Ведж обошел истребитель с правого борта, проверил и отметил, что торпедные каналы, должно быть, вылизывали языками, так там было чисто. За спиной сдержанно гудели механики, Ведж делал вид, что его это не касается. Пусть страдают.

Он мог бы назвать сотню причин необходимости проверки, и каждая из них с точки зрения военного была бы логически обоснованна. С этим «крестокрылом» он был знаком вот уже семь лет, они на пару пережили столько боев, что и не упомнишь, — боев, в результате которых Антиллес обзавелся завидной привычкой к победам и репутацией неуязвимого. Ему часто задавали один и тот же вопрос. Он давал один и тот же ответ, и ему не верили. Ведж удивлялся, потому что искренне считал, что побеждать ему помогает по большей части проверка машины перед полетом. Просто любую мелочь, которая грозила крупными неприятностями, он находил до того, как оказывался в космосе, и именно это избавляло его от долгого ожидания спасателей в холоде и темноте.

Помимо всего прочего неспешная прогулка вокруг корабля оказывала благотворное воздействие на подчиненных. Антиллес уже сталкивался с мнением, что элитным пилотам негоже марать руки, что они выше рутинных обязанностей, и был преисполнен решимости выбить подобную дурь из голов своих ребят. В подобной акции Ведж не исключал и физического воздействия на подчиненных. Потому что вовсе не хотел, чтобы из-за одного разгильдяя зараза расползлась на всю эскадрилью. Жаль, конечно, что пилоты его сейчас не видят. Но им расскажут. А он позаботится, чтобы повесть оказалась красочной и богатой деталями. А если хорошенько постараться, то эскадрилья будет горько сожалеть, что не присутствовала на представлении. Следующего урока они не пропустят.

Мгновение Ведж постоял, разглядывая ряды значков на борту своего свежеокрашенного красавца. «Колесники», «лохи», «жмурики», украшение коллекции — две Звезды Смерти, а под широкой красной полосой, разделяющей фюзеляж надвое, новый ряд, угловатые истребители сси-руук. Долгая была драка… При воспоминании свело судорогой правую ладонь; Ведж как бы между прочим размял руку, стараясь не смотреть на белый рубец шрама. А врачи говорили, до свадьбы заживет, даже следа не останется. Да, драка получилась затяжная. И похоже, не последняя…

За спиной раздалось пощелкивание и скрежет, потом затарахтел М3.

— Мастер Зрайи приносит глубочайшие извинения, но он не сумел уместить на предоставленном пространстве все значки, поэтому каждая красная отметка означает целую эскадрилью. То есть двенадцать машин.

Ведж с хмурым видом повернулся к дроиду:

— Ты полагаешь, что я понятия не имею, сколько машин составляют эскадрилью?

— Так точно, сэр. То есть никак нет, сэр. Разумеется, сэр…

Ведж не спускал с робота-секретаря мрачного взора и молчал.

— Прошу прощения, сэр, вы обязаны меня простить, потому что у верпинов счет основан на цифре шесть, тогда как люди, многие гуманоиды и некоторые другие расы имеют десятеричное счисление, и/или совмещенное с двенадцатеричным. Кстати, занимательный факт, коммандер, дюжина известна и верпинам, они называют ее «четыре кулака». Все дело в том, что…

Ведж прервал его словоизвержение нетерпеливым жестом:

— Тогда скажи Зрайи, пусть сгруппирует значки по дюжинам, а лучше всего по гроссам.

— Гроссам, сэр?

— Двенадцать раз по двенадцать, М3. Кореллианская мера счета, если тебе неизвестно.

— Сто сорок четыре?! — ужаснулся робот. — По четыре отряда?

— Или по сорок восемь кулаков, — мстительно добавил Ведж, — если на языке верпинов.

— О, сэр!!! — М3 в отчаянии оглянулся на бурого инсектоида, что наступал им на пятки. — Сэр, если бы я мог предположить!.. если бы я только знал, что вы бегло разговариваете на верпине!..

— М3.

— … я бы никогда не позволил себе…

— М3!

— … усомниться и предложить…

— М3!!!

— Слушаю вас, сэр.

— Заткни пасть. На верпине я в силу своих физиологических возможностей не сумею выговорить ни словечка, я просто умею считать. И будь так любезен, позволь мне завершить инспекцию.

Чтобы подавить в себе желание развинтить робота-секретаря на запасные части и в таком виде отослать адмиралу с выражением глубочайших соболезнований, пришлось сделать медленный вдох и такой же медленный выдох. Надо будет поинтересоваться у Скайуокера, как он справляется с Ц-3ПО? Стоп, ничего не выйдет. У меня нет сестры-близнеца, которая постоянно маячила бы неподалеку и отвлекала огонь на себя. Жаль.

Внимательный осмотр двигателей на правой плоскости медленно возвращал утраченное равновесие. Плавный изгиб стабилонов изгнал из души последние клочья мрака, а после любования на обтекатель механизма поворота крыла и тщательно подогнанный экстрактор Ведж вновь повеселел. Потом Антиллес изучил дефлекторные проекторы. Первое, что он затвердил во время первого знакомства с машиной (Спасибо тебе, Папа Галаман за науку!), это то, что самой важной деталью «инкома Т65» является дефлекторный щит. Именно он защищает пилота от многих неприятностей.

Тщательнее всего Ведж осмотрел спаренные лазерные пушки: сначала ту пару, что на правом крыле, потом ту, что на левом. Он даже покачал одну из пушек и почувствовал небольшой люфт: пушка шевельнулась прежде, чем обесточенный актуатор прекратил движение. Вот это просто праздник, чем больше свободы, тем веселее игра, да и лазеры послушнее.

— МЗ, переведи Зрайи, что я хочу знать калибровку…

Между представителем цеха небесных механиков и черным роботом-секретарем произошел обмен щелчками, писком и трелями. Напоследок техник-верпин саркастически скрипнул.

— Он говорит, что перекрестное расстояние двести пятьдесят стандартных метров, коммандер.

— Спасибо.

Помнится, для рейда на Звезду Смерти они специально выставили «перекресток» — точку, в которой сходятся все четыре лазерных луча, — почти на полкилометра. Самая подходящая дистанция, когда общаешься с орудийными башнями императорской погремушки. В ближнем бою, когда расстояние сокращается стремительно, а мишень проносится мимо на сумасшедшей скорости, «перекресток» лучше иметь поближе. Увеличиваются шансы попасть в противника. Не то, чтобы Ведж сомневался в собственной способности подстрелить ДИшку и за километр, но чем ближе, тем мощнее заряд, и тогда уж бьешь наверняка и с удовольствием.

Дула пушек, бликогасители, шлюзовые муфты и когерентные насадки… все в порядке. Поднырнув под плоскостью, Антиллес с трудом сдержался, чтобы не облобызать дюзы и хвостовое оперение «крестокрыла». Силовые пары, дефлекторные генераторы, приемная антенна дозорного локатора, обтекатели, тепловой экран — здесь тоже полный ажур. Хорошо бы снять кожух и сунуть нос внутрь, уж больно хочется знать, как поживают датчики и бандаж-уплотнение, но тогда Зрайи его наверняка придушит. Исследование левой плоскости и второй пары двигателей показало, что и там все в ажуре.

Поворотная стойка носового шасси лоснилась от масла, внутренние пилоны подвески представляли из себя произведение искусства, а соплом теплообменника можно было любоваться как статуэткой с Набу.

Осмотр завершился у узкой, вытянутой морды истребителя. Ведж не удержался, ласково потрепал машину по залатанному корпусу и отвесил почтительный полупоклон механику, ожидавшему приговора.

— Спасибо, — прочувствованно произнес он. — Птичка словно новая, если не лучше.

М3 перевел, запнувшись только на определении истребителя. Верпин в ответ зажужжал, вращая бусинками глаз. Ведж не понял ни слова; старший тех зацепил щетинистой суставчатой конечностью Антиллеса за рукав, а коготками второй лапы с энтузиазмом постучал собеседника по плечу. Будем считать, что инсектоид тоже доволен.

— М3, что ты ему наговорил?

— Только, что вы думаете, будто машина находится в изумительном состоянии по сравнению с тем металлоломом, в который вы ее превратили за время эксплуатации, сэр. Это очень высокая похвала для верпина. Зрайи говорит, что реставрация антикварных моделей — его страсть, и ему даже стыдно брать деньги за любимое дело, но его самка недавно отложила кладку, и ему надо будет кормить молодую поросль. А еще он говорит, что взял на себя смелость внести некоторые, совсем небольшие доработки. Он надеется, что вы высоко оцените его мастерство, когда обнаружите, что управление машиной в боевой обстановке доставит вам истинное удовольствие.

— Здорово!

Одно из двух, либо его честная физиономия выдаст его, либо все же удастся спрятать или хотя бы замаскировать свое истинное отношение к улучшениям, сделанным не в меру ретивым механиком. Вернины обожали все чинить, а их необычное зрение позволяло им обнаруживать дефекты без специального оборудования. А еще они были известны пристрастием вносить всевозможные улучшения во вверенные им корабли, они могли бы в этом деле потягаться с кореллианами. Сам страдающий той же болезнью Антиллес не видел в том ничего дурного, но среди пилотов ходили страшные истории о том, как «один приятель моего приятеля знал того самого парня из эскадрильи имярек», который так и не сумел отыскать какую-то часть управления, потому что верпин-тех улучшил конструкцию, начисто забыв об особенностях зрения гуманоидов.

Продолжая растягивать рот в улыбке, Ведж забрался в кабину по лесенке, которую младший техник предусмотрительно приставил к борту машины. Задержавшись на верхней ступеньке, пилот посмотрел на астродроида. Странная модель. Если бы он не чувствовал повышенное внимание к своей персоне со стороны находящихся в ангаре, Ведж обязательно почесал бы в затылке. Ах да, это же Р2Д5. Более свежая серия, хотя Антиллес предпочел бы старого доброго Р2Д2. Они не так высовываются.

— Ладно, если злые дяди подкрадутся настолько близко, что сумеют пристреляться, ты будешь номером первым в нашей паре. Тоже хлеб с маслом.

Астродроид возмущенно заверещал. Антиллес улыбнулся — на этот раз от души.

— Не бойся, малыш, не сейчас — а когда пристреляются, — он с размаху плюхнулся в кресло. Здесь его ожидал приятный сюрприз, даже два. Во-первых, отсутствующий на территории базы Йансон не подложил в ложемент очередную колючку, зная привычку Антиллеса влетать в кабину и, не глядя, идти на посадку. А во-вторых, Зрайи починил пиропатрон принудительного притяга ремней и обновил набивку подушек кресла-катапульты. Долгие перелеты в гиперпространстве обещали сравниться по комфорту с пребыванием в генеральском кресле. Ведж затянул ремни, активировал системы. Пальцы привычно скользили по панелям, переключая тумблеры. Ожили дисплеи, весело подмигнули и залились ровным зеленым светом индикаторы.

Астродроид доложил, что все летные, навигационные и боевые системы в норме. Млеющий от восторга мальчишка-тех протянул пилоту шлем. Ведж подсоединил комлинк и контроллер системы жизнеобеспечения.

— Проныра-лидер — диспетчерской Фолора, прошу разрешение на взлет.

— КДП — Проныре-1, взлет разрешаю, удачи вам, коммандер.

— И вам того же, диспетчерская:

Щелчок тумблера, и репульсорлифты приподняли легкий истребитель над каменным полом ангара. Шорох, слабый толчок, это втянулись шасси. Верткая машина немедленно решила показать норов, пришлось продемонстрировать, кто здесь хозяин. Веджу очень хотелось, чтобы все присутствующие уяснили: за то время, что его вынудили провести в разлуке с «крестокрылом», он не разучился летать. Сегодняшнее представление станет темой номер один, о нем будет судачить наземные персонал, будут обсуждать пилоты за кружкой кафа, делиться впечатлениями механики. Дней на пять-шесть Антиллес станет самой популярной личностью на базе. Не приведи джедай сейчас облажаться…

Ведж подмигнул мальчишке, что наблюдал за ним с разинутым ртом, и двумя пальцами погладил ручку управления, второй рукой поведя от себя рычаг контроля стержней. Перед самым выходом из пещеры он лениво поиграл педалями: «крестокрыл» приветственно качнул плоскостями. Мальчишка-тех выпустил лесенку и помахал рукой.

Разрывая радужную пленку защитного пузыря, Антиллес не выдержал и закрутил восходящий штопор. Своенравная машина уже почуяла знакомую сильную руку и не выкидывала фортелей, хотя и намекала, что как только почувствует слабину, так сразу обеспечит пилоту массу проблем. Ведж разогнал двигатели на полную мощность; шершавая поверхность Фолора стремительно провалилась вниз. Антиллес дождался, когда гравитация луны почти перестанет влиять на машину, бросил двигатели на реверс, пробалансировал на высокой точке петли несколько мгновений и позволил «крестокрылу» мягко соскользнуть по обратной пологой дуге обратно к Фолору.

Дисплей двигателей сообщал, что те работают с эффективностью сто пять процентов. Ведж решил не удивляться, отнеся неувязки на счет «маленьких доработок» Зрайи. Он просто осадил разгоряченную пташку до семидесяти пяти процентов мощности, потом скинул до шестидесяти. Скосив глаза на левый верхний угол экрана, Ведж хмыкнул. Астродроид решил все-таки подружиться с пилотом.

— Так тебя зовут Минокк?

— Пьють-фиу-пьюи-пьють.

— Потому что ты сосешь до дури энергии?

Возмущенный писк и негодующее посвистывание в ответ, превращенный в светящиеся строчки по самому верху командно-пилотажного дисплея: «Пилот однажды сказал, что во время сражения я с перепугу верещу, как минокк. Поклеп, коммандер. Грязный навет».

— Надо думать. Никому не хочется, чтобы его считали вонючкой и трусом, — посочувствовал Ведж. — Займемся делом. Я хочу, чтобы ты понизил компенсацию. Ноль пять от стандартной меня вполне устроит.

Астродроид с готовностью повиновался. И без того наслаждающийся жизнью кореллианин теперь и вовсе почувствовал себя, как дома. Собственно, против компенсатора перегрузок Ведж ничего не имел. Чтобы во время боевого маневрирования избавить пилота от воздействия негативных и позитивных ускорений, установка создавала что-то вроде «кармана». Можно было не беспокоиться, что в самый ответственный момент к голове прильет кровь или, наоборот, не отключишься от кислородного голодания. Но Ведж считал, что компенсатор уменьшает его слияние с машиной и лишает контроля над ситуацией.

И в кругу друзей, и в многочисленных кантинах, и на ковре у начальства Антиллес не раз высказывался, что летать с полной компенсацией все равно, что собирать рассыпанную соль, предварительно одолжив перчатки у Дарта Вейдера. Может, и соберешь, если переживешь дискуссию с Повелителем Тьмы, но очень уж неудобно. По мнению Веджа, полет требует наличия всех чувств, а компенсатор придуман специально для того, чтобы придушить одно из самых важных.

А в результате гибнут пилоты… Веджа никто не мог переубедить в этом вопросе — многие пилоты повстречались со смертью лишь потому, что не чувствовали машину. Более глупой причины для гибели быть не могло. Тот же Йек Поркинс, с трудом втискивающий свои немалые окорока в ложемент, всегда выставлял компенсатор на максимум — и пропахал по обшивке Звезды Смерти, пытаясь вывести истребитель из слишком крутого пике. Несколько ночей подряд Ведж просыпался от повторяющегося крика «я справлюсь, я справлюсь…», тонущего в хрипе помех. Если бы Хрюшка не страдал излишней любовью к компенсатору, то по собственным ощущениям понял бы, что не сумеет выровнять машину, у него было бы несколько лишних секунд, чтобы попробовать что-нибудь другое.

Так что в первую очередь детишкам придется отвыкать от комфорта. Ведж хмыкнул. Если не считать Дарклайтера, остальные детишки были его ровесниками, а некоторые — гораздо старше его.

Из-за переполняющего его неуместного щенячьего восторга Ведж ничего не мог с собой поделать, да и не хотел, если честно. Терминатор он перевалил по лихой восходящей спирали, закончившейся несколькими последовательными «бочками» различного радиуса. Плюнуть на желторотиков и накувыркаться всласть, вот чего требовала засидевшаяся внизу душа. В ангаре он еще должен был играть в сдержанного и серьезного офицера, но здесь, на свободе, он не признавал никаких ограничений. На обеспокоенный запрос о странном поведении его истребителя Ведж заверил диспетчера, что просто разминал пальцы и чуть-чуть увлекся. В башне тактично промолчали, что кореллианской карусели, дополненной двумя «мертвыми петлями», «сухим листом» и новой спиралью, явно многовато для тривиальной разминки и легкого увлечения.

Ведж выровнял машину, когда дисплей показал ему одиннадцать «крестокрылов» и один Зет-95: младший брат «инкомов». Это Селчу стерег стадо.

— Тик, как ты там? В порядке?

— В абсолютном, — судя по голосу, Селчу тоже обретался на той же вершине блаженства, что и сам Ведж.

— А наши подопечные? Цветут?

— В основном пахнут, — вежливо отозвался алдераанец. — Пушат хвосты и топорщат усики в преддверии кормежки из гаморреанского корытца.

— Не удивительно. Переключайся на первую тактическую.

— Есть, сэр.

Ведж тоже перекинул комлинк на первую тактическую частоту и поймал хвост комментария. До оскомины знакомый акцент (себя бы послушал, привереда), тон полнейшего превосходства. Проныра-9, Корран «Их Величество» Хорн.

— … подслеповатые, барахтающиеся в грязи боровы. Еще и неповоротливые, к тому же.

Народ измаялся ожиданием.

— Уверен, что ваши товарищи, оседлавшие «костыли», зарыдают от восторга, узнав ваше мнение об их кораблях. И не преминут выразить вам свои чувства.

— Прошу прощения, сэр.

— Я-то тут при чем?

Ведж убрал тягу и, играя репульсационными двигателями, завис в пространстве. Противостояние между истребителями и бомбардировщиками существовало, по мнению кореллианина, с испокон веков. Все, что было до того, как человек или иное разумное существо поднялось в воздух, Антиллес относил к области мифологии. Он вдоволь наслушался колкостей о скорости, маневренности и невероятно низкой мощности сенсоров БТЛ-А4. А уж сколько ядовитых замечаний слетело с его собственного языка, не сосчитать! Хорошее дело «костылем» не назовут. На замену БТЛ были разработаны «бритвы», но производство новых машин требовало немалых вложений, и престарелые «коэнсайры» никто не спешил списывать на помойку.

Приятно знать, что кое-что в Галактике неизменно. Значит, боровы. Лично Ведж называл «костыль» не иначе как пьяным в дым гаморреанцем.

Сальм, должно быть, не в курсе всех прозвищ, иначе он под угрозой расстрела на месте запретил бы называть полигон на Фолоре гаморреанским корытцем. Командование гордо именовало ущелье, в котором происходили учения по отработке бомбометания и стрельбы, Каньоном — в честь пилотов, погибших в рукотворном каньоне Звезды Смерти. Пилотская братия в подобных церемониях смысла не видела.

— Сегодня от вас требуется просто немного пострелять, — сообщил желторотикам Антиллес. — Мишени активны, так что вы рискуете получить ответный удар. Получаете в лоб — минус баллы. Если что-либо поломаете в машине, уходите и возвращайтесь после ремонта. Терять вас или оборудование мне не хочется, поэтому избавьте меня от глупостей, будьте любезны. Вопросы есть?

В наушниках квакнуло, у кого-то нашлись вопросы. Разумеется, у соотечественника.

— Сэр, наши лазеры выставлены на двести пятьдесят метров, маловато для стрельбы по наземным мишеням.

— Значит, стрелять придется чуть получше, чем вы привыкли, мастер Хорн. Вы не согласны?

— Никак нет, сэр. То есть так точно… то есть… — Хорн стушевался.

— Вот и хорошо, — Ведж злорадно улыбнулся. — Тогда вы и начнете. Мастер Кригг будет вашим ведомым.

— Слушаюсь, сэр!

Энтузиазм в голосе Коррана можно было сравнить разве что с энергией разворота и пике его истребителя.

— Перехожу в режим атаки по наземным целям, — донеслось из головных телефонов.

— Удачи, мастер Хорн, — Ведж вырубил комлинк. — Минокк, снимай показания с астродроида Хорна и передавай капитану Селчу на третьей тактической частоте.

Р2Д5 хрюкнул. Ведж открыл канал связи на второй тактической.

— Кэп, сейчас будешь получать данные от Проныры-9.

— С удовольствием полюбуюсь, — отозвался Селчу. — На горячего кореллианского парня.

— Да, парень горяч. Хочет быть лучше всех, — Ведж задумчиво покусал губу. — По-моему, он нуждается в еще одном уроке. Слушай меня…

За спиной весело зачирикал подслушивающий астродроид по имени Минокк.