– Ты не прав, Ульрик, – возразил военный регент. – Это открытие сделал не я. – Фохт протянул руку и открыл одно из мест Токкайдо, где совсем недавно кипела битва. – Первыми вашу слабость увидели Виктор Дэвион и Теодор Курита. Они давно заметили, что кланы не готовятся к затяжным боям и не заботятся о поставках боеприпасов, и попытались использовать это в свою пользу.
Ульрик засмеялся, но смех его больше походил на кашель.
– Ты пытаешься убедить меня в том, что ты не исследовал тактику и стратегию кланов. Зачем? Я же все равно в это не поверю. И не нужно умалять своих заслуг, ты победил, и победил честно. Ты здорово сыграл на том, что накануне битвы мы проводим переговоры с противником, в которых оговариваем условия предстоящего сражения. Да, они помогают нам прежде всего избежать потерь. Мы заранее видим, где у нас будут самые значительные потери, и пытаемся уменьшить их. Если какой-то командир проиграл бой, мы обвиняем его в том, что он неправильно рассчитал свои действия. В этом случае его воины не несут ответственности за своего командира, они не считаются опозоренными и могут участвовать в следующих битвах. Победивших мы награждаем тем, что продлеваем им их генетическую жизнь. И самое главное – нам чужда жестокость войны, мы справедливы и не презираем пленных. – Ульрик ткнул пальцем в расстилающийся перед ним отталкивающий пейзаж пиршества смерти. – Никогда со времен Николая Керенского мы не терпели такого поражения, – с горечью произнес ильХан. – В три дня твои воины уничтожили лучшие части Дымчатых Ягуаров, Шестой драгунский полк и Девятый гренадерский. Оставшиеся в живых бежали с планеты на десятый день. Почему? Испугались грядущих сражений? Нет, их напугало то, что битва длится слишком долго. Они начали сомневаться в себе, потому что не привыкли по стольку дней ждать победы. Ты правильно все рассчитал, Анастасиус. Теперь Дымчатые Ягуары не скоро оправятся.
– Не понимаю, почему тебя так заботят Ягуары? – спросил Фохт. – Они ваши давнишние политические противники. И еще. Я знаю, что между вашими кланами постоянно идет соперничество. Почему же ты уступил Дымчатым Ягуарам право первыми начать битву?
Светло-голубые глаза Ульрика холодно блеснули.
– На этот вопрос тебе никто не ответит, поскольку оба Хана Клана Дымчатых Ягуаров остались лежать в горах Динджу.
– На этот вопрос можешь ответить ты, – невозмутимо произнес военный регент, не замечая пафоса в словах ильХана. – Но я не буду заставлять тебя делать это. Да, я наблюдал за ходом битвы в горах Позористу.
– Следовательно, ты видел гибель Хана Гарда Радика.
– Не только. Еще я видел, как Хан Наташа Керенская и ильХан Ульрик пробивались сквозь выставленные мной заслоны. – Военный регент улыбнулся уголками губ. – Кстати, ты сразу понял мой замысел и тоже приготовился к длительной битве, создал базы боеприпасов и продовольствия. Я знаю также, что все твои многофункциональные роботы были снабжены дополнительными генераторами. Я попытался уничтожить твои склады, но ты перехитрил меня. Все налеты, которые мои воины делали на твои склады, были отбиты. Нет, ильХан, в битве между мной и тобой ты победил.
Ульрик задумчиво погладил свою жиденькую бороденку.
– Это, конечно, так, военный регент, но одна победа ничего не могла изменить. Горы Позористу – еще не весь Токкайдо. На плато Прзено Нефритовые Соколы смогли продвинуться вперед всего на двадцать километров. Соколиную Гвардию ты просто вдавил в плато. Здесь ты немного оплошал, пошли ты туда хотя бы одно резервное соединение – и Нефритовые Соколы бежали бы. Самое страшное началось на вторую неделю битвы, когда Бриллиантовые Аклы были выбиты из долины Кошице. Тогда-то и произошло наше поражение. Клан Медведя-Призрака бился в Спанаке до последнего, но в конечном счете они все равно потеряли все свои позиции, а вместе с ними и весь Седьмой гвардейский полк. Новые Коты всего пять дней удерживали район Лосиджа, но под ударами Ком-Гвардии были вынуждены отходить. В Тосте произошло то же самое, полки Котов позорно бежали. Только Клан Стальной Гадюки выстоял у Холодных Ручьев все тринадцать дней, но чего им это стоило! И несмотря на то что Клан Стальной Гадюки и Медведя-Призрака смогли успешно противостоять твоим войскам, ты все равно победил. А теперь о нашем уговоре. Мы привыкли держать свое слово, в течение ближайших пятнадцати лет кланы не будут продвигаться к Терре. Фохт устало кивнул.
– Наверное, ты посчитаешь меня неисправимым романтиком, если я скажу, что даже пятнадцать лет не стоят таких жертв. Слишком дорогой ценой дался мне этот срок.
– Да нет. – Ульрик посмотрел на Фохта. – Я считаю тебя прекрасным военачальником, который умеет видеть последствия операции и способен щадить своих воинов. – ИльХан вытер со лба пот. – Несколько часов назад мне представили предварительные данные о наших потерях. В Клане Волка двадцать процентов личного состава наших армий убито и ранено. А в среднем по кланам потери составляют тридцать пять процентов. Более шестидесяти процентов техники повреждено, и только половину ее можно восстановить. И я считаю, что мои люди очень легко отделались, – мрачно произнес Ульрик.
– Твои люди? Кого ты имеешь в виду? Разве ты не ильХан всех кланов? – настороженно спросил Фохт, поворачиваясь к Ульрику.
Старый воин покачал головой.
– Эта битва остановила наше продвижение к другим планетам, наш крестовый поход. Поэтому принято решение о том, что в дальнейшем Ханы кланов сами могут решать, что им делать – продолжать войну или придерживаться наших договоренностей. Мне разрешено получать данные о боях и потерях на Токкайдо, но запрещено распространять их. И еще мне предложено продолжать свою деятельность на благо кланов.
«Значит, тебя нейтрализовали. Теперь каждый Хан может идти своим собственным путем, даже не ставя тебя в известность о своих намерениях. Прискорбно», – подумал Фохт.
– Ты хочешь сказать, – проговорил он, – что, если бы Ханы послушались тебя с самого начала, ты бы разгромил меня?
– Анастасиус, ты победитель. Не стоит льстить проигравшему. И не мучай себя, жертвы этой битвы не напрасны, по крайней мере для нас. Ты в две недели научил наших Ханов тому, на что я потратил годы. И уж если ты так хочешь, вот ответ на твой вопрос. Если бы первым в битву вступил я, то в поражении сразу же обвинили бы меня. А что это означает, ты, надеюсь, понимаешь. – Ульрик оглядел жуткую картину, оставленную прошедшей битвой. Повсюду лежали окровавленные тела убитых, валялись разбитые бронемашины и израненные боевые роботы. – Пусть Ханы видят, что несет нам этот крестовый поход и какова будет его цена.
– Нелегко тебе придется, Ульрик, – сочувственно проговорил военный регент. – Ты вождь воинственного, мужественного народа, который привык к битвам, но не привык к поражениям.
– Да нет, Анастасиус, – возразил Ульрик. – Тебе будет значительно тяжелее, чем мне. Меня будут критиковать открыто. У нас, разумеется, есть своя политика, но все споры мы решаем довольно просто. Мы – воины. А вот что касается тебя, – произнес Ульрик, глядя в лицо военного регента, – тут будет все иначе. Но ты не переживай. Я-то понимаю, что операция «Скорпион» не слишком-то сказалась на наших действиях здесь, на Токкайдо.
Фохт вздрогнул.
– Я даю тебе слово, что ничего не знал о ней, – произнес он. – Если бы мне было хоть что-нибудь об этом известно, я бы предупредил тебя.
– Не нужно оправдываться, Анастасиус. Я верю тебе. Ты знаешь, у меня есть к тебе одна маленькая просьба. Пообещай, что ты не откажешь мне.
– Обещаю, – ответил военный регент. – Проси что хочешь.
– В один из ближайших дней здесь состоится битва за родовое имя Уордов. Участников ее ты знаешь, это Фелан и Влад. Позволь им остаться на планете, а не улетать вместе с остальными.
– Пожалуйста, – согласился Фохт. – Могу ли я еще что-нибудь для тебя сделать?
Ульрик отрицательно покачал головой.
– Да нет. Правда, Фелан просил Совет Ханов разрешить пригласить тебя на битву, – сказал Ульрик, и лицо его расплылось в улыбке. – И Ханы милостиво разрешили ему пригласить тебя. Так что мне передать Фелану? Фохт учтиво поклонился.
– Скажите ему, что я польщен приглашением, но присутствовать на битве не смогу. К сожалению, меньше чем через час я покидаю Токкайдо.
– Так быстро? – спросил Ульрик, и в глазах его мелькнуло удивление. – А, понимаю, – кивнул он, – примасу не терпится поздравить вас с победой.
– Боюсь, что ты прав, – уныло ответил военный регент, сложив руки на груди. – Настоятельница Миндо Уотерли срочно вызывает меня к себе. – Фохт помолчал. – Она говорит, что у нее есть для меня достойная награда.
XLIII
Токкайдо
Свободная Республика Расалхаг
23 мая 3052 г. (двадцать третий день операции «Скорпион»)
Наступившая тишина показалась Фелану Келлу Вульфу гнетущей и успокаивающей одновременно. Одетый в облегаюший серый кожаный костюм с ярко-красной звездой на правом рукаве и эмблемой Тринадцатого гвардейского полка клана – красно-черным пауком на левом, молодой воин стоял, высоко подняв голову. Засунув большие пальцы рук за широкий пояс, Фелан гордо, почти высокомерно оглядывал зал. Он решил, что обязательно возьмет с собой в кабину пистолет, а как на это отреагируют присутствующие, ему было все равно. Да и зачем ему обращать внимание на то, что о нем будут говорить эти недобитки. Его клан, Клан Волка, не проиграл на Токкайдо ни одного сражения, а батальон под командованием Наташи Керенской разбил целый полк Ком-Гвардии.
Фелан сжимал в ладони серебряный медальон и вместе с его весом ощущал и важность последнего, главного испытания. Он ждал. Скоро приедет Влад, и тогда их медальоны снова устремятся вниз и упадут в приемную трубку. Они лягут один на другой, и тот, чей медальон окажется наверху, станет охотником. Он назначит тип битвы, а тот, чей медальон окажется внизу, укажет ее место.
Уже четыре раза Фелан проходил через этот почетный ритуал, и всякий раз в схватках за родовое имя Уордов выходил победителем. Только один-единственный раз он убил своего противника и до сих пор жалел об этом. Фелан успокаивал себя тем, что элементал не оставил ему никакой возможности закончить битву бескровно. Бесконечные бои на Токкайдо утомили Фелана, но он был спокоен. Теперь, как никогда, он был уверен в своей победе.
Стоя в центре круга, посреди огромного поля агрокомплекса, хозяин которого, видимо, занимался разведением лошадей, Фелан внезапно почувствовал напряжение. Зрители продолжали прибывать, заполняя стоящее на краю поля здание. В том, что поединок вызывал повышенный интерес, не было ничего удивительного. Имя Уорд, которое носила Сирилла, было для каждого воина клана легендарным, почти святым. «Зрители, конечно, надеются на лучшее, на то, что охотник выберет единоборство без оружия», – подумал Фелан и усмехнулся.
Прямо перед ним стояли видеокамеры, а высоко в воздухе висели громадные круглые экраны. Внезапно на одном из них Фелан увидел двух воинов. Они вышли из здания и направились к центру круга. Одного из них Фелан узнал сразу – это был Влад. Лица другого воина Фелан сначала не разглядел, а когда же рассмотрел его, то едва не вздрогнул от изумления. Вместе с Владом, обняв молодого воина за плечи, к Фелану приближался Конал Уорд.
Подмигнув Владу, он ввел его в центр круга, затем отошел от противников и встал на помост. Высокий, черноволосый, с симпатичным волевым лицом, Хан оглядел противников. Держался он величественно, казалось, что вся его фигура излучает уверенность и силу.
– Я, Хранитель знаний, представляю здесь Дом Уордов. Признаете ли вы меня? – спросил Конал воинов.
«Ах, так вот почему он сюда притащился. Хранитель знаний решил сам представить Уордов», – подумал Фелан.
– Сейла, – ответил он и из уважения к имени склонил голову. Тут же подняв ее, он взглянул на своего противника.
Влад стоял, выпятив грудь и презрительно сжав губы. Большие пальцы рук его также были засунуты за пояс. Фелан посмотрел на него, и лицо его вспыхнуло. Он узнал пряжку, выполненную в виде большой головы волка с глазами из малахита. Это был его собственный ремень, его подарила Фелану возлюбленная, пилот аэрокосмического истребителя. Она погибла, и пояс – это единственное, что у Фелана оставалось в память о ней. Когда Влад победил Фелана, то снял с него красивый пояс в качестве трофея.
Фелан сжал зубы, напоминание Влада о том, что он был рабом, было мучительным. Однако Фелан не собирался показывать Владу, что своей выходкой тот вывел его из равновесия. Ехидно улыбаясь, Влад смотрел на Фелана, но лицо молодого воина оставалось невозмутимым.
«Давай, давай, ухмыляйся. Только посмотрим, как ты на это отреагируешь», – подумал Фелан и, подняв левую руку, провел ладонью по лицу, от глаза до подбородка. Со стороны могло показаться, что он просто потер щеку, но Влад сразу же понял намек и вздрогнул.
Искоса следя за своим противником, Фелан увидел, как напряглось лицо Влада, а глаза его зажглись ненавистью. На левой стороне лица Влада еще был заметен шрам. Уже когда Фелан стал воином, они с Владом попали в западню. Влад был ранен, и Фелан спас его, вынес с поля боя. «Да, теперь все. Битва будет не на жизнь, а на смерть, – подумал Фелан. – Он не успокоится, пока не убьет меня».
Конал перевел взгляд с Фелана на Влада.
– То, что связывает нас, умрет только вместе с нами, – торжественно продолжал он. – Вы – лучшие воины из рода Уордов, и вам предстоит сразиться за родовое имя. Это большая честь хотя бы потому, что род Уордов не только не потерял здесь, на Токкайдо, ни одного из своих представителей, но и покрыл себя еще большей славой. Вы стоите в преддверии битвы, о которой будут вспоминать наши потомки. Вас двое, но только один из вас после сегодняшней битвы будет носить славное имя Уорда.
В молчании противники слушали напыщенную речь Конала.
– Сознаете ли вы, что, сражаясь, вы освящаете своей кровью дело Николая Керенского? Согласны ли вы с тем, что кланы должны стоять выше всех остальных народов? Один из вас проиграет, но даже участие в этой битве поставит его в ряд великих воинов клана. Тот же, кто выиграет сегодняшнюю битву, войдет в элиту элит, станет одним из тех, кем вечно будет гордиться клан. Понимаете ли вы все это и согласны ли вы с моими словами?
– Сейла.
Хранитель улыбнулся.
– Тебе, Влад, двадцать семь лет. Какие заслуги дали тебе право участвовать в битвах за родовое имя?
Влад вскинул голову. Он понимал, что тысячи глаз сейчас смотрят на него, и гордо произнес:
– В своей сиб-группе я всегда был одним из первых. Во время битвы с Кланом Новых Котов я участвовал в разведывательных операциях, за что и получил звание звездного командира. В своем первом бою я убил нескольких пиратов и наемников. Я также взял в плен того воина, который сейчас стоит рядом со мной, – произнес Влад и замолк. Слова его произвели ожидаемый эффект, по рядам зрителей прошел шепот восхищения. Немного подождав, пока шум уляжется, Влад продолжал: – В сражениях за Внутреннюю Сферу я участвовал во всех битвах. На Расалхаге я убил четырех воинов из отборного подразделения «Драконы». Здесь, на Токкайдо, моя звезда ни на метр не сдала своих позиций. В трех предыдущих битвах за родовое имя Уордов я убил двух пилотов боевых роботов и одного элементала.
Конал удовлетворенно кивнул и обратился к Фелану:
– Тебе, Фелан, двадцать один год. Что ты можешь сказать нам о себе? Каковы твои заслуги?
Фелан глубоко вздохнул и заговорил. Голос его звучал твердо, в нем не чувствовалось ни одной нотки волнения.
– Сирилла Уорд выбрала меня в качестве своего наследника. Я был рабом, но доказал свою полезность клану и заслужил право быть принятым в касту воинов. В одиночку я покорил Ганцбург, а на Саталисе пленил сына правителя Расалхага, принца Рагнара. На Гиперионе я руководил защитой дамбы Симмонс и уничтожал предателей в топях болот. Я участвовал в битвах на Диосде и уничтожил командное отделение противника. В битвах за родовое имя Уордов я победил трех человек: элементала, летчика-истребителя и пилота боевого робота.
Почувствовав, что Фелан приближается к главному, Конал попытался заговорить, но Фелан прервал его:
– Еще когда я был рабом, я спас жизнь моему сегодняшнему противнику. Я вынес его с поля боя во время битвы на Радштадте.
Последнюю фразу Фелан произнес больше для того, чтобы уколоть Влада, и это ему удалось. Лицо Влада покраснело, ноздри раздулись. Он положил ладони на пояс и попытался засунуть за него большие пальцы рук, но они не слушались его. Фелан посмотрел на трясущиеся руки противника и отвернулся.
Конал глянул на Фелана с нескрываемой ненавистью. Будь у него, Хранителя знаний, такое заветное слово, которым можно было бы уничтожить Фелана, он не задумываясь произнес бы его сейчас.
– Достаточно. – Конал поднял руки. – Несомненно, вы проявили небывалую храбрость, а ваши подвиги делают вас достойными участия в битве за родовое имя. Я считаю, что ваши притязания вполне обоснованы. И как бы ни закончилась битва, кто бы ни стал в ней победителем, свет ваших прошлых побед да не угаснет! Дайте мне знаки, доказывающие ваше право участвовать в битвах за родовое имя.
Фелан посмотрел на свой медальон и протянул его Коналу. Хранитель принял его и вставил в отверстие. То же самое он проделал и с медальоном Влада.
– Теперь будем ждать, когда медальоны столкнутся и упадут вниз, – произнес Конал. – Тот, чей медальон окажется наверху, станет охотником. Владелец нижнего медальона укажет место битвы. Таким образом, ни у кого из участников не будет полного преимущества. Пусть ваши медальоны решат вашу судьбу, – закончил Конал.
– Сейла, – хором ответили Фелан и Влад.
Конал нажал на кнопку, и блестящие кружочки понеслись вниз. Словно орел, не сводящий глаз с добычи, Фелан наблюдал за своим медальоном. Заметив, что его медальон начинает отставать, Фелан понял, что победил и теперь будет охотником. «Я выиграю эту жеребьевку. Выиграю, должен выиграть», – мысленно повторял Фелан.
Очень скоро его желание переросло в полную уверенность, и Фелан, оторвавшись от конуса, уже начал обдумывать, какой именно тип битвы он предложит Владу. Фелан знал, что сам Влад хотел бы биться в боевых роботах, поскольку здесь ему представлялась блестящая возможность расправиться с Феланом. В первой из двух предыдущих схваток с Феланом Влад выходил против его «Волкодава» в своем многофункционале, и это было серьезным преимуществом. Правда, во второй битве его уже не чувствовалось, потому что на стороне Фелана билась Наташа Керенская.
Биться с Владом в боевых роботах значило пойти на большой риск, а этого Фелан не мог себе позволить. К тому же ему просто хотелось по-хорошему набить Владу морду, и он не мог отказывать себе в этом маленьком удовольствии. Фелан решил, что выберет единоборство без оружия, схватку мужскую и менее опасную для жизни, чем битва в боевых роботах. Несмотря на свою ненависть к Владу, убить его Фелан не стремился, ему было вполне достаточно воспоминаний о том элементале.
Раздался тихий стук, медальоны упали вниз, в трубку. Левой рукой Конал снял с нее крышку и вытащил медальоны. Фелан не отрываясь следил за действиями Хранителя знаний. Тот посмотрел на медальоны и...
Дальше произошло самое неожиданное. Вместо того чтобы объявить победителя, Конал вдруг переложил медальоны из левой руки в правую и высоко поднял их.
Фелан остолбенел. «Это же просто жульничество. Конал обманул всех, – пронеслось в его мозгу. – Ведь теперь медальоны поменялись местами. Это же очевидно. Верхний стал нижним, а нижний – верхним».
Раздался тихий смешок Влада, и это подхлестнуло ненависть Фелана. Он уже собирался выступить вперед и назвать Конала мошенником, но внутренний голос остановил его. «Зачем поднимать скандал? Если ты уверен в своей победе, так какая тебе разница, как прошла жеребьевка, честно или нет? Это же просто агония. Они боятся тебя, вот и пошли на подлог».
– Влад, ты – охотник, – произнес Конал. Влад лениво расстегнул и сбросил с себя куртку, под ней оказался хладожилет.
– Фелан Келл неоднократно заявлял, что он пилот боевого робота. Я никогда в это не верил, поскольку ему приходилось сражаться с малоопытными воинами. Сейчас я готов показать всем, что против настоящего пилота боевого робота Фелан не продержится и пяти минут! – напыщенно воскликнул Влад.
Фелана разбирал смех. Он тоже снял куртку, под которой у него был надет хладожилет.
– Я готов биться с тобой как угодно, – ответил он.
– Фелан! – Как ни старался Конал, но он не мог скрыть своего удивления поведением молодого воина. Хранитель знаний ожидал увидеть на лице Фелана испуг, и решимость воина биться явно удивила его. – Твое право назначить место битвы. Где она будет происходить? – дрогнувшим голосом спросил он.
– Не вижу причин откладывать битву, – резко ответил Фелан. – Это поле достаточно ровное, нигде не спрячешься, не обманешь. – Он посмотрел в глаза Коналу. – Биться будем здесь и немедленно.
– Сейчас? – Влад криво усмехнулся. – Подумай, Фелан, ведь ты слишком слаб, чтобы сразиться со мной. Во всех своих битвах за родовое имя я убил всех своих противников. Тебя ждет то же самое.
– Позаботься-ка лучше о себе, Влад. Я в битвах за родовое имя убил только одного элементала, да и то он сам в этом виноват. Но ты скоро узнаешь, что я умею убивать. Приготовься к смерти.
Конал поднял руки и воскликнул:
– По машинам, воины, и пусть победит сильнейший!
Фелан резко повернулся и поспешил к своему роботу. Проходя сквозь толпу, он вдруг увидел, как в стоящем рядом здании открылись двойные двери. Вспыхнувший свет резанул по глазам Фелана. Вначале воин подумал, что это вспышки лазеров, но, когда ослепление прошло, он увидел своего «Волкодава». Солнечные лучи скользнули по его броне, и их отражение попало в глаза Фелана. Воин радостно улыбнулся.
На плечо легла чья-то рука. Фелан резко повернул голову! Наташа Керенская смотрела на него, в глазах ее Фелан увидел тревогу.
– Почему ты смолчал? – спросила она его. – Ведь ты видел, что сделал Конал.
– Да какое это имеет сейчас значение! – воскликнул Фелан. – В единоборстве ли, в битве в роботах, все равно я выиграю. Не переживай. – Фелан подмигнул Наташе и положил ладонь на ее руку. – Сегодня родовое имя Уордов станет моим, а Влад умрет. Это я тебе обещаю.
Черная Вдова мягко улыбнулась и хлопнула Фелана по плечу.
– Как жаль, что Сирилла сейчас не слышит тебя. Она не ошиблась, выбрав тебя своим наследником. Ты стал настоящим воином Клана Волков, Фелан. Удачи тебе!
Фелан обернулся и посмотрел в глаза Наташи.
– Таким вы сделали меня. И ты, Наташа, и Сирилла, и Ульрик. Спасибо вам за то, что вы помогли мне. Токкайдо показал, что воины Внутренней Сферы могут побеждать кланы. Теперь пришла моя очередь показать всем, что, несмотря на разницу в воспитании и тренировке, я, выходец из Внутренней Сферы, могу стать одним из лучших воинов клана.
Наташа и Фелан подошли к «Волкодаву». Фелан немного постоял, затем принял из рук Наташи пояс с пистолетом и надел его. Нагнувшись, он пристегнул кобуру к правому бедру, а когда выпрямился, увидел возле себя не Наташу, а Ранну.
Девушка посмотрела на него и обняла.
– Ты самый лучший воин из рода Уордов, – прошептала она. – Когда ты вернешься, мы отпразднуем твою победу.
Фелан поцеловал Ранну и крепко сжал ее в своих объятиях. На какое-то мгновение тела их слились.
– Ранна, я хочу сказать тебе одну очень серьезную вещь, – прошептал Фелан, легонько отстраняя от себя девушку. – Я знаю, что вы с Владом из одной сиб-группы... Я не могу обещать тебе, что он останется жив после нашей битвы.
– Не нужно об этом, – покачала головой Ранна. – Он сам выбрал свой путь. – Она подняла голову и посмотрела в глаза Фелану. – Я люблю тебя, Фелан Вульф, и прошу тебя сделать то, чего от тебя ждут все. Если ты погибнешь, то я буду оплакивать тебя. Но ты не умрешь, я знаю. Сирилла сказала, что ты будешь ее наследником, значит, ты останешься жить. А теперь иди и прими то, что по праву принадлежит тебе.
Фелан поцеловал девушку, затем поднялся по ноге робота, еще раз обернулся, посмотрел на Ранну и полез вверх.
Через люк, расположенный на шее «Волкодава», Фелан влез в кабину, заблокировал вход и включил давление. Он медленно повернул рубильник и услышал, как заработал ядерный двигатель – сердце боевого робота. Сразу же кабина засветилась мягким матовым светом. Заработали индикаторы, замигали сигнальные лампы, вспыхнули экраны мониторов.
«Спокойнее, Фелан. Не торопись, проверь все. Но прежде сядь нормально. – Фелан поправил пояс и поудобнее уселся в кресле. – А теперь давай пройди через всю процедуру. Спешить тебе некуда, давай все с самого начала».
Фелан перегнулся, вытянул из-за кресла четыре провода с медицинскими датчиками на конце и с помощью пластыря укрепил их на плечах и бедрах. Затем другие концы проводов Фелан подсоединил к приборам и занялся охлаждающим жилетом. Вытянув снизу толстый красный провод с двумя миниатюрными вилками на конце, Фелан продел его в пришитые к хладожилету кольца и подсоединил к розеткам у воротника.
Фелан осмотрел кабину, проверяя, не забыл ли он еще чего-нибудь. Удовлетворенно кивнув, он слегка приподнялся, проверяя высоту и ширину кресла, и, удостоверившись, что все нормально, откинулся на спинку. Осталось последнее – подсоединить хладожилет к командному креслу. Эта операция не заняла много времени. Фелан механически нащупал провод с вилкой и вставил ее в розетку у правого подлокотника. Сразу же по вшитым в хладожилет трубкам пошел охладитель. Сам жилет, изготовленный из двух слоев высокопрочных материалов – кевлара и гортекса, представлял собой неплохую защиту даже от пуль крупного калибра.
Фелан начал замерзать.
"Ничего страшного, согреешься. Влад, скорее всего, встретит тебя ракетами класса «Ад».
Фелан надел ремни безопасности, дважды проверил их натяжение и потянулся к расположенной над командным креслом нише, в которой лежал его нейрошлем. Надев его, Фелан укрепил шлем на наплечных пластинах и покрутил головой. Шлем немного сползал влево, Фелан покрепче натянул его, так, чтобы пластины поплотнее прикасались к вискам и затылку, и застегнул на подбородке. Затем он опустил на глаза светофильтр и подсоединил идущие от нейрошлема провода к медицинским датчикам.
Немного посидев, Фелан нажал на кнопку и произнес:
– Проверка голоса. Говорит звездный командир Фелан Келл Вульф.
– Голос опознан, – прозвучало в наушниках. – Продолжайте запуск.
Поскольку опасность подделки голоса существовала, каждый пилот боевого робота программировал свою машину кодовой фразой. Обычно это было нечто вроде заклинания, запоминающегося раз и навсегда. С подобными изречениями пилоты шли в битву, ими же и предохраняли свои боевые роботы от использования их посторонними. Была такая фраза и у Фелана. Вздохнув, он поднял голову и произнес ее:
– Воин обязан выполнять свой долг, но не должен упиваться убийством.
– Идентичность подтверждена. Управление робота в ваших руках, звездный командир.
Сразу же перед глазами Фелана возникло голографическое изображение систем боевого робота, и воин начал проверку вооружения. Три импульсных лазера, установленных в центральной части робота, были проверены быстро. Неполадок в них Фелан не обнаружил, зато они возникли в системе рецикличного управления широкополосного лазера увеличенной мощности, смонтированного на правой руке «Волкодава». Фелан ввел программу, и компьютер ликвидировал их. Боковой широкополосный лазер средней мощности работал прекрасно, так же как и сигнальная система, расположенная в настороженно поднятых ушах боевого робота.
Фелан знал, что Владу дадут робот, идентичный «Волкодаву» как по мощности вооружения, так и по силе брони, поэтому не удивился, когда на вспомогательном мониторе появился силуэт боевого робота «Гадюка», выходящего из северо-восточных ворот здания.
Фелан включил сенсоры и принялся определять тип вооружения, установленного на «Гадюке». Влад готовился к ближнему бою, надеясь в короткое время нанести по «Волкодаву» серию сокрушительных ударов. Для этого на узких плечах «Гадюки» были дополнительно смонтированы две ракетные установки класса «Разрыв». На левой руке «Гадюки» Фелан увидел лазер большой мощности, такой же, как и на его «Волкодаве». Правая рука «Гадюки» была оборудована автоматической пушкой, довольно маломощной, но в ближнем бою, особенно с легким роботом, опасной. На корпусе робота Влад установил огнемет, оружие очень эффективное.
В наушниках затрещал голос Конала:
– Я вижу, воины, вы готовы. Что ж, покажите нам свое умение. Начинайте битву.
В течение почти секунды после того, как Конал дал сигнал, ни один из роботов не двинулся с места. Фелан не торопясь навел на «Гадюку» прицел и дал залп. Раздался вой лазера большой мощности, ослепляющие стрелы полетели по направлению к «Гадюке» и сорвали с плеча робота несколько листов брони. Одновременно импульсный лазер «Волкодава» полоснул по левой руке, корпусу и бедру «Гадюки». Наибольшее повреждение получило бедро боевого робота. Оно покрылось рваными ранами, лопнувшая броня кусками свисала с ноги.
Фелан включил прибор ночного видения, осмотрел корпус «Гадюки» и довольно усмехнулся. Ему удалось в нескольких местах пробить грудь боевого робота Влада. «Похоже, что задет кожух двигателя, – радостно подумал Фелан. – Представляю, какая в кабине жара. Погрейся, Влад».
Ответные выстрелы Влада показали, что атака Фелана была более успешной, чем он даже ожидал. От перегрева мощность вооружения «Гадюки» заметно снизилась.
Большой лазер не принес «Волкодаву» ощутимого вреда, просто срезал несколько листов брони, не задев внутренние конструкции. Вереница снарядов, вылетевших из автоматической пушки, забарабанила по левой ноге «Волкодава», но так слабо, что Фелан без труда удержал робот в вертикальном положении.
