Наступила такая тишина, что стало слышно, как болезненно хлюпает разбитым носом старший браток. «Куй железо, пока горячо», — понял Сашка.

— С Лосем надо рвать, мужики, — нарушил он скорбное молчание. — Нечисто он играет, нечисто...

— А как же договор? — жалобно спросил один из апостолов. — Неля говорит, Евгений Севастьянович с ним крепко договорился...

— Брось, Николя, — отозвался второй, — в договоре насчет нападения на Учителя ничего сказано не было! А раз такое дело вышло, какой может быть с ними договор?

— Дело не в договоре, — раздалось от дверей, и все обернулись: в зал входила Неля. — Не в договоре дело, ребята. Здравствуйте, Саша.

— Здравствуй, Неля, — насторожился Сашка. Он уже видел, что Неля не намерена уступать, и решил сразу обострить ситуацию до предела. — Ты вот на этих лучше посмотри. Узнаешь?

Неля подошла и склонилась над братвой.

— Конечно. Этот здоровый — Сивый, он у Мишки замбригадира. А второй — Бек.

Сашка растерялся. Он и не знал, как реагировать на такую прямоту.

— Дело не только в договоре, Саша, — вздохнула Неля. — И вообще нам пора серьезно поговорить.

— Говори, — язвительно улыбнулся Сашка.

— Не при них. Развяжите их, и поговорим.

— Ну уж нет, — решительно встрял в разговор Олег. — Эти козлы на Учителя напали, меня чуть не порезали, а я их отпущу?!

Наступило напряженное молчание.

— А давай их в ванной закроем, — предложил Лешка. — Берись, мужики...

Апостолы сгрудились вокруг братков, подхватили их со всех сторон и понесли из зала. А Неля сокрушенно покачала головой и подошла к Сашке:

— Помните, что я вам говорила, Саша?

Сашка вспомнил фонтан крови и невольно поежился.

— Лосев нужен Силе, — с упором на «нужен» сказала Неля. — И нет разницы, что и как он делает; он — Ее орудие.

— То-то он меня из города выдавливает, — хмыкнул Сашка и снова потрогал ушибленную челюсть. — Наверное, я Силе нужен поменьше...

— Вы, Саша, — Избранник Силы; вы Ей нужны во сто крат больше. Но вам ничего и не грозит.

— Я бы так не сказал, — покачал он головой.

— В этом и беда, Саша, — вздохнула Неля. — Если бы вы приняли Силу, вы бы в ней не сомневались.

«Вот оно, мое слабое место! — внезапно осознал Сашка. — Пока я сомневаюсь в Силе, я не могу претендовать на власть, а пока я не у власти, я против Лося ничего сделать не могу! И что делать?»

— Просто доверьтесь Ей целиком, — словно услыхала его мысли Неля. — Как я.

Сашка смутился.

— Вы думаете, мне просто было мужа-подполковника оставить? — горько усмехнулась Неля. — Ох, непросто! Но как только я доверилась Ей, всё стало на свои места. И Федя почти не беспокоит, и с Маргаритой наладилось.

Вокруг них начали рассаживаться вышедшие из ванной апостолы, и Неля смолкла.

— Красиво говоришь, Неля, — внезапно подал голос Олег. — Но только, я так понимаю, теперь Учителя охранять круглосуточно придется. И всё из-за твоего Лося.

— Я бы так не сказала, — пожала плечами Неля.

— А я бы сказал! — напористо поддержал товарища Лешка. — В такой ситуации рисковать нельзя. Ты же сама знаешь, что без Учителя ничто не будет исполнено.

Это было сказано с таким напряжением, что внутри у Сашки похолодело.

— Что не будет исполнено? — глотнул он. Апостолы — все как один — молчали.

— Что не будет исполнено, мужики?! — с нарастающей тревогой повторил он вопрос.

— Пророчество о начале шестой расы, — тихо произнесла Неля.

— А что, было какое-то конкретное пророчество? — недоуменно спросил Сашка. — Я думал, это...

Он еле успел остановить себя, чтобы не сказать «я думал, это обычный треп».

— Нет, это не треп, — словно услышав несказанное, тихо произнесла Неля, и апостолы, как по команде, опустили глаза вниз. — Это самое главное пророчество, которое оставил ваш прадед.

— Откуда это известно? — снова глотнул Сашка. Неля вздохнула:

— Ваш дядюшка велел рассказать вам о нем, когда станет трудно.

По Сашкиной спине побежали мурашки. К предсказаниям прадеда он почему-то относился серьезно.

— Я... уже могу узнать, в чем заключается пророчество?

— Судя по всему, да, — недовольно поморщилась Неля.

— И в чем?

Некоторое время она молчала, а потом глубоко вздохнула и глухим, сдавленным голосом произнесла:

— Новая, шестая по счету от Адама и Евы, человеческая раса, намного более могущественная и гуманная, чем эта, будет заложена именно здесь: в России, на реке Шаманке. Старая, пятая раса, окажет ей яростное сопротивление, но что бы она ни делала, это будет лишь на пользу расе новой, расе молодой.

Сашка замер.

— И заложена она будет родом Николаевых. — Неля на некоторое время умолкла. — Но ваш прадед сказал еще кое-что.

— Что? — хрипло спросил Сашка.

— Сила никогда не принуждает человека. Она беспощадна к массам, но отдельному человеку она всегда оставляет выбор.

Это Сашка уже слышал — от дяди Жени.

— То же самое будет и теперь. И только человек из рода Николаевых будет решать: быть шестой расе или не быть; быть ей сразу или потом. Он будет решать всё.

Наступила гробовая тишина. Сашка вытер ладонью мокрый, холодный лоб, попытался как-то осмыслить услышанное и не смог: перед глазами плыло, а голова была пустой и звонкой. И тогда по ногам снова потянуло холодом. Он поднял голову: в дверях зала стоял Мишка Лось. Он обвел замерших в молчании апостолов, ткнулся взглядом в Сашку и, явно преодолевая себя, поздоровался:

— Здорово, земляки.

Апостолы разом повернулись к нему, но никто не проронил даже слова. И только Неля поднялась, так же молча прошла к Лосю, взяла его под руку и провела к ванной, открыла дверь и только там тихо произнесла:

— Забирай и уходи.

Лось попытался что-то сказать, но Неля была непреклонна:

— Не сейчас. Просто забирай их и уходи. Не до тебя. Извини.

Сашка думал долго. Ему не мешали. Олег поставил на плиту чайник и заварил свежего чаю, Неля занялась блинами, а Сашка ушел в самую дальнюю комнату, упал в кресло и обхватил голову руками.

Ставки были высочайшими, но выхода из этого тупика он не видел. С одной стороны — мэр со всем подчиненным ему в лице подполковника Бугрова правоохранительным аппаратом. С другой стороны — Лось со своей братвой и почти неисчерпаемыми финансовыми и теневыми возможностями. И тот и другой хотят от него своего и только своего; и тот и другой смертельно опасны. И, случись повернуться делу всерьез, никто Сашку не спасет — ни от тех, ни от других.

На первый взгляд умнее всего было бы действительно встать во главе секты и резко сократить ее контакты с внешним миром. Но это прямо противоречило всей идеологии «Идущих за Силой», нацеленной на неизбежное покорение и дальнейшее осчастливливание этой отсталой планеты. Его, Сашкины, страхи этим людям были неведомы.

— Потому что они полностью доверились Силе... — пробормотал Сашка.

Он ясно видел, насколько превосходит религиозный фанатик обычного человека. Ибо фанатика мало интересует жизнь как таковая. А если смотреть в корень, то любая религия направлена против жизни просто потому, что предполагается нечто гораздо более ценное, чем голубое небо над головой, сосновый бор, теплая хвоя под ногами и нежная, ароматная девчонка на расстеленном пиджаке.

В дверь постучали.

— Да, войдите.

— Блинчики будете? — просунул голову Олег. Сашка глянул на часы: половина пятого утра.

— Спасибо, Олег, с удовольствием. А чай-то есть?

— Я принес. Вот...

Сашка принял высокую кружку ароматного чаю и тарелку с блинами, дождался, когда Олег выйдет, и принялся всё это сосредоточенно поглощать.

Он понятия не имел, как управится с Лосем, наверное, что-нибудь придумает, но то, что брать общину в управление придется, уже видел. Хотя бы для того, чтобы разобраться во внутренней мотивации этих людей и найти слабые места, позволяющие манипулировать ими так, как нужно именно ему, а не Лосю, Неле или даже Николаю Павловичу Хомякову.

Сашка обнаружил, что блинчики закончились, допил чай и вышел в зал. Апостолы — все двенадцать — были здесь.

— Судя по пророчеству, хочу я этого или не хочу, а мне всё равно придется вступить в управление общиной, — тихо произнес он. — Но я не могу делать такой шаг с закрытыми глазами. Где у вас что?

— А что вам надо, Саша? — настороженно спросила Неля.

— Документы, священное писание, если оно у вас есть, конечно, — всё, что я должен знать...

— Журналы регистрации приема клиентов и вступивших в общину учеников лежат в розовой спальне, — пожала плечами Неля. — А больше нам ничего и не надо.

К пяти утра апостолы разошлись по домам, и в Сашкиной квартире остались только решившие защищать его от возможных неприятностей Олег и Лешка. Олег приготовил Учителю яичницу и гренки, принес свежего чаю, объяснил, что означают те или иные пометки в журналах, вкратце рассказал о структуре общины, и Сашка уселся за кухонный стол и принялся разбираться во всей этой «бухгалтерии духа».

Судя по записям, дядя Женя начал фиксировать свою деятельность всего-то два с лишним месяца назад, а уже спустя всего две недели со дня первого приема у него начала формироваться своя община.

Сашка заглянул в начало журнала регистрации пациентов и сразу же, третьей по счету, обнаружил фамилию Нелли Тимуровны. Вчитался в написанные размашистым дядькиным почерком строчки и заметил рядом, восьмым по счету, будущего апостола Олега Миловидова, а девятым — Алексея Табачникова. Открыл журнал регистрации членов общины — и в самом начале списка обнаружил те же самые фамилии. Получалось так, что общину зачинали, а затем и встали во главе ее те, кто пришел в числе первых дядькиных пациентов.

«Интересно...»

В принципе, так и должно было быть: кто первый встал, того и тапки, а кто первый подписался под новым делом, тот и объявляет себя отцом-основателем. Но если помнить о возможности употребления наркотиков, то должна была проглядываться и последовательность вовлечения.

Он принялся сопоставлять журналы — фамилия за фамилией — и ощутил, как в груди встал горячий комок: отсева почти не было! Стоило человеку прийти на прием, и спустя две недели его фамилия плавно перетекала в журнал регистрации членов общины.

Сашка аж взмок. За две недели можно прочно сесть на иглу. Вылечиться от сильной простуды. Забеременеть, наконец... но только не поверить в какую-то там мифическую Силу! Насколько Сашка знал, с такой математической точностью веру не обретают. Люди разные, и там, где один схватывает новые религиозные идеи на лету, в два-три дня, другому нужен год, а то и десять!

«Мама родная! А ведь это зацепка!»

Он кинулся к дядькиному рабочему столу, вытащил пачку бумаги, линейку и фломастеры и старательно расчертил таблицу: в первой графе фамилия, затем дата приема пациента и, наконец, главное: дата вступления бывшего пациента в общину. Начал сводить всё это в одно целое и уже через час понял, что попал в десятку! 72% пациентов становились членами общины спустя 14-16 дней после первого приема. Еще 8-10% подтягивались в течение следующей недели. И из 426 дядькиных пациентов к настоящему времени в общину вступил уже 351 человек. А через 18-24 дня после вступления в общину 83% учеников, судя по отметкам в журнале, начинали проявлять некоторые экстрасенсорные способности. И те, кто пришел к дядьке в самом начале, к настоящему времени, если, конечно, верить пометкам, уже умели читать отдельные мысли и видеть фрагменты будущего.

Сашка вскочил и заходил по комнате. Он ощущал себя Зигмундом Фрейдом и Николаем Лобачевским в одном лице. Он видел, что это — система почище сетевого маркетинга, он вычислил ее временные параметры, но он и понятия не имел, что за источник стоит за этим четким календарным графиком.

— Так, давай-ка еще раз, — вслух проговорил он. — Что в самой основе? Личный контакт с дядей Женей. А потом все они дружно, как по команде, вступают в секту. А спустя еще немного времени у всех начинают расти способности. Но почему?

«А может быть, они попадают под профессиональное гипнотическое влияние более продвинутых сектантов?»

— Не то.

Насколько он помнил, апостолы ничем таким не пользовались.

«Тогда, может быть, сами молитвы содержат какие-нибудь гипнотические команды?»

Но и это не соответствовало действительности. Общинники даже не молились.

«Тогда, может быть, они резко меняли питание?»

Сашка подозвал Олега и выяснил, что никакой особой диеты члены общины не придерживаются.

«Неужели во всем виноват один голый контакт?»

Сашка рассмеялся. Он знал, что психоз бывает заразным, но для этого нужна общая для всех беда или хотя бы общая идея: революция, «охота на ведьм», поиск врагов народа, наконец. Да, внутри секты такая идея была — Сила, но ни Федор Иванович, ни бабка в храме, ни отмороженный Бобик ни по какой такой Силе не тосковали, а потому и в схему никак не укладывались.

Здесь нужен был такой же объективный подход, как сопоставление дат в журналах или лабораторное исследование.

«Лабораторное исследование?»

Сашка охнул и подскочил: как он мог про это забыть?! Он ведь сам, всего за сутки до исчезновения, протащил дядю Женю по всем врачам и заставил его сдать все анализы, какие только можно!

Это был шанс.

Он глянул на часы: 09.15, стремительно оделся и в сопровождении недоумевающих телохранителей побежал в поликлинику. Забрал в регистратуре результаты анализов с малопонятными обозначениями и помчался в кабинет терапевта. Но никого там не обнаружил.

— Бесполезно, молодой человек, — обратилась к нему толстая санитарка в огромных очках. — Они все на субботнике.

— Каком субботнике? — моргнул Сашка и тут же вспомнил каком. — В аэропорту, что ли? Опять?!

— А вы что думали? — враждебно поинтересовалась женщина. — Вы что, не знаете, сколько там намело? Каждая пара рук на учете. Один заместитель главврача и остался, да и тот, наверное, скоро уедет...

Сашка мгновенно ринулся в приемную и поймал заместителя выходящим из дверей.

— Здравствуйте! Мне нужно результаты анализов с кем-нибудь обсудить, а все на субботнике!

— Ну так в понедельник приходите, — поджал губы тот.

— Но я не могу столько ждать!

— А я что могу поделать? — развел руками замглавврача. — Вы и сами понимаете, что такое общегородской субботник. У меня все врачи там. Даже я... — он широко улыбнулся, — вынужден в аэропорт ехать.

Сашка на секунду задумался.

— Возьмите меня с собой! — Замглавврача критически оглядел просителя.

— Я что, такси?

— Извините, — пробормотал Сашка, развернулся, медленно спустился по ступенькам и вышел на улицу.

— В чем дело, Александр Иванович? — сразу забеспокоился Олег.

— В аэропорт надо.

— Так поехали, — развел руками Олег и повернулся к Лешке: -Леха! Давай гони за «фордом»! Одна нога здесь, другая — там!

Сашка рассмеялся. Он и запамятовал, что и дядькин «форд», и стоящие в неведомом гараже «Жигули» теперь в его полном распоряжении.

Они примчались на полосу в считанные минуты. Сашка приказал апостолам оставаться и ждать его в машине, сиганул в снег и помчался вдоль длинного ряда копошащихся в снегу темных фигур, машинально отмечая «своих», помеченных матерчатыми плакатами на груди и спине. Но сейчас ему был нужен терапевт, и никто другой.

А на половине пути его окликнули:

— Александр Иванович!

Сашка обернулся. Возле огромной кучи снега, с лопатой в руках, стоял патологоанатом Рейнхард.

— Не меня ищете?

— Нет, Владимир Карлович! Мне терапевт нужен

— Заболел терапевт, — покачал головой Рейнхард. — Не будет его сегодня.

— А что делать? — опешил Сашка. — Мне надо срочно дядь Женины анализы прочитать.

В глазах патологоанатома блеснул острый интерес

— Евгения Севастьяновича? Вы позволите? — Сашка торопливо достал из-за пазухи стопку разноцветных листочков и сунул их врачу. Рейнхард поправил очки и с удовольствием углубился в чтение.

— Хм, интересно. Очень интересно... Ого!

— Что там? — аж заерзал от нетерпения Сашка.

— Молочная кислота, — резко посерьезнел Рейнхард, — просто невероятное содержание... Да и жирные кислоты... М-да... налицо липолиз. Возможно, распад гликогена.

— Это от наркотиков?

— Нет, что вы, — покачал головой врач, — это совсем другое...

— А что? — Патологоанатом нахмурился:

— Это не диагноз, но я бы сказал, что ваш дядюшка находился в состоянии сильнейшего, причем хронического, стресса.

— То есть?

— Ну, как вам объяснить? — поморщился врач. — Такая карта крови бывает в случае повышенного содержания адреналина. Хотя... объемы... хм, прямо скажем, запредельные... Ваш дядюшка курс адреналиновых инъекций не проходил?

— А зрачки от этого расширяются? — скорее утвердил свою мысль, чем спросил Сашка.

— Ну... — усмехнулся врач. — Это нормальная реакция на адреналин.

Сашка окинул взором взлетную полосу, представил себе эти три с половиной сотни человек с глазами мультяшных зайчиков от повышенной дозы адреналина в крови, затем подумал о Бугрове, потом в памяти всплыл Бобик, бабка в храме, набитый народом зал в Доме горняка...

«Город адреналиновых наркоманов?»

— Послушайте, Владимир Карлович, — задумчиво пробормотал он. — А может быть так, чтобы триста пятьдесят человек, безо всяких инъекций, имели в крови подобный уровень адреналина?

— Странный вопрос, — отметил врач и улыбнулся, — но, должен сказать, ничего нереального в этом нет: сбросьте триста пятьдесят молодых десантников из самолета, и вы это получите.

— Или объявите чрезвычайное положение! — подхватил идею Сашка. — Или, например, заставь поверить, что их только что коснулась длань Господня. Столько адреналина будет — ого-го!

Он уже начинал что-то прозревать.

— Совершенно верно, — подтвердил его догадку врач. — Разумеется, это ненадолго: человек довольно быстро адаптируется к однообразному психическому воздействию, и уровень адреналина понижается до нормы.

Сашка недовольно крякнул: свести в одно целое и Бугрова, и Нелю, и Бобика не получалось. Он бы руку сейчас отдал, что у всех уровень адреналина, как у дяди Жени, — запредельный. Но что их подстегивает? А главное, почему так стремительно и планомерно растет секта?

Из глубин памяти хаотично всплывало всё, с чем он столкнулся: шестая раса... нарисованный им график с четким подтверждением связи между контактом с дядькой и дальнейшей судьбой пациента. А еще раньше был обряд инициации с тысячами касаний друг друга... это вводит в транс... а что еще? Вот что может объединять Нелю и ее мужа?

«Контакты?!»

Кровь бросилась ему в лицо. Касания друг друга, поцелуи, половые отношения, наконец! В общем, контакты, контакты и еще раз контакты! Это было слишком очевидно, чтобы стать правдой. Но объясняло всё.

— Я все понял! — глотнул он.

— И что же вы поняли? — поднял брови патологоанатом.

— Я думаю, — Сашка распрямился и показал рукой в сторону пятерки людей с плакатами на куртках, — они все больны.

Врач вежливо улыбнулся:

— Не все верующие — больные люди, Саша...

— Это инфекция, Владимир Карлович, — с ужасом проговорил Сашка. — Иначе не объяснить! Они все инфицированы чем-то необычным! Чем-то, что сдвигает психику и формирует состояние хронического стресса!

Патологоанатом как-то странно на него покосился:

— Что вы имеете в виду, молодой человек?

— Вирус! Я же сказал! Что же еще?!

— Это я уже слышал, — отставил лопату в сторону врач. — Но какой вирус? Это ведь вам не Гонконг. Здесь есть свои эндемические особенности.

Он принялся говорить, что в наших местах если чем народ и болеет, то гриппом да желтухой, ну, в крайнем случае, сибиркой... Но Сашка всё более наполнялся уверенностью в своей кошмарной правоте. Он попросил медика его выслушать и начал сбивчиво, перескакивая от одного к другому, рассказывать всё, что видел за минувшую неделю.

— Я не понимаю, почему этого никто еще не заметил! — горячился он. — Женщина пропарывает себе ножом руку! Мужики считают, что в них вселилась неведомая Сила! Паршивый Бобик дерется, как чемпион Европы! Сека протыкает обе щеки! Начальник горотдела бегает за шпаной с во-от такими полтинниками! И всё это множится и множится! Без остановки!

— Может, наркотики? — предположил ошарашенный таким напором врач.

— Проверено! — рубанул воздух ладонью Сашка. — Никто из них не ширяется!

Врач растерянно развел руками:

— Может, тогда ЛСД? Она и в таблетках бывает, и даже в спорынье...

— Вот только не надо про спорынью! — заорал Сашка и, возбужденно размахивая руками, пошел на врача. — Я всю санэпидстанцию на уши поставил! Чисто! Ни спорыньи в хлебе, ни хрена!

Врач опасливо отодвинулся, и Сашка только теперь заметил, что вокруг них, метров на пятьдесят, никто не работает, а все только и делают, что присматриваются, что там у них происходит.

— Я вам говорю: это заболевание, — уже тише произнес он. — Это медицинская проблема, а не духовная...

Рейнхард отвел глаза и тяжело выдохнул:

— Если бы я мог сделать вскрытие... Возможно, мы бы и увидели характерные поражения внутренних органов... но ведь тело вашего дядюшки, как я слышал, так и не нашли?

— А то вы не знаете? — горько хмыкнул Сашка. — Да, он исчез!

— А чего вы тогда хотите? — всплеснул руками Рейнхард. — Вы же сами видите, что доказательств нет!

Крыть было нечем.

Сашка еще пытался изобрести новые аргументы, но переубедить подкованного, опытного специалиста не удавалось. Владимир Карлович совершенно точно знал, что так не бывает, а если и бывает, то вирусы подобного типа неизвестны, а если известны, то не в нашей области и даже не в нашей стране. Тела Евгения Севастьяновича, чтобы детально исследовать внутренние органы, нет, а гонять ни в чем не повинное гражданское население на исследование «неведомо чего» никто не позволит.

Впрочем, то, что инфицирование как таковое оказывает косвенное влияние на психику, пусть и с оговорками, он признавал. Понятно, что загрипповавший ребенок будет капризен и даже истеричен, а натренированный в подавлении своей агрессивности взрослый, скорее всего, свалится в депрессию.

Но Сашке этого признания было мало. Он был абсолютно уверен, что в данном случае вирус оказывает на психику не косвенное, а самое прямое воздействие. А главное, он считал, что Рейнхард не вправе отвергать очевидное лишь на том основании, что нигде об этом не написано. Но патологоанатом стоял на своем: нет фактов, значит, нет и болезни.

— Подождите, — внезапно осенило Сашку. — Вам нужно тело?

— Желательно, — буркнул бесконечно уставший от него врач.

— Я попробую что-нибудь сделать. Ждите здесь.

Сашка побежал вдоль полосы, жадно рассматривая людей с плакатами на куртках. Ему была нужна Неля.

«Инфекция вызывает перегрузку внутренних органов, — на ходу соображал он. — Отсюда стресс. Но может ли инфицирование сдвинуть крышу? А почему нет? Организм сопротивляется, активизирует надпочечники, вбрасывает в кровь всякие там эндорфины, и тогда... а, собственно, что тогда?»

Сашка резко затормозил и утер ладонью взмокший лоб. Он уже знал ответ.

«И тогда начинаются галлюцинации».

Опровергнуть только что родившуюся версию казалось невозможным. То, что тяжело и долго болеющие люди слегка «сдвигаются по фазе», он помнил по собственной бабушке. Да и свое совершенно бредовое состояние во время последней пневмонии он хорошо-о запомнил... и вообще, что такое бред, как не временный «сдвиг по фазе»?! А если организм не справляется, не знает, как бороться с новым вирусом, и болезнь перешла в хроническую стадию? Может ли из этого родиться религиозное исступление?

Сашка снова тронулся вдоль полосы.

Еще как может! Химическое сходство адреналина с мескалином, популярным в психоделических кругах наркотиком, подтверждало эту версию однозначно. Надпочечники впрыскивают адреналин, еще и еще! А потом — порог, за которым наступает психоз! Сколь угодно массовый! Только причина самая банальная. Не отравление спорыньей, как в Европе шестнадцатого века, и не самоистязания и хронический голод с недосыпом, как у «бичевалыциков», а просто вирус.

И нет никакого злого умысла в том, что они спустя две недели после первого контакта начинают видеть всякую чертовщину и хором записываются в секту! Это нормальный инкубационный период.

«Лишь бы Неля согласилась помочь!»

Сашка понимал, что надежды на эту не вполне адекватную женщину довольно зыбки, но определенные способности у нее всё-таки имеются — это он видел собственными глазами.

«Выйдет в свой „астрал“ еще раз, — думал он, — глянет, где там осталось лежать дядькино тело, и дело в шляпе! Лишь бы не отказала...»

Теперь он даже не понимал, как такая простая и очевидная мысль не пришла ему в голову раньше. Сашка прибавил ходу и вдруг увидел, как прямо перед ним на полосу выруливает знакомая черная машина.

«Черт! Этого мне еще не хватало!»

Прямо перед ним вылезал из машины... Николай Павлович Хомяков, а вслед за ним и тихий, малоприметный чекист,

— Никитин! — сразу увидел его мэр. — А ну-ка идите сюда!

Сашка неохотно подчинился.

— Это что за бардак, Никитин? — грозно поинтересовался мэр и обвел рукой взлетную полосу. — Сколько еще я должен это терпеть?!

Сашка огляделся. Повсюду, насколько хватало глаз, виднелись фигурки сектантов со все теми же оскорбительными плакатами на груди и спинах.

— Я вижу, Николай Павлович, — досадливо крякнул он. — Но только... всё еще серьезнее, чем вы думаете.

— Да куда уже серьезнее?! — с вызовом поинтересовался мэр. — Я вас еще раз, теперь уже официально, предупреждаю: если вы будете продолжать в том же духе, я вас посажу. Вам все понятно, Никитин?

Он сказал это настолько отстраненным, холодным тоном, что Сашка понял: так оно и будет.

— Да, мне всё понятно, Николай Павлович.

— Так вперед! — махнул рукой в сторону копошащейся неподалеку группы сектантов мэр. — Чего вы здесь стоите?! Идите и работайте! И чтоб через полчаса я этой гадости не видел!

Сашка заметался. Он очень хотел донести до мэра всю неоднозначность ситуации. Но он понимал: Хомякову нужно срочно разрешить вполне конкретную проблему. И ни о чем другом он слушать сейчас не станет.

— Да сажать его надо, — встрял в разговор подошедший ближе чекист. — Все они, Никитины, одним миром мазаны: что дядька, что прадед, что этот... такой же придурковатый!

— Что вы сказали? — заморгал Сашка.

— Что слышал! — обрезал чекист.

«...что дядька, что прадед... — мысленно повторял Сашка, — что дядька, что прадед...»

Он заглянул в холодные, умные глаза чекиста и вдруг ясно вспомнил, как заползал вслед за дядькой в пещеру, в которой лежал его скуластый прадед по фамилии Николаев. И как торжественно, с каким душевным подъемом дядя Женя рассказывал о тех волшебных изменениях, что начали происходить...

— Вот тебе и первоисточник, — пробормотал он. — Вот тебе и тело...

Сашка глубоко выдохнул и торжествующе посмотрел на Хомякова:

— Извините, Николай Павлович, мне пора.

— Как это? — непонимающе моргнул мэр.

— Вы же хотите их остановить? — перебил его Сашка. — Так не мешайте мне это сделать!

Мэр оторопел:

— Что?! Это я вам мешаю?!

— Всё, Николай Павлович, некогда! — резко развернулся Сашка и помчался назад, к Рейнхарду.

— Подождите, Никитин! Как это некогда?! Куда вы?!

Но Сашка уже не слушал.

«Вот тебе и первоисточник! — бормотал он. — Вот с чего все началось!»

Он бегом вернулся на то место, где оставил врача, но его там не оказалось.

— Где Рейнхард?! — кинулся он к подбирающим снег соседям.

Те смущенно пожали плечами.

Сашка судорожно огляделся и на самом краю поля заметил улепетывающего прочь патологоанатома. Бросился вслед, настиг, схватил за рукав и развернул к себе.

— Я нашел первоисточник! — торжествующе заорал он. — Владимир Карлович! Я нашел вам тело!

— Отпустите меня! — запаниковал Рейнхард. Он явно не желал ввязываться в еще одну многочасовую и совершенно бессмысленную беседу с этим вконец доставшим его психопатичным юношей.

— Не дядькино! Другое!

— Еще одно?! — дернулся и завертел головой в поисках хоть какой-нибудь подмоги врач.

— Я нашел первоисточник инфекции! — Патологоанатом собрал все свои силы и не без труда освободился.

— Ну что ж, тогда я вас поздравляю, молодой человек, — тяжело дыша и гневно сверкая очками холодно произнес он. — Я думаю, такими темпами вы достаточно быстро войдете в историю медицины.

— Я не шучу, — серьезно предупредил Сашка. — Когда вы его вскроете?

Рейнхард посмотрел на него так, словно Сашка был начинающим некрофилом.

— Это не моя забота, — одернул он скошенную набок куртку. — Есть милиция, есть прокуратура, пусть заводят уголовное дело, выписывают постановление на эксгумацию...

— И вы его вскроете?

— А куда я денусь? — с независимым видом приосанился патологоанатом. — Это моя работа.

— Тогда ждите! Я к вам еще приду! — возбужденно предупредил его Сашка, на крейсерской скорости выскочил на стоянку и подбежал к своему «форду». — В ментовку!

— Куда?! — хором удивились апостолы.

— В горотдел, ребята, в горотдел!

Лешка покачал головой и повернул ключ зажигания. А Сашка откинулся на кресло и прикрыл глаза.

«Значит, так, — думал он. — Если я честно скажу, что найденное мною тело пролежало в пещере аж с тридцать седьмого года, что они сделают? А ничего! Они подумают: ну и пусть еще с недельку полежит, ничего с ним не случится. Так? Однозначно. Значит, придется сказать, что я обнаружил тело неизвестного мужчины случайно, скажем, на лыжной прогулке, или нет: шел на сопку Силе помолиться и увидел труп — так достовернее получится... да, достовернее... лишь бы не загребли...»

— Учитель! — тряхнули его. — Александр Иванович!

Сашка встрепенулся.

— Приехали, Александр Иванович!

— Спасибо! — кивнул Сашка и выпрыгнул из машины. Здание горотдела возвышалось прямо перед ним.