Орден куртуазных маньеристов (Сборник)
ModernLib.Net / Поэзия / Степанцов Вадим / Орден куртуазных маньеристов (Сборник) - Чтение
(стр. 64)
|
Автор:
|
Степанцов Вадим |
|
Жанр:
|
Поэзия |
|
-
Читать книгу полностью
(3,00 Мб)
- Скачать в формате fb2
(2,00 Мб)
- Скачать в формате doc
(2,00 Мб)
- Скачать в формате txt
(982 Кб)
- Скачать в формате html
(2,00 Мб)
- Страницы:
1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43, 44, 45, 46, 47, 48, 49, 50, 51, 52, 53, 54, 55, 56, 57, 58, 59, 60, 61, 62, 63, 64, 65, 66, 67, 68, 69, 70, 71, 72, 73, 74, 75, 76, 77, 78, 79, 80, 81, 82, 83, 84, 85, 86, 87, 88, 89, 90, 91, 92, 93, 94, 95, 96, 97, 98, 99, 100, 101, 102, 103
|
|
О как ты низмен в сущности, народ!
Неблагородна кровь твоя и лимфа.
Всегда раскрыть спешишь ты жадно рот,
Когда Зевес спускается с Олимпа.
Но вырву я всевидящий твой глаз,
Твой глаз так называемый народа!..
Я встал и нацепил противогаз,
Шокировав вспорхнувшего Эрота.
Под визги Клер второй противогаз
Я на неё с хлопком напялил сильным;
(В противогазе, без иных прикрас,
Она предстала натюрмортом стильным.)
"Что делать?" - Задал я себе вопрос,
Как гордый Рим, дразнимый Карфагеном,
Затем к замочной скважине поднёс
Баллончик портативный с дифосгеном.
- Excuse me, nothing personal, - молвил я
И с мстительностью графа Монте-Кристо
нажал на пуск. Зловонная струя
Атаковала ноздри журналиста;
В моих глазах светилось торжество;
Я повернулся к Клер через мгновенье.
- А ты в противогазе ничего, -
Изрёк я в рецидиве вдохновенья.
...В руины превращался Карфаген
Под музыку амурного дуэта.
И я твердил, фильтруя дифосген:
- Не должно сметь писать на тему сцен
Из частной жизни русского поэта!..
3. В пятистопном анапесте, что пятистопной длиною...
В пятистопном анапесте, что пятистопной длиною
Вас по самые стопы как длинное платье укрыл,
Вы попали в историю, раз переспавши со мною,
Гениально воспевшим за это ваш облик и пыл.
Я красив был, а вы оказались единственной дурой,
Кто со мной это мненье, пусть спьяну, но смог разделить.
Вы сказали мне "да", и я сделал вас новой Лаурой,
Вас замыслив, пусть спьяну, бессмертьем отблагодарить.
Вспоминаю я, как за пером потянулся в потемках,
Позабыв похмелиться и вашу оставить кровать,
И теперь ваше имя в устах благодарных потомков
С неизменностью будет возвышенность чувств навевать.
Ореол Афродиты - что лучше такого подарка?
Благо, эры грядущие вас не увидят живьём,
Как и ту, кою парень, которого звали Петрарка,
Уж не знаю, за что, но восславил в сонете своём.
4. Вдали от праздных глаз толпы...
Вдали от праздных глаз толпы
Я вас настиг в безлюдном парке
И после яростной борьбы
На обе положил лопатки.
Но не успел в тени куста
Заняться с вами я любовью,
Как ваши юные уста
Меня подвергли сквернословью.
Я вас не стану силой брать.
Живите в мире и покое.
Я не хочу о вас марать
Своё достоинство мужское.
Я только лёг на вас, а вы
Уже ругаетесь как быдло.
Я отвергаю вас. Увы.
Ступайте. Пусть вам будет стыдно!..
5. Вишнёвый сад
(по мотивам басни И.А.Крылова)
Я в полночь вышел в сад, чтоб вора обнаружить.
Я вишенку потряс, и вы упали в грязь.
- Я виновата тем, что хочется мне кушать? -
Осведомились вы, разжалобить стремясь.
Я впился в вашу грудь, подобно злому крабу,
Сентиментальный ваш пресекши монолог.
- Вы виноваты тем, что хочется мне бабу! -
Ответил грубо я и в дом вас поволок...
6. Вот лежишь на ковре ты, всем римлянкам праздным под стать...
Вот лежишь на ковре ты, всем римлянкам праздным под стать,
А здоровый твой раб над тобой шелестит опахалом.
Я пожаловал, Клавдия, с целью тобой обладать,
С многократностью, свойственной трем необузданным галлам.
Повели же уйти своему с опахалом рабу.
Эй, ты слышал? Ступай и не порть мне с любимой свиданье!
Что он смотрит угрюмо, нахохлившись как марабу?
Ух, не любит он нас, помышляет, поди, о восстаньи...
Твой папаша-патриций в Сенате сидит день и ночь,
Легионы послать торопясь на парфян и иберов.
Я б, имея такую прелестную юную дочь,
Не оставил её при мужчине столь крупных размеров.
Пусть он лучше своим опахалом похлопает мух,
Коих слишком несметно в покои твои припорхало.
Мой болтливый язык, музыкальный лаская твой слух,
Обдувает прохладой не хуже его опахала.
Он не знает ни слова по-римски? Ну экий болван!
Хоть могуч и на редкость красиво и правильно скроен...
Эй, чего ты глядишь на меня как на Марса Вулкан?
Недоволен, наверное, рабовладельческим строем?
Что он делает здесь, этот раб, не любимый никем?
Продала бы ты лучше его гладиаторской школе.
Он мне так же претит, как Катону претил Карфаген,
Эту рожу фракийскую видеть я должен доколе?
Почему ты не хочешь его поскорее прогнать?
Не мешаю ль я вам?.. Да, я чувствую это незримо...
О Юпитер, взгляни сколь испорчена римская знать!
Ах, куда ж ты ушло, о былое величие Рима?
Ну зачем на меня вдруг воззрился он пристально так,
С плотоядным каким-то не в меру живым интересом?
Как хоть звать-то его ?.. Что за странное имя - Спартак?
Ох, не любит, не любит он римлян, клянусь Геркулесом!..
7. Времена года
Весна
Кретин скворец, горластый как сирена,
Воспел фальшиво радость бытия;
Старик Мороз с сосулькой вместо хрена
Мигрировал в холодные края;
Весна с её безмозглым оптимизмом
Вернулась в чуть не околевший лес;
Медведь, томимый в спячке онанизмом,
Проснувшись, на медведицу залез;
В холодных турбулентных водах вешних
Восстала муть средь архимедных сил;
Слегка погорячившийся подснежник
О снег башку тупую остудил;
И люди в рецидиве эйфории
Опять о светлых размечтались днях,
Простое возрастанье энтропии
За Ренессанс по дурости приняв.
Лето
Ах лето, лето! - дым лесных пожаров,
Повышенная смертность на воде;
Идиллия для пьяниц и клошаров,
Для муравьёв с их счастием в труде;
Дождём в четверг не мытая Россия,
Угарный газ, густой и выхлопной;
Пыль, пекло, мухи, гнус, дизентерия,
Укус гадюки в духоте лесной;
Рабочий день проходит в полудрёме,
У дома - вобла, мат и домино;
Наличием кустов в большом объёме
Паденье нравов усугублено;
На лицах пот, как при любовном акте,
В поту том естся хлеб чужой и свой.
О лето! - время не откинуть лапти
От голода и холода зимой.
Осень
Вандемьер. Хандра одолевает,
Холодна и тяжка, как утюг.
На деревне куриц убивают
При попытке убежать на юг.
Улетают птицы и амуры;
Интеллект гноится в борозде.
Тучка золотая, глядя хмуро,
Вновь на небо вышла по нужде.
Мокрый дуб. В маразм вошла погода.
Золотая плешь на дубе том.
Спать охота. Бабу неохота.
Всё как в песне - девушки потом.
Это минус. Но на том спасибо.
На челе мигрень играет блюз.
Лес притих. В руке кошёлка, ибо
Водочка с грибами - это плюс.
Боль в хребте. Хребет уже не молод.
Всюду грязь и гниль, куда ни глянь.
Пасмурно. Грядёт великий холод.
И понятно всем, что дело дрянь.
Зима
Фригиднее таймырской снежной бабы,
Зима сулит снежки, фристайл, бобслей
И прочие фригидные забавы
С оргазмом в виде гриппа и соплей;
Застыли в жилах все эритроциты,
На дровнях мужичок ушел в поход,
И ёлочка в преддверьи геноцида
Подумала: "Скорей бы новый год!.."
Мороз и пиво - всё для аппетита
И учащенных ходок в туалет;
На южном побережьи Антарктиды
Пингвины ловят ультрафиолет;
Земля промёрзла. В преисподней черти
Завидуют клиентам адских бань.
И, вечностью дыша, порядок смерти
Вновь наложил на хаос жизни длань.
8. Время дождя
Надо мной на бреющем полёте
Музы пронеслись. Видать, к дождю.
Я глядел вослед им, весь в помёте,
Словно старый памятник вождю.
На душе вдруг стало как-то гадко,
Вследствие чего в руке моей
Появилась мощная рогатка,
Выдавшая тут же залп камней.
Матерясь и каркая от боли,
Музы покидали небеса
И камнями падали на поле
В заросли полыни и овса.
"Надо же, - подумал я некстати,
Собирая камни в вещмешок, -
Столько было муз, и в результате -
Лишь один коротенький стишок..."
9. Все формы ваши - это негативы...
Все формы ваши - это негативы
Злодейских ваших происков души.
Вы просто отвратительно красивы,
Вы просто безобразно хороши.
Вы так дурны, что, право, нет вас краше.
Вы гнусно обаятельны, милы.
А сладкое, как мёд, сопрано ваше
Ушам больней любой бензопилы.
Ваш бюст бесчеловечно судьбоносный
Порой способен вызвать тошноту;
Ваш шаг, до омерзенья грациозный,
Усугубляет вашу красоту.
Вы совершенны с вашим духом в теле
до столь уродской степени, что вы
так мерзостно божественны в постели,
Что все желанья падают, увы.
10. Вы божественны дьявольски, Анна...
Вы божественны дьявольски, Анна,
Вам к лицу полнолуния свет.
Вы сегодня особо желанны,
Вы мой смысл, вы мой Новый Завет.
Зеркала всех времён и народов
Отразить вас почли бы за честь.
Полагаю я, что сумасбродов,
всех погубленных вами, не счесть.
Вы на белую розу похожи,
Что в руке я сжимаю сейчас,
Что, впиваясь шипами под кожу,
Продолжает всё ж радовать глаз.
Но зачем же глядите так странно
Вы на мой кровоточащий перст?
Почему вы дрожите так, Анна?
Мне не больно уже, вот вам крест!..
Пусть ваш взор прекратит, моя рыбка,
Полыхать столь безумным огнём!
Вас чуть портит лишь он и улыбка,
Вам к дантисту б сходить на приём...
Не смотрите ж, как кот на сметану,
На подаренной розы укол,
Ибо впредь я мешать вам не стану
Предпочесть мне осиновый кол!
11. Вы в доме моём вновь сосёте мои папиросы...
Вы в доме моём вновь сосёте мои папиросы
И портите гнусною рожей своей интерьер.
Но я возвращусь. И в руке моей будут не розы.
Покуда не поздно, бычкуйте окурок, Жан-Пьер!
Вы в доме моём вновь мои попиваете вина,
И тщетно кусает вас преданный мне фокстерьер.
Но я возвращусь. Величав и суров, как дубина.
Покуда не поздно, бычкуйте окурок, Жан-Пьер!
Вы в доме живёте моём на широкую ногу;
Своим пиджаком оскверняете мой шифоньер.
Но я возвращусь. А ведь я вас крупнее намного.
Покуда не поздно, бычкуйте окурок, Жан-Пьер!
Вы в доме моём, вероятно, моею женою
Сейчас обладаете вновь за узором портьер...
Но я возвращусь. И возникну у вас за спиною.
Покуда не поздно, бычкуй свой окурок, Жан-Пьер!
13. Вы склонны думать, муж быть должен сильным...
Вы склонны думать, муж быть должен сильным,
Решительным и блещущим умом,
Пусть не богатым, но любвеобильным,
И в переносном смысле, и в прямом.
Вы, право же, мне льстите, мэм. К тому же,
Слегка иначе я смотрю, увы,
На то, каким быть должен выбор мужа
Для женщины такой, как, скажем, вы.
Хорош тот муж, что глуп как сивый мерин,
Богат, немолод, глух, подслеповат,
Тот, что в жене-красавице уверен,
Сам будучи уродлив и горбат;
Тот, что бывает всякий раз в Европе
По важным государственным делам,
Весь круг забот о вашем гардеробе
Ни с кем не разделяя пополам;
Тот, что своей дражайшей половине
Отводит в жизни роль земной оси,
Тот, что её возводит в ранг богини
С частичной импотенцией в связи;
Тот, что свою утратив даже веру,
Не попадет в мишень ни из ружья,
Ни, более того, из револьвера -
Вот муж, которым был бы счастлив я.
14. Где придавят безобразно...
Где придавят безобразно
Беды как борцы сумо,
Так, что тезис "жизнь прекрасна"
Превратится в "жизнь - дерьмо"
И труизм "Бог есть" в итоге
Перейдет в иной труизм,
Мы, слегка к себе жестоки,
Принимаем атеизм.
Но поскольку кредо это
В общем-то претит уму,
Даже фразу "Бога нету"
Мстительно, в подкорке где-то
Адресуем мы Ему.
17. Диссидентом слыть приятно...
Диссидентом слыть приятно,
В диссидентство лестно впасть,
Но лишь там, где травоядна
Существующая власть.
Так Спартак, герой отважный,
Был отнюдь не идиот -
Ждал, покуда Сулла страшный
Сам на пенсию уйдет.
Не на Грозного озлился
Разин, похмелясь с утра;
Пугачев как прыщ развился
Не на теле у Петра.
И Ильич, решив отдаться
Кровной мести и борьбе,
Ни при Сталине рождаться
не посмел, ни при себе.
Камикадзе одержимым
Будет полный лишь баран,
С тираническим режимом
Бьются там, где добр тиран.
Вот порой и остается
Говорить со вздохом "пас",
Ибо задница даётся
Человеку только раз.
18. - Для чего я на свете живу...
- Для чего я на свете живу,
То есть жил, формулируя строго? -
На финальном своём рандеву
Я спрошу наконец-то у Бога. -
Я был добрым, не свят был едва,
Я не крал, был не чужд состраданья.
Ну и что? Вообще, какова
Цель наличья меня в мирозданьи?
Суетился я, как таракан,
Хлеб свой в поте лица пожирая.
И к чему этот весь балаган
С бестелесною вечностью рая?..
Да! - зачем придаётся мне плоть,
Раз её все равно отнимают?..
И почешет затылок Господь:
- А действительно. Хрен её знает...
19. Если ты напился водки...
Если ты напился водки
И нетрезвым влез в трамвай,
Сонный к плечику красотки
профиль свой не прижимай.
Пусть её ты и не лапал,
Но плечами и душой
Так черства она, что на пол
Рухнет враз твой торс большой.
И к старушкам, взявшим моду
Оккупировать трамвай,
Жизнерадостную морду
Не особо прижимай.
Материнские рефлексы
В них подавлены как вши.
Даже перспективы секса
Их не тронут струн души.
Обрести нирвану дабы,
Равновесье и покой,
Пьяной толстой грязной бабы
на плечо приляг щекой.
И она в ответ прижмётся
с благодарностью, глядишь.
Только так и окунётся
дух в гармонию и тишь,
Чтоб в лирическом экстазе
Осознать, как жизнь пестра,
Как богаты ипостаси
Идеала и добра.
21. Жил-был пёс
- Нерон, к ноге! - Позвали вы меня,
Когда звонок сотряс вдруг дверь входную.
Я, визитёра вашего браня,
Ответил "гав!" и к двери встал вплотную.
- Нерон, сидеть! Сидеть и не вставать!..
Ваш крик изрядно действовал на нервы.
"Сижу, сижу. И нечего орать..."
В мозгу мелькнула мысль: "Все бабы - стервы."
Вошёл мужик с букетом красных роз
И с мордою типичного альфонса.
- Меня вы звали? - Задал он вопрос. -
И я у ваших ног, мой лучик солнца!
"Нерон, к ноге, - невольно вспомнил я, -
Сейчас его сидеть заставят, ну-ка..."
- Садитесь, друг мой, - счастья не тая,
сказали вы. Я улыбнулся глупо.
- Какой кобель! - Воскликнул ваш нахал.
"Сам ты кобель," - подумал я уныло
И выдал обаятельный оскал,
От коего вся кровь его застыла.
Потом вы ели мясо - вы и гость,
А чтоб мои желудочные спазмы
слегка унять, вы кинули мне кость.
- Спасибо! - Гавкнул я не без сарказма.
- А ваш кобель могёт мышей ловить? -
Сострил ваш друг, задавшись новой темой.
"А не пора ль тебя мне укусить?" -
Встал я перед классической дилеммой.
Мужик не унимался: - А нельзя ль
погладить псину?.. "Нет, ну отчего же, -
подумал я, - погладь, коль рук не жаль
И коль имеешь запасную рожу..."
Тут, слава Богу, наступила ночь;
Он выпил заключительную чарку
И вскорости на вас залез, точь-в-точь
как я намедни на одну овчарку.
Чтоб было мне удобней наблюдать,
Как сей счастливый обладатель вами
Геройски будет вами обладать,
Я занял место рядом на диване.
"Что ж, жизнь собачья, но и не совсем, -
Я размышлял, взирая из алькова, -
Конечно, есть и спектр своих проблем,
Зато кино не нужно никакого.
И ты, мой дорогой незваный гость,
Меня напрасно на смех поднимаешь.
Тебе досталась тоже только кость,
О чём ты, впрочем, не подозреваешь..."
22. За окнами ночные пели птицы;...
За окнами ночные пели птицы;
В гармонии с природой и с собой
Я флегматично изучал страницы
Журнальчика с названием "Плейбой".
"О, где же ты, моя ночная фея,
Приди и стань моей любви рабой!.." -
Шептал я, заслоняясь от Морфея
Журнальчиком с названием "Плейбой".
Явились вы, одетая в футболку,
Сравнимая с мечтою голубой.
Я резко встал и отложил на полку
Журнальчик под названием "Плейбой".
"Как славно, что покой нам только снится,
подумал я, - что жизнь есть вечный бой!"
Вы были лучше, нежель все страницы
Журнальчика с названием "Плейбой".
- Пятьсот, - прервали вы немую сцену,
Неглупой пораскинувши губой.
Я молвил: - Леди, за такую цену
Я сто куплю журнальчиков "Плейбой".
Зачем любовь ценой больших столь денег?
Нет, не судьба вам стать моей судьбой!.. -
И я раскрыл, спустив вас со ступенек,
Журнальчик свой с названием "Плейбой".
23. За стеной пианист исполнял грибоедовский вальс...
За стеной пианист исполнял грибоедовский вальс,
А на улице было промозгло, туманно и сыро.
Ты любила голландца по имени Ван дер Ваальс,
Что к тебе пристрастился сильней, чем к голландскому сыру.
Естество испытателя развито было во мне,
Что в итоге решило голландца дальнейшую участь.
- Так ты, значит, голландец, - сказал я ему в тишине, -
Вот и славно. Сейчас мы проверим тебя на летучесть...
Я окно распахнул. До асфальта неблизок был путь.
Подошедши к голландцу, я взял его мягко за горло.
- Нет, - сказал он, не надо. Я лучше уж сам как-нибудь...
И, меня отстранив, он к окошку проследовал гордо.
...Результат отрицательный тоже порой результат,
И, рождаясь, не всякую сказку мы делаем былью.
Мой голландец поправку в известный вносил постулат,
Что звучал теперь так: "У любви как у пташки лишь крылья".
Он пикировал вниз, с гравитацией тщетно борясь.
Я за ним наблюдал с сожалением, грустью и болью.
И когда он ударил лицом в непролазную грязь,
Я тебя упрекнул, услыхав приглушённое "хрясь!":
- Недостаточно он окрылён был твоею любовью...
24. Замедление кадра
Дым последней затяжки из лёгких с тоской выдыхая,
Я глядел на окурок, что шёл по параболе в бак.
Там плескался бензин. Мизансцена была неплохая
Для красивой кончины с огнём и со звуком "ба-бах!!!"
А окурок тем временем падал, склоняясь к бензину.
Оставался лишь миг. Рубикон протекал позади.
Я уныло напряг отсыревших мозгов древесину,
Вспоминая, как принял решенье из жизни уйти.
Умереть из-за бабы... О как это, в сущности, глупо.
"Ты дурак, - снизошло на меня вдруг, - ты редкостно глуп.
Хорошо умереть, за собой не оставивши трупа,
Но куда, интересно, приятель, ты денешь свой труп?.."
Я не мог с непреложной той истиной не согласиться,
Что отвратное зрелище буду по смерти являть.
Глас же здравого смысла во мне продолжал суетиться
И в разнузданных всяческих формах меня оскорблять.
Я внимал построеньям логическим. Мой же окурок
Продолжал опускаться, чтоб мне учинить фейерверк.
А рассудок вещал: "Ты ублюдок, слюнтяй и придурок.
Ты маньяк, мазохист, и всё это с приставкою "сверх".
Что с того, что явилась она не мечтою поэта,
А обычною шельмой с душою и телом бревна?
Почему бы её к праотцам не отправить за это?
Ты нужней во сто крат человечеству, нежель она!
Что стоишь как кретин, из башки никотин выпуская?
Умереть захотел? Ну а я здесь при чём? Идиот...
Я хороший ведь?" "Да." "А она ведь плохая?" "Плохая."
"Ну так сделай же что-нибудь, ибо конец нам грядёт!"
"Так ведь поздно..." "Успеешь..." Меня одолели сомненья.
Не хотелось мне жить, умирать расхотелось вдвойне.
И почувствовал я, как в душе наступило волненье.
"Чёрт, какой пропадает поэт!" - вдруг подумалось мне.
Мой окурок стремился к бензину, как к близкому другу.
До границы раздела двух сред оставался микрон
в миг, когда я, к окурку с внезапностью выбросив руку,
Сжал в двух пальцах его и издал облегчения стон.
25. Зачем вы любите меня...
Зачем вы любите меня,
божественная Ольга,
изнемогая и сопя
на смятой простыне?
Вы любите, собой пьяня,
меня, но лишь постольку,
поскольку любите себя
в своей любви ко мне.
Зачем вы любите цветы,
божественная Ольга?
Вы, по годам своим скорбя,
их любите, мадам,
за мимолётность красоты,
и любите постольку,
поскольку любите себя
в своей любви к цветам.
Зачем вы любите вино,
божественная Ольга,
свои печали в нем топя
и воя на луну?
Вы любите вино, да, но -
опять же лишь постольку,
поскольку любите себя
в своей любви к вину.
Зачем вы любите себя,
божественная Ольга,
как первую любовь любя
себя в своей судьбе?
Вы любите, себя губя,
себя, и лишь постольку,
поскольку любите себя
в своей любви к себе.
26. ...И подумал я вдруг, что подумала ты...
...И подумал я вдруг, что подумала ты,
что моею ты думаешь стать до рассвета;
ты подумала, внюхавшись томно в цветы,
что кретином быть надо, подумать чтоб это.
Я подумал, что ты так подумала, но
я подумал, что, собственно, так я и думал;
и подумала ты, допивая вино,
что я правильно думал башки своей дубом.
Я подумал, что ты все ж подумала зря,
что подумал я так, не подумав при этом,
что подумаешь так ты на то несмотря,
что отказ я считать и не думал ответом.
И подумала ты, что я именно так
и подумал с цинизмом солдата удачи,
и подумала вдруг, что я был бы дурак,
если б вздумалось думать мне как-то иначе.
27. Из рубрики рекламных объявлений
"Палач. Окончил специальный ВУЗ.
Оказываю разные услуги.
Пытаю и казню на всякий вкус,
Ломаю рёбра, позвоночник, руки;
Умею вешать, головы рубить,
Бить в зубы, обрабатывать дубиной,
Жечь на костре, четвертовать, скопить;
Владею плетью, дыбой, гильотиной;
Нуждаюсь в ассистентке молодой
С наклонностями садомазохистки;
С людьми приветлив. Недурён собой.
Люблю животных, Шиллера и виски."
28. Инаугурационная речь
Взойдя на трон посредством путча,
Свершивши госпереворот,
Взгляну, фуражку нахлобучив,
Сквозь мрак очков на мой народ.
Не расплывусь в улыбке доброй;
Слова же будут просто злы.
И в рупор прошепчу я коброй:
- Ну что, допрыгались? Козлы...
Как знаем с первого мы класса,
Идея светлая нужна,
Чтоб стать вождём народной массы.
И, слава Богу, есть она -
Вы от свободы окосели,
Так получите же меня -
Здоровый дух в здоровом теле,
Как у Троянского коня.
Пора вернуть вас на колени,
Перебесившихся козлов,
И исцелить вас как от лени,
Так и от недержанья слов.
Улыбки радости на рожах
Видны мне что-то не вполне...
Ну ничего. Господь поможет.
Улыбки будут. Верьте мне.
Как вас учил великий Гёте,
Свобод достоин не любой.
И в принципе-то вы могёте
Всегда пойти за них на бой.
Но вы поймёте - в размышленьях,
А также почерпнув из книг,
Что лучше жить, пусть на коленях,
Чем глупо умереть на них...
29. Инесса, Инесса, ты чёрная роза...
Инесса, Инесса, ты чёрная роза,
В чьих острых, до времени скрытых шипах
Реальная, знаю, таится угроза,
Равно как в твоих ароматных губах.
Как царственно ты восседаешь в карете!..
Ты чёрная роза, но чёрный твой цвет
Мне видится только лишь в розовом свете,
И сей дальтонизм, он не лечится, нет.
Ты чёрная кошка, что перебежала
Страницы:
1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43, 44, 45, 46, 47, 48, 49, 50, 51, 52, 53, 54, 55, 56, 57, 58, 59, 60, 61, 62, 63, 64, 65, 66, 67, 68, 69, 70, 71, 72, 73, 74, 75, 76, 77, 78, 79, 80, 81, 82, 83, 84, 85, 86, 87, 88, 89, 90, 91, 92, 93, 94, 95, 96, 97, 98, 99, 100, 101, 102, 103
|
|
