— Хорошо, закрой дверь, — распорядился Фокс, взгляд его по-прежнему был прикован к Джордану. — Вы пробрались к другой стороне дома, — вновь заговорил он, продолжая рассказ. — Из-за кустов вам видно было окно и слышны голоса полковника Бриссендена и Ридли Торпа. Вы забрались в кусты и стали следить за ними через открытые окна библиотеки. Укрытие у вас было отличное. Заняв позицию, вы стали ждать с оружием в руке, которую предусмотрительно обернули шарфом. В комнате был еще Кестер, видимо, Торп вызвал его, но скоро Кестер с Бриссенденом ушли. Торп остался один. Когда он повернулся спиной, вы выбрались из своего укрытия, выстрелили в него сзади, швырнули револьвер и шарф в комнату, пробежали обратно через кусты к месту под деревом позади дома и разыграли из себя человека, который сидел на травке, но вдруг услышал выстрел и пришел в изумление. Откуда-то появился садовник и ринулся на крик Кестера к библиотеке. Вы бросились за ним, проявив большое присутствие духа, вы снова продрались за садовником через кусты, которые недавно служили вам укрытием; это, конечно, самое обычное дело, но оно требовало выдержки, потому что вы вновь оказывались с этой подозрительной стороны дома.

Фокс замолчал. По-прежнему пристально глядя на Джордана, он дернул себя за мочку уха. Никто не проронил ни звука.

— Ну вот вам факты, без всяких комментариев, — произнес наконец Фокс.

Губы Джордана скривились. Ладони его, как и раньше, лежали на коленях, вцепившись в них, словно он боялся упасть.

— Давайте договаривайте, — потребовал он.

— О чем, мистер Джордан? Чего вам еще надо?

— Я хочу, чтобы вы официально облекли свои обвинения в слова. Вот перед этими людьми. Вы, должно быть, принимаете меня за полного идиота, если думаете, что я не стану защищать себя от ложного обвинения в убийстве ради сохранения секрета Торпа и моей дочери. Но это грязная игра, и у вас ничего не выйдет!

Фокс покачал головой.

— Это не игра. Если по моей вине у вас возникло впечатление, будто это всего лишь игра, то прошу прощения. Я обвиняю вас в умышленном убийстве Кори Арнольда и в умышленном убийстве Ридли Торпа.

— Ба! Я думал, вы умнее. Зачем мне убивать Арнольда? Я его никогда даже не видел. Я знал, что у Торпа есть двойник, который остается вместо него в бунгало, но я даже не знал, как его зовут.

— Разумеется, — согласился Фокс. — Это отчасти и должно было отвести от вас подозрения. Отсутствие мотива. Я скажу об этом в конце. А сначала напомню еще два момента — оба, увы, показывают меня не в лучшем свете. Когда Дервин сказал мне сегодня, что в сейфе Торпа найден револьвер, из которого убит Арнольд, мне сразу следовало вас заподозрить. Откуда он мог там взяться? Не буду перечислять все другие возможности, которые кажутся маловероятными; достаточно сказать, что единственным местом, где Торп мог взять револьвер, являлась ваша лодка. Это нетрудно было вычислить, а я даже не подумал об этом. Но и вы дали промашку. После убийства Торпа, как вы надеялись, уже никто не скажет, что револьвер принадлежит вам. Однако наверняка найдется кто-то еще, кто его видел, — например, та женщина, которая живет в доме по соседству с вами. Держу пари, она его опознает.

Джордан облизнул губы.

— Нет, — сказал он хрипло. — Нет, не опознает. У меня не было мотива убивать Арнольда.

— Я об этом еще скажу. — Глаза Фокса все так же упорно следили за Джорданом. — Видите, вы кое-что упустили. В том числе и письмо, которое написали. Совершенно очевидно, что его писал англичанин или человек, который вырос и получил образование в Англии.

Там есть слова: «встречая меня на панели». Американец сказал бы: «на тротуаре». Вы также употребили слово честь — «honour» и написали его через «u». Американец так не сделал бы, а англичане пишут именно так[5]. Вот из-за чего я просил вас написать фразу из «Декларации независимости»: там тоже было слово «честь». И вы были единственным, кто написал его через «u».

Люк Уир произнес сам для себя шепотом:

— «H-o-n-o-u-r».

Кестер, переведя бесцветные глаза с Джордана на Фокса, пробормотал:

— Черт меня дери…

Фокс кивнул.

— Да, я затеял непонятную на первый взгляд игру ради этого. И она послужит прекрасной уликой.

У Джордана явно пересохли губы: он постоянно их облизывал. Руки его, обхватывающие колени, то сжимались, то разжимались медленно и ритмично. Он молчал.

— Но думаю, — вновь заговорил Фокс, — доказательством, которое нас окончательно убедит в вашей виновности, служит мотив убийства Арнольда. И здесь мне тоже нечем гордиться. Тысячелетиями в традиционной морали существует запрет, из-за нарушения которого разгневанные отцы убивали мужчин, отдыхающих по воскресеньям с их дочерьми, не спросив на то разрешения церкви. Тот факт, что вы связаны с Торпом, просто не может броситься в глаза; вы отец той, с кем Торп проводил свой воскресный отдых. Такие отцы испокон веков делились на две категории: одни были яростными защитниками семейной чести и убивали любовника, если удавалось; другие услужливо и охотно способствовали моральному падению своих дочерей. Вы явно не относитесь ко второй категории, поскольку отказывались принять какие-либо подарки и от Торпа, и от своей дочери. Но вы явно не принадлежите и к первой категории отцов, поскольку вы ясно выразили свое мнение, сказав, что у нее своя жизнь, пусть она ею и живет. Но даже если бы вы были из числа таких родителей, это не могло служить мотивом для убийства человека в бунгало. Ведь вы же знали, что он не Торп. Казалось бы, на основании этих соображений надо исключить вас из числа подозреваемых, но есть еще один момент, который следует рассмотреть. В частности, мне следовало бы его учесть, чего я, дурак, не сделал. Торп сам говорил мне, что вы сравнительно бедный человек, живете на небольшой доход от своих сбережений и единственное, чего хотите, — так это новую лодку особой конструкции, которая стоит двадцать тысяч долларов.

— Он сам предлагал мне деньги! — запальчиво крикнул Джордан. — А я не взял!

Фокс кивнул.

— Знаю. Он говорил мне об этом. Гордость вам не позволила. Вы бы себя презирали, если бы приняли деньги от Торпа. Но вы мечтали об этой лодке, и не было никаких шансов, что вам когда-нибудь удастся ее приобрести. Поэтому вы разработали план и осуществили его. Вот оно, свидетельство ограниченности человеческого ума, или, по крайней мере, моего ума! Ведь я же допускал, как вполне вероятное, то, что Арнольда убил человек, пожелавший купить акции фирмы «Торп контрол» по сорок, а продать по восемьдесят долларов. И я допускал эту вероятность в отношении Кестера и даже самого Торпа или еще каких-то неизвестных финансистов, но не в отношении вас. Я слишком широко замахивался. Я искал того, кто мог пойти на преступление ради пары миллионов долларов, а не затем, чтобы купить лодку за двадцать тысяч. У меня, конечно, нет пока доказательств, но их нетрудно добыть, когда потребуется. Если обнаружится, что вы недавно обратили свои сбережения в наличность и что для вас в понедельник приобретали акции «Торп контрол» по сниженному курсу, этого будет достаточно.

— Я не… — Джордан отчаянно пытался справиться с охватившим его смертельным ужасом и подступающей дурнотой. Язык не слушался его. Руки, все так же лежавшие на коленях, уже не сжимали их крепкой хваткой; они лежали слабые, дрожащие и вряд ли смогли бы что-то удержать. Глаза, спрятанные в густых бровях, казались щелками, через которые струился темный страх.

— Возьмите себя в руки, — сказал Фокс твердым, металлическим голосом. — У вас была лодка, не так ли?

Если вам хватило решимости убить человека ради новой лодки, то должно хватить выдержки, чтобы принять то, что вас ожидает. У вас нет даже оправдания…

Фокс замолчал, потому что дверь в комнату стала открываться. Он хмуро следил, как она раскрылась достаточно, чтобы пропустить широкие плечи Дэна. Потом снова тихо закрылась. Дэн подошел ближе, бросил взгляд на сидящего в кресле человека и сообщил Фоксу:

— Не только из-за лодки.

— Что такое? — потребовал объяснения Фокс. — Я бы сам справился, Дэн, если бы ты…

— Вы не можете сами справиться, поскольку то, что нужно, лежит у меня в кармане и вам надо это достать.

У меня рука перевязана, и я не могу дотянуться… вот здесь, в пиджаке, нет, с другой стороны…

Пальцы Фокса забрались во внутренний карман пиджака Дэна и появились вновь, сжимая сложенную пачку бумаг. Фокс развернул их, пробежал каждую глазами, скривил губы и посмотрел на Дэна.

— Откуда у тебя это, черт возьми?

— Нашел в лодке Джордана.

— Сегодня утром?

— Точно. — Дэн не обратил никакого внимания на яростный вопль Джордана, сидящего позади него. — Я решил осмотреть лодку. Бумаги лежали в металлической коробке, которую мне пришлось взломать. Я нашел еще коробку с патронами, каких раньше никогда не видел, на полке в камбузе. Я их там оставил…

— Может, тебе интересно будет узнать, — сухо проговорил Фокс, — что если бы ты отдал мне эти бумаги сегодня утром, то мог бы спасти человеку жизнь.

— Вы имеете в виду Ридли Торпа?

— Да.

— Надо было отдать их еще тогда, у решетки?

— Да.

— Верно. Мне так и следовало сделать. После того как вы перестали смеяться. Но вы отослали меня домой, прежде чем у меня появилась возможность.

Теперь этого не исправишь. — Фокс опять посмотрел на бумаги, потом обратил взгляд к Джордану. — Итак, — спокойно произнес он, — убийство совершено не только из-за лодки. Торп сказал мне, что сомневается, сможете ли вы с выгодой для себя воспользоваться сведениями о рыночной ситуации, которые он вам по секрету сообщил. Но вы, должно быть, сумели, раз получили капитал, достаточный для того, чтобы купить вот эти пятнадцать тысяч акций «Торп контрол». Зачем вам, скажите Христа ради, миллион долларов? В вашем-то возрасте? Но это не мое дело.

Я вас пригласил сюда для разговора с единственной целью — поставить в известность о том, что Люк, Кестер и я ничего не расскажем о связи Торпа с вашей дочерью, если вы не расскажете сами. Все зависит от вас. Причина для убийства очевидна и без этого.

Встаньте!

Джордан поднялся со стула. Формально он, конечно, стоял, но фактически это вряд ли можно было назвать вертикальным положением. Он дрожал всем телом, рот широко раскрылся.

— Я-я-я н-н-не… — заикаясь, начал он. — Я н-н-не… вы не им-меете п-права…

— С ним сейчас будет истерика, — холодно заметил Кестер.

Фокс подошел к Джордану и остановился прямо напротив него, вперив пристальный мрачный взгляд во внезапно посеревшее и обрюзгшее лицо. Рука его вдруг стремительно взлетела и с резким, громким шлепком опустилась на щеку Джордана. Тот чуть не упал, но, восстановив равновесие, медленно и мучительно выпрямился. Теперь он стоял прямо. Он посмотрел на Фокса и твердо, уверенно сказал:

— Благодарю. Со мной все в порядке. Чего вы от меня хотите?

— Пойдемте. — Фокс кивнул на дверь. — Я за вами.

В библиотеку. Нужно встретиться с Дервином.

Пока они выходили — Джордан ровным, уверенным шагом, Фокс следом, чуть позади, — холодные, бесцветные глаза Кестера следили за ними. Люк не смотрел на них. Голова его склонилась, глаза были закрыты, словно у проповедника, готовящегося прочитать молитву перед своей паствой.