Глава 8

– Мы так здорово повеселились вчера вечером! – говорила Бека Лайле. – Твой младший брат такой выдумщик!

– Встречала ли ты еще кого-нибудь, кто так мастерски разбивает елочные игрушки? – проворчала Лайла, покачав головой.

– Все равно елка выглядит чудесно, – сказала Бека. – Само дерево не очень пышное, зато украшено чудесно.

Была среда. Ясный день, слишком теплый для зимы. Небольшие островки снега виднелись повсюду на асфальте школьной стоянки велосипедов. Занятия только что закончились. Бека и Лайла с рюкзаками на плечах направлялись к своим велосипедам.

– Куда мы поедем? – спросила Лайла, помахав рукой ребятам, пытавшимся втиснуться в небольшую красную машину.

– Куда-нибудь! – радостно ответила Бека. – Я хочу просто покататься. Ехать, ехать и ехать. Мне кажется, что мои ноги окаменели за эти несколько недель.

– У меня тоже, – засмеялась Лайла. – Я так рада, что снег в конце концов растаял и мы можем снова кататься на велосипеде. Поехали по Парковой аллее к Ривер-роуд, хорошо?

Бека кивнула:

– А потом давай покатаемся наперегонки на холмах.

– Как должно быть красиво там, за рекой, – мечтательно сказала Лайла. Вдруг она остановилась. – Смотри-ка, там, на велосипедной стоянке, твоя подружка Хани!

Бека стиснула зубы:

– Ох, и «повезло» мне, что она переехала в соседний дом! Теперь ходит за мной как тень. Даже ближе!

– Почему ты не прогонишь ее? – спросила Лайла, отступая на шаг, чтобы дать дорогу красной машине, с ревом проносящейся мимо.

– Иногда мне очень хочется сделать это, – задумчиво сказала Бека. – Но потом я понимаю, что она не такая уж плохая. Думаю, Хани просто очень не уверена в себе.

– А кто уверен в себе? – сухо заметила Лайла.

Девушки направились к заднему ряду велосипедов. Хани рассматривала один из велосипедов, но, увидев Беку и Лайлу, сразу отошла в сторону.

– Привет, как дела? – махнула она рукой. На Хани была желтая ветровка. Волосы собраны сзади в хвост и завязаны желтой лентой.

– Здравствуй, Хани, – дружелюбно сказала Лайла.

Хани сделала вид, что не расслышала приветствия.

– Давай пойдем домой вместе, – предложила она Беке.

– Нет, мы с Лайлой собираемся покататься на велосипедах, – сказала Бека, вешая свой рюкзачок на руль. – Мы слишком засиделись дома за эти недели. Нам нужно немного размяться.

Хани нахмурилась:

– Мне тоже нужен велосипед, такой как у вас. Десять скоростей, не так ли?

– Нет, 21 скорость.

– Мне нравится твоя прическа, – одобрительно сказала Лайла.

– А вечером ты будешь дома? – спросила Хани.

– Да, конечно. Мне нужно сделать исследовательскую работу.

– Мне тоже, – сказала Хани. – Я позвоню тебе, хорошо?

– Хорошо, – ответила Бека, вытаскивая свой велосипед из стойки.

– До встречи, – сказала Хани.

Засунув руки в карманы своей желтой ветровки, Хани долго смотрела вслед удаляющимся велосипедисткам.

Выехав с территории велосипедной стоянки, девушки направились прямо на Парковую аллею. Из-под велосипедных колес вылетали брызги. Кое-где у кромки тротуара лежал тающий снег.

– Ты видела выражение лица Хани, когда ты сказала, что она не может поехать с нами? – спросила Лайла, усердно работая педалями. Она на несколько метров опережала Беку. – У нее был такой вид, как будто ты убила ее любимого щенка!

– Хани слишком эмоциональная, – ответила Бека, склонившись корпусом на руль и стараясь нагнать подругу. – То она безумно счастлива, а в следующую минуту готова лить горючие слезы.

– Ведьма, – сказала Лайла.

Девушки проехали мимо здания школы, флаг неподвижно висел в этот безветренный день, Дальше дорога поднималась вверх, среди высоких домов с засаженными деревьями дворами, которые назывались Северные Холмы.

– У меня уже болят ноги, – пожаловалась Бека.

– Но мы еще не доехали до настоящих холмов! – ответила Лайла, прибавив скорость.

– Это я просто обленилась за последнее время, – объяснила Бека. – Все нормально!

– Мы собирались покататься на лыжах в эти каникулы. – Лайла внимательно следила за дорогой, которая становилась покатой к востоку. – Но мы можем и не поехать. Моему отцу придется отправиться в Экрон по делам.

– В Экрон? На Рождество? – закричала Бека.

– Нет, к Рождеству он обещал вернуться. Но мы тем не менее не успеем уехать.

– Досадно, – проворчала Бека. Она отпустила руль, чтобы расстегнуть молнию своей куртки.

Солнце висело над вершинами деревьев, как большой оранжевый мяч. В центре двора на противоположной стороне улицы валялась старая шляпа и растрепанная метла – все, что осталось от растаявшего снеговика.

Бека изо всех сил крутила педали, чтобы догнать подругу. Ей это удалось, и некоторое время они ехали рядом.

– Здесь начинаются холмы, – сказала Бека.

– Сначала спуск, нет проблем! – крикнула Лайла.

– Осторожней! Смотри, кое-где остался лед! – предупредила Бека.

Девушки перестали крутить педали, чтобы осторожно съехать к перекрестку с Ривер-роуд. Холм был крутым, и они начали набирать скорость.

Бека первая увидела коричневый почтовый грузовик. Рыча мотором, он мчался прямо к перекрестку.

– Внимание! – закричала Бека. Она сжала ручные тормоза и начала замедлять ход.

Лайле не удалось это сделать.

Все произошло очень быстро.

За одну секунду, может быть, даже меньше.

Бека увидела ужас на лице подруги.

– Мои тормоза! – закричала Лайла.

Продолжая набирать скорость, Лайла перелетела через руль и упала прямо на перекресток.

Бека закрыла глаза. Сначала она услышала громкий гудок машины. А затем – отвратительный хруст.

Глава 9

Солнце садилось за вершинами деревьев. Стало заметно холоднее.

Мелькающие красные огни машин скорой помощи были всюду.

Бека сидела на обочине тротуара и тупо смотрела на красные огни мигалок. В своем кружении они поочередно освещали тротуар, дорогу, разбитый велосипед Лайлы, все еще лежащий посреди перекрестка, темную лужицу крови на асфальте…

Бека слышала визгливый взволнованный голос, который что-то быстро говорил. Это был водитель грузовика, молодой парень в голубой хлопковой рубашке и черных джинсах. Его лоб был обвязан красной банданой. Отчаянно жестикулируя, водитель объяснял хмурому полицейскому офицеру, что произошло. Его голос постоянно срывался.

Бека не смотрела в его сторону. Она продолжала следить за передвижением огней мигалок скорой помощи.

Огни успокаивали. Гипнотизировали. Механически повторяющееся движение.

Всего приехали две машины скорой помощи и несколько черно-белых полицейских фургонов.

Офицеры намеревались расспросить ее о происшествии, но Бека сказала, что сейчас она не в состоянии говорить. Бека хотела просто спокойно посидеть на кромке тротуара, на холодном твердом бетоне, и посмотреть на мигающие огни.

Они все кружатся и кружатся.

Бека подняла глаза как раз в тот момент, когда врачи в белых халатах поднимали носилки в одну из машин скорой помощи.

Носилки с Лайлой.

Носилки бесшумно скользнули в заднюю дверь машины.

Бесшумно, как смерть.

Громко хлопнули дверцы.

Лайла была жива.

Полицейские офицеры сказали, что Лайла осталась жива.

Она без сознания, состояние крайне тяжелое, но она жива!

Бека закрыла глаза. Мигающие красные огни исчезли.

Зато она услышала стук падения тела. И затем – хруст.

Когда Бека снова открыла глаза, она тяжело дышала, сердце глухо стучало в груди. «Неужели я все время буду слышать эти звуки? Всякий раз, когда закрываю глаза?»

Бека не заметила, как поднялась на ноги. Она не помнила, когда и как это произошло. Но сейчас она стояла на тротуаре.

Офицер, кажется, что-то говорил по поводу шока.

Красные огни задевали ее, когда Бека нетвердой походкой направилась к перекрестку. «Огни все кружатся и кружатся. Я внутри круга. Как холодно. Очень холодно. Согреюсь ли я когда-нибудь? Этот красный свет очень холодный».

Бека подняла велосипед Лайлы. Он врезался в дорожный знак «Стоп» и по инерции доехал до перекрестка вслед за упавшей Лайлой. Груда металлолома. Сидение стало совсем плоским, как лист картона.

И тормоза…

Не может быть!

От изумления Бека открыла рот. Она уставилась на сломанный велосипед, который держала в руках. Над ней кружились мигающие красные огни. Сначала – темно, затем – красный свет, опять темнота.

Тормозной трос.

Бека увидела, что на велосипеде Лайлы не было одного тормозного троса.

Она поискала обломки на мостовой – ни одного кусочка!

– Мои тормоза! – закричала Лайла перед тем, как велосипед врезался в дорожный знак и от удара она вылетела на дорогу.

У Лайлы отсутствовал задний тормоз. Не было тормозного троса у заднего колеса.

Трос не мог порваться с обоих концов. Бека это прекрасно знала. И он не мог отвалиться сам с обоих концов.

Значит, его сняли.

– Пропал тормозной трос заднего колеса! – закричала Бека.

Услышал ли ее кто-нибудь?

Неужели она кричала?

Или ей это только показалось?

– Тормозной трос Лайлы! Где тормозной трос Лайлы? – Может быть, она разговаривает сама с собой? Слушает ли ее хоть кто-нибудь?

Бека почувствовала, как на ее плечо опустилась рука. Добрая, покровительственная рука. Она подняла глаза и увидела лицо молодого полицейского офицера.

– Вашу подругу скоро доставят в больницу, – мягко сказал он. Внимательный взгляд ясных голубых глаз успокаивал. – Вам лучше?

– Не знаю. – Бека с трудом узнала свой голос.

– Может быть, вам тоже стоит поехать в больницу? – предложил он, не мигая, вглядываясь Беке в глаза. – Или нам лучше отвезти вас домой?

– Домой, – сказала Бека.

– Лайла до сих пор не приходит в сознание, – шептала Бека в телефонную трубку. – Моя мама только что разговаривала с ее мамой. Доктор говорит, что состояние Лайлы стабильное.

– Стабильное? Что это значит? – спросил Билл на противоположном конце провода.

Бека облокотилась о стол.

– Я не знаю. Думаю, это означает, что ей не становится хуже.

– А как у тебя дела?

– Ничего, уже лучше. Меня все еще знобит. Мама кормит меня бульоном, словно я больная.

– Ты пойдешь завтра в школу? – спросил Билл.

– Да, наверное… не знаю. – Бека громко всхлипнула. – Я до сих пор не могу в это поверить, Билл. Только вчера вечером мы так хорошо повеселились у Лайлы дома. Наряжали новогоднюю елку. Все были так счастливы, а сейчас…

– Все будет хорошо, – успокаивал Билл. – Я верю, она поправится.

Бека изо всех сил постаралась не расплакаться.

Когда это случилось, она совсем не плакала. Ни одной слезинки.

А сейчас рыдание подступило к горлу.

– Тебе пришлось пережить шок, – сказал Билл.

– Стараюсь держать себя в руках, – ответила Бека срывающимся голосом.

– С Лайлой все будет в порядке, вот увидишь! – повторил Билл.

«Не очень-то он сам в это верит, – поняла Бека. – Он просто старается меня успокоить. Какой милый!»

– Давай пойдем куда-нибудь в субботу вечером, – предложил Билл. – Нам нужно развеяться.

– Хорошо, – согласилась Бека. Согласие само по себе сорвалось с ее губ. Бека чувствовала, что за последнее время она очень сблизилась с Биллом. Он был такой понимающий, такой заботливый. И Бека согласилась, не раздумывая.

– Ты согласна? – Билл очень удивился.

– Да. Придется уходить тайком, – сказала она. – Думаю, это будет несложно. Скажу родителям, что пойду навестить Триш.

– Пусть лучше Триш сама пригласит тебя, – забеспокоился Билл.

– У меня есть своя голова на плечах! – возразила Бека.

– Знаю. Но тебе не всегда удается незаметно уйти.

– Я все устрою, – успокоила его Бека. – Мне в самом деле очень нужно развеяться. Бедная Лайла! – Она снова проглотила слезы.

– Мы пойдем в кино. Посмотрим какую-нибудь комедию, – пообещал Билл. – Будем смеяться весь вечер, вот увидишь!

– Что-то мне не очень хочется смеяться весь вечер, – упрямилась Бека. – Мне хочется только…

Вдруг у Беки возникло чувство, что она не одна в комнате. Она обернулась к двери и вскрикнула от неожиданности.

Глава 10

– Хани! – возмутилась Бека, – И давно ты здесь стоишь? Как ты сюда вошла?

Хани с огорченным видом шагнула в комнату Беки.

– Послушай, мне пора. До встречи, – поспешно сказала Бека Биллу. Она повесила телефонную трубку и встала.

«Как долго Хани подслушивала разговор?» – думала Бека.

– Я слышала плохие новости о Лайле! – прошептала Хани. – Это ужасно!

– Да, – осторожно ответила Бека. – Как ты вошла сюда? Тебя впустила мама?

Хани кивнула, затем подбежала к Беке и крепко обняла ее.

– Вот так, вот так, – тихо бормотала она. – Ну, умница, ну успокойся…

– Хани, пожалуйста…

– Не нужно ничего говорить, – сказала Хани, не выпуская Беку из объятий. – Я понимаю, что ты сейчас чувствуешь. Что тебе пришлось пережить. Поэтому я сразу прибежала к тебе. Как только услышала об этом несчастье. Я знаю, мое место сейчас здесь, рядом с тобой.

Лицо Хани выражало сочувствие и симпатию.

– Как это ужасно для тебя, Бека! Как ужасно! Я помогу тебе перенести это горе. Не стесняйся, дай волю своим эмоциям. Ведь именно для этого существуют лучшие друзья, не так ли?

Бека была рада освободиться из цепких объятий Хани. Она прошла к своей кровати и, тяжело вздохнув, села на стеганое одеяло.

– Мне и в самом деле не хочется говорить об этом, Хани.

– Конечно! Как я тебя понимаю! – ответила Хани, скрестив руки на груди. Она подошла вплотную к кровати и склонилась над Бекой.

Последовала долгая пауза.

Хани сверху смотрела на Беку, сидящую на кровати, устало опустив плечи, обхватив руками колени. Бека старалась избегать пристального взгляда Хани, сосредоточив свое внимание на вечерней темноте за окном.

– Тебе не нужно говорить об этом, – в конце концов сказала Хани. – Оказаться свидетельницей такого кошмара!

– Да, – сказала Бека с комком в горле.

– Разве Лайла не увидела грузовик? – спросила Хани.

Бека вздохнула:

– Хани, я не хочу тебя обидеть. В самом деле не хочу. Но сейчас мне очень нужно побыть одной.

Темные губы Хани округлились от удивления, но она быстро вернула своему лицу сочувственное выражение.

– Конечно, я понимаю, Бека. Ты всегда была такой. Даже когда мы были совсем маленькими. Ты всегда любила обдумывать все в одиночестве. – Хани покачала головой. – Ты была такой замкнутой.

– Да, я знаю, – сказала Бека, испытывая внезапное желание разрыдаться. Но она с трудом сдержалась.

– Ладно, я пойду домой, – продолжала Хани. – Просто я хотела сказать, что я здесь, рядом. Если понадоблюсь, позови меня. Лайлы больше нет с тобой, и я хочу, чтобы ты знала, что есть я. Что бы ни случилось!

«Лайлы больше нет? Хани это сказала?»

– Что ты сказала? – закричала Бека.

– Я сказала, что пришла тебя успокоить.

– Нет, я слышала, что ты сказала о Лайле!

– Лайлы больше нет с тобой.

От того, как Хани произнесла эти слова, Беку бросило в озноб.

Вдруг, Бека даже не успела понять, как это произошло, горькие слезы хлынули из глаз. Плечи стали еще тяжелее.

«Нет! Нет! Я не хочу плакать!» – говорила себе Бека. И не могла остановиться. Примостившись на краешке своей кровати, она горько рыдала, закрыв лицо обеими руками.

– Вот так. Пусть все уйдет… – голос Хани вплывал в сознание Беки. Она почувствовала руки Хани, обнимающие ее плечи. Хани тоже села на кровать рядом с Бекой, обнимала ее, шептала успокаивающе: – Вот так, вот так. Пусть все пройдет. Все хорошо. Я здесь.

– Бека! – Другой голос достиг ее сознания. Голос доносился со стороны двери.

Бека вытерла глаза обеими руками и посмотрела туда. У двери стояла Триш. Удивленная и смущенная Триш.

– Бека, что случилось? – спросила она, входя в комнату.

Бека закашлялась, постаралась ответить. Но перед тем как она смогла что-либо произнести, Хани вскочила на ноги и пулей понеслась к двери.

Схватив Триш за локоть, Хани начала бесцеремонно выталкивать девушку за дверь.

– Извини, Триш, не сейчас, – сказала она твердо. – Бека хочет побыть одна.

Триш бросила на Беку беспомощный взгляд, но Хани настойчиво выдворила девушку из комнаты. Они ушли вместе, Бека слышала их затихающие шаги на лестнице. Затем она закрыла лицо руками и разрыдалась снова.

Глава 11

Бека обвила руками шею Билла и приблизила его лицо к своему. Она возвращала ему поцелуй, длинный, страстный поцелуй. Сначала Бека закрыла глаза, затем снова открыла, чтобы посмотреть на затуманенное ветровое стекло.

Ей нравился запах его кожаной куртки.

Ей нравилась мягкость его спутанных волос на затылке, которые она крепко держала своими пальцами во время поцелуя.

Билл начал потихоньку отстраняться от нее, но Бека снова нашла его губы для нового страстного поцелуя.

Она не хотела так просто отпускать его.

Машину с запотевшими стеклами, припаркованную у Ривер-ридж, окружал ночной мрак. Бека и Билл были одни в своем собственном мире.

Здесь было тепло и уютно.

Где-то далеко внизу медленно катила свои воды река Конононка под толстым слоем льда. А за рекой простирался город Шейдисайд, его огни мелькали сквозь кроны деревьев в эту холодную субботнюю ночь.

Высоко на горе под названием Речная скала сидели на переднем сидении маленькой машины Бека и Билл. Одни во всем мире. Далеко от людей, которые хотели разлучить их.

Прошло много времени, прежде чем Билл высвободился из рук Беки.

– Я не могу дышать, – засмеялся он.

Бека вздохнула и откинулась назад, прижавшись щекой к плечу Билла.

– Мне здесь очень нравится, – сказала она нежно, все еще ощущая вкус его губ у себя на губах.

– Не хочешь выйти и посмотреть на город внизу? – спросил Билл, проводя рукой по ее волосам, играя мягкими прядями.

– Нет. Мне не хочется двигаться, – ответила Бека. – Никогда.

Она сжала его руку, затем снова отпустила. Свободной рукой Билл бессознательно чертил круги на запотевшем стекле.

– В первый раз за все это время я могу по-настоящему расслабиться, – призналась Бека. – Всю неделю я была как сумасшедшая.

Билл повернулся к ней, его лицо было серьезным.

– Ты хочешь сказать, это из-за Лайлы?

– Из-за всего, – сказала Бека, уютно устроившись на сильном плече Билла. – Лайла, Хани, ты.

– Я?

– Нужно было незаметно уйти из дома сегодня вечером. Пришлось врать родителям. А я ненавижу это делать.

– Почему бы им прямо не сказать, что ты снова встречаешься со мной? – спросил Билл. – Мне кажется, я не такой уж и плохой парень.

Бека долго молчала. Наконец она сказала:

– Ты не знаешь моих родителей. Если они однажды вобьют себе в голову идею по поводу кого-то…

Она опустила руку и откинулась на спинку сидения.

– В конце концов им придется смириться, – сказала она, смотря в темное ветровое стекло. – После долгих споров и бурных сцен. А мне совсем не хочется скандалов. Ты понимаешь, о чем я говорю?

– Догадываюсь, – кивнул Билл. – У меня дома все по-другому, – задумчиво прибавил он. – Никогда нет скандалов, потому что всем друг на друга наплевать.

– А мои родители слишком заботливы, – нахмурилась Бека. – Иногда мне так хочется, чтобы они исчезли прочь с моих глаз. А потом еще эта Хани! – она пробормотала что-то сквозь зубы и начала нервно обводить руками руль.

– Хани – дрянь, не так ли?

– Легко сказано для нее! – горячо ответила Бека. – Я подозреваю ее в ужасных вещах. Я имею в виду тот несчастный случаи с Лайлой. Даже не знаю, что и подумать. В ней есть что-то злобное. Она – ведьма! Она все время уверяет меня, что мы лучшие подруги. Но это не так. Мы едва знаем друг друга. Иногда мне кажется, что она придумала историю о нашей дружбе в детстве. Она сама верит в эту сказку и пытается заставить меня тоже в это поверить.

– И у нее это хорошо получается, не так ли? – выражение лица Билла было серьезным.

– Не знаю, – честно ответила Бека. – Иногда она кажется доброй и нежной. По-моему, она изо всех сил пытается быть хорошей подругой, но ее усилия слишком заметны.

– Иначе говоря, она – дрянь! – хихикнул Билл и написал слово «дрянь» пальцем на ветровом стекле.

– Не смешно! – резко сказала Бека. – После несчастного случая с Лайлой Хани звонит мне по три раза за один вечер. Куда ни повернусь – везде Хани. Смотрит на меня своими большими серыми глазами.

Билл нежно обнял девушку за плечи:

– Успокойся, ты снова заводишься!

– Не могу остановиться, – ответила Бека. Хани сводит меня с ума. Она все время пытается меня обнять, словно хочет задушить!

– Бека, пожалуйста…

– Она взяла мою лучшую голубую блузку. Ты помнишь, ту, шелковую. Взяла якобы для того, чтобы отстирать пятно. Больше я этой блузки не видела!

– Почему же ты не спросишь ее? – предложил Билл.

– Я уже спрашивала. Хани уставилась на меня невинными глазами, как будто не поняла, о чем идет речь.

– Ладно. Одного не могу понять, – сказал Билл с растущим нетерпением, – если Хани такая плохая, почему ты не расстанешься с ней как можно скорее? Почему не скажешь, что больше не хочешь быть ее подругой?

– Легко сказать! – с горечью призналась Бека. – Но трудно сделать. Ты знаешь, как я не люблю обижать людей. Не могу же я просто сказать: «Хани, уходи прочь!»

Билл покачал головой.

– Думаю, такие крайние меры не понадобятся.

– Ты не знаешь Хани. Я очень сомневаюсь, что она прислушивается к моим словам! – закричала Бека. – Она такая настырная, так сильно стремится быть моей лучшей подругой! Каждое утро, едва я успеваю позавтракать, она уже поджидает меня на пороге, и нам приходится идти вместе в школу. В классе мы сидим за одной партой, в школьной столовой мы тоже обедаем вместе. Она даже приносит из дома такие же обеды!

Билл засмеялся.

– Не смешно! – закричала Бека и толкнула его. – Триш тоже находит это забавным. Но это не так. В этом есть что-то нездоровое!

– Ты говорила об этом со своими родителями? – Билл повернулся к ней лицом.

– Конечно, – ответила Бека. – Они думают, что Хани – милая девушка. Хани всегда подыгрывает им, хвалит их. Восклицает, как ей не хватает мамы, и что ее отец всегда в разъездах, и как бы ей хотелось иметь такую семью.

– Плохо дело! – сказал Билл.

– Да, я говорю тебе, она больная! – закричала Бека. – Но мои родители проглотили приманку. И сейчас, как только я начинаю жаловаться на Хани, они не хотят слышать об этом! Они всегда на стороне Хани!

– Успокойся, Бека, успокойся, – заботливо сказал Билл, взяв Беку за руку. – Ты вся дрожишь!

– Я не могу удержаться! – всхлипнула Бека. – Она сводит меня с ума!

– Как дела у Лайлы? – перевел разговор Билл.

– Ей уже лучше, – сказала Бека. – Я была в больнице сегодня утром. Лайла в самом деле поправляется. Даже быстрее, чем ожидали врачи. Мы мило побеседовали, но…

– В чем дело? – спросил Билл.

– Лайла сказала мне странную вещь… – Бека сделала паузу, затем продолжила: – Лайла сказала, что Хани постоянно задавала ей вопросы по поводу ее велосипеда. За день или два до несчастного случая, помнишь? Вопросы о модели велосипеда, о том, как работают тормоза, и все такое прочее.

– Правда? – Билл казался озадаченным.

– Не знаю. Все это кажется мне очень странным, – задумчиво сказала Бека. – Я не вспоминала об этом случае, пока не навестила Лайлу в больнице сегодня утром. Но в тот день Хани была на велосипедной стоянке. Она рассматривала какой-то велосипед. А потом она…

– Не хочешь ли ты сказать, что Хани сделала что-то с велосипедом Лайлы? – скептически спросил Билл.

Мимо промчалась машина. Яркий поток света ее фар внезапно ворвался в темноту салона. На мгновение Бека зажмурилась. Потом снова стало темно.

– Давай уедем отсюда, – сказала Бека. Ей стало холодно.

– Может, лучше побудем здесь еще немного, – предложил Билл, внимательно глядя на девушку. – Скажи мне, что ты думаешь о Хани?