Через несколько минут они разыскали лестницу и спустились во двор. Как будто здесь не было ни души. Вспомнив про карту, которой его снабдил Хоуп, Картер вынул ее из дорожного мешка.

— Как думаешь, пригодится? — спросил он у друга.

Хоуп пожал плечами:

— Будь это обычный сон, толку от карты наверняка не было бы никакого, но сейчас — кто знает? Игра есть игра, анархисты могли и подменить карту.

Картер развернул свиток и внимательно рассмотрел его.

— Но с той же вероятностью могли и не подменить. Предлагаю пойти направо, более прямым и коротким путем, чем тот, которым мы сюда добирались с Енохом. Он выведет нас прямо к Длинной Лестнице.

Они шагнули в дверь, за которой их ждало несколько коридоров, устланных красными дорожками. На каждом повороте горели лампы, повсюду лежали тени. Обои пожелтели от старости, плинтусы покрывала многолетняя пыль. Часа два бродили они по переходам и порядком устали, но в конце концов нашли тот перекресток, что был обозначен на карте, и почему-то именно здесь Картера охватило отчаяние.

— Вот этим путем пошел бы Енох, не опасайся мы засады, — проговорил он и по просьбе юриста рассказал об их странствии с часовщиком, о своем ранении, о том, как они отсиживались в Часовой Башне. Мистер Хоуп, в свою очередь, поведал Служителю о том, что происходило в это время в Доме.

— После того как вы ушли, мы хлебнули лиха с анархистами. Они трижды пытались выбраться из библиотеки, но Глис надежно охранял дверь и встречал врагов меткими выстрелами и острыми мечами. Потом они нашли обходной Путь выискали потайную дверью, что уводит на верхние этажи. Захватили там половину крыла, только потом мы их выследили. Выбить их оттуда было жутко тяжело. Наши воины два дня еще преследовали их по пятам. А потом пришло подкрепление из Наллевуата и Кидина.

— Жаль, что меня там не было, а пришлось торчать здесь и ждать, когда заживет нога, — вздохнул Картер. — Между тем вот еще одно подтверждение тому, что это сон — ведь за три дня рана меня ни разу не беспокоила. Я должен был раньше догадаться. А что потом?

— Как только мы отбросили анархистов и получили подкрепление, Глис повел своих людей потайным ходом тем путем, которым ушли вы с Енохом, и занялся расчисткой пути к Башням. Он отчаянный храбрец. Ну а останься вы дома, вы мало чем могли бы помочь. Отвести Еноха к Башням — это было гораздо важнее.

Они подошли к двери, которая вывела их на широкую галерею, где у начала балюстрады стояла статуя — человек с луны, старик в ночном колпаке. Он словно глядел, вытянув шею, на тех, кто поднимается по ступеням. Отсюда начиналась Длинная Лестница. Сверху она напоминала эскалатор, вдоль которого через определенные промежутки были расставлены светильники. Витражный потолок над лестницей украшала фигура ангела — близнеца того, что был изображен в кабинете, где хранилась Книга Забытых Вещей, только намного больше. Волосы у ангела были светлые, глаза — темнее ночи, меч сверкал червонным золотом, а взгляд был устремлен вниз, вдоль ступеней. Если он был хранителем лестницы, то по ней, на взгляд Картера, не могло бы пройти никакое зло.

— Восхитительно, — пробормотал Хоуп и обернулся на ходу.

Спуск продолжался несколько часов. Они не останавливались передохнуть и перекусить. Ведь если они спали, то какой смысл есть или отдыхать во сне? Между тем ноги у них все же устали, спины ныли, а в животе начало урчать. Через некоторое время, недовольно ворча, они остановились, и Картер достал из дорожного мешка сушеное мясо.

— Какой-то все-таки неправильный сон, — пожаловался Хоуп. — В настоящем сне можно чего-нибудь напугаться. Бежать куда-то, но чтобы вот так устать — вряд ли. Да и все подробности какие-то чересчур реальные.

— Да, похоже на некое особое состояние, будто бы мы попали в другое измерение.

— Наверное. Этим и может объясняться тот факт, что не все в этом измерении подвластно Полицейскому. Ему, видимо, приходится тратить на это часть своей жизни.

Примерно через шесть часов, измученные, ослабевшие, они смирились с неизбежным и решили немного передохнуть. Уселись на ступеньки, пожевали сушеных фруктов, запили водой и неожиданно разглядели чуть впереди, под потолком, что-то вроде дыма или тумана.

— Что бы это могло быть такое? — удивился Картер. Юрист открыл рот, чтобы ответить, губы его зашевелились, но с них не сорвалось ни звука. К ужасу Картера, поверенный вдруг стал прозрачным и исчез. Лицо его перед исчезновением было крайне изумленным. Тут Картер понял: мистер Хоуп проснулся. Он заставил себя подняться, чувствуя себя одиноким и брошенным. Теперь некому было ему помочь.

Картер пошел дальше и добрался до загадочной дымки гораздо быстрее, чем ожидал, — она сама двигалась ему навстречу и вскоре поплыла над головой, шевелясь подобно складкам тяжелого плаща и поблескивая в свете ламп. Затем дымка уплотнилась и стала похожей на летнюю грозовую тучу. Пронизывающий ветер заставил Картера поднять воротник.

Тяжелая капля упала ему на нос — предвестница проливного дождя. Хлынул ливень, и за считанные секунды Картер вымок до нитки. Взвыл шквалистый ветер. Он чувствовал себя матросом на палубе корабля в шторм. Пришлось ухватиться за перила, чтобы не сбросило за борт, закрыть лицо рукавом. Фонарь погас, на лестнице сгустился непроницаемый мрак.

Падающая сверху вода заливала лестницу, стекала с нее пенящимися волнами. Картер захлебывался. Он попытался шагнуть вперед, но тут же убедился, что это бесполезно. Тогда он вытащил из мешка веревку и, обвязавшись ею, другой конец привязал к перилам, решив переждать ненастье.

Сколько оно длилось — минуты или часы, Картер не мог бы сказать, но он уже начал бояться, что захлебнется и утонет. Вода мчалась по ступеням бурным потоком, ревела и шипела, грозила подняться до самого потолка. Он ничего не видел, а слышал только рев воды и вспоминал о том, как мальчиком чуть было не утонул в колодце. Сердце сжалось от страха. Казалось, его враги способны на все, казалось, им подвластны любые силы, но все же Картер осознавал, что это не так, — иначе они бы попросту убили его или появились на лестнице и схватили его.

Дрожа и задыхаясь, он собрался с духом и стал вспоминать о своих встречах с Порядком и Хаосом. И та, и другой тянули его на свою сторону. Пожелай Порядок убить его — она бы сделала это, когда он гостил в ее покоях. Но она этого не сделала. И Хаос не сумел подобраться к нему через потайную дверь. Но ведь это чудовище знало, что дверь существует, и открывалась она так просто! Что же, старикашка стучал в стену просто так, напоказ? Если так, выходило, что ни Хаос, ни Порядок не желали Картеру смерти, они просто хотели использовать его. И — если так — кто сдерживал их? Он не был Хозяином Дома, но внутри него жили Слова Власти. Не они ли смогли отпугнуть врагов?

Кто вызвал грозу — Хаос, Порядок или сами анархисты? Картер сомневался, что Полицейскому такое под силу. В библиотеке враги напали на него явно, непосредственно. Здесь же атака была необычной. Леди Порядок вряд ли стала бы производить на свет нечто столь неаккуратное. Следовательно, это дело рук Хаоса. Ливень вызвал Старикашка. А тогда выходило, что и прежнее предположение верно: Хаос не мог убить его, и гроза с ливнем были всего лишь препятствием, призванным задержать его на лестнице до появления анархистов. Сердце Картера екнуло: он понял, что гроза может длиться вечно, что Хаос будет бесконечно держать его здесь. Мысленно он выругал себя за то, что не догадался сразу, но мысленно же и оправдал: ведь он мыслил обычными категориями, не считаясь с законами сна. В реальной жизни любая гроза когда-нибудь заканчивалась.

После некоторых раздумий Картер отвязался и вновь предпринял попытку продолжить спуск, судорожно вцепившись в перила. Почти сразу же обезумевшая вода сбила его с ног, и он больно ударился. Казалось, целую вечность он барахтался в волнах. Его накрыло с головой и поволокло вниз по лестнице. Его швыряло в стороны, било о ступеньки, он выныривал на поверхность и снова погружался. Картеру стало страшно. Он словно снова оказался в колодце. Он стукнулся о перила и задохнулся. Еще удар, и еще, а потом он ухитрился вновь ухватиться за перила, подтянуться и выбраться на поверхность.

Сдавленные всхлипы вырывались из его груди. Он отчаянно сопротивлялся, не желая погибать. Придя в себя, он принял новое решение: он должен сразиться с силами, объединившимися против него. Хаос мог обманывать его, пугать, но остановить не мог. Побледневшие губы Картера разжались, он нервно рассмеялся.

Он отпустил перила, и его снова понесло вниз, но теперь он победно мчался вперед, как бы оседлав поток. Правда, в темноте было страшновато скатываться по водопаду, ничего не видя впереди, непрерывно стукаясь то о перила, то о ступени и то и дело захлебываясь. Миновали долгие мучительные минуты, но вот наконец Картер ударился о стену. Удар оказался так силен, что удивительно, как у него кости уцелели. Какое-то время он перебирал руками и ногами по-собачьи и только потом понял, что вода здесь едва доходит до пояса. Он поплыл вперед и добрался до двери, но дверь оказалась заперта.

Картер отплыл к лестнице и подобрался к столбику перил слева. Найти потайной механизм в темноте, на ощупь, оказалось довольно непросто, но в конце концов он все-таки отжал клапан, и открылся проход, где никакого ливня и в помине не было. Да и вода, если на то пошло, в отверстие не заплескивалась, как это непременно бы произошло наяву.

Картер опустился на колени, тяжело дыша, продрогший до костей, слишком изможденный для того, чтобы продолжать путь. Схвати его сейчас враги, он был бы совершенно беспомощен. Дорожный мешок пропал вместе со всем содержимым, но Картер нащупал в кармане горстку сушеных фруктов, сжал и поднес ко рту. Он мог бы запросто заснуть где сидел, промокший насквозь, но заставил себя подняться, понимая, что уже недалек от цели.

По-прежнему было темно — ни зги не видно, но Картер помнил, что этот коридор идет прямо. Он пошел вдоль левой стены и быстро добрался до потайной двери за картиной в холле верхнего этажа. Механизм было поупрямился, но в конце концов сжалился над Картером и сработал. Картина со скрипом отъехала в сторону, и Картер шагнул в освещенный холл.

Увидев перед собой знакомые комнаты и мебель, он вынужден был напомнить себе, что перед ним не настоящий дом, а лишь подобие дома, которое ему снится. Здесь он не встретит ни Чанта, ни Глиса, ни слуг, которые бы ему помогли. Покои были пусты.

Картеру отчаянно хотелось переодеться в сухое, но он удержал себя, не стал останавливаться, а поспешно пошел вниз по лестнице к библиотеке.

На полпути он обнаружил, что у подножия лестницы стоит не кто иной, как мерзкий Старикашка-Хаос, и, прищурив желтый глаз, смотрит на него. Испуг длился всего мгновение, а потом сменился гневом на мерзавца, который имел наглость явиться в дом после того, как Картер добирался сюда с такими мучениями. Картер выхватил пистоль и выстрелил, но Хаос только противно расхохотался.

— Я привел все мои силы, всю мою ярость!

И тут в голову Картеру пришло Слово, Дарующее Силу. Он, не задумываясь, произнес его, не понимая, каковы могут быть последствия.

— Седгатти!

Лестница дрогнула, словно сведенная спазмом, а все тело Картера наполнила невиданная сила. Он прыгнул к Хаосу, намереваясь разделаться с ним голыми руками, но оказалось, что Слово подействовало на чудовище сильнее, чем ожидал Картер: в желтых глазищах Хаоса метался ужас. Он заслонил лицо руками. И… исчез.

Картер поспешил к библиотеке. Распахнув двери, он в ужасе вскрикнул и застыл на пороге: библиотека была полна чудищ из страшных снов — ведьм и гоблинов, троллей и карликов. Они размахивали топорами и мечами, плели заклинания, произносили проклятия.

Какая-то старая карга бросилась к Картеру, желая изгнать его из библиотеки, но он уклонился влево и принялся палить из пистоля по тем чудищам, что были ближе. Картер радовался тому, что заблаговременно произнес Слово, Дарующее Силу: только оно да еще злость позволяли ему пробиваться сквозь груды гниющих черепов, мимо щелкающих челюстей вампиров, скрюченных, тянущихся к нему рук. Видимо, его ярость ужаснула чудищ, а может быть, они и не имели над ним никакой власти. Как бы то ни было, он отбился и добрался до Двери в кабинет, где хранилась Книга Забытых Вещей.

Он торопливо вошел и запер за собой дверь на засов. Открыл шкафчик, вынул книгу и, не медля, перевернул шесть страниц разом. Орды чудовищ выли и стенали за дверью.

На странице возникли пылающие Слова — все семь. Картер старательно прочел последние три и выждал, пока они запечатлеются у него в сознании. Когда это произошло, он по-новому осознал смысл и предназначение Слов. Он понял, что покуда в нем живет хотя бы одно Слово Власти, ни Хаосу, ни Порядку не справиться с ним в реальном мире, а уж в мире сна — и подавно. Они повиновались Словам, а Слова предназначались для того, чтобы Хозяин мог уравновешивать Хаос и Порядок. Теперь же, обладая всеми семью Словами, он стал истинным повелителем Хаоса и Порядка.

Запомнить три слова подряд оказалось мучительно трудно, и когда Картер немного погодя встал из-за стола, колени у него подгибались.

Он осторожно убрал книгу в шкафчик, стараясь поглотить то, что только что познал. А потом сосредоточился на том Слове, что было ему так нужно сейчас, резко распахнул дверь и произнес:

— Гандвин! — и Слово, Правящее Снами, сотрясло библиотеку.

Неожиданно перед ним возник Хаос. Он стоял навытяжку перед своими миньонами, но вид у него был самый неуверенный. Старикашка растерянно стрелял глазами. Картер поднял руки.

— Хватит, — сказал он негромко, но его голос могучим эхом разнесся по комнате. — Исчезни.

— Алая мантия в серой луже! — выкрикнул Хаос. — Золотое солнце на желтых бутонах! Тебе никогда не одолеть нас!

Но Картер видел, что победил, ибо приспешники Хаоса начали таять на глазах, как восковые свечи, что лежат слишком близко к печке. Страшилища морщились, расплывались, жутко вопили и от этого делались еще более отвратительными.

Вскоре там, где стояли приспешники Хаоса, уже клубился серный дым. Да и сам Хаос как-то сжался, стал меньше ростом. Картер шагнул к нему.

— Пойми, — проговорил он негромко, но уверенно, — Слова Власти принадлежат мне. Тебе больше никогда не удастся играть со мной в мире сна, ибо теперь я могу править миром сна и тобой в этом мире. Молчи и оставь меня, и не возвращайся, пока я сам тебя не призову.

Никакие чувства не отразились на физиономии Хаоса. Он развернулся и со злостью плюнул на пол, а потом выскользнул за дверь. Он уходил не так, как ушел бы побежденный враг, — нет, то был уход реки, вынужденной сменить русло, или горы, которую подорвали взрывчаткой и проложили в ней туннели, но она стоит как ни в чем не бывало. То ушла бесстрастная сила, страстями которую наделили пороки Полицейского. Не так ли было и с Леди Порядок?

Картер содрогнулся, а потом заглянул внутрь себя и приказал себе проснуться.

Открыв глаза, он обнаружил, что лежит на пыльной кушетке на чердаке. В той комнатке, которую разведал и где уснул от усталости. Картер рывком сел, вынул часы и убедился, что день тот же самый, когда он отправился на вылазку. Проспал он меньше трех часов, а вовсе не три дня, как ему показалось. Он вовсе не промок, ничего у него не болело, да и обо всем, что с ним случилось во сне, он помнил как-то туманно, хотя и знал, что все то происходило на самом деле. Картер встал, подошел к стене и убедился в наличии глазка. Пользоваться потайным ходом он не стал. Заглянув в память, он обнаружил, что ему ведомы все семь Слов Власти. Поразительно: он выучил три из них и одно употребил в мире сна, а наяву вовсе не чувствовал обычного в таких случаях изнеможения.

Картер повернулся и вышел из комнаты через обычную дверь в коридор. Там он услышал, как кто-то негромко скребется. Звук доносился со стороны дальней двери. Вскоре Картер различил приглушенные голоса и скрежет металла. Похоже, кто-то пытался подобрать ключ под размер замочной скважины. Картер нырнул за угол и, прижимаясь спиной к стене, удалился от двери, надеясь обойти холл по кругу и проскользнуть в проход, ведущий к Часовой Башне.

Двери Картер теперь не видел, но вскоре она распахнулась, и по половицам загрохотали тяжелые ботинки. Картер выхватил пистоль и, стараясь не шуметь, бросился вперед по скрипучему полу.

Послышалось громкое ругательство: видимо, анархисты выяснили, что спящего Картера в пыльной каморке уже нет. Вот почему Хаос и Порядок пытались задержать его: для того, чтобы Полицейский его схватил или прикончил — если не в мире сна, то спящим в мире реальном.

Затопали ноги — враги разбегались в разные стороны. Их было так много, что Картер почти отчаялся, решив, что ему не уйти. Но он все же скользнул в ближайшую комнатку, перебежал из нее в другую, потом — еще в одну, а потом, убедившись, что комнат больше просто нет, вернулся в коридор. Позади послышались негромкие шаги, они словно подхлестнули Картера, он бросился за угол и лицом к лицу столкнулся с Полицейским. Тот преградил ему путь к потайной двери, выводившей в Часовую Башню. Картер метнулся в сторону — бесполезно. Тогда он выхватил пистоль и нацелил его прямо в сердце своему заклятому врагу.

В то же мгновение слева из-за угла выбежал анархист, сжимавший в руке пистолет, налетел на Картера и от неожиданности выругался. Картер не задумываясь выстрелил и прикончил врага, а затем снова взял на мушку Полицейского.

— Пули мне не страшны, — осклабился тот черной прорезью рта.

Картер потянул спусковой крючок. Выстрел сотряс чердак, дуло пистоля дымилось. Пуля угодила Полицейскому в грудь, но он и не дрогнул.

— Мы заберем тебя с собой, — сказал он и злобно ухмыльнулся.

Картер хотел бежать, но бежать было некуда. Еще мгновение — и сюда примчатся другие анархисты. Он ощутил внутри себя Слова Власти, горящие, словно начищенная до блеска медь, выбрал нужное и дал ему всплыть к поверхности сознания. То было Слово Правления.

— Фалан! — вырвалось у Картера, и лицо его преобразилось, озарилось лучистым сиянием. Самая его душа, казалось, ярко засияла. Полицейский вскинул руки, закрыл ими глаза.

— Прочь с дороги, или я обрушу на тебя всю свою власть, — сказал Картер. — Теперь я — Повелитель Слов. Я обретаю власть. До сих пор ты мучил меня, потому что я не был готов противостоять тебе. Больше тебе это не удастся.

Медленно, постепенно, словно отталкиваемый некоей силой Полицейский попятился, отошел от двери, но все же ухитрился расхохотаться.

— Ты ничтожество! Слова — пустышки! У тебя нет ни Дорожного Плаща, ни Меча-Молнии, и тебе никогда не держать в руках Ключи Хозяина!

Шагнув к двери, Картер краем глаза поймал мелькнувшую рядом фигуру. Явился еще один анархист. Он целился из пистолета Картеру в голову.

Под густыми усами врага расплылась злорадная ухмылка.

— Не выйдет по-твоему! — заявил он. Картер выронил пистоль.

— Что мне с ним делать? — спросил анархист.

— Он знает все Слова Власти, — процедил сквозь зубы Полицейский. — Агитировать его бесполезно. Убей его.

Анархист поднял руку и старательно прицелился.

Прогремел выстрел, и на миг Картеру показалось, что стреляли по нему, но упал не он, а его потенциальный убийца. Сразил его тот человек, что вышел из-за угла.

То был Даскин. Теперь он стоял, мертвенно-бледный, и таращился на свой пистолет, словно держал в руке скорпиона. Картер обернулся к Полицейскому, но того уже и след простыл.

Картер поспешил к потайной двери, что уводила к Часовой Башне.

— Быстрее! — поторопил он брата.

Вид у того был растерянный, непонимающий. Анархист истекал кровью.

Картер бросился к Даскину, схватил за руку и потащил к двери.

— Надо спешить. Могут прийти другие.

Даскин вяло кивнул.

Шагнув в дверь, Картер задвинул панель на место, и они вдвоем поднялись наверх, к Еноху.