Я закашлялся.
      Выбыли. Убийство. При неотягчающих обстоятельствах. Мне не понравилось то, что я прочел в глазах Сэма. Я поспешно обратился к Кейт и профессору:
      - И скоро ли вы будете готовы к экскурсии внутрь здания?
      Ответила Кейт:
      - Через три дня.
      IV. Не торопитесь млеть от восторга
      Прошло шесть дней, а я все ждал, пока проходчики туннеля докопаются до стены. Вся тягомотина вышла из-за склок между четырнадцатью профсоюзами никак не могли решить, к какой отрасли относится эта стройка. Я временно оставил изучение биографии Гарри Гэтлона - все равно оно зашло в тупик за недостатком информации, Да и голова моя была доверху забита мыслями о раскопках.
      Я сидел в брюхе туннеля, наслаждаясь тенью и ожидая, пока из глубин объявят, что цель достигнута. Туннель был круглым, как труба. Далеко-далеко в недрах холма огромный проходческий комбайн медленно вгрызался в камень, выплевывая осколки на широкую ленту конвейера, которая везла их наружу. Похоже, у профессора Фентона есть влиятельные друзья на шахтах.
      По толстому рукаву в глубь туннеля накачивали свежий воздух, постепенно вытесняя наружу затхлый. И потому у входа, где я сидел, пахло горячим камнем и железом. Шланги потоньше подавали комбайну цементирующую субстанцию, чтобы он тут же укреплял стенки туннеля.
      Наконец какой-то рабочий возвестил, что проходчики подошли достаточно близко и переходят к более тонким методам. Я вышел из туннеля, уступая дорогу комбайну, который выкатывали наружу. Его миссия была закончена. К делу приступила бригада ручной проходки.
      Миновало еще несколько часов.
      - Наверное, уже близко, - произнесла Кейт из-за моей спины. Я и не слышал, как она подошла. Хочешь пойти со мной внутрь? - Сегодня она была одета чуть теплее, чем обычно.
      - Нет возражений, - сказал я, заглянув в сумрак туннеля.
      По мере нашего продвижения вглубь воздух, похоже, становился все прохладнее.
      - Ты рада? - спросил я.
      - Еще бы. Вдруг это окажется пиком моей карьеры. - Она заправила волосы за уши.
      - А потом только вниз, босиком? И никаких других блестящих шансов?
      - Не всякому дано спланировать свою жизнь так, что звездный час наступает за тридцать дней до ухода на пенсию. Разве плохо немножко посидеть на лаврах, поразмыслить о достигнутом? Если звездный час случится прямо перед твоей смертью, так и не успеешь собой полюбоваться.
      Я задумался над ее словами:
      - Не знаю, у меня по-другому. Но ведь в нашей профессии закон - чем ближе ты к этой самой великой славе, тем крупнее риск вознестись на небеса.
      - Мне очень жаль, если размышления о прошлых успехах не доставляют тебе удовольствия. Знаешь, я, может быть, потому и занялась археологией, что не могу жить лишь настоящим и будущим.
      Может, на самом деле ты дерджониец, только тебя в роддоме подменили?
      - Думаешь, мои родители не заметили бы? И кроме того, я действительно ощущаю некоторую гордость, когда уношусь воспоминаниями к лучшим минутам моей жизни. Вот интересно, почему мы, земляне, больше всех думаем о прошлом?
      - Может, дух соперничества? Мы хотим знать, что делалось до нас, чтобы наверняка сделать лучше.
      - Это скорее здравый смысл, чем соперничество. Или способ выживания цивилизации.
      - Звучит логично, но почему мы в этом одиноки? Почему другие известные нам цивилизации этого способа не знают?
      Мы зашли уже глубоко. Далеко-далеко позади висела сияющая монетка вход в туннель.
      - Значит, у них просто другие способы выживания. Возьмем вомперийцев. По сравнению с нами они невероятно сильны. Их спокойствие духа уже граничит с апатией. И умирают они разве что от старости. Ни разу не слышал, чтобы какой-нибудь вомпериец умер не своей смертью. Так зачем им наши способы выживания?
      - Верно, - согласилась Кейт, отфутболив камешек.
      Наконец впереди замаячили гроздья прожекторов - конец туннеля. Дальше мы шли молча: я пытался вообразить, что там, за стеной, да и у Кейт, вероятно, тоже разыгралось любопытство.
      Прожектора давали яркий, почти не уступающий дневному свет. Туннель упирался в стену - сразу было видно, что не в каменную и не в земляную, а в самую настоящую. Можно даже было бы сказать, "обыкновенную", но в обыкновенных стенах не бывает таких огромных дверей.
      То, что перед нами именно дверь, не вызывало никаких сомнений. Дверь занимала примерно восемьдесят процентов площади расчищенного участка. Она чуть-чуть выдавалась над поверхностью. Слева виднелись петли. Время не оставило на ее плоскости ни малейших следов. Дверь была тусклочерная, без единой надписи. И без малейшего подобия дверной ручки.
      Прожектора загорелись еще ярче, кучка людей у двери расступилась началась видеосъемка для истории.
      Я долго смотрел на черную дверь:
      - Как, по-твоему, следует понимать этот цвет "Добро пожаловать" или "Просителям вход воспрещен"?
      - Пока не могу сказать, - ответила Кейт. - Но для "Добро пожаловать" как-то слишком уныло.
      - Может, это черный ход?
      Видимо, наш разговор привлек внимание профессора Фентона.
      Отделившись от группы видеооператоров, он направился к нам. Его рот прикрывало что-то темное ага, респиратор.
      - Наденьте респираторы, - распорядился он, указывая на контейнер. Скоро будем бурить пробное отверстие.
      Сквозь защитную ткань его голос звучал гнусаво. Кейт показала мне, где лежат респираторы. Пока мы с ними возились, громкий голос прокатился по туннелю, повторяя это распоряжение для всех присутствующих.
      Рабочие подвезли к двери мощный бур на тяжелой подставке. Один пощелкал регуляторами - вероятно, задал глубину и мощность бурения.
      - А почему нельзя просто открыть дверь? - спросил я у Кейт.
      - Рискованно. Одна экспедиция потеряла несколько человек. Они отворили дверь склепа, который, как оказалось, был доверху наполнен водой.
      Мне живо представился аквариум ростом с Вандиктов Холм. И что останется от туннеля, когда вода вытечет.
      Бур заработал. Сверло было установлено в центре двери. Рабочие действовали куда медленнее, чем я ожидал, - вероятно, из осторожности. Со стороны даже было незаметно, входит ли сверло внутрь.
      Спустя десять минут тайна раскрылась. Бур не смог проникнуть в дверь. Когда его отодвинули, на гладкой поверхности виднелось лишь несколько линий. Кто-то дунул - и линии исчезли, улетели вместе с пылью. Обшивка так и осталась гладкой, как зеркало телескопа.
      Как и следовало ожидать, это вызвало настоящий фурор. Вскоре к двери подкатили громадный лазерный резак и, нацелив его под углом к дверной поверхности, приказали всем временно удалиться. Вернувшись, мы обнаружили в середине двери красное пятнышко, которое медленно тускнело, пока не растворилось в окружающей черноте. Кейт показала мне солидную дырку в стене туннеля, которую проделал отраженный луч. Ну а двери хоть бы хны.
      В этот момент профессор Фентон решил, что пора объявить перерыв на размышление.
      V. Мертв по прибытии
      На следующий день были приняты решительные меры. К тому времени я уже ясно понимал все сложности этого нестандартного для археологии случая. Обычно архитектурные памятники освобождают из-под земли с помощью компрессоров-пылесосов. На сей раз к двери подкатили уродливую пушку, стреляющую тяжелыми частицами, а туннель забили земляной пробкой, создав надежный барьер между входом и орудием.
      Выстрел до нас с Кейт не донесся - мы находились в нескольких километрах от пушки, что меня вполне устраивало. После долгих вычислений и замеров инженеры уверили профессора Фентона, что пушка сама собой отключится при условиях, знаменующих успех начинания. Я доверял им не больше, чем трехлетнему шалуну с ружьем в руках. А скорее еще меньше.
      Когда мы вернулись к туннелю, рабочие уже заканчивали расчистку. Нервно переминаясь с ноги на ногу, мы ждали, пока из-под земли доложат, что путь безопасен.
      На сей раз мы не стали возиться с респираторами. Приборы показали отсутствие вредных газов. Но респиратор все равно не помешал бы - в воздухе висело столько пыли, что просто при дыхании я проглотил не меньше килограмма.
      Профессор Фентон возглавлял процессию. За ним шли мы с Кейт, а также Сэм Лунд и полдюжины археологов.
      Ближе к концу туннеля нам пришлось одолеть высокий завал. Отсюда пол туннеля был завален щебнем, облепленным хлопьями пены, - проходчикам пришлось заново обработать поврежденные стенки цементирующей эмульсией.
      При первом взгляде на дверь мне показалось, что она опять осталась невредимой. Но, подойдя поближе, я понял, что вместо ровной черной поверхности передо мной несколько рваных черных плоскостей, расположенных на некотором расстоянии друг от друга. В двери зияла неровная дыра, за которой виднелась стена, очевидно, изготовленная из того же материала, что и дверь. Внутренние стены тоже были повреждены.
      Профессор шагнул в дыру первым. Спустя несколько секунд Кейт, Сэм и я стояли внутри рядом с ним. Руммель Хурдт и несколько археологов в нерешительности остановились перед дырой. Только теперь до меня дошло, как здесь ценится Кейт.
      Я почувствовал себя изгоем - у всех, кроме меня были поясные сумки.
      - Невероятно, - произнес профессор благоговейным шепотом.
      Я разделял его мнение. Внутренние перегородки оказались не такими прочными, как дверь, хоть с виду и не отличались от нее по материалу. Взрыв разметал и исковеркал их. В одном из проломов виднелся коридор, уходящий вдаль. Такой длинный, что конца и края не видно.
      Но что самое удивительное - коридор был освещен. У меня нежданно засвербило в копчике.
      Переглянувшись, мы с Кейт осмотрелись по сторонам. Сэм Лунд устремился в соседнее помещение. Тут же мы услышали его голос:
      - Идите-ка поглядите!
      Завернув за угол, мы оказались в большом зале, разрушенном взрывом.
      Сэм указал на привлекший его внимание объект:
      - Похоже, у вас будут настоящие трупы для работы.
      И верно. В дальнем конце зала лежало тело. Судя по габаритам, тело вомперийца.
      Сэм сказал:
      - Профессор, как, по-вашему, он смог сохраниться? Может быть, у них здесь была какая-нибудь чума?
      Мое любопытство взяло верх над осторожностью. Я устремился к телу, наклонился к нему и тут же сделал ошеломляющее заявление:
      - Забудь о своей теории, Сэм. Тут свежие пятна крови. Это существо погибло не более часа назад наверняка от нашего взрыва.
      8. ДЕЛО ОТКРЫТО - ДЕЛО ЗАКРЫТО
      I. Предусмотрительность - лучшее оружие
      Осознав смысл моих слов, сотоварищи по разведке столпились вокруг меня. Кейт, Сэм, профессор Фентон - все они смотрели на меня недоверчиво.
      Профессор выказал наибольшее упрямство. Нахмурившись, он глянул на меня сощуренным глазом - попугай да и только.
      - Быть того не может. Это помещение просуществовало уже с десяток тысячелетий. Если тут и был кто-то живой...
      - Профессор, при всем моем к вам уважении, твердо заявил я, - этот господин умер совсем недавно. На воздухе кровь вомперийцев окисляется. Когда кровь вытекает из тела, она красновато-бурая. Примерно за сутки ее цвет медленно изменяется до почти безупречно белого. Кровь, которую мы видим здесь, еще не успела окончательно побелеть. И вот... - Встав, я всколыхнул лужицу крови носком ботинка. Под более светлой поверхностью оказалась темная кровь - блестящая, вязкая.
      Я перевернул мертвеца на спину. Безусловно, он очень походил внешне на вомперийца мужского пола: весьма тучная фигура, причем в талии шире, чем в груди, выпуклые щеки. На руках, как и положено, по шесть пальцев, но два средних длиннее остальных. А ведь у всех моих знакомых вомперийцев пальцы примерно одной длины.
      - Думаю, вам стоит вот на это посмотреть, - тихо проговорил Сэм Лунд, маня нас из-за другого угла.
      Соседняя исковерканная взрывом комната стала усыпальницей для других мертвых вомперийцев минимум троих, максимум шестерых. Точнее пока сказать было нельзя, так как ударная волна разметала клочья тел по всей комнате. Просто-таки распродажа в нелегальном банке органов для пересадки - только прибраться чуток...
      Профессор ошарашенно замер, беззвучно шевеля губами, точно у него язык отнялся. Очевидно, весь опыт раскопок давно погибших городов никак не подготовил его к подобным картинам. Впрочем, даже я поймал себя на том, что не очень-то верю своим глазам. Мы застыли на пороге комнаты, вероятно, в различных стадиях обалделости и могли бы так стоять очень долго, если бы не чей-то крик:
      - Профессор Фентон? Сэ-эм?!
      Мы разом повернулись на голос, и Сэм отозвался:
      - Сюда.
      То был Руммель Хурдт, охранник-вентамец, которого поставили сторожить дверь. За ним шествовал Зелдон Тал.
      - Надо срочно отсюда выбираться, - выпалил, задыхаясь, Руммель. Чтобы его так расшевелить, должно было стрястись что-то ужасное. Огромные глаза Зелдона вдруг стали еще шире - он увидел содержимое комнаты. Каково ему знать, что мы только что убили нескольких его соплеменников?
      - В чем... - начал Сэм.
      - Бегите! Скорее! - вскричал Руммель. - Дыра в двери сама собой затягивается.
      Мы побежали. Все, кроме профессора, который так и не вышел из оцепенения, так что мне пришлось его тащить. Мы неслись изо всех ног, но опоздали.
      Теперь в дыру мог бы протиснуться только один человек. Мог бы, если бы она не продолжала съеживаться прямо на глазах. У меня не хватило безрассудства в нее лезть - вдруг застрянешь, и тогда тебя разрубит надвое. Очевидно, остальные пришли к тому же заключению. Собственно, для Зелдона с его объемистой вомперийской фигурой уже ходу не было.
      Оставалось стоять и смотреть, как сужается и сужается наш выход.
      - Почему ты нас не вызвал по микрокомпу? спросил я Руммеля.
      - Пробовал, - и усмехнулся зубастой вентамской усмешкой. - Никого дома не было.
      И тут меня осенило - чуть ли не слишком поздно:
      - Давайте что-нибудь туда засунем. Может, останется отверстие, чтобы переговариваться.
      Мы с Руммелем выудили из обломков какие-то четыре прута и всунули их в дыру.
      - Будем переговариваться стуком! - заорал я тем, кто остался снаружи, за отверстием, которое быстро затягивалось.
      Мы, все шестеро, смотрели, как дыра сужается, сдавливая прутья. Наконец раздался тихий треск, и обрубки прутьев упали к нашим ногам. С каким-то пластмассовым дребезжанием, точно и не из металла были сделаны, они невысоко подпрыгнули на полу. Дыра окончательно затянулась, и теперь черная субстанция заливала впадину на ее месте. Не думаю, что за это время кто-то из нас проронил хоть слово. Если кто-то что и сказал, я не слышал.
      - Может, здесь есть черный ход? - пробурчал я. Никто не улыбнулся только Кейт, выйдя из ступора, глянула на меня - как плетью хлестнула.
      - Ваше мнение, Сэм. Что нам делать? - спросил профессор.
      Сэм покосился на меня, словно гадая, стоит ли принимать на себя роль главного советника, затем сказал:
      - Думаю, надо бы придумать, как нам себя защитить.
      - А вы, Бен? - спросил профессор. - Что вы думаете? - Похоже, он собрался опросить таким манером всех присутствующих.
      - Я согласен. Мы только что взорвали стену чьего-то дома и убили нескольких членов семьи. Будь это мои родичи, я бы разозлился.
      - У меня есть иглострел, - объявил Сэм. - У кого еще?
      Больше никто не был вооружен, но я, преодолев брезгливость, присмотрелся к близлежащему мертвецу...
      - Вот я и при оружии, - сказал я, вынимая из руки покойника предмет зловещего вида, очень похожий на бластер.
      Руммель ринулся на розыски и вскоре обрел два ствола - для себя и для профессора. Я раскопал оружие для Кейт. Рукоятка была немного липкой, так что я отдал ей бластер, который нашел первым.
      - Ты тоже себе подбери, Сэм, ~ посоветовал я. - Может, они лучше твоего.
      Сэм последовал совету.
      Вскоре бластеры висели за поясом у всех. Вероятно, с нашей огневой мощью мы могли бы запросто вскипятить крупное озеро.
      Руммель окликнул нас из дальней части комнаты:
      - Эй, похоже, один еще жив.
      Мы пошли к нему, старательно обходя лужи крови и истерзанные тела. Руммель освободил живого вомперийца из-под тяжелой балки и, наклонившись к нему, заговорил, поясняя на ломаном вомперийском (хорошо хоть, не по-вентамски), что он друг и хочет помочь.
      К ним двинулся Зелдон - вот кто сумеет пообщаться с сородичем.
      Я чуть-чуть отставал от Сэма. В тот самый момент, когда я увидел, что это не вомпериец, а вомперийка, ее руки вздернулись, сжав шею Руммеля своими мускулистыми, мясистыми пальцами. Руммель захрипел и вдруг умолк его горло сжимали все сильнее.
      Сэм, не колеблясь, нацелил свой новообретенный бластер ей в голову и спустил курок.
      Белое сияние озарило комнату, я зажмурился... А открыв глаза, узрел обезглавленное тело вомперийки. На месте ее головы плескалась блестящая лужа бурой крови. Руммель высвободил шею из обмякших мертвых пальцев.
      - Спасибо, - сказал он Сэму. Он выговорил это слово со второй попытки - в первый раз из горла вырвался лишь неясный писк. Да и так его голос звучал еще более хрипло, чем у Сэма. Бледное лицо Руммеля, казалось, побелело еще больше.
      - Я же говорил, они разозлятся,- заметил я.
      Мы постояли над убитой вомперийкой, глядя друг на друга. У Зелдона изменился взгляд, глаза загорелись каким-то непривычным огнем. Может, то был гнев на Сэма, убившего его соплеменницу. Или гнев на меня первопричину всех этих смертей.
      Наконец профессор Фентон проговорил:
      - Сэм, возможно ли было обойтись без убийства?
      Сэм сунул Фентону вомперийский бластер:
      - Вы поглядите на шкалу и скажите, как она вам нравится.
      - Стрелка стоит... Стоит на самой нижней отметке, - проговорил Фентон. ежась, точно в ознобе.
      II. Поиск неприятностей на свою голову
      Я тоже весь похолодел. Из-за меня, только из-за меня мы оказались здесь, в этой точке. И чуть ли не дюжина человек уже погибла - все из-за меня, из-за цепочки событий, которым я положил начало.
      Кейт, должно быть, прочитала мои мысли - она ласково положила руку мне на плечо.
      Слабо ухмыльнувшись ей, я закашлялся, из солидарности с Руммелем:
      - Думаю, пора отсюда уходить.
      - Согласен, - отозвался Сэм. - Только куда?
      - Будем искать. Надо выяснить, как управлять этой дверью, или найти другую. Но здесь оставаться нельзя, иначе нас тут застигнут местные, которых послали на подмогу, и выйдет заварушка. Да, а если нас решат выручать снаружи, то определенно опять применят пушку. Надо отойти подальше, иначе кончим, как эти ребята. - Я указал на окровавленный пол.
      Мой план был одобрен единогласно. Пробираясь обратно между ошметками трупов, я заметил, что в отличие от внешней стены-двери внутренние стены не были наделены талантом саморегенерации. Похоже, и для здешних ремонтников не всегда жизнь - малина.
      Выйдя из зоны, исковерканной взрывом, мы остановились на развилке трех путей. Мы находились в коридоре, параллельном стене здания. Под прямым углом от него отходил другой коридор, ведущий, видимо, в самое сердце холма-здания, столь длинный, что конца ему не было видно.
      - Я все думаю, почему нам больше никто не попался, - проговорила Кейт.
      - Аналогично, - откликнулся я.
      Нам лучше держаться вместе? - спросил профессор, переводя взгляд с одного коридора на другой.
      Я кивнул Сэму, и тот сказал:
      - Мыс Беном думаем, что да. Остается выбрать, куда пойти.
      Фентон заметно успокоился.
      - Туда? - спросил я, указывая на продольный коридор.
      - Путь, видимо, самый рискованный, - рассудил Сэм, - но и самый перспективный в смысле выхода. Вроде бы. Зелдон, вы что думаете?
      - Согласен с вами.
      Глаза Зелдона по-прежнему таращились слишком широко, на ангельски-круглое лицо легла какая-то тень.
      Профессор Фентон шумно набрал в грудь воздуха, глубоко вздохнул:
      - Хорошо. Давайте рискнем.
      Мы отправились в путь.
      - Я бы рекомендовал всем поставить регуляторы бластеров на минимум,сказал я. - Все уже видели, на что они способны даже на этой отметке.
      Коридор был широкий, метров десять от стены до стены. Черное покрытие так хорошо впитывало звук, что наши шаги не были слышны даже нам самим. Казалось, мы очутились в громадном здании какого-то учреждения, вот только на стенах ни картин, ни табличек. Пройдя метров пятьдесят, мы увидели две двери, одну против другой. Обе, похоже, были без замков - просто с пластинками там, где надо толкнуть рукой.
      - Кто войдет первым? - бросил я клич. Может, выясним чтонибудь полезное.
      Добровольцев не нашлось, так что я попросил профессора, Кейт и Зелдона прижаться к стене по бокам дверного проема. Сэм и Руммель заняли сходную позицию, только ближе к двери. Стоя сбоку, я легонько пнул дверь носком ботинка. Она чуть-чуть приоткрылась... Я сильно толкнул ее рукой - и дверь распахнулась, с шумом ударилась о перегородку, застряла...
      Внутри тьма. Но я тут же заметил, что она потихоньку рассеивается. Выждав, пока станет достаточно светло, я ринулся в дверь, держа бластер наготове.
      В помещении никого не было. На вид оно казалось огромным складом. Я позвал остальных.
      Вдоль стен, насколько хватало глаз, тянулись штабеля одинаковых контейнеров с габаритами два метра на метр. Нижний ряд стоял прямо на полу, верхний терялся во мраке под высоким потолком. Вертикальные ряды контейнеров перемежались стационарными лесенками.
      - Что же они тут хранят? - спросил профессор.
      - А вот посмотрим, - откликнулся Сэм.
      Мы подошли к одному из нижних контейнеров. Оказалось, они снабжены раздвижными дверцами, как у книжных полок. Под нашими напряженными взглядами Сэм отодвинул дверцу.
      Внутри, лежа на спине, покоился вомпериец.
      - Господи Боже мой! - пробормотал Сэм, торопливо задвигая дверцу.
      Воцарилось долгое молчание - словно все даже дышать опасались. Наконец я сказал:
      - По-моему, нечего бояться, что мы его разбудим. Он спит мертвым сном.
      Сэм вытаращился на меня.
      - В смысле, он в анабиозе. Как и все, кто лежит на этом складе.
      - Сколько же здесь этих контейнеров? Сотни? изумилась Кейт. - Думаешь, они столько народа держат в таком состоянии?
      - Возможно. Ну, может, они мертвы или просто легли подремать... - Я открыл еще пять первых попавшихся контейнеров. В каждом возлежал на спине толстяк вомпериец. Я помедлил закрывать последний контейнер: - Здоров же этот парень спать. Если только он не мертв и не в анабиозе. И поглядите там иней внутри.
      Профессор прижал к контейнеру ладонь:
      - Если там так холодно, как кажется снаружи, их прогрессу в области утеплительных материалов можно только позавидовать. На ощупь даже непрохладный.
      - Либо мертвы, либо в анабиозе, - повторил я. А на гробницу чтото непохоже.
      Зелдон согласился со мной.
      - Ну ладно, - проговорила Кейт. - И зачем им это нужно?
      - Сдаюсь, - ответил я. - Поживем - увидим. Нам бы дверь открыть.
      Помещение напротив было во всем подобно первому. Вернувшись в основной коридор, мы отправились дальше. Вскоре нам попалась еще пара дверей. И еще пара. Все они вели в однотипные анабиозные камеры.
      - Совершенно невероятно, - прошептал профессор Фентон, окинув прощальным взглядом очередную из обнаруженных нами камер. - Что же это весь комплекс наполнен замороженными телами? И для чего? Десять тысяч лет хранить такое множество людей в анабиозе?...
      - Похоже, эти вопросы нам пока не по зубам, вмешался Сэм. - В данный момент мне гораздо интереснее, почему не спали те вомперийцы у двери.
      - Может, проснулись лет пятьсот назад, чтобы сходить в туалет, а потом так и не смогли сомкнуть глаз, - предположил я.
      - Во-во, снотворным не запаслись, - ухмыльнулся Руммель.
      Профессор, игнорируя наши дурацкие версии вернулся к двери и выглянул в коридор.
      - Как ваше мнение - не пора ли нам дальше? спросил он.
      Шагая по черному коридору к сердцевине комплекса, я задумался обо всех этих спящих вомперийцах. Должно быть, их здесь тысячи. Если не миллионы.
      III. И куда же вас несет?
      Спустя несколько минут мы очутились на этаком перекрестке "нашего" коридора с другим. В какую сторону ни глянь, картина все та же - черный тоннель, такой длиннющий, что, казалось, не кончается, а просто сходит на конус. Точно в парке аттракционов - ну, знаете, когда два зеркала ставят друг против друга и крохотная каморка бесконечно умножается в них, превращается в целую анфиладу залов. М-да, лучше уж гулять по парку, чем тут...
      Я царапнул стену носком ботинка - получилась вполне заметная отметина. Заблудиться здесь легче легкого.
      - Есть охотники мяться за составление карты?
      Вызвалась Кейт. Тут же выудила из своей поясной сумки блокнот и принялась писать.
      - Господа, а что у вас там еще, в этих котомках? спросил я.
      Профессор раскрыл свою и торопливо перечислил:
      - Видеокамера, бирки, измерительные приборы, фломастеры, кисти, нож, маленький воздухонагнетатель, радиомаяк, фонарик.
      - А еды нет?
      - Нет.
      - А радиомаяк все время функционирует?
      - Нет. Он подает голос лишь по запросу извне.
      И то хорошо. Маяк не выдаст наше местонахождение местным, а нам сослужит службу, если снаружи прорвутся к нам на выручку.
      - А не повернуть ли здесь налево? - предложил я. - Когда дойдем до коридора, идущего параллельно этому, опять можно будет свернуть к центру. А из основного лучше уйти - пусть местные поломают голову, куда мы делись.
      Единогласно одобрено.
      Перпендикулярный коридор был точным подобием первого. Нам уже надоело опасливо открывать двери только для того, чтобы узреть очередные штабеля контейнеров. Утомлял и сам коридор - монотонночерные стены, внизу безо всякого шва или стыка переходящие в такой же черный пол, а вверху - в такой же потолок, только он испускал свет. Я не задумывался, как это черный материал может светиться. Выглядело это так, будто сквозь полосу черной кисеи, натянутой над нашими головами, просачивался свет далекого полуденного солнца.
      - Где же те, кто не спит? - заметил Зелдон после осмотра очередного склада анабиозных тел. Может, мы убили всех, кто бодрствовал? - А руки его тем временем держали наготове бластер.
      - Может, другие уже проснулись, но пока вставать ленятся, предположил я.
      Профессор глубоко вздохнул:
      - Бен, вы не могли бы с большей серьезностью отнестись к нашему положению?
      - А я что делаю? Вы не судите только по моей болтовне - это чтобы напряжение снять. Я вообще-то еще и размышляю. Например, вы думали о еде?
      - О еде? Нет, сейчас как-то не до этого. Есть проблемы поважнее.
      - Это как получится. Видите ли, мы заперты в огромном ящике. И не знаем, есть ли здесь запасы продуктов и как до них добраться. Даже если нам не встретятся другие обиженные вомперийцы, с дверью мы можем провозиться несколько недель. И сдохнуть за это время с голоду. Как минимум необходим хотя бы маленький запас воды. Так что, заметите водопроводный кран скажите мне.
      Мы прошли еще десять метров по черному шумопоглощающему коридору, и тут профессор, обернувшись ко мне, проговорил:
      - Приму к сведению.
      На следующем перекрестке я заметил на стенах вертикальные орнаменты цепочки кружков. Мы вновь направились к центру здания. По пути нам попадались лишь камеры с контейнерами. Больше ничего. Меня мучило предчувствие, что и в сердцевине окажутся все те же камеры, камеры, камеры... Хоть это и против логики.
      - Как вы думаете, это возможно, что кто-то следит за нашими передвижениями и где-то впереди готовит засаду? - спросила Кейт.
      Я покосился на Сэма - не хочет ли он ответить. Сэм смолчал, и я заявил:
      - Очень даже возможно. Раз пока нам встречаются только камеры, может быть, они выжидают, пока мы не обнаружим что-то еще или пока мы им еще как-нибудь не навредим. Недюжинное хладнокровие, хотя, может быть, они просто решили, что наше оружие сильнее.
      - Если они так думают, - возразил Руммель, то не такие они умники, как нам кажется.
      - Значит, чтобы привлечь их внимание, надо обстрелять контейнеры? рассудил Сэм.
      - Не думаю, что нам это сейчас нужно, - запротестовал я. - Если за нами наблюдают, к этому времени они, возможно, уже поостыли и осознали, что мы проникли сюда силой, так как другие методы не сработали. И, видя, что внутри мы ничего плохого не делаем, могут заключить, что мы люди мирные.
      - Мы-то мирные, а они? - вопросил Сэм.
      - Вы это насчет вомперийки, которая набросилась на Руммеля? Возможно, на ее месте вы поступили бы так же - в полубреду от боли, после того, как кто-то проломил взрывом стену вашей гостиной?
      Сэм остановился, развел руками:
      - Ну да, только это-то все на кой черт? Все эти вомперийцы в контейнерах? Что-то тут нечисто.
      - Может, их поразила эпидемия, и они построили это хранилище, чтобы дать врачам время на поиски вакцины? - заметил я.
      - Угу, десять тысяч лет вакцину искать?
      - Может, по выходным они не работали. Или медицина у них финансировалась государством. Почем я знаю. И вообще, как вы понимаете термин "презумпция невиновности"?
      - Ненужный риск - вот как.
      - Цельная вы личность, Сэм, - заявил я. - Философией этой замысловатой себе мозги не замутняете. Спорим, вы и на всю эту фигню типа "вначале-спасите-детей" не купитесь.
      - Тут речь идет о нашей жизни и смерти. Нам что, подойти к первому же попавшемуся вомперийцу и сказать: "Ужасно извиняемся, что мы тут укокошили шестерых ваших, пока дверь пробивали. А вы что об этом думаете?" Если сотня их нас обложит, считай, пиши пропало.
      - Может, вы и правы. Но только по большому счету виноватая сторона здесь - мы. Если путь назад идет по трупам этих людей, лучше уж сразу сложить оружие.
      - А я все равно говорю - это ОНИ виноваты, - уперся Сэм. - Тоже мне, мирное учреждение. По-моему, они тут не из любви к уединению спрятались. Зелдон, а вы-то что думаете? Это ваши соотечественники.
      - Они не более мои соотечественники, чем ваши, - заявил Зелдон. - Если они провели здесь десять тысяч лет, я могу только недоумевать. Полагаю, мы должны соблюдать осторожность. В остальном я пас.