— Я не понимала, что происходит, но чем больше размышляла, тем больше убеждалась — тут что-то не так. Я хотела поехать с Добсоном, но он сослался на риск и полицейскую ответственность. Расскажи, что там произошло. — Она пригладила Кэлу волосы. — Господи, выглядишь ты просто ужасно.
      Рассказ свой Кэл завершил так:
      — Когда Джонс просил оказать ему помощь, он строго-настрого запретил рассказывать об этом кому-бы от ни было. Мерзкая работа, скажу я тебе, но слушая разговоры Толбора — он не знал, что его прослушивают, — я несколько раз наткнулся на упоминание о Содоме и Гоморре. Он был твердо уверен, что все случившееся не просто стихийное бедствие, а Землю покарал сам Господь, и постоянно повторял, как чист и неиспорчен Юпитер И вот тогда у меня впервые зародились подозрения.
      Про «Витал-22» ничего не могу сказать с уверенностью, но, похоже, капсулы Толбору дал кто-то из его друзей — мол, преследуется только использование с целью наживы, а так — ешь хоть ложками. Каким-то образом мне удалось установить, что Толбору принадлежит лаборатория Лайнволд и решил проверить, чем он там занимается.
      — А почему ты заподозрил его, когда уже потерял память? — спросила Никки — Ты был всегда уверен, что это он.
      — Я не был уверен, — возразил Кэл, — но многое указывало именно на него. В первый же день после гибели Гэйба он произвел на меня неприятное впечатление. Но после разборки на шаттле мои подозрения обрели серьезную базу. Лерой с Дэйвом могли отважиться на свое жульничество только при одном условии: если бы на самом деле проблема связи с Дедалом Толбора бы не интересовала.
      — Потому что это напоминало бы жену Лота?
      — Я полагаю, да. И вот еще что — когда я упомянул по телефону имя Фарго, он сказал, что не знает его; но ведь Фарго и женское имя — откуда же у него взялась уверенность, что я говорю о мужчине.
 
      — Не могу понять, почему Толбор тебя сразу не убил, — сказала Никки и непроизвольно вздрогнула.
      — Я и сам не понимаю. Расс считал себя орудием в руках Господа, но, видимо, старался не совершать не обратимых поступков — вдруг окажется, что волю Всевышнего он понял неправильно? Если кто-то сможет его остановить, очевидно, полагал он, — что ж, не повезло; если нет — значит, и Господь хочет того же.
      — А как ты догадался заглянуть за фотографии?
      — Потому что видел точно такие же в доме Толбора на «Виттории». Значит, либо у него было две пары, либо ему пришлось вернуть их на старое место. В обоих случаях возникает вопрос — почему?
      Никки пристально посмотрела на него.
      — Ты уже многое вспомнил? — спросила она.
      — По-моему, почти все. По-видимому, тут Толбор допустил ошибку. Он приказал Фарго поторопиться — и тот стер гораздо больше, чем нужно, — но зато и возвращалась она ко мне куда быстрее. Наверное, Толбор был в ужасе, узнав, как много мне удалось вспомнить в считанные дни А теперь я даже твой голубой халатик вспомнил, который так мне нравился. — Он улыбнулся, и Никки тоже.
      — Только пообещай мне, — сказала она, — что снимешь Винсента, когда мы отправимся в спальню, кто знает, кому он в следующий раз решит снимки переправлять?
      — Теперь меня вечно попрекать этим будут, — заныл тот — А это была даже и не моя вина.
      Никки засмеялась и, прикрыв его рукой, нежно поцеловала Кэла.