У Гали проходило заседание, посвященное двести восьмой годовщине со дня полета мужика Онуфрия в деревню Новостарово из села Староновово на мешке, надутом дымом.

– Господа, – сказала Галя скучющему собранию, – наша деятельность пришла в упадок. Надо развить ее где-нибудь в другом месте.

– В космосе! – пошутил Ржевский.

– Именно там, – произнесла Галя с невозмутимым видом, – завтра американцы запускают «Challenger». Надо пробраться на корабль, выкинуть команду и… Раздался оглушительный храп Пятачка.

– Короче, всем ясно. Состав группы такой: Чебурашка, Гена, Чандр, Пятачок, Аленушка, Винни-Пух, Иванушка и поручик Ржевский. Я останусь здеcь и буду контролировать полет. – Галя достала микрокалькулятор, подключенный к розетке с напряжением в триста киловольт, – задание ясно?

* * *

На мысе Canaveral было много народу и пробиться к кораблю было невозможно. Но Ржевский, слегка помахав саблей, расчистил дорогу. Группа стала прятаться в системах корабля. Гена залез в твердотопливный ускоритель, Чебурашка привязался канатом к крылу, Аленушка и Иванушка пролезли из сопла в пищевой отсек, Чандр и Ржевский пристроились на лобовом стекле, Пятачок и Винни-Пух прибились к Чебурашке.

Начался отсчет секунд: 110, 109, 108… Корабль закачался – это Гена поудобнее устраивался в ускорителе…96, 95, 94… Раздался грохот – чихнул Иванушка и из сопла вырвалось пламя…3, 2, 1, «ПУСК!»

Под рев толпы корабль устремился ввысь. В ускорителе у Гены было жарко и от перегрева выстрелила «Patriot». Корабль закачался, закашлялся и взорвался, разлетевшись на мелкие части, и лишь только кабина с группой, неизвестно как заброшенной туда взрывом, уносилась в космическое пространство.

…Гена зашивал прожженую местами куртку, Чебурашка распутывал канат, в котором запутался, Ржевский удивленно рассматривал оплавившийся клинок сабли и обуглившиеся эполеты. Пятачок, Винни-Пух и Чандр вытаскивали Аленушку и Иванушку, наполовину торчавших наружу из дыры в стене. Вскоре им это удалось и они заклеили дырку изолентой, чтобы не дуло.

Чандр сел за руль. Выжав сцепление до отказа, он направил корабль к альфе Микроскопа. Через полчаса впереди появилась планета, а рядом с кораблем пронесся самовар, гремя краниками и попыхивая трубой.

– Будем садиться, – сказал Чандр и опустил корабль около фиолетовой речки. Гена, выйдя из корабля, побежал к ближайшей «табачке», которая находилась в пятидесяти километрах. Через две минуты он вернулся, держа в руках блок сигарет с фильтром «Cazbeck». Чебурашка собирал цветочки и пытался продать их Пятачку. Но у Пятачка от их запаха началась цинга. Впрочем, после удачного кесарева сечения, сделанного точным ударом сабли Ржевского, он почувствовал себя лучше.

Из-за леса выполз Винни-Пух. Он уже успел надрызгаться местного самогона, ручей которого протекала неподалеку. Запив самогон водой из фиолетовой реки, Винни-Пух заблеял и превратился в доменную печку увеличенных масштабов.

Аленушка и Иванушка отправились на охоту за местным населением и привели стадо баранов, которые весело прыгали и щипали травку. Подробнее изучив их, Чандр установил, что эти бараны из кишлака имени Рината Дасаева, исчезнувшие с Арарата в тысяча семсот пятнадцатом году.

Невдалеке показалась толпа инопланетян в папахах и бурках с огромными дубинами. Их волосатые тела блестели на солнце. Видимо, они пришли, чтобы вступить в контакт, и вскоре им это удалось. В контакт вступили не только они сами, но и их дубинки, и, несмотря на все попытки Чандра объяснить им что и как, контакт получился: Чандру сломали челюсть. Затем, прихватив баранов, эти гуманоиды ушли, громко ругаясь по-грузински.

Группе стало ясно, что ей тут делать нечего и, заведя мотор и погрузив в тамбур доменную печку, они взлетели.

В кабине было тихо. Иванушка, уперевшись ногами в грудь Чандру, пытался вправить ему нижнюю челюсть, которую инопланетяне вогнали глубоко в череп. Руками это сделать не удалось, и была подключена лебедка. У нее, прежде чем челюсть встала на место, шесть раз рвались стальные тросы. Но все обошлось.

Chаllenger парил в космосе, обдуваемый легким ветерком. Однажды перед кораблем пролетел аист, и Чандру пришлось выворачивать руль до упора, чтобы в него не врезаться. Не раз мимо них проносились летающие тарелки, летающие чайники и кофейники, летающие блюдечки, летающие кастрюльки и сковородки, летающие пузырьки, летающие миски, летающие тазики, летающие супницы, летающие селедочницы, летающие хлебницы, летающие бутылки и банки. Один раз пролетел даже летающий холодильник, громко хлопая дверцей.

Во Вселенной было шумно и весело. Чебурашка вынес бывшего Винни-Пуха на крышу – подышать свежим воздухом. Печка громко загудела, задымила и из нее полился металл. Крокодил Гена быстро смекнул, что к чему, и вручную долепил заднюю часть корабля. Получилось немного криво, но в космосе это не играло роли. Экс-Винни-Пуха привязали за трубу к хвосту, чтобы не мешался в тамбуре под ногами. Вдруг корабль чихнул и остановился.

– Отвалился глушак и кончилось горючее, – траурно провозгласил Чандр, – придется толкать.

Команда вышла в открытый космос и стала толкать корабль. Таким образом прошли около парсека. И вот вдруг рядом остановился синий открытый «каддилак» и оттуда вышел штандартенфюрер Штирлиц.

– Бог в помощь! – дружелюбно пожелал он.

– Пошел ты к едрене фене!.. – так же дружелюбно посоветовал ему Пятачок.

– Вы куда?

– Туда.

– А-а, значит нам по пути. Помочь?

– Попробуй! На чем телега-то работает?

– На спирту, с лимонным экстратом.

– Спирт!!! – раздался рев печи и несчастный гибрид влез трубой в спиртобак машины Штирлица. Уровень горючего в баке стал катастрофически убывать, а доменная печь превращалась обратно в Винни-Пуха, только чуть большего и семнадцатицветного.

В баке не осталось ни капли. Штирлиц очень огорчился. Ему ничего не оставалось делать, как только достать из багажника дрова и разжечь костер, чтобы согреться, так как в безвоздушном пространстве становилось холодно. Приближалась полярная ночь. Он поставил треногу, повесил над костром котелок и стал там варить пельмени.

Хватило на всех. Все поели и, повернувшись ногами к солнцу, легли спать. А крокодил Гена остался на страже.

Чебурашка проснулся от грохота «Patriot». Он открыл глаза и увидел, что над ними зависла неопознанная летающая диван-кровать с броней около пятидесяти дюймов.

Открылась дверь, и оттуда по трапу спустился Ганс Клосс, спросил, сколько времени, прикурил от костра, залез в свой летательный аппарат и уехал. Команда «Challenger-а» посылала ему вслед проклятья. Сзади раздалось лошадиное ржание. Они обернулись и увидели Чапаева с Петькой, которые передвигались на обозе с мешками.

– Подвезти, робяты? – спросил Василий Иванович и, надев на крюк телеги один конец троса, другой кинул страждущим. Привязав аппараты друг к другу, тронулись в путь.

Через три месяца появилась какая-то планета.

– Ссади нас тут, Иваныч, – сказал Чебурашка.

– Тпр-р-у-у! – осадил Чапаев свою пегую кобылу.

Оказавшись на твердой земле, друзья решили заправить корабли. Для «Challenger-a» тут было раздолье: залежи угля аж выпирали на поверхность. А вот с «каддилаком» дело обстояло хуже. Винни-Пух в поисках спиртного обегал всю планету, но нашел лишь триста литров бражки, которую купил за двадцать ударов хозяину по роже.

Этот случай вызвал среди местного населения большой скандал. Оно настойчиво просило Винни-Пуха взять сдачу. Потом гуманоиды окружили группу плотным кольцом и повели ее в главный город планеты, который они называли «Золотая Орда». Там верховодил Хан Всея Татарии со сложным именем Мамайбатыйчингизайтматхуламалабайчундухван. Он сидел на троне, в котором Иванушка узнал унитаз Владимира Красное Солнышко. Интеллектуальный уровень местных жителей был чуть выше надрызгавшегося в стельку австралопитека, поэтому общаться с ними было очень трудно – в основном на языке кафедры специальной высшей математики Московского Государственного Университета.

Каждого татары сфотографировали спереди, сзади, в профиль, сверху, снизу и повернутых на сорок три градуса пятьдесят минут семь с половиной секунд к западу и тут же отдали фотографии, изготовленные кустарным способом – с помощью долота и кувалды. Сходство было не больше, чем у Штирлица с миской овсянки, но несмотря на это все узнали себя и соседей. Из-за этого завязалась драка. Несмотря на то, что у жителей была дурная черта перемещаться в пространстве через препятствия, Чандру удалось поймать двоих таких беглецов и отодрать их ремнем как сидорову козу. После этого, с памятной свастикой на мясистых частях тела, хозяева планеты прикатили цисцерну раствора этилового спирта с лимонным экстратом и, залив Штирлицу целый бак, настойчиво просили забрать остатки. Расстроганный Штирлиц на радостях повесил хана на ближайшем дереве, торчавшем из почвы сантиметров на восемь. На этом их знакомство закончилось.

Штирлиц уехал на встречу с Кэт и очень сильно спешил. Он и так опоздал на четыре месяца. А «Chаllenger», помахивая крылышками, уныло побрел к месту назначения.

На приборной доске замигали позывные Гали: «0783'1505». Чандр включил магнитофон «Электроника», подвешенный к потолку и используемый как динамик.

Галя спрашивала о результатах работы: по ее расчетам группа давно уже должна была быть на месте. Крокодил Гена доложил, что они посетили с официальным дружественным визитом две планеты, где в их честь были даны обеды («… А еще по морде…» – деловито добавил Чебурашка), которые прошли в теплой дружественной обстановке («…Где пострадала треть населения…»), и что теперь они направляются к месту назначения – к альфе Микроскопа.

Теперь Галя могла дать некоторые инструкции. Вкратце они заключались в следующем:

1). Найти в планетной системе из пятьсот пятидесяти одной планеты ту, на которой есть разумная жизнь.

2). Узнать обычаи, повадки местных жителей и постараться влиться в их коллектив.

3). Развратить общество изнутри, распространяя наркотики и порнопродукцию.

4). О выполнении задания доложить Гале лично.

В этом списке было еще две тысячи восемьдесят один пункт, но они не были так существенны.

Планетная система альфы Микроскопа возникла перед ними внезапно. Планеты романтично вращались по тонким пунктирным ниточкам орбит.

Исследовать стали с самого начала. По закону Мерфи, прошло полтора года, пока «Challenger» уже на веслах, так как уголь кончился, подполз к планете, на которой была разумная жизнь. По счету она была пятьсот сорок девятой. «Challenger» упал с высоты трех Эйфелевых башен на почву в какую-то зеленую лужу, которая громко закричала и быстро ускакала «в точку». Команда вышла на воздух. В атмосфере преобладающим газом был сероводород, поэтому пахло не очень приятно. Покуда хватало глаз, виднелись зеленые лужи.

– Ну и коровье пастбище! – зажав нос, прогнусавил Ржевский.

Аленушка и Иванушка обошли всю планету, но кроме зеленых луж нашли лишь одного белого медведя, неизвестно как туда попавшего. Видимо, лужи были единственными существами.

Вдруг наступила ночь, и зеленые лужи, припрыгав со всех сторон, разлились Гудзоновым заливом вокруг корабля. Эта жидкость стала светиться люминесцентным светом. Свет стал мигать, и Гена, схватив карандаш, стал расшифровывать эту морзянку. «Хрена вас тута носит?!» – это была первая фраза. Гена ответил карманным прожектором: «Хрена вы тута булькаете?!» Обменявшись такого рода любезностями, обе стороны перешли к делу. Световыми сигналами передавался трехэтажный мат, да такой славный, что Аленушка не выдержала и ушла спать.

Из трехчасового разговора следовало, что существа назывались «ярах», и что они жили тут испокон века. Больше ничего выяснить не удалось, и зеленая масса попрыгала куда-то на северо-юг, приглашая следовать за собой. «Challenger» на веслах двинулся за ней. В так называемом городе, который представлял собой эмалированную кухонную мойку в два гектара, их очень любезно обругали и попытались чем-то накормить. Это «что-то» было похоже на перловку в мазуте.

Пятачок с благодарной улыбкой отведал кушанье и с округлившимися глазами куда-то убежал, попросив у местного населения какую-нибудь литературу. Ему дали перевод Корнея Чуковского в восемнадцати томах на крупной наждачной двухсторонней бумаге.

Из далеких кустов раздался легкий хлопок, и Пятачок, оставляя в ночном небе яркий огненный след, умчался за горизонт.

Остальные, наученные горьким опытом Пятачка, (который вернулся через двадцать пять лет на Землю неизвестным способом, оборванный и грязный), пообедали своими запасами. Обед состоял из баклажанной икры тысяча шестьсот восемьдесят седьмого года выделки.

На следующий день началась порнопропаганда. Но местное население не реагировало ни на журналы «Playboy» со смачными фотографиями в постельных тонах, ни на видеопродукцию, ни на кошек, ни на что, даже на тараканов.

Но вскоре, видимо, поняв, что от них хотят, местные жители натащили гору литературы и световыми сигналами стали рассказывать такие истории, что Гена насилу оторвал Чебурашку от пристающей к нему Аленушки. Через четыре часа команда потерпела полный крах и решила убраться восвояси, пока Аленушка не вышла замуж за все местное население сразу.

Задание Гали не было выполнено. Через пять лет «Challenger» опустился на крышу особняка Гали, которая дала его команде такой разгон, что через месяц, выйдя из больницы, Гена все еще заикался, Чебурашка волочил задние ноги, перебитые твердой рукой Гали, а Чандр время от времени смеялся и отряхивался. Остальные отделались легкими испугами черепов и ребер.

– Чебурашка! – Галя выглянула в коридор, – Иди сюда!

Чебурашка вошел в кабинет и, помахав фюреру рукой, выжидающе посмотрел на Галю.

– Чебурашка, вся ваша команда отправляется на службу в Советскую Армию. Нам надо разузнать, как и чем они там занимаются.

– У-у, подруга, так не пойдет. Мы ждали чего-нибудь дельного, а тут…

– Ничего, через полтора-два года вернетесь, тогда и поговорим. А пока возьми конверт и напиши рекомендательное письмо вашему старшине, который будет вас там… короче, ты понял.

Чебурашка посмотрел на конверт:

Он вернулся к себе на виллу, где вся компания была в сборе.

– Во, ребята, дала нам эта подруга задание. Он швырнул на стол приказ и конверт. Наступила тишина – все читали приказ. Потом в полной подавленности отложили его и тихо уставились на Чебурашку.

Чандр засмеялся и отряхнулся. Теперь с ним это случалось только в особо торжественных случаях.

Гена взял золотой «Parker» и стал сочинять письмо. В итоге всеобщими усилиями получилось следующее:

Шесть подписей ясно заверяли Петруся, что это не утка. Письмо было запечатано и переправлено в Союз.

На следующий день было получена записка, в которой было всего четыре слова, но было видно, что автор сильно трудился, выводя их:

После получения письма настроение у отряда резко ухудшилось. Сердца болели и ожидали беды.

Военным вертолетом ВВС Германии их доставили к границе, оттуда на перекладных лошадях, на санях, по этапу на собаках группа прибыла в Улан-Удэ.

Часть была окружена колючей проволокой под высоким напряжением.

– Наверное, что-нибудь секретное. На нас кладут высокую ответственность, – предположил Иванушка.

Им навстречу вышел легендарный Петрусь. Это был небольшой коренастый человек с ярко красным лицом и носом, отдающим синевой. По сравнению с ним Чандр казался домашним котенком.

Шел он, пошатываясь, и, подойдя к группе, воткнул АКМ стволом в землю и, опершись на него, громко рыгнул; в воздухе запахло перегаром.

– Здоров… – он лениво козырнул, подняв руку к подбородку.

– Здравствуйте, – вежливо сказал Чандр, усмехнувшись и отряхнувшись.

Это вывело солдата из себя. Он заорал «Молчать!!!» так, что с ближайшей березки осыпались листья, а потом, сжав кулак с большую пивную бадейку, опустил его на голову Чандру, который, войдя по колено в мягкую таежную землю, потерял сознание.

– За мной!!! – рявкнул Петрусь и лениво побрел к КПП. Группа шла за ним след-в-след, выписывая такие кренделя, что не приведи Господь.

Возле одной из казарм, представляющей из себя груду бревен, наваленных как попало и сбитых костылями от шпал, Петрусь остановился.

Никто не видел, где он нашел дверь, но каждый почувствовал ласковый отеческий пинок под зад и, влетев в казарму, растянулся на полу. Внутри было просторно и уютно. В шесть ярусов стояли кровати; на мягких подушках, набитых песком, под теплыми одеялами, состоящими из двух листов газетной бумаги, лежали бойцы. Все они, в основном, были не очень трезвые, точнее – очень нетрезвые.

– Здорово… – Гена попытался изобразить улыбку, но от волнения получилась чудовищно жуткая рожа.

Откуда-то сверху раздался пьяный голос:

– Мужики, пополнение!

Тут же автоматная очередь срезала все пуговицы с парадной «тройки» Гены. Из другого конца казармы прилетел сапог шестьдесят восьмого размера и поставил Аленушке большой синяк под глазом.

Открылась дверь, и на пороге появились Петрусь и солдат на костылях, который нес комплекты обмундирования.

– Шо, ужо познакомились? – улыбнувшись, спросил Петрусь, посмотрев на Аленушку. Потом он выпил литровую баночку самогона, козырнул и вышел.

При более близком знакомстве с однополчанами выяснилось, что солдаты в казарме делятся на две политические партии:

а). Те, кто бьет.

б). Те, кого бьют.

Была еще третья политическая партия, правда, не столь многочисленная:

в). Те, кого убили.

Вновь прибывших записали во вторую партию.

Первые дни (впрочем, как и все последующие) были тяжелые: в партии было много работы – чистить картошку, продувать макароны, мыть санузлы и выполнять прочие мелкие общественные поручения. Лица вновь прибывших были покрыты синими пятнами и кровоподтеками. У Иванушки на шее красовался след солдатского сапога.

Однажды ночью в казарму маршевым шагом на четвереньках вошел Петрусь, и, громко икнув, приказал одеться и выходить на ночные маневры.

– Ась?! – спросонья закричал Чебурашка.

– Карась! – ответил Петрусь, нанося ему удар по ушам тумбочкой.

Ночные маневры заключались в том, что каждому выдали белый маскхалат и автомат со штык-ножом, или штык-лопатой, штык-вилами, штык-граблями (Чебурашке достался автомат со штык-косой, а Аленушке – со штык-молотилкой).

Потом их выгнали в Подмосковье и заставили убрать картошку так, чтобы враг не засек.

Белые маскхалаты весело ползали по полю в сорок гектар, а Петрусь сидел на ящике со снарядами и курил, кидая окурки в ящик.

Первая картофелина, выкопанная Ржевским, оказалась противотанковой миной, оставленной немцами в сорок втором году. Ему положительно везло на боеприпасы. Он выкопал еще мину от миномета, бочку с горючим для планеров, три авиабомбы, пятнадцать ракет «Stinger», четырнадцать патронов от пневматической винтовки и одну присоску от детского пистолета. Потом он раскопал шахту ракеты стратегического назначения и полночи мучился, вытаскивая ее [ракету]. К четырем утра он сложил это в одну общую кучу, оказавшуюся метров в тридцать высотой. Наконец, ему удалось выкопать единственную картофелину, которую он торжественно возложил на вершину кучи.