И всех нас ослепила вспышка света. Послышались возгласы негодования. Громче всех выражал свои чувства Прескотт. А я, подскочивший на своем стуле как ужаленный, выглядел, наверное, крайне глупо.

— Мне страшно хотелось иметь снимок заседания в кабинете Ниро Вулфа, — успокоительно сказала Сейра. — Простите меня, пожалуйста.

— Вечно у тебя одни глупости в голове, Сейра. Сиди смирно.

— Ладно, ма. Все.

Мы перестали моргать глазами. Я снова расслабился, а Вулф сухо поинтересовался:

— Ваша дочь — профессиональный фотограф, миссис Дайн?

— О, нет. Она профессиональный чертенок. Все дело в проклятой саге о сестрах Хауторн. Она вздумала ее проиллюстрировать. Воображает, что…

— Ничего подобного! Я просто мечтала сфотографировать…

— Вот, пожалуйста!

Внезапно Вулф так широко улыбнулся «профессиональному чертенку», что тот ему подмигнул. Но Вулф уже был занят «женщиной под вуалью».

— Не присядете ли, миссис Хауторн?

— Нет, спасибо, мне не хочется.

От ее голоса у меня по коже мурашки пошли и появилось желание сорвать вуаль самому. Он был высоким, звенящим и настолько напряженным, что, казалось, исходил совсем не из горла.

Она повернулась к Джун.

— Так ты считаешь, я приехала напрасно? Очень забавно. Уж не приставила ли ты Эндрю, Сейру и секретаршу Эйприл сторожить меня, чтобы я вам не помешала?

— Ну конечно, нет, — заявила Джун. — Откуда такие мысли? Ради бога, Дейзи, будь благоразумной. Повторяю, мы всего-навсего…

— Прекрати! Я же не идиотка, Джун. Несмотря на искалеченное лицо, мозги у меня в порядке. — Совершенно неожиданно она повернулась к младшей сестре. — Кстати, Эйприл, коль скоро речь зашла о лицах, то твоя секретарша гораздо привлекательнее тебя. Конечно, ведь она вдвое моложе. Ты смелая женщина!

Эйприл опустила глаза и промолчала.

— Что, так и не решаешься на меня посмотреть? — Из-под вуали раздался неприятный смешок. И снова Дейзи обратилась к Джун: — Я пришла совсем не для того, чтобы вмешиваться в ваши дела. Но у меня есть все основания быть подозрительной. Вы же Хауторны, знаменитые Хауторны. И брат ваш тоже был Хауторном. Сколько раз он заверял меня, что я буду щедро обеспечена в будущем. Так и говорил — «щедро». Я знала о той женщине: он тоже был откровенен, как и вы… Ежемесячно давал мне денег куда больше, чем я могла потратить. И все для того, чтобы обмануть, чтобы усыпить мою бдительность. А теперь даже мой дом мне не принадлежит!

— Великий боже, разве я не в курсе? — Джун подняла и тут же безвольно уронила руку. — Моя дорогая Дейзи, неужели ты не можешь поверить, что наша единственная цель…

— Нет, не могу. Я вообще не верю Хауторнам. — Дыхание ее участилось, и заколыхавшаяся вуаль удержалась на месте только благодаря ленте. — Не верю и вам, Гленн Прескотт. То есть вам и подавно… Сперва даже думала, что вы и о визите к Ниро Вулфу лжете, но ошиблась.

Теперь она повернулась к Вулфу.

— Я про вас многое слышала. У меня есть один знакомый, которому вы сильно помогли. Как раз сегодня утром я расспрашивала его по телефону. Он сказал, что если вы возьметесь за мое дело, то на вас можно будет полностью положиться, но противник вы безжалостный и опасный. И еще: если я прямо спрошу, на чьей вы стороне, то ответ получу правдивый. Я приехала сюда задать этот вопрос.

— Садитесь, миссис Хауторн.

— Нет. Мне нужно только выяснить.

Ниро Вулф заговорил с несвойственной ему энергией:

— Я ни на чьей стороне. Пока. И я люто ненавижу дрязги по поводу всяких там наследств. Однако теперь я сильно нуждаюсь в деньгах, а значит — в работе. Если я соглашусь, то постараюсь уговорить — или заставить — мисс Кари отказаться от большей части ее доли. Максимально большей. В вашу пользу. Вот о чем меня просили эти люди. Принимаете такое?

— Да, но с условием, что деньги будут принадлежать мне по праву, а не станут подачкой от нее. Я предпочла бы…

— Вы бы предпочли бороться за свои права, но тут не исключена вероятность проигрыша. Да и потом, если уговоры не помогут, в суд вы всегда подать успеете. Значит, вы обратились лично ко мне потому, что этим людям не доверяете?

— Да. Мой муж был их братом. Гленн Прескотт — его поверенным и другом. Все вместе они старались запугать меня и обвести вокруг пальца.

— И вы заподозрили, что я приму участие в обмане?

— Да.

— Ну что же, покончим с этим. Но сперва я бы все-таки просил вас присесть… — Вулф повернулся ко мне. — Арчи, возьми-ка свой блокнот. Записывай. Потом напечатаешь в двух экземплярах. «Сим удостоверяю, что в любых переговорах, касающихся завещания Ноэля Хауторна, я буду считать миссис Хауторн своей клиенткой и добросовестно соблюдать ее интересы, о любых изменениях в моих обязательствах предупрежу ее заранее. Точка с запятой. Предполагается, что она сама оплатит свою долю гонорара за оказанные мною услуги». Оставь место для моей подписи, а ниже — для подписи свидетеля.

Застенографированное обязательство я отпечатал на машинке и протянул Вулфу. Тот перечитал его, расписался и вернул мне, чтобы я сделал то же самое в качестве свидетеля. Наконец, листок был сложен, засунут в конверт и вручен мною Дейзи Хауторн. Нежная ее рука была мертвенно белой, с голубыми прожилками вен и длинными узкими ногтями.

Вулф вежливо поинтересовался:

— Этого достаточно, мадам?

Она не ответила, достала расписку и принялась читать, наклонив голову набок. Вероятно, только левым глазом видела. Потом убрала ее в сумочку, повернулась и зашагала к выходу. Я было поднялся открыть дверь, но меня опередил молодой Данн. Впрочем, мы оба поспешили.

Миссис Хауторн вдруг резко изменила направление и остановилась перед Эйприл Хауторн на расстоянии вытянутой руки. Причем руку она действительно подняла, но только для того, чтобы отвести в сторону нижний край вуали.

— Смотри, Эйприл! — потребовала она. — Мне бы не хотелось, чтобы видели остальные, но для тебя, в знак особой милости, понимаешь, как память о Лео…

— Остановите ее! — закричала Эйприл.

Началось волнение. Почти все повскакивали с мест. Первой к ним подбежала Селия Флит. Я и не думал прежде, что у блондинок могут так сверкать глаза.

— Только посмейте! — яростно заговорила она. — И я вообще сдеру эту занавеску. Даю слово!

Забасил мужской голос:

— Уходите отсюда! Уходите!

Вступил мистер Стоффер, малый с таким лицом, будто на нем была надета маска, которая сейчас буквально перекосилась от возмущения. Он оттеснил в сторону Селию Флит и загородил собою Эйприл, упавшую в кресло и закрывающую лицо руками.

Из-под вуали снова раздался странный смешок, и вдова Ноэля Хауторна вторично направилась к двери. Но, как и в прошлый раз, на полпути задержалась, чтобы заговорить уже с миссис Данн.

— Не приставляй ко мне никого, Джун. Я не нарушу обещания ждать до понедельника.

Вслед за этим она наконец вышла. Встревоженный непонятными криками Фриц дожидался в холле. Я с радостью предоставил ему возможность проводить даму до парадной двери и выпустить на улицу. Ее проклятая вуаль действовала мне на нервы.

Когда я вернулся назад, плечи Эйприл содрогались от рыданий и мистер Стоффер похлопывал по одному из них, а Селия Флит — по другому. Мэй и Джун почтительно наблюдали за данной операцией. Прескотт вытирал лоб носовым платком.

Я спросил, не принести ли им немного бренди.

— Нет, благодарю вас! — улыбнулась Мэй. — Моя сестра вечно балансирует на грани равновесного состояния, любая мелочь способна выбить ее из колеи. Хотя иначе она бы вряд ли стала хорошей актрисой. Очевидно, актер без повышенной возбудимости не просуществует. Раньше ее приписывали жару гения, а теперь говорят о гландах…

Эйприл подняла бледное расстроенное лицо.

— Прекрати, Мэй!

— Да, — вмешалась Джун, — действительно хватит. — Она посмотрела на Вулфа, — Видите, как я была права, назвав нашу невестку непримиримой?

Вулф кивнул.

— Вижу. Она жаждет мести не меньше, чем я денег. Я бы не осмелился уговаривать ее отказаться от своих планов. Ну и, коли уж разговор зашел о деньгах, заранее предупреждаю, что у меня преувеличенное представление о ценности моих услуг.

— Знаю. Если ваш счет не окажется совсем кошмарным, он будет оплачен.

— Прекрасно. Арчи, возьми блокнот. Итак, вам нужно подписанное соглашение с мисс Кари. Из половины дарованного ей состояния большая часть должна перейти миссис Хауторн. Верно?

— О! Мы за все будем признательны!

— И девятьсот тысяч в научный фонд Варнейского колледжа?

— Да! — с жаром воскликнула Мэй.

— Если получится, — поспешно добавила Джун. — Не позволяйте Мэй говорить, будто она расторгнет соглашение, если ее требование не удовлетворят. Она, как теперь принято выражаться, берет вас на пушку.

Мэй спокойно возразила:

— Ты всегда во мне ошибалась, Джун.

— Возможно, но не сейчас. Однако, мистер Вулф, по-моему, не стоит делить шкуру неубитого медведя.

— Хорошо, детали обсудим, когда появятся конкретные результаты. Теперь относительно вас самой и ваших сестер. Чего вы хотите для себя?

— Ничего. Нам достаточно наших фруктов.

— Вот как? — Вулф поглядел на Мэй. — Это правда, мисс Хауторн?

— Конечно, и так всего хватает.

Вулф обратился к самой младшей:

— А вам?

— Что? — рассеянно бросила Эйприл.

— Я спрашиваю, станете ли вы требовать какую-то долю состояния брата?

— Боже упаси, нет!

— Не то чтобы мы совсем не нуждались в деньгах, — заговорила Джун. — Эйприл тратит больше, чем может себе позволить, и потому по уши в долгах. Мэй сама стирает чулки. У нее ничего нет: половину заработка она отдает сотрудникам Варнейского колледжа, которым иначе пришлось бы подыскивать себе более выгодные места. А у меня лично сплошные счета из магазинов. Конечно, от частной практики у мужа доход неплохой, но на государственной службе жалованье у него весьма скудное.

— В таком случае, по-моему, стоит убедить мисс Кари…

— Нет. И не пытайтесь. Если бы брат что-то нам оставил, мы бы, разумеется, воспользовались… Естественно, нас удивляет его поступок. Но никакой торговли тут быть не может. Непосредственно от него — да, но не иначе!

— А если я добьюсь этих денег, вы их примете?

— Не старайтесь. И не искушайте нас. Вы же сами бедствуете и других прекрасно понимаете!

— Ладно. Посмотрим… Ну а паши дети?

— Им причитается по сотне тысяч долларов.

— Считаете, достаточно?

— Конечно. Великий боже, они богаты!

— Требуется еще что-нибудь от мисс Кари?

— Нет.

Вулф взглянул на адвоката.

— Что скажете, мистер Прескотт? Какие замечания?

Прескотт покачал головой.

— Никаких. Поскольку завещание составлял я сам, мне бы не хотелось принимать в этом участие.

— Справедливо. — Вулф хмуро посмотрел на него и потом, не меняя выражения лица, на Джун. — Что ж, пока все. Главное прояснилось. Теперь поговорим о мисс Кари.

— Спрашивайте.

— Кто она? Какова собой? Где живет?

— Я про нее почти ничего не знаю. — Джун повернулась к адвокату. — Может быть, вы, Гленн?

— Ну-у… — Прескотт потер лоб. — Она молодая женщина лет двадцати восьми — двадцати девяти, по-моему…

— Обождите минуточку!

Сейра Данн, «профессиональный чертенок», скользнула в сторону Ниро Вулфа, сжимая что-то в кулаке.

— Вот, мистер Вулф, взгляните! Специально с собой захватила, вдруг, думаю, пригодится. Видите, как она смеется на снимке? А рядом дядя Ноэль. Если нужно, можете взять на время, только потом верните.

— Ради бога, где ты его раздобыла? — поразилась миссис Данн.

— Сама сфотографировала еще прошлой весной. Случайно их заметила перед Хартлеснуком. Дядю Ноэля я узнала издали, а его спутницу просто вычислила. Меня они так и не увидели. А снимок получился удачным, я его позднее увеличила.

— Ты… так ты знала? — Джун стала заикаться. — Откуда?

— Не прикидывайся дурочкой, ма! — сочувственно произнесла Сейра. — Я, слава богу, не глухая и не слепая. Мне уже двадцать второй год пошел. Ты свои не слишком пристойные романы писала как раз в моем возрасте.

— Огромное вам спасибо, мисс Данн!

Вулф сунул фотографию под пресс-папье, в компанию визитной карточки Дейзи Хауторн.

— Возвращу непременно. — И повернулся к адвокату. — Итак, мисс Кари… Ведь вы с ней знакомы, верно?

— Да не очень, — ответил Прескотт. — То есть, мы с ней работали вместе, лет шесть, кажется. Она была стенографисткой в нашей фирме.

— Ага… Вашей личной?

— О, нет. У нас их больше тридцати, контора-то громадная. Года два она была обычным, рядовым сотрудником, а потом стала секретарем младшего партнера, мистера Дэйвиса. Именно там я ее и встретил впервые. Вскоре после… — Прескотт замолчал с несчастным видом, затем продолжил: — Сейчас это уже не имеет значения. Просто я хотел объяснить, откуда я ее знаю… Она ушла от нас три года назад… очевидно, по совету мистера Хауторна…

— Очевидно?

— Ну-у… — Прескотт пожал плечами. — Вероятно, в таком случае. Поскольку он сам не делал из этого тайны, я тоже не обязан скрытничать.

— Хауторны, — с любезной улыбкой произнесла Мэй, — слишком эгоистичны, чтобы хитрить. Они ставят себя выше всяких сплетен.

— Да, он действительно не прятался, — кивнул головой Вулф, поглядывая на пресс-папье. — Даже по Пятой авеню не стеснялся с ней разгуливать.

— Считаю своим долгом предупредить, — снова заговорил Прескотт, — что ваша задача будет трудной.

— Не сомневаюсь. Убедить кого-то отказаться от четырех миллионов!

— Безусловно. Но я хотел сказать — исключительно трудной. — Прескотт с сомнением покачал головой. — Видит бог, как я желаю вам удачи, но, зная мисс Кари, могу представить, какая вам предстоит работенка. Спросите-ка мистера Стоффера. Собственно, ради этого мы его сюда и пригласили.

— Стоффера?

Слева раздался голос:

— Я — Осрик Стоффер.

Вулф посмотрел на смазливую физиономию, которая тщетно пыталась что-то изобразить.

— Ага. Так вы…

Договаривать он не стал.

На лице его собеседника проявилось легкое недовольство.

— Осрик Стоффер из «Даниэль Галлен и Кo ». Иностранным отделом руководил мистер Хауторн, а я был его ближайшим помощником. Мы в общем-то ладили.

Значит, он старался держать марку фирмы! А я-то все неправильно понял: судя по тому, как он вертелся около Эйприл Хауторн, мне показалось, что он изображает страсть.

— Так вы знакомы с мисс Кари? — спросил Вулф.

— А как же. — Стоффер говорил отчетливо и негромко. — Мистер Прескотт имеет в виду, что сегодня утром я был у нее и беседовал о завещании. А поскольку я действовал от лица самого мистера Прескотта и миссис Данн, то неофициально представлял и фирму. Подобные документы крайне нежелательны для партнера «Галлена».

— Итак, сегодня утром вы видели мисс Кари?

— Да.

— И чего добились?

— Ничего. То есть ни капельки. По роду своих занятий мне, естественно, не раз приходилось иметь дело с трудными клиентами. И по весьма деликатным вопросам. Но более крепкого орешка, чем мисс Кари, я еще не встречал! У нее совершенно определенная позиция: мол, она бы поступила неправильно и даже неблагородно, если бы стала противоречить желанию умершего человека. И потому даже разговаривать на эту тему она не будет. Тогда я сказал, что ей предстоит сражение с родней покойного, в результате которого можно вообще все потерять. Она же ответила, что глубоко уважает правосудие и с радостью подчинится любому его решению, но при условии, что суд будет самой высшей инстанции.

— Вы делали конкретные предложения?

— Нет, до них я даже не дошел… Она хотела… — Стоффер замялся, не зная, как получше выразиться. — Она вообще ничего не хотела слушать о завещании, то есть, практически, о цели моего визита. Все время старалась повернуть беседу на наше сравнительно давнее знакомство.

— Вы намекаете, что она вас соблазняла?

— Нет, нет, что вы! — Стоффер покраснел, непроизвольно взглянул на Эйприл Хауторн и вспыхнул еще сильнее. — Совсем не то. Просто она держалась так, словно мой визит был исключительно дружеским. Удивительно умная женщина.

— По-вашему, перспектива судебной тяжбы ее не испугала?

— Уверен, что нет. В жизни своей не видел такой спокойной и невозмутимой особы!

Вулф хихикнул и тут же, повернувшись к Джун, хмуро произнес:

— Ну, и какой смысл просить меня довести игру до конца, если предложенное вами оружие уже использовано?

— Мы же потому к вам и приехали! — воскликнула миссис Данн. — Когда бы простая угроза что-то решала, никто бы не говорил о сложной задаче! А дело действительно труднейшее. И мы с радостью заплатим вам, сколько попросите.

— Понимаете, — вмешалась Мэн, — то, что вы услышали в самом начале, неверно… Джун заявила, будто детектив нам не требуется. Неправда! Вы должны найти способ оказать на нее давление. Я имею в виду мисс Кари. Способ куда более веский, чем грозить судом.

— Ясно. — Вулф был не в духе. — Да… не удивительно, что я терпеть не могу баталий вокруг наследства. Одна гнусность от них.

— На сей раз скандалы и свары исключаются, — с уверенностью произнесла Джун, — Если, конечно, Дейзи и эта особа не столкнутся в суде. Что касается нас, то я не усматриваю ничего гнусного в стремлении избежать грязных пересудов, убедив мисс Кари, что три-четыре миллиона — максимум, на который она может претендовать. Ибо у Ноэля еще и семья имеется. Но коли жадность ее и упрямство усложнят вашу миссию и увеличат расходы…

— А если дело и вправду примет гнусный оборот, как вы изволили выразиться, — снова зазвучал спокойный голос Мэй, — его все равно надо будет закончить. По-моему, мистер Вулф, мы рассказали все необходимое… Итак, вы соглашаетесь?

Вулф посмотрел на стенные часы. Мне стало его жалко. Поручение ему не нравилось, но деваться было некуда. Более того, он никогда ничему не позволял нарушать установленный порядок, согласно которому ежедневно проводил по четыре часа в теплице на крыше — от девяти до одиннадцати утром и от четырех до шести днем. А на циферблате было без пяти четыре… Он взглянул на меня, чуть свел брови, заметив мой кивок, и быстро, насколько позволяли его габариты, встал на ноги.

— Хорошо, я возьмусь, — заявил он ворчливо. — А теперь, извините, у меня на четыре назначена встреча.

— О, я догадалась! — воскликнула Сейра Данн. — Вы сейчас подниметесь к своим орхидеям. Как бы мне хотелось на них посмотреть!

— Давайте в другой раз, мисс Данн. Сегодня у меня настроение неподходящее. Связь я буду поддерживать с вами, миссис Данн, или с мистером Прескоттом?

— С кем пожелаете. Можно с обоими.

Джун поднялась со своего стула.

— Понятно. Запиши их адреса, Арчи.

Я записал: домашний и служебный Прескотта; Хауторны временно остановились в особняке на Шестьдесят седьмой улице; ну и, наконец, номер апартаментов Нейоми Кари на Парк-авеню.

Посетители заспешили в холл, и я поручил их заботам Фрица. Стоффер ни на миг не отлучался от Эйприл Хауторн и даже поддерживал ее почтительно под локоток.

Мэй, выходя из кабинета последней, задержалась у стола Вулфа, но, о чем они говорили, я не расслышал.

Наконец внизу захлопнулась входная дверь, и Фриц помчался к себе на кухню.

— Пф! — произнес Вулф.

— И еще раз пф! — согласился я. — Хорошо хотя бы, что ваши клиенты не хищники. Я собираюсь жениться на Эйприл. А потом на ее блондиночке-секретарше…

— Достаточно! Пока ограничься ими. У тебя в распоряжении два часа…

— Совершенно верно! — воскликнул я с наигранной жизнерадостностью. — Позвольте мне самому сформулировать ваше указание… К шести часам я должен доставить сюда мисс Кари. Или без чего-то шесть, чтобы она вас подождала.

Он кивнул.

— Да, пускай минут десять посидит.

Было слишком жарко, чтобы чем-то в него запустить. Я просто выразил нечленораздельными звуками всю глубину своего негодования, отправился к переулку, где стояла наша машина, влез в нее и включил мотор.