— И не высаживались на берег?

— Нет. На лодке можно забыть про весь мир и дать отдых своим нервам. Мы высадились только сегодня днем, после грозы. До этого стояли на якоре в небольшой бухте у Лонг-Айленда. Когда буря закончилась, мы добрались до Порт-Джефферсона и пришвартовались…

Я намеревался вернуться к своим делам… и первое, что увидел, — это крупные заголовки о расследовании моего убийства. Поезда пришлось бы ждать целый час, поэтому я обратился в полицию и попросил их побыстрее доставить меня сюда. Они не хотели мне верить, и, думаю, не стоит их осуждать. Но это действительно я.

Он посмотрел на своих детей.

— Сожалею, что тебе пришлось пережить это потрясение, Миранда. И тебе тоже, Джеффри. Но зато вы прочитали мое завещание. Оно справедливо? Вы остались довольны?

— Вполне. — Миранда не спускала с него глаз. — Но этого можно было ожидать. Но ты поразил нас не один, а два раза. Первый удар был… ужасен. Второй — просто сокрушителен.

— Ну конечно. Вы уже стали мультимиллионерами, вступившими в свои права. Теперь вам опять придется докучать Вону просьбами, выжидать удобный момент, чтобы получить мое согласие на дополнительные двадцать тыс…

— Я не это имела в виду, отец. Я лишь сказала, что это слишком неожиданно и поразительно.

— Да. Именно, — пробормотал Джеффри.

— Конечно, мой мальчик, и для тебя тоже. Потрясение.

Ну что же, я жив. Кстати, где Вон, черт побери? По дороге сюда я прочитал газеты. Вы ведь окружной прокурор Дервин, расследующий мое убийство? Господи прости, какая невероятная путаница! Нужно немедленно остановить тех, кто роется в моих бумагах! Я не хочу, чтобы целая армия людей… Ну-ка, дайте мне телефон!

— Минутку! — Дервин опустился в свое кресло и положил руку на телефон. — Вас зовут Генри Джордан?

— Да, сэр. — Глубоко посаженные серые глаза Джордана смотрели спокойно, голос звучал сдержанно и ровно.

— Род ваших занятий?

— Я морской офицер в отставке.

— Где вы живете?

— Сити-Айленд. Айленд-стрит, 914.

— Давно вы там живете?

— Пять лет. С тех пор, как ушел в отставку.

— Вы подтверждаете то, что сказал этот человек?

— Да.

— Он является Ридли Торпом, финансистом и главой корпорации?

— Да.

— Давно вы его знаете?

— Семь лет. Я познакомился с ним, когда служил начальником интендантской службы на судне «Сердик», а он был пассажиром.

— Пошли человека в Сити-Айленд, пусть проверит это, — сказал Дервин Бену Куку. — Запомнил адрес?

Кук кивнул и громко протопал к двери.

Дервин повернулся к Миранде:

— Насколько вы уверены в том, что этот человек ваш отец?

— Абсолютно уверена. Это несомненно он.

Он перевел взгляд на Джеффри:

— Вы тоже уверены?

Джеффри кивнул, не сводя глаз с «привидения».

— Уверены? — настойчиво переспросил Дервин.

— Естественно. С чего мне сомневаться?

— Но вы ведь тоже были уверены, когда опознали в убитом своего отца.

— Меня не спрашивали, уверен ли я. Мне… у меня не было причин сомневаться. Тот был похож на отца… только… то ведь был труп. А это мой отец, живой.

Окружной прокурор окинул Джеффри хмурым взглядом, потом перевел глаза на его сестру, затем на Генри Джордана и наконец на воскресшего из мертвых.

— Я бы сказал, — недовольно заговорил он, — что назвать это невероятной путаницей, как вы изволили выразиться, было бы слишком мягко. Мне нужно от вас, мистер Торп, письменное заявление. Копия его будет передана в газеты. И от вас тоже, мистер Джордан. Господи, сколько опять поднимется шуму! — Он поглядел на телефон, на котором все еще держал руку, и, с раздражением подняв трубку, сказал кому-то: — Найдите мне полковника Бриссендена. Он в Нью-Йорке, скорее всего в квартире Торпа. Пошлите туда двух человек, кто там свободен. После того как я поговорю с полковником Бриссенденом, мне нужен будет Джо Бредли.

Через десять минут сообщение уже передавали по радио на всех волнах. Все взахлеб говорили только об этом.

Подняли крик городские издания, новость летела по телефонным проводам, пошла гулять по городу, обрастая слухами и толкуясь на все лады. Из Нью-Йорка вести распространялись по трем каналам на север страны. На пристани в Порт-Джефферсоне дежурный полисмен арестовал человека, пытавшегося стибрить диванную подушку из каюты «Армады» в качестве сувенира…

А в кабинете окружного прокурора в Уайт-Плейнс Дервин беспрестанно вытирал лицо мокрым платком, стараясь сохранять в этой совершенно нелепой ситуации подобающее должности достоинство. Ридли Торп, чувствуя рядом локоть своего друга Генри Джордана и тщательно подбирая слова, диктовал свои показания стенографистке, руки у которой тряслись от возбуждения. Миранда нарочно достала пудру и с успехом занималась макияжем. Джеффри утонул в кресле, хмуро сдвинув брови и поджав губы.

И вдруг дверь отворилась, пропуская в кабинет полицейского и еще трех человек. Появившийся первым Вон Кестер выглядел усталым, напряженным и бледным; глаза Люка Уира грозили вот-вот вылезти из орбит; Текумсе Фокс, несколько помятый и с выражением досады на лице, вошел, как всегда, быстрым, легким шагом и, казалось, был оживлен и доволен собой.

Дервин вскочил с места и набросился на полицейского:

— Я ведь сказал… уведите их отсюда!..

Но помешать происходящему он уже был не в силах.

Поднялся такой шум, что его просто никто не слышал; вошедшие смешались с сидящими в кабинете. Люк и Кестер, увидев хозяина, бросились к нему. Миранда что-то взволнованно объясняла Кестеру. Джеффри подскочил к Люку, схватил его за руку и что-то прокричал.

Только Фокс стоял в сторонке, наблюдая за остальными. Подобающая прокурору по должности невозмутимость окончательно покинула Дервина, и он лишь беспомощно покашливал.

Среди всей этой неразберихи отчетливо звучал голос Ридли Торпа:

— Я говорю вам, что мы все время находились у побережья Лонг-Айленда. Вы могли бы найти нас еще в понедельник! Непростительная беспомощность…

— Но, Вон, почему же вы не… — перебивал его голос Миранды.

— Что случилось, Люк, черт возьми? Что… — Это говорил Джеффри.

— Я делал все, что мог, сэр. — Кестер.

— Я говорил мистеру Кестеру, что мы должны… — Люк.

— Я вас предупреждаю… — Дервин.

Все голоса перекрыл приятный баритон Текумсе Фокса:

— Прошу внимания, господа! — Он сделал несколько шагов к группе кричавших и возбужденных людей, взял Кестера за локоть и, повернув к себе, спросил: — Это мистер Торп?

— Да, я пытаюсь объяснить ему…

— Спокойно, Вон. Кто вы такой? — осведомился Торп.

— Я Текумсе Фокс. Кестер обратился ко мне с просьбой разыскать вас. Прокурор…

— Я требую…

Знаю, что вы требуете, мистер Дервин, — сказал Фокс. — Берите то, что попало к вам в руки. Я объясню вам все гораздо быстрее, чем кто-либо другой. Вняли ли вы моему совету, купили акции «Торп контрол» по низкому курсу?

— Какого черта…

— Ладно, ладно, об этом мы поговорим в другой раз.

Утверждение Эндрю Гранта о том, что, когда он смотрел на Ридли Торпа в окно, тот слушал по радио джазовую музыку, а не передачу Дика Барри, вы сочли ложью.

Я же предположил, что, видимо, тот человек, которого он видел сначала живым, а потом мертвым, был не Ридли Торп. Я попросил Дика Барри сделать вчера вечером во время его радиопередачи одно сообщение в качестве приманки. И в ту же ночь рыбка клюнула. Мне позвонил Вон Кестер. Мистер Торп уже объяснил, где он был?

Рассказал о своем двойнике?

— Рассказал, — вклинился Торп, — а вам не…

— Позвольте мне закончить, мистер Торп… Кестер позвонил мне в три часа ночи. Мы встретились, с ним был Люк Уир. Люка, который был обязан хранить тайну, что человек в бунгало вовсе не мистер Торп, охватила паника, когда того убили, и он сбежал. Он даже не знал, где находится настоящий Торп. Он связался с Кестером по телефону, и они вместе укрылись на время, чтобы оценить ситуацию. Кестер знал, что Торп, по всей вероятности, находится в проливе Лонг-Айленд на лодке вместе с Генри Джорданом. Но где именно, он не знал. К тому же, несмотря на заверения Люка, он не был абсолютно уверен в том, что убит не Торп, а его двойник. Кестеру неизвестно было в точности, что именно произошло в бунгало, и он не мог ничего говорить, пока не найдет Торпа. Они с Люком пытались разыскать его, но лодку нанять боялись, поэтому ходили по берегу. Прошлой ночью, будучи у пирса в Хантингтоне, они услышали по радио, включенному на одной из причаленных яхт, как Дик Барри передал мое сообщение. Это испугало их, и Кестер позвонил мне, а потом мы встретились, как я уже говорил.

— И все это время…

— Я сначала закончу, мистер Торп. Кестер предложил мне помочь им найти вас. Я взял напрокат лодку у Дона Картера в Саут-Норуолке, прихватив с пустынного пляжа ожидавших меня Люка и Кестера. Это было часов в одиннадцать утра. Весь день мы прочесывали пролив, прошли вдоль обоих берегов…

Торп сердито фыркнул:

— А мы весь день стояли на якоре в маленькой бухте чуть восточнее Порт-Джефферсона, на самом виду!

— Тогда мы, наверное, прошли мимо вас во время шторма, потому и не заметили. Прошу прощения. Мы там чуть не утонули. В шесть тридцать пришвартовались на пристани у Саут-Порта, потому что мне нужно было позвонить человеку, который ждал меня в машине в Саут-Норуолке. На беду, меня засек полисмен, потом он обнаружил Люка и Кестера и забрал нас всех.

— Забрал вас, — заскрежетал Дервин, — когда вы пытались укрыть людей, которых разыскивает полиция!

— О, ради бога, — раздраженно произнес Фокс. — Зачем же плевать против ветра? Люк и Кестер не скрывались от правосудия. Они отчаянно старались разыскать Торпа, что могли бы взять на себя вы, если бы догадались насчет сообщения Дика Барри. Жаль, что мне не удалось самому разыскать Торпа и привести сюда к вам; это доставило бы мне огромное удовольствие. Но, по всей видимости… вы сами где-то сошли на берег, мистер Торп?

— Да, в Порт-Джефферсоне. И увидел заголовки газет… Силы небесные, что это такое?

Все испуганно вскочили. В одном из раскрытых окон послышался какой-то шум, внутрь с любопытством заглянуло чье-то лицо, потом в комнату протянулась рука, что-то в ней щелкнуло, вспышка осветила комнату, отразившись в стекле, потом еще щелчок — и вновь ослепительное сияние. Миранда взвизгнула. Люк бросился к окну. Текумсе Фокс засмеялся.

— Идите и схватите его! — заорал Дервин на полицейского. — Поставьте там человека! Господи, эти фоторепортеры уже по стенам домов лазают, как обезьяны!

Или ему в управлении пожарной охраны лестницу одолжили?

— Не волнуйтесь, — сочувственно произнес Фокс. — Чего вы нервничаете? Подпрыгнули почти на три фута…

— Неужели? Разве я нервничаю?

— Нервничаете, и я вас не осуждаю. Вы станете теперь посмешищем для всех, потому что расследовали убийство, а убитый спокойно является к вам в кабинет.

Подумайте, насколько удачнее все обернулось бы для вас, не разозли вы меня вчера. Где человек, на которого я сейчас работаю? Теперь уж его точно придется отпустить, не так ли?

— Гранта уже отпустили. Он освобожден под залог. — Дервин обошел вокруг стола, сел, обвел взглядом лица присутствующих и сосредоточил внимание на главном виновнике всего переполоха — Ридли Торпе. Желваки у него на скулах ходили ходуном. Он взял себя в руки. — Мистер Торп, — сказал он, — вы человек, который ворочает большими делами, известный… э-э… на всю страну.

Нет необходимости говорить о том, что я с уважением отношусь к вашему положению, к вашему… высокому положению. Ваше неожиданное появление здесь вызвало, как вы сами сказали, невероятную путаницу, хотя, конечно, вас никто не считает ответственным за создавшееся положение. Нанимая человека, который оставался вместо вас в бунгало, ища себе уединения и отдыха в другом, более подходящем месте, вы, несомненно, не совершали ничего дурного. Я хочу, чтобы вы поняли, что я целиком и полностью признаю ваши права и отдаю себе отчет в том, какое положение вы занимаете в обществе. Но хотя я рад… я просто счастлив, что вы целы и невредимы, факт остается фактом: в округе, находящемся под моей защитой, убит человек, а при создавшемся положении я даже имени этого человека не знаю.

Торп недовольно хмурился.

— Его звали Кори Арнольд.

— Кто он?

— В прошлом архитектор. — Торп посмотрел на стенографистку, которая уже записывала раньше его показания. — Вам лучше зафиксировать это. Я тщательно разузнал все об Арнольде три года назад, прежде чем взять его на службу. Ему пятьдесят восемь, на два года больше, чем мне. Родился в Зеймсвилле, штат Огайо.

Закончил университет. Отца и матери нет в живых. Имеет двух братьев, один работает аптекарем в Колумбусе, штат Огайо, другой в страховой компании в Сан-Франциско. Сестер нет. Женился в Бостоне в 1909 году, в 1932 году жена умерла. Одна дочь, замужем, живет в Атланте. Сыновей нет. Когда я его нашел, он жил в Бруклине по адресу: Арчер-стрит, 643. Я хорошо ему платил, и два года назад он переехал в Манхэттен, на Тридцать восьмую улицу, дом 406. Нашел я его, дав объявление о том, что мне нужен натурщик для создания бюста Гладстона. Формой головы и лицом я весьма похож на Гладстона. По всей вероятности, он был довольно хорошим архитектором, но работа выпадала раз в два года, и он нуждался в деньгах. Он был тогда худым, но через месяц специальной диеты мои костюмы стали прекрасно сидеть на нем. Курил он сигареты, но переходил на сигары, когда влезал в мою шкуру. Пил умеренно. Был человеком трезвого ума. Много читал, в основном мемуары и книги по истории Америки… Хотите еще что-то знать?

— Пока достаточно, благодарю вас. — Дервин скривил губы, изображая улыбку. — Чем он занимался, когда не нужно было играть вашу роль?

— Жил в свое удовольствие. Как я уже говорил, я хорошо платил ему. Каждую неделю он давал мне подробный отчет о всех своих делах, естественно, я стремился держать его под контролем. Музыка и театр зимой, гольф летом…

— Спасибо. — Дервин опять скривил губы. — Вот видите, первый узелок в этом запутанном деле мы развязали. Если не главный, то по крайней мере существенно важный. Тот, кто стрелял через окно бунгало… в кого он тогда стрелял? В Ридли Торпа или в Кори Арнольда? Знал ли он, кто перед ним?

Торп недоуменно уставился на прокурора.

— Ну конечно, он думал, что это я!

— Надеюсь, что так. В этом случае мы имеем огромное преимущество, мы можем посоветоваться с человеком, которого убивали. Вы ведь понимаете, мистер Торп, что меня как прокурора округа интересует именно убийство. Для нас, хотя вы, естественно, сожалеете о трагической судьбе Кори Арнольда, и, вероятно, для всех присутствующих в этом кабинете, для всех, кроме меня, наверное, важнее какие-то другие аспекты этого сенсационного дела, но я главным образом, а фактически исключительно занят только самим убийством. Мне нужно найти виновного и предать его суду.

— Боже правый, так и мне нужно то же самое.

— Ну, разумеется, и вы в этом заинтересованы. — Прокурор потянулся к зазвеневшему телефону.

Разговор был продолжительным, но роль Дервина сводилась главным образом к тому, чтобы хмыкать в микрофон, так что между остальными завязался негромкий разговор. Он продолжался и после того, как Дервин положил трубку, поэтому прокурор прервал его:

— Прошу внимания! Я говорил, что хочу найти убийцу. Это моя работа. И я хотел бы допросить вашего камердинера, Люка Уира…

— Я тоже хотел бы его подслушать, — согласился Торп. — По дороге сюда я посмотрел газеты, и это все, что я знаю. Что же там все-таки произошло, Люк?

— Нет, — отрывисто возразил Дервин. — Я сам поведу допрос, мистер Торп. — Он перевел взгляд на негра: — Где вы были, когда прозвучали выстрелы?