Он увидел это, когда добрался до дороги. Там стоял автомобиль, из которого выглядывал подвезший его сюда "свидетель Иеговы". Его глаза сверкали.
      - Садись, сынок, - пригласил он.
      Питер выбежал на шоссе. Сзади завизжала тормозами машина, другая резко вильнула в сторону. Загудела сирена. Он слышал, как "свидетель" зовет его:
      - Вернись! Так будет лучше!
      Питер пересек дорогу и скрылся в подлеске. Сквозь хаос гудков позади он слышал, как "свидетель" завел машину и поехал к городу.
      Глава 8
      Через пять минут после того, как Льюис ушел от костра Отто, он почувствовал усталость. Спина его ныла от вчерашней уборки снега, ноги подкашивались. Гончая трусила впереди, побуждая его идти вперед, хотя ему хотелось вернуться к машине. До нее было полчаса пути. Лучше уж походить тут с собакой и вернуться к огню.
      Флосси присела у подножия дерева, принюхалась и побежала дальше.
      Хуже всего в его истории было то, что он пустил Линду в комнату девочки одну. Там, за столом де Пейсер, он ведь чувствовал, что во всей ситуации есть что-то фальшивое, что его заставили играть роль в чьей-то игре. Об этом он не сказал Отто: о чувстве странности своего поведения и всего того обеда. Как за отсутствием у еды вкуса скрывался мерзкий привкус отбросов, так и за преувеличенной любезностью Флоренс де Пейсер крылось что-то, что делало его марионеткой в искусных руках. Почему, зная это, он остался сидеть там, почему он не взял Линду за руку и не увел оттуда?
      Дон тоже говорил что-то о том, что им играли.
      "Потому что они знали, что ты будешь делать. Они знали, что ты останешься".
      Ветер стал холоднее. Гончая повела носом в направлении ветра и побежала вперед.
      - Флосси! - крикнул он. Собака, убежавшая уже ярдов на тридцать, оглянулась на него, нагнула голову и зарычала. После этого она умчалась прочь.
      Вокруг он видел только заснеженный лес. Тропинки не было. Наконец он услышал лай Флосси и пошел на него.
      Когда он увидел собаку, она стояла у небольшой проталины и скулила. Льюис смотрел на нее сверху, со скал, окаймляющих ложбину. Собака взглянула на него, заскулила опять и прижалась к одной из скал.
      - Иди сюда, Флосси, - позвал он. Собака легла, виляя хвостом.
      - Что там?
      Он спустился в ложбину и пошел к проталине - маленькому кружку влажной земли.
      Собака гавкнула. Льюис посмотрел на нее: она смотрела на ели, растущие в дальнем конце ложбины. Потом пошла туда.
      - Флосси, стой!
      Но гончая дошла до первого из деревьев, поскулила еще раз и скрылась среди ветвей.
      Он звал ее. Собака не возвращалась. Ни звука не доносилось из-за густой хвои. В тревоге Льюис посмотрел на небо. Тяжелые облака неслись на юг, двухдневная оттепель кончилась.
      - Флосси!
      Собака не появилась, но среди ветвей он поразительное. Там вырисовывалась дверь вершенная оптическая иллюзия, какую он видны даже петли. Иглы создавали полное подобие полированной древесине.
      Это была дверь в его спальню.
      ***
      Льюис медленно пошел к двери. Скоро он уже мог коснуться ее гладкой поверхности.
      Она призывала открыть себя. Стоя в мокрых ботинках под холодным ветром, он знал, что к этому его вели все загадочные обстоятельства его жизни, начиная с 3 года, - к этой двери, за которой крылось неведомое. Если он думал о истории с Линдой, как Дон о истории с Альмой Моубли, - как о истории, не имеющей конца, то конец был здесь, за этой дверью. И Льюис уже знал, что она ведет не в одну комнату, а во многие.
      Льюис не мог отказаться от вызова. Отто, ждущий его у костра, был чем-то слишком далеким и тривиальным, чтобы помнить о нем. Да и все годы в Милберне представлялись Льюису теперь, когда он принял решение, долгой чередой бесполезного, унылого существования, из которого теперь ему показали выход.
      Он повернул медную ручку и шагнул в неизвестность. Перед ним была его спальня, но не нынешняя, а та, которую они с Линдой занимали в отеле, согретая солнцем и заполненная пышными исполинскими цветами. Под ногами шуршал шелковый испанский ковер. Льюис обернулся, увидел закрытую дверь и улыбнулся. Солнце ярко светило через двойные окна. Поглядев туда, он увидел зеленые газоны и ступени, ведущие к морю, которое сверкало вдалеке. Он подошел к большой кровати, застланной синим бархатным покрывалом.
      Тут дверь отворилась, и Льюис, все еще улыбаясь, повернулся к своей жене. Он пошел к ней, протягивая руки, и остановился, лишь увидев, что она плачет.
      - Дорогая, в чем дело? Что случилось?
      Она подняла руки, на них лежало тело маленькой короткошерстной собаки.
      - Один из постояльцев нашел ее в патио. Они все шли с ленча, и, когда я подошла, все стояли и смотрели на нее. Это ужасно, Льюис.
      Льюис нагнулся над телом собаки и поцеловал Линду в щеку.
      - Ничего, Линда. Но как она там оказалась?
      - Они сказали, что кто-то выкинул ее в окно... О, Льюис, кто мог это сделать?
      - Я в этом разберусь. Бедная моя! Подожди минутку, - Он взял собаку из рук жены. - Не волнуйся.
      - Но что ты хочешь с ней делать?
      - Закопать в розарии.
      - Правильно, дорогой.
      Он с собакой пошел к двери, потом остановился.
      - Как прошел ленч?
      - Нормально. Флоренс де Пейсер пригласила нас сегодня на обед. Как ты себя чувствуешь после своего тенниса? Тебе ведь уже шестьдесят пять.
      - Нет, нет, - Льюис с изумлением посмотрел на нее. - Я женат на тебе, а, значит, мне пятьдесят. Ты меня раньше времени состарила.
      - Извини, дорогой. Я что-то заговорилась.
      - Скоро вернусь, - и Льюис вышел.
      Вдруг мертвая собака выскользнула у него из рук, и все изменилось. Навстречу ему по холму шел его отец.
      - Льюис, я должен с тобой поговорить. Твоя мать тебя избаловала. Ты ведешь себя в этом доме так, будто это отель. Шумишь по ночам, - отец опустился в кресло напротив Льюиса, потом встал и подошел к камину, продолжая говорить. Выпиваешь. Я не ханжа, но не собираюсь с этим мириться. Я знаю, что тебе шестьдесят пять...
      - Семнадцать.
      - Ну семнадцать. Не перебивай. Ты считаешь себя достаточно взрослым. Но распивать спиртное в этом доме ты не будешь. Лучше проявляй свою молодость, помогая матери в уборке. Отныне эта комната на тебе. Ты должен чистить и мыть ее раз в неделю. Тебе понятно?
      - Да, сэр.
      - Хорошо. Теперь второе. О твоих друзьях. Конечно, мистер Джеймс и мистер Готорн славные люди, но возраст и обстоятельства разделяют нас. Я не могу назвать их друзьями. Кроме того, они принадлежат к епископальной церкви, а от этого один шаг до поповщины. И они богаты. Мистер Джеймс один из богатейших людей штата. Ты понимаешь, что это значит в 8 году?
      - Да, сэр.
      - Это значит, что ты не можешь на равных общаться с его сыном. Как и с сыном мистера Готорна. Мы прожили жизнь достойно и честно, но мы небогаты. Если ты будешь продолжать общаться с Сирсом и Рики, ты научишься у них привычкам богачей. Осенью я собираюсь отправить тебя в Корнелл, и ты будешь там одним из беднейших студентов. Эти привычки могут только погубить твою карьеру. Я всегда жалел, что мать из своих средств купила тебе машину.
      - Он обходил комнату уже по второму разу. - Люди уже сплетничают о вас троих и об этой итальянке с Монтгомери-стрит. Я знаю, что сыновья духовных лиц подвержены греху, но.., у всего есть предел, - он остановился и серьезно посмотрел в глаза Льюису. - Ты меня понял?
      - Да, сэр. Это все?
      - Нет. Вот, смотри, - его отец держал в руках мертвую короткошерстную собаку. - Она лежала во дворе церкви. Что если прихожане увидят ее? Нужно срочно от нее избавиться.
      - Я закопаю ее в розарии, - сказал Льюис.
      - Пожалуйста, поскорее.
      Льюис пошел с собакой к выходу и обернулся, чтобы спросить:
      - Ты уже подготовил воскресную проповедь, папа?
      Ответа не было. Он очутился в пустой спальне на верхнем этаже дома на Монтгомери-стрит. Голые доски пола, оборванные обои. Посреди комнаты стояла кровать. Машина Льюиса была на осмотре, и Рики с Сирсом взяли старую развалюху Уоррена Скэйлса, пока Уоррен и его беременная жена ходили по магазинам. На кровати лежала женщина, молчащая, мертвая. Ее тело закрывала простыня.
      Льюис ходил взад-вперед по полу, ожидая, пока друзья вернуться с машиной фермера. Ему не хотелось смотреть на тело на кровати и он отвернулся к окну. Сквозь грязное стекло был виден только тусклый оранжевый свет. Он посмотрел на кровать.
      - Линда, - сказал он убитым голосом.
      Он был в комнате с серыми металлическими стенами. Под потолком горела сиротливая лампочка. Его жена лежала на металлическом столе, накрытая простыней. Льюис наклонился над телом и всхлипнул.
      - Я не брошу тебя в болото, - сказал он. - Я похороню тебя в розарии.
      Он нашел под простыней холодные пальцы жены и почувствовал, что они шевелятся. Отдернув руку, он с ужасом отшатнулся и увидел, что белые руки Линды выбираются из-под простыни, комкая ее. Она села и открыла глаза.
      Льюис прижался к стене. Когда его жена спустила ноги со стола, он закричал. Она была обнажена, левая сторона ее лица разбита и изувечена. Он закрыл лицо руками.
      - Что ты сделал с бедной собачкой? - спросила Линда. Она откинула простыню до конца, и там лежала короткошерстная гончая со слипшейся от крови шерстью.
      Льюис в ужасе уставился на жену, но это уже была не она, а Стрингер Дедэм в коричневой рубашке, рукава которой закрывали обрубки рук.
      - Что ты видел, Стрингер? - спросил он.
      Стрингер улыбнулся.
      - Я видел тебя. Потому и выпрыгнул из окна.
      - Меня?
      - Я сказал "тебя"? Извини. Конечно, я тебя не видел. Это твоя жена видела тебя. Я видел свою девушку в окно, когда работал на молотилке. Вот идиот.
      - Но что ты видел? О чем ты пытался рассказать сестрам?
      Стрингер, откинув голову, рассмеялся, и ручеек крови вылился из его рта.
      - Я до сих пор не могу в это поверить, приятель. Ты видел когда-нибудь змею с отрезанной головой? Как она извивается в пыли, а ее голова рядом еще высовывает язык? Бр-р, от таких вещей можно и вправду свихнуться, - он заговорил громче, у его рта пузырилась кровавая пена. - С тех пор у меня все смешалось в голове. Помнишь, в 0-м меня разбил паралич и ты кормил меня детским питанием с ложечки? Какая же это была гадость!
      - Это был не ты. Это был мой отец.
      - Ну а что я тебе говорю? Все смешалось, и я уже не знаю, чья на мне голова, - Стрингер улыбнулся окровавленным ртом. - Слушай, возьми эту бедную псину и брось в болото, ладно?
      - Да, сейчас они заедут за мной. Они взяли машину Уоррена Скэйлса. Его жена беременна.
      - Жена этого католика меня абсолютно не интересует, - сказал отец. - Речь о тебе, Льюис. Год в колледже тебя испортили. Весь наш век проклят, Льюис, и перед нашими детьми темнота. А ведь когда-то эта страна была раем. Раем!
      Везде поля до самого горизонта, полные даров Господа. Когда я был молод, Всевышний смотрел на меня отовсюду. Я видел его в солнце и в ненастье, и читал Писание в узорах паутины. А теперь мы сами, как пауки, жалкие твари, танцующие в огне, - он посмотрел на воображаемый огонь, лижущий ему колени. - А все началось с железных дорог, Льюис. Они принесли деньги недостойным людям, которые честным трудом не заработали бы и двух долларов. А теперь на страну надвигается финансовый крах, - он смотрел на Льюиса ясными глазами Сирса Джеймса.
      - Я закопаю ее в розарии, я обещаю. Как только они пригонят машину.
      - Машину, - выговорил отец с отвращением. - Ты никогда не слушаешь меня, Льюис. Ты меня ненавидишь.
      - Я слишком намучился с тобой во время твоего паралича.
      - На то Господня воля, сын.
      Отец повернулся к нему спиной.
      - До свидания, отец.
      Отец, не оборачиваясь, сказал:
      - Ты никогда меня не слушал. Но придет время, сын, и ты пожалеешь. Ты думаешь, что красивое лицо - это все, что нужно для счастья? Твой дядя Лео тоже был красавчик, но в двадцать пять лет он сунул руку в печь и держал ее там, пока она не превратилась в головешку.
      Льюис вышел в столовую. Там стояла обнаженная Линда, улыбаясь ему кровавыми губами.
      - Твой дядя Лео был просто чокнутый, - сказала она, ее глаза сверкали. Он читал Писание в узорах паутины, можешь себе представить?
      Она медленно пошла к нему, припадая на сломанную ногу.
      - Ты не собираешься бросить меня в болото, Льюис? Ты можешь прочитать Писание в этом болоте?
      - Это все? - спросил Льюис. - Конец?
      - Да, - она подошла достаточно близко, чтобы он почуял исходящий от нее запах смерти.
      Льюис прижался к стене.
      - Скажи, что ты видел в спальне той девочки?
      - Я видела тебя. Таким, каким ты должен быть. Таким, каким ты сейчас будешь.
      Глава 9
      Пока Питер прятался в подлеске, он был в безопасности. Густая хвоя заслоняла его от дороги.
      С другой стороны поднималась стена деревьев, похожих на те, что росли возле дома Льюиса. Питер стал пробираться к ним, чтобы скрыться от "свидетеля Иеговы", машина которого по-прежнему стояла на шоссе. Питер пробирался от одного дерева к другому, и машина медленно ехала за ним, как акула за приманкой.
      Питер огляделся вокруг и увидел, что недалеко, примерно в миле от дома Льюиса, лежит голое доле, перерытое при строительстве дорог и бензоколонок граница Милберна. Там человеку в машине ничего не стоит увидеть его и догнать.
      "Вернись, сынок".
      "Свидетель" продолжал взывать к нему, надеясь выманить из укрытия. Питер старался отогнать от себя назойливый шепот, забираясь поглубже в лес. Может, ему удастся уйти подальше и избавиться от этого голоса в своем мозгу.
      "Вернись, сынок. Я отвезу тебя к ней".
      Питер бежал, петляя между деревьев, пока не наткнулся на серебристую проволочную ограду, за которой расстилалось пустое снежное поле. Машину "свидетеля" не было видно. Питер огляделся, но за деревьями не смог разглядеть дороги. Он знал, что в этом поле, если его заметят, он будет беспомощным. "Свидетель" схватит его и отвезет к тому существу, на Монтгомери-стрит.
      "Она интересуется тобой, Питер".
      Еще один далекий, отчаянный призыв.
      "Она даст тебе все, что хочешь.
      Все, что ты хочешь.
      Все, что ты хочешь".
      Синий автомобиль опять появился в поле его зрения, остановившись на краю дороги. Питер быстро отступил назад в лес. Человек вышел из машины и встал рядом в позе терпеливого ожидания, глядя в сторону Питера.
      "Вернись, мы отдадим тебе твою мать".
      Да. Отдадут. Она будет такой же, как Джим Харди и Фредди Робинсон, со стеклянными пустыми глазами и чужим механическим голосом.
      Питер сел на землю, пытаясь вспомнить, есть ли поблизости другие дороги, идущие в Милберн. Он хорошо изучил округу во время их ночных поездок с Джимом.
      Но вид терпеливого человека у машины не давал ему сосредоточиться. Он не мог вспомнить, что находится за лесом - ферма? Нужная информация вытеснялась в его мозгу образами темных домов, где за плотно закрытыми шторами таятся неведомые существа. Но что бы там ни было за лесом, нужно было идти именно туда.
      Питер осторожно встал, отошел от опушки и потом пустился бежать. Скоро он вспомнил, куда направляется: к старой, давно заброшенной дороге из Милберна в Бингемтон. Из разбросанных на ней мотелей и магазинчиков остался только овощной магазин "Лавр", где его мать обычно покупала фрукты.
      Если он верно определил расстояние, то он выйдет к магазину через двадцать минут. Оттуда до города уже рукой подать.
      За пятнадцать минут он промочил ноги и разорвал куртку о сучья, но подошел близко к старой дороге. Лес заметно поредел.
      Скоро он вышел к дороге, все еще не уверенный, находится магазин справа или слева от нее. Но он надеялся найти его по обилию людей и машин.
      "Теряешь время, Питер, Разве ты не хочешь увидеть свою мать?"
      Он застонал, чувствуя вторжение в свой мозг голоса "свидетеля". Синий автомобиль стоял на дороге, и Питер мог разглядеть внутри силуэт "свидетеля", ждущего, когда он покажется.
      Магазин стоял в четверти мили от него слева. Машина была повернута в другую сторону. Если Питер побежит, "свидетель" не успеет развернуться на узкой дороге.
      Питер снова взглянул на магазин. Там стояло много машин.
      Наверняка попадутся знакомые. Нужно только добраться туда.
      ***
      На какой-то момент Питер почувствовал себя совсем маленьким и беззащитным против чудовища, поджидающего его в машине. Все, что он мог сделать - побежать к магазину и посмотреть, что будет дальше. По крайней мере, неожиданность даст ему хоть какое-то время.
      Он пробрался между деревьев, перелез через проволочную ограду и побежал по полю. Четверть мили. Там его ждало спасение.
      Автомобиль развернулся и поехал за ним.
      "Смелый мальчик. Но ты же не будешь ловить попутку, правда? Ты же смелый".
      Питер закрыл глаза и продолжал бежать - вернее, ковылять, спотыкаясь, по мерзлому полю.
      "Смелый глупый мальчик".
      "Что он может сделать, чтобы меня остановить?"
      Ответ не заставил долго ждать.
      - Питер, мне надо с тобой поговорить. Открой глаза!
      Перед ним стоял Льюис Бенедикт в армейской куртке и тяжелых ботинках, заляпанных грязью.
      - Вас здесь нет, - сказал Питер.
      - Что ты говоришь? - Льюис пошел к нему. - Ты же меня видишь? Слышишь?
      Я здесь. Послушай, я хочу поговорить с тобой о твоей матери.
      - Она умерла, - Питер отступил, чтобы не приближаться к двойнику Льюиса.
      - Нет.
      - тот тоже остановился, как бы не желая пугать Питера. Машина на дороге тоже встала. - Нет ничего черного или белого. Она же не была мертва, когда ты видел ее в моем доме?
      - Была.
      - Ты не можешь быть в этом уверен, Пит. Она просто потеряла сознание.
      - Нет. Они.., они разорвали ей горло. Они убили ее. Как тех животных.
      - Пит, ты ошибаешься, и я тебе это докажу. Тот человек в машине не обидит тебя. Пойдем к нему.
      - Вы правда спали с моей матерью? - спросил Питер.
      - Люди моего возраста иногда ошибаются. Делают то, о чем потом жалеют. Но это ничего не значит, Пит. Ты сам увидишь, когда вернешься домой. Она будет там, такая же, как всегда, - Льюис улыбнулся с вежливым сочувствием. - Не суди ее строго за ее ошибки, - он снова пошел к Питеру. - Поверь, я всегда хотел дружить с тобой.
      - Я тоже, но вы не можете дружить со мной, потому что вы мертвый, - сказал Питер. Он нагнулся, зачерпнул снега и стал сминать его в руках.
      - Хочешь поиграть со мной в снежки?
      Довольно странно для такого взрослого парня.
      - Мне жаль вас, - Питер бросил снежок, и то, что было Льюисом, превратилось в столб света.
      В каком-то шоке он кинулся в то место, где перед этим стоял Льюис. В мозгу опять что-то зашептало, но он не различал слов. На него опять навалились гнев и боль, как тогда, в доме Льюиса, когда оборотень держал за горло его мать.
      Он посмотрел на дорогу. Синий автомобиль уезжал прочь. Нахлынула волна облегчения. Сам не зная почему, он выиграл.
      Тяжело ступая, он пошел вперед. Ноги его были совсем холодными. Шаг, другой. Автостоянка была уже недалеко.
      И тут он испытал еще большее облегчение. Навстречу ему от стоянки бежала его мать.
      - Пит! - кричала она, всхлипывая. - Слава Богу!
      Он застыл, глядя, как она приближается. На одной щеке у нее был большой синяк, волосы растрепаны, как у цыганки. Шею закрывал длинный шарф.
      - Ты здесь, - сказал он, еще не веря.
      - Они увели меня из дома.., тот человек, - она остановилась в нескольких ярдах от него. - Он укусил меня.., я потеряла сознание.., боялась, что они тебя убьют.
      - Я думал, что ты умерла. Ох, мама.
      - Бедный! - она протянула к нему руки. - Поехали скорее отсюда. Так будет лучше для нас обоих.
      Он закрыл глаза рукой.
      - Потом поплачешь, - сказала она. - Думаю, я буду плакать еще неделю. Поехали.
      - Как ты вырвалась? - он пошел к ней, готовый обнять, но она отступила и пошла к стоянке.
      - По-моему, они решили, что я не смогу убежать. Но свежий воздух привел меня в чувство. Я ударила этого человека сумкой по голове и убежала в лес. Они меня искали. Никогда я так не боялась. А здесь их нет?
      - Нет. Был один, но он уехал.
      - Слава Богу. Теперь нам надо скорее уезжать.
      Он поглядел ей в глаза, и она потупилась.
      - Я знаю, Пит, мне придется тебе многое объяснить. Но не сейчас. Мне нужно добраться до дома и забинтовать шею.
      А там подумаем, что сказать отцу.
      - Ты не скажешь ему правду?
      - Пока нет, - она виновато взглянула на него. - Тебе скажу, но потом, потом. Сейчас мы живы, и это главное.
      - Ладно. Мама, я так... - он смешался. Эмоции были чересчур сильны, чтобы их можно было выразить. - Мне тоже нужно тебе многое рассказать. Тот человек убил Джима Харди.
      - Я знаю, - сказала она.
      - Знаешь?
      - То есть, я так и подумала. Быстрее, Пит. У меня болит шея. Я хочу домой.
      - Ты сказала "знаю".
      - Питер, не устраивай мне допрос.
      Питер в тревоге оглядел стоянку и увидел синий автомобиль, притаившийся на самом ее краю.
      - Ох, мама. Они сделали это. Ты не...
      - Хватит, Пит. Я вижу, кто может нас подвезти.
      Синий автомобиль тронулся с места. Питер пошел к матери, глядя на нее в упор.
      - Ладно, поехали.
      - Вот и хорошо, Питер, все будет хорошо, вот увидишь.
      Мы оба натерпелись, но горячая ванна и сон приведут нас в чувство.
      - Тебе придется накладывать на шею швы.
      Она улыбнулась.
      - Да нет, что ты. Достаточно забинтовать. Что ты делаешь, Питер? Мне больно!
      Автомобиль подъехал уже совсем близко.
      - Питер, не надо, мы сейчас поедем...
      Он ткнул ее пальцем в щеку. Все вокруг засверкало, раздался невыносимо громкий гудок, и он закрыл глаза.
      Когда он их открыл, матери не было, а синяя машина подъезжала к нему. Он нырнул за стоящую рядом машину и побежал к магазину. Из него как раз выходила Ирменгард Дрэгер, мать Пенни, со свертками. Слезы облегчения покатились по его лицу.
      Еще одна история
      Глава 10
      В отеле миссис Харди удивленно посмотрела на него, но показала номер писателя. Она долго смотрела ему вслед, пока он поднимался по лестнице, и он знал, что надо поговорить с ней, что-то объяснить, но у него просто не было сил.
      Он отыскал дверь Дона Вандерли и постучал.
      - Мистер Вандерли!
      Дон не особенно удивился появлению на пороге своей комнаты дрожащего подростка. Время, когда опасность грозила только членам Клуба Чепухи, подошло к концу.
      - Входи, Питер. Я знал, что мы скоро встретимся.
      Парень вошел в комнату слепо, как зомби, и опустился на стул.
      - Простите, - начал он и прервался. - Я хочу...
      - Погоди, - Дон подошел к шкафу, достал бутыль виски и плеснул немного в стакан. - Вот, выпей и постарайся успокоиться. А потом рассказывай все. Не бойся, что я тебе не поверю. Я поверю. И мистер Готорн с мистером Джеймсом тоже, когда я им скажу.
      - Мои старшие друзья, - выдавил Питер, глотнув виски. - Так он их называл. Он еще сказал, что вы думали, что его зовут Грег Бентон.
      - Ты видел его?
      - Он убил мою мать, - сказал Питер просто. - Его брат держал меня, чтобы я смотрел. Я думаю, они выпили ее кровь.., как у тех животных. И еще они убили Джима Харди. Я видел это, но успел убежать.
      - Продолжай, - сказал Дон.
      - И он говорил, что кто-то - не помню имени - мог бы назвать его Маниту. Вы знаете, кто это?
      - Слышал.
      Питер кивнул, будто удовлетворенный этим.
      - И он превращался в волка. Я сам видел, - Питер поставил стакан на пол, потом снова взял и сделал еще глоток. Его руки так дрожали, что он расплескал виски. - Они воняют - как мертвые. Я оттирал это.., там, где Фенни меня коснулся.
      - Ты видел, как Бентон превращался в волка?
      - Да. Не совсем. Он снял очки, и у него были желтые глаза. В них не было ничего, кроме смерти и ненависти. Ничего живого, как в луче лазера.
      - Понятно, - сказал Дон. - Я видел его. Но я никогда не видел его без очков.
      - Когда он их снимает, он может делать всякие вещи. Может говорить внутри вашей головы. И они могут заставить вас видеть мертвых людей, духов, но если дотронуться до них, они как будто взрываются. Но те - они не взрываются. Они могут схватить вас и убить. Но они тоже мертвые. Ими кто-то управляет - их благодетельница, как они ее называют. Они делают то, что она скажет.
      - Она?
      - Дон вспомнил симпатичную женщину, сидевшую рядом с Питером за столом.
      - Анна Мостин. Но она была здесь и раньше.
      - Да. Как актриса.
      Питер поглядел на него с изумлением.
      - Я только недавно узнал эту историю, Питер. Всего несколько дней назад.
      - Еще он говорил, что он - это я, - лицо Питера перекосилось. - Он - это я. Я хочу убить его.
      - Сделаем это вместе, - сказал Дон.
      - Они здесь из-за меня. Рики Готорн сказал, что, когда я приехал сюда, мы привлекли внимание этих существ. Может, если бы я не приехал, все ограничилось бы мертвыми коровами. Но я не мог не приехать, и они это знали. А теперь они могут делать все, что им угодно.
      - Все, что ей угодно, - поправил Питер.
      - Правильно. Но мы не беспомощны. Мы еще можем с ними побороться. И мы поборемся, это я тебе обещаю.
      - Они же все равно мертвые. Как мы убьем их? Я знаю, что они мертвые они так воняют...
      Он снова впадал в панику, и Дон крепко взял его за ?уку.
      - Я знаю это из истории. Эти твари очень древние. Они живут, может быть, сотни лет. Люди называли их вампирами или оборотнями и сочиняли о них истории с привидениями. И люди знали способы заставить их умереть окончательно. Кол в сердце, серебряная пуля, - помнишь? Если их это берет, мы их одолеем. Мы должны это сделать, должны отомстить им.
      - Но это они, - сказал Питер, глядя на Дона в упор. - А что нам делать с ней?
      - Это труднее. Она - их генерал. Но история полна погибших генералов. А теперь расскажи мне все подробно, Питер. С самого начала. Чем больше ты вспомнишь, тем легче нам будет.
      - Почему ты не рассказал это раньше? - спросил он, когда Питер закончил.
      - Потому что я знал, что, кроме вас, мне никто не поверит. Вы слышали музыку?
      Дон кивнул.
      - И никто правда не поверит. Они, как Элмер Скэйлс, думают, что это марсиане.
      - Не все. Клуб Чепухи поверит.
      - Вы имеете в виду мистера Джеймса, и мистера Готорна, и...
      - Да, - они уже знали, что Льюис мертв. - Этого достаточно. Нас четверо против нее.
      - Когда мы начнем?
      - Я вечером встречусь с остальными. А ты иди домой. Расскажи отцу.
      - Он не поверит. Никто не поверит, пока сами... - его голос прервался.
      - Хочешь, чтобы я пошел с тобой?
      Питер покачал головой.
      - Нет. Я не хочу ему говорить. Это бесполезно.
      - Может, так и лучше. Я потом схожу с тобой к нему, если захочешь. Питер, ты чертовски смелый. Большинство взрослых на твоем месте сразу подняли бы лапки кверху. Но теперь тебе понадобится еще больше смелости. Тебе придется охранять не только себя, но и твоего отца. Не открывай дверь никому. Никому!
      - Не открою. Но скажите, почему они здесь? Почему она здесь?
      - Я собираюсь узнать это сегодня вечером.
      Питер встал и пошел к выходу, но у порога остановился и сунул руку в карман.
      - Я забыл. Тот человек в машине дал мне вот это, когда высадил меня у дома мистера Бенедикта.
      Дон открыл "Сторожевую башню". На первой странице красовалась жирная черная надпись: "Доктор Заячья лапка вводит нас в грех".
      Дон разорвал брошюру пополам.
      Глава 11
      Гарольд Симе пробирался через лес, все еще взбешенный. Его туфли размокли, но это было далеко не самое худшее. Он потерял работу и лишился Стеллы, о которой думал все последнее время. Черт, неужели она знала все это и играла с ним? Вот стерва!
      Она обманула его. Оскорбила. Она никогда - теперь он это понял - не воспринимала его всерьез.
      В конце концов, кто она такая? Старая кошелка с костями без всяких моральных принципов и с весьма средним умом. Взять только ее представления о Калифорнии - трейлеры и такобургеры! Милберн как раз для нее и для ее болвана-мужа.
      Поблизости кто-то кашлянул. Или застонал.
      -Да? Тишина.
      - Вам нужна помощь?
      Где вы?
      Никто не отвечал, и он пошел на звук.
      Симе остановился, когда увидел лежащего у подножия ели человека. Вернее, то, что от него осталось. Симса едва не стошнило, но он заставил себя снова взглянуть вниз. Он узнал этого человека. Льюис Бенедикт. Рядом лежало тело собаки, которое Симе сперва принял за оторванный от Льюиса кусок.
      Весь дрожа, он оглянулся. Кто бы ни растерзал Льюиса, этот зверь не мог далеко уйти. Что-то затрещало в кустах. Симе застыл, представляя себе кого-то огромного, наподобие гризли.
      Но из кустов выбежал человек с лицом, похожим на хэллуинскую тыкву. Он тяжело дышал и держал перед собой ружье, Нацеленное в живот Симсу.
      - А ну стой! - скомандовал он.
      Симе не двигался, уверенный, что сейчас это существо разорвет и его.
      - Я тебя сейчас пристрелил бы, подонок...
      - Прошу вас...
      - Но благодари небо. Я просто сдам тебя в полицию. Что ты сделал с Льюисом, убийца?
      Симе не мог ответить, но уяснил, что этот дикарь не собирается его убивать. Отто подошел ближе и ткнул ему в бок ружье.
      - Ну-ка, поиграем в солдат, scheisskopt. Марш вперед !
      Старая история
      Глава 12
      Дон ждал Сирса и Рики в машине возле дома Эдварда Вандерли. За это время он пережил все страхи Питера Бернса - но Питер за несколько дней пережил и узнал больше, чем он и друзья его дяди за целый месяц.
      Дон как раз перед приходом Питера взял в городской библиотеке две книги, которые могли приблизить его к разгадке. Теперь ему предстояло выслушать то, что окончательно прояснит дело. И если разгадка покажется безумной, это его уже не испугает. Он слишком близко подошел к порогу безумия, чтобы бояться его переступить. Если его рассудок повредился, то треснула и сама земля, на которой стоит Милберн, и из этой трещины выбрались Грегори с Фенни и их зловещая благодетельница. Их нужно уничтожить.