Ужастики - Загадочная находка

Роберт Лоуренс Стайн

Загадочная находка

1

Пока мы с братом не нашли под раковиной это странное маленькое существо, наша семья была самой обыкновенной.

Я бы даже сказала, мы были счастливой семьей.

Но все переменилось, едва мы вытащили эту тварь из ее укромного убежища.

Эта печальная и страшная история началась в день переезда.

– Вот мы и дома, ребята. – Папа свернул на Кленовую улицу, затормозил перед нашим новым домом и радостно засигналил. – Ты готова к новоселью, Китти-Кэт?

Только папе я разрешаю звать меня «Китти-Кэт». Мое настоящее имя – Катрина (фу!) Мертон, но Катриной меня называют только учителя. А для всех остальных я просто Кэт.

– Само собой, папа! – воскликнула я, выскакивая из нашего микроавтобуса.

– Г-гаф! Гаф! – подхватил наш коккер-спаниель Киллер и бросился следом за мной по дорожке к дому.

Так назвать собаку взбрело в голову моему бестолковому братцу Дэниэлу. Дурацкая кличка! Тем более что Киллер боится всего на свете – кроме своего резинового мячика!

Мы с Дэниэлом не раз проезжали мимо нового дому на велосипедах. Прежде мы жили всего в трех кварталах отсюда, на Восточной улице.

По правде говоря, мне до сих пор не верилось, что мы будем жить здесь. Даже наш старый дом всегда казался мне отличным. Но новый – это просто класс!

Стоявший на невысоком холме дом был трехэтажным, с ярко-желтыми ставнями и дюжиной окон на фасаде. Широкая веранда огибала его со веек сторон. А лужайка перед домом была размерим с футбольное ноле!

Какой же это дом. Это целый дворец! Ну, почти дворец. Огромный, правда, не слишком ухоженный. Из тех, что мама называет «комфортабельными старыми калошами.

Сегодня дом выглядел особенно запущенным и ветхим. Несколько ставней уныло повис на одной петле, трапу на лужайке давным-давно не косили, и казалось, будто все вокруг покрыто толстым слоем пыли.

Мама сказала:

– Это поправимо. Достаточно лишь генеральной уборки, немного свежей краски и нескольких ударов молотком.

Мама, папа и Дэниэл выбрались из машины и застыли, восторженно разглядывая дом. Скоро и я, наконец-то увижу, каков он изнутри!

Мама указала на второй этаж.

– Видишь вон тот большой балкон? – спросила она у меня – Там будет наша с папой спальня. Рядом – комната Дэниэла, – Пожав мне руку, она добавила: – А на этот балкончик ведет дверь из твоей спальни, Кэт, – и просияла.

Мой собственный балкон! От радости я бросилась к маме на шею.

– Вот здорово! – прошептала я ей на ухо. Но тут расхныкался Дэниэл. Ему уже десять лет, а он часто ведет себя, будто двухлетний младенец.

– Почему это у Кэт в комнате есть балкон, а у меня нет – обиделся он – Так нечестно! Я тоже хочу балкон.

– Хватит ныть, Дэниэл! – перебила я. – Мама, пусть он замолчит. Я же старше на целых два года!

Точнее, почти на два. До моего дня рождении осталось четыре дня.

– Тихо, дети. – сказала мама. – Дэниэл, ты обойдешься без балкона. Зато для тебя есть кое-что получше: двухъярусная кровать. Теперь Карло сможет ночевать у нас, когда захочет.

– Здорово! – обрадовался Дэниэл. Карло – его лучший друг. Их с Дэниэлом водой не разольешь. Вдвоем они вечно дразнят меня.

Вообще-то Дэниэл не плохой парень. Только всегда считает, что он прав. Папа прозвал его мистером Всезнайкой.

Иногда папа называет Дэниэла «человек-торнадо, потому что тот носится по дому, как ураган, и устраивает кавардак.

А я больше похожа на папу – такая же рассудительная и спокойная. Почти всегда. И любимые блюда у нас с ним одинаковые – лазанья, пикули с чесноком и кофейное мороженое.

Даже внешне я похожа на отца – такая же высокая, худая, веснушчатая и рыжеволосая. Правда, обычно я собираю волосы в хвост, а папе уже нечего причесывать.

А Дэниэл пошел в нашу маму. Прямые каштановые волосы падают ему на глаза. Мама говорит, что мой брат «крепко сложен» (на самом-то деле он просто увалень).

Судя по всему, сегодня Дэниэл жил в режиме «человека-торнадо». Он вылетел на лужайку и начал носиться по ней кругами.

– Он огромный! – кричал Дэниэл. – Гигантский! Это… супердом! – Он рухнул в траву. – И супердвор! Эй, Кэт, посмотри: я – супер-Дэниэл!

– Ты супербалбес, – ответила я и взъерошила ему волосы обеими руками.

– Перестань! – возмутился Дэниэл, выхватил револьвер-брызгалку и пустил тугую струю мне в живот. – Сдавайся! – скомандовал он. – Ты моя пленница!

– Как бы не так! – Я схватилась за револьвер и дернула его к себе. – Отдай сейчас же! – велела я. – Слышишь?

– Пожалуйста, – ухмыльнулся Дэниэл и разжал пальцы так внезапно, что я не удержалась и плюхнулась на землю. – Эх ты, растяпа! – противно захихикал он.

Но я знала, как ему отомстить. Вскочив, я метнулась к крыльцу.

– Зато я первой войду в новый дом! – крикнула я на бегу.

– Еще чего! – завопил Дэниэл, бросаясь вдогонку. Он настиг меня у самого крыльца и дернул за ногу. – Я первый!

В этот момент на дорожке показался папа, несущий громадную картонную коробку с надписью «Кухня». За ним двое грузчиков тащили наш большой синий диван.

– Хватит баловаться! Нам с мамой нужна ваша помощь – потому мы и разрешили вам сегодня пропустить уроки, – заявил папа. – Дэниэл, погуляй с Киллером, накорми его и налей в миску воды. А ты, Кэт, присмотри за братом. И еще протри внутри кухонные шкафы, ладно? – попросил он. – Чтобы мама начала сразу расставлять посуду.

– Хорошо, папа, – откликнулась я и тут увидела, что Дэниэл роется в коробке, стоящей на лужайке. На коробке было написано «Картинки и комиксы». – А где собака? – спросила я брата.

Дэниэл беспечно пожал плечами.

– Дэниэл, Киллера нигде не видно, – нахмурилась я. – Куда он девался?

Дэниэл бросил в коробку пачку бейсбольных открыток.

– Ладно, сейчас найду, – буркнул он, поднялся и направился по дорожке, зовя собаку.

Едва он скрылся за домом, я метнулась к коробке и проверила ее содержимое – наверняка маленький негодяй стащил у меня несколько комиксов!

Зажав под мышкой кипу журналов, я отправилась в кухню, чтобы протереть шкафы. Ступив на порог кухни, я невольно застонала.

Эта большая светлая комната вся была заставлена шкафами! Вздохнув, я вытащила из коробки пачку бумажных салфеток, банку порошка и принялась за работу.

Чтобы оттереть всю грязь, понадобится целый день!

Покончив с одним шкафом, я отступила, чтобы полюбоваться плодами своих трудов, а затем принялась за второй – под кухонной раковиной.

Вдруг какой-то звук, похожий на скрип рассохшейся деревянной ступеньки, заставил меня насторожиться.

В чем дело? Почему-то у меня заколотилось сердце.

Я медленно приоткрыла дверцу шкафа и попыталась заглянуть внутрь.

Затем открыла ее чуть пошире. И еще шире.

Странный скрип повторился. В ушах гулко отдавался стук сердца.

Я приоткрыла дверцу еще на один дюйм.

Тут-то она и схватила меня за руку.

Черная когтистая лапа! Я потрясла головой, но лапа не исчезала.

И я завизжала.

2

– Дэниэл, ты перепугал меня до смерти! – воскликнула я и хлопнула брата по спине.

Хохоча, брат стаскивал нелепый костюм крысы, который зачем-то прихватил с собой из старого дома.

– Видела бы ты свое лицо! – заливался он. – Знаешь что? Теперь я буду звать тебя трусихой!

– Очень смешно, – язвительно откликнулась я. Я уже говорила, что Дэниэл считает себя непревзойденным шутником!

Вдруг я вспомнила, чем было велено заняться моему брату.

– Папа просил тебя последить за Киллером. Где он?

– А зачем за ним следить? – усмехнулся Дэниэл. – Он никуда не денется.

– Ты так думаешь?

– Я нашел Киллера в подвале, – сообщил брат. – И пока ты копалась на веранде, вошел в дом через боковую дверь и спрятался под раковиной.

– Ты и вправду похож на крысу. – Не успела я это произнести, как послышалось негромкое постукивание по линолеуму. – Что это такое?

Дэниэл испуганно приоткрыл рот.

– Настоящая крыса! – взвизгнул он. – Осторожно, Кэт!

Одним махом я вскочила на табурет, и в тот же миг… в кухню вошел Киллер. Дэниэл от души расхохотался.

– Опять попалась! – Он был явно доволен собой.

Я бросилась к брату.

– Ну, берегись! – предупредила я. – Теперь не жди пощады!

– Хватит! Помогите! Не надо! – завопил он. – Кэт, перестань! Я боюсь щекотки!

– Сдаешься? – спросила я. Дэниэл усердно закивал.

– Сдаюсь, – пробормотал он, задыхаясь от смеха.

– Ладно, так и быть, – смилостивилась я. – На этот раз я тебя прощаю.

– И на том спасибо… Смотри! Что это Киллер там нашел?

– Больше ты меня не обманешь, не надейся, – предупредила я.

Но когда я обернулась, то увидела, что коккер-спаниель к чему-то настороженно принюхивается, просунув морду в приоткрытую дверцу шкафа под раковиной.

Помедлив, пес отпрянул, затем опять принюхался, шевеля носом, и вдруг зарычал.

Как странно! Киллер никогда не рычит…

– Что ты там нашел? – спросила я.

Но пес и ухом не повел. Втянув носом воздух, он опять приглушенно заворчал.

Я подошла поближе.

– Что там, Кэт? – заинтересовался Дэниэл.

– Ничего особенного, – сказала я. – Просто старая губка.

Киллер зарычал громче.

Губка казалась самой обычной – маленькая, круглая, грязно-коричневая. Размером чуть больше куриного яйца.

Но Киллера, похоже, что-то беспокоило: он скалил зубы и рычал.

Я попыталась взять губку в руки, чтобы как следует рассмотреть ее, но наш ласковый пес чуть не укусил меня!

– Киллер, фу! – крикнула я.

Пес метнулся в угол, смущенно потоптался на месте, лег и положил голову на лапы.

Я положила губку на ладонь и поднесла ее поближе к глазам.

Постойте-ка!

Внезапно я поняла, почему Киллер вел себя так странно.

– Дэниэл, иди скорее сюда! – позвала я брата. – Глазам не верю!

3

– В чем дело, Кэт? – насторожился Дэниэл.

Я во все глаза уставилась на губку.

– Должно быть, это просто обман зрения, – пробормотала я. – Что за чертовщина!…

– Да объясни толком, Кэт, – нетерпеливо перебил брат. – Что там такое?

Я еще раз оглядела губку и ахнула. Нет, глаза меня не подвели.

Круглая губка едва заметно шевелилась на моей ладони, медленно сжималась и разжималась. Как будто делала вдохи и выдохи!

Но ведь губки не дышат.

А эта дышала!

Я даже расслышала легкий шорох.

– Дэниэл, это не простая губка, – растерянно прошептала я. – Кажется, она живая! – Мне вдруг стало страшно, и я бросила губку под раковину.

Брат нахмурился и упер руки в боки.

– Дурацкая шутка! – фыркнул он.

– Послушай, Дэниэл… – начала я.

– Нет, Кэт, ты меня не проведешь. Это всего-навсего старая губка. – Он усмехнулся. – Грязная губка, которая наверняка провалялась под раковиной сотню лет.

– Ладно, не веришь – не надо, – смирилась я. – Но если я прославлюсь, я никому не скажу, что ты мой брат.

В кухню вошла мама с ворохом одежды. Я знала, что уж она-то мне наверняка поверит.

– Мама! – воскликнула я. – Эта губка живая.

– Прекрасно, дорогая, – рассеянно откликнулась мама. – Осталось внести всего несколько коробок. Кстати, куда запропастился ящик со столовым серебром?

Мама вела себя так, словно и не слышала меня.

– Мама, – повторила я громче, – мы нашли под раковиной губку! Она дышит!

Не обратив на мои слова никакого внимания, мама прошла по кухне и скрылась за дверью.

До моей удивительной находки никому не было дела.

Если не считать Киллера. Он по-настоящему заинтересовался. Пожалуй, даже чересчур.

Пес наклонил голову, сунул морду в шкаф и вновь издал гортанное рычание.

Что его беспокоит?

Киллер ткнул губку мокрым носом, принюхался. На миг он вскинул голову, и мне показалось, что пес был чем-то озадачен.

Снова зарычав, Киллер открыл пасть и вцепился в губку зубами.

– Это тебе не игрушка! – возмутилась я, хватая Киллера за ошейник и оттаскивая его подальше от раковины. – Что, если мы сделали важное открытие? Я обернулась к брату.

– Видишь, Дэниэл? Даже Киллеру ясно, что она живая, – сказала я. – Честное слово, я не шучу. Присмотрись получше, и ты увидишь, что она дышит.

Дэниэл недоверчиво усмехнулся, но все-таки заглянул в шкаф.

– Похоже, ты права, – признался он. – И вправду живая… Она будет моя!

С этими словами он нырнул в шкаф, чтобы схватить губку.

– Еще чего! – Я возмутилась, схватила Дэниэла за воротник рубашки и вытащила его наружу. – Я первая увидела ее. Значит, губка моя.

Он вырвался и снова бросился к шкафу.

– Нет, моя!

Я опять рванулась за ним, но в это мгновение Дэниэл издал душераздирающий вопль!

4

– А-а-а-а!

Должно быть, крик Дэниэла разнесся по всему кварталу.

Разумеется, мама услышала и вбежала в кухню через заднюю дверь.

– В чем дело? Кто кричал? Что тут происходит? – встревожено выпалила она.

Дэниэл выполз из-под раковины, держась за голову. Он морщился и хныкал.

– Я ударился! Кэт толкнула меня.

Мама присела и обняла Дэниэла.

– Бедняжка! – ласково произнесла она, осторожно гладя его по голове.

– Я его не толкала! – возмутилась я. – Даже пальцем не притронулась.

Дэниэл застонал и потер висок.

– Больно! – плаксиво пожаловался он. – Наверное, вскочит шишка. – Внезапно он вспомнил обо мне. – Ты нарочно! Все равно это не твоя губка! Мы нашли ее в доме – значит, она принадлежит всем нам.

– Нет, мне! – заспорила я. – Почему это все должно доставаться только тебе, Дэниэл?

– Перестаньте! – нетерпеливо прикрикнула мама. – Не хватало еще ссориться из-за какой-то старой губки! – Она обернулась ко мне. – Кэт, я же просила тебя присмотреть за братом! А ты, Дэниэл, не смей брать чужие вещи.

Она поднялась и направилась к двери, бросив напоследок:

– И чтоб я больше не слышала ни слова о губке! Иначе накажу обоих!

Едва мама вышла, Дэниэл показал мне язык.

– Вечно мне влетает из-за тебя, – буркнул он и ушел, поманив за собой Киллера.

Оставшись одна, я нагнулась, сунула руку под раковину и вытащила губку.

– Видишь, сколько крика и шума – и все из-за тебя! – прошептала я ей.

Внезапно я почувствовала себя глупо: надо же, заговорила с губкой!

Но эта штука ничем не напоминала губку. Я с изумлением заметила, что она теплая. И влажная.

– Ты живая? – спросила я у сморщенного комочка.

Я сомкнула пальцы вокруг теплого шарика, и вдруг случилось невероятное: губка зашевелилась!

Точнее, запульсировала – медленно и осторожно. Словно пластмассовая модель сердца на уроке биологии.

Неужели я и вправду почувствовала, как бьется ее сердце?

Я с любопытством уставилась на странное существо. Провела кончиком пальцев по его морщинистой поверхности, раздвигая влажные пористые складки.

– Ой! – вдруг вскрикнула я и замерла: на меня уставилось два мокрых черных глаза! Меня передернуло.

Значит, ты вовсе не губка, поняла я. Ведь у губок не бывает глаз. Что же ты такое?

Мне не терпелось узнать, в чем дело. Но кого бы мне расспросить?

Только не маму: она же предупредила, что больше не желает слышать о губке.

– Папа! Папа! – закричала я, бросившись через гостиную в столовую. – Где ты?

В ответ послышалось что-то невнятное.

– Что? – Я прислушалась, быстро шагая по коридору. – А, вот ты где!

Папа стоял на стремянке в прихожей. В одной руке он держал молоток, а в другой – большую катушку черного электропровода. Изо рта у него торчали гвозди.

– Что ты сказал? – переспросила я. Папа выплюнул гвозди.

– Извини, – пробормотал он. – Здесь не включается свет. Похоже, пора менять проводку. – Он перевел взгляд на кучу инструментов, лежащих на полу. – Кэт, подай мне вон те кусачки. Если ничего не выйдет, придется вызывать электрика.

Папа умеет ухаживать за цветами и подстригать газоны, но электрик из него никудышный.

Как-то раз он взялся чинить вентилятор. В результате электричество отключилось во всех соседских домах.

– Возьми. – Я подала папе кусачки и протянула на ладони губку. – Посмотри-ка. – Я приподнялась на цыпочки, чтобы он мог лучше разглядел ее. – Я нашла это под раковиной. Она теплая, живая, и у нее есть глаза. Понятия не имею, что это такое.

Папа уставился на губку из-под козырька бейсболки.

– Дай-ка взглянуть… – попросил он.

Я подняла руку как можно выше – так он наверняка дотянется до губки. Папа слегка наклонился.

Я не заметила, как стремянка накренилась и начала падать.

Папино лицо вдруг перекосила гримаса, глаза широко раскрылись, с губ сорвался крик.

Падая, он схватился за люстру.

– Не-е-ет!

Люстра обрушилась ему на голову. Папа свалился со стремянки и распластался на полу.

– Мама! Мама! – завизжала я. – Скорее сюда! Папа упал!

5

Мама, Дэниэл обступили папу. Его ресницы дрогнули, он заморгал.

– Что это было? – пробормотал он, потряс головой и попытался приподняться на локтях. – Кажется, со мной все в порядке, ребята, – с трудом выговорил он.

Но встать ему не удалось: он охнул и схватился за ногу.

– Похоже, я сломал лодыжку. – И он застонал от боли.

Мы с мамой помогли папе доковылять до дивана.

– Ух, как больно! – пожаловался он, слегка потирая лодыжку.

– Дэниэл, найди полотенце и лед, – распорядилась мама. – Кэт, принеси отцу воды. А теперь, дорогой, – продолжала она, вытирая папе лоб, – расскажи, что произошло.

Когда я вернулась в гостиную со стаканом ледяной воды, у мамы с папой на лицах было странное выражение – такого я еще никогда не видела.

– Кэт, зачем ты это сделала? – сердито спросила мама.

– С чего это тебе вздумалось толкать лестницу? – подхватил папа, потирая ногу.

Я растерялась.

– Я ее не толкала! Честное слово!

– Об этом мы поговорим потом, – строго заключила мама. – А пока надо позаботиться об отце.

Она приложила к папиной распухшей ноге лед, завернутый в полотенце.

Я почувствовала, что заливаюсь жарким румянцем. Как папа мог подумать, что я нарочно толкнула его?

Опустив глаза, я вдруг заметила, что по-прежнему держу в руке губку.

Меня насторожила какая-то странная и пугающая перемена.

Губка уже не пульсировала – она дрожала в моей ладони. Дрожала так сильно, что этого нельзя было не заметить.

Пожалуй даже, она вибрировала – как миксер на большой скорости. И чуть ли не мурлыкала от удовольствия.

Окончательно растерявшись, я села на пол.

Что же все-таки произошло? Я недоумевала. Папа решил, что это я толкнула его. И Дэниэлу так показалось.

Оба считают, что я нарочно причинила им боль. Но почему?

Тук-тук. Тук-тук. Губка довольно подрагивала на моей ладони.

Меня прошиб холодный пот. Стало жутко и захотелось поскорее избавиться от загадочной губки.

Я выбежала из дома и нашла около гаража большой металлический мусорный бак. Открыв бак, я бросила туда губку и плотно захлопнула крышку.

Когда я вернулась в дом, мама позвала меняв гостиную.

– Кажется, папа просто растянул ногу, – сообщила она. – А теперь расскажи, что случилось.

В четверг, сидя за письменным столом, я составляла список приглашенных на мой день рождения. До него оставалось всего два дня.

Отдать маме список я должна была сегодня же, чтобы к субботе она успела приготовить угощение.

Я слышала, как Дэниэл с Карло поднимаются по лестнице, переговариваясь и громко топая ногами.

– Смотри, с виду ее не отличишь от старой губки. Но она живая! – объяснял Дэниэл. – Ручаюсь, это какая-то древняя тварь, вроде динозавра.

Я вскочила и выбежала из комнаты.

– Откуда она у тебя? – спросила я брата, указывая на губку. – Я же выбросила ее.

– А я нашел в мусорном баке, – ответил Дэниэл. – Зачем выбрасывать такую классную штуку? Верно, Карло?

Карло пожал плечами и встряхнул растрепанной черной шевелюрой.

– А по-моему, это просто старая губка. Было бы из-за чего поднимать шум!

– Как бы не так! – возразила я. – Это что угодно, но только не губка.

Я вытащила из нового шкафа увесистую книгу.

– Я прочла статью о губках в энциклопедии, – пояснила я. – Напрасно ты вытащил ее из бака, Дэниэл. Пусть бы там и оставалась.

– Ну и что пишут в энциклопедии? – заинтересовался Дэниэл, плюхаясь на мою кровать. Губку он держал в сложенных ковшиком ладонях.

– Там сказано, что у животных, принадлежащих к семейству губок, нет глаз, – сообщила я. – И что живут они только в воде, а оказавшись на суше, погибают через тридцать минут.

– Видишь, Карло? Никакая это не губка, – заявил Дэниэл. – У этого существа есть глаза, и она живет без воды с тех пор, как мы нашли ее.

– Я не вижу глаз. А ты уверен, что она живая? – с сомнением спросил Карло.

Дэниэл вскочил с кровати и протянул губку другу.

– Возьми ее, и ты все поймешь.

Карло опасливо подставил ладони. Его огромные карие глаза изумленно раскрылись.

– Она теплая! И… шевелится! Живая! – Он обернулся ко мне. – Но если это не губка, тогда что же?

– Пока не знаю, – призналась я.

– Может, какая-нибудь супергубка, – предположил Дэниэл. – Которая может жить на суше.

– Или гибрид губки и другого животного, – добавил Карло, не сводя глаз со странного существа. – Можно, я ненадолго возьму ее домой? Хочу напугать Сэнди.

Сэнди – няня Карло.

– Я скоро принесу ее обратно, – пообещал Карло.

– Нет, – решительно заявила я. – Губка останется здесь, пока я не выясню, что это такое. Посадим ее в старую клетку для хомяков.

– Ну пожалуйста! – заныл Карло, поглаживая губку по морщинистой поверхности. – Видишь? Я ей понравился.

– Нет, – повторила я. – И не уговаривай.

– Ладно, – смирился Карло. – Кстати, а что она ест?

– Не знаю, – пожала я плечами. – Похоже, она прекрасно обходится без еды. Посади ее в клетку.

Карло открыл клетку и сунул в нее диковинную находку. Внезапно лицо его исказилось, рука дрогнула.

Карло закричал.

– О-о-о! Моя рука! Она откусила мне палец!

6

Вскрикнув, я бросилась к нему.

С гримасой боли Карло отдернул руку от клетки и поднес ее к моему лицу.

Я ахнула.

Карло помахал рукой и расхохотался. Все пальцы были целы, нигде ни единой царапины.

– Несносный мальчишка! – возмутилась я. – Это совсем не смешно!

Карло и Дэниэл залились хохотом.

– Отличная шутка! – заявил Дэниэл. – Дай-ка мне руку, Карло… ам, ам, ам!

Проказники хлопнули высоко поднятыми ладонями.

– А ты поверила! – издевательски протянул Дэниэл.

Я гневно нахмурилась, глядя на бестолковых мальчишек.

– Не вижу здесь ничего забавного, – строго сказала я. – Откуда нам знать, что это за тварь?

– Еще бы! Мы ведь даже не знаем, что за тварь ты, – ухмыльнулся Дэниэл.

– Если я тварь, то ты – брат твари, – огрызнулась я.

– Слушайте, что я придумал! – вмешался Карло, подмигнув Дэниэлу. – Посадим эту губку на поводок и выведем на прогулку. Пусть нагуляет аппетит! – И он опять покатился со смеху.

– Но у нее же нет ног, – возразил Дэниэл.

– Пусть катится кувырком по Кленовой улице, – предложил Карло.

Мальчишки снова засмеялись.

– Ну, хватит! – отрезала я. – Убирайтесь отсюда! Оставьте нас с губкой в покое!

Обменявшись еще одним хлопком ладоней, Дэниэл и Карло направились к двери.

Я с нетерпением ждала, когда они уйдут: мне хотелось немного побыть одной, сесть и подумать о том, как поступить с неизвестным круглым существом.

Но едва Карло и Дэниэл скрылись за дверью, дикий вопль заставил меня подскочить чуть ли не до потолка.

Выбежав из комнаты, я увидела, что Карло скачет на одной ноге, схватившись за другую.

– Все ясно, – заключила я. – Еще одна дурацкая шуточка!

Но Карло, скривившись от боли, вернулся в комнату, со стоном рухнул на кровать и стащил теннисную туфлю.

Его белый носок был пропитан кровью.

– Гвоздь! – повторял Карло, как заведенный. – Я наступил на гвоздь!

Я перевела взгляд на туфлю, валяющуюся на полу.

Длинный гвоздь насквозь проткнул толстую резиновую подошву и вонзился в ступню Карло!

«Опять чертовщина, – подумала я. – Откуда здесь взялся этот гвоздь?»

– Я истекаю кровью! – заскулил Карло. – Сделай же что-нибудь!

Я принялась лихорадочно разыскивать что-нибудь, что могло заменить бинт. Вдруг мой взгляд упал на клетку, и я невольно вскрикнула.

Губка раздувалась и подрагивала – словно от радости. И дышала – так громко, что шелестящий звук разносился по всей комнате.

Пока я бинтовала ступню Карло старой футболкой, в голове у меня вертелось два вопроса: что здесь происходит, черт побери? И почему странное существо вдруг пришло в такое возбуждение?

Но страшную истину я узнала лишь на следующий день. И сразу поняла, почему в нашем новом доме произошло так много несчастных случаев.

Лучше бы я не открывала тот шкаф, не заглядывала под раковину и не находила там эту i тварь!

Но теперь было уже слишком поздно. Поздно для всех нас.

7

– Кэт, все готово! – с улыбкой объявила мама на следующее утро, едва я вошла в кухню.

– Что готово? – сонно переспросила я.

– Ты забыла, что завтра твой день рождения? – удивилась мама, крепко обнимая меня. Мама очень любит обнимать нас. – Как же ты могла? – продолжала она. – Ведь мы готовились к этому событию несколько недель!

– День рождения! – Я просияла. – Наконец-то! – Я села за стол, чтобы позавтракать кукурузными хлопьями с апельсиновым соком.

В нашем доме принято отмечать дни рождения шумно и весело. Мама всегда заказывает огромные торты, а пригласительные открытки и украшения для дома делает сама.

В этом году я помогала ей. Мы вырезали пригласительные открытки из лиловой бумаги и подписали их розовым блестящим фломастером.

Для своих дней рождения я всегда придумываю что-нибудь особенное. В прошлом году мы с подругами сами готовили пиццу – каждая по своему вкусу. Это было замечательно! Еще несколько недель мои подруги только и вспоминали что об этом празднике.

Но теперь, когда мне исполнялось двенадцать, я решила, что с прежними развлечениями пора кончать. Поэтому попросила маму с папой на целый день отвезти меня с пятью лучшими подругами в Чудо-парк.

Этот парк и в самом деле чудо. Там два бассейна с искусственными волнами, множество водяных горок и «мертвая петля» – самый страшный из аттракционов, на каком я только каталась!

Не верите? Ну так слушайте: прошлым летом после катания на «мертвой петле» Карло стошнило!

Здорово, верно?

– Такого дня рождения у меня еще никогда не было! – возликовалая, улыбаясь маме, и обернулась к Дэниэлу. – Извини, но тебя я не приглашаю. Малышам в таком парке делать нечего.

– Это еще почему? Так нечестно! – возмутился Дэниэл и бросил ложку в тарелку, расплескав молоко по столу. – Обещаю, я не стану дразнить твоих подруг. Кому я помешаю? Возьмите меня с собой!

Мне вдруг стало стыдно, и я чуть было не согласилась принять его в свою компанию. Но Дэниэл сам все испортил. Он скрестил руки на груди и проворчал:

– Все лучшее в этом доме достается Кэт. Даже губку она у меня отняла!

– Ту самую, которую нашла под раковиной? – удивленно переспросила мама. – Да кому она нужна?

– Мне! – завопил Дэниэл.

– Раз я нашла, значит, губка моя. И сегодня я отнесу ее в школу, – известила я Дэниэла.

– Зачем? – удивилась мама.

– Чтобы показать миссис Вандерхофф, – сказала я. – Может, хоть она знает, что это такое. Наш же найти применение моей находке!

Порывшись в кухонных шкафах, я наконец отыскала то, что искала: пустую пластмассовую коробку, от которой до сих пор слабо пахло картофельным салатом.

С помощью ножниц я проделала несколько отверстий для воздуха в крышке коробки и побежала наверх за губкой.

Вернувшись в кухню, я поставила коробку на пол и открыла холодильник.

– Мама! – позвала я. – Который из пакетов с завтраком мой?

– Синий, дорогая.

Схватив пакет, я захлопнула холодильник. Откуда-то снизу донеслось негромкое пофыркивание. Я опустила голову.

– Эй, Киллер, что это ты затеял? – улыбнулась я, увидев нашего лопоухого пса.

Киллер обнюхивал коробку из-под салата, фыркал и скулил. Потом поскреб коробку лапой.

«Ну вот, опять», – подумала я.

Киллер еще долго ходил вокруг коробки, склонив голову набок.

И наконец залаял, как полоумный.

– Киллер, замолчи! – прикрикнула я. Но возбужденный пес не послушался.

– Мама, Дэниэл! – позвала я. – Помогите мне увести Киллера, иначе он слопает губку.

Мама схватила спаниеля за ошейник и оттащила подальше от коробки, а затем локтем открыла дверь и вытолкала его на задний двор.

– Иди-ка погуляй, приятель, – посоветовала она и обернулась ко мне. – Что это пес так разволновался? Никогда раньше он не вел себя так странно… Ну, поторапливайтесь, иначе опоздаете в школу. И тогда придет мой черед рычать и лаять!