Глава 34

Через неделю Одри снова увиделась с Вайолет. Подруга была чем-то очень встревожена. Ви сказала Одри, что английские летчики теперь по ночам бомбят территорию Германии. Она места себе не находила — Джеймс участвовал в боевых ночных полетах, на его счету было много пораженных целей. Вайолет боялась за него. Одри пыталась, как могла, утешить подругу, буквально таявшую на глазах. Вайолет привыкла к легкой, беззаботной жизни, а теперь ей неожиданно пришлось сражаться с обрушившимся на нее страхом, бороться с суровыми испытаниями, не имея при этом надежды на их скорый конец. Она ничем не могла помочь Джеймсу, оставалось только молиться за него, уповая на Господа, и безысходность сжигала ее.

— Все закончится хорошо, Ви, — заверяла Одри подругу, втайне надеясь, что так оно и будет: Джеймс должен уцелеть.

— Он там лучший летчик, — сказала Ви. Одри увидела ее глаза, полные слез. На этот раз в поддержке и утешении со стороны Одри нуждалась Ви. — Я не смогу жить без него. Од!

Одри обняла Ви, и они долго так сидели, утешая друг друга.

Вайолет наконец улыбнулась:

— А ты-то как себя чувствуешь?

— Все в порядке.

Она жила ожиданием ребенка и встречи с Чарли, когда тот наконец узнает от нее обо всем. Она все время испытывала усталость — то ли от беременности, то ли от недосыпания. Каждую ночь приходилось спускаться в бомбоубежище, бомбы падали совсем близко. В их районе было разрушено несколько зданий.

Люди не знали покоя, но Одри страдала от бомбежек больше других, у нее под глазами залегли темные круги.

— Ты плохо выглядишь, — сказала ей как-то Вайолет, глядя на бледное, усталое лицо подруги. — Ты спишь днем?

— Когда как.

Молли была непоседливой девочкой, к тому же Одри много времени проводила в своей лаборатории, куда не проникал солнечный свет.

В ту ночь бомбежка была особенно интенсивной и продолжительной. Они просидели в убежище до рассвета. На следующий день Вайолет пришла к Одри домой и сказала:

— Надо увезти отсюда детей, Од!

Им не у кого было спросить совета, они все решали сами — Думаешь, будет еще хуже?

— Не знаю, что будет. — Ей было страшно произносить эти слова, но она неотступно думала об этом. — Знаю одно — мы никогда не простим себе, если с детьми что-нибудь случится.

— Ты права, — ответила Одри. — И это надо сделать не откладывая.

— Я позвоню свекру. В субботу отвезем детей к нему. Ты согласна?

В субботу они приехали к лорду Готорну в его поместье Тишина и покой, разлитые вокруг, вселили в подруг уверенность, что они поступили правильно, привезя сюда детей. Здесь они в безопасности, им будет хорошо. Одри вздохнула с облегчением. На обратном пути она сообщила Вайолет, что в ноябре приедет сюда надолго ей трудно будет в Лондоне осенью, она не сможет бегать по ночам в бомбоубежище. Вайолет согласилась с ней.

— А почему бы тебе не перебраться сюда раньше?

— Посмотрим…

Было решено, что они приедут к детям через две недели на несколько дней. Слава Богу, им теперь не придется дрожать за ребят во время бомбежек в Лондоне.

Неожиданно спустила шина у колеса, и им пришлось менять камеру. Ви запретила Одри помогать ей, боясь за подругу, поэтому они снова тронулись в путь лишь через несколько часов Не успели они подъехать к Лондону, как началась бомбежка, они выскочили из машины и бросились в ближайшее бомбоубежище. Казалось, бомбы падали под самым носом, когда они перебегали улицу; возле них рухнула загоревшаяся балка, и они услышали чьи-то стоны. Ночь была ужасной. Только ближе к полуночи женщины смогли выбраться из убежища и поехать домой.

Они старались объезжать груды мусора, досок и стекла, чтобы снова не проколоть камеру. Одри была совсем измочалена, когда наконец ей удалось добраться до дома, но через полчаса снова завыли сирены, и она побежала в убежище. Стала искать Ви, долго не могла ее найти. Только к четырем утра она разглядела се в дальнем углу. Та забилась туда (на ней был старый плащ Джеймса — первое, что попалось под руку, когда она выбегала из дому, его шарфом она замотала себе голову) и заснула. Одри тихонько села возле нее. Внезапно спину ей пронзила резкая боль, напугавшая ее. Возможно, это оттого, что ей все-таки пришлось помочь Ви менять колесо. Приступ повторился, а когда с рассветом они вышли из убежища, начали болеть ноги.

— У меня что-то неладно со спиной. — Одри чувствовала себя совершенно разбитой, еле передвигала ноги. Подруга, нахмурившись, наблюдала за ней.

— Когда это у тебя началось?

— Не знаю. На обратном пути, когда мне пришлось бегать из одного убежища в другое, просто я устала. — Одри выглядела ужасно, но Вайолет не хотела пугать ее.

— Давай-ка зайдем ко мне, напою тебя чаем.

Одри улыбнулась: типично английское решение всех проблем.

Непрекращавшаяся ночная бомбежка заканчивалась чашкой чая, но она слишком вымоталась, чтобы тащиться домой, еле доползла до дома Вайолет и рухнула в кресло.

— Как спина? — спросила Вайолет, принеся ей чашку горячего чая и сухарики.

— Все в порядке. — Но Одри обманывала себя. Спина по-прежнему ныла, внизу живота покалывало.

— Тебе необходимо показаться врачу. Когда тебе идти к нему?

— Он ждет меня на следующей неделе. — У нее была трехмесячная беременность. Живот начал округляться, и юбки уже не застегивались. — Ничего страшного. Честное слово.

— Ты уверена?

Но когда Одри направилась в ванную комнату принять душ, то обнаружила на белье пятно крови. Они позвонили доктору, и тот сказал, что Одри следует немедленно доставить в больницу.

Вайолет отвезла ее, доктор остался недоволен осмотром. Одри была смертельно бледна. Она рассказала ему о болях в спине.

— Вам необходимо лежать. Сейчас я вас отпущу домой, укладывайтесь в постель и лежите, ноги держите повыше. Разумеется, во время воздушной тревоги придется вставать.

Одри поехала к Вайолет, оставаться дома одной ей не хотелось, и они принялись гадать, что же с ней произошло. Кровотечение не прекращалось, хотя Одри не вставала с постели. Ночью оно усилилось. Одри молилась, чтобы не началась воздушная тревога, когда же сирена все-таки завыла, она со слезами принялась умолять Вайолет разрешить ей остаться.

Но Вайолет подняла ее, накинула на нее поверх халата свою шубу. Люди теперь, услышав сирену, выбегали из домов полураздетые, в домашней одежде. Подруги поспешили в убежище, Ви заботливо хлопотала возле Одри, как родная мать, но, когда они вернулись домой, кровотечение усилилось. На третий день у Одри начались сильные боли. Она проснулась от них в конце дня и застонала.

— В чем дело? — спросила подбежавшая к ней Вайолет.

— Не знаю… У меня… — г Одри не могла говорить от невыносимой боли, вцепилась в простыню, стараясь перевести дыхание. — Ви, вызови доктора, Вайолет побежала к телефону, доктор велел немедленно привезти Одри в больницу. Ви позвала дворецкого, тот помог отнести Одри в машину. Когда доктор осматривал Одри, Вайолет стояла рядом. Одри уже не могла сдерживать себя, она кричала от боли.

— Она не сохранит ребенка, леди Готорн. У нее выкидыш, — сказал доктор.

— Вы не можете облегчить ей страдания?

— Боюсь, что нет. Но это продлится недолго.

Еще пять часов длилась нечеловеческая боль. Когда все было кончено, Одри начала безутешно рыдать. Вайолет два дня не отходила от ее постели. Потом у Одри началась лихорадка, боли продолжали мучить ее. Лишь через несколько дней, глядя погасшими глазами на Вайолет, она сказала:

— Спасибо, Ви… Без тебя я бы не выжила…

— Ты держалась молодцом… Мужества тебе не занимать. — Вайолет сжала руки Одри. — Мне так жаль… Я знаю, как ты ждала этого ребенка.

Одри молча отвернулась, она была словно неживая. В ней и в самом деле все умерло. Вайолет никогда раньше не оказывалась в такой трудной ситуации. Что она скажет Чарльзу, если Одри не выживет?! Когда операция закончилась, Ви безмолвно молилась о том, чтобы Одри выкарабкалась. И вот сейчас, когда все осталось позади, Одри была бесконечно благодарна ей. Но какими словами Вайолет могла ее утешить? Ей теперь так тяжело.

— У тебя еще будет малыш. Может, даже целый десяток. — Ви улыбнулась сквозь слезы, но Одри не поверила ни одному ее слову.

— Это было ужасно, Ви… — Она сейчас хотела только одного — чтобы Чарли обнял ее и она выплакалась у него за груди.

Вайолет выходила подругу: сидела у больничной койки, потом, забрав домой, уложила в свою постель, нянчилась с ней, как с ребенком. Только месяц спустя Одри смогла подняться и одеться без посторонней помощи; оглядев себя, она поняла, что стала другой, и эта перемена тревожила и печалила ее. Во время своей болезни она все время думала о Чарли, тосковала по нему. Он прислал ей несколько писем — шутливых и беспечных. У него не было ни малейшего представления о том, что ей пришлось перенести.

Когда Джеймсу удалось ненадолго выбраться домой, Вайолет все ему рассказала и муж искренне сокрушался по поводу несчастья, свалившегося на Одри, и тех испытаний, через которые пришлось пройти обеим женщинам.

— Ты девчонка что надо, Ви!

Он гордился ею. Им удалось вместе провести уик-энд.

— Бедняга Чарльз… Какой удар для него!

Ви не пришло в голову предупредить мужа о том, что Чарли ничего не знал о беременности Одри, возможно, ему просто не надо было ни о чем говорить.

— Он всегда хотел иметь детей, потому и женился на той дряни.

— А знаешь, — начала Ви, вспомнив сплетни, о которых так и не успела рассказать Од, не до того было, — о ней такое говорят, не поверишь…

— О Шарлотте?

Вайолет кивнула.

— Она так и не дала ему развод? Дикость какая-то, почему она так цепляется за этот брак, тем более все в курсе, что замужество это было чистейшим фарсом.

— Мне кажется, я теперь нашла этому объяснение. Она хотела выйти замуж за Чарли, чтобы скрыть от всех тайную сторону своей жизни, — нерешительно произнесла леди Ви.

Джеймс был заинтригован:

— И что же это за сторона?

— Я слышала… — Ви не могла заставить себя произнести это слово, но ей так хотелось, чтобы Джеймс узнал об этом. — Мне сказали, что она лесбиянка.

— Шарлотта? Кто тебе это сказал?

— Элизабет Уильямс-Стронг. — Упомянутая дама была известной сплетницей, но никогда ничего не выдумывала. — Сначала я не поверила ей, но знаешь… Как-то я везла генерала Киллера в джипе, еще до болезни Одри, и увидела Шарлотту на улице с очень красивым юношей… Он скорее был похож на подростка. — Вайолет покраснела. — Я стала наблюдать за ними, поскольку генерал зашел в магазин, а я осталась ждать его в машине. И знаешь… Это Оказался вовсе не мальчик-подросток, это была девушка. Я в этом абсолютно уверена. — Она покраснела еще сильнее. — И они целовались… целовали друг друга не в щеку, а в губы…

Джеймс расхохотался и шлепнул жену. Он так истосковался по ней.

— Вот как? — спросил он и запечатлел на ее губах страстный поцелуй.

— Я не шучу, Джеймс!

— Видит Бог, я тоже. Мы были с тобой в разлуке полтора месяца! А знаешь, в истории с Шарлоттой теперь все становится на свои места. Если бы Чарли узнал, он бы заставил ее согласиться на развод, слегка припугнув. Я расскажу Чарли.

— А когда ты его увидишь? Он возвращается домой?

— Меня посылают на две недели в Каир.

Когда Джеймс уехал, Одри сказала Ви:

— Как я ему завидую — он встретится с Чарли!

Ей было бесконечно тяжело без него. С тех пор как она потеряла ребенка, все перевернулось в ее душе, она очень страдала. Даже Молли, когда Одри навестила ее, не могла восполнить потерю. Малышка часами сидела у Одри на коленях, а та смотрела в окно на зеленеющие холмы, на которых паслись коровы, и только одна мысль была у нее в голове: хорошо, что Молли здесь, а не в Лондоне.

— Папа скоро вернется? — спросила Молли.

— Надеюсь, милая. Дядя Джеймс полетел туда, где он находится, он повидается с ним. Я попросила его поцеловать папу от твоего имени крепко-крепко.

Молли вполне удовлетворил мамин ответ, она соскочила с ее колен и побежала играть с Александрой. Именно в этот момент в далеком Египте Джеймс, разыскав своего друга, обрушил на Чарльза известие, которое поразило того до глубины души.

— Господи… Извини меня, Чарли. Они не предупредили меня, что ты ничего не знаешь…

Чарльз плакал молча, по-мужски, и Джеймс готов был откусить себе язык. Он ведь сразу при встрече сообщил ему, что у Одри случился выкидыш: лучше сразу выложить правду, считал Джеймс. Он понятия не имел о том, что Одри не сказала Чарли перед отъездом, что ждет ребенка.

— Почему она скрыла это от меня? — Глаза Чарльза метали молнии, а Джеймс готов был провалиться сквозь землю.

— Наверно, решила тебя не тревожить. Но сейчас она уже в порядке… — Джеймс повторил слова Ви:

— Она еще сможет родить ребенка.

В тот вечер Чарли не находил себе места, он отправился в бар и там напился. Джеймс не останавливал его, но поздно вечером ему пришлось помочь Чарли добраться до номера. Так что передать то, что он услышал от Вайолет о Шарлотте, ему не удалось.

Успеется, думал он, ведь впереди еще две недели…

Глава 35

Джеймс вернулся из Каира с письмами от Чарльза, полными заверений в любви. Они решили не говорить Одри, что Чарльз знает о выкидыше. Пусть она сама скажет ему об этом, когда сочтет нужным. Однако Джеймс успел сообщить Чарльзу о сплетнях про Шарлотту. Чарли теперь рвался в Лондон, чтобы прижать Шарлотту к стенке. Сколько можно третировать его! Если она не даст согласия на развод, он пригрозит ей, что расскажет о ее похождениях отцу. Эта перспектива страшно веселила его. Пора поставить эту суку на место, теперь он не пойдет ни на какие уступки.

Джеймса снова направили в эскадрилью бомбардировщиков, совершавших налеты на Германию, и леди Ви вновь осталась одна. Они с Одри периодически навещали детей. Однажды на обратном пути в Лондон Одри вручила ей конверт из толстой оберточной бумаги, и леди Ви посмотрела на него с удивлением.

— Еще фотографии?

Одри сделала несколько чудесных снимков Джеймса с детьми, и Вайолет берегла их. Но Одри покачала головой.

— Нет. Это мое завещание. — Одри смотрела на подругу. — Обещай мне, Вайолет, если что-нибудь случится со мной, ты возьмешь Молли к себе хотя бы до возвращения Чарли. А если что-нибудь случится с тобой и со мной… — Она не отводила глаз от изумленного лица Вайолет.

— Почему с тобой что-то должно случиться?

Одри решила выложить все начистоту.

— Я подала документы в министерство внутренних дел, меня там поставили на учет. Могу им пригодиться в качестве фоторепортера… Завтра вечером я уезжаю, Ви. — Одри чувствовала себя виноватой, ей было неловко, что она бросает подругу одну. Но зато она снова будет рядом с Чарли, Одри не могла отказаться от такой возможности. — Меня посылают в Каир. Я просила, чтобы меня отправили в Северную Африку.

— А Чарли знает? — Ви ужаснулась, когда Одри с усмешкой покачала головой.

— Еще нет. Но узнает. Надеюсь пересечься с ним и постоянно работать в его группе. Чиновник из министерства знает, что мы раньше работали вместе. Он вроде бы одобрил мою затею.

— Да он просто ненормальный, этот чиновник! Ты женщина! Господи, там же убивают!

Одри вздохнула:

— Не больше, чем здесь. Не проходит ночи без бомбежки.

Джеймс давно просил Вайолет на какое-то время поехать к детям; раз Одри уезжает, она так и сделает.

— Прости меня, Ви. — У Одри было такое чувство, словно она предала подругу. — Я должна быть с ним. — Ее огромные синие глаза увлажнились. Вайолет протянула к ней руки.

— Ты совсем сошла с ума, Од!

Но главным виновником этого «безумия», разумеется, был Чарльз. Одри хотела находиться рядом с ним каждую секунду, и Вайолет не могла ее за это винить. Она ведь тоже любила Джеймса, но Одри и Чарли связывала куда более сильная страсть, Они и дышали-то словно в унисон. Ви понимала, что Одри без него просто не может существовать.

— Разреши мне проводить тебя.

Одри покачала головой.

— Я лечу военным самолетом, тебе известно, какие у них строгости.

— Да уж! — вздохнула Ви.

Все внезапно перевернулось вверх дном. Война покалечила их судьбы, и кто знает, вернется ли когда-нибудь их жизнь на круги своя.

На следующий день они расцеловались на прощание, Одри собрала сумки. Она покидала свой дом — теперь он будет пустовать, она запрет его, и дом станет таким же, как и десятки других в Лондоне.

По дороге в аэропорт Одри почувствовала, как ее охватило нервное возбуждение, какого она не испытывала уже несколько лет… Она снова в пути, едет туда, куда всегда мечтала попасть, будет вместе с любимым. Одри блаженно улыбалась, когда самолет взмыл в небо и взял курс на Каир.

Глава 36

На следующее утро в шесть часов их самолет «Дуглас ДС-3»

Приземлился в каирском аэропорту. До Каира им пришлось сделать три посадки, чтобы принять на борт солдат, грузы, почту и дозаправиться. Одри не переставала удивляться тому, как хорошо к ней отнеслись в министерстве внутренних дел.

У Одри сложилось впечатление, что они уже имели на нее досье и знали о ее прошлом, когда еще проверяли Чарли перед назначением его военным корреспондентом. Интересно, что их не смутило желание американских журналистов идти на войну, к участию в которой стремились склонить Рузвельта, а тот, похоже, не торопился сделать решительный шаг. Но когда самолет приземлился, она уже не думала о родной земле. Солдаты, летевшие вместе с ней, весело болтали, обмениваясь привычными шутками, затем стали собирать вещевые мешки, готовясь выйти и начать разгрузку самолета.

— Где вы остановитесь? — спросил у Одри один из них.

Он поглядывал на нее еще в Лондоне, когда они садились в самолет, и все гадал, хороши ли у нее ножки, да только в брюках было не разглядеть. На Одри были серые твидовые брюки, свитер, кожаная куртка Чарли, еще она купила себе ботинки, в них легче будет ходить по каменистым дорогам. Она улыбнулась парню, понимая, что в своем наряде выглядит нелепо.

— Надеюсь снять номер в отеле «Шепард». — Там жил Чарли, правда, она не знала, разрешено ли останавливаться в отеле гражданским лицам. Чарли в восторженных тонах описывал Одри свое житье-бытье. Там же останавливался и Джеймс.

— Загляну к вам как-нибудь. — Солдат улыбнулся ей, Одри весело взглянула на него, стараясь, однако, не вселять в него надежду. Она хотела было купить обручальное кольцо, чтобы надеть его на время перелета, но поскольку не привыкла прибегать к подобным уловкам, то и теперь решила обойтись без этого. Ей исполнилось тридцать три года, и вовсе не обязательно было делать вид, что у нее есть муж. Она и так сумеет в случае чего постоять за себя. Она все выдержит и пройдет через любые испытания, лишь бы Чарльз был рядом. Однако до сих пор Одри не могла прийти в себя после пережитых волнений из-за потери ребенка и не представляла, как расскажет обо всем Чарли.

Ей о многом хотелось поведать Чарли, но прежде всего его надо было найти. Она села в попутный военный джип. Это уже была военная зона, но все равно лучше находиться тут, чем отсиживаться в Лондоне и прятаться по ночам в бомбоубежище.

Она оказалась между австралийцем с огромными усищами, то и дело хохотавшим, и рыжеволосым южноафриканцем.

— Приехала с милым повидаться? — спросил австралиец, он явно дразнил ее, поскольку не мог не заметить ее фотоаппаратов.

— Или нового подцепить? — подхватил африканец. — Готов предложить себя.

Одри рассмеялась:

— У меня здесь друг. Военный корреспондент.

Они ехали, осторожно объезжая женщин и детей, верблюдов. Улицы были запружены овцами и козами. Женщины прятались под паранджой, совсем как в Турции и Афганистане. На улицах то и дело попадались европейцы, большей частью англичане, было очень много военных — из Индии, Австралии и Новой Зеландии, Южной Африки, Франции, Греции и даже из Югославии и Польши. Спасаясь от немцев, многие приехали сюда, чтобы присоединиться к англичанам. Австралийцы и новозеландцы были одеты в кожаные армейские безрукавки, защищавшие их в холодные ночи. Вокруг — какофония звуков и дурман запахов. Как она любила всю эту экзотику далеких мест, дивные волшебные пейзажи, ароматы, постоянное ожидание неизведанного!

— Хочешь сфотографировать меня, красотка? — спросил один из двух подошедших к машине мужчин, когда они остановились, чтобы дать пройти верблюдам, вышагивавшим в сторону .базара. Одри засмеялась и наклонила голову, когда тот уже было собрался поцеловать ее.