XXV

Штаб-квартира Волчьих Драгун

Аутрич, Маршрут Сарна

Федеративное Содружество

23 сентября 3051 года

Виктор Дэвион расплылся в улыбке, когда заметил скользнувшую в затененный сад девушку.

— Комбан-ва, Омико— сан .

— Аригато дозаймас, Виктор— сан . — Она опустила глаза и поклонилась ему. — Ваш японский стал заметно лучше.

— У меня такая замечательная учительница. Кроме того, должен признаться, что у меня есть повод упорствовать в этом деле.

Девушка вздрогнула, покраснела, отвела глаза в сторону. Виктор подошел к ней поближе.

— Я совсем не хотел смутить вас, потому что... Потому что это правда.

Он взял Оми за подбородок, она чуть коснулась его пальцев губами.

— У меня очень послушный ученик.

Девушка вздрогнула, так как в это мгновение вечернюю тишину раскололи далекие раскаты грома. Небо в той стороне засветилось, и в этом многоцветном сиянии возникло нечто округлое, металлическое, напоминающее летящую каплю. Золотистое пламя окутало космический корабль, его отсветы легли на лицо Оми.

— Единственный способ, с помощью которого мне удалось обмануть бдительность охранников из СБ, — объявить им, что ты покинул Аутрич на этом корабле. Когда я получила твою записку, мне стало так грустно — неужели мы даже не попрощаемся? — Она ласково, долго смотрела на него, потом вздохнула. — От своего отца ты получил в наследство изворотливость лисицы, в то же время у тебя есть что-то общее с твоим кузеном Морганом. Ты так же храбр. Что будет, когда они обнаружат, что тебя нет на борту? Виктор улыбнулся:

— Это все Кай устроил. Он заявил, что у нас намечена чрезвычайно важная встреча, и мы сошли с корабля. Нас ждет готовый к отлету челнок — мы стартуем через несколько часов.

— Какое счастье иметь такого друга.

— Он мне не только друг. Он как брат. Я считаю, что мне очень повезло. Послушай, Оми, твой отец разговаривал с тобой? Мой, например, имел со мной долгую беседу. Нельзя сказать, что она была легка для нас обоих.

Оми порывисто кивнула, ее черные волосы рассыпались и легли на плечи, укутанные широким шарфом из зеленого шелка.

— Папа старался говорить веско, убедительно. Брови хмурил... Ты знаешь, это был странный разговор. Нет, дело не в том, что он старался убедить меня — он всегда обращался со мной очень уважительно... Я имею в виду смысл разговора. Ты знаешь, что он заявил, — что я должна крепко подумать и что даже могу переписываться с тобой! Представляешь?! Я предполагала, он будет настаивать на том, чтобы я забыла тебя. Может, он догадывается, что я все равно буду посылать тебе весточки? Когда он узнал, что мы любим друг друга, он дар речи потерял. Я думала — все, конец, а все обернулось совсем по-другому.

Виктор неожиданно и радостно хлопнул себя по коленкам:

— О том же самом и примерно в том же духе говорил и мой отец. С виду грозный донельзя, а по сути все разрешил! Кай по секрету сказал мне, что наши старики обменивались шуточками по поводу нашей свадьбы. Возможной, конечно... Нет-нет-нет, молчу, молчу! Не дай Бог сглазить... Нет, не могу не поделиться. — Виктор глубоко вздохнул, потом резко выдохнул. — Кай сказал, что они оба сошлись на том, что этот брак невозможен, но что они готовы отрезать себе руки, лишь бы мы были счастливы. — Молодой человек внезапно опечалился, посерьезнел. — Только нельзя спешить, любовь моя. То есть не надо суетиться...

— Как ты назвал меня? Моя любовь? Виктор, ты уверен в этом?

Виктор раскрыл рот, чтобы уверить ее, однако после недолгого раздумья примолк. Оми влекла его куда сильнее, чем любая другая женщина, встречавшаяся на его пути. «Это и есть любовь?» — неожиданно спросил он себя. Или, может, она поразила его своей необычностью, какой-то изысканной, сладостной красотой?

— Оми, возможно, я буду самым последним человеком на свете, который узнает об этом. Он взял ее руки в свои.

— Ты мне очень нравишься, ты мне снишься... Часть меня буквально вопит и стонет от любви к тебе, и в то же время меня грызет сомнение — смогу ли я выдержать ту ношу, которую это признание возложит на мои плечи? Знаешь, чего я еще боюсь, если скажу «да» и мы станем любовниками? Я боюсь потерять в тебе друга.

Оми нежно улыбнулась.

— Твои страхи и сомнения — копия моих. Знаешь, я тоже часто спрашивала себя: может быть, меня тянет к нему потому, что эта тяга для нас запретна? Потому что нам никогда не быть вместе? Мне по сердцу, что ты не боишься признаться в своих сомнениях. У тебя хватает на это душевных сил. И твой титул не помеха. Если бы ты знал, скольких самодовольных глупцов я повидала, которые считают себя правыми всегда и во всем только потому, что высоко забрались по служебной лестнице. Хвала богам, в нашей семье сомнения считают важной частью души. Они не только не под запретом, но мама, например, всегда убеждала меня, что спросить совет у своей совести может только храбрый и благородный человек. Собственно, этим ты меня и привлек. Ты страстно ищешь истину. Я тоже буду с тобой откровенна — мне кажется, мы с тобой будем счастливы и как друзья, и как любовники.

— Спасибо, Оми, бриллиант ты мой в японском стиле. — Он вздохнул. — Стоит только задуматься, какие проблемы сразу возникнут в связи с нашим браком...

— Вот и решай их, Виктор. Я тоже не буду сидеть сложа руки.

— Так-то оно так, только, когда я попаду на фронт, у меня не будет времени этим заниматься. Как подумаю, какой скандал закатит твой дедушка... Мой уж точно перевернется в гробу! Риан Штайнер проклянет меня, это как пить дать. Начнет орать на каждом перекрестке, что я продался Синдикату. Ваши ортодоксы тоже поднимут вой. Если мятеж не учинят...

— Вот и подумай, как справиться с этими проблемами. Мама, как мне кажется, на моей стороне, а она многое может. Дедушка? Он очень любит меня, я в конце концов уломаю его... Конечно, не сразу, но мы ведь будем терпеливы. Научимся ждать.

— Обязательно! — с жаром воскликнул Виктор. — Это хорошая мысль. Я тоже поговорю с матерью.

Это было удивительное чувство — ему было так легко с Оми. Мало того, что они понимали друг друга, с полуслова, но, имея разные точки зрения на один и тот же предмет, они с легкостью находили компромисс, причем практически не поступаясь своими убеждениями. Просто одно мнение удачно дополняло другое. Вот хотя бы этот разговор. Виктор даже был несколько ошарашен деловитостью и напором этой хрупкой, как цветок, девушки. Жеманности в ней не было ни капли — она мыслила трезво, здраво, не чуралась практической стороны дела. Где он еще найдет такую жену?

Волна счастья затопила Виктора.

В этот момент невдалеке кто-то окликнул:

— Оми!

Виктор сразу догадался, что это Хосиро, и отступил в тень. В тусклом полумраке прорезался силуэт наследного принца Синдиката Драконов. Оми повернулась к нему.

— Хай, Хосиро— сама ?

— А-a, ты одна. — Хосиро огляделся, сделал вид, что никого больше не видит. — Я проходил мимо, решил сказать, что Кай Аллард направился к ангару, где стоит космический челнок. Ему запрещено покидать космопорт, так что он просил разыскать кое-кого из его дружков. Кай просил передать, что далее тянуть со взлетом никак нельзя, иначе их обоих подвергнут дисциплинарному взысканию.

Хосиро разговаривал с сестрой по-английски. Это было так по-детски — вся эта конспирация, соблюдение условностей в восточном духе. Тут Виктор осадил себя. Случалось, что из-за нарушения подобных условностей войны начинались. Лучше бери пример с Оми. Она как ни в чем не бывало ответила:

— Думаю, если бы друг Кая был здесь, он бы поблагодарил тебя. Если я его увижу, обязательно передам твои слова.

— Ты, пожалуйста, передай. Мне бы не хотелось, чтобы им досталось. Ты еще можешь добавить, что я, Хосиро Курита, ставлю десять золотых монет, что подобью больше вражеских боевых роботов, чем он. Виктор едва не шагнул вперед, чтобы лично принять вызов, однако Оми неожиданно и запрещающе подняла руку и строго сказала:

— Я буду очень опечалена, Хосиро, если кто-то из вас погибнет на этой войне. Не надо держать пари. Ваши жизни для меня дороже. Здесь нет места мальчишеству. Вы оба должны победить и остаться в живых.

Хосиро поклонился сестре, словно подтверждая, что принял ее слова к сведению, и удалился. Когда его шаги стихли, она повернулась к Виктору:

— Ты слышал? Принц откликнулся:

— Да, мне надо спешить.

— Подожди, подойди сюда.

Виктор повиновался. Оми вытащила овальный бронзовый медальон в кожаной оплетке, надела Виктору на шею. В тусклом свете мелькнули японские иероглифы, дракон, заглатывающий свой хвост.

— Он заговорен? — шепотом спросил Виктор.

— Хай , — кивнула Оми. — Этот амулет и твое воинское искусство будут хранить тебя на поле боя.

— Благодарю. Он всегда будет со мной. — Потом Виктор беспомощно пожал плечами: — А у меня для тебя ничего нет.

Она поцеловала его в щеку.

— Дай мне обещание, что будешь беречь себя. Виктор усмехнулся:

— Как раз этого обещать не могу.

— Нет, ты дай обещание, а все остальное оставим богам.

— Клянусь, Оми.

Его губы нашли ее — они коротко, мимолетно поцеловались, а вот оторвать руки друг от друга не могли. Наконец Виктор вырвался, на прощание помахал девушке и побежал в сторону космопорта.

XXVI

Межзвездный Т-корабль «Разъяренный Волк»

Точка надира

Звездная система Енгадин

Зона оккупации Клана Волка

15 октября 3051 года

Как только челнок Ком-Стара встал на опоры в приемном шлюзе звездолета и входное отверстие затянулось броневой плитой, Фелан Вульф услышал характерное шипение нагнетаемого воздуха. Космический челнок напоминал выкрашенный охрой, вытянутый в длину, угловатый металлический ящик. В шлюзе стояли элементалы в скафандрах — держали гостя под прицелом лазерных карабинов.

Наконец давление воздуха дошло до нормы, и входной люк шаттла отъехал в сторону. Оттуда вытянулся короткий трал, и прежде чем нижняя ступенька коснулась металлокерамического пола, из корабля вышел регент по военным вопросам и резво, как юноша, сбежал вниз. Как раз в то мгновение, когда опоры трапа нащупали металл, посланец Ком-Стара спрыгнул на плиты. Был он высок, голова совершенно седая. Комбинезон ослепительно белый... Одеяние свободное, чуть перетянутое в поясе белым шелковистым шнурком. Таинственным, жутковатым пятном выделялась на правой глазнице черная повязка.

Увидев Фелана, регент улыбнулся. Тот тоже не смог сдержать радость. Они уже встречались на базе, правда, было это давным-давно. Фелан протянул гостю руку, тот крепко пожал ее.

— Я рад, Фелан Келл, что с тобой все в порядке. Помнишь, когда мы с тобой виделись в последний раз, на тебе были кандалы.

— Помню, регент.

Фелан послал двух элементалов за багажом посла.

— Теперь многое изменилось. Меня приняли в члены Клана. Я победил на испытаниях и теперь являюсь полноправным воином. И зовут меня теперь по-другому — Фелан Вульф.

Фохт приветствовал его поклоном.

— Прошу простить. Примите мои поздравления. Если я правильно понимаю, красная эмблема у вас на плече свидетельствует, что вы являетесь водителем боевого робота?

Молодой человек кивнул:

— Уже три месяца. Этот черный с красным комбинезон — форма нашего полка. Официально мы называемся Тринадцатым гвардейским волчьим полком, более известным под названием «Волчьи Пауки».

— Командиром у вас мама Наташа Керенская? Фелан ухмыльнулся:

— Вас не проведешь, не так ли?

— Ком-Стар знает все. — Фохт тоже улыбнутся. Фелан почувствовал, что смех смехом, а старик был недалек от истины.

— Наши станции еще в ту пору зафиксировали отлет Наташи с Аутрича — установить остальное оказалось значительно проще. Было ясно, что она имела какое-то отношение к кланам. Это было еще одно подтверждение, что Волчьи Драгуны — подразделение кланов. Или их союзники, хотя связь они поддерживали недолго.

— Я думаю, что история все расставит на свои места. Однако нынешний статус Волчьих Драгун мне неизвестен. — Фелан пригласил посла к выходу из шлюза. — К сожалению, как бы ни была интересна беседа с таким знающим человеком, как вы, нам надо поспешить. ИльХан просил проводить вас к нему сразу по прибытии. Если вы не возражаете...

— Нисколько. Мне было приятно убедиться, что такой молодец, как вы, и в новой обстановке нашел себя. Стал водителем боевого робота — это кое-что да значит. — Затем он понизил голос до шепота: — Теперь мне будет куда легче собирать необходимую информацию, чем раньше.

Фелан пожал плечами:

— Да, было такое. Я согласился шпионить для вас, но с той поры многое изменилось. Боюсь, что наш договор утратил силу. Я не желаю вредить, тем более изменять Клану.

Фохт удивленно глянул на него:

Не желаете? Фелан, эти люди разрушили ваш дом!

— Эти люди стали моими друзьями. Теперь мой дом здесь!

— Понятно. — Анастасиус Фохт долгим изучающим взглядом окинул Фелана. Тот почувствовал, будто его рентгеновскими лучами просвечивают. — Я должен был это ожидать. Перевертыши всегда исключительно щепетильны в подобных вопросах...

— То же самое можно сказать о вас, регент, — парировал Фелан. — Когда я заканчивал академию Найджерлинга, на вас и форма была другая, и звание... Это означает, что и вы не всю жизнь прослужили в Ком-Старе. Вас тоже с полным основанием можно назвать перевертышем. Или, скажем помягче, перебежчиком...

Далее они шли молча — до самого лифта. Только в кабине Фохт позволил себе нарушить молчание:

— Даже если в ваших словах есть доля правды, я бы хотел, чтобы мы остались друзьями.

— Вы послали весточку моему отцу?

— Примас нашего ордена строго-настрого запретила мне сообщать вашей семье о том, что вы живы. Так что я ограничился туманным, метафорическим посланием. Воспользовался шуткой древнего писателя Марка Твена, опубликовавшего в газетах сообщение, что слухи о его смерти следует считать преувеличенными. Надеюсь, адресат смог проникнуть в смысл донесения. Это все, что я мог сделать.

— И за это спасибо. Мне нечего сказать вам, регент. Я сам не лезу в высшие сферы. Что я могу сказать? Ну разве что Наташа стала Ханом рода Волка, Ульрика избрали ильХаном. Правда, не без некоторой борьбы. Его противники сами предложили его кандидатуру, намеревались зажать его в тиски и манипулировать им. Однако Ульрик ловко обошел их на повороте. Что касается планов вторжения, то мне о них ничего не известно.

— Ульрик очень умен. И как полководец отличается выдающимися способностями. Теперь для Внутренней Сферы наступили гиблые времена.

Кабина остановилась, створки разошлись. Они вышли в полутемный, освещаемый тусклыми светильниками коридор. Фелан вел гостя прямо в рубку. Невольно в памяти всплыли события годичной давности, когда случился злополучный таран. Он через плечо посмотрел на регента.

— Знаете, когда год назад я мчался в рубку, у меня мелькнула мысль, что в живых нам уже не бывать. Фохт лукаво улыбнулся.

— Если бы не ваша реакция, если бы вы не сообразили, чем можно открыть люк, ведущий в рубку, так, вероятно, и случилось бы.

— Смешно, что только не попадает под руку в подобных ситуациях, правда?

— Вселенная тоже обладает своеобразным юмором.

Два элементала стояли по обе стороны входного люка в рубку. Они смотрели прямо перед собой и словно не замечали приближавшихся Фелана и Фохта. В рубке было около двух десятков человек — дежурная смена, занимавшаяся обычными делами. Все вроде бы было спокойно, каждый занят своими обязанностями. Ласковый свет заливал мостик. Фелан невольно вздрогнул, когда взгляд его упал на то место, где год назад образовалась огромная, с рваными краями дыра. Ее очертания до сих пор угадывались на корпусе — там и обшивка была более свежая, и краска поярче.

Он провел Фохта в центральную кабину, отделенную от остальной площади черными звуконепроницаемыми панелями. Вошли и погрузились в посверкивающий, цветистый туман, который создавало голографическое изображение. Посреди кабины, занимая добрую половину объема, висела пространственная карта Внутренней Сферы. Все представленные на ней звезды были снабжены названиями, самые важные планеты тоже. В центре этой ошеломляющей, завораживающей картины на небольшом возвышении стояли Ульрик и Наташа. ИльХан бросил взгляд в сторону гостя, улыбнулся ему, однако с места не сдвинулся — подождал, пока Наташа закончит свои объяснения, только потом направился к Фохту. Протянул ему руку, они обменялись рукопожатием.

— Рад, что ваш примас сочла возможным вновь прислать вас на переговоры, — сказал Ульрик.

— Для меня эта миссия тоже в радость. Примас просила заверить вас, что доблестная армия кланов может рассчитывать на ее полную поддержку.

— Отлично. — Ульрик взмахом руки пригласил Наташу подойти поближе. — Это Наташа Керенская, родом из Волчьих Драгун.

— Очень приятно. Теперь вы, если не ошибаюсь, командуете Тринадцатым гвардейским полком? — Фохт наклонился и поцеловал Наташе руку. — Вы стали еще более очаровательны, чем прежде, полковник Керенская.

Ни одна жилка не дрогнула на лице Наташи. В ее взгляде сквозила откровенная холодность и подозрительность.

— Мы уже встречались?

— Это случилось давным-давно. Вы, конечно, не запомнили меня, я был один из многих воинов... Все мы одновременно и боялись, и страстно желали встретиться в бою с вашими «Черными Вдовами».

Он чуть придержал ее руку после приветствия. Наташа тут же отдернула ее.

— Я считала, что регент по военным вопросам Ком-Стара должен быть по меньшей мере евнухом. Ничто, кроме дела, его не должно интересовать. А вы настоящий кавалер, — она усмехнулась, — знакомы с деликатным обхождением. Очень опасная комбинация, вы не находите, регент?

Фохт протестующе вскинул руки.

— Я прибыл сюда не как враг, полковник. Я здесь, чтобы предложить помощь...

— Это хорошая идея, регент, — кивнул Ульрик, беря разговор под свой контроль. — Дело в том, что наша стратегия несколько изменилась.

ИльХан приблизился к карте и указал на одну из звезд. Надпись под ней тут же приблизилась, увеличилась, обернулась прямоугольником, на котором высветилась всевозможная информация об этой звездной системе. Со своего места Фелан видел надписи, перевернутые слева направо, но для него это не имело существенного значения — он мог наизусть доложить все необходимые сведения. Во время подготовки к наступлению он изучил множество докладов, поступивших из Внутренней Сферы. Прошлые знания тоже помогли.

— Я нуждаюсь в точной и самой свежей информации о тех мирах, которые мы выбрали для первого удара. Вместо фронтального неспешного наступления — точнее, постепенного распространения нашего влияния — мы теперь будем наносить точечные удары по наиболее укрепленным планетам, которые являются опорными пунктами обороны того или иного сектора. Мы надеемся, что с падением крепостей подрывные элементы на других планетах проведут соответствующую работу и те просто «упадут в нашу корзину», как спелые яблоки.

Фохт задумчиво покачал головой.

— Сбор и передача информации труда не составит, если, конечно, вы снабдите меня списком тех миров, которые первыми должны подвергнуться атаке. Это не займет много времени. Есть другая загвоздка — желательно дать нашим людям время приготовиться к вторжению и к тому, что случится после.

— Хорошо. — Ульрик протянул руку и коснулся нижней планки изображения. Тут же прямоугольник съежился, обратился в ряд букв, составляющих название звезды. — Мы будем вести дело к большому сражению. Прежде всего следует заставить военных руководителей Внутренней Сферы сосредоточить свои войска в одном районе. Тем самым мы снимем угрозу, которая возникла над уже захваченными нами мирами, расположенными за линией фронта. Эти их кавалерийские наскоки в наш тыл совсем некстати! Далее, вдобавок к трем нашим кланам теперь в наступлении примут участие и те роды, которые тоже хотят добиться славы на поле брани.

— В таком случае, может быть, мне не стоит упоминать о предложении, о котором мне предлагалось сообщить вам?

— Смелее, регент. Говорите, не стесняйтесь. Фохт обвел рукой окружавшую их область галактики.

— Я вот о чем подумал — может, будет уместно использовать конторы Ком-Стара для ведения переговоров о капитуляции тех миров, которые вы планируете захватить в первую очередь. Мы вполне можем сыграть роль буфера между вашими войсками и населением. Это поможет снять многие негативные последствия военных действий и последующей оккупации. Если переговоры не приведут к успеху, тогда в дело может вступить бронированный кулак.

— Что-то вроде морковки и пистолета, чтобы помахать перед носом, не так ли, регент?

— Очень интересное сравнение, полковник. Емкое, образное... Я решил, что мое предложение способно помочь добиться скорейшего успокоения на уже захваченных мирах. Политики — это не воины. Случается, что их усилия имеют больший эффект.

Ульрик вежливо рассмеялся:

— В вашем предложении есть здравое зерно, регент. Я согласен с тем, что надо использовать все возможные средства для установления прочного и длительного мира. Собственно, в том и состоит наша цель.

— Прочный корпус, широкие паруса и надежный компас помогут кораблю одолеть любую бурю, — сказал Фохт. — Если вы не возражаете, я бы хотел немного отдохнуть, прежде чем мы продолжим переговоры.

— Отличная идея. Нам с полковником Керенской тоже необходимо кое-что обсудить.

Ульрик проводил гостя до выхода из картографической кабины.

— Фелан покажет ваши апартаменты. Мы встретимся позже, во время обеда. Скажем, через четыре часа. К этому сроку мы подготовим список миров, первыми ожидающих своей очереди.

Фохт поклонился:

— Ваш покорный слуга, ильХан Ульрик. Да пребудет с вами Слово Блейка!

XXVII

Палата Союза, Имперский город

Люсьен, префектура Кагошима

Синдикат Драконов

30 октября 3051 года

Шин Йодама был так увлечен изучением сведений, относящихся к последним стычкам с кланами, что не услышал, как кто-то вошел в комнату. Краем глаза он заметил что-то белое, расплывчатое — решил, что это очередной посыльный фельдъегерской связи, и, не скрывая раздражения, крутанулся во вращающемся кресле.

Перед ним стояла дочь Теодора Куриты.

Шин тут же вскочил, склонился в поклоне:

— Сумимасен, Курита Оми— сан . Простите, никак не ожидал увидеть вас здесь. Оми улыбнулась:

— Это я должна извиниться перед вами за то, что помешала, Иодама— сан .

Шин глянул в сторону компьютера, за которым обычно работал Хосиро.

— Вашего брата, к сожалению, нет на месте. Доктора устроили ему небольшой медосмотр — решили удостовериться, что с ногой у него все в порядке. Помните, после того ранения на Тертл-Бэй. Они сказали, это обычная процедура.

— Я знаю, — ответила девушка и, подвинув к себе кресло, в котором обычно располагался Хосиро, присела возле Шина. — Я разыскивала именно вас. Никто не может дать мне толковый ответ. Отец постоянно занят, Хосиро тоже отказался объяснить мне положение на фронтах. С моей стороны это дерзость, я понимаю, однако ни мой брат, ни отец не осудят меня, если мы немного поболтаем.

Шин почувствовал некоторое смущение — ее, может, и не осудят, а вот его?..

— Я даже представить не могу, — сказал он, — чтобы у меня хватило смелости отказаться отвечать на ваши вопросы. И все-таки хочу обратить ваше внимание, госпожа Оми, что мне бы не хотелось поступать вопреки воле вашего отца или брата.

— Уверяю вас, Йодама— сан , ничего предосудительного в моих вопросах они не нашли. Просто сослались на нехватку времени. В другой раз, в другой раз!.. Мне надоело выслушивать одно и то же.

Освещение с цветного экрана дисплея легло на ее лицо. Она сделала паузу, потом продолжила:

— Мне всего-навсего нужна информация... Знаете, мне так хочется предотвратить распространение некоторых слухов. С этой целью я должна действовать более осознанно, а без необходимых сведений это невозможно.

Шин не на шутку встревожился, хотя вида не показал — хуже положения не бывает. Ляпнешь что-нибудь, потом доказывай, что ты не верблюд.

— Что бы вы хотели узнать? Оми сразу перешла к делу:

— Кланы вновь пошли в наступление?

Шин перегнулся через подлокотник и нажал на клавишу, дающую изображение пространственной карты. Перед взором Оми появился сегмент, отражающий положение дел в Синдикате Драконов на 29 октября 3051 года. Миры, захваченные кланами, были окрашены в зеленый цвет. Те, что остались под властью Канрея, — в красный. Там, где проходил фронт, где велись боевые действия, звездные системы горели золотистым цветом. Йодама указал на один из них:

— Это Маршдейл. Он находится очень далеко от Люсьена, собственно, кланы только здесь проявляют активность — точнее, атакуют. Это вызывает удивление, ведь Маршдейл — настоящая крепость, принадлежащая Синдикату в этом секторе. Вот соседние — Хинер, Виерсвил, Ла Брея — практически безоружны.

Оми нахмурилась:

— Может, это происходит потому, что они стали более осторожны после сражения на Уолкотте?

— Возможно, но что-то мне в их нынешнем поведении не очень нравится. Удивляет выбор направления ударов — по самым укрепленным пунктам нашей обороны. Вот еще одно не совсем радостное обстоятельство — на нашем участке фронта появились новые части. Прежде мы имели дело с Дымчатыми Ягуарами, теперь к ним примкнул еще один род. Они называют себя Новые Коты. В связи с этим я ожидаю усиления активности.

— Эти роды — они воюют вместе или, как прежде, каждый сам по себе, лишь придерживаясь некоего общего плана? Как, скажем, Дымчатые Ягуары и Медведи-Призраки в начале вторжения?

— Определенно ответить не могу. — Шин пробежал по клавишам — дал задание компьютеру; тут же общая крупномасштабная карта сменилась планом-изображением Маршдейла. Сначала планета появилась в виде шара, затем поверхность ее укрупнилась, начала раскалываться на определенные зоны. Сыпь красных пятен посвечивала на всех шести континентах, потом большая часть этих укрепленных пунктов засветилась золотистыми огоньками. Это значило, что там шли бои.

— Дымчатые Ягуары приземлились на трех континентах, Новые Коты — на трех других. Наши радиоперехваты зафиксировали интенсивные переговоры между ними — например, обмен данными, метеорологической информацией. Однако нет свидетельств, что они действуют под единым командованием. Более того, Новые Коты позволили нам без помех эвакуировать два полка на те континенты, на которые обрушились Ягуары. Даже не сделали попытки прервать воздушное сообщение. Правда, вся наша информация трехдневной давности.