося явно не в форме, Дик Дарт был удивительно ловким и сильным. Нора же хотя и была в отличной форме, но даже ей не удался бы такой кошачий прыжок.

Патрульная машина, сменив полосу движения, пронеслась мимо. Никто из сидевших в ней даже не взглянул на «линкольн». Спустя несколько секунд сирены и вспышки «мигалки» были уже далеко впереди, а Дарт кричал «ура» и аплодировал. Затем он поднес к губам дуло револьвера, словно это был микрофон.

— Я хочу поблагодарить членов Академии, своих отца и мать, всех своих коллег по работе — вы, ребята, знаете, о ком речь: Лео, Берт, Генри, Мэнни. Я никогда не сделал бы этого без их помощи. Не могу не упомянуть и своих любимых клиенток, моих милых леди — Марту, Джоан, Лесли, Агату, — как я люблю твои глаза, Агата! — дорогую Джо-Энн, которая никогда не забывала заказывать лучшее «Марго» в винной карте «Шато», а еще Марджори, Филлис, солнечную малышку Эдну с аппетитными пухлыми лодыжками, и последнюю, но одну из самых любимых, — чаровницу Оливию. Хочу поблагодарить Творца за те дары, которыми он щедро наградил это недостойное создание, и полицию Вестерхолма за ее неоценимую помощь. Но больше всего я благодарен моему талисману удачи, моей кроличьей лапке, моему клеверу с четырьмя листочками, моей ясной звездочке, моей заложнице и соучастнице, несравненной и восхитительной миссис Норе Ченсел. Я не в силах был бы сделать это без тебя, малышка. Ты совершила чудо, ты — поток ветра, несущий мои крылья. — Он дунул на кончик ствола револьвера, посылая Норе воздушный поцелуй.

— Вы еще ненормальнее, чем я думала, — отреагировала на это Нора.

— Между прочим, большинство людей не могут себе позволить быть самими собой, они никогда не позволят себе сделать то, что ты сотворила с Натали Вейл. Разница между мной и тобой состоит лишь в том, что когда ты называешь кого-то ненормальным, ты рассчитываешь обидеть его, я же считаю это комплиментом.

— Не думаю, что смогу когда-нибудь снова быть собой, — сказала Нора.

— Я покажу тебе твое настоящее "я", — пообещал Дик Дарт. — Помни, ты совершила чудо.

Настоящее "я" Норы молча застонало внутри ее тела, а Дик Дарт улыбнулся жутковатым подобием человеческой улыбки; «линкольн» перестроился в правый ряд — к выезду с автострады на Феафилд.

44

Дарт колесил по узким улочкам, застроенным двухэтажными домами, перед которыми на крошечных лужайках ютилась садовая мебель, пестрели пластиковые бассейны и разноцветные детские игрушки. В глазах Дика плясали огоньки.

— Дорогая Нора, я возложил на себя серьезную ответственность за то, чтобы избавить тебя от твоих иллюзий. — Он подъехал к знаку «Стоп» и свернул направо на почти пустую главную улицу Феафилда, ведущую в деловой район городка. — Ты увидишь то, что вижу я, увидишь моими глазами. Я чувствую, я чувствую... — Дик повернул к угловой стоянке перед магазином, торгующим инструментами, и подался к Норе, держа перед ее лицом большой и указательный пальцы правой руки, которые почти смыкались. — Ты совсем, совсем близко к этому. Осталось вот столечко.

Зловонное дыхание Дарта окутало ее, словно туманом. Он опустил руку и откинулся на спинку сиденья, глаза его мерцали, губы были плотно сжаты. Нора старалась не показать, что ее мутит от его близости.

— Я пойду в магазин за инструментами, — сказал Дарт. В душе Норы блеснул лучик надежды. — Ты идешь со мной, Нора. Один крик о помощи, одна лишь попытка убежать, и я разберусь с тобой очень серьезно. — Лицо Дарта расплылось в улыбке, словно собственные слова доставляли ему огромное удовольствие. — Мне надо купить кое-что, а оставить тебя одну в машине я пока не могу. Это проверка, и если ты не пройдешь ее, другой уже просто не будет.

— Ты вполне можешь оставить меня в машине, — возразила Нора. — Мне же некуда бежать. Ведь я — одна из двух человек, за которыми охотится вся Америка.

— Плохая девочка. — Дик легонько пошлепал, ее по колену. — Наступит время, когда тебе будет оказано некоторое послабление, но сначала мы должны убедиться, что ты не злоупотребишь доверием.

Он выбрался из машины и обошел ее спереди, чтобы открыть перед Норой дверцу.

— Не боитесь, что вас узнают?

— Я был в этом магазине, может, один раз. К тому же ни у кого нет моей фотографии с более-менее сносным изображением. — Он наклонился к Норе и прошептал, продолжая улыбаться: — А на случай, если какой-нибудь несчастный все-таки узнает меня, у нас ведь есть игрушка офицера Ледонна тридцать восьмого калибра.

Крепко сжав локоть Норы, Дарт потащил ее в сторону магазина.

Тускло освещенный и прохладный интерьер мгновенно напомнил Норе лавки, куда в детстве водил ее отец. В дальнем углу за конторкой стоял человек в нарукавниках, а за его спиной висели на стене батареи питания, шланги, ряды ножниц всех типов и размеров, рулоны пленки и сотни других вещей. На деревянном полу между конторкой и входной дверью стояли всевозможные полки, емкости, баки. Мэтт Керлью, зачарованный, мог часами бродить среди всего этого. В отличие от Мэтта Керлью, Дик Дарт быстро проследовал вдоль рядов, на ходу подхватив с полок две связки веревки, две разных размеров отвертки, рулон клейкой ленты, плоскогубцы и молоток. Локоть Норы он отпустил сразу же, как они вошли в магазин; она шла за ним и, глядя на его покупки, испытывала все нарастающую тревогу.