Полагаю, история с Алексом действительно не лишена комической стороны, но Анжеле вовсе не обязательно было хохотать до слез.
      – Сэм, разреши мне рассказать это Шелли! Пожалуйста! Это вылечит ее без всяких докторов!
      Нет, ну каждая беременная лесбийская пара мнит себя центром Вселенной…
      На следующее утро я приехала к Шелли, и мы проговорили два часа.
      – Сэм, я чувствовала то же самое, – сказала она, и тут уже настала моя очередь не верить ушам. – Мне казалось, ты меня осуждаешь.
      – Тебя? Но за что же?
      – Я подозревала, ты считаешь меня дамочкой из пригорода, хорошо устроившейся, тогда как ты все еще в поиске.
      – Ну да, причем в свободном.
      – Видишь? А я давно разучилась подкалывать людей их словами. Скажи честно, ты иногда считала меня мещанкой?
      – Ну, может, изредка, и то чуть-чуть.
      – Я так и знала.
      – Но это же от зависти! Ты нашла свое место в жизни, а я никак не решу, на что гожусь. Но я над этим работаю… Кстати, если уж у нас такой разговор, скажи честно: я казалась тебе неудачницей?
      – Не то чтобы неудачницей, скорее ты меня немного разочаровала, перестав стараться. Но, Сэм, пожалуйста, подтверди, что хорошо меня знаешь и не считаешь настолько пустой, чтобы осуждать тебя из-за машины, на которой ты ездишь, или квартиры, в которой живешь.
      – Я знаю это, Шелли. Может, порой забываю, но никогда в тебе не сомневалась.
      – Вот и славно. С этой минуты, если нам что-то такое померещится, давай просто поговорим начистоту. Согласна?
      – Да.
      И тут я неожиданно вспомнила о нем. Посреди разумных размышлений – кому нужен новый роман, только портить жизнь, только-только начинающую налаживаться, причем я сама выбираю курс; не все проблемы решены, в том числе остается один вопрос жизни и смерти, но его уже удалось свести к четырем сигаретам в день и твердому решению серьезно подумать о том, чтобы бросить курить совсем, – ни с того ни с сего вспоминается он. Хотя я специально попросила собственный мозг выкинуть его из памяти, он все-таки объявился, непрошеный и нежданный.
      – Сэм!
      – Да?
      – У тебя такой вид, словно ты хочешь что-то сказать.
      – Не уверена. Кто его знает, говорят о таком или нет…
      – Говори.
      – Вряд ли сейчас подходящее время, не знаю, готова ли я внутренне, но, с другой стороны, насколько готовой надо быть? Ждать, что ли, пока не…
      – Сэм, ради всего святого, скажи, в чем дело!
      – Ладно, – сдалась я. – Расскажи мне о Томе.
      Если говорить вкратце – новое качество, над которым я упорно работаю, – после двух дней колебаний я позвонила Тому и пригласила на обед.
      Несколько секунд он молчал, и я вдруг поняла – момент истины наступит здесь и сейчас.
      – Отличная идея, – сказал Том после паузы. – У меня, кстати, есть хорошее вино.
      Буквально через минуту после его прихода – мы едва успели обменяться приветствиями, Том вручил мне бутылку вина, «искорка» между нами по-прежнему присутствовала, – в дверь позвонили. Ей-богу, в ближайшие дни сниму звонок. Ну, кто может стоять сейчас на пороге, как не единственный человек, выбравший наихудший момент из всех возможных, чтобы нагрянуть в гости?
      – Мама?! Что ты здесь делаешь?
      – Здравствуй, Саманта. Я была в городе, совершала, как обычно, массу глупостей, и решила завезти тебе альбом с фотографиями времен высшей школы.
      – Альбом с фотографиями?
      – Да, за первый год. Три остальных должны быть у тебя, а этот я нашла на чердаке – недавно разбиралась… Мне показалось, тебе будет приятно его получить. Можно зайти?
      – Вообще-то, мам, я… не одна.
      – Вот как?
      – Если хочешь познакомиться – пожалуйста.
      – У тебя свидание?
      – Да.
      – Не понимаю, как можно устраивать свидания, потеряв такого прекрасного мужчину, как Алекс. Сколько времени прошло? Две недели?
      – Мама, спасибо за альбом. У меня свидание так скоро потому, что между мной и Алексом все было кончено задолго до разрыва помолвки. И вот еще что: в ближайшие дни с удовольствием встречусь с тобой за ленчем, если хочешь, но сейчас, извини, меня ждут.
      – Прекрасно, Саманта. Насчет ленча – не знаю, не уверена, на неделе буду очень занята. Держи альбом. Приятного вечера.
      Закрыв дверь, я перевела дух. Короткая встреча потребовала колоссального напряжения сил. Нас с мамой ожидает длительная и нелегкая борьба. Я почувствовала усталость при одной мысли об этом. Надо выбрать день, присесть и, усадив мать напротив, рассказать ей правду об Алексе Грэме и о том, что вынудило меня так поступить. Предчувствую, мой рассказ ее не очень позабавит…
      Но это будет потом, а здесь и сейчас у меня свидание с Томом. Заперев дверь, я обернулась. Том выглядел озадаченным.
      – Две недели назад ты была помолвлена?
      Я уже открыла рот, чтобы начать говорить что-то вроде: «да, но это оказалось огромной ошибкой, я не любила его по-настоящему, поэтому не лью слезы, в смысле – у нас с ним все было кончено задолго до того, как я пригласила тебя в гости», но вдруг остановилась.
      – Нет, – просто ответила я.
      – Нет?
      – Нет. А то, что ты слышал… насчет этого…
      Вот именно, Саманта, насчет этого. Вот стоит парень, с которым, если Шелли права, у тебя есть шанс на нормальные отношения. Возможно, поначалу это покажется странным, и кто знает, может, даже не понравится.
      Но ты сознаешь: есть лишь один способ это выяснить – рискнуть остаться самой собой. Позволить Тому увидеть, кто ты есть на самом деле. И кем была. И как смогла стать собой теперешней.
      По крайней мере, в этом случае он отвергнет тебя, а не какую-то фальшивку, изобретенную специально, чтобы он не бросил тебя настоящую, кого все равно не узнает. Правда, тогда я потеряю возможность утешаться мыслью, что, узнай Том меня настоящую, он мог бы меня полюбить… О, Саманта, довольно болтовни. Скажи что-нибудь, пока парень не решил, что ты сумасшедшая.
      Я глубоко вздохнула и начала:
      – Том, хочешь послушать забавную историю?