Глава 30

Чарльз возвращался в Лондон ночным поездом вместе с Ви, Джеймсом, детьми и няньками в трех отдельных купе.

— Может быть, сначала заглянешь к нам? — Леди Ви вопросительно смотрела на Чарльза. Она держала за руку Александру, а Джеймс помогал сортировать багаж.

Чарльз словно только и ждал этого вопроса: да, конечно, он с удовольствием к ним заглянет. Он будто даже помолодел за минувшую ночь. И Ви пожалела его. Он пережил страшное потрясение в последние два дня, она понимала это и видела, как он страдал.

Джеймс мирно спал, а они с Чарльзом проговорили далеко за полночь, и он признался Ви, как мечтал о ребенке. Леди Ви была даже несколько удивлена этим, ей всегда казалось, что больше всего Чарльз ценит свободную, не обремененную заботами жизнь, ей и в голову не приходило, что он захочет взвалить на себя бремя отцовства. Но, по-видимому, это стало бы для него единственным утешением в жизни с Шарлоттой.

— Она, конечно, согласится на развод? — Леди Ви считала, что теперь, когда Чарли уличил Шарлотту в такой лжи, она проявит благоразумие, но Чарли с хмурым видом покачал головой.

— Она католичка.

Брови у Ви полезли вверх.

— Но ведь именно этим она объясняла свой отказ сделать аборт! — возмутилась Ви. — Неужели она может всерьез приводить этот довод и теперь? Обманом женила тебя на себе и теперь пользуется тем же оружием, чтобы удержать тебя!

— Все так, но она говорит, что не даст согласия на развод, твердит, какие грандиозные у нее планы относительно моей карьеры. — Чарльз тяжело вздохнул. Шарлотта сказала ему, что им обоим понадобится какое-то время, чтобы все обдумать; она поправится, вернется в Лондон и надеется, что со временем увидится с ним.

Однако в эти минуты, неуверенно входя в большой холл дома Готорнов и оглядываясь вокруг, точно ожидая, что из коридора навстречу ему уже спешит Одри, он и думать забыл о Шарлотте.

— Может быть, она ушла куда-то, — шепнула ему Ви, ей ли было не знать, о ком Чарли грезит сейчас! Он с улыбкой повернулся к ней и в ту же минуту услышал голос Одри — она медленно спускалась по лестнице.

Лишь на какое-то мгновение Одри замерла на ступеньке, увидев его, и тут же двинулась дальше, подошла, поцеловала Ви, Джеймса, детей и лишь затем повернулась к нему.

— Привет, Чарльз! Как доехали?

— Превосходно! — Ему было и страшно, и весело, точно провинившемуся мальчишке. — Как ты? — Он шагнул к ней, и на какое-то мгновение Ви показалось, что сейчас он поцелует Одри. Как видно, и Одри почувствовала то же — она отступила назад, и они неловко остановились друг против друга. Ви сняла шляпу, отправила детей наверх в сопровождении няни и предложила пойти выпить чаю — неделя была такая тревожная, надо подкрепиться. Одри еще не знала, что произошло с Шарлоттой. Друзья отправились в библиотеку. Вайолет удалилась отдать распоряжения поварихе, минуту спустя Джеймс отправился обсудить что-то с дворецким. Одри, оставшись наедине с Чарльзом, почувствовала себя довольно неловко. Она заключила, что Шарлотта прямо с вокзала отправилась в свой офис или на свою квартиру.

— Может, я несколько спешу с этим объяснением, но… — Чарльз перевел дыхание и продолжал:

— Я оставил Шарлотту в Антибе.

О чем он говорит? И почему так волнуется?

Она вернется позднее?

Чарльз покачал головой:

— Я хочу сказать, что расстался с ней. Я развожусь с ней.

— Боже праведный, Чарли! Что случилось? — Одри смотрела на него в полном потрясении, впрочем, он и сам еще не оправился от последних событий.

— Она солгала мне о ребенке.

Одри смотрела на него со страхом.

— Он не от тебя? Ты это хочешь сказать?

— Нет, ребенка просто не было. Ни от кого. Она не была беременна.

— Не может быть! — Одри не могла даже представить себе подобную ложь. — Наверное, случился выкидыш?

Но Чарльз снова только покачал головой.

— У нее случился аппендицит, а не выкидыш. Мы отвезли ее в больницу, ее прооперировали, а я предупредил доктора, что она беременна. — Чарльз горько усмехнулся, вспомнив о том, как доктор сообщил ему правду. — Представляешь, каким идиотом я себя выставил! Доктор сказал мне, что несколько лет назад ей удалили матку, а на следующий день она сама мне во всем призналась. Как видно, у нее была только одна цель: женить меня на себе, а какими средствами она этого добивалась, ее мало волновало… Следовала девизу: цель оправдывает средства.

А я хотел от этой женитьбы только одного — ребенка.

Одри не слишком удивила эта история, вполне можно было ожидать чего-то подобного, но конец ее был и вовсе удручающим.

— Она даст тебе развод? — спросила Одри.

— Пока что не дает, но ей придется это сделать. Я не вижу иного выхода. Я не останусь с ней. Только ради ребенка я согласился на этот брак. Я говорил ей, что не люблю ее — и до женитьбы, и после.

Одри задумчиво смотрела на Чарльза. Она вспомнила все повороты их судьбы, их встречи и расставания, и тот последний, казалось ей, трагический поворот. Но вот снова все переменилось… Время движется так неотвратимо, нужно ли ей противиться судьбе? Она вдруг увидела все в другом свете и поняла, что не в силах злиться на Чарли.

— Мне очень жаль тебя, Чарли.

Он посмотрел ей в глаза и увидел в них прежнее понимание и доброту. Впервые за последние два дня Чарльз улыбнулся.

— Не знаю, могу ли я… — Отринув опасения, Чарльз взял ее за руку и крепко прижал к сердцу. — Можешь ты простить меня, Одри? — Он поднес ее пальцы к своим губам, и она ответила ему улыбкой. На этот раз она не отдернула руку и не отвела взгляда.

— Мне нечего прощать тебе, Чарльз. Ты ведь звал меня, это я не смогла поехать с тобой.

— Теперь-то я все понял, но тогда я просто рассвирепел — ты была мне так нужна! Я хотел забыть тебя… старался изо всех сил. И Шарлотта мне помогла. — Взгляд его помрачнел, когда он произнес это имя. — Я и не представлял, как далеко она может пойти, когда ей нужно чего-то добиться. Честно говоря, меня это пугает.

Одри молча кивнула. И у нее мелькнули те же подозрения: вряд ли Шарлотта так просто отпустит его.

— Что ты сказал ей, когда уходил?

— Что между нами все кончено. Навсегда. Я не хотел, чтобы у нее оставались хоть какие-то сомнения на этот счет. — Он поднял глаза на Одри:

— Или у тебя… если, разумеется; это тебя хоть сколько-нибудь интересует…

Одри лукаво ухмыльнулась в ответ и сразу стала похожа на девчонку.

— Может, и интересует. — Глаза ее смеялись. Жизнь слишком коротка, нельзя терять ни минуты, если ты любишь кого-то так, как она любит Чарли… — Все зависит от того, какой ты сделаешь следующий ход…

— Ax вот как! Хочешь заставить меня помучиться? — Он тоже заулыбался, а на сердце у него давно уже не было так легко… пожалуй, с тех пор, как он оставил ее в Китае.

— Уж если начистоту, ты того заслуживаешь, Чарльз Паркер-Скотт… Удрал от меня, женился бог знает на ком! — Одри с притворным гневом сверлила его взглядом. — Надо же было сотворить такое!

Чарльз совсем развеселился и притянул Одри к себе. В эту минуту в комнату вошла Ви.

— Ах!.. Прошу прощения… — Она повернулась с довольной улыбкой и шагнула к двери, но Одри остановила ее.

— Все в порядке, — усмехнулся Чарли. — Одри как раз рисовала мне страшные муки, которые я должен принять, чтобы заслужить ее прощение… искупить вину. — Взгляд его стал серьезным. — Не подумай, что я увиливаю от наказания!

— Вот и хорошо, Чарльз, — одобрила его леди Ви. — Ты ведь заслужил хорошую трепку — заставил бедную девушку пройти через такие испытания…

— Бедную девушку! А про меня вы и не думаете. Вам, наверно, кажется, что мне было очень весело с той дамой?

Леди Ви удивленно и даже с некоторым осуждением посмотрела на него, с губ Одри не сходила улыбка. Как странно, они способны еще подшучивать над собой, делать вид, что им так легко и хорошо, а ведь всего несколько часов назад ей казалось, что Одри никогда не оправится от страшного удара.

— Ты уверен, Чарльз, что у тебя с Шарлоттой все кончено? :

— спросила вдруг Одри, глядя ему прямо в глаза.

— Это не должно было и начинаться. Я был последним дураком.

— А сейчас?

— Надеюсь, поумнел. Если понадобится, я откажусь от услуг Бирдзли и найду себе другого издателя.

— Думаю, Бирдзли не отпустит тебя, он-то не дурак. Для него дело превыше всего, — подал реплику Джеймс. Он вошел в библиотеку с графином в руке. — Кому налить хересу?

Дамы согласились на херес, а Чарльз был склонен выпить чего-нибудь покрепче. Ему вдруг захотелось отпраздновать этот день.

— Кто бы мог предсказать, что все так обернется! — Чарльз и Одри остались вдвоем. Они сидели у горящего камина в темной библиотеке — Джеймс и Ви давно уже ушли спать, а они никак не могли наговориться.

— Жизнь так сложна… Трудно по достоинству оценить счастье, которое имеешь, до тех пор, пока его не потеряешь…

— Мне кажется, секрет удавшейся жизни в том, чтобы уметь наслаждаться каждой радостью, которая тебе выпадает… — Одри задумчиво смотрела на пламя.

Чарльз крепче прижал ее к себе.

— Одри…

Она почувствовала, что он смотрит на нее, и повернула голову.

— Да?..

— Ты выйдешь за меня, когда я получу развод? — Чарльз весь день думал о том, когда, в какой момент спросить ее об этом, сколько он должен выждать, и в конце концов решил отбросить осторожность и спросить ее прямо сейчас. Одри улыбнулась: быть с Чарли — вот все, чего она желала в жизни.

— Я давным-давно должна была ответить тебе «да». Это спасло бы нас от стольких страданий и ошибок.

Но Чарльз с ней не согласился, теперь он лучше понимал ее.

— Тогда ты не могла сказать мне «да». Теперь я это понял, но только теперь. — Он не отводил от нее глаз. — Но ты не ответила мне, Одри. Ты выйдешь за меня?

— Да. — Слово было сказано. Спокойно и твердо. И едва Одри произнесла его, как Чарльз заключил ее в свои объятия.

Глава 31

Надежды Чарли не оправдывались — дело о разводе не двигалось с места. В начале октября Шарлотта возвратилась в Лондон, и Чарльз тут же направил к ней своего адвоката, однако тот натолкнулся на каменную стену. Шарлотта Паркер-Скотт, как она решила именовать себя теперь, не соглашалась дать своему мужу развод ни сейчас, ни в ближайшем будущем. Она ссылалась на свои религиозные убеждения, однако Чарльз не мог принять это объяснение: за все То время, что они были вместе, церковь она посетила лишь один раз — в день их свадьбы.

— Как вы думаете, чего она добивается?

Адвокат затруднился ответить.

— Все деньги, которые она хотела получить, она получила, и, надо сказать, она не из тех женщин, которые будут в отчаянии цепляться за покинувшего их мужчину.

У нее мужская хватка, она разговаривала с ним очень жестко. Чарли не мог ничего понять, по Одри, Джеймс и Ви сошлись на одном — она хочет, чтобы ее считали женой Чарли. Положение в обществе — вот что ее волновало. Старинная аристократическая фамилия, муж — один из известнейших английских писателей. Все то, чего ей так не хватало прежде. Она хотела произвести впечатление на своих знакомых.

— Но как она произведет это впечатление, ведь самого-то мужа нет? — Чарли никак не мог взять в толк эти доводы.

— Она сумеет. Ей нужны только твоя фамилия и формальное основание говорить своим друзьям, что вы женаты.

— Отлично. В таком случае я позволю ей оставить себе мою фамилию.

Чарльз сообщил об этом своему адвокату, но она отвергла и это предложение. Чарльз даже предложил передать ей права на оба его фильма, коль скоро она столько хлопотала о них, но она снова отказалась, и в конце концов, впав в полное отчаяние, Чарльз посетил ее отца. Однако тот был столь же непреклонен, как и его дочь.

— Но как это объяснить? Почему Шарлотта хочет быть замужем за одним только именем?

— Надо полагать, она надеется, что вы вернетесь. Может, так оно и будет… — Мистер Бирдзли внимательно посмотрел на Чарльза. — Она очень помогла бы вам в вашей карьере.

— А я вполне доволен тем, как идут мои дела. Я имею в виду — профессиональные. Неужели она хочет иметь мужа-пленника?

Отец Шарлотты улыбнулся, но глаза его были холодны.

Такие же холодные глаза, как и у дочери.

— Очевидно, это ее устраивает. Я и сам советовал ей согласиться на развод, она ведь еще может устроить свою жизнь, но для нее важно лишь одно — сохранить вас, Чарльз. Надеюсь, все это не повлияет на наши с вами деловые отношения…

Контракт на издание книг действовал еще пять лет, и Чарльз только накануне говорил Одри, в какое неловкое положение он попадает.

— Надеюсь, у вас достанет такта не заставлять меня работать с ней?

— Если вы на этом настаиваете… — Ясно было, что мистер Бирдзли предпочел бы ответить иначе. Он прищурил глаза и посмотрел на Чарльза. — Знаете, она не сказала мне, почему вы ушли от нее, но я подозреваю, что из-за женщины, которую вы любили до встречи с Шарлоттой.

— Эта женщина тут ни при чем. Между мной и Шарлоттой возникло непонимание. Непонимание — еще один синоним, но лучше бы сказать точнее: ложь, обман, предательство. — Чарльзу и сейчас хотелось убить ее, когда он думал, что она с ним сделала. — Она объяснит вам все; сама, если захочет..; Я не, стану объяснять, сэр.

— Но и она не станет. Она слишком хорошо воспитана. — Как большинство отцов, он был слеп, когда дело касалось его дочери. Он не видел в ней изъянов. На мгновение Чарльз почувствовал искушение просветить его на этот счет. Но тут же понял, что никогда этого не сделает.

— Ну и с чем ты остался, дорогой? — спросила его Одри за ужином. Он приходил к ней чуть ли не каждый вечер и оставался на ночь, очень часто заходил и днем. Одри все еще жила в доме Готорнов, но все чаще поговаривала о том, что снимет себе квартиру — сколько можно пользоваться их гостеприимством? — Ты думаешь, она так и будет крутиться возле тебя? — Одри все еще говорила о Шарлотте.

— Рано или поздно появится кто-нибудь, кого она сочтет более важной персоной, чем я, и тогда она захочет избавиться от меня. И чем скорее это случится, тем лучше.

— Может, ее с кем-нибудь познакомить? — Одри печально смотрела на Чарльза, и он притянул ее к себе и поцеловал.

Она рассказала ему, чем занималась днем — подыскивала квартиру для себя и Молли, но Чарльз только плечами пожал.

— Похоже, ты это не одобряешь? — разочарованно спросила Одри.

— Знаешь, нет. Конечно, я хочу, чтобы ты жила в Лондоне, но у меня другой план, и, мне кажется, куда лучше. — Вот только как она отнесется к его предложению? Чарльз немного побаивался. — Гостевая комната в моем доме всегда пустует, Слава Богу, не находится чудака, которому захотелось бы погостить у меня.

— И ты хочешь сдать ее мне?

Ну да, это был не самый лучший выход, но на какое-то время… Он устал ходить к ней в гости в дом Ви и Джеймса. Ему хотелось быть с ней вместе все время, как это было в Китае, просыпаться рядом с ней в постели, засыпать в ее объятиях, чувствовать ее легкое дыхание на своей груди.

— Нет, не то, Одри. Я хочу, чтобы ты переехала в мой дом, а Молли мы предоставим гостевую комнату. Няню поместим в гардеробной. Если же нам будет неудобно, я сниму другую квартиру. Готов это сделать хоть сейчас… — Лицо его просветлело, когда он взглянул на Одри, и спустя полчаса они уже оживленно обсуждали, какой они снимут дом, и надо поселиться где-нибудь поближе к Ви и Джеймсу. Но вдруг Чарльз смолк и обратил на Одри внимательный взгляд.

— Ты ведь знаешь, что я по-прежнему хочу жениться на тебе? Ты помнишь об этом? Это только до моего развода с Шарлоттой мы будем жить вот так, не поженившись. Ты это понимаешь?

— Да, мой дорогой. — Одри таяла в его объятиях. Она еще никогда не была так счастлива, и не важно, женаты они или нет. Лишь бы скорее снять квартиру, тогда они будут неразлучны день и ночь.

Глава 32

Они всюду появлялись вместе. Чарльз представил Одри всем своим друзьям, всюду ее принимали с распростертыми объятиями и радовались, что он освободился от Шарлотты Бирдзли. Чарльз с Одри ходили на приемы, балы, в оперу. Однажды на костюмированном балу они столкнулись с Шарлоттой. Она была в костюме Кавалера Роз — белые атласные панталоны, тугой камзол. «Довольно красивый мужчина», — язвительно заметила леди Ви. Чарльз на мгновение встретился с Шарлоттой глазами, когда они с Одри проходили мимо, — она поспешно отвернулась. Его начинало раздражать, что Шарлотта продолжает носить его фамилию, но она по-прежнему не соглашалась дать ему развод. К Рождеству Одри и Чарльз переехали в новый дом, в пяти кварталах от Ви и Джеймса.

В новогоднюю ночь они устроили большой прием, гости не расходились до восьми утра.

В середине января умер король Георг, и на престол взошел Эдуард V, красивый мужчина, которому был всего сорок один год. Одри не верилось, что всего несколько месяцев назад она познакомилась с ним на Ривьере, и вот теперь он — король Англии. Но у него же явный роман с Уолли Симпсон, а она американка, да еще разведенная. Что же теперь с ними будет?

То, что позволено принцу, не позволено королю. Англичане негодовали, они были решительно против его связи с разведенной женщиной. Однако скоро романтическая пара отошла на второй план, внимание Европы этой весной было приковано к захвату Гитлером Рейнской области. В мире было неспокойно.

Жизнь для Одри сосредоточилась на Чарльзе и Молли.

Иногда Одри даже пугала сила ее любви к ним. Она забывала, что формально Чарльз не является ее мужем, что существует какая-то другая женщина, которая претендует на роль его супруги. Одри казалось, что уже давным-давно они с Чарли одно целое и так будет всегда. А то, что кто-то на короткое время встал между ними, не имело никакого значения.

— Тебя беспокоит ваше неопределенное положение? — однажды спросила ее Вайолет, и Одри честно ответила ей:

— Я полагала, что это будет куда больше тяготить меня Что и говорить, положение не из приятных, но никто из знакомых на это внимания не обращает, и мы с Чарльзом тоже. Одно тяжело — мы не можем позволить себе иметь детей. Пока что одна Молли утешает нас.

Ви улыбнулась в ответ на слова своей подруги — Молли прелестная девочка, Ви любила ее не меньше, чем своих собственных детей. Одри без устали их фотографировала — и Молли, и Александру, и Джеймса-младшего. Чарльз с увлечением работал над новой книгой. Он отказался ехать в Америку, чтобы заключить контракт еще на один фильм, в надежде, что его отказ отобьет у Шарлотты охоту заниматься его делами, однако ошибся — она собственноручно довела дело до конца и получила для него довольно большие деньги, быть может, в надежде все же вернуть его. Но это не сработало, Чарльз никак не отреагировал на ее старания. Он обожал Одри и маленькую Молли, которая теперь называла его папой.

Год миновал очень быстро. Шарлотта по-прежнему и слышать ничего не хотела о разводе. Одри и Чарльз были поглощены своей жизнью, своими делами. Одри собиралась сделать серию фотографий для его новой книги. Год был насыщен зловещими политическими событиями. Гитлер все дальше протягивал свои хищные лапы. Осенью был заключен союз между Берлином и Римом. В ноябре Гитлер заключил договор с Японией. Они договорились в случае необходимости совместно выступить против России.

А в декабре произошло и вовсе из ряда вон выходящее событие. Конечно, его значение не могло сравниться с политическими интригами Гитлера, однако, как и все англичане, Одри испытала сильное потрясение, когда 10 ноября услышала по радио обращение короля Эдуарда к своему пароду. У нее ноги приросли к полу, а по щекам тихо покатились слезы. «Я считаю невозможным исполнять свои королевские обязанности… без помощи и поддержки женщины, которую я люблю…» Он пожертвовал королевством — можно ли представить большую жертву! Однако как счастливы эти двое, как они любят друг друга! Одри припомнила женщину, с которой ее познакомили на Ривьере, — какой таинственной силой она обладала, раз смогла внушить королю такую любовь? В голосе Эдуарда слышалась боль, он и года не пробыл на троне — и вот теперь отрекался от него, чтобы жениться на разведенной американке.

Это был не ее король, но сердце Одри расположилось к нему, она представила, сколько ему пришлось пережить, прежде чем он принял такое решение… Каким-то непостижимым образом это событие напомнило Одри о превратностях их с Чарльзом любви, о кознях Шарлотты. Несмотря ни на что, они с Чарльзом тоже решили соединить свои жизни, пусть пока что незаконно. Но им все-таки проще было это сделать, чем королю Эдуарду и миссис Симпсон.

Глава 33

Шарлотта по-прежнему была непреклонна и стояла на своем. Правда, спустя полтора года Одри и Чарльз перестали придавать этому значение. Одри так увлеклась фотографией, что ей было не до переживаний по поводу Шарлотты и ее интриг. Чарли поощрял увлечение Одри, даже помог в организации выставки ее работ. На ней были представлены черно-белые фотографии — абстрактные сюжеты, портреты, даже фотопортрет мадам Сунь Ятсен, несколько прелестных снимков Молли.

Чарли гордился Одри, они отлично подходили друг другу в профессиональном отношении. Шарлотта пришла в ярость, когда он заявил, что отныне будет работать только с Одри. Никто не мог его переубедить. В заключенном с ним контракте было оговорено, что он вправе сам выбирать себе фотокорреспондента — выбор был сделай, ! — Все цепляешься за нее, Чарльз? — желчным тоном спросила Шарлотта, увидев его однажды у себя в офисе, куда он пришел для переговоров с ее отцом.

— Ну да, как ты за меня. Что же ты не добавила? — отрезал он.

Стоило ему теперь повстречаться с Шарлоттой, как он вскипал от гнева. Его бесило куда больше, чем Одри, что Шарлотта отказывается дать согласие на развод: ему хотелось иметь ребенка, их с Одри законного ребенка. Он не мог понять, почему Шарлотта упирается, не видел логики в этом упорстве, терзался догадками, пытаясь понять, что за всем этим кроется. Объяснения и догадки окружающих не убеждали его, эта женщина хранила какую-то тайну.

— Я никогда не соглашусь на развод, Чарльз. — Шарлотта полоснула его ледяным взглядом и направилась к выходу. — Ты только напрасно тратишь время с ней.

— Это ты напрасно тратишь время. — Он встал, словно намереваясь подойти к ней и заставить ее дать согласие, но она лишь пожала плечами и вышла, закрыв за собой дверь.

Вспоминая эту сцену, Чарльз каждый раз приходил в ярость, а когда сестра Одри, Аннабел, написала, что выходит замуж, он окончательно потерял душевный покой.

Свадьбу сыграли в Рено на Пасху. Аннабел вышла замуж за картежника, сделавшего игру своей профессией. Чарльз считал этого парня отпетым лоботрясом, и его беспокоило, что Аннабел была вольна выходить замуж за кого ей заблагорассудится, а его и Одри терроризирует Шарлотта.

Этим летом Аннабел появилась с мужем в Лондоне, и Чарльз ужаснулся, увидев ее — большего контраста с Одри невозможно было представить. Аннабел непрерывно ныла, разгуливая по дому в дорогих халатах и нацепив на себя аляповатые драгоценности с огромными камнями; Чарльз подозревал, что почти все они были поддельными, но не делился сомнениями с Одри. Одри и без этого извелась, пока Аннабел гостила у них. Чарльз частенько перехватывал ее недоуменный взгляд, устремленный на сестру, словно она пыталась понять, кто же это перед ней. Слава Богу, Аннабел не загостилась, уехала обратно в Штаты, но все-таки успела несколько раз уколоть бедняжку Одри. Как бы между делом поинтересовалась, собирается ли Чарльз жениться на ней или просто крутит любовь с ее сестрицей.

— Он ждет развода, — спокойно ответила Одри, но глаза выдали ее: в них затаилась боль.

— Как будто ты раньше не слыхала подобных басен?! — С ленцой пуская колечки дыма, Аннабел смерила Одри таким взглядом, словно перед ней, леди, сидит потаскуха.

— На сей раз это в самом деле так.

— Милочка, не советую тебе долго высиживать свое счастье. Ты ведь с годами не молодеешь.

Одри устало посмотрела на сестру — ей грустно было видеть, в кого та превратилась: в вульгарную бабенку, якшавшуюся с кем попало и явно привыкшую прикладываться к бутылке, громоподобно хохотавшую, как только она прекращала жаловаться на жизнь. Когда наконец она уехала, у них камень с души свалился, но поначалу Одри никак не могла прийти в себя. Не то чтобы она тосковала по сестре — ее убивало столь очевидное перерождение.

— Я ее просто не узнаю… Как будто совершенно чужой человек… — Она смотрела на Чарли полными печали глазами. — Я ведь с детских лет присматривала за ней, опекала ее.

Боюсь, что и этот ее брак недолговечен.

Они пришли в ужас от мужа Аннабел, Одри даже не рискнула представить их Ви и Джеймсу. Ей страшно было подумать, что эта парочка живет в доме деда. Этот тип со своими толстыми вонючими сигарами, с безвкусным кольцом, в котором сверкал бриллиант… Деда хватил бы удар, если бы он его увидел.

Представив себе сцену их знакомства, Одри рассмеялась: одна мысль о том, что бы мог сказать этому типу дед, развеселила ее.

Когда на выборах Франклин Рузвельт победил Альфреда Лэндона и был избран на второй срок, Одри тоже подумала о дедушке. Она любила вспоминать, как спорила с дедом о политике. А теперь они обсуждали политические новости с Чарли. летом Япония напала на Китай, бои шли по всей стране, война длилась до конца года и унесла тысячи жизней. Пекин и Тянцзин были оккупированы японцами. Во время штурма Нанкина погибло двести тысяч мирных жителей. Одри вспомнила, как они жили там с Чарли — какие это были чудесные безоблачные дни! Город теперь разрушен — страшно об этом подумать. Коммунисты и националисты объединились в борьбе с японцами; какое счастье, что Одри забрала к себе Мей Ли! В Харбине, надо надеяться, теперь поспокойнее, но на всей остальной территории японцы крушили все и вся, Молли пришлось бы хлебнуть горя, останься она там. Одри молилась, чтобы Синь Ю и другие дети из приюта уцелели. Возможно, монахини взяли их во Францию? Вряд ли.

В июле 1937 года (в то же самое лето) немцы построили Бухенвальд — «трудовой» лагерь для узников и «нежелательных элементов». В то же самое время прошла «чистка» на торговых и промышленных предприятиях — оттуда изгнали всех евреев. А позже им запретили появляться в театрах, музеях, библиотеках и в других общественных местах. Перед евреями захлопнулись двери государственных учреждений, учебных заведений и санаториев. А начиная с шестнадцатого июля евреев обязали носить желтую звезду, чтобы их можно было сразу отличить от других граждан. Снова и снова Одри и Чарльз вспоминали об Урсуле и Карле. С тех пор слово «еврей» стало звучать по-особому. Время мчалось с бешеной скоростью, мир ожидали страшные испытания, одно тяжелее другого, и никто не в силах был понять истинного смысла происходящего. В декабре Италия и Германия вышли из Лиги Наций, что также было зловещим знаком.

В марте 1938 года Гитлер захватил Австрию под предлогом, что проживавшие в нем немцы потребовали аннексировать территорию этого государства. Страшная новость повергла Одри и Чарльза в еще больший страх. Они находили поддержку и опору только друг в друге.

В конце 1938 года исполнилось три года, как они стали жить под одной крышей. Ви и Джеймс устроили по этому поводу праздничный ужин, они танцевали самбу и конгу, слушали пластинки с Бенни Гудменом. А когда в четыре часа утра они вернулись домой, Одри сказала Чарльзу, что все ее мечты сбылись; ей исполнился тридцать один год, и она любила его так сильно, как никогда прежде. Конечно, грустно, что из-за упрямства Шарлотты у них нет ребенка; в итоге весь свой родительский пыл они обратили на малышку Молли.

Наступивший год поверг в отчаяние и страх всех без исключения. После мюнхенского соглашения люди поспешили уговорить сами себя, что теперь настанет мир, и вся Европа делала вид, что беспокоиться не о чем. Все, кто мог себе это позволить, покупали драгоценности и роскошные машины, закатывали балы, носили дорогие наряды, меха, стоившие баснословных денег, украшения. Все было так, как будто ничего не случилось; наигранная, показная веселость словно компенсировала людям веру в лучшее будущее. Но где-то в глубине души страх был всеобщим, вокруг происходили чудовищные события, виновником которых был Гитлер. Никто не в силах был его остановить: зловещая тень Гитлера продолжала надвигаться на Европу. Заканчивалась гражданская война в Испании, унесшая несметное число жизней.

Солдаты вермахта все оглушительнее стучали в барабаны.

Германия оккупировала Богемию и Моравию, подписала с Россией пакт о ненападении. Завоеватель, удвоивший свои силы за счет нового союзника, стал страшен вдвойне. Первого сентября Гитлер напал на Польшу; весь мир затаив дыхание следил за развитием событий.