Глава 6

Я спал, потому что ночью всегда сплю, но нервы у меня были в плохом состоянии, ибо когда я открыл глаза и увидел, что часы показывают 6.50, я немедленно проснулся. Я был готов отказаться от двух продвижений по службе ради удовольствия очутиться внизу в прихожей и сердито уставиться на Вулфа и Фрица, когда они будут уходить из дома на свою тренировочную площадку, но, понимая, что это будет серьезной ошибкой в стратегии, сумел сдержаться. Я открыл дверь, чтобы мне были слышны звуки, и когда ровно в семь часов открылась и закрылась парадная дверь, я подошел к окну и посмотрел вниз. Они двинулись по направлению к реке. Вулф без головного убора в голубых саржевых брюках, в моем темно-бордовом свитере и тяжелых башмаках шагал так, как, по его мнению, ходят солдаты, и размахивал руками. Жалкое это было зрелище.

Тем темно-серым мартовским утром моя операция привлечь его внимание к делу Энн Эймори выглядела почти безнадежной, но ничего другого у меня не было, поэтому я подготовился пустить ее в ход. После стакана апельсинового сока, яиц с ветчиной, оладьев и двух чашек кофе у Сэма я вернулся домой и провел час за машинкой и у телефона, занимаясь собственными делами, которые накопились в мое отсутствие, и уже заканчивая их, когда чуть позже девяти вернулись будущие солдаты. Я было решил совершенно не обращать на них внимания, поэтому не обернулся, когда кто-то прошел через прихожую и остановился у распахнутых настежь дверей нашей конторы.

— Доброе утро, Арчи, — послышался голос Вулфа. — Я провожу дни наверху. Ты хорошо спал?

Таким вопросом он обычно встречал меня по утрам и задал сейчас, наверное в 4000 раз, заставив лишний раз осознать, что я скучаю по дому. Я размяк и повернулся в кресле лицом к нему, но бросив на него лишь взгляд, снова разозлился.

— Нормально, спасибо, — холодно отозвался я. — Вы устроили настоящий бедлам в ящиках моего комода, когда искали, насколько я понимаю этот свитер. Я должен вам кое-что сказать Я говорю от имени Соединенных Штатов. Есть один вид деятельности, которую вы способны выполнить гораздо лучше, чем кто-либо другой, а именно, бороться с подпольной активностью врага у нас в Америке, на что требуется наличие мозгов, которые вы порой заставляли трудиться. Верховный главнокомандующий, министр обороны, генеральный штаб, а также сержант Йорк почтительно просят вас перестать ломать комедию и приступить к делу. Вы ошибаетесь, считая, что ваше внезапное появление на фронте заставит немцев умереть от смеха. У них нет чувства юмора.

Я надеялся, что он разозлится утратит самообладание и войдет в кабинет, а коли так, можно считать, что есть очко в мою пользу, но он продолжал стоять в двери и хмуро смотрел на меня.

— Ты сказал, — прорычал он, — что у тебя отпуск.

— Нет, я этого не говорил. Стыдитесь! Это только доказывает, в каком вы состоянии. Тысячу раз в этой комнате я слышал как вы выговаривали людям за их неточные формулировки. Я сказал, что отпуск у меня двухнедельный. Я не сказал, что нахожусь в отпуске. Кроме того, я не упоминал…

— Пф! — презрительно брызнул он слюной, повернулся и пошел по лестнице наверх. Что было еще одним феноменом, которою мне раньше не доводилось видеть. Установка лифта обошлась ему в семь тысяч долларов.

Я надел фуражку, вышел из дома и приступил к работе.

Я попытался выполнять то, что мне предстояло, с энтузиазмом и старался из всех сил, но за весь день не появилось никакой возможности, которой я мог бы воспользоваться и качестве рычага, чтобы заставить Вулфа отказаться от своих намерений. С подобной проблемой мне еще не доводилось встречаться, потому что раз он был настроен на проявление героизма, значит, ни одно обращение к его алчности не возымеет действия. В том состоянии, и какое он себя вогнал, единственным слабым местом, благодаря которому можно было его уговорить, оставалось лишь честолюбие.

Через приятелей на Сенгер-стрит я узнал, что расследование по делу смерти миссис Лидс не ушло за пределы участка, поэтому я отравился туда, чтобы навести справки. Сержант даже не потрудился посмотреть протокол. Нечего там смотреть. Заключение врача: смерть вызвана коронарным тромбозом в восьмидесятилетнем возрасте, и соседские сплетни о миссис Чак, утверждающей, будто старуху прибрал господь за обвинение его в том, что он заставил ее столько ждать, были абсолютной ахинеей.

Около полудня я зашел в дом э 316 по Барнум-стрит и застал Леона Фьюри в постели. Во всяком случае, он был в пижаме. Он объяснил, что поздно встает, потому что ему приходится охотиться на ястребов большей частью ночью. Я выяснил, что живет он только на те деньги, которые получает за убийство ястребов, что армия от него отказалась по причине какого-то дефекта в сердечном клапане, что Рой Дуглас обитает этажом выше прямо под крышей и еще кое-какие сведения, но ничего существенного. Роя я нашел на крыше, в его голубятне. Он не позволил мне войти и не поддержал разговора. Объяснил, что работает над методом вязки голубей, который состоит в том, чтобы держать голубя подальше от голубки во время периода, предшествующего соревнованиям, потом перед тем, как везти голубя туда, где их запускают, поместить его к голубке на пару минут, тогда он стремится обратно с невиданной скоростью. Я ни в коем случае не мог одобрить этот метод с точки зрения морали, но Роя мои суждения ни в коем случае не интересовали, поэтому я оставил его за работой, спустился вниз, вышел на улицу и начал опрашивать соседей.

В течение трех часов я собирал слухи и сплетни, но ничего толкового не выяснил. Даже из злословия ничего нельзя было извлечь, не говоря уже о полезной информации. На вопрос о смерти миссис Лидс, четырнадцать соседей ответили следующим образом:

4 — Миссис Чак ее убила.

1 — Мисс Лидс ее убила.

6 — Она умерла от старости.

3 — Она умерла от скаредности

Абсолютного большинства не оказалось. Ничего не выяснив, я поехал домой, прибыв туда около половины шестого, обдумывая все события и решения, стоит ли вообще напустить Энн на Вулфа, и пока я стоял, хмуро глядя на запыленный стол Вулфа, прозвенел звонок. Я пошел открывать, но прежде откинул занавеску, чтобы сквозь стеклянную панель посмотреть, кто звонит, и увидел у двери Роя Дугласа. Сердце у меня на секунду замерло. Может, что-нибудь проявится? Я открыл дверь и впустил его.

Он вел себя как-то смущенно, словно хотел что-то сказать, но не был уверен, стоит ли так поступить. Я повел его и кабинет, вытер пыль с одного из стульев, он сел, пару раз вздохнул и затем скачал:

— По-моему, сегодня на голубятне я вел себя не очень-то любезно. Я забываю про любезность, когда работаю с птицами. Дело в том, что они нервничают, завидев незнакомого человека.

— Я тоже, — сочувственно улыбнулся я. — Между прочим, как поживает Диана?

— Ей гораздо лучше. Она поправится. — Он прищурился, глядя на меня. Мисс Эймори, наверное, сказала вам про нее?

— Да, она поведала мне множество интересных вещей.

Он передвинулся на своем стуле, прочистив себе горло.

— Вы провели с ней весь вечер?

— Да. Я крутился там же.

— Я видел вас, когда вы вернулись. Когда привезли ее домой. В окно.

— Правда? Было довольно поздно.

— Я знаю. Но я… Видите ли, я беспокоился за нее. Мне подумалось, что ей грозит какая-то беда и что из-за этого она отправилась к Лили Роуэн.

— Вы могли бы спросить у нее.

— Она мне не скажет, — покачал он головой. — Но я уверен, что ей грозит беда, судя по ее поведению. Я не знаком с мисс Роуэн, поэтому я не могу поехать и спросить у нее, но с вами я знаком, то есть, я вами я разговаривал, и если вы были с ними весь вчерашний вечер… а потом приходили ко мне сегодня… Я решил, что вы можете мне сказать. Видите ли, у меня право знать, в чем дело, пусть хотя бы отчасти, потому что мы помолвлены и собираемся пожениться.

— Вы? Вы и мисс Эймори? — поднял я брови.

— Да.

— Поздравляю вас.

— Спасибо. — Он опять прищурился. — Поэтому я был удивлен, почему вы снова пришли ко мне, и решил, что хотели рассказать мне что-то о ней или что-то спросить у меня. Словом, если вам известно, в беде ли она, хорошо бы мне тоже знать.

За исключением того факта, что я выяснил, кто жених Энн, или скорей, это само выяснилось, я понял, что толку от его визита будет мало. Однако, поскольку он пришел сюда, я решил, что у меня появилась возможность, разузнать, что скрывает он, поэтому я продолжал относиться к нему по-дружески. Сожалею, что не могу помочь ему в затруднениях, возникших перед Энн, если таковые имеются, ответил я и ловко перевел нашу беседу на обитателей дома э 316 по Барнум-стрит, что оказалось бумерангом. Как только мы добрались до этого адреса, он начал рассказывать мне о голубях, и я не сумел его переговорить.

Кое-что я узнал. Еще мальчишкой он начал увлекаться голубями. Миссис Лидс построила ему голубятню и стала помогать деньгами, а теперь ее сменила мисс Лидс. Его птицы завоевали в общем 116 дипломов в соревнованиях молодых голубей и 63 диплома в соревнованиях матерых птиц. Однажды принадлежавшая ему Сузи заняла первое место во всеамериканских соревнованиях в Дейтоне, где принимало участие 3864 птицы из 512 голубятен. В прошлом году в Трентоне, где проводились соревнования на 300 миль, случилась катастрофа, в которой он потерял четырнадцать птиц. По его мнению, самыми быстролетными голубями считаются те, что принадлежат к дикинсоновской ветви сион-стассартс, например, Диана.

Я никак не мог его остановить. Как только стрелки на часах приблизились к шести, я начал думать, что мне придется взять его на руки и вынести за дверь, поскольку вскоре после шести Вулф вернется со своей тренировки, а я вовсе не желал, чтобы он застал здесь Роя. Но эта задача была решена без моего участия. Без пяти шесть зазвенел звонок. Рой встал и, сказав, что ему пора, следом за мной пошел к двери. Я отдернул занавеску и увидел на крыльце Лили Роуэн, а она — меня.

Я закрыл дверь на цепочку — теперь она открывалась всего на четыре дюйма, — позволил ее открыть и произнес:

— Воздушная тревога! Идите домой и залезьте под кровать.

В щель, образовавшуюся между дверью и рамой, почти до локтя пролезла ее рука.

— Заткнись! — прошипела она. — И дай мне войти.

— Нет, девочка, я…

— Впусти меня! Не то я буду вопить на всю округу…

— Вопить для чего?

— Случилось убийство!

— Ты хочешь сказать, что свершится убийство. В один прекрасный день…

— Арчи! Ты идиот! Говорю тебе, убили Энн Эймори! Если ты не…

Стоявший рядом Рой издал какай-то звук. Я оттолкнул его, снял цепочку, позволил Лили войти, закрыл дверь и схватил Лили за плечи.

— Рассказывай, — распорядился я. — Если ты ломаешь комедию…

— Перестань причинять мне боль! — прошипела она. И вдруг сникла, — Ладно, продолжай. Жми изо всех сил.

— Рассказывай, любимая.

— А я что делаю? Я поехала туда проведать Энн. Когда я позвонила в звонок, замок не щелкнул, поэтому я позвонила в другой звонок и вошла. Дверь ее квартиры была приоткрыта. Постучав, я вошла, думая, что она дома, поскольку я звонила ей в офис и она сказала, что будет дома примерно в половине шестого, а было уже без четверти шесть. Она и вправду была дома. Она лежала на полу, прислонившись к креслу, шея у нее была обвязана шарфом, язык вывалился изо рта, а глаза вылезли из орбит. Она умерла. Я увидела, что она умерла, и я…

Рой Дуглас ушел. Он проделал это быстро, распахнув дверь, скользнул мимо и смылся так, что у меня не было даже возможности броситься за ним.

— Черт побери, — вырвалось у меня.

Я отпустил Лили и посмотрел на свои наручные часы: 6.02. Если мы с ней сейчас двинемся, мне как всегда повезет: он будет уже у дома и увидит меня. Лили брызгая слюной, бормотала:

— Говорю тебе, Арчи, это было самое ужасное…

— Заткнись!

Я открыл дверь в гостиную, ввел туда Лили и закрыл дверь.

— Ты будешь делать, что скажу я, иначе, клянусь господом богом, я сниму с тебя скальп. Садись и не дыши. Ниро Вулф вот-вот явится, а я не хочу, чтобы он видел тебя здесь. Нет, сядь подальше от окна. Я хочу знать одно: не ты убила ее?

— Нет.

— Смотри на меня. Ты не убивала?

— Нет.

— Хорошо.

— Арчи…

— Заткнись.

Я сел на кончик стула, положил ладони на колени и уставился на стену. Я не умею думать с закрытыми глазами, как это делает Вулф. Через три минуты мне показалось, что я вроде нашел решение, если бы не появление у нас этого Дугласа Все зависело от него.

Я посмотрел на Лили.

— Не говори в полный голос, а то мы не услышим, как откроется дверь. А еще лучше перейдем на шепот. Ты часто бывала у Энн?

— Только один раз. Давным-давно. Мне нравится, когда ты становишься таким, Арч…

— Прибереги свои комплименты на Рождество. В чей звонок ты позвонила?

— Понятия не имею. В один из верхних…

— Кто-нибудь видел, как ты входила и уходила?

— Когда входила, может, кто-нибудь и видел. Думаю, нет. А вот когда выходила, уверена, что нет, потому что я оглядывалась и посмотрела на лестницу.

— Кто-нибудь из соседей тебя знает? Кроме Энн?

— Только миссис Чак, бабушка Энн.

— Кто-нибудь был… Молчи.

Парадная дверь открылась, потом закрылась. Я услышал голос Вулфа и бормотание Фрица. Шаги удалялись, открылась и закрылась дверь кухни.

Я бесшумно добрался до двери, ведущей в прихожую, и открыл ее. Дверь и кухню была плотно прикрыта, и из-за нее доносились какие-то звуки. Я жестом позвал Лили и, когда она очутилась возле меня, прошептал ей на ухо: «Быстро и молча. Попятно?», — на цыпочках добрался до входной двери и бесшумно открыл ее. Лили скользнула на крыльцо, я за ней, без единого звука закрыв входную дверь. Мы спустились по ступенькам на тротуар и повернули на восток. Ей пришлось почти бежать, чтобы не отставать от меня. Когда мы добрались до угла, я завел ее в первый же подъезд.

— Кто-нибудь стоял у входа, когда ты вошла?

— Стоял у входа? Нет. Но какое…

— Замолчи. Я занят. Ты очень приметна. Кто-нибудь заметил тебя, когда ты входила и уходила?

— Не думаю. Если даже да, то я никого не видела.

— Ладно. Я ухожу. Вот что ты должна делать: уезжай из города куда-нибудь недалеко, например, на Лонг-Айленд или в Вестчестер. Оставь мне в «Рице» записку, куда именно, но больше никому не говори. Я…

— Ты велишь мне уехать сейчас?

— Именно. Сложи чемодан и уезжай. В течение часа.

— Иди к черту! — Она обеими руками держала меня за руку. — Ты, проклятый идиот! Разве я не обращалась к тебе в трудную минуту? Я хочу выпить, и ты пойдешь со мной. Как, по-твоему…

Я попытался отказаться, но ничего у меня не вышло. Она умела настоять на своем, а я спешил.

— Послушай, ангел, — взмолился я, — у меня есть работа, и ты должна мне помочь. Времени для объяснений нет. Если ты поступишь, как я тебе советую, то в субботу я возьму выходной, и ты можешь запланировать все, что захочешь, за исключением катания на лодке в центральном парке.

— В эту субботу?

— Да.

— Даешь слово?

— Да, черт побери.

— Джентльмены предпочитают блондинок. Поцелуй меня на прощанье.

Я быстро поцеловал ее, бросился к такси и велел шоферу остановиться на углу Барнум-стрит и Кристофер-стрит. Мои часы показывали 6.15. У Роя было преимущество в 13 минут.

Глава 7

Из-за Роя Дугласа у меня почти не оставалось надежды осуществить задуманную мной схему действий, но когда я выпрыгнул из такси на углу, бросившись к дому э 316 и увидев, чти никаких следов чего-то необычного нет, шансы показались мне чуть получше. Например, двадцать к одному. Если же кто-нибудь еще, в том числе и Рой, опередили меня и вызвали полицию или врача, а то и соседей, или если бабушка вернулась домой пораньше, или еще семнадцать «если», мой план был обречен на неудачу.

Хорошо бы, если бы дверь была открыта, но она не была, поэтому я нажал кнопку, принадлежавшую Чак Эймори, не осмеливаясь позвонить кому-нибудь еще, и секунд через пять замок щелкнул. Это могло быть и хорошим и плохим признаком, но разбираться не было времени. Я вошел, направился в вестибюль и увидел Роя, стоящего перед открытой дверью квартиры миссис Чак. Лицо у него было какое-то одутловатое и дергалось, а сам он весь дрожал. Не успел он что-либо сказать, как я втолкнул его обратно в квартиру и захлопнул за собой дверь. У него был такой вид, будто он вот-вот начнет кричать. Я привел его из маленькой прихожей в комнату, подставил стул и усадил его.

— Она умерла, — хрипло произнес он. — Я не могу… смотреть на нее.

— Замолчите, — приказал я. — Понятно? Замолчите. Я разбираюсь в этом лучше вас.

Я огляделся. Все было в полном порядке, ни единого намека на ссору. Винить Роя в том, что он был не в силах посмотреть на Энн, не приходилось, потому что Энн была сама не своя. Лили упомянула два главных аспекта: язык и глаза. Верхняя часть туловища вроде опиралась на спинку обитого тканью кресла, а голубой шерстяной шарф, обвивающий горло, был завязан узлом под левым ухом. Приблизившись и встав на колени, я убедился, что это был труп, а не девушка. Она еще не успела остыть.

Я вернулся к Рою. Он забился в кресло, повесив голову. Я не был уверен, хватит ли у него силы поднять голову, чтобы посмотреть на меня, поэтому я снова опустился на колени, чтобы посмотреть на него.

— Послушайте, Рой, — сказал я, — нам предстоит кое-что сделать. Как давно вы здесь?

— Не знаю, — пробормотал он, уставившись на меня. — Я пришел прямо от вас.

— Как вы вошли?

— Куда? А… у меня есть ключ…

— Нет, не в дом. В эту квартиру.

— Дверь была открыта.

— Открыта настежь?

— Не знаю… Нет, не настежь. Приоткрыта.

— Вы кого-нибудь видели? Вас кто-нибудь видел?

— Нет, я никого не видел.

— Вы никого не вызывали, не звонили? Врача? полицию?

— Врача? — Он посмотрел на меня прищурившись. — Она ведь умерла, не так ли?

— Да, она умерла. Вы не вызывали полицию?

Он покачал головой, явно плохо соображая.

— Я… Нет.

— Ладно. Не двигайтесь с места.

Я выпрямился, огляделся и заметил в соседней комнате край кровати. Я прошел в спальню, сел на пуф возле туалетного столика, вынул из внутреннего кармана пиджака записную книжку и карандаш и написал:

«Милая Энн!

Извините, но я вынужден нарушить нашу договоренность. Не приходите к Ниро Вулфу в семь. Я сам буду у вас около половины шестого.

Арчи».

Я вырвал страничку, сложил ее, чуть примяв, наклонился к зеркалу, чтобы получше видеть, отделил у себя несколько волосков и обернув вокруг пальца, выдернул их. Возвратившись в гостиную, я присел на корточки возле покойной, засунул сложенный листок ей на грудь, а волоски за шарф у нее на шее под правую челюсть. Шарф был затянут так туго, что мне пришлось приложить некоторое усилие. Я погладил ее по плечу, пробормотав; «Не беспокойся, Энн, мы отыщем того или ту, кто это сделал». Затем выпрямился и начал оставлять отпечатки пальцев. Трех отпечатков будет вполне достаточно, решил я. Один на ручке кресла, второй на краю стола и третий на обложке журнала, лежавшего на столе. На часах было 6.37. Если миссис Чак вернется рано после кормежки белок, то она вполне может появиться в любую минуту, и было бы преступлением испортить все мои ухищрения.

Я подошел к Рою.

— Как вы себя чувствуете? Можете ходить?

— Ходить? — Он перестал дрожать. — Куда идти? Нам следует…

— Послушайте, — попытался объяснить ему я, — Энн умерла. Кто-то ее убил. Надо найти, кто это сделал, не так ли?

— Да, — оскалил он зубы, как порой это делает собака во сне. — Обязательно.