Орден куртуазных маньеристов (Сборник)
ModernLib.Net / Поэзия / Степанцов Вадим / Орден куртуазных маньеристов (Сборник) - Чтение
(стр. 57)
|
Автор:
|
Степанцов Вадим |
|
Жанр:
|
Поэзия |
|
-
Читать книгу полностью
(3,00 Мб)
- Скачать в формате fb2
(2,00 Мб)
- Скачать в формате doc
(2,00 Мб)
- Скачать в формате txt
(982 Кб)
- Скачать в формате html
(2,00 Мб)
- Страницы:
1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43, 44, 45, 46, 47, 48, 49, 50, 51, 52, 53, 54, 55, 56, 57, 58, 59, 60, 61, 62, 63, 64, 65, 66, 67, 68, 69, 70, 71, 72, 73, 74, 75, 76, 77, 78, 79, 80, 81, 82, 83, 84, 85, 86, 87, 88, 89, 90, 91, 92, 93, 94, 95, 96, 97, 98, 99, 100, 101, 102, 103
|
|
Эх, кончились, папик, твои времена».
И, чтоб не услышать подобных суждений,
Я всё - про Сорокина да Интернет,
Я всё бормочу, что ди-джей местный - гений,
И вдруг неожиданно слышу в ответ:
- Послушай, ты клёвый, давай-ка с тобою
По-быстрому трахнемся, есть кокаин...
Берёт меня девушка нежной рукою,
Ведёт меня в мир виртуальных картин.
Спустя полчаса я шагаю вразвалку
Домой, улыбаясь, средь каменных стен.
Я вовсе не старый, мне рано на свалку!
Я очень полезный для общества член!
Так, завтра весь день просижу у экрана,
И буду смотреть лишь одно MTV -
Потом я пойду, раз на свалку мне рано,
На поиски модной бесстыжей любви.
Да, смог дотянуть я до нового века!
В среде юных киборгов я - не крутой,
Похож на простого, увы, человека...
Зато я не списан в полнейший отстой.
КИБЕРВЕЧЕРИНКА
Маркиз к маркизе подбежал
В украшенной цветами зале:
- Вы тоже здесь? И вам сказали,
Что нынче - виртуальный бал?
Красавица - ему в ответ:
- О Боже, сколь вы старомодны...
Манеры никуда не годны
И незнаком вам Интернет.
Прощайте! Вскоре закружусь
Я в танце с киборгом-мулатом,
Прелестным полуавтоматом...
Я, право, связью с ним горжусь.
Тут, напевая «шалу-ла»,
К ней киборг подкатил с подносом,
И наш маркиз остался с носом -
Маркиза на танцпол ушла.
Ах, киборг для неё - магнит:
Он вслух читает маньеристов,
К тому же он - в любви неистов,
Маркизу точно ублажит.
«О, старый добрый футуризм! -
маркиз вздыхает огорчённый, -
будь проклят сей сверхутончённый,
безумный киберманьеризм!».
Но тут с одной из киборгесс,
С младой красоткой, он напился,
И вскоре с ней уединился -
В беседке у пруда исчез.
Цветут фейерверки в небесах,
Смех по окрестностям летает,
В руках мороженое тает,
А из беседки слышно: «Ах!» -
И на траве поэт слагает
Стихи о новых временах.
ПЛОХИШ И КИБАЛЬЧИШ
Два существа во мне живут.
Признаюсь, нелегко мне с ними, -
Они всё время достают
Меня советами своими.
Одно созданье – Кибальчиш.
Оно крикливо-истерично.
Другое – внутренний Плохиш.
Оно до ужаса цинично.
Благодаря Кибальчишу,
Что свят и комсомольски честен,
Я лирику свою пишу,
Но я не ею всем известен,
А тем, что опубликовал
Ряд матерных стихотворений –
Мне их Плохиш надиктовал
В минуты пьяных озарений.
Сегодня встал я с бодуна –
Плохиш вчера велел нажраться.
Звенит будильник – вот те на!
Мне нужно срочно одеваться!
Я на свидание бегу,
И нужно мне зайти в палатку,
Чтоб вынуть мелкую деньгу
И в темпе выбрать шоколадку.
Мне Кибальчиш даёт совет:
«Вон ту купи, она – огромна!
Купи, и не жалей монет,
И подари подруге скромно».
Плохиш совет иной даёт:
«Купи малюсенькую, слушай!
Но не дари, как идиот,
А сам скорее жадно скушай…».
Советы слушая, стою,
Купить не в силах шоколадки,
Вдруг вижу девушку свою –
И выбегаю из палатки.
«Эх, как погода хороша!» –
Невольно сразу отмечаю,
И даме сердца ни шиша
Из-за советов не вручаю.
С ней взявшись за руки, идём
Гулять по парковой аллее,
Мне шепчет Кибальчиш: «Стихом
Обрадуй девушку скорее!
Прошу тебя, стихи читай!».
А внутренний Плохиш бормочет:
«За грудь, за грудь её хватай,
Она лишь этого и хочет!».
И я, смущённый Плохишом,
Который мыслит слишком прямо,
Вмиг представляю голышом
Со мной гуляющую даму.
Садимся на скамейку с ней.
Бубнит Плохиш: «Ну, действуй, ну же!
Ты, блин, ведёшь себя, как гей!
Гей этой тёлке вряд ли нужен.
Я знаю все её мечты!
Под юбки руку суй, под юбки!
Там – чудеса! Обязан ты
Мужские совершать поступки».
«Не вздумай! – Кибальчиш вопит, -
Ведь это ж первое свиданье!
Поступок дерзкий оскорбит
Столь нежно-хрупкое созданье!»
Но поздно. Лезть под юбки стал
Я всё-таки, набравшись духу,
Ну и, конечно, схлопотал
От юной дамы оплеуху.
Ушла разгневанной она,
А я домой к себе вернулся.
Я думал: «В чём моя вина?
Лишь к тайне тайн я прикоснулся…
А как разгневал, ты смотри!
Не ждал такого от малышки.
Возможно, у неё внутри
Развратной нет пока Плохишки…»
«Ну что же, с горя подрочи», -
Плохиш советует ехидно.
«Стоп! – отвечаю я, - молчи!
Тебя мне слушать просто стыдно!».
«Вот-вот, а я предупреждал, -
Гордится Кибальчиш собою, -
Но ты губищу раскатал,
Живи с раскатанной губою.
Да, можешь подрочить слегка,
А то ты слишком напряжённый…»
Тут я рычу: «Друзья, пока!» –
И засыпаю, раздражённый.
Ложатся спать и Кибальчиш,
Крикливо-честно-истеричный,
И гадкий внутренний Плохиш,
До безобразия циничный.
Вот так мы вместе и живём.
Но чем бессмысленно ругаться,
С Кибальчишом и Плохишом
Всегда советуюсь я, братцы.
СМЕШНОЙ СЛУЧАЙ
Я хмур и предельно серъёзен всегда,
Излишне серъёзен, возможно.
Наверное, сердце во мне – изо льда,
Меня насмешить очень сложно.
Пытается как-то меня развлекать
Подруга моя боевая,
Приходится всюду за нею скакать,
С трудом раздраженье скрывая.
Но нужно скакать, потому что она
Иначе в постель не ложится.
Она убедиться, мол, срочно должна,
Насколько мы сможем ужиться.
Моё чувство юмора хочется ей
Проверить на прочность, похоже.
Ну что ж, так действительно, будет верней,
Ведь я посмеялся бы тоже.
Не нужен ей хмурый и злой человек,
Весёлый и добрый ей нужен.
Такому отдаст она бабий свой век,
Такой может стать её мужем.
И вот – летний день, одуряющий зной…
С подругою я повстречался.
Идёт она в комнату смеха со мной,
Чтоб я там до колик смеялся.
А мне не смешно. Ну, кругом зеркала,
Ну да, искажённые лица.
Подруга оттуда меня увела,
Заметив, что начал я злиться.
Потом мы ходили и в цирк, и в кино,
Макак в зоопарке смотрели.
Она-то смеялась, ей было смешно.
Кричала: «Ты что, в самом деле?
Гляди, обезьянки! Ты хоть улыбнись!».
И я улыбнулся… Однако
Макаки все в страхе от нас унеслись,
Одна разрыдалась макака.
Я выполнил просьбу подруги. Увы,
Осталась она недовольна.
Зашли мы в киоск. Не поверите вы,
Вот там было очень прикольно!
Дала продавщица мне сдачу, притом
На сотню ошиблась случайно.
Мы вышли, и я улыбнулся всем ртом,
Стал весел я необычайно.
Я дико смеялся и сотню рублей
Подруге совал – на, потрогай.
Но что-то случилось с подругой моей –
Нахмурилась, стала вдруг строгой
И мне заявила: «Прощай, дорогой.
Признаюсь, ты очень мне гадок.
Мне нужен другой, совершенно другой.
В мозгах у тебя – непорядок».
Ушла. Пропил сотню я всю до рубля,
Сумел капитально нажраться,
А над продавщицей-растяпою я
С тех пор продолжаю смеяться.
Действительно, случай ведь крайне смешной,
Вот вам чувство юмора, нате!
Я знаю теперь – всё в порядке со мной.
А вы как считаете, кстати?
К ВОПРОСУ О РАЗНЫХ САЛЬНОСТЯХ
Вы поэтессой называете себя.
Я наблюдал вас в ЦДЛ-овском концерте.
Вы были в чёрном, вы, тоскуя и скорбя,
Читали строки неуклюжие о смерти.
Нас познакомили. Ваш исказился лик:
«Ах, маньеристы, это всё такая сальность!
Лишь тот поэт в России пушкински велик,
В ком удручённость есть и есть исповедальность!».
После концерта возвращался я домой,
Кругом зима сверкала царственным нарядом.
Я говорил себе: «Ведь правда, боже мой!
Кругом – тоска одна, и удручённость рядом».
И стало стыдно мне за прошлые грехи,
И я, собрав большую папку наудачу,
Повёз свои исповедальные стихи
К вам без звонка на переделкинскую дачу.
И там с любовником случайно вас застал,
Причём в нелепейшей и неприличной позе.
О, как смутились вы, как взор ваш заблистал!
Вы попросили обождать вас на морозе.
Убёг любовник. Я вошёл. Мы пили чай…
Бац! Вы движеньем, полным грации и лени,
Мне на колени пересели невзначай,
И задрожали в этот миг мои колени.
И на медвежьей шкуре вы мне отдались,
Крича от страсти у трескучего камина.
Мы до стихов моих тогда не добрались,
Я интересен был вам больше как мужчина.
Лишь поздно вечером приехал к вам супруг,
А я отправился в московскую вокзальность,
И в электричке написал стихи я вдруг.
Нет, нет в них сальности - одна исповедальность!
Зачем вы пишете унылые стишки
И удручённо говорите про страданье?
Ведь очень любите вы сальные грешки,
Как полнокровное и томное созданье.
Из многочисленных творцов честнее тот,
Кто не бубнит про жизнь, как тягостную ношу,
А гимны жизни с восхищением поёт –
И кто не корчит из себя, как вы, святошу.
ВСЁ ВПЕРЕДИ! (сонет)
Я не был за границей никогда
И не ласкал ни разу иностранку –
Какую-нибудь, скажем, негритянку,
А ведь летят, летят мои года!
И девственниц, горящих от стыда,
Не увлекал пока я на лежанку…
Ещё хочу испробовать цыганку
И новые увидеть города!
Да, яркие нужны мне ощущенья,
Поскольку я далёк от пресыщенья.
Хочу, чтоб всё стремительно неслось!
И девушки, и странствия, и слава –
Всё будет, всё обрушится, как лава.
По-моему, всё только началось!
БОРОДА (сонет)
Есть у меня густая борода,
Её я отпустил, уставши бриться.
Мне нужно капитаном нарядиться
И трубочкой попыхивать всегда.
Так мне друзей советует орда.
Дивлюсь на безбородые их лица.
Привык я бородой своей гордиться,
Люблю ей причёсывать, да-да.
Люблю спросить подругу озорную,
От ласк моих и от вина хмельную:
«Скажи, мне борода моя идёт?» -
«А чё, - смеётся девушка, - прикольно…»,
И гладит мою бороду довольно,
А я лежу и жмурюсь, словно кот.
СТИХИ ДЛЯ ДЕТСКОГО ЖУРНАЛА
Это было, ребята, в стране Лимпомпонии.
Аллигатор сожрал там посла из Японии,
Понапрасну о помощи тот голосил -
Пополам аллигатор его раскусил.
Аллигатору крупному нет большей прелести,
Чем на жертве сомкнуть свои страшные челюсти,
И зубами добычу на части порвать,
И глотать мясо с кровью, забыв прожевать.
Но, японца сожрав с беспредельною злостию,
Подавился сей хищник берцовою костию,
Пасть не мог он закрыть, стала кость поперёк,
В муках сдох аллигатор. Но в чём здесь урок?
Если, дети, вы сказку читали внимательно,
пережёвывать пищу старайтеся тщательно,
это важно, ребята, для пищеварения,
просто сделайте вывод из стихотворения.
И ещё: избегайте страны Лимпомпонии.
Вас там могут сожрать, как посла из Японии.
Дома кушайте мясо и не подавитесь,
И всегда на одни лишь пятёрки учитесь.
СРЕДСТВА СВЯЗИ (сатирический сонет)
Люблю я средства связи всей душой.
Есть у меня и пейджер, и мобила,
Есть факс, а также собственное «мыло»,
У монитора двигаю мышой.
Вчера я обкурился анашой,
Потом моя мобила зазвонила,
И Люська вдруг сходить мне предложила
На вечер поэтический большой.
Пошли. Весь вечер, помню, угорали,
Но только средства связи мне мешали,
Друзья звонили. Ладно, всё фигня.
Мы с Люськой ржали, слушая куплеты,
Но странно мне, а чё это поэты
Смотрели с укоризной на меня?
СОНЕТ О ЖЕНСКИХ ИМЕНАХ
Я в дон-жуанский список свой гляжу:
Как странно – сплошь Елены, Ольги, Маши,
Светланы, Лизы, Кати, Юли, Саши…
А, двух Марин ещё в нём нахожу.
Я памятью о ласках дорожу –
Как дороги нам всем победы наши!
Но в списке нет Ларисы, нет Наташи,
Нет Хуаниты, честно вам скажу.
Схожусь легко я с Леной и с Мариной,
Но с Зиной – никогда, как и с Ириной.
Неужто всё решают имена?
Сейчас я ласк Дзянь Тяо добиваюсь –
Поверить не могу, что зря стараюсь!
Мы целовались, мне она нужна!
Хочу внести в свой список имя это -
Дзянь Тяо, поддержи почин поэта!
К ВОПРОСУ О ПРИМИТИВНОСТИ
Вы на концерт пришли и пива заказали,
Я пару песен вам конкретно посвятил,
А где-то в полночь мы одни остались в зале,
Я к вам подсел и вас абсентом угостил.
Вы мне сказали: «Константэн, не ожидала,
Что ваш проект людьми востребован и жив.
Но прежней хрупкости осталось в текстах мало,
Вы всё про секс и водку… Это примитив.
А где же прежняя туманная хрустальность?
Да, на концерте от восторга пипл кричал,
Но разве песенки о сексе – не банальность?
Ответьте мне!» И я, подумав, отвечал:
«Я ваш другой упрёк с усмешкой вспоминаю:
Что книжный мальчик я, и что мои стихи
От жизни далеки, ведь жизни я не знаю,
Что мои строчки умозрительно-сухи.
Но я подрос, и жизнь познал, и вам признаюсь –
Всю умозрительность подальше я послал,
Теперь я чётко, не туманно, выражаюсь –
И потому собрал сегодня этот зал.
А если б я бубнил невнятные куплеты,
Я б кошелёк сварил давно и скушал свой.
К прекрасной ясности приходят те поэты,
Кто любит жизнь и просто дружит с головой.
К тому ж, по-моему, довольно остроумный
О сексе шлягер вышел. Помните мотив?
Я поимел успех заслуженный и шумный.
А вы твердите – примитив да примитив».
Вы, помолчав, внезапно вдруг расхохотались:
«Ах, Константэн, как пели вы? Любви ландшафт?
Смешно, действительно. Раз мы одни остались,
Позволю выпить вам со мной на брудершафт».
Мы с нею выпили и стали целоваться,
И дали волю жарким ищущим рукам.
Ну, и решили в эту ночь не расставаться,
В её квартире оказавшись к трём часам.
Она наутро нежно мне проворковала,
Что умозрительность, конечно, дребедень,
Что примитива ей как раз не доставало,
Что хочет снова - и желательно весь день.
Сполна я женщиной и славой насладился,
И смог уверенность в себе я обрести.
Ведь что касается меня, я убедился,
Что нахожусь, друзья, на правильном пути.
РАЗГОВОР БУРЖУЯ С ЧЕСТНОЙ ДЕВУШКОЙ (зарисовка из современной жизни)
Мы с вами, Маша, непохожи абсолютно –
Я не про внешность нашу с вами говорю.
Вы «Приму» курите свою ежеминутно,
Я «Давидофф» по сигаретке в час курю.
Вам кофе нравится «Пеле», а я обычно
Беру в кофейне маччиатто на заказ.
Вы все блатные песни знаете отлично,
Мне ж интереснее продвинутый фри-джаз.
Вы обожаете с тушёнкою пельмени,
А я люблю сходить в китайский ресторан.
У вас бывают иногда припадки лени,
А у меня на каждый день составлен план.
От вас обычно пахнет «Красною Москвою»,
А мне приятен аромат «Драккар Нуар».
Вы из метро идёте в дом едва живою,
А я у дома свой паркую «Ягуар».
По вечерам Карнеги Дейла я читаю,
А вы – в который раз! - «Незнайку на Луне».
Из алкоголя я абсент предпочитаю,
Вам хватит пива «Жигулёвского» вполне.
Вы дорожите каждой смятой пятихаткой,
Я – новой карточкой «Америкэн Экспресс».
Свою работу называете вы гадкой,
А я люблю играть на бирже, сам процесс.
Мы люди разные весьма, но вот в чём дело -
Я знаю толк, поверьте, в женской красоте,
Меня с ума буквально сводит ваше тело,
Я по ночам о нём мечтаю в темноте.
О, ваша талия, о, ручки ваши, ножки,
О, ваши грудки - и улыбка, наконец!
Мне попадались в жизни миленькие крошки,
Но, Маша, вас ваял божественный резец.
Вот двести долларов. Хочу любви экстаза!
Возьмите, Машенька! Что значит «Отвали?».
Что значит фраза: «Подрочи под звуки джаза»?
Как на три буквы вы послать меня могли?
Ну, ладно, ладно, ухожу…Не надо драться!
Прошу оказывать положенный респект.
Вам помешал от крупной суммы отказаться
Ваш очевидно крайне низкий интеллект.
Что значит: «Брату позвоню»? Не надо брата!
Какой облом! А я ведь к сексу был готов…
Плетусь по снегу к «Ягуару» виновато
И с отвращением курю свой «Давидофф».
А ПОЧЕМУ БЫ И НЕТ?
Я вам расскажу, как меня удивила
Крошка пятнадцати лет.
На каждый вопрос мой она очень мило
Мудрый давала ответ.
Ах, как озорна была и быстроглаза
Девушка эта, Аннет!
Излюбленной фразой её была фраза:
- А почему бы и нет?
Я, помнится, ей предложил для начала
Вместе сходить на балет.
Она рассмеялась и мне отвечала:
- А почему бы и нет?
В театре на сцену танцор ловко вышел,
В зале погашен был свет.
Аннет целовал я за ушком и слышал:
- А почему бы и нет?
Я гладил упругие юные груди,
Нёс упоительный бред.
И слышали рядом сидящие люди:
- А почему бы и нет?
И стала той ночью моей эта крошка,
В номере мяли мы плед,
Шептала она, изгибаясь, как кошка:
- А почему бы и нет?
Мы делали, делали, делали это,
Бурно встречая рассвет.
Я был удивлён: - Хочешь снова, Аннета?
- А почему бы и нет?
Неделя прошла после сказочной встречи.
Думал я: «Где же Аннет?».
И вдруг вновь услышал, гуляя под вечер:
- А почему бы и нет?
Она флиртовала с каким-то солдатом,
Гладя его пистолет.
Вот их разговор: - Что, услужишь ребятам?
- А почему бы и нет?
- Смотри, мы заплатим тебе, сколько надо,
Водки дадим, сигарет…
Короче, встречаемся в полночь у сада?
- А почему бы и нет?
Я плюнул, вернулся домой и в блокнотик
Внёс этот грустный сюжет.
Во сне лепетал мне смеющийся ротик:
- А почему бы и нет?
И радость ты мне принесла, и страданье,
Крошка шестнадцати лет.
И что, проклинать мне теперь мирозданье?
Кто дать сумеет совет?
Но любятся все по велению Бога,
Любится весь белый свет.
О, если б я знал, что платить надо строго,
Я бы отсыпал монет.
И нет во мне злости к прелестной Аннете,
Я оценил, как поэт,
И мудрости сколько в лукавом ответе,
И как музыкальны слова её эти:
- А почему бы и нет?
В ПРИМОРСКОМ ГОРОДЕ
Она присела с краешку скамьи...
Кругом - жара. Отсюда видно море.
Все планы нынче рухнули мои,
Пивком я заливаю это горе.
Хочу грустить один... Моя скамья!
Придвинусь к ней, скажу: «Хотите пива?».
Она поднимет взор, но вздрогну я:
«Она... она, действительно, красива!».
И мы не будем знать, что в этот миг
Корабль в ночи, под северной звездою,
Ударится об лёд, раздастся крик
И трюмы враз заполнятся водою.
Она возьмёт, рассеянно слегка,
Бутылку, к ней губами прикоснётся,
Поморщится от первого глотка,
Но выпьет всю - и вдруг мне улыбнётся.
Я догадаюсь, что произойдёт:
Она поцеловать себя позволит,
Тропинка в летний парк нас уведёт,
И с платья брошь она сама отколет.
И нам не будет дела до того,
Что где-то там, под северной звездою,
Не пощадит стихия никого -
Мы будем слишком заняты собою.
Когда ж мы от восторга с ней замрём,
В траве, на быстро сброшенной одежде,
Вдали, над затонувшим кораблём,
Сомкнутся воды, тихие, как прежде.
Забуду я, с подружкою шаля,
Зажмурившись от солнечного света,
Что не успел к отплытью корабля,
Что нервничал, не смог достать билета...
Что я спешил - но лишь себе во зло...
Узнав о катастрофе, побледнею,
Пойму, как мне ужасно повезло,
От жизни и от солнца опьянею.
БАЛЛАДА О ПРЕКРАСНОЙ РАЗБОЙНИЦЕ
Вставало солнце радостно над утренней Москвой,
Меня на площадь вывели под барабанный бой.
Небритого,опухшего,в тяжёлых кандалах,
Измученного пытками и в треснувших очках.
В рубашке белой я стоял и на толпу смотрел,
Тут подскочил ко мне палач и плёткою огрел:
«Чего уставился, козёл? Шагай, в натуре, бля...» -
И охватила шею мне надёжная петля.
Бой барабанов стих. Судья прочёл мне приговор.
Толпа гудела, словно я - убийца или вор.
А просто у меня стихи любовные нашли,
А в эти дни по всей Москве поэтов казни шли.
Диктатор лично приказал нас вешать, как собак,
За то, что славим мы разврат, и волю, и кабак.
За то, что воспеваем мы амурные дела,
Он уничтожить нас решил как некий корень зла.
Он диктатуру ввёл, потом он ввёл сухой закон,
Чтоб все по струнке перед ним ходили, жаждал он.
Народ сначала бунтовал, а после присмирел.
Ещё бы - ждал бунтовщиков немедленный расстрел.
«Итак, - судья, зевнув,пропел, - хотите что сказать?».
Но плюнул я ему в лицо - не мог себя сдержать.
«Сейчас повесят, вот и всё, - подумалось тут мне, -
Но лучше быть повешенным, чем жить в такой стране».
Вдруг начался переполох - откуда не возьмись,
Пятнадцать всадниц с ружьями на площадь прорвались.
И возглавляла сей отряд на чёрных скакунах
Прекрасная разбойница с винчестером в руках.
Верёвку перерезала вмиг надо мной она
И нежно улыбнулась мне, серъёзна и юна.
Я прыгнул к ней, мы понеслись по городу вперёд,
Лишь разбегался в стороны испуганный народ.
Нам скрыться удалось в лесу, в заброшенной избе,
Где рассказала девушка немного о себе -
О том, что девочкой ещё стихи мои прочла
И влюблена в меня с тех пор, всегда меня ждала.
Вчера узнала от подруг, что буду я казнён,
И поклялась меня спасти - ну вот я и спасён.
Я стал ей руки целовать, за всё благодарить.
Она сказала: «А сейчас тебя я буду мыть...».
И ей подруги помогли с меня оковы снять,
А после вышли из избы, чтоб нам с ней не мешать.
И тёплой мыльною водой я выкупан был весь,
И понял я, что навсегда теперь останусь здесь.
А после пили мы вино в постели, при свечах,
И обнял я разбойницу, услышав только «ах...».
Я тело нежное ласкал, похожее на шёлк,
И губы сладкие её губами я нашёл.
И ночь безумною была, бессонною была,
И до утра сплетали мы горячие тела.
Прекрасная разбойница, уже при свете дня,
Читала мне мои стихи, шептала: «Я - твоя...».
А после сообщили нам, что пал диктатор злой
И всё его правительство разогнано метлой.
Что хочет трудовой народ в цари меня избрать
За то, что лучше всех стихи умею сочинять.
Подумал я и стал царём единственной страны,
Где с детских лет писать стихи все граждане должны,
где ценится изящный слог, уменье рифмовать,
где только истинный поэт героем может стать.
Где лишь стихами говорят и много пьют вина,
Где нет жестокости и зла, а есть Любовь одна.
Где все равняются на нас с царицею моей -
С той, что разбойницей была, слагают гимны ей.
Теперь в короне у неё горит большой алмаз -
Но не затмит он красоты её чудесных глаз.
СНЕЖАНКА (сонет)
Взметнулась наша страсть, как фейерверк,
Приди в себя, прелестная служанка,
Сознанье потерявшая Снежанка,
Яви своих очей лукавых сверк.
Тебя атаковал я, как берсерк,
Скрипела долго старая лежанка…
Приди в себя, красотка-обожанка.
Испуган я. Где доктор Розенберг?
- Не нужен доктор, - вдруг ты прошептала, -
Я…я такую сладость испытала,
Что улетела в небо далеко…
Но что это? Не пахнет ли горелым?
Пока мы занимались милым делом,
На кухне убежало молоко!
ЗАГРОБНОСТЬ
А есть ли водка в загробном мире?
Возможно – если вообще он есть.
А можно ль выпить у них в трактире,
Стихи прочесть и услышать лесть?
А есть ли дамы – ну, там, в эфире?
А можно ль даме сказать: «Люблю»?
А как, допустим, в загробном мире
Страницы:
1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43, 44, 45, 46, 47, 48, 49, 50, 51, 52, 53, 54, 55, 56, 57, 58, 59, 60, 61, 62, 63, 64, 65, 66, 67, 68, 69, 70, 71, 72, 73, 74, 75, 76, 77, 78, 79, 80, 81, 82, 83, 84, 85, 86, 87, 88, 89, 90, 91, 92, 93, 94, 95, 96, 97, 98, 99, 100, 101, 102, 103
|
|
