Ночь пролетела незаметно. Несмотря на то что в темное время суток дороги здесь буквально кишели разным сбродом, ко мне относились уважительно. Дело обычно ограничивалось грубым окриком: «Эй ты, урод! А ну, иди сюда!» Что ж, на эталон мужской красоты я сейчас походил меньше всего, а потому не обижался на аборигенов. Однако когда я спокойно выполнял их просьбу, ночной люд почему-то сразу разбегался в разные стороны. Странные они какие-то! Сами зовут к костру, а потом и поговорить не с кем.

Одно радовало, с питанием в дороге у меня проблем не было. У каждого костерка обязательно что-то жарилось или подогревалось. Находились и другие полезные предметы. Сами приглашавшие (видимо, из скромности) быстро удалялись, предоставляя мне полную свободу выбора подарков. От большинства я отказывался — мне чужого не надо. Но пару вещиц все-таки прихватил, чтобы не обидеть щедрых дарителей. К людям нужно относиться с пониманием.

Вот и солнышко показало свои первые лучи. Проверим, что за ягодки мне подсунул бывший король? Я проглотил синий плод и затаил дыхание. Никаких ощущений. Неужели обманул? Рука потянулась к зеркалу. «Привет, Лешка! Как я рад видеть тебя снова!» С серебряного диска мне улыбалась собственная довольная физиономия.

«Здорово! Здорово! Здорово!» — ликовала душа, и я не стал портить себе настроение размышлениями на тему «еще не вечер». Жить нужно легко, а у меня сейчас внутри такая легкость появилась — впору летать.

Однако пришлось заняться более прозаическими делами. Нужно было сделать из себя типичного горожанина Гранска, чтобы местные обыватели не приставали с расспросами и предложениями: «где взял такие джинсы», «уступи кроссовки по сходной цене» и тому подобное. Вот здесь мне и пригодился позаимствованный ночью нож. Маленький, но очень острый.

На модернизацию гардероба ушло полчаса. В результате джинсы секвестировались до шорт, поверх которых легко разместились штаны местного покроя. Из своей рубахи выкроил майку с пуговицами (интересно, у наших кутюрье существует такой вид одежды?). Местные холщовые тужурки рукавов не имели, поэтому не могли полностью скрыть мою собственную одежду, а надевать их на голое тело как-то не хотелось. Я не уверен, что после того как Хрумстыч снимал одежду с очередного ужина, он догадывался ее постирать. Мое предположение подтвердилось, когда в карманах штанов я обнаружил две горсти серебряных монет. Деньги, конечно, чужие, но я точно знал, что прежнему владельцу они уже никогда не понадобятся.

Как и обещал людоед, первым населенным пунктом на пути оказался Тринсток. Город практически не отличался от Гранска: те же зубчатые каменные стены, неширокие улочки, массивное здание в центре с аркой перед входом.

И такие же привлекательные женщины. Только теперь в их глазах не было прежнего ужаса, а, как мне казалось (или хотелось казаться?) совсем наоборот. Некоторые из горожанок подолгу задерживали свой взгляд на фигуре нездешнего прохожего. А мне-то что? Я спешил к конкретной даме — божественной красавице с нетрадиционным цветом крови. Впрочем, если говорят о голубых кровях, почему бы не быть зеленым?

Прогулка по городу не предвещала никаких неприятностей, пока на моем пути не появилась необычная троица: два парня и девушка играли в неизвестную игру, напоминавшую перетягивание каната. Правда, веревки они не нашли, а потому тащили в разные стороны за руки девицу. А у той, по-видимому, сил уже не хватало даже на то, чтобы кричать. Ну нельзя так со слабым полом! Я сразу понял, если пройду мимо, потом буду с тяжестью в душе вспоминать эту сцену. А зачем мне моральные терзания? Незачем.

— Молодые люди, вам что, больше заняться нечем? Все равно, как ни старайтесь, двух девиц вы из неё не сделаете. В крайнем случае каждому достанется по половинке. Ты со своей половинкой что делать будешь?

У ближнего паренька с воображением было все в порядке, и он отпустил руку девчушки как раз в тот момент, когда противник сделал очередной рывок в свою сторону. Образовавшаяся пара упала на землю и тотчас распалась. Только сейчас я заметил, что ребятки схожи между собой как две капли воды.

— Это моя девка. Вся целиком, — сказал близнец, которого не устраивала половина.

— Нет, моя! — вскочил другой и толкнул брата грудью.

Подойти к девушке и помочь ей подняться никто из «бойцовых петухов» не догадался. Пришлось это сделать мне.

— Не ушиблись?

Похоже, она не привыкла к обращению на «вы», а потому сначала оглянулась, а потом ответила:

— Не-а. Я привычная. Один раз с дерева упала — и то ничего.

Девица отряхнула цветастое платье и с интересом уставилась на двух драчунов, которые собирались продолжить выяснение отношений. Самое время было уйти, но...

— Мужики, может, хватит? Давайте спросим у невесты, кто ее жених — и дело закрыто.

Не приходившая никому раньше в голову мысль остановила братьев, и они как по команде стали в позу штангиста перед рывком.

— Красавица, будь любезна, рассуди этих парней. Кто из них тебе по сердцу?

Гробовая тишина.

«А что я такого сказал?»

«Невеста» как-то сразу забыла про женихов и довольно выразительно уставилась на меня, а взгляды близнецов моментально напомнили нежный взор быка на корриде перед заключительным прыжком на поверженного тореадора.

— Какой ты храбрый! — воскликнула девушка и отошла на пару шагов в сторонку, чтобы понаблюдать, как «храбрец» будет отстаивать только что полученный титул.

Что-то мне в последнее время не в меру везет с женщинами. Поговорил с одной в метро — и сразу лицо подправили, теперь без употребления специальных пилюль на улицу не выйдешь. Вступился за другую — и опять имею реальные шансы подкорректировать физиономию. Главное, чтобы ребята мне ягоды в кармане не раздавили.

— В чем проблема, парни? — Я решил уточнить, насколько у них серьезные намерения.

— Ты назвал мою девку красавицей!

— Нет, мою!

— Заткнись! Сначала разберемся с ним, потом с ней. Чтобы знал, как чужих девок отбивать!

Если близнецы на время забыли прежние распри, значит, мое дело дрянь. Терпимее надо относиться к людям, легче. Жаль, мне не предоставили возможность объяснить свою точку зрения. Пришлось в спешном порядке вспоминать школьные годы и боксерскую секцию, в которой позанимался от силы год. Что-то вспомнить удалось, что-то — нет. Первое позволило довольно неплохо начать противоборство, а второе отразилось... снова на лице. Я заимел две солидные ссадины под правым глазом, но пока еще выглядел предпочтительнее кандидатов в женихи.

— Все, мальчики! Я выбрала, — остановила потасовку «упавшая с дерева». Драка моментально прекратилась.

— Я рад за тебя... — Слово «красавица» чуть не выпорхнуло снова, но усилием воли я загнал его вглубь. На сегодня мне проблем хватит.

— Я тоже за себя рада. Вот мой жених. — Маленький указательный пальчик уперся в мою грудь. — Ты же первый сделал мне предложение и дерешься ты лучше их обоих.

— Я?! Предложение?! Когда?

— Как?! — возмущенно вспыхнула невеста. — У меня свидетели есть.

Неизвестно когда собравшиеся вокруг люди недовольно загудели, что могло означать только одно: предложение действительно было сделано. Я посмотрел на зевак, на невесту. Ладно, у нее еще будет время отклонить мою руку и сердце. Лишь бы продержаться до заката солнца. Если же дело дойдет до свадьбы, то кто-то может не пережить первой брачной ночи.

— Вспомнил, вспомнил! — радостно согласился я, — Ты не против, если свадьбу мы сыграем завтра же?

— А у тебя что, сегодня запретный день?

Не знаю, что они под этим подразумевают, но пусть будет, как она говорит.

— К сожалению, да.

— А зачем тогда предложение делал?

— Так если бы я не поторопился, они бы разорвали тебя на части. Разве это можно пережить?

— Какой ты добрый. — Невеста нежно прислонила свою головку к моей груди. — Меня зовут Вирлана. Пойдем.

— Алексей, — представился я, следуя за девицей в сопровождении зевак.

Мы зашли в дом, где мне мельком показали родителей невесты, а затем... заперли. В комнате без окон.

— Лексей, день заканчивается с заходом солнца, а вместе с ним — и все твои запреты, — загадочно улыбнулась Вирлана, исковеркав мое имя. — Так что я обязательно зайду пожелать тебе спокойной ночи.

— Только не забудь, красавица! — крикнул я вдогонку, от всего сердца надеясь, что память у невесты не девичья.

Вирлана пришла вовремя. Я как раз ощупывал результаты перехода к новому облику и был оглушен ее душераздирающим визгом.

— Да ладно тебе кричать, — произнес я как можно спокойнее. — Ну не нравлюсь — пойду себе другую невесту искать.

Девушка замолчала и лишь быстро-быстро закивала головой. В общем, расстались мы по обоюдному согласию. Хорошо вот так, дважды за один день, сделать приятное красивой женщине. Даже если когда-то она упала с дерева.

Выспавшись за день у несостоявшейся невесты, я легко провел в пути и вторую ночь. Правда, теперь пришлось идти чуть в стороне от дороги, поскольку ближе к столице стали попадаться конные разъезды, а желания пугать лошадей у меня не было. Здесь костров возле дороги никто не разводил, в гости к себе не приглашал. Утром выяснилось почему.

Похоже, королева принадлежала к тому типу людей, которые легко относятся не к жизни, а к смерти. Причем применительно к своим подданным. Виселицы тут стояли по обе стороны дороги, и многие из них не пустовали.

Интересно, что же такого в ней я должен разбудить? По словам Хрумстыча выходило, что резкое пробуждение Узранды типом вроде меня изменит даму до неузнаваемости. Но в какую сторону? Или налицо как раз тот случай, когда хуже уже не будет? Ой, только не надо про лицо! А впрочем, легче нужно относиться ко всему. Намного легче.

— Кто такой, куда, откуда? — строго спросил закованный в железо всадник, с интересом разглядывая мою шею и оказавшуюся рядом перекладину с пустой петлей.

— Лексей, — представился именем, полученным от Вирланы. — В столицу из Гранска.

— Зачем? — продолжил опрос хмурый воин.

— Так это, королеву увидеть хочется. — Именно такой ответ, слово в слово, мне велел давать всем вопрошающим бывший король.

Он рассказал, что каждый день после полудня Узранда появлялась перед «обожающими» ее подданными, дабы убедиться во всенародной любви. Она зорко следила за тем, чтобы эта любовь не угасала. Если вдруг по какой-то причине площадь под ее окнами заполнялась меньше чем наполовину, кто-то из чиновников терял сначала свое теплое место, а потом и голову. Естественно, все находившиеся на службе ее величества, независимо от чина, были жизненно заинтересованы в каждом человеке, стремившемся попасть на монарший выход.

— Ладно, ступай, — недовольно пробурчал всадник, и разъезд тронулся дальше.

Прежде чем вдали показались стены Зюрюнграда, у меня состоялось еще пять таких же диалогов.

Столица существенно отличалась от предыдущих городов. За высокими крепостными стенами просматривались не менее высокие здания с куполами и шпилями. Красота! Из памяти как-то сразу стерлись другие украшения, поставленные вдоль дороги вместо фонарных столбов. Правда, в непосредственной близости от главного города их не наблюдалось.

Вот и славно! Цель путешествия — как на ладони, до полуночи времени вагон и маленькая тележка, надо бы и о хлебе насущном позаботиться. Со вчерашней ночи кроме синего плода, проглоченного нынешним утром, в желудке ничего не появлялось. Не идти же к королеве в таком состоянии? Еще сочтет голодный взгляд за признак вожделения и доказывай потом, что у меня самые невинные намерения.

Я свернул с основной дороги и направился к невысоким домам, видневшимся у подножия холма. К сожалению, в моем нормальном обличье мне никто не предлагал ни завтрака, ни обеда, ни ужина. Такова сущность людская: жалеть убогих, больных и недалеких, а с себе подобными обращаться так, чтобы они скорее стали больными и убогими. Даже упавшая с дерева девушка и та не позаботилась накормить будущего мужа. Как чувствовала, наверное, что до свадьбы дело не дойдет.

По запаху, доносившемуся из белого домика на окраине, было легко определить, где здесь можно перекусить. Внутри действительно стояли столы и стулья, сидели люди и не спеша вкушали пенный напиток из больших глиняных кружек. Я занял пустой столик, и точно такая же кружка оказалась рядом.

— Чего изволите к пиву? — обратился мальчик лет десяти.

— А что ты можешь посоветовать голодному человеку?

— Есть сыр, мясо теленка, копченая птица. Если хотите подешевле, возьмите осетрину. — По одежде паренек уже сделал предварительную оценку состоятельности клиента.

— Ладно, тащи рыбу, — сразу согласился я. С одной стороны, кто его знает, какого достоинства монеты в моем кармане, а с другой — где еще поешь дешевой осетрины?

Порция деликатеса оказалась более чем достаточной, но мой аппетит справился с ней легко. Я зазвенел монетами, и паренек моментально оказался рядом. Он испуганно взглянул на оплату завтрака, рассыпанную возле кружки, и ко мне подошли еще трое.

— Молодой человек, что это? — указал на блестящие кружочки хозяин пивной.

— Насколько я понимаю — деньги. Неужели этого недостаточно? — Я выгреб остатки серебра и положил рядом.

— По-моему, вы издеваетесь. — Два молодых бугая заняли привычную позицию за моей спиной, а владелец заведения продолжил: — Эти монеты последний раз имели хождение лет десять назад. Мне позвать стражу или у вас есть другие деньги?

Другие деньги у меня действительно имелись. Маловероятно, что они его устроят, но если человек просит... Я встал и полез в карман шорт, чтобы достать кошелек. Теперь все внимание постояльцев было приковано к неплательщику. Особенно их заинтересовал способ хранения ценностей под штанами.

— Вот, пожалуйста. Какие вам больше нравятся? — Денежные знаки Российской Федерации разных номиналов не спеша извлекались из многочисленных отделений портмоне.

— Иностранец, что ли? — спросил хозяин.

— Нет, местный. Просто очень давно здесь не появлялся.

— Понятно. Тогда я беру вот это — и мы в расчете. — Мужик схватил опустевший кошелек и мгновенно спрятал его.

— Как вам будет угодно. — Я легко расстался с хранилищем собственного капитала, не имевшего здесь ни малейшей ценности.

— А старые деньги от греха подальше лучше выбрось, — посоветовал новый владелец моего кошелька. Времена нынче совсем другие, чем десять лет назад.

— Спасибо. Я так и сделаю.

Уже на улице меня остановил женский голос: — Молодой человек, погодите.

«Опять женщина?! Значит, жди неприятностей. Что на этот раз?» — И я повернулся навстречу новому испытанию. Странно, голос был молодой, а передо мной стояла совсем бабушка.

— Слушаю вас.

— Я собираю старые монеты. Можно мне посмотреть? Если они вам не нужны...

— Конечно, забирайте все.

Однако все ей оказались ни к чему. Старушке по сердцу пришлась только одна — та, где красовался профиль удивительно похожего на Хрумстыча мужчины.

— Эх, замечательный был человек! — Она так тяжело вздохнула, что я не выдержал:

— Почему был? Он и сейчас есть. Правда, не совсем здоров, но это дело поправимое.

— Не надо так шутить, парень. Все знают, что король погиб.

— Ой, простите! — Я поспешил закрыть свою болтливую пасть и тотчас откланялся, ускоряя шаг. Вот так хочешь облегчить кому-то жизнь и сгоряча не задумываешься, что можешь при этом значительно усложнить ее другому. Мое поспешное желание ретироваться не осталось без внимания, и через пару секунд перед носом опять возникла старушка:

— Ты его видел? Когда?

Пожалуйста — неприятности не заставили себя долго ждать. Пожилая леди наверняка являлась какой-нибудь ведьмой и теперь уже не отстанет.

— Никого не видел, ничего не знаю, — скороговоркой пробормотал я. А сейчас простите — спешу.

Ну да, так меня и отпустили! Старушка пристально взглянула мне прямо в глаза и...

Когда сознание вернулось, женщина улыбалась и уже не казалась такой старой, как раньше.

— Извини, что я неласково с тобой обошлась, но для меня это важно. Большое спасибо.

Пожилая незнакомка исчезла так же, как моя девушка из метро. Поэтому я сразу потянулся к зеркалу. На сей раз все обошлось: с серебряного диска мне приветливо улыбался Алексей Рябцев, а не какая-то новая образина.

Пора и в столицу. Сначала на площадь — надо посмотреть на королеву издали, чтобы потом не перепутать ее с кем-нибудь из фрейлин. Зачем беспокоить понапрасну обычных женщин, если мне нужна необычная.

Проблемы начались сразу возле городских ворот. Бдительная стража решила не пропускать бедного путешественника.

— Для проходимцев вроде тебя вход в столицу закрыт, — назидательно заявил усатый стражник.

—Откуда мне знать, что ты действительно пришел поглядеть на королеву, а не задумал какого лиха?

— Мне очень хочется увидеть ее величество, — настаивал я.

— А в тюрьму тебе не хочется? А ну, ребята, обыщите этого типа.

В результате обыска на обозрение стражников были представлены: российские монеты и купюры, позаимствованный у ночных разбойников нож, а еще браслет, который я случайно подобрал возле одного из костров, путешествуя от Гранска к Тринстоку. Вещица показалась интересной — стоило мне взять браслет в руки, как он заискрился мелкими огоньками.

— Так ты, брат, еще и шпион?! Иностранные деньги, оружие, амулет чародейский. Хороший у нас сегодня денек выдался.

Меня привели в небольшую комнату. Прямо передо мной через прямоугольный стол в кресле сидел человек. Смутные контуры фигуры могли принадлежать и мужчине и женщине, он или она не спешил выходить на слабый свет, пробивавшийся из узкого окошка под самым потолком. Может, у него экзема на лице и он стесняется? А может, сглаза боится. Впрочем, какое мне дело?

— Твои вещи? — Голос допрашивающего отличался необычайной сухостью.

На сколоченной из грубых досок столешнице находились аккуратно сложенные банковские билеты Российской Федерации, пятирублевая монета (остальные куда-то исчезли) и нож. Чуть в стороне, ближе к незнакомцу, переливался огоньками браслет.

— Не-а, второй раз вижу. Первый был, когда мужики на входе показали, — пришлось прикинуться дурачком и сочинять на ходу.

— Как они у тебя оказались?

— Их в одежде нашли.

— В твоей?

— Не. В моей отродясь карманов не было.

— А это что? — Он указал на вывернутые карманы моих брюк.

— Карманы, — ответил я.

— А говоришь — не было.

— Так то в моей робе не было.

— А это чья?! — Все-таки вышел из себя невозмутимый вначале следователь.

— Откуда я могу знать? — Мне показалось, что он уже начинает сожалеть о том, что связался с недалеким задержанным.

— Но она же на тебе!

— А-а-а, — протянул я, словно сделал невероятное открытие, и почесал голову. — Ну и что?

— Если одежда на тебе — не твоя, значит, ты ее украл?

— А вот и не угадали! — Улыбка на моем лице должна была продемонстрировать невидимому собеседнику неописуемый восторг идиота.

— Тогда откуда же ты ее взял?! — Мужик начинал терять терпение.

— Так... это... старушка добрая предложила поменяться. Сказала, что в моей одежде к Зюрюнграду не подпустят. Я поглядел — ее одежда краше моей будет. Вот и согласился. Отколь мне ведать, что в штанах еще и карманы есть?

— Опиши старуху.

Я коряво нарисовал портрет той колдуньи, которую встретил возле пивной.

— Где ты ее видел? — На этот раз в вопросе дознавателя звучал неподдельный интерес.

— Да неподалеку отсель. У пивной.

Мужик задумался. Через минуту из тени показалась его рука и легла возле браслета.

— Ты что-нибудь слышал про оборотный амулет? — спросил он изменившимся голосом. Сухость речи куда-то исчезла, сменившись мягкой вкрадчивой интонацией.

— Чего?

— Понятно. Тогда не мог бы ты подарить мне вот этот браслетик? — Указательный палец следователя остановился в миллиметре от сверкающего предмета.

— Да забирайте хоть все, господин хороший. Мне же ничего не жалко.

— Зачем же все? Мы не грабители. Даришь?

— Дарю, — сказал я и заметил, как яркость огоньков браслета значительно уменьшилась.

— А ты в судьбу веришь? — неожиданно спросил он, спрятав вещицу в карман.

В какую судьбу мог верить простой деревенский парень, которого я тут старательно пытался изображать?

— Чего?

— Будем считать, что веришь. Тогда возьми монетку и подкинь вверх.

— Зачем?

— Сделай мне такое одолжение! — Слова прозвучали как приказ.

Я пожал плечами, взял пятирублевую монету и бросил.

— Ну ты и фрукт! — воскликнул мой таинственный собеседник, и едва не высунулся из темноты.

Монетка упала ребром в щель и застряла. Следователь даже стукнул кулаком по столу, пытаясь исправить нестандартное положение, но пятерка только глубже «окопалась» и падать не собиралась.

— Прямо не знаю, что с тобой делать? — Настроение у мужика явно испортилось.

— Так может, я того... пойду? Еще успею на королеву поглазеть. Когда еще случай выпадет.

— Хм... — Следователь снова положил руку на стол, Указывая на мои богатства. — Ладно, забирай свои вещи и топай отсюда. Видать, кости сегодня выпали в твою сторону.

Чьи там были кости и куда они выпали, меня не волновало. Главное — отпустили.

— Можешь считать, что сегодня ты второй раз родился, — тихо произнес стражник, выводивший меня из мрачного здания городской тюрьмы.

Когда я пришел к месту встречи владычицы с народом, последнего там находилось немного, но стоило круглым часам на башне завести унылую мелодию, как со всех переулков, примыкающих к площади, повалил люд. В результате меня вынесло в первые ряды зевак, к самой решетке того здания, в окне третьего этажа которого должна была появиться королева.

Как и положено женщине, она не спешила. Полчаса мне с двух сторон активно мяли бока, а потом оглушили громогласным «ура!», ознаменовавшим появление долгожданной правительницы.

Особа оказалась не лишена привлекательности, и, если бы не чрезмерная бледность, можно было бы посчитать ее красавицей. На мой вкус. Хотя за пару секунд трудно оценить внешность, а большего времени на осмотр самой главной достопримечательности Зюрюнграда не предоставили. И на том спасибо. До вечера еще требовалось уладить кое-какие дела, поэтому особого недовольства от скоротечности первой встречи я не испытывал.

— Где тут Якорная улица? — поинтересовался я у одного из прохожих.

— Пойдешь по проспекту Королевы до первого Узрандского переулка, по нему шагов триста до улицы Первой леди, потом направо. Там и будет твоя улица. Только теперь она по-другому называется.

— Не подскажете, как?

— Зеленая.

— Спасибо.

Страстью к изменению названий страдает, наверное, каждый властитель, желающий вычеркнуть из истории имена неугодных предшественников, но чем Узранде помешал якорь? Или в столице теперь любое название просто обязано иметь хоть какое-то отношение к королеве?

Найти нужный дом оказалось несложно, он издалека бросался в глаза забитыми крест-накрест окнами. Проникнуть внутрь тоже проблем не составило. Хуже пришлось с поиском входа в подвал и отпиранием проржавевшего за десять лет замка. Хрумстыч, вручая ключ от тайного подземелья, не предупредил о возможных осложнениях. Конечно, если бы он перед женитьбой смог хотя бы частично предугадать последствия, трижды бы смазал непослушное устройство, и мне не пришлось бы в восьмой раз убеждать себя в том, что «жить хорошо и жизнь хороша». В итоге я решил: дверь обошлась со мной непорядочно и заслуживает соответствующего обращения. Да и как можно было подумать иначе, если солнце уже спряталось за горизонт (о чем свидетельствовали кисточки на ставших острыми ушах), а я до сих пор находился вне подземелья. Нельзя же так с людьми, даже если у них лицо на человеческое не похоже. Удар ногой явился выходом негативной энергии, скопившейся у меня от долгого и нудного сидения под замочной скважиной.

Ну совсем же другое дело! Ключ повернулся без малейших усилий и на меня повеяло долгожданной сыростью. Теперь направо и прямо, стараясь не отрывать руки от влажной стенки подземного тоннеля.

Не знаю, сколько времени я провел в абсолютной темноте, но мне показалось, что немногим меньше вечности. Наконец ноги споткнулись о ступени, ведущие наверх. Пришел. Вот он, дворец, точнее подвал под королевскими покоями. Оставалось только выбраться из подземелья и перейти, как мне обещали, из пустующей спальни короля в соседнюю комнату, соединённую с первой скрытым коридорчиком.

— Вряд ли она устроила себе опочивальню в другом месте дворца, убеждал король, отправляя меня на задание. Это единственная комната с отделкой стен из малахита — любимого камня Узранды.

— Может, она себе за эти годы изумрудную спальню отгрохала? — засомневался я.

— Ну, ты и сказал! — засмеялся тогда Хрумстыч. Она скорее отрежет себе голову, чем приблизится к изумруду.

— Почему так?

— Помнишь про рубиновые наконечники?

— Которые разят тех, у кого кровь нормального цвета?

— Да. Так вот, изумруд, если к нему прицепить нужный заговор, в сотни раз опасней. Но только для таких, как нынешняя властительница. Одна беда — в наших краях этот полезный камешек не встречается, а один-единственный, что был у моей первой жены, бесследно канул за пару дней до ее исчезновения. Полагаю, и первая и вторая пропажа не обошлись без Узранды...

Выход из подземелья привел меня в старый платяной шкаф, где, наверное, все десять лет никто не перетряхивал одежду. Нос и в подземелье чесался, как проклятый, а тут стало совсем невмоготу — хоть откручивай. Вот что значит чужеродная кровь — не хочет вести себя спокойно. Спальня короля пребывала в диком запустении. Где-то здесь должен быть небольшой коридорчик в соседнюю комнату. В медовый месяц Хрумстыч ночевал в покоях жены и не успел поведать ей обо всех сюрпризах дворца. Сейчас это право было предоставлено мне. Не совсем деликатно с моей стороны, но я же действую по личной просьбе законного мужа.

Правда, супруга считала его погибшим. Что ж, узнает — «обрадуется».

Добравшись до последней преграды, отделявшей меня от нынешней правительницы, я посмотрел в глазок. Королева лежала в постели одна, слегка прикрытая одеялом. Охраны в будуаре не было.

«Ваш выход, Алексей Рябцев!» Тонкая заслонка отворилась без скрипа, пропуская ночного гостя к бледной красавице.

Я постоял немного над ее спящим телом, пытаясь определить, как принято будить вдовствующую королеву? Затем решил, что морочить голову не стоит, и коснулся плеча.

— Гражданочка, проснитесь! Вы не подскажете, где здесь мужской туалет? — спросил я о наболевшем.

Надо отдать должное «гражданочке», проснулась она мгновенно и абсолютно не испугалась.

— Ты? — В голосе звучало некоторое удивление. Словно она ждала именно меня, но не сегодня. — Чего приперся?

— Да так, соскучился, — нерешительно ответил я. Ведь меня просили только разбудить, а что делать дальше, я не имел ни малейшего понятия. Но если помешал, извини, зайду в следующий раз.

Королева сощурила глаза и вскрикнула:

— Да ты не...

С кем она меня спутала, дамочка сказать не успела. У нее началась лихорадочная трясучка. Похоже, пробудилась не только она, но и то, на что довольно неопределенно намекал Хрумстыч.

Так, а мне теперь куда? Пойти позвать врача? Ага, только сначала придет стража и поинтересуется: чего это я, такой «красивый», делаю в спальне королевы и почему ее величество так странно дергается в постели?

Пойду-ка я обратным ходом.

— Стой! Ты куда собрался? — Женщину перестало лихорадить. — Говорил же, что соскучился.

Гипнотизирующе-ласковый взгляд кошки на загнанную в угол мышь лишил меня свободы движений.

— Да я вижу, мне тут не рады...

— Ошибаешься, милый. Еще как рады. Она полностью освободилась от одеяла, демонстрируя легкую накидку, состоявшую из двух полос полупрозрачной ткани, скрепленных между собой тесемками на талии и плечах.

«Сразу „милый“ — это уже совсем плохо», — решил я, продолжая сопротивляться.

— Может, тогда я быстренько за вином сбегаю, если в доме такая радость? Ты красное предпочитаешь или белое?

— Зеленое, — почти промурлыкала она, — но сегодня обойдемся без спиртного.

Как же это я с цветом опростоволосился? Мог бы и сам догадаться. Тем временем бледная красавица стала еще зеленее и не спеша двинулась по постели навстречу. На четырех конечностях.

— Иди ко мне, мой сладенький, — облизнулась королева.

Мои ноги ее почему-то послушались.

— Значит, муженек не сгорел, — принялась рассуждать она, остановив меня возле края кровати. Очень хорошо! Это было бы для него слишком легкой смертью. Особенно после того, что он собирался сделать с твоей помощью. Знаешь, почему у тебя ничего не получилось?

Еще бы я знал, что должно было получиться! Мне пообещали после задания вернуть привычную внешность, а вникать во все подробности чужого семейного дела я и не собирался.

— Мой обожаемый супруг опоздал на целый год, и теперь мне ни один чужестранец не опасен. Даже такой симпатичный, как ты.

Каждый видит красоту по-своему, но меня почему-то ее комплименты не обрадовали.

— Где мой недогоревший муж? — резко спросила она.

— Далеко.

— Не хочешь говорить? А зря. Он тебе случайно не рассказал, во что превращается человек после моих жарких объятий?

— В людоеда?

— Это если моя любовь настигнет тебя до полуночи, — вкрадчиво пояснила Узранда, — ну а после...

Зловещая таинственность в ее голосе оказалась настолько убедительной, что у меня внутри все покрылось толстой коркой льда. Какая тут, к лешему, любовь! Тем не менее, когда вдовствующая королева поднялась в полный рост, подчиняющиеся неизвестно чьей воле руки сами начали стаскивать позаимствованную в пещере тужурку.

— Тебе помочь? — ехидно спросила она, заметив, что мои пальцы не справляются с пуговицами переделанной в майку рубахи.

— Не видишь — волнуюсь! Предлагал ведь сбегать за вином! — Послушным мне оставался только язык. К нескрываемому удовольствию, пальцы так и не справились с пуговицами.