Глава 6

Когда наша гостья устроилась в красном кожаном кресле, Вулф удостоил ее привычным хмурым взглядом; я тоже хмурился, благо было от чего. В кресле запросто поместились бы две Тамми Бакстер, и ей, чтобы ровно держать ступни на полу, пришлось присесть на самый краешек. Еще двадцать четыре часа назад я бы подумал, что Тамми замечательно смотрится в красном кресле, но теперь, после всего случившегося, моя душа была для нее заперта.

— Вам известно, мадам, что такое предпосылка? — осведомился Вулф.

— Ну… конечно, — кивнула она.

— Так вот, мы исходим из предпосылки, что вы являетесь агентом секретной службы Главного налогового управления. Если вы станете тратить мое время и отрицать это, то вам лучше уйти сразу. Сами знаете, как поступит в таком случае мистер Гудвин — с моего полного одобрения. Статья станет сенсацией. Мистер Гудвин испытал несколько неприятных минут, но и вам и вашим коллегам тоже досталось. Продолжать?

— Я слушаю, — кивнула Тамми.

— Очень хорошо. Для меня главное — изобличить убийцу мисс Эннис. Вам это не столь важно; вы нацелились на фальшивомонетчика. Причина моего интереса сугубо личная и к нашей беседе отношения не имеет. Я, разумеется, желаю вам успеха, но не позволю чинить препятствия мне. Вы знаете, кто убил Хетти Эннис.

— Нет!

— А мне кажется — да. По меньшей мере, вы располагаете данными для серьезных подозрений. Вы получили задание поселиться в доме Хетти Эннис, поскольку в вашей организации знали, что там живет неведомый фальшивомонетчик. Вы провели в этом доме три недели и не могли ничего не узнать. В противном случае — грош вам цена как агенту. Я допускаю, что вы даже заранее знали, кто именно является фальшивомонетчиком, но должны были выявить его связи. Не стану перечислять доводы, доказывающие, что Хетти Эннис убил он; вы знаете это не хуже меня. Не стану также утверждать, что вы позволите убийце уйти от наказания, однако вас в первую очередь, и вполне объяснимо, волнует источник распространения фальшивых денег. В этом отношении у меня перед вами определенное преимущество: эти деньги сейчас у меня.

Ее глаза изумленно расширились.

— Как, вы это признаете?

— Да, признаю, но в присутствии мистера Гудвина, чтобы он сумел засвидетельствовать против вас в мою пользу, вздумай вы меня цитировать. Могу также объяснить происхождение свертка, который был только что изъят из кармана мистера Гудвина. Вчера мистер Лич спросил, не оставляла ли нам Хетти Эннис фальшивые деньги. Из его вопроса вытекало, что где-то эти деньги существовали и, судя по всему, играли существенную роль в жизни Хетти Эннис. Вот я и приказал мистеру Гудвину изготовить сверток соответствующих размеров, чтобы использовать его как наживку. Разумеется, эти объяснения я использую только для протокола; вам я скажу правду. Да, настоящий сверток в наших руках.

— Где он?

— Вне вашей досягаемости, заверяю вас. И еще: ваше разоблачение во многом помогло нам. Например, мы предположили, что мистер Лич прознал о приходе к нам мисс Эннис после того, как ее выследил кто-то из его сотрудников. Если так, то этот же сотрудник мог, как справедливо подметил мистер Гудвин, стать невольным свидетелем ее убийства. Теперь мы знаем, что мистера Лича информировали вы. В смекалке вам не откажешь. Узнав, что звонивший мисс Эннис мистер Гудвин представился Пупсом, вы тут же сообразили, что мисс Эннис общалась с ним, и немедленно известили об этом мистера Лича. — Он взглянул на меня. — Арчи?

Я кивнул.

— Да, она умница. Я горжусь ею.

Вулф снова обратился к ней:

— Хочу сделать вам предложение. Дело в том, что мы с мистером Гудвином в затруднении. Мы хотим, чтобы убийца был изобличен, осужден и понес должное наказание, однако сверток с фальшивыми банкнотами является существенной и даже неотъемлемой для следствия уликой. Предъявить его без ущерба для своей репутации, а возможно, даже и свободы мы не в состоянии. Вы же, напротив, много выиграете, найдя его. Это с лихвой компенсирует фиаско, которое вы потерпели с мистером Личем. Иными словами, я готов передать сверток в ваше распоряжение. Вы согласны?

— Да, конечно. — Особой радости в ее голосе не прозвучало. — Тут, должно быть, опять кроется какой-то подвох. Что вы затеяли на сей раз?

Вулф потряс головой.

— Никакого подвоха. Я вам предлагаю честную сделку. Мы отдаем вам сверток, который мисс Эннис оставила мистеру Гудвину, в ответ на кое-какие сведения. Вам предстоит всего-навсего ответить на несколько вопросов, причем я обязуюсь не ссылаться на вас. Даю слово.

— Что это за вопросы?

— Повторяю, я не стану на вас ссылаться. Сведения эти нужны лично мне, свидетельством в зале суда они не станут. Скажите, обыскивали ли вы дом мисс Эннис, пока жили в нем?

Она закусила губу и взглянула на меня.

— Что это, мистер Гудвин? Очередная ловушка?

— Нет, — ответил я. — Мы играем по-честному.

— Наш разговор записывается?

— Нет. Когда Ниро Вулф дает слово, вы можете на него полностью положиться. Вам предложена честная и справедливая сделка.

Она перевела взгляд на Вулфа.

— Хорошо. Тогда мой ответ — да.

— Вы нашли то, что искали?

— Нет. В первую очередь я должна была выяснить, не там ли изготавливаются фальшивые деньги, а уже потом — где они хранятся?

— И вы это выяснили?

— Нет. Хотя я была уже на верном пути, но… мне помешали.

— Вы знали имя фальшивомонетчика, прежде чем поселились в этом доме?

— Я знала… — Она осеклась. Затем решила досказать начатое. — Я знала, что один из жильцов распространяет фальшивки. Больше я вам ничего не скажу, пока не узнаю кое-что от вас. Как вы передадите мне сверток? Как, по-вашему, я объясню, откуда он у меня оказался?

— Одну минутку, не подгоняйте меня — чуть позже я вам все объясню. Скажите, вы тщательно обыскали дом?

— Я… Я убедилась, что оборудования для производства фальшивых денег в доме нет. Сами деньги я не искала. Это было ни к чему.

Узнав, что мисс Эннис собралась отнести нам свою находку, вы не стали обыскивать ее комнату, чтобы выяснить, что именно она нашла? Или она сама вам это рассказала?

— Нет. Она сказала, что собирается идти к вам, лишь вчера утром. И показала сверток, но умолчала о его содержимом.

— А она сказала, где его нашла?

Тамирис чуть призадумалась, но затем кивнула.

— Да.

— Вам случалось хоть раз обыскивать ее комнату?

— Да, еще в самую первую неделю. Я искала печатное оборудование.

— Очень хорошо. — Вулф облокотился на подлокотники кресла и переплел пальцы. — Теперь о дальнейших действиях. Вы останетесь здесь со мной. Ключ от дома вы отдадите мистеру Гудвину. Он поедет за свертком, отвезет его в ваш дом и припрячет в комнате мисс Эннис. Сделает он это с умом и очень тщательно, поскольку вчера в этой комнате побывал полицейский. Затем он позвонит мне, вы вернетесь домой, обыщете комнату мисс Эннис и найдете сверток. Таким образом, вы не навлечете на себя подозрения. Разумеется, вы обязуетесь не разглашать ни слова из нашего разговора — в противном случае мы с мистером Гудвином будем дружно все отрицать, а нас как-никак двое.

Любые присяжные решат, что вами движет чувство мести к мистеру Гудвину, который подверг вас такому унижению. Да и соотношение не в вашу пользу: двое против одного.

На лице Тамирис читалось сомнение.

— Я тоже способна сдержать данное слово, мистер Вулф. Меня смущает одно: если Хетти отдала сверток с деньгами мистеру Гудвину, то как они оказались в ее комнате?

— А она вовсе не отдавала их мистеру Гудвину.

Только показала, но забрала с собой. А потом у нее оставалось предостаточно времени, чтобы припрятать сверток у себя. Никто не сумеет опровергнуть эту гипотезу. Могу еще добавить, что мое предложение продиктовано отнюдь не отчаянным положением. Если вы от него откажетесь, свертка с деньгами никто больше не увидит. Это несколько усложнит мою задачу, но вовсе не сделает ее невыполнимой. Приняв мое предложение и умолчав о нашем разговоре, вреда вы никому не причините. Напротив, раздобудете столь необходимые вам вещественные доказательства. У меня есть к вам еще вопросы, но если вы согласны, то мистер Гудвин может уже приступать к осуществлению нашего плана.

— Что вас еще интересует?

— Несколько пустяков и кое-что важное. Важное, разумеется, это имя убийцы.

— Я его не знаю.

— Пф! Вздор! Детский лепет. Я хочу знать, кто из обитателей вашего дома распространяет фальшивые деньги. Его имя?

Она решительно замотала головой.

— Нет! Только не это. Я не могу.

— Понимаю, — проворчал Вулф. — Вы ожидаете, что он сам приведет вас к главному фальшивомонетчику. Так же рассуждает и мистер Лич; он поставил полицию в известность о происходящем, но убийцу не назвал. Я еще с вами поговорю, но мистера Гудвина можно отпустить. Арчи?

Я встал и подошел к ней.

— Ключ, пожалуйста.

Прелестная изменщица подняла головку и посмотрела на меня. Решала, должно быть, можно ли мне доверять. Мое лицо было воплощением искренности, добродетели и чести. Судя по всему, это поняла и Тамми, но всяком случае, раскрыв сумочку, она вынула связку ключей, сняла нужный ключ и вручила мне.

Я его верну, пообещал я. До скорой встречи.

И был таков.

Глава 7

Я могу привести сколько угодно доводов в пользу необходимости избавляться от наружной слежки, но самый весомый из них состоит в том, что отправляться за девятью тысячами долларов в фальшивых банкнотах желательно без ненужной компании. Я преодолел два квартала, прежде чем до конца убедился, что за мной следят, и еще два, пока не понял: на хвосте у меня уголовная полиция, а не секретная служба. Мне это показалось не только верхом идиотизма, но и крайне несправедливым. Я рисковал, если и не жизнью, то своей свободой ради того, чтобы первым назвать парням из уголовки имя убийцы, а они меня преследовали. В итоге путь к «Черчиллю» занял у меня десять лишних минут: я предпочел перестраховаться, но твердо знать, что никто меня больше не сопровождает.

Забрав у помощника управляющего свой конверт с ключом, я, ни на минуту не теряя бдительности, отправился на Гранд-Сентрал, вынул из ячейки камеры хранения заветный сверток и решил, что самое страшное позади. Теперь я больше не опасался слежки, главное — чтобы меня не задержали. Сев в такси у выхода на Сорок вторую улицу, я сказал водителю, что спешу, и посулил ему два доллара, если мы доберемся до пересечения Сорок седьмой улицы с Восьмой авеню за семь минут. Расставшись с обещанными чаевыми, я достиг дома Хетти пешком и, уже не оборачиваясь, отомкнул дверь своим ключом и вошел. В вестибюле не было ни души. Не тратя времени даром, я поднялся по лестнице, зашел в комнату Хетти и прикрыл за собой дверь. Выдвинув нижний ящик бюро, я вынул из кармана сверток, засунул его под какие-то бумаги, задвинул ящик и вздохнул с облегчением. Разумеется, спрятать сверток нужно получше, но, по крайней мере, он был уже не при мне. Не успел я повесить пальто на спинку стула, как в дверь постучали.

— Войдите! — крикнул я.

Дверь открылась, и в проеме возник Ноэль Феррис, в шляпе, с перекинутым через руку пальто.

— Мне показалось, что наверху кто-то ходит, произнес он. — Вернулись, значит? А кто вас впустил?

— Я просто сказал: «Сезам, откройся!»

Он кивнул:

— Верно, я сам напросился. Вам, конечно, ничего не стоит отомкнуть шпилькой врата ада, хотя я и не представляю, на кой черт вам бы это понадобилось.

— Значит, вы так и не нашли то, что искали?

— Нет.

— Рад был бы помочь, но у меня свидание. Сомневаюсь… О, привет, Рэй! Ищейка опять идет по следу.

Появившийся в дверях Рэймонд Делл прогремел:

— Чудовищно! Стервятники слетаются к трупу!

Труп вообще-то покоится в морге, Рэй. Извините, друзья, но мне пора, — откланялся Феррис.

Делл вошел в комнату и уселся на стул.

— Если мне не изменяет память, — прогудел он, — ваша фамилия Гудман.

— Совершенно верно. Алджернон Фицджеральд Гудман. Можете звать меня Пупс.

— Я никого не зову Пупс. Господи, неужто вы не в состоянии придумать более полезное занятие, чем копаться в вещах невинно убиенной жертвы?

Вопрос состоял в том, можно ли от него избавиться, не сбрасывая с лестницы. Мне не терпелось перепрятать сверток, поскольку бюро Пэрли, безусловно, обшарил. По счастью, успех ждал меня с первой же попытки.

— Я знаю и худшие занятия, — заметил я. — Например, сидеть и следить за тем, кто копается в вещах невинно убиенной жертвы.

Делл воздел руки вверх и встал со стула.

— Туше! — сокрушенно пробасил он. — Замечательная отповедь! Молодец!

Он повернулся и вышел вон, а я прикрыл за ним дверь и задвинул засов. Затем, осмотревшись по сторонам, я подошел к дверце, за которой, как я надеялся, скрывался стенной шкаф, и распахнул ее. Так и оказалось, причем, к величайшему моему удивлению, все там было в идеальном порядке: платья, костюмы, юбочки на распялках, коробки на стеллажах, обувь на подставке. Делать мне здесь было нечего. Тамми Бакстер, если ее так звали, сказала, что Пэрли провел в комнате Хетти больше часа, а со шкафом он разобрался бы за пять минут. Я отвернулся и пошарил глазами по комнате. Бюро и комод — еще бессмысленнее. Я прошагал к пианино и, приподняв крышку, присмотрелся. Места много, но — нет. Молоточки будут натыкаться на преграду, а кто знает — вдруг Пэрли присел за инструмент и сыграл на нем похоронный марш?

Оставалась кровать. Подойдя к ней, я приподнял край матраса. Под ним оказался второй матрас. Верхний был мягкий, а второй, лежавший на деревянном каркасе, — жесткий, как доска. Пружин не было. Вытащив из кармана перочинный нож, я аккуратно взрезал подкладку верхнего матраса с нижней стороны, возле самого края. Я еще ни разу не прикасался к свертку голыми руками и, не желая нарушать традицию, вынул из кармана пальто перчатки, натянул их и лишь тогда осторожно вложил сверток в матрас. Разгладив постель, я упрятал перчатки в карман пальто, отпер дверь, спустился в вестибюль и позвонил по самому знакомому номеру. Ответил Фриц. Я сказал, что хотел бы поговорить с Вулфом.

— Но, Арчи! Он сейчас обедает вместе с дамой!

— А вот я, представь себе, не обедаю. Придется раз в жизни нарушить правило. Скажи, что я голоден и несчастен.

Пару минут спустя я услышал голос Вулфа:

— Да?

— Да. Дело в шляпе. Я жду ее здесь. Вы узнали имя?

— Нет. Кое-что она еще рассказала, но называть его отказывается наотрез. Она крепкий орешек.

— Не сомневаюсь. Ладно, я жду.

— Скоро она приедет. Сам знаешь, сидящий за моим столом приравнивается к гостю, а любой гость — мужчина или женщина — имеет право закончить трапезу.

— Я не возражаю. Развлекайтесь вволю. Я пока перехвачу где-нибудь сандвич.

— Ни в коем случае! — прорычал Вулф и повесил трубку.

Разговор наш состоялся в 13.22, а приехала Тамми без трех минут два. Однажды я проторчал под дождем целых девять часов, дожидаясь, пока в подъезде на противоположной стороне улицы появится интересующая меня личность; так вот, эти тридцать пять минут дались мне куда тяжелее. Случись нагрянуть полиции или секретной службе, и — пиши пропало. А тут — «любой гость имеет право закончить трапезу». Представляете? Стеклянной панели во входной двери не было, и я все это время таращился на улицу через крохотное оконце. Когда Тамми наконец появилась, я открыл дверь, когда соратница Лича еще только заносила ногу на ступеньку.

— В комнату мисс Эннис, — кивнул я, и Тамми направилась к лестнице. Я проследовал за ней, помог избавиться от шубки, а потом, не удержавшись, спросил: — Вы не останавливались по дороге, чтобы кое-куда позвонить?

— Вы ко мне несправедливы, — укоризненно произнесла она. — Я ведь обещала!

— Вот и славно. Я очень рад. Прежде чем мы с вами приступим к поискам, я хотел бы кое-что у вас уточнить. Имя одного человека. Меня устроят даже инициалы.

Она решительно помотала головой из стороны в сторону.

— Нет. Мы уже обсуждали это с мистером Вулфом.

Я ничего не скажу.

Скажете, если вам и вправду так нужен этот сверток. Никто не узнает, не бойтесь. Договорились?

— Нет.

Тогда вам свертка не видать как своих ушей.

— Это глупо. — Ее брови взлетели вверх. — Это не ваш стиль, мистер Гудвин, вы слишком умны для этого. Тем более что я знаю: сверток спрятан здесь. Я ведь вовсе не обещала, что назову вам имя, не правда ли?

И между прочим, я еще не видела этого свертка и не знаю, что там внутри. Вот когда увижу… тогда еще посмотрим. Где он?

— А когда найдете — назовете?

— Я вам этого не обещала. Так где он?

— Я бы с удовольствием свернул вам шею.

— Я тоже. Где он?

Я устал препираться.

— Поищите немного сами. Можете сказать своим, что после отъезда мистера Лича вы пришли к нам, но мы с мистером Вулфом категорически отрицали, что мисс Эннис оставляла нам какие-либо деньги. Вы тогда сразу подумали, что мисс Эннис могла оставить сверток у себя. Потом вы отобедали с мистером Вулфом, надеясь извлечь из него какую-нибудь ценную информацию, а затем вернулись сюда и, застав меня в комнате мисс Эннис, поняли, что находитесь на верном пути. И — после недолгих поисков — удача улыбнулась вам. А пока пошарьте кругом для пущей видимости. Скажем, минуты две.

Она пожала плечами, как бы давая понять, что готова уважить мой каприз, и, подойдя к бюро, выдвинула ящик. Я тем временем открыл дверь, выглянул наружу и, никого не увидев, оставил дверь нараспашку.

— Далее действуйте по сценарию, — предложил я. — Это разовьет ваши актерские навыки. Если найдете, можете замурлыкать от удовольствия. Я пока тоже поищу.

Я взобрался на вращающийся табурет и, откинув крышку с пианино, заглянул внутрь; в этот миг подлое сиденье крутанулось, и я едва не шлепнулся на пол.

Покончив с бюро, Тамми вопросительно посмотрела на меня.

Попробуйте попытать счастья в стенном шкафу, — мстительно посоветовал я.

И что, по-вашему, сделала она? Прошагала к изголовью кровати, уцепилась за край матраса и резко его вздернула. Я наблюдал, не раскрывая рта. Далее Тамми обогнула кровать и, повторив ту же процедуру с противоположным краем матраса, вдруг заметила там узкую прореху, затем, сунув в нее руку, извлекла на свет Божий заветный сверток.

— Вот это да! — изумленно воскликнул я. — Держу пари, что это он и есть! Неужели он был в матрасе?

Тамми прошагала к софе, уселась и принялась развязывать тесемку. Я же со словами: «Взгляну, может, там еще что-нибудь найдется», подскочил к кровати и принялся рыться в матрасе. Мало ли, на что способна современная наука? Может, у них есть прибор, способный определять запахи, или что-то в этом роде?