Глава 5. ВАРЛОК

Подтвердились самые худшие опасения Лиртога: деревню далганцев постигла та же судьба, что и поселок критонцев, но теперь на месте преступления отряд увидел трупы своих соплеменников.

— Вот почему мы не смогли найти некоторых бойцов из охраны поселка.

— Чужаки действуют очень нагло! — возмутился Юрлинг. — Похоже, они уверены в собственной безнаказанности.

— Убийцы ушли отсюда недавно. Тела еще не успели остыть, — доложил один из воинов.

— Забираем своих и уходим, — скомандовал воевода. — Мне очень хочется увидеть цвет крови врага еще сегодня! Да помогут нам грозные зарты! Следы вероломных убийц вели на запад.

— Они двигаются к Саргандии, — заявил Юрлинг. — Даже не стоит гадать, что они собираются делать на западной границе.

— Тот, кто стоит за лысыми убийцами, задумал большую драку.

— Узнать бы, с какой целью?

— Когда догоним, тогда и узнаем. Я выжму из гадов все до последней капли.

— Сначала нужно их одолеть.

— С твоей и Парзинга помощью мы справимся. — Гнев придавал Лиртогу уверенности. — Должны справиться.

— Скоро совсем стемнеет. Нужно действовать осторожно, чтобы не спугнуть дичь. Чужаки наверняка устроят ночлег и выставят дозоры. Предлагаю дальше держаться вместе. Распорядись, чтобы никто не отходил более чем на десять шагов.

— Будешь ставить барьерный колпак?

— Нет. Хочу блокировать магический фон нашего отряда. Если среди врагов есть сильные маги, они могут почувствовать нас гораздо раньше, чем увидят.

— Я не могу оставить отряд без разведки.

— А зачем я взял с собой Парзинга? — усмехнулся главный маг племени. — Пусть теперь поработает разведчиком.

— Он же волшебник. Его ауру сразу заметят.

— В том-то и дело, что его аура не поддается обнаружению. Кто-то там наверху, — Юрлинг указал глазами на небо, — сыграл забавную шутку, наделив этого парня особым предназначением. У него магический фон слабее, чем у беренки, а мощь как у мага первого круга. Если не выше.

— Чудеса, да и только! — пожал плечами воевода. — Значит, он у нас такой редкий человек?

— Ага. Только не вздумай ему об этом рассказать. Зазнается.

— Словом не обмолвлюсь. Даже под пыткой.

В коридоре никого не было, и молодой человек осторожно добрался до очередного поворота. Заглянув за угол, он убедился, что впереди тоже никого. Мурланд знал, что новое крыло королевского замка до сих пор не имело полной магической защиты, которую могли устанавливать только верховные маги. Берольд до рассвета покинул свои покои и отправился к иностранцам с неофициальным визитом.

«Они вздумали нам угрожать? Что ж, нужно сразу поставить мерзавцев на место, да так, чтобы в следующий раз и пикнуть не посмели. Поскольку их вверили моим заботам, придется проявить радушие и дать понять гостям, что о них думают каждую минуту. Даже тогда, когда они спят и не ожидают проявления дружеского участия».

В старой, защищенной части замка племянник агрольда незаметно прокрался мимо постов, а в новой воспользовался своими способностями проникать сквозь преграды.

Апартаменты кронда находились на третьем этаже дворца и состояли из десяти комнат. «Аскетической обстановку вряд ли можно назвать. Король не поскупился на отделку комнат для гостей», — восхитился берольд, заметив мебель из черного дерева. Лешта и его кузены разместились в общих покоях, но Мурланд направился в спальню Биштока. Из всех зарубежных гостей тот являлся самым слабым магом и в случае неадекватной реакции на неожиданный визит вряд ли смог бы навредить утреннему посетителю. Опасаясь ловушки на дверях опочивальни декронда, Мурланд проник туда сквозь стену.

— Доброе утро, декронд! — прокричал берольд в самое ухо спящему. В ответ — никакой реакции. — Бишток, ты что, оглох от страха?

Утренняя шутка с треском провалилась. Мурланд разозлился и с силой потянул одеяло на себя. Когда вместе с одеялом с кровати упало неподвижное тело декронда, племянник Дербианта забеспокоился.

«Надо позвать врача. Нет, сначала сообщу его родственникам, наверняка уже проснулись от моего спектакля». Специалист по прохождению сквозь стены бросился в другие спальни, но везде его ждала одна и та же нерадостная картина: кто-то оглоушил волшебников магическим ударом большой мощности, о чем свидетельствовала метка в виде черного креста на правом виске каждого. «Бедняги», — берольд знал, что после подобного заклинания сознание человека входит в жесточайший конфликт с разумом, и помирить их бывает довольно сложно.

Мурланд подошел к входной двери и собрался было позвать стражу. «Идиот! Куда я лезу? Надо бежать, пока никто меня не видел!» — Сердце молодого человека начало работать в ускоренном режиме. Он направился к ближайшей стене, однако, едва его нога вошла в камень, волшебник почувствовал необычное сопротивление. С каждой секундой противодействие усиливалось, и Мурланд второпях попытался вытащить ногу обратно. Это стало его роковой ошибкой. Человеческая плоть и камень образовали единое целое. Апартаменты иностранцев наполнились душераздирающим криком. Охранники, привлеченные неожиданным шумом, ворвались в покои и, увидев возле стены человека с перекошенным от боли и злобы лицом, шарахнули по нему из магоскопа. Это оружие представляло собой небольшую дубинку и на короткое время оказывало парализующее действие на любого волшебника, кроме верховных магов, которые сами его и придумали. Крик прекратился, Мурланд рухнул на пол.

— Ого! — воскликнул один из стражников. — Судя по одежде, берольд. Ты гляди, у него полноги в стене!

— Ты лучше посмотри, что с иностранцами.

Регалии высокопоставленного вельможи для служивых не имели никакого значения: берольд незаконно находился на охраняемой ими территории и до выяснения обстоятельств автоматически считался преступником.

— У каждого крест на правом виске, — после короткого обхода сообщил первый охранник.

— Понятно. Заклинание Магдур, — степенно подытожил второй.

— Так оно же под запретом! Как можно? Да еще в королевском дворце?!

— Ты забываешь — мы находимся в новом крыле.

— Невероятно! В королевском дворце! Какой ужас! Я побежал к начальнику стражи. — Первый охранник чуть не подпрыгивал от возбуждения.

— Не суетись. Достаточно дернуть красный шнурок.

— Точно! Никак не запомню.

Через минуту на место происшествия прибыл глава королевской охраны, через пять — и сам монарх.

— Берольда Пардензака и мирольда Грендака взять под стражу. Агрольду Дербианту направить срочное официальное приглашение.

— Будет сделано.

— Нет. — Бринст на минуту задумался. — Агрольду я напишу сам.

Арлангур резко обернулся, уронив добычу. Как он мог не заметить присутствия человека? Голос звучал совсем рядом.

— Кто здесь? Выходи, если не боишься!

— Значит, если я боюсь, то могу не выходить? — с издевкой прозвучало в ответ.

Юноша крепче стиснул копье:

— Нет! Перестань бояться и все равно выходи.

— А если я уже давно вышел, но один зоркий охотник не желает меня замечать? Да перестань ты пялиться в глубь леса. Черненького такого, о четырех лапах и с хвостом видишь? Это я тут с тобой веду светскую беседу.

Молодой охотник опешил. Насколько ему было известно от отца, говорящих животных не бывает. Точнее, среди птиц встречались говоруны, способные повторять отдельные слова, но произносить осмысленные фразы… Парень, естественно, слышал о волшебниках, способных превращать себя или других людей в зверя, но даже в этом случае никто из них особой болтливостью не отличался. «Может, это и есть Сиер в одном из своих воплощений?» — Юноша опустил копье и поклонился.

— Арлангур приветствует тебя!

— Лучше бы Арлангур помог освободить мой хвост от этого чудовища, — проворчал черный зверь. — Хоть вещь в хозяйстве и не самая важная, но оставлять ее здесь не хочется.

«Великий не может справиться с каким-то тразоном?! Вытащить хвост для него проблема?» Вновь нахлынули сомнения, терзая душу юного охотника. «Я его освобожу, а он кинется и разорвет меня на части! Так дело не пойдет». — Сын Зарлатонга посмотрел в сторону дерева-вампира. До спасительного оазиса оставалось десятка три шагов, не меньше. «Проблему лучше решить сейчас, пока еще есть такая возможность». — Арлангур крепче стиснул копье и начал осторожно приближаться к хищнику, якобы для того, чтобы оказать помощь.

— Только не надо делать глупостей! Даже если ты сильно постараешься, в меня все равно промажешь. В отличие от тразона, я внимательно слежу за каждым твоим движением. Согласись — реакция зверя лучше человеческой, да и возможностей у меня больше, чем у твоего копья.

— Тогда зачем мне тебя освобождать — чтобы ты меня съел?

— Мне как-то и в голову не могло прийти, что у такого меткого стрелка серьезные проблемы со зрением. Здесь что, мяса мало? — Зверь со скучающим видом повел мордой в сторону туши тразона. — Теперь отвечу на твой вопрос «зачем?». Затем, что я могу оказаться весьма полезным для человека, не имеющего предназначения. По крайней мере, до дня Посвящения.

Юноша непроизвольно сжал свободный кулак и спрятал его за спину.

— Тебе отказали в предназначении?! — поразился собственной догадке говорящий зверь. — Неужели такое еще случается?

— Не твое дело! — насупился парень. В нем вновь окрепло желание наказать черного хищника.

— Тогда я тебе тем более нужен. Существует единственный способ справиться с бедой, и я его знаю.

— Точно знаешь? — Глаза юного охотника засветились надеждой.

— Как и то, что меня зовут… —зверь на секунду задумался, — Варлок.

— А я — Арлангур, — снова представился подросток. Он безбоязненно подошел к животному и, используя древко копья в качестве рычага, приподнял толстую лапу тразона.

— Какое блаженство! — не удержался Варлок, подтянув хвост к морде. Зверь пытался подуть на больное место, но после нескольких безуспешных попыток сложить усатые губы в трубочку, бережно уложил хвост вокруг лап. — Ты местный?

— Не совсем. Моя деревня находится там, — парень указал на запад, — но идти далеко. Дня два, наверное.

— Что же тебя занесло в такую даль, да еще одного?

— Вчера у нас был день Посвящения, — тяжело вздохнул юноша.

— Погоди, если к твоей деревне топать два дня, то как ты здесь очутился сегодня утром? Крыльев у тебя за спиной не наблюдается, а на драгане по такому лесу особо не разгонишься.

— Нет у меня ни крыльев, ни драгана! — обиженно простонал парнишка. — Только вот это копье!

— Ладно, успокойся! Намек я понял. Постараюсь больше не наступать на больную мозоль. Но рассказать, как все произошло, тебе придется. Для правильного выбора лечения я должен знать точный диагноз.

— Я здоров, — возмутился Арлангур. Этот хвостатый считает его ненормальным?

— Как ребенок ты действительно не болен, но как взрослый мужчина, которым ты, несомненно, считаешься со вчерашнего дня…

— Ладно, слушайте. — Охотник не стал дожидаться, когда собеседник закончит фразу.

Агрольд проснулся в прекрасном расположении духа— с сегодняшнего дня он считал себя полноправным хозяином Далгании. К тому же теперь Дербиант имел отличное средство для усмирения непокорных, коих некоронованный владыка предвидел на своем пути немало. Возможности Еерчопа несколько обескураживали, однако отрицать их сокрушительную силу язык не поворачивался. Уничтожить гору, пусть и рукотворную, — это не под силу даже верховному магу.

Открывавшиеся грандиозные перспективы приятно возбуждали Дербианта. «Сегодня собирался заехать Пардензак с дочерью. Если девица окажется смазливой, сразу и свадебку организуем, а то потом некогда будет. Столько дел впереди — дух захватывает!»

Агрольд, не одеваясь, вышел на балкон. Диск солнца уже давно отделился от линии горизонта и слепил глаза, отражаясь в водной глади озера, на берегу которого был построен замок. На противоположном берегу виднелись высокие стены Батренга, второго по величине города Далгании. Он немногим уступал столице и являлся гордостью Дербианта. В свое время агрольд сильно постарался, чтобы его город был ничуть не хуже резиденции короля.

Голый вельможа небрежно толкнул ногой створку ограждения балкона и остановился на самом краю. Громкий всплеск оповестил прислугу о начале рабочего дня.

Пловец добрался до середины озера и повернул обратно. Отсюда его дворец смотрелся как грозное трехглавое чудище, вынырнувшее из воды. Три массивные башни, увенчанные причудливыми надстройками, действительно напоминали морды тразонов. Из-за этого сходства сооружение и получило название Трехглавого замка.

— Почему халат мокрый? — прорычал Дербиант немолодому мужчине, подававшему купальщику одежду на берегу.

— Виноват, господин.

— Десять плетей.

— Спасибо, господин, — слуга искренне поблагодарил владельца Трехглавого замка: обычное наказание за сухой халат, надетый на мокрое после купания тело и ставший после этого влажным, составляло два десятка ударов.

По дороге в обеденный зал агрольд заглянул в кабинет, чтобы захватить колбочку с ядом. Вельможа страдал маниакальной подозрительностью и во всех окружающих видел потенциальных наемных убийц.

Вот почему к вопросам своего питания Дербиант относился с предельным вниманием.

Комната, где будущий властитель Далгании обычно трапезничал, выглядела довольно мрачно. Низкие окошки под самым потолком пропускали слишком мало света, да и тот поглощался темно-бордовыми шпалерами на стенах. На этом фоне резко выделялась мебель столовой. Стол из светлых пород дерева являлся настоящим произведением искусства, скатерть сверкала белизной, а расставленные на столе блюда возбуждали аппетит одним своим внешним видом, не говоря уже об умопомрачительных запахах, распространявшихся по всему замку.

Дербиант внимательно осмотрел каждое кушанье и только после этого позвонил в колокольчик. В комнату вошли два охранника и дворцовый дегустатор — маг, специализирующийся на экспертизе пищи.

Дегустатор подошел к столу и подержал пару секунд над каждым блюдом ладони, словно грея их.

— Салат из овощей и кисель отравлены, — невозмутимо доложил он хозяину.

Тот одними глазами указал на дверь. Слуги удалились. Нынешним специалистом по определению пригодности пищи агрольд был доволен. За пять лет этот волшебник ни разу не промахнулся. До него попадались сплошные шарлатаны: месяц-два — и роковая ошибка с летальным исходом. Если уж ты считаешь, что пища в порядке, должен доказать это на деле. А яды у Дербианта всегда были лучшие.

Хозяин Трехглавого замка терпеть не мог присутствия посторонних во время еды, ведь они могли проделать тот же трюк с ядом. А посторонними он считал каждого, кроме себя, поэтому в столовой во время трапезы всегда было немноголюдно: Дербиант, агрольд, хозяин замка — и все это в одном лице.

— Приступим, — сам себе сказал вельможа, поднимая бокал красного вина.

— Привет, агрольд! Ты никак завтракать собрался? — На противоположном конце стола материализовался Еерчоп и плюхнулся на стул так, что все блюда подпрыгнули, оставив часть содержимого на скатерти. — Почему меня не зовешь?

— А разве духи питаются обычной пищей? — проскрежетал Дербиант, готовый в эту минуту собственноручно задушить непрошеного сотрапезника.

— Мы, конечно, не испытываем потребности в подобных житейских слабостях, но я же гость. Значит, должен уважить хозяина и разделить с ним его скудную трапезу, даже если мне это неприятно. — Еерчоп потянул скатерть на себя, и все блюда переместились на его край стола. — Что тут у тебя самое вкусное?

Голодный взгляд призрака из далекого прошлого вызывал сомнения по поводу правдивости сказанного.

— Начни с салата, он сегодня удался на славу. Опять же кисель мне нахваливали.

Незваный гость вылил рекомендованный напиток в тарелку с овощами и единым махом опрокинул ее содержимое в рот. Громкая отрыжка сообщила, что пища доставлена по назначению.

— Твои повара умеют готовить, — восторженно сообщил дух, принимаясь за жаркое из беренки — любимое блюдо агрольда.

— Мясо после киселя жрать неприлично!

— А, брось, — отмахнулся призрак. — Мы же с тобой за столом одни. К чему эти условности?

Еерчоп зачерпнул липкой рукой жаркое из сотейника и бросил пригоршню в маленькую тарелку, которую затем по воздуху доставил сотрапезнику:

— Угощайся.

Агрольд сжал бокал с такой силой, что тот не выдержал, рассыпавшись на мелкие осколки:

— Как ты смеешь!

— Извини, я не знал, что ты не любишь жаркое. Тарелка лишилась невидимой опоры и грохнулась на колени Дербианта. Естественно, содержимым вниз.

— Да я тебя…

— Не стоит меня благодарить. Это сущие пустяки из всего, что я умею. Слушай, а почему у тебя здесь так темно? Хочешь, я уберу одну стенку? — Дух абсолютно не обращал внимания на интонации хозяина и слышал только то, что хотел услышать.

— Не надо, — сразу пошел на попятную владелец Трехглавого замка. — Дворец достался мне от отца, и в память о нем я бы не хотел ничего тут менять.

— Понимаю. — Еерчоп напустил на себя задумчивость, дожевывая последний кусок окорока. — Слушай, а откуда ты узнал, что мне для здоровья яд полезен?

— Э… Во сне приснилось, — на ходу придумал изумленный агрольд.

— А я думал, ты знал, как меня убили. — Глядя на ошарашенную физиономию агрольда, призрак снисходительно пояснил: — Нам в этом мире полезно то, что отправило когда-то в мир иной.

— А что же вам тогда вредно?

— Неужели я тебе так надоел?

— Как можно? Не хочешь — не говори, только потом не жалуйся, если невзначай подсуну какую-нибудь гадость.

— Ты и тебе подобные этого сделать не смогут. Даже если сильно захотят.

Топот копыт драгана отвлек внимание собеседников.

«Кто бы это мог быть? Для Пардензака еще слишком рано».

Смерч на горизонте появился рано утром, но к деревне он продвигался медленно, петляя и извиваясь, как охотник, случайно забредший в хмельные заросли. Наконец вихрь ворвался в Маргуду и, добравшись до центральной площади, замер над тем самым кострищем, где исчезла Верина. Воронка становилась все тоньше и тоньше, пока не пропала, оставив вместо себя широкоплечего седого мужчину со свежим шрамом на лице. Он внимательно огляделся по сторонам и вышел из кострища.

— Приветствуем вас, добрый человек. — Главы кланов уже собрались на площади. — Что привело путника в Маргуду?

— Дело у меня важное, не терпящее лишних ушей, — властно сказал незнакомец. — С кем я могу говорить под клятвой молчания?

Вперед вышел Прэлтон.

— Полагаю, вы сможете обсудить все вопросы со мной. — Глава клана Быстрого огня предложил незнакомцу следовать за ним.

— Меня интересуют все подробности вчерашнего дня. В особенности те, что выходят за рамки обыденного.

— Вчера у нас был день Посвящения, — убитым голосом начал Прэлтон, — что само по себе является неординарным событием. Но то, как он прошел, не упомнит ни один из наших старожилов….

— И вы заставили юношу прыгнуть с обрыва?! — Седой маг прервал повествование на самом трагическом месте.

— Таковы наши законы. Иначе он стал бы проклятым.

— Кто писал вам эти законы?! — в сердцах воскликнул незнакомец.

— Старики рассказывают, что мы живем по предписаниям верховных магов, которые стояли у основания Маргуды.

— Тогда понятно. Эти могли и не такое придумать. А парню пришлось погибнуть ни за что… Хоть могилу его покажите.

Кощунственные слова в адрес могучих волшебников несколько озадачили представителя деревенской знати, но он все же продолжил разговор.

— А нет никакой могилы. Тело мы не нашли, словно человек не долетел до земли.

— Как такое могло случиться? — удивился прибывший на смерче.

— Откуда мы можем знать? В тот день у нас все было необычным. Сначала прыгнувший в никуда отрок, затем очнувшаяся древняя прорицательница Верина, которая предупредила о вашем сегодняшнем визите…

— Я могу с ней повидаться?

— Нет. Вчерашнее предсказание старухи стало для нее последним.

— Исчезла вместе с туманом? — не удивился незнакомец.

— Да. Перед уходом просила вам передать: «Проклятие сие простерло свои черные крыла над всеми нашими землями. Оно огромное, словно небо, и неизбежное, как уходящее время. Неисчислимые темные силы стоят за ним, настолько могучие, что нет им равных в нашем мире. Только двое абсолютно несхожих, объединенных одной слабостью, смогут перечеркнуть планы зла». Вам это о чем-нибудь говорит?

— О многом… Вот только откуда ей это стало известно? Кто такая эта ваша Верина? Она не из рода верховных магов.

— Она просто предсказательница.

— Я знаю, но если ей открылось такое… — Седовласый мужчина взглянул на небо. Он что-то прошептал одними губами, затем продолжил: — Верина права: будущее Маргуды настолько ужасно, что я бы не советовал никому оставаться в деревне до вечера.

— Она нас предупредила. После полудня все жители до единого покинут деревню.

— Встречаются еще настоящие мастера своего дела…

— Старушка была вдвое старше самого древнего жителя Маргуды. Никто не знал, на чем держалась ее жизнь.

— Зато теперь понятно, для чего она жила. — Седой маг положил руку на плечо собеседника. — Не хочу больше вас задерживать. Покажите, где находится Лысая гора, мне тоже нужно спешить.

Прэлтон указал на восток:

— Если идти пешком, то за четверть дня доберетесь. Ее ни с чем не спутаешь.

— Прощайте и помните о клятве молчания. Наш разговор слишком опасен для сильных мира сего.

Беседу двух волшебников никто не мог слышать, поскольку они отгородились стеной отчуждения, а клятва не позволяла выдать разговор даже под пытками. Ни человеку, ни его духу в случае гибели первого.

— Волосы у него белые, зато ладони иссиня-черные, — единственное, что сказал глава клана Быстрого огня, вернувшись к соплеменникам.

Те понимающе закивали, с уважением взглянув на Прэлтона — не каждому повезет встретить, а тем более поговорить с верховным магом.

— Теперь можно и отправляться.

— Я все рассказал, — вздохнул Арлангур.

К этому времени юноша и зверь неизвестной породы залезли на дерево, где Варлок соорудил себе нечто вроде гнезда из веток.

— Невеселая история, — черный хищник почесал задней лапой за ухом.

— Но ты же мне поможешь, правда?

— А куда я денусь, раз обещал? Только и ты запомни: исцеление не придет мгновенно. Случай у тебя тяжелый, а значит, и лечение будет долгим.

— Я не боюсь трудностей. Все сделаю, лишь бы стать таким же, как другие.

— Не обобщай. Двух одинаковых людей на свете не бывает, и ты не станешь похожим ни на одного из своих сверстников. Я берусь решить основную проблему, если ты сам мне поможешь.

— Ты прав. Я был лучшим среди подростков, и я стану одним из первых среди взрослых, — по-своему истолковал услышанное Арлангур.

— Не задирай нос, иначе будешь ходить с синяками.

— Это еще почему? Я не проиграл ни одного поединка со сверстниками. Даже когда их было несколько, а я один. Я…

— Первое условие моего лечения, — перебил юношу остроухий зверь, — вычеркни слово «я» из своей речи. До тех пор, пока не почувствуешь себя настоящим мужчиной. Понял? Иначе исцеления не будет. Теперь о синяках — тот, кто задирает нос, не видит, что у него под ногами, и часто падает. А отсюда синяки.

Юноша хотел сказать, что так нечестно, однако в последний момент передумал. Нельзя поддаваться слабостям, если решил достичь чего-то важного в жизни. Сейчас же самым желанным для Арлангура было обретение предназначения.

— Условие принято.

— И еще, — не унимался «лекарь». — Твоего полного имени мне никак не выговорить. Ничего, если я буду называть тебя Ар?

— Согласен, но только до тех пор, пока Ар не станет настоящим мужчиной. А вот потом ты уж постарайся… Взрослых называют полным именем.

— Договорились. Скреплять договор печатями и подписями не будем. «Странно, откуда я об этом знаю?» — удивился зверь.

— Можем поклясться на крови, — торжественно заявил парнишка и чиркнул лезвием копья по руке.

— Да куда же ты торопишься?! — Варлок лизнул ранку человека. — Считай, что клятва состоялась.

— Значит, можно приниматься за исцеление?

— Важные дела начинают утром, а сейчас неплохо бы пообедать.

Глава 6. ЧИСТОСЕРДЕЧНОЕ ПРИЗНАНИЕ

— Я ничего не делал вашим иностранцам! — В камере пыток полуживой от боли в ноге Мурланд пытался доказать свою невиновность королевскому следователю.

Обстановка камеры располагала к самому «дружескому» общению. На всех столах и стенах были разложены и развешены инструменты, помогающие стеснительным и неразговорчивым собеседникам открыть в себе талант ораторского мастерства. Правда, в случае с берольдом в таких инструментах не было необходимости. Заключенный, несмотря на местную анестезию перед выдалбливанием конечности из камня, еле сдерживался, чтобы не закричать от боли. Нога так и осталась закованной в кусок стены.

— Возможно, но тогда объясните, почему вас обнаружили на месте преступления? — Худощавый мужчина громко высморкался в носовой платок. — Не собирались же вы пожелать им доброго утра?

Следователь, как это ни забавно, попал в самую точку, но берольд прекрасно понимал, что ему никто не поверит.

— Его Величество поручил мне присматривать за иностранными гостями и велел всем покинуть замок как можно раньше. Вот я и зашел поторопить кронда и его родственников.

— А они так медлили, что вы применили Магдур? Не проще ли было их сначала разбудить? — Следователь продолжал упрямо гнуть свою линию, не обращая внимания на разъяренного узника.

— Я не применял запрещенного заклинания! К моему приходу они все уже были с крестом на виске.

— И вы, конечно, испугались, что подумают на вас, и решили сбежать с места преступления? — словно пытаясь успокоить расстроенного собеседника, елейным голосом проворковал дознаватель.

— Именно так! — пробурчал молодой берольд.

— И почему все преступники, пойманные на месте преступления, поют одну и ту же песню? Хоть бы для приличия подбирали другие слова. — Худощавый отодвинул в сторону бумаги. — Только послушайте, какая, с ваших слов, получается картина: один из зирканцев по неизвестной нам причине решил наказать своих родственников. Сотворив злодеяние, он либо внезапно раскаялся, либо, из желания обеспечить себе стопроцентное алиби, каким-то невероятным образом применил Магдур к себе, хотя опыт тысяч волшебников утверждает, что подобное невозможно. И как вы думаете, в Далгании или Зиркане найдется хотя бы один суд, который поверит в такую ерунду?

— А вы не допускаете, что перед моим приходом в комнатах побывал кто-то еще?

— Там никого не было. Неужели вы думаете, что у нас нет средств наблюдения за своими гостями? Напрасно. В замке имеется множество интересных приспособлений, способных фиксировать присутствие даже самых скрытных посетителей. Так вот, эти приспособления, кроме иностранцев и вас, никого более не отметили.

Дядя как раз недавно рассказывал Мурланду о новом магическом изобретении. «Полезная штука — этот определитель личности, — отметил он. — Всегда сможешь узнать, кто в течение дня заходил в твой кабинет».

— Их наверняка можно отключить. — Берольд скривился от резкой боли из-за неосторожного движения замурованной ногой. — Специалистов, как я понимаю, у вас хватает.

— Молодой человек, — покровительственно произнес следователь, — давайте не будем отрываться от реальности. Рассуждая подобным образом, мы докатимся до того, что в подозреваемых у нас окажется сам король. Лучше объясните мне: почему вчера ночью вы разговаривали с потерпевшими на повышенных тонах?

«Король может оказаться в подозреваемых? А почему бы и нет? Его поведение вчера было чрезвычайно странным, словно он увидел оживших мертвецов». — Мурланд сознавал, что шансов на положительный исход дела у него оставалось все меньше и меньше.

— Извините, я очень устал. Вы не могли бы позвать мне лекаря?

Страшная боль не давала мастеру третьего круга сосредоточиться, чтобы самому сбросить камень с ноги, не позволяла мыслить ясно. Сейчас знахарка была нужна берольду как воздух.

Следователь догадывался о проблемах своего подопечного и поэтому не спешил с помощью.

— Вам предоставят лекаря сразу после чистосердечного признания. Как видите, все в ваших руках. — Немигающим взглядом он вонзился в горящие от боли глаза Мурланда.

«Интересно, сколько минут я проживу после? А если не подпишу? Тогда сойду с ума от боли. Это еще хуже».

— Я могу переговорить с королем? — Берольд предпринял последнюю попытку к спасению.

— В принципе, нет ничего невозможного. Сейчас Его Величество занят, но к полудню обещал освободиться.

Анестезия заканчивала свое действие.

— Хорошо. Что я должен написать?

— Ответ всего на два вопроса: зачем вы пришли к зирканцам и почему так неласково с ними обошлись? — Криво усмехнувшись, следователь подвинул лист бумаги и перо.

Жгучее желание придушить мерзавца заставило на мгновение забыть про производственную травму, но стоило Мурланду попытаться привстать, как все вернулось на круги своя, и он, скрипя зубами, начал писать.

«Я, верноподданный Его Величества берольд Мурланд, накануне вечером был шокирован поведением высокопоставленных гостей из Зирканы — они позволили нелестные высказывания в адрес моего короля. Желая проучить грубиянов, утром я тайком проник в их апартаменты и хотел хорошенько напугать невеж. Однако моя шутка была воспринята неадекватно. В целях самообороны мне пришлось воспользоваться первым попавшимся под руку заклинанием, о чем я сильно сожалею».