И ещё несколько человек подтвердили:
      - Зачем это обсуждать?
      - Чушь какая!..
      Семядоля покрылась красными пятнами.
      - Хорошо. Пусть это будет в порядке дискуссии. Я надеюсь, однако, что все поняли поставленную задачу. Мы должны побеседовать с учениками, и как только хоть что-нибудь выяснится, - к товарищу Пекке. Я подчеркиваю: без какого бы то ни было промедления. Есть вопросы, какие-нибудь замечания? Отто Янович...
      - Вот именно: без промедления...
      - Ребята очень неохотно разговаривают, - заметил кто-то.
      - А уж это наша забота. На то мы и учителя!
      - Кстати, - неожиданно встрепенулся Котангенс. - А откуда, Маргарита Степановна, известны такие подробности? И - Болтливая Кукла, и Пузырь-невидимка. Мне мои... молодые друзья... ничего не рассказывали.
      Семядоля вскинула голову.
      - Ваши молодые друзья сообщают вам только то, что вы желаете слышать.
      - Маргарита Степановна!..
      - Все, Арнольд Петрович, закончили!..
      И она, показывая, что препираться не стоит, поднялась и вновь три раза стукнула авторучкой:
      - Время дорого, товарищи. Приступаем к работе!..
      Сергея она задержала:
      - Извините, мне нужно с вами поговорить. Две минуты, если вы, конечно, не возражаете...
      - Пожалуйста, - кисло ответил Сергей.
      Он считал, что сейчас последует выговор за опоздание.
      Семядоля, однако, про опоздание даже не вспомнила, а несвойственно для себя, будто девушка - покраснела, замялась, быстрым резким движением поправила кудри, набитые, как в парике, и, наверное, чувствуя, что пауза слишком затягивается, мелко кашлянула и не очень громко спросила:
      - Вы, Сережа, когда-нибудь слышали о Мерзкой Ленте?
      - Нет, - недоуменно ответил Сергей.
      - Ну так вот, была такая история. Ночью размыкается щель в стене, как змея выползает оттуда Мерзкая Лента и, шипя, начинает тебя пеленать кольцо за кольцом. Холод, слизь, кошмарное ощущение... - Семядоля вся передернулась. - Вы только не смейтесь, Сережа. Я буквально чувствую ужас, который сгущается среди нас. А скажите, вы за последние дни не сталкивались с чем-нибудь необычным?
      Сергей помедлил.
      - Вроде бы нет...
      - И ребята вас любят. Они вам ничего не рассказывали? - Семядоля неожиданно коснулась его руки и добавила - как будто речь шла о жизни и смерти. - Я боюсь, что будет поздно, Сережа. Я вас спрашиваю потому, что вы сами, простите, ещё - молодой. И, быть может, видите то, что другие уже не видят. Вы меня понимаете?
      - Да, наверное... - сдерживаясь, сказал Сергей.
      - Ну - идите. И если вы вдруг почувствуете что-нибудь странное...
      - То - немедленно к вам.
      - Или - к Пекке...
      - До свидания, Маргарита Степановна...
      Сергей скатился по лестнице. Он был взбешен. Недостаточно взрослый он, видите ли, - ну и ладно. И пускай Семядоля провалится со своей снисходительностью. Он, в конце концов, ей ничем не обязан. Ладно, хватит, закончили, пора действительно повзрослеть...
      Он свернул за угол и остановился.
      Тотоши на привязи не было. Лишь висел вдоль трубы обрывок кожаного поводка, да асфальт в этом месте был чистый, как будто его подметали.
      Сергей оглянулся.
      - Вот те раз... - растерянно сказал он.
      И сейчас же из-за угла вышла тоненькая девочка в комбинезоне и уставилась на него, испуганно и быстро моргая.
      Волосы у неё были совершенно выгоревшие, а коленки краснели, как будто она где-то ползала.
      - Здравствуйте, Сергей Николаевич...
      - Здравствуй, Муся, - после некоторого молчания сказал Сергей.
      3
      Он не знал, что ему дальше делать. Почему они все такие бледные, думал он. Почему они такие бескровные, словно никогда не бывают на солнце? Почему они такие серьезно-вдумчивые, словно высохшие старики, и, как на подбор - с такими остановившимися глазами? Не нравятся мне эти глаза. И почему они ходят, а не носятся сломя голову? И почему не прыгают и не визжат, как помешанные? Что-то они не очень похожи на нормальных детей.
      Он не представлял, с чего начать разговор. В закутке между школой и пыльными гаражами никого не было. Валялись сохлые щепки, и высовывалась из трещин в асфальте железная неприветливая крапива.
      И стояла девочка Муся в цветастом комбинезоне на лямках.
      Сергей переступил с ноги на ногу.
      - Куда ты сейчас направляешься?
      Девочка Муся подумала.
      - Мама послала меня за молоком, - сказала она. - Но молока сегодня не завезли и поэтому я взяла две бутылки кефира.
      В сумке, которую она подняла, глухо звякнуло.
      Сергей был несколько озадачен такой обстоятельностью ответа.
      - А почему ты совсем куда-то исчезла? - спросил он. - Раньше вы играли с Дрюней на огородах. А теперь тебя что-то совсем не видно. Да и в гости к нам ты, по-моему, уже месяц не заходила.
      - Нет времени, - коротко ответила девочка Муся.
      - Что же, так и сидишь дома целыми днями?
      - Ну, в общем, да...
      - И чем же ты занимаешься?
      - Рисую, смотрю телевизор...
      - А, например, книги читаешь?
      - Читаю.
      - Какие?
      - Разные.
      Она замолчала.
      - А у меня вот собака пропала, - не к месту сказал Сергей. - Поводок перегрызла и - поминай, как звали. Она тебе случайно не попадалась?
      - Тотоша?
      - Да.
      Он посмотрел на остаток кожаного ремешка, свисающего со скобки. И серьезная девочка Муся тоже внимательно посмотрела. И смотрела она почему-то так долго, что Сергей, не выдержав, тронул её за плечо.
      - Муся...
      - А?.. Что?..
      Она вздрогнула, точно от прикосновения раскаленным предметом, и на бледном лице её обозначился страх, как будто она столкнулась с чудовищем.
      Даже захрипело дыхание.
      - Что с тобой, Муся?
      - Когда он пропал?
      - Кто? - не понял Сергей.
      - Тотоша... Когда вы обнаружили, что его нет на месте?..
      - Да вот только сейчас, - Сергей быстро пожал плечами. - Возвратился из школы, у нас там собрание было, и гляжу - вот-те раз - поводок перегрызен. И отсутствовал-то всего, наверное, с полчаса. А ты что, знаешь что-нибудь по этому поводу?
      Однако, девочка Муся молчала, а когда Сергей вновь протянул руку, чтобы встряхнуть её, то она - отшатнулась и даже загородилась сумкой с кефиром.
      - Я пойду, Сергей Николаевич, - сказала она.
      И лицо у неё стало серое, точно из гипса.
      Она стремительно постарела.
      Сергей начал злиться.
      - Ты никуда не пойдешь, - произнес он учительским строгим тоном. - А, напротив, мы пригласим твоих родителей в школу и все вместе побеседуем о том, что тебе известно. Как сейчас, Виктор Васильевич дома? И Варвара Игнатьевна, я надеюсь, уделит нам немного внимания? Ну, пошли! Что ты здесь потеряла?
      Девочка Муся отступила на шаг и беспомощно оглянулась, ища где бы спрятаться.
      - Вы ничего не понимаете!.. - с дрожью в голосе сказала она. Подождите!.. С родителями на эту тему нельзя разговаривать!..
      - Почему?
      - Потому что нельзя. Они не должны знать об этом!..
      Она говорила чуть слышно, но пониженный голос её так звенел и такие горячие слезы проскальзывали в интонациях, что казалось, она кричит на высоком накале и сейчас на её крик сбегутся встревоженные прохожие.
      Сергей сказал, остывая:
      - Хорошо, хорошо, Муся, ладно. Успокойся, я никаких родителей вызывать не буду. Это - так, я немного погорячился. Извини меня, давай побеседуем по-человечески.
      В доказательство своих добрых намерений он даже опустился на камень, выпирающий из земли, и расслабленно привалился к забору, показывая, что ни о каких-таких санкциях не помышляет.
      Забор длинно скрипнул. От нагревшихся гаражей пахло дряхлым проржавевшим железом.
      - Подойди сюда, Муся.
      - А вы точно не вызовите моих родителей?
      - Да не вызову, не беспокойся, - сказал Сергей. - Но ты видишь в каком положении мы находимся. Пропал Вася Байкалов. Вся милиция поднята на ноги, все дружинники, все учителя. Родители очень переживают. Случай-то ведь серьезный. Если ты об этом что-нибудь слышала, обязана рассказать. - И добавил, после некоторого колебания. - Я тебе обещаю, что все останется между нами. Ни родители не узнают, ни все остальные. Ну, Муся?..
      Муся дрожала.
      - Вы его не найдете, - сказала она. И немедленно оглянулась, как будто их кто-то подслушивал. - Вася - он не пропал. Его просто забрали...
      - Кто, куда? - быстро спросил Сергей.
      - Ну... он ничему не верил, смеялся... Говорил, что перестреляет их всех из рогатки... И действительно - стрельнул, дурак набитый!.. Ну, нельзя об этом рассказывать, как вы не понимаете!..
      - Муся!!. - заорал Сергей, забыв всякую сдержанность. - Муся, я тебя умоляю!..
      Воробьи, которые копошились в пыли, бросились врассыпную. Подскочила и мявкнула, кошка, подкрадывающаяся вдоль забора.
      Девочка Муся уже опомнилась.
      - Мне надо идти, Сергей Николаевич, - сказала она.
      И, как взрослая, с независимым видом двинулась по переулку.
      Сумка с бутылочками кефира почти касалась земли.
      - Муся, - позвал Сергей. - Муся, он ведь там совершенно один - Вася Байкалов. И он ждет, что мы ему как-то поможем. Он ждет нас, Муся. А мы что же, выходит - мы его бросили?..
      Голос сорвался.
      Тогда девочка Муся остановилась и на пару секунд обратила к Сергею бескровное испуганное лицо.
      - "Детский мир"... - прошептала она одними губами.
      И прежде, чем Сергей успел что-либо сообразить, повернулась и побежала в сторону дома.
      Только белые носочки в сандалиях мелькали по воздуху...
      В этом магазине Сергей не был, наверное, года два, и теперь поразился, насколько все изменилось. Вместо прежних унылых коробок, где была в беспорядке навалена разная дребедень: куклы с вывихнутыми руками, неказистые скучные грузовички, окрашенные в зеленое, плюшевые медведи с тупыми физиономиями, теперь возвышались до потолка чистенькие стеклянные стеллажи, причем задние стенки были зеркальные, чтобы увеличить пространство, а внутри стеллажей, скомпонованные явно так, чтобы выглядеть привлекательнее, в удивительном множестве расположены были яркие цветные игрушки - танки, вероятно, управляемые по радио, устрашающие многорукие роботы, казалось, из далеких галактик, толстодулые ружья, стреляющие, наверное, плазменными разрядами. Потрясающий выбор. Вероятно, не зря сменили директора. Сергей что-то слышал об этом. Но сильнее всего его удивила витрина, где представлены были монстры, рожденные, должно быть, нездоровым воображением. Здесь белели скелеты с неровными, будто обгрызенными костями, жуткие высохшие вампиры, демонстрировавшие желтозубый оскал, ни на что не похожие космические чудовища, у которых под шерстью блестела никелированная чешуя. И словно царя над этим всем бестиарием, выделялась на светлой стене фиолетовая громадная морда орангутанга: крючья острых зубов высовывались из пасти, а подсвеченные глаза пылали голодом и свирепостью.
      Сергей поежился.
      Неудивительно, что в магазине практически не было посетителей. Лишь, прилипнув к стеклу, восхищался двуручным мечом какой-то мальчишка, да ленивая волоокая продавщица, прислонясь к заполненному танками стеллажу, тонкой пилочкой подравнивала и без того холеные ногти: даже на расстоянии был заметен вызывающий маникюр, словно пальцы чуть-чуть обмакнули в ванночку с кровью.
      Продавщица подняла хризантемную голову и, не меняя позы, спросила:
      - Желаете что-нибудь приобрести, Сергей Николаевич?
      Разумеется, она его знала. В маленьком городе учителя знают все.
      Тем не менее, Сергей растерялся.
      - Собственно... Я ещё не решил... Просто так завернул - присмотреть на будущее...
      Продавщица неторопливо кивнула:
      - Вам для мальчика? Возьмите радиоуправляемый вездеход. Или вот арбалет, мальчику это понравится...
      Полированный теплый приклад сам собой удобно лег в руку. Арбалет был тяжелый, со множеством металлических причиндалов, лук, насаженный на него, выгибался черной пластмассой. Спусковой крючок щелкнул тупо и даже как-то зловеще.
      - Из такого убить можно... - с сомнением протянул Сергей.
      Продавщица выложила перед ним россыпь стрел с резиновыми наконечниками.
      - Видите, здесь - присоски. Если резинку снять, тогда - да. А так просто - залепит по лбу, и никаких последствий..
      Она коротко хохотнула.
      - Сколько стоит? - нерешительно поинтересовался Сергей. Сколько-сколько? А вы на ноль не ошиблись?
      Продавщица снисходительно пожала плечами.
      - Разумеется, дорого, зато красиво. Ну так что, Сергей Николаевич, покупаете? - Что-то вроде презрения мелькнуло в её глазах. Невысказываемое презрение к тем, кто вкалывает, а денег все равно не имеет. - Впрочем, заплатить вы можете позже. Ничего-ничего, я ж вас знаю...
      Сергей опомниться не успел, как завернутый арбалет оказался у него под мышкой. Коробка была красивая, и отказываться стало неловко.
      - Собственно, я не за тем... - начал он. - Собственно, я зашел насчет мальчика. Мальчик у нас в школе исчез, может, слышали?..
      Он ещё рассказывал что-то - с ненужными подробностями, объясняя, но, наверное, продавщица уже нажала кнопку звонка, потому что появилась из глубины черноволосая женщина и, кивнув, суховато, но вместе с тем корректно спросила:
      - Чем могу быть полезна, Сергей Николаевич?
      Она была в деловом темно-синем костюме с желтой блузкой, воланчиками выбивающейся из-под лацканов, и, наверное, выглядела бы даже красивой, если бы не толстые линзы очков, как будто вставленные в глазницы. Из-за этого глаза казались искусственными.
      - По поводу мальчика, - произнесла продавщица.
      И, по-видимому, директор магазина посторонилась:
      - Ну что ж, заходите.
      Они прошли коридорчик, в котором отсутствовал свет, и, слегка повернув, очутились в довольно грязном маленьком кабинете, вероятно, использовавшемся заодно и как подсобное помещение, потому что громоздились коробки вдоль двух его стен, а в проеме меж ними валялись картон и оберточная бумага. Здесь директор усадила Сергея за крохотный столик и, усевшись напротив него, объяснила:
      - Не знаю, чем я ещё могу быть полезна. Все, что было, я уже рассказала милиции. Этот мальчик, мне кажется, вчера забегал в магазин. Правда, я не могу поручиться, что - именно этот мальчик. Потому что мальчишки время от времени - забегают. А к тому же я только мельком заглядывала в торговый зал, но, похоже, что он действительно здесь появлялся. Но вот больше я ничего сказать не могу. Я с ним не общалась никак и не разговаривала. Продавщица же наша, Людмила, его вообще не помнит... - Она непринужденно заметила. - Да вы положите, Сергей Николаевич, арбалет, - вот сюда, я вижу, что он вам мешает...
      Сергей попытался пристроиться на пачке каких-то бумаг, пачка тут же поехала, и директор, едва прихватила рассыпающиеся страницы - подравняла ладонями, после чего улыбнулась.
      - Тесно тут, извините. Меня зовут Альдина Георгиевна. Имечко, как видите, не слишком удобное. Называйте меня - просто Алла... Кажется, мы с вами не сталкивались?
      Сергей слегка покраснел:
      - Скажите, Алла... Почему у вас в магазине такой странный подбор игрушек? Одни чудовища, даже смотреть неприятно. Ну, и ещё оружие, тоже однообразно.
      Альдина подняла палец.
      - О, я слышу речь завзятого педагога. На самом деле все очень просто, Сережа. Мы как подневольная организация не определяем ассортимент. Продаем только то, что нам поставляют. Принцип здесь примитивный: не нравится - не бери. А поскольку выбора нет, то - приходится соглашаться.
      - И однако ассортимент действительно специфический, - сказал Сергей.
      - Ребятам, тем не менее, нравится. И не только мальчишкам, девочкам тоже. Привлекательно, броско, будоражит воображение. Ну а что до специфики, то это как посмотреть. Мы готовим наших детей к жизни в реальном мире. В мире, где существуют ещё и жестокость, и страх. И желательно, чтобы дети были обучены соответствующим образом. Чтоб они имели понятие и о первом, и о втором. А быстрее всего это происходит через игрушки. И поэтому наша лепта, наверное, имеет значение. Извините, Сережа, но вам, по-моему, не интересно.
      Сергей вздрогнул. Он действительно пропустил последние фразы. Он, не отрываясь, смотрел туда, где между сейфом и штабелем узких коробок образовывала гнездо груда такелажных ремней: петли, кожаный пояс, брезентовые обрезки. Что-то в этой груде его зацепило. Что-то очень знакомое, только вот что?
      - Нет-нет-нет, я вас внимательно слушаю...
      - Это тоже определенная педагогика, - сказала Альдина. - Помогаем ребятам преодолеть детские страхи. Научившись обходиться с игрушечными чудовищами, они меньше будут бояться чудовищ, так сказать, настоящих: темноты, всяких там домовых, привидений...
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.