Мы договорились, что я зайду к Трахтенбергу в кабаре и посмотрю, про что там можно написать.
      Роман покачал головой:
      - ОК. Договорились. Когда тебя ждать?
      Я не знал. Я взял деньги, но мне вовсе не хотелось браться за эту работу. Я сказал: "Может, на следующей неделе?" Я имел в виду - может, в следующей жизни?
      - На следующей? Чего так долго? Давай завтра? Можешь завтра?
      - Завтра я занят.
      - Чем ты занят?
      - Чем я занят? (действительно, чем же я занят?) Ну, хорошо. Давай завтра.
      3
      Завтрашний вечер начался с того, что я стоял перед дверью трахтенберговского кабаре. У входа сидел здоровенный негр в ливрее.
      О кабаре говорили много, и то, что о нем говорили, мне не нравилось. Во-первых, кабаре было запредельно дорогим. А во-вторых, несмотря на во-первых, попасть туда было непросто. У меня был приятель, журналист из Германии, который как-то приехал в трахтенберговское заведение, но чем-то не понравился охране и был чуть ли не пинками выгнан вон.
      Другой знакомый рассказывал мне, что недавно водил дочку на конкурс в балетное училище:
      - Не поверишь: в приемной комиссии там сидит девица из трахтенберговского кабаре. У нее номер - залезает прямо к тебе на стол и этим самым местом выпивает бутылку шампанского. У меня на столе тоже плясала. В сантиметре от моего носа. Я точно видел: всю большую бутылку. То есть вечером эта красота засовывает себе в промежность бутылки, а днем отбирает девочек для балета. Куда катится мир?
      Секьюрити показали мне, где искать шоумена. Я поднял по лесенке. В гримерке у Трахтенберга сидела девушка, журналистка из COSMOPOLITAN. Шоумен рассказывал ей о своей личной жизни:
      - Понимаешь, я поимел каждую эту сволочь. Всех до единой! Приходит ко мне девочка. Просится в шоу. Я говорю ей честно: с какой стати я должен тебе помогать? Ты мне чужой человек, понимаешь? Вот если отсосешь - другое дело. Они все сосали! Только поэтому до сих пор и работают.
      Девушка-журналистка кивала головой. У нее было очень серьезное лицо. Какое-то время я раздумывал на тему: нельзя ли отдать девушке половину полученной суммы и договориться, чтобы книжку про Трахтенберга написала она?
      - Летом, когда у меня жена уезжает на дачу, я вот здесь вывешиваю график. Кто и в какой последовательности должен оказывать мне сексуальные услуги. Я их заранее предупреждаю: график соблюдать неукоснительно! НЕ-У-КОСНИ-ТЕЛЬ-НО! Они, падлы, слушаются...
      Гримерка была тесная: зеркало, стул, диванчик. На диванчике сидел я. То есть я сидел и все это слушал. У меня дома лежало пять тысяч перетянутых резиночкой причин, чтобы сидеть и слушать все, что говорил толстый человек с клочком покрашенных волос на подбородке.
      4
      За десять минут до начал шоу Рома отвел меня в зал и ушел переодеваться.
      В центре зала находилась сцена. Не очень большая. По сторонам от нее стояли фигуры атлантов, поддерживающих балкончик. У атлантов были задорно задранные к потолку пенисы.
      Вокруг сцены ярусами располагались столики. Как театр, только маленький. Светили старинные театральные люстры с хрустальными висюльками. На указателях значилось: "ЛОЖА", "ПАРТЕР".
      На экран, сбоку от сцены, on line транслировалось происходящее в раздевалке стриптизерок. Сперва я разглядывал происходящее на экране, а потом мне надоело. Ничего интересного. Сидят голые женщины. Некоторые курят. Растатуированный парень (тоже голый) угощает их минералкой.
      Одна дамочка была не просто толстой, а ОЧЕНЬ толстой, и я подумал, что никогда не видел столь толстую женщину голой и, наверное, никогда уже не увижу.
      Ко мне подошла официантка. Она была некрасивая. Из одежды на ней был лифчик и золотая бахрома, прикрывающая пах. Под бахромой было голое тело.
      Официантка положила мне руки на плечи. Мокрым языком лизнула в ухо.
      - Котик! Купи чего-нибудь.
      - Не хочу.
      - Хоть воды попей. Сейчас жарко будет.
      - Воды можно. Принесите, пожалуйста.
      Официанток в зале было больше, чем публики. На груди у каждой висела бирочка с именем: Жопризо, Клиторок, Василиса Чапаевна, Зульфия...
      Потом свет погас и заиграла классическая музыка. Я слаб в этом вопросе, но, может быть, это был Гайдн. Проникновенный, записанный на пленку голос сообщил:
      - Господа! Второй звонок!
      Занавес на сцене был выполнен в форме вульвы. Из-под сцены пополз дымок. Впрочем, возможно, в зале просто много курили. Пьяная публика радостно заголосила.
      Сперва посетителям продемонстрировали парад-алле. Все артисты кабаре вышли на сцену и просто прошлись под музыку. Древняя египтянка с искусственным пенисом. Женщина-свинья. Садомазо-ангел.
      На протяжении первого акта я выкурил еще несколько сигарет. Основным блюдом был, разумеется, стриптиз. Танцевали его профессионально... действительно, как классический балет.
      Я давно заметил, что любопытнее всего у стриптизерок смотреть на лицо. Девушки в курсе, что как раз на эту часть их тела никто никогда не смотрит. Так что бывает интересно.
      Выступавшие девушки были высокими, большегрудыми, очень красивыми. При этом тела у них были... все равно очень детскими.
      У всех у нас недавно были детские тела. А потом - хоп! - и наши тела уже стары, скрючены артритом, покрыты складками некрасивой дряблой кожи.
      Будучи еще маленькими, эти девицы пошли в балетную школу. Долго учились стоять на пуантах. У них болели ноги, но девушки упорно тренировались. Годы спустя они научились владеть телом в совершенстве. Им ничего не стоило завязать свои длинные ноги в морской узел.
      Теперь девушки работают по специальности. Артистками балета. У них престижная и высокооплачиваемая работа. В наше время так везет не каждому. Суть этой работы состоит в том, что девушки выходят на сцену, растопыривают ноги и засовывают себе в промежность здоровенные оструганные морковки.
      5
      Все стрип-шоу основаны на очень простом психологическом трюке. Я видел ее голой! Узнал, какова она! Имеется в виду, что теперь я знаю про нее что-то, чего не знает даже она сама. Суррогат полового акта и без особых головных болей.
      В жизни я видел столько стрип-шоу, что вам будет даже сложно представить. Но здесь все было немного иначе. Здесь дело было вовсе не в голых женских туловищах.
      Здесь, например, на сцену выпрыгивала та очень толстая женщина в костюме свиньи. Женщина не раздевалась - просто прыгала по сцене. А на экран за ее спиной проецировались кадры, как с живого козла сдирают шкуру. Такой вот развлекательный номер.
      Или выходил голый фокусник в маске. Маска изображала... правильно, пенис. Здоровенный. Негритянский. Этот мужчина зубами вытаскивал гвозди из досок и молотком заколачивал их себе в нос. Гвозди имели не меньше девяти дюймов в длину.
      В самом конце мужчина за металлический крючок привесил к мошонке тяжелый грузик. Мошонка оттянулась. Мне показалось, что вот сейчас кожа лопнет. Я не выдержал и отвел взгляд.
      После фокусника шло выступление акробатки. Довольно заурядное. Просто цирковой номер. Единственное отличие - акробатка тоже была голой. С бритой промежностью и красивыми татуировочками сзади на ягодицах.
      Я снова закурил. Подумал о том, что быть дамой - выгодный бизнес. Можешь овладеть любой профессией. Хоть профессией уборщицы. А потом ты выходишь на сцену и просто делаешь то, что умеешь, но без трусов. Обязательно найдутся желающие заплатить за то, чтобы на это взглянуть.
      Сценок было много. Они были короткие и зрелищные. Женщины-хоккеистки валили судью и запихивали ему в задницу клюшку... Прыгающий трехметровый фаллос испускал фейерверки... Одним единственным телом Белоснежка умудрялась удовлетворять сразу шестерых гномов одновременно, а про седьмого говорилось: "Этот гномик оказался гомик!"
      Я сидел у стойки бара, которая плавно перетекала в сцену. Девушки танцевали прямо у меня над головой. Мне было видно, какие разношенные у них туфли. Из публики стриптизеркам орали:
      - Давай! Еще давай, кобыла толстожопая!
      Иногда в трусы и чулки девушкам пихали денежные купюры. Одной напихали довольно много. Уходя со сцены, часть купюр она уронила на пол. Следующая девушка ногой сгребла их за кулисы.
      Слева от меня сидел мужчина, который за полчаса купил три бутылки шампанского. Чуть позже я полистал карту вин и обнаружил, что шампанское здесь стоит $450. После этого мне захотелось рассмотреть мужчину поподробнее.
      Между номерами на сцену выходил сам Трахтенберг. Рассказывал анекдоты. Оскорблял публику. Советовал закусывать водку кашей и виноградом, потому что кашей блевать легко, а виноградом - красиво.
      Некоторые его остроты я даже записал.
      Там были такие:
      - Не все коту творог, можно и ебалом об порог...
      - Нас, евреев, никто не любит. Мы даже СПИДом не болеем...
      - Между первой и второй мойте письку под водой...
      - Почему женщина, когда красит ресницы, всегда открывает рот?
      Публика расходилась все больше. Трахтенбергу орали:
      - На хуй со сцены! Жирный мартыш!
      Особым номером программы был аукцион. Например, за определенную сумму можно было отстричь Трахтенбергу его крашеную бородку. В тот раз бороду стричь никто не захотел, зато толстый и очень пьяный клиент купил у Трахтенберга футболку.
      Торг шел лениво. Настоящей схватки не получилось. Футболка ушла всего за $70, хотя, говорят, бывали вечера, когда выкрикивались и четырехзначные цифры.
      Относить футболку новому владельцу пошла самая некрасивая официантка. Тахтенберг предупредил, чтобы покупатель не вздумал целовать ее в губы: буквально полчаса назад девушка делала ему, шоумену, оральный секс.
      Официантка смущенно улыбнулась и пожала плечами.
      6
      В гримерке у Трахтенберга я оставил рюкзак. С шоу мне все было понятно и хотелось домой. Я бы давно ушел, но как быть с рюкзаком?
      На сцене танцевал мужчина в костюме Мэрилин Монро. Трахтенберг в микрофон комментировал танец:
      - Этот мудень - транссексуал. Отрезал себе член и стал настоящей бабой. Ну не идиот ли? Кстати, в зале сидит сын этого чудика. Поаплодируем!
      Транссексуал был высоким, тощим и довольно пожилым мужчиной. Бледная старая кожа. Под белыми чулками - жилистые, мужские, плохо выбритые ноги. Дряблые руки в сочетании с широченной спиной.
      Суть танца состояла в следующем. Мужчина изображал Монро, которая вытанцовывает над вентиляционной решеткой, откуда должна бить струя воздуха, поднимающая юбку, но струя почему-то не бьет.
      Он пристраивается и так и этак - безрезультатно. Он снимает с себя почти всю одежду и пристраивается ягодицами почти к самому полу. Нет струи. Стащив трусы, мужчина начал раскручивать их над головой, чтобы зашвырнуть в зал.
      Я почувствовал, что сейчас меня стошнит. Не в каком-то там смысле, а буквально. Я был уверен, что если он бросит свои грязные шелковые трусы в зал, то долетят они только до моего лица.
      Потом струя воздуха наконец ударила. Юбка задралась. Мужчина оказался реальным кастратом, и я почувствовал, что больше не могу.
      Впрочем, досидел я до самого конца. Мне пришлось досидеть. Но сразу же после того, как в зале зажегся свет, я рванул за кулисы. Прошел мимо кухни, поднялся по узкой тусклой лестнице, прошел по коридору, заканчивающемуся тупиком, и забрал рюкзак из трахтенберговской гримерки.
      Шоумен нервно курил. Он был голый по пояс, потный и нервный. С незнакомыми мне людьми он обсуждал посетителей:
      - Слышали? Эти уроды мне угрожали!
      Собеседники качали головами:
      - Да-а... Бычье-о-о...
      Я просто забрал рюкзак и ушел. Я больше не мог видеть их всех... мне хотелось оказаться снаружи. Там, где все не так. В знакомом, разумно устроенном мире.
      В коридоре курила и хмурилась абсолютно голая девица. Из одежды на ней была лишь лобковая растительность и блестящие туфли. Растительность была аккуратно подстрижена. У туфель были острые каблуки. Одним она случайно наступила мне на ногу.
      - Извините, пожалуйста.
      - Ничего.
      Снаружи давно стемнело. Но было все равно светлее, чем в залитом светом кабаре.
      Я поймал такси.
      7
      Есть такие слова, о смысле которых давным-давно никто не задумывается. И так все ясно.
      Например, слово "счастье". Чего тут может быть непонятного?
      Счастье - это максимум удовольствия. Слово, похожее по значению на слово "оргазм". Так считают девять из десяти... девяносто восемь из ста... практически все... кроме нескольких немодных людей, до сих пор уверенных, что "счастье" и "удовольствие" - это совсем разные штуки. Даже и рядом не стоящие.
      Вот, например, героин. Об этом редко говорят, но героин - это ДЕЙСТВИТЕЛЬНО самое большое удовольствие из всех, что доступны человеку. Героин действительно приятнее, чем секс. Намного приятнее.
      И в то же время героин - это стопроцентная смерть. Тот, кто попробовал его хотя бы один раз, уже является покойником. Не важно, что ты еще дышишь... еще открываешь глаза по утрам... на самом деле ты мертв. Вали на кладбище и разлагайся.
      8
      Кто, как не шоумен Роман Трахтенберг, ежевечерне получает максимум удовольствия? Но счастлив ли этот толстый парень? Или не счастлив?
      Попробуйте представить себе рай. Готов поспорить: описывать вы станете что-то похожее на Ромино кабаре. Может быть, там не будет старых кастратов и живьем свежуемых козлов, но по сути - очень похоже.
      Делать все, что хочу, и чтобы мне за это ничего не было. Вот и счастье! Ничего иного в голову человеку не приходит. Удовольствия, удовольствия, удовольствия... и чтобы потом за все это не отвечать.
      Спросите любого взрослого русского мужчину, и вам ответят: Трахтенберг уже сегодня живет в раю. В личном маленьком раю Романа Трахтенберга.
      Он делает все, что нельзя, и ему за это платят. Платят столько, что на часть гонораров он способен заказать мне жизнеописание замечательного себя.
      Он говорит гадости, когда ему хочется их говорить. Уверяет, что спаривается с красивыми женщинами: они сами его об этом просят, причем не стесняются раздвигать ноги там, где удобно не им, а бесстыжему Роме. Он пьет водку: бесплатно, сколько угодно и вкусно закусывая. А все вокруг говорят ему: "О! Ну-ка! Давай еще! Молоде-ец!"
      Зажмуриться и окунуться в дерьмо. Высшее человеческое счастье. Мечта. Для кого-то - несбыточная. Для шоумена Романа Трахтенберга - ставшая явью. Он отгородился от дневного света и стал жить так, будто все, во что я верю, - бред.
      9
      Только не подумайте, будто я стану осуждать этого парня с крашеной бородой! Я ведь отлично его понимаю. Дело в том, что я и сам такой же. Тоже немного Трахтенберг.
      Вы думаете, мне хочется делиться жизнью с окружающими? Черта с два! Большая часть меня спит и видит, как бы бетонной стеной отгородиться от мира. От Того, Кто не спуская глаз смотрит на меня. Отгородиться и делать то, что нельзя.
      Много-много лет я провел как раз в попытках отгородиться. Устроить себе счастье из бесконечных удовольствий.
      Одноместный рай. Ну, может быть, двухместный.
      И чтобы там близко не было никакого Бога!
      Это мне почти удалось. Я почти совсем уничтожил себя. То есть сам-то я считал, что все ОК, и в те часы, когда я был почти мертв, я как раз считал, что очень даже жив.
      Только недавно, оглянувшись на свою биографию, я осознал, что был в аду. Ведь маленький одноместный рай - это всегда ад.
      Теперь-то я знаю это точно. А вот убедить в этом никого не могу. Вернее, может быть, кого-то и могу... но вот, например, шоумена Романа Трахтенберга - нет, не убедил.
      10
      Я вернул ему деньги. Всю перетянутую резинкой пачку долларов США. Жена не понимала, что я делаю, у нее уже были планы на эту сумму, и в издательстве на меня смотрели косо, но я, разумеется, все вернул.
      Первое время мне было мерзко вспоминать о визите в трахтенберговское кабаре. Я пытался просто о нем забыть. Ничего не было! Я никогда не видел, как красивые девушки пихают себе в промежность морковки!
      Красивые девушки... каждая из которых могла бы стать чьей-то единственной любовью... каждый вечер они выходят и заискивающе улыбаются... пытаются развлечь смертельно пьяных мужчин.
      Забыть не удалось. Прошло полгода, и я написал слова, которые вы только что прочли.
      Глупо: за весь этот текст Трахтенберг не даст мне ни единой американской копеечки.
      Шесть
      1
      Ни один человек на свете не родился полностью христианином. Христианство - это путь, который каждому из нас предстоит пройти. Каждому на разное расстояние.
      Раз человек не рождается христианином, решила публика, значит, он рождается атеистом. На первый взгляд логично, но только на первый взгляд. Антоним к слову "христианин" - не "атеист", а "язычник". И удаляясь от христианства, человек приходит не к безбожию, а всего лишь к идолопоклонству.
      В больших городах это не очень заметно. Зато в безлюдной, просторной Бурятии язычество бросается в глаза. Могучее. Первобытное. Жуткая вера каменного века.
      Как-то, будучи в Улан-Удэ, я разговорился с мужчиной. Причем даже не бурятом, а русским. Он рассказывал:
      - А у нас в Бурятии вера сильная! Хоть русский, хоть бурят, хоть татарин: мимо священных мест едут - обязательно деньги кинут. Есть бумажные - кинут бумажные. Нет бумажных - мелочь кинут. И никто не поднимает. Лежат деньги. Очень сильная вера! А водку сядем пить - капельку богам нальем. У нас все так делают. Потому что мы - верующие.
      Могу подтвердить: то, что боги местного язычества любят водку, является чистой правдой. Единственный католический священник Улан-Удэ, отец Адам, рассказывал:
      - Едва мы заложили фундамент церкви, ко мне пришли рабочие. Говорят: надо бы богам водочки побрызгать. Я объясняю: это же церковь! Я побрызгал святой водой. Они отвечают: водой не то. Надо водкой. Пока не побрызгаешь, на работу не выйдем.
      2
      Осмотр достопримечательностей города Улан-Удэ не занял у меня много времени: в Улан-Удэ нет достопримечательностей.
      Центральная авеню бурятской столицы застроена двухэтажными домиками. Самый симпатичный имел атлантов по сторонам главного подъезда и надпись на фасаде: "1907".
      Улица, параллельная центральной, была уже полностью деревянной. На следующей улице город заканчивался.
      Напротив моей гостиницы стоял магазин. Его вывеска гласила: "Все виды продуктов! Европейское качество! Мы работаем круглосуточно!". Магазин был закрыт, окна заколочены досками, а внутренние перекрытия давно рухнули.
      Основным видом транспорта в городе был трамвай. По слухам, трамвайные пути в Улан-Удэ были построены в 1940-х годах военнопленными японцами. Ради интереса я тоже проехал на трамвае пару остановочек.
      В салоне, за кабиной трамвайного водителя, было прикреплено объявление о продаже дров: чурочками, сухих, недорого. Обращаться к кондуктору.
      Чтобы прокатиться по городским окраинам, я поймал в такси. За рулем сидел молодой парень. Когда мы проезжали мимо резиденции бурятского президента, таксист сказал:
      - О! Наш-то, президент-то, уже на месте. Работает.
      - Как ты догадался?
      - А вон у подъезда его машина стоит.
      Тишина. На центральной площади - пять пешеходов. Ровно пять пешеходов. Шагают все очень неторопливо.
      Я спросил у таксиста:
      - Слушай, а у вас всегда так тихо?
      - В смысле?
      - Ну а, например, найт-клабы у вас есть? Чем вообще вы здесь занимаетесь по вечерам?
      Ответил парень честно:
      - Кто чем. Я вот, например, спать ложусь.
      3
      Национальным блюдом бурятов считаются позы - огромные пельмени, внутри которых лежит не рубленное мясо, а целиковые куски говядины.
      Есть позы нужно особым способом. Дело в том, что внутри мучного конвертика мясо запекается вместе с густым бульоном. Поэтому сперва позу нужно надкусить, потом осторожно высосать изнутри бульон, а уже потом съесть все остальное.
      Говорят, самые вкусные позы готовит жена экс-чемпиона мира по пинг-понгу. Уйдя из спорта, этот человек открыл в Прибайкалье семейную сеть мотелей bed&breakfast. Однако пообедать у чемпиона мне не довелось.
      Позная, в которую сходил я, была небольшой. Восемь столиков. Стойка бара сверкает европейскими этикетками. Больше ничего европейского в заведении не было.
      Народу внутри было битком. Старухи в косынках, маленькие дети, широкозадые женщины. В основном - монголы. За каждым столом пьют водку. В крайнем случае - чай с молоком, слоем бараньего жира и солью.
      Публика была столь беспечна, что на одном столике лежал чей-то толстый кошелек. Пока я там сидел, хозяин кошелька так и не появился, а кошелек продолжал просто лежать.
      По барной стойке ползали муравьи. Там же стояло объявление: "У нас самообслуживание". Это означало, что даже грязную посуду со стола предстояло убирать мне.
      Я заказал позы. Заплатил. Ждал довольно долго. Потом мне крикнули: "Забирай!" Я взял тарелку, сел за стол и только тогда сообразил, что барменша забыла дать мне вилку.
      - Дайте, пожалуйста, вилку.
      Барменша удивляется:
      - Вилку?
      - Да. Дайте, пожалуйста, вилку.
      - Ну, на.
      Я беру вилку, возвращаюсь за стол и понимаю, что вилка не просто грязная, а УЖАСНО грязная. Жирная. Со следами чьей-то пищи на зубцах.
      Возвращаюсь к стойке.
      - Дайте, пожалуйста, другую вилку.
      Барменша удивляется:
      - Другую?
      - Да. Дайте, пожалуйста, другую вилку.
      - Ну, на.
      На вкус позы чудовищны. Без приправы запихать в себя кусок холодного липкого теста у меня не получается. А единственная доступная приправа стоящий на столе пластиковый стаканчик, по стенкам которого размазана горчица.
      Я думал о том, что уже какой день подряд питаюсь исключительно мясом. Ни фруктов, ни молочных продуктов здесь просто нет. Я чувствовал, как в затылок мне дышит цинга.
      Пообедав, я лезу за сигаретами. То, что я курю "Мальборо", производит в позной небольшую сенсацию. Такие сигареты здесь не по карману никому. К моему столику начинают по одному подтягиваться просители.
      - Дай-ка закурить. Заграничные! Ты сам откуда?
      Я говорю откуда.
      - О-о! Петербург? У вас там, наверное, демократия?
      Вопрос ставит меня в тупик.
      - А у вас?
      - До нас не добралась еще!
      Через некоторое время пьяных монголов становится слишком много. Некоторым из них интересно не поболтать, а подраться. Я ухожу из позной.
      4
      Впрочем, найт-клаб в Улан-Удэ я тоже нашел. Моднейшая дискотека города располагалась в бывшем Доме геолога. Фасад здания украшали мозаики, демонстрирующие героический быт геологов.
      В Петербурге такие заведения вымерли еще до перестройки. Шашлычок. В центре зала - свободное место. Вечерами толстые женщины и мужчины в пиджаках демонстрируют здесь то, что считают современными танцами.
      Клуб назывался "НИРВАНА". Думаю, что название навеяно не бандой Курта Кобейна, а тем, что вообще-то Бурятия считается буддийской республикой. Одной из трех буддийских республик, входящих в состав Российской Федерации.
      В начале ХХ века в Монголии и Бурятии существовало несколько сот дацанов (буддийских монастырей). К середине столетия выжил только один: Иволгинский дацан. Сегодня в нем расположено Главное духовное управление всех буддистов Российской Федерации.
      5
      На улан-удинском автобусном вокзале я за $15 нанял таксиста, который обещал отвезти меня в Иволгинский дацан. Позже выяснилось, что это в пятнадцать раз дороже реальной стоимости такой поездки.
      Водитель был из местных, из бурят. У него был огромный живот, огромная, не вмещающаяся в автомобильное кресло задница и очень толстое лицо. Где именно на этом лице располагаются узенькие глаза, определить можно было только приблизительно.
      Ехать из города до дацана предстояло около часа. Дорога была пустая. Над степью лежал плотный туман. Как белые ночи в Петербурге, этот туман является особенностью местного климата. В морозные дни в Прибайкалье замерзающая в воздухе влага не позволяет увидеть что-либо дальше десяти метров от носа.
      Сопки на горизонте. Миллионы тонн снега. Больше ничего. Может быть, именно так выглядела бы земля, если бы Господь решил не заселять ее людьми. Я опустил взгляд с сопок на дорогу. Из-под многометровых сугробов виднелся плакат Kodak-film.
      По дороге водитель рассказал мне пару расистских анекдотов про бурят. Довольно смешных. Вдоль дороги иногда мелькали группки местных коров. Животные заросли густой рыжей шерстью и напоминали скорее рогатых медведей.
      Машина была ужасающе старая. Ни один индикатор на приборном щитке не работал. Двери закрывались только с третьей попытки и все равно дребезжали во время езды.
      Кресло подо мной было настолько продавленным, что колени располагались гораздо выше плеч. Водитель умудрялся выжимать из своего драндулета больше ста километров в час.
      6
      У входа в дацан продавались буддийские сувениры и козье молоко. Увидев меня, продавцы заволновались:
      - Есть амулеты для защиты автомобиля! Очень сильные! А вот четочки! Хотите четочки? С человеческими черепами?
      Я был первым и, скорее всего, последним за сегодня посетителем. Четочки с черепами стоили меньше $1. Любой сувенир здесь стоил меньше $1. Я все равно не стал ничего покупать.
      Перед деревянными воротами, ведущими внутрь буддийской святыни, лежали свежие коровьи какашки. Ворота были деревянные, резные. Очень красивые. Вокруг бегали бездомные собаки.
      За воротами располагался целый монашеский городок. Пара десятков кирпичных зданий, несколько деревянных, несколько юрт. Над каждой дверью надпись по-тибетски. Перед некоторыми строениями стояли маньчжурские дракончики.
      В прошлом году в монастыре проходило шумное торжество. По особым сверхъестественным знамениям удалось отыскать тело последнего дореволюционного настоятеля дацана. За несколько десятилетий тело совсем не разложилось, а лишь чуточку ссохлось.
      "Чудо!" - шептали пораженные буряты. Усопший настоятель был с почестями похоронен на территории монастыря.
      Возле его могилы несколько бурят под руки вели совсем древнюю бабушку с палочкой. Дойдя до надгробия, бабушка начала целовать цементную ступу. Сопровождающие почтительно замерли. Температура воздуха зашкаливала за 35 градусов мороза.
      Вдоль тропинки, ведущей к главному храму, стояли молитвенные барабаны. Одно вращение заменяет десять тысяч повторений мантры. Барабаны были засыпаны снегом. В ветви деревьев были вплетены разноцветные ленточки.
      Шагая по тропинке, я разглядывал толстого бритого ламу в бордовом монашеском плаще. Лама тщательно мыл шампунем свою дорогую машину.
      Главное богослужебное здание монастыря было деревянным. Оно называлось "Колесо Учения, приносящее счастье и исполненное радости". Крыльцо перед залом было скрипучее. Пол покрашен зеленым, а колонны красным. На фоне ослепительного снега выглядело это очень галлюциногенно.
      Я открыл дверь и шагнул внутрь. Зал был огромным. Колонны внутри были обернуты пестрыми полотнищами. Бесконечные ряды скамеек для лам и прихожан. С потолка свешиваются флаги.
      Я сделал шаг вперед. Ко мне тут же подскочил здоровенный лама. Стоп! Все неправильно! В знак почтения к богам местного буддизма мне следовало не ломить прямо, а свернуть налево и сперва сделать круг по залу.
      К богам местного буддизма я не испытывал ни малейшего почтения. Но все равно сделал как велено.
      Дальняя стена в зале была застекленная. По ту сторону стекла были выставлены тысячи... тысячи тысяч статуй богов. Некоторые выглядели так, будто действительно отлиты из золота.
      Я поразглядывал статую симпатичной богини. Изображена она была голой. Во всех подробностях. Скользнув взглядом по... ну, вы поняли... я удивленно задрал брови. ОТТУДА, из складок кожи, на меня смотрел глаз. Взгляд был пристальный. Смутившись, я отошел.
      Посреди зала стоял трон. Вернее, не трон, а такое мягкое сиденье с несколькими желтыми подушками. Подпись гласила, что занять его может только Далай-лама XIV. Иногда он приезжает к бурятским единоверцам.
      Возле входа в зал я видел факс с поздравлениями от Далай-ламы. Рядом висела телеграмма от президента Путина. Оба поздравляли монахов с Белым месяцем - буддийским Новым годом.
      Справа от ламского трона бурятка в дорогой шубе прикладывала ладони ко лбу и кланялась. Рядом с ней кланялась девочка. Ей было лет семь.
      Мама делала все торжественно, с серьезным лицом. А дочке было смешно. Она прятала улыбку, торопилась и, докланявшись положенное число раз, убежала за дверь.
      Почитав перед поездкой в дацан путеводитель, я выяснил, что службы здесь проводятся рано утром. Монахов созывают на них, трубя в дудочку, сделанную из берцовой кости шестнадцатилетней девушки. Хозяйка кости умерла почти столетие назад. Теперь отполированный фрагмент ее ноги красиво отделан серебром.
      Я сел на скамейку и попробовал записать все, что вижу, в блокнот. Тот же здоровенный лама опять подскочил и громким басом поинтересовался:
      - Вы по какому вопросу?
      - По личному.
      - Что пишем? Ну-ка, дай-ка посмотрю.
      Я довольно вежливо ответил, что не его собачье дело, что мы тут пишем, и лучше бы он следил за пожарной безопасностью, а то вон рядом со свечками у его бога с зеленой харей одежда уже дымится.
      Стоящие у дверей прихожане начали подтягиваться поближе, прислушиваться к нашей беседе. Двое монголов встали у меня с боков. Наклонили головы лбами вперед.
      Плюнув, так ничего и не записав, я вышел из дацана вон.
      7
      Хорошо рассматривать буддийские монастыри в приключенческих киношках про Тибет. Но самому оказаться под этими необитаемыми небесами?..
      Огромная, мрачная, едва заселенная территория. Ночь мироздания. Край, где богов, как крыс, созывают игрой на дудочке, сделанной из человеческой кости. И люди, верящие в то, во что невозможно верить.
      Азия и так вызывала у меня депрессию. А после посещения местных святынь депрессия превратилась почти в истерику. Я ощущал себя так, словно остался последним христианином на свете.
      Я вернулся в гостиницу. Нужно было успокоиться. Я стал вспоминать.