После того как Тавира на "Возмутительном" покинула систему, на Сусевфи все быстро успокоились. Мы связались с Бустером Терриком и через него вышли на связь с Йакобом Найвом. Йакоб извинился перед нами за то, что привел сюда Террика, дав ему координаты, которые мы оставили для Кракена, но Бустер был очень настойчив. И у него был "звездный разрушитель". Найв встретился с капитаном Гуртт, рассказал ей, что происходит и предложил ей и всем "возмутителям спокойствия", прекратившим сражаться, влиться в состав "выживших" на условиях, которые предложили мы с Люком. Полковник Гуртт, которая стала самым старшим офицером "возмутителей спокойствия" в системе, быстро уняла все беспорядки и обеспечила безопасную посадку Разбойного эскадрона.
      Проныры смогли заставить заткнуться всех недовольных. Потом за дело взялся Бустер: он послал на планету целый челнок с представителями службы безопасности для поддержания порядка. Это им удалось, тем более что Йакоб Найв придал в помощь им крепких ребят из "выживших".
      Разбойный эскадрон находился в длительном патрульном походе, когда Кракен связался с ними и направил их на Коуркрус. Хотя лететь пришлось порядочно, они проложили такой удачный курс, что добрались на Коуркрус раньше Террика. Затем прилетел Бустер и предложил подбросить их до Сусевфи. Полковники Селчу и Гуртт впервые встретились на земле и быстро договорились, на каких условиях "выжившим" могли оставить их корабли. Они сразу же усадили за стол переговоров всех местных политиков, и я не сомневался, что через несколько недель Сусевфи обратится к Новой Республике с просьбой принять ее в качестве полноправного члена и создаст новые, лояльные Республике вооруженные силы. Не было у меня сомнений и в том, что "выжившие" найдут себе новый дом, куда приятней прежнего.
      Кроме того, Элегос заявил, что Сусевфи понравилась ему куда больше Керилта. Вполне возможно, что по крайней мере часть беженцев-каамаси переедет сюда. Почему-то мне показалось, что альянс "выживших", "возмутителей спокойствия" и каамаси при духовном лидерстве последних сделает Сусевфи сильной и миролюбивой.

x x x

      Определенную проблему представляли дженсаарайи, но и здесь каамаси предложил такой выход, какой вряд ли был без него возможен. К тому времени, как у меня зажил порез на лбу и все вокруг улеглось, дженсаарайи, которых привез с собой Найв, воссоединились со своими товарищами, поверженными Люком, и еще шестью, которые находились на маленькой базе на поясе астероидов, скрывая "Возмутительный". Еще они прятали "Скат-пульсар", на котором и вернулись на Сусевфи.
      Когда саараи-каар пришла в себя, она была весьма удивлена, что осталась жива. Еще больше ее сбило с толку то, что никто из ее учеников не был убит и им позволили оставить себе доспехи и оружие. Когда она очнулась на кушетке в спальне губернатора, куда мы перенесли ее, она посмотрела сначала на своих учеников, затем на Люка, Элегоса и, наконец, на меня.
      - Значит, решил поизмываться надо мной, Халкион? - она махнула рукой в сторону своих учеников.- Привел их сюда, чтобы показать мне, что вы переманили их на свой убийственный путь?
      Меня смутило, что она смотрит на меня, потому что она явно знала, что старшим здесь был Люк.
      - Если бы мой путь был путем убийцы,- спросил ее я,- то почему вы до сих пор живы?
      - Вы собрались замучить нас до смерти. Вы называете себя джедаями, но вы сошли с праведного пути поколение назад. И те, кто пришел вам на смену, ничем не лучше вас,- она задрала подбородок, а ее голубые глаза сияли праведным гневом.- Мы - настоящие джедай, дженсаарайи. Вы и раньше пытались уничтожить нас, но это у вас не вышло.
      Я нахмурился:
      - Никогда раньше вас не видел. Я ни разу не бывал здесь и никоим образом не пытался повредить вам или вашему народу.
      - Узнаю Халкиона. Вы всегда отрицаете содеянное вами зло.
      Я взглянул на Люка:
      - Не понял…
      - Я тоже.
      Элегос положил руки нам на плечи:
      - Позвольте мне, пожалуйста.
      Я пожал плечами:
      - Валяй, прокладывай курс и веди нас.
      Каамаси подошел к саараи-каар и стал перед ней на одно колено:
      - Дженсаарайи - это ваше порождение. Вы создали их и все учение на основе того, чему сами были обучены ранее,- Элегос говорил тихим вкрадчивым голосом, хотя уверенно и уважительно.- Вы - первый саараи-каар, но вам наверняка дорога память других, чтобы уважать их и подвиг их самопожертвования.
      Она пару раз моргнула, затем кивнула:
      - Да, это так.
      Я прикрыл глаза - все факты начали складываться в моей голове в единую картину. Когда я лежал у ее ног, я внушил ей образ Тайриса, увиденный мной во сне, потому что я узнал в ее стиле боя манеру джедая-анцати. Я сделал это инстинктивно и совсем не прислушался к ее удивленному "Учитель?", когда она замерла. Она видела меня, мою форму, серебристый клинок моего меча и рассматривала меня если не как моего деда, то уж явно как кого-то, кто пришел завершить дело, начатое Нейаа Халкионом. Но как я ни старался, я не мог припомнить, чтобы видел ее в том сне.
      Элегос сложил ладони:
      - Те, кто дорог тебе, были твоими учителями и друзьями. Ты винишь в их гибели представителя рода Халкионов и других джедаев, один из которых был очень похож на меня, правда?
      В голос женщины вернулись резкие нотки:
      - Да,- она резко выбросила палец в мою сторону, указывая на меня: - Это Халкион убил моего учителя и моего мужа в тот день, затем оставил нас в покое. Им было наплевать на нас, на то зло, которое они нам причинили. Они должны служить жизни и всему живому, но они бросили нас, лишний раз доказав, насколько лживы джедай. Мы уже знали об этом - наш учитель говорил нам, - что мы когда-то разделились. И пришествие джедаев сюда, на Сусевфи, просто-напросто доказало: все, чему он учил нас, - истинная правда.
      Люк поднял вверх руки раскрытыми ладонями вперед:
      - Подчас правда - это вопрос точки зрения.
      Гнев блеснул в глазах саараи-каар:
      - Тебя там не было. У тебя нет точки зрения.
      Я уже собирался упомянуть о своем сне, когда Элегос подался вперед и положил ей руку на колено:
      - Зато у меня есть. И хотел бы ею с вами поделиться.
      Она пристально посмотрела на Элегоса:
      - Ты - не тот джедай.
      - Да, тем джедаем был не я. Но я поделюсь с вами секретом - я поделюсь с вами доверием, чтобы вы могли вернуть его мне. Я знаю, что вы не хотите никому причинять боль, вот почему я могу доверять вам. Я заставлю вас принять мое доверие, чтобы вы не причиняли боль сами себе.
      Люк вопросительно покосился на меня, но я уверенно кивнул ему:
      - Он знает, что делает.
      Голос саараи-каар понизился под грузом подозрений:
      - Что вы собираетесь сделать?
      - У каамаси есть дар: значительные воспоминания очень ценны для нас и мы храним их. А при определенных условиях мы можем ими поделиться. Мы обнаружили, что среди нашего народа мы можем свободно обмениваться ими, но с не-каамаси требуется посредничество джедаев. Я думаю, это благодаря их восприимчивости к Силе, и любой из нас, кто близко знакомится с джедаем, обладает особой привилегией - он может передавать свои мемнии этому джедаю.
      Он повернулся и схватил меня за руку, подтягивая меня к себе.
      - Я знал этого человека под различными именами, и одно из них было Кейран Халкион. Он - внук Нейаа Халкиона. Нейаа - это тот самый Халкион, джедай, которого вы называете убийцей, а каамаси, который был с ним в тот день, был моим дядей. Мой дядя передал, мне мемнию того, что тогда произошло, поделившись со мной воспоминанием о смерти своего друга. Вот моя точка зрения на те события, и я поделюсь ею с вами в надежде, что вы примете ее.
      Саараи-каар указала рукой на Элегоса:
      - Покажи мне это воспоминание.
      Элегос стоял, не отпуская мою руку:
      - Я не знаю вас достаточно хорошо, чтобы передать вам это воспоминание, но я знаю Кейрана, чтобы поделиться мемнией с ним, а вы знаете, что он сможет спроецировать образы в ваше сознание.
      - Ты хочешь, чтобы я поверила Халкиону? Ты просишь слишком много, каамаси.
      Элегос пристально посмотрел на нее:
      - Разве я прошу многого, если это может освободить вас от тяжелой ноши, которая давит вас более сорока лет? Разве я прошу многого, если он не убивал ваших товарищей, хотя легко мог это сделать? Особенно учитывая то, что именно в этом вы его и обвиняете? Ваша предосторожность достойна восхищения, но не позволяйте ей быть барьером для обретения большей истины.
      Она поколебалась, затем коротко кивнула:
      - Давай посмотрим, и я подумаю.
      - Хорошо,- Элегос посмотрел на меня.- Подготовьтесь.
      - Мне все это переслать только ей или можно включить и магистра Скайуокера и ее учеников?
      Люк улыбнулся:
      - Я буду рад разделить такое воспоминание.
      Саараи-каар настороженно прищурилась, затем согласно кивнула:
      - Пусть они тоже увидят.
      - Отлично,- я сконцентрировался.- Думаю, я готов.
      Я почувствовал у себя в мозгу легкое покалывание, затем прикоснулся к Силе, вплел в нее то, что получал от Элегоса, и спроецировал это на всех остальных, кто находился в комнате. Я почувствовал, что установил контакт со всем - кто-то горел желанием, кто-то был холодным, как ледяная глыба. Я был всего лишь проводником, проектором, невольным зрителем того, что протекало сквозь мое сознание.
      Далее если бы я поставил себе целью редактировать эту информацию, вряд ли у меня это получилось. То, что я видел, проходило сквозь глаза каамаси и несло такой яркий отпечаток его чувств и эмоций, что любой вставленный мною фрагмент был бы немедленно распознан как человеческий и искусственный. Более того, объем информации просто накрыл меня с головой. Я видел, слышал, ощущал вкусы, ощущал фактуру предметов, даже запахи - ситх побери! - я даже ощущал запахи! Их было так много, что я не имел понятия, чему они принадлежат, и не мог им дать названий. Мемния была похожа на голографическое изображение с идеальным изображением и звуком, и только просмотрев ее много раз подряд, можно было увидеть все ее детали.
      Я оказался в теле Йиеника Ит'Клии, а по сторонам от него стояли его друзья-джедаи. Моего деда он называл про себя Пряным Деревом - конечно же, он знал, как его зовут, но благодаря острому обонянию для каамаси запах был намного важнее звука-имени. Второго джедая он называл Пустынным Ветром. Я слышал, как Пустынный Ветер пытается переубедить темных джедаев - наших противников, слышал все наши ответы на их фразы. Все точно так же, как в моем сне. Затем началась битва, и клинки мелькали, свистели, шипели и сыпались искрами.
      Ведение боя в теле каамаси было для меня чем-то абсолютно чуждым. Его длинные конечности и обманчиво тонкие мускулы были невероятно сильны и проворны. Его, ставшие на время моими, ноги шаркали по пыли, постоянно поддерживая баланс, и в любую секунду были готовы бросить меня вперед, в атаку. Я видел, как ко мне приближается мой враг, видел, как она наносит удары мечом с разных сторон, прощупывая мою оборону. Я понимал, что у нее есть определенное мастерство, но в какой степени - я затруднялся сказать, и когда она атаковала, на меня накатывались волны страха.
      Боль пронзила мой левый бок, когда рыжеволосая женщина - Цветок-В-Пыли - распорола мою плоть острием лазерного меча. Запах горелой кожи и крови почти затмил вспыхнувшую боль. Я с невероятной быстротой крутанулся на триста шестьдесят градусов, мой огненно-красный клинок отбил ее меч в сторону.
      Она была хороша, но я знал, что я лучше.
      Мускулы каамаси напряглись, и я нанес удар снизу, пробивая ее оборону, и раскроил ее от бедра до плеча. Цветок-В-Пыли качнулась и упала на спину. Ярко вспыхнул взрыв голубой энергии, поглотивший ее тело, и взрывной волной меня отбросило назад. Я повалился на землю.
      От саараи-каар ко мне вернулась волна горечи по погибшей Цветку-В-Пыли, но это чувство было ничем по сравнению с тем горем, которое обрушилось на меня, когда я посмотрел налево. Я увидел, что Пряное Дерево лежит на земле и не может дотянуться до меча. Я знал, что если я сконцентрируюсь, то смогу унять боль и подтолкнуть меч прямо в его руки. Это заняло бы всего один момент, и анцати - Ночной Пот, лелея злорадный восторг, явно давал мне этот момент.
      Но тут Пряное Дерево кинулся к своему мечу, и Ночной Пот проткнул его. Я почти чувствовал, как клинок раздирает плоть моего друга, разрывает связи, державшие жизнь в его теле. Я думал, что смерть будет мгновенной, но он умудрился улыбнуться. Лазурный клинок, приковавший его к земле, зашипел и погас, а через секунду я уже понял, что сделал Пряное Древо, на что он употребил свой редчайший дар джедая и какую ужасную цену он заплатил за это.
      Ночной Пот поднялся в воздух, затем содрогнулся и улетел прочь с такой скоростью, словно им выстрелили из древней пушки. Его тело пролетело сквозь шатры, поставленные под дюракритовым куполом. Ночной Пот взорвался, как и тот темный джедай, которого убил Пустынный Ветер. Их смертные тела были уже не в состоянии сдерживать скрытую в них темную энергию, и она вырвалась на волю голубой шаровой молнией, которая потрясла дюракритовый купол. Я бросился к Пряному Дереву, вытаскивая его из-под обваливающего купола. Я чувствовал, что Пустынный Ветер поддерживает купол над нами, затем он отпустил его, когда мы выскочили на свободное пространство.
      Я упал коленями в грязь и обнял голову своего друга. Пустынный Ветер встал рядом, и, положив руку мне на плечо, сказал:
      - Мне кажется, он знал, что Тайрис слишком хорошо владеет мечом и справится с любым из нас. Нейаа знал, что лазерным мечом такого врага не одолеть, поэтому он нашел иной способ защитить нас.
      Я погладил лицо моего деда, утирая кровь с пореза у него на лбу и с уголка рта.
      - Чтобы мы выжили, ему пришлось умереть. Это так грустно.
      - Но погибнуть в битве - это честь, и мы должны чтить и помнить его.
      Я кивнул:
      - Это будет очень грустный день, когда такое благородство забудут.
      - Или будут его бояться.
      - О да, это будет еще хуже,- я улыбнулся и полной грудью вдохнул запах Пряного Дерева, затем меня обеспокоило то, что его голова на моих коленях вдруг стала легче. Я опустил взгляд и увидел, что его тело растворяется в воздухе, одежда опадает, теряя опору, а лазерный меч катится в пыль. Прямо у его ног с грохотом рухнула последняя секция купола, и несколько камней развалилось на куски. Я поднял один из этих фрагментов и провел по нему большим пальцем, чувствуя, что на нем выбит какой-то странный знак.
      Меня начала бить дрожь, и Пустынный Ветер поддержал меня, чтобы я не упал.
      - Ты ранен, мой друг,- сказал он. - Нам нужно уходить отсюда. Здесь, в месте средоточения зла, не может идти речь об исцелении ран.
      - Я могу вернуться на Йумфлу.
      - Хорошо, а потом на Кореллию,- Пустынный Ветер помог мне подняться. - Семья Нейаа должна узнать, что он умер, как герой.

x x x

      Воспоминание растаяло, и ко мне вернулось обычное зрение - передо мной прорисовывалась комната, в которой мы стояли. Губы мои были солеными. Я поднял руку и утер слезы. Я повернулся, чтобы поблагодарить Элегоса, но не мог говорить - у меня сперло горло.
      Элегос кивнул:
      - Я знаю.
      Саараи-каар заговорила тихим-тихим голосом:
      - Я хорошо знаю, какую боль довелось испытать твоему деду от гибели друга, каамаси. Я скорблю по нему, но их уверенность в своей правоте ни в коем случае не означает, что они были действительно правы. Когда рухнул купол, под ним погиб мой муж. Мы потеряли шестерых друзей, и я осталась одна с тремя учениками, - она положила руку на живот, - и с мальчиком, который рос внутри меня. Мы спрятались от джедаев, затем оплакали и похоронили убитых. Мы были сплочены, связаны вместе этими смертями. Эта трагедия стала началом нового учения, однако, согласно этому воспоминанию, мы пошли по пути зла.
      Я наконец обрел возможность говорить:
      - Воспоминание подтверждает это. Я узнал эти письмена на камнях. Точно такие же на Йавине IV. Они ситхского происхождения.
      Саараи-каар не стала отрицать этого и согласно кивнула:
      - Наши мастера почерпнули информацию о технике ситхов у одного антиквара, который обнаружил эти артефакты. Мастера выяснили, что джедай украли свои секреты у ситхов, извратили учение, и наши мастера хотели вернуть нас на истинный путь. Дженсаарайи - это слово ситхов, которое означает "тайные последователи правды". Я - саараи-каар, хранитель этой правды. Мы - не зло.
      Люк покачал головой:
      - По большому счету - нет.
      Я нахмурился:
      - Но они же исповедовали учение ситхов. Вы что, забыли Экзара Куна и весь тот ужас?
      - Вовсе нет, Кейран. Их обучали в традициях джедаев, и хотя их наставники приняли взгляды и философию ситхов, они сами еще не достигли такого уровня развития, чтобы инициировать своих учеников. Их мастера не успели найти те крючки, которые смогли затянуть их на темную сторону. И потом, после смерти своих мастеров, они продолжали исповедовать свое учение, сделав основной акцент на защиту от джедаев. Они посвятили себя обороне, выбрав единственно верный путь, пусть и случайно.
      Я невольно содрогнулся:
      - Но раз они так возненавидели джедаев, они наверняка пошли бы дальше и стали бы помогать Императору охотиться на нас.
      Саараи-каар склонила голову, прикрыв лицо руками:
      - И здесь нас предали.
      Когда она зарыдала, одна из ее учениц - Красная - сняла свою маску:
      - Сын саараи-каар как раз достиг совершеннолетия, когда Император объявил охоту на джедаев. Против воли матери он покинул нас и предложил свои услуги Дарту Вейдеру. Он тотчас же был убит, а охотники за джедаями нагрянули сюда, но они не нашли нас.
      Я сочувствующе кивнул ей:
      - А когда началось восстание, вы не смогли присоединиться к Альянсу, потому что он возносил как героев тех самых джедаев, которые породили и едва не погубили вас.
      Саараи-каар вскинула голову, утирая слезы:
      - Мы - не зло.
      Люк опустился на одно колено рядом с ней:
      - Нет, дженсаарайи нельзя назвать плохими, как нельзя назвать и хорошими.
      - Что? - ее лицо вновь превратилось в злобную маску.- Как вы посмели сказать такое?
      - Это простая истина, к которой вы уже подошли, но настолько близко, что вам не удается полностью увидеть ее. Вы полностью преданы своей общине, вашим ученикам, а они преданы вам и друг другу. Именно это спасло вас от темной стороны. Даже когда ваши ученики помогали Тавире, они пошли на это, чтобы спасти Сусевфи. Это - добро, но это еще не все добро в понимании джедаев,- Люк растопил ее ожесточение согревающей улыбкой.- Быть джедаем - значит посвятить свою жизнь защите всех и каждого. Наш долг имеет рамки. Например, Нейаа Халкион ограничивался кореллианской системой до тех пор, пока чрезвычайные обстоятельства не заставили его покинуть родину. Когда ему пришлось пожертвовать своей жизнью ради других, он, не задумываясь, сделал это. Вы не были открыты этому зову, этому самопожертвованию, и это ограничивало ваш путь к Силе и всему, что она предлагает своим союзникам. У меня есть академия, где я могу познакомить вас и кого-нибудь из ваших учеников с этой великой традицией джедаев.
      - Я обязательно подумаю над этим предложением,- подумав, ответила саараи-каар, затем содрогнулась:
      - Неужели все эти годы я ошибалась?
      Я поспешил успокоить ее:
      - Нет, вы вовсе не ошибались. Вы делали все, что могли, чтобы защитить остальных. Это никто не посмеет назвать ошибкой.
      Мой Учитель поднялся:
      - Это верно. Но мы можем привести вас к большей правде. Кейран - наследник славных традиций, а я… хм, я родился в иной семье. Вы и ваши дженсаарайи - это нечто третье. Если вы согласитесь, мы с радостью примем вас в великую семью джедаев, которая, если мы все объединимся, станет силой настолько мощной, что уже никому не удастся ее сломить.

      В следующий раз я увиделся с Люком дня три спустя. Я встретил его во Дворце губернатора не случайно. Я собрался уже идти к нему, но почувствовал, что он разговаривает с саари-каар, поэтому я направился на крышу, к посадочной площадке для челноков. Я задрал голову и долго смотрел на звездное ночное небо Йумфлы и яркий шар планеты, восходящий из-за горизонта. За кромкой планетного диска звезды казались таким яркими и притягательными, а абсолютный мрак между ними был не менее манящим.
      - Вот ты где, Корран,- с усмешкой сказал Люк, поднимаясь на крышу. - Твоя жена права: натуральный цвет волос тебе больше к лицу.
      Я провел пятерней по едва отросшим волосам:
      - Ага. Осталось только отрастить немного. А, насчет бородки и усов я пока не решил.
      - Я бы сбрил,- пожал плечам Люк и подошел ко мне.- Последние пару дней я искал встречи с тобой.
      - Извините, мы с Миракс… кхм… проверяли "Скат" и готовили его к полету на Корускант,- я сделал неопределенный жест в сторону космопорта.- Мы могли бы вас подбросить, если не возражаете.
      - Нет, спасибо. Вам же хочется побыть наедине, и подольше, к тому же Элегос узнал о алдераанском ритуале оставлять подношения умершим на кладбище. Мы с Оурилом собираемся слетать на Керилт, забрать дочку Элегоса, Релекуи, а затем отвезти их туда, где они смогут оставить подношения для Йиеника Ит'Клии.
      Я кивнул:
      - И мне придется совершить это путешествие, чтобы оставить что-нибудь для Йиеника от имени моего деда.
      - Мне кажется, это понравится, им обоим,- учитель задумчиво посмотрел на звезды.- А после этого я хочу помочь Разбойному эскадрону найти "Возмутительный" и покончить с Тавирой.
      Я пожал плечами:
      - Без дженсаарайи она - захудалый военный диктатор, который будет от всех скрываться. В конце концов, ее кто-нибудь достанет. Скорее всего, Новая Республика. Возможно, она разозлит Пеллаэона, и он сделает нам одолжение - отберет у нее игрушку.
      - Да, это было бы совсем здорово,- Люк какое-то время молчал, барабаня пальцами по каменному парапету.- Мне нужно обсудить с тобой что-то очень важное.
      - Мне тоже,- улыбнулся я. Я очень долго думал о своей жизни, вспоминая поговорку отца про человека в зеркале. Наконец я узнал себя, что было хорошо, но нужно было принять несколько серьезных решений. Я вздохнул и продолжил: - Я не вернусь к вам в академию. Я не собираюсь становиться джедаем на полную ставку.
      - Интересно.
      Я удивленно поднял бровь:
      - Интересно?
      - Да. Я и не собирался просить тебя вернуться в академию.
      У меня от удивления рот открылся. Однако через пару секунд я сумел снова заговорить:
      - Неужели я причинил вам столько хлопот?
      Учитель покачал головой:
      - Вовсе нет. Видишь ли, всю жизнь тебя учили тому же, чему я пытаюсь научить своих подопечных. У тебя солидная база, и освоение техники обращения с Силой просто добавило новый слой в твоей личности. Ты сможешь достичь большего, однако будешь делать то, чему уже обучен. Когда мы летели сюда, ты упомянул, что Нейаа часто действовал, как обычный человек, и использовал способности джедая только в случае необходимости - именно потому, что у него были иные навыки для выполнения этой работы и ему не нужно было все время полагаться на Силу.
      Я невольно усмехнулся, когда до меня дошел смысл его слов. Когда из всех доступных инструментов у тебя есть только гидравлический разводной ключ, при решении любой проблемы хочется потуже затянуть гайки.
      - Мне кажется, я понял.
      - Иного я от детектива и не ожидал,- улыбнулся Люк.- Ты догадался, что Экзар Кун стоял за смертью Ганториса и всеми неприятностями на Йавине IV, потому что из тебя готовили следователя. Я упустил из виду все факты, которые не ускользнули от твоего внимания. Или я просто не мог в это поверить, потому что у меня не складывалась общая картина. Думаю, придется ввести в академии новый предмет - "общая картина".
      - Что ж, могу это только поприветствовать.
      Люк скрестил руки на груди:
      - Так почему же ты не хочешь вернуться в академию?
      Я нервно дернул плечами:
      - Ну, чтобы вернуться к тому, что вы сказали о Нейаа, и поскорее забыть о том, через что я прошел, чтобы спасти Миракс. Лучше, чем Разбойный эскадрон, места для этого не найти. Вы же сами не раз бросали академию на кого-нибудь другого, а сами мчались спасать Галактику. А ведь я знаю, что вы больше всего любите преподавать. Оставшись Корраном Хорном из Разбойного эскадрона, я смогу использовать свои способности там, где они наиболее необходимы, не изобретая для этого новых путей.
      - И сможешь жить на Корусканте, завести детей.
      - Кроме всего прочего,- смущенно потупил взор я, вспомнив, чем мы на самом деле занимались с Миракс на "Пульсаре". Все системы нам проверить так и не удалось: времени не хватило.- Немалую роль в том, что мне удалось отпугнуть Тавиру, сыграла ее подозрительность. Она так и не поверила, что "Сокрушитель солнц" был уничтожен. Она знала, что "Сокрушитель" извлекли из Йавина, но сама его не видела, значит (судя по ее ущербной логике), он охотился за ней. Оставшись в тени, я буду сюрпризом для всех, кто их ищет.
      - Значит, Кейран Халкион умер прямо на моих глазах?
      - Не умер, а просто растворился в воздухе. Лишь несколько человек знают, что я им был, так что этот секрет будет нетрудно скрыть,- я положил руку Люку на плечо.- Если тебе будет нужен Кейран Халкион - только позови, и он будет здесь. Если тебе нужен будет Корран Хорн, только позови. На самом деле, не будь вас, я был бы мертв, Миракс спала бы вечным сном в тюрьме, а Тавира продолжала на всех наводить страх.
      Люк усмехнулся:
      - А я, если не ты, лежал бы бревном на каменной плите на Йавине IV. Так что счет равный. Да, и в то время ничего не произошло с моими племянниками, так что получается, что я тебе обязан.
      - Как я надеялся, что вы это скажете, - я расплылся в улыбке. - Если вы не против, мне хотелось бы поставить жирную точку во всем этом деле.
      - Назови свое желание.
      И я назвал.

x x x

      Я направил свой "крестокрыл" на объект, который, как сообщил "Свистун", возвышался над ландшафтом Йавина IV на пятнадцать целых пятьдесят две сотых метра. Я летел на бреющем и оказался лицом к лицу со статуей Экзара Куна. До него оставалось еще добрых пятьсот метров, но эти пустые черные глаза уже буравили меня взглядом.
      Я одарил его широкой улыбкой.
      - Свистун, ты поставил все сенсоры на запись? Не забыл, что картинку надо передать на "Скат-пульсар" и в Великий храм?
      Его короткое бибикание напомнило мне, что он, в отличие от некоторых, приказов не забывает, и не отправляется шататься по всей Галактике забывая о своих верных друзьях и заставляя их цепи перегорать от волнения.
      Я пропустил его брюзжание мимо ушей:
      - Цель зафиксирована, можно открывать огонь, - я переключил селектор оружия на одиночный огонь протонными торпедами. Затем поймал лицо Экзара Куна в перекрестье прицела и вырубил комлинк. Я не возражал против того, чтобы все смотрели, что я делаю, но мои слова предназначались исключительно для ситха. - Я знаю, что тебя уже нет, но я также знаю, что ты сам желал этого. Этот храм может быть очень ценной находкой для археологов, памятником красоты неописуемой, но это еще и памятник злу. Ты использовал его, чтобы заразить Кипа, а несколько ситховых закорючек на камне заразили темного джедая, который убил моего деда. Твое зло породило дженсаарайи, и хотя они поднялись выше этого зла, из-за них страдали и погибали люди. Но это не месть, которой ты так ждал. Нет, это просто мера предосторожности.
      И я нажал на гашетку, послав протонную торпеду прямо в статую Куна. Боеголовка сдетонировала, достигнув его переносицы. Его голова превратилась в миллион пылающих осколков, которые дождем осыпались на землю и на зеркальную гладь озера, навсегда разбивая последнее отражение храма.
      Еще две протонные торпеды укоротили статую по пояс, затем по колени, а остальные торпеды я всадил в основание обелиска. Он взлетел в воздух, вернее, на воздух, потому что сразу же разлетелся на крупные и не очень осколки. Они-то и разнесли стены храма и растерли в порошок большинство плит с письменами. Некоторые срикошетили и, взмыв высоко в воздух, плюхнулись в темные холодные воды озера.
      Переключившись на лазеры, я стал поливать остатки храма огнем, пока камень не раскалился и не потек, как талая вода. Поднялись густые клубы пара, а когда они рассеялись, то оставшиеся оплывшие камни уже не были испещрены закорючками ситхов. Даже фундамент уже не был угловатым и больше не выглядел внушительно.