- Если Орри сказал правду.
      - Сказал. Ему и деваться было некуда. Кстати, самое лакомое блюдо я приберег напоследок. Я имею в виду вторую жизнь Изабел. Театральный круг.
      - Да, - буркнул Вулф.
      - Что "да"?
      - Тут придется повозиться. Впрочем, этого следовало ожидать. Женщина, которая питается на чьи-то деньги, нигде не работая, конечно, предпочитает совершать трапезу не в одиночестве. Ты смеешься?
      - Да. Большинство мужчин тратили бы деньги не только на еду. Впрочем, это не важно. Итак, у нас теперь имеется круг... как и ожидалось. Десятки, или даже сотни людей. Предлагаю, наконец, прощупать Эвери Баллу.
      - Я как раз о нем думаю. Сначала я хотел... Впрочем, ладно. Обсудим это завтра после твоей встречи с Орри.
      И Вулф потянулся к стенограмме.
      Глава 6
      Место вашей встречи с подследственным в Манхэттене частично зависит от причины ареста. Свидание может состояться в полицейском участке, или в городской тюрьме, или в конторе окружного прокурора, или в обезьяннике. Не знаю, многие ли полицейские называют его обезьянником, но сержант Пэрли Стеббинс другого слова не употребляет. Это голая, обшарпанная и довольно вонючая комната длиной ярдов в двенадцать, разделенная пополам стальной решеткой, вделанной в потолок. Посередине комнаты по обе стороны от решетки от стены до стены тянется деревянный стол, вдоль которого на одинаковом расстоянии друг от друга стоят деревянные же стулья. Причем стулья, предназначенные для посетителей, ничем не отличаются от стульев, на которых сидят посещаемые. Демократия, как никак.
      Во вторник утром, в десять минут одиннадцатого, сидя на одном из стульев со стороны посетителей в ожидании Орри, я пребывал в самом радужном настроении. Когда Паркер позвонил и сказал, что свидание назначено в городской тюрьме, я был уверен, что мы будем разговаривать в отдельной комнате. Вместо этого меня препроводили в обезьянник, где уже переговаривались четыре пары, пялясь друг на друга через решетку. Ближайшая от меня соседка, пожилая полная дама с заплаканными глазами, была всего в каких-то семи футах. Я рад был бы думать, что такое отношение вызвано только желанием насолить Ниро Вулфу и Арчи Гудвину, но, увы - все обстояло куда серьезнее. В полиции определенно считали, что Орри - убийца, и предпочитали не рисковать.
      Наконец, в стене по ту сторону стола и решетки распахнулась дверь, и вошел Орри в наручниках, сопровождаемый надзирателем. Надзиратель подвел Орри к столу, усадил на стул напротив меня, буркнул: "Пятнадцать минут", и отошел к стене, где уже стоял ещё один надсмотрщик. Мы посмотрели друг на друга сквозь решетку. Глаза Орри чуть припухли. Когда-то он признался мне, что расчесывает волосы утром минут по десять. Сегодня же он явно не причесывался.
      - Комната может прослушиваться, - шепнул я.
      - Вряд ли, - сказал Орри. Скованные наручниками руки он положил перед собой на стол. - Слишком рискованно. Представляешь, какая шумиха может подняться?
      - Хорошо, но давай говорить потише. Паркер сказал тебе, что мистер Вулф, Сол, Фред и я решили, что ты не убивал её, и взялись за это дело?
      - Да, у Вулфа не было другого выбора. Я, конечно, не его Арчи Гудвин, но и меня он не смог бы бросить на произвол судьбы.
      - Я предпочитаю быть своим собственным Арчи Гудвином, но сейчас мы в это вдаваться не будем. У меня есть к тебе пара вопросов, но Паркер сказал, что ты хотел меня видеть. Итак?
      - Я хочу попросить тебя об одолжении, Арчи. О большом одолжении. Я хочу, чтобы ты встретился с Джил Харди и сказал ей...
      - Мы уже встретились. Вчера утром она сама пришла к нам в контору, не перебивай, пожалуйста, и мы поговорили. Не знаю, что ты ей рассказал про Изабел Керр, так что...
      - Я никогда не говорил ей про Изабел Керр. Черт побери, что ты ей наплел?
      - То же, что и ты - ничего. Об этом одолжении ты и хотел просить, так что оно уже сделано. Я сказал, что полиция считает тебя виновником смерти Изабел Керр, тогда как мы так не считаем и собираемся расследовать это дело. А про Изабел мы и сами ничего не знаем. Теперь...
      - Ты просто чудо, Арчи! Не знаю, как тебя и благодарить.
      - Изложи это в письменном виде и я повешу твою благодарность в рамочке на стену. У меня есть вопросы, а времени у нас - кот наплакал. Ты уже раскололся?
      - Нет. Я нем, как рыба.
      - Так и держись. Паркер согласился защищать тебя. Что у них есть? Они нашли твое удостоверение и другие вещи, отпечатки твоих пальцев, и её дневник, но все это...
      - Ее дневник?
      - Да. Ты не знал, что она вела дневник?
      - Нет, черт побери.
      - Он у них в руках, по словам Кремера. Но старый лис умолчал про содержание. Ты, конечно, там фигурируешь, но мне важно знать другое: могла ли Изабел упомянуть там его? Я имею в виду покровителя, имя которого мне пришлось выдирать из тебя клещами?
      - О... - Орри призадумался. - Понимаю. Это может быть важно. Нет, не думаю, что она об этом писала. Конечно, она держала дневник взаперти, и все-таки вряд ли... Она была слишком осторожна. Я почти уверен, что его имени там нет.
      Я взглянул на часы. Осталось шесть минут.
      - Теперь главный вопрос. Сколько людей знало про вас с ней?
      - Никто не знал.
      - Ерунда! Откуда ты можешь быть уверен?
      - Насколько мне известно, никто не знал. Сам знаешь, Арчи, я иногда не прочь прихвастнуть, но ты хоть раз слышал от меня её имя? Она меня довольно быстро напугала. Женщины ко мне привязывались и раньше, но эта пристала просто как банный лист. Верно, она мне нравилась, с ней было приятно, но она просто на мне помешалась. Мы никогда никуда не ходили. Она сама хотела, чтобы мы встречались только у неё дома, и меня это вполне устраивало. К сожалению, я её недооценил. Я рассказал ей о том, что познакомился с Джил ничего особенного, просто встретил стюардессу. И потом, как последний болван, решил приучить её к мысли, что поскольку я у неё не единственный, то и она не может рассчитывать на то, чтобы быть единственной у меня. И вскоре после этого я влюбился по-настоящему, впервые в жизни. В Джил. А Изабел... я говорил тебе, как она отнеслась к этому. Она всерьез вознамерилась выйти за меня сама. Я сказал, что зарабатываю едва ли половину от того, что её приятель тратит на её квартиру и тряпки. Изабел же заверяла, что комнаты и ванны ей будет достаточно, даже после того, как родится ребенок. Совсем свихнулась баба. Я ни на секунду не поверил, что она ждет ребенка. А потом - чей бы это был ребенок? Я отвечаю на твой вопрос. Я никому про неё не говорил, и сомневаюсь, чтобы она кому-то рассказала про меня.
      - Но она же рассказывала тебе о других, верно?
      - Кое о ком, да.
      - Кто из них убил ее? У кого были хоть какие-то основания?
      Орри кивнул.
      - Да, я и сам ломал над этим голову. Если она упоминала хоть что-то, достойное внимания, то вспомнить я не могу. Я прекрасно понимаю, что только так вы можете меня выручить, но ничем не могу помочь. Конечно, она рассказывала про разных людей, в том числе про мужчин, которые с ней заигрывали, про женщин, которые ей нравились ил которых она на дух не выносила, но я уже всех перебирал в уме и зашел в тупик. Я понимаю, что с кого-то все равно начать надо, поэтому хочу назвать тебе её лучшую подругу, певицу из ночного клуба Джулию Джекет. Ее настоящее имя - Эми Джексон. На позапрошлой неделе она ещё работала в клубе "Десять маленьких индейцев". Лучше никого не сыскать. А ты уже добыл что-нибудь? Хоть какую-то зацепку?
      - Нет. А ты когда-нибудь видел её сестру, Стеллу Флеминг?
      - Нет. Изабел рассказывала про нее. Говорила, что когда мы с ней поженимся, то не только она будет счастлива, но и её сестра. Предполагалось, что я буду на седьмом небе от радости из-за того, что сделаю сразу двух женщин счастливыми.
      - Правильно. А она упоминала когда-нибудь...
      Я умолк, потому что надзиратель оторвался от стены и приближался к нам. Он прикоснулся к плечу Орри, что было совсем ни к чему, и сказал, что наше время истекло. Я возвысил голос:
      - Как вас зовут?
      Он тупо посмотрел на меня.
      - Как меня зовут?
      - Да, лично вас.
      - Меня зовут Вильям Фланаган.
      - Понятно, ещё один Вильям. - Я поднялся. - Я доложу о вашем жестоком обращении. Мистер Кэтер задержан только как важный свидетель, а вы грубо схватили его за плечо.
      Я повернулся и двинулся к двери.
      Вильям Фланаган ничего особенного не прервал. Я собирался только спросить, не упоминала ли когда-нибудь Изабел доктора Гамма.
      По дороге домой, в такси, я размышлял. Я надеялся, что беседа с Орри прольет хоть какой-то свет на эту историю, однако, когда такси заворачивало на Тридцать пятую улицу, я поймал себя на мысли о том, что обдумываю, какое выражение было у Орри в ту или иную минуту, или что он сказал. Откровенная глупость, потому что мы вычеркнули Орри из числа подозреваемых. Правда, беда в том, что для того, чтобы кого-то напрочь вычеркнуть, нужно заполучить другого подозреваемого. Мысль о том, что Орри ухлопал Изабел Керр, мелькнула в моем мозгу в тот самый миг, когда я разглядывал вмятину в её черепе и увидел валявшуюся рядом пепельницу; чтобы теперь забыть об Орри, я должен был сперва подставить взамен некого "икс", или "игрек", а время шло, и никакого "икс", или "игрек" у меня так и не было.
      Войдя в кабинет, я не выдвинул верхний левый ящик своего стола, чтобы достать блокнот, в который я заношу дневные расходы для еженедельного финансового отчета. Счет за поездку в такси на три доллара семьдесят пять центов я решил оплатить сам.
      Поскольку сейчас было три минуты двенадцатого, Вулф только что спустился из оранжереи и сидел, разбирая почту. Не обнаружив в ней ни чеков, ни писем от коллекционеров орхидей, то есть - ничего интересного, Вулф со вздохом отодвинул кипу конвертов в сторону и сказал:
      - Доброе утро.
      Я ответил, что утро вовсе не доброе, и в доказательство дословно воспроизвел беседу с Орри Кэтером. Закончил я пожеланием, чтобы следующую встречу Вулф провел сам, поскольку я ни с Джил Харди, ни с Флемингами ровным счетом ничего не добился.
      - Тем более, что он мужчина, - присовокупил я. - Я понимаю, что нельзя просить от вас слишком многого и встречаться с Джулией Джекет, но она подождет, пока вы не прощупаете Эвери Баллу.
      Вулф насупился.
      - А доктор Гамм?
      Я нахмурился в ответ.
      - Нельзя же вечно откладывать Баллу. Я прекрасно понимаю вас и полностью согласен, что мы не беремся за дела о разводах. Уж слишком противно выяснять кто с кем спал, или спит. Баллу безусловно оплачивал квартиру не для того, чтобы читать Изабел стихи, но для нас секс в этом деле не главное, и можно от него абстрагироваться. В конце концов, можно убедить себя, что Баллу ухлопал её за то, что сделал неправильное ударение, декламируя оду.
      Губы Вулфа превратились в тонкую ниточку. Он трижды глубоко вздохнул, потом процедил:
      - Хорошо. Приведи его.
      Я кивнул.
      - Ладно, но только не могу сказать, когда. Я наводил о нем справки вчера вечером. Он не только президент "Федерал Холдинг Корпорейшн", но и директор ещё девяти крупных фирм. У него один женатый сын и две замужние дочери. Ему пятьдесят шесть. Кроме дома на шестьдесят седьмой улице, у него ещё дом в Райнбеке и вилла в Палм-Бич. Я могу узнать через банк, сколько он стоит, но не уверен, что...
      - Я же сказал - приведи его.
      - Я слышал. Я просто пытался донести до вас, что на мой взгляд - не слишком разумно объяснять в его приемной, а потом и его секретарше, что частный сыщик Ниро Вулф хочет встретиться с их боссом по личному делу. Еще хуже - договориться о встречи по телефону. Поэтому я должен придумать что-то похитрее, а Джулию Джекет придется пока отложить.
      - Сол не звонил?
      - Звонил в девять утра. Сказал, что Фред уже с ним, и они приступают к делу. Позвонит около часа.
      - Пф! Гений против ветряных мельниц. Отзови его. Пусть займется мисс Джекет. Выудит из неё несколько имен, и Фред поможет ему опросить их. Вулф потянулся к почте. - Твой блокнот, Арчи. Надо ответить этому олуху из Парижа.
      Глава 7
      В четыре часа дня я стоял в мраморном вестибюле сорокоэтажной махины на Уолл-стрит, напротив лифтов с табличками "Этажи 32-40". Подготовился я тщательно. У меня перед глазами стоял облик Эвери Баллу, фотографию которого я разыскал в Нью-Йоркской публичной библиотеке в одном из номеров журнала "Форчун", а в кармане покоилась визитная карточка. Точно такая же, как та, что я дал лифтеру Вильяму - мое имя посередине, а имя и адрес Ниро Вулфа в низу, более мелким шрифтом, - но с маленьким добавлением. Под собственным именем и фамилией я припечатал на машинке: "В розовой спальне хранился дневник, который теперь в полиции". Вышло очень аккуратно, уместившись в самый раз.
      Возможно, что я и перестарался. Вполне можно было допустить, что не только жена и дети, но и кое-кто из служащих "Федерал Холдинг Корпорейшн" знали, как мистер Баллу проводит некоторые вечера. Но скорее всего - они не знали. Применительно к его персоне журналист "Форчун" не раз употреблял такие прилагательные, как "честный", "добропорядочный", "безупречно чистый" и "безукоризненный". Я не привык клевать на прилагательные в печатных изданиях, но даже если отбросить из них половину, то остается достаточно, чтобы сделать мою задачу весьма щепетильной. Поэтому я и проторчал в вестибюле вместе того, чтобы подняться на тридцать четвертый этаж здания с номером 2938 по Гумбольдт-авеню. К тому же, ждать внизу оказалось гораздо приятнее, особенно после пяти часов, когда из каждого лифта выпархивала стайка очень симпатичных пташек.
      В последний раз я взглянул на часы без двадцати двух шесть, а пару минут спустя появился Эвери Баллу. Из всех, кто спустился с ним в лифте, только один мужчина чуть задержался, и они зашагали вместе к выходу, переговариваясь на ходу. Я двинулся следом, надеясь, что дальше их пути разойдутся. Так и случилось. Спутник Баллу направился в сторону Бродвея, а вот Баллу приостановился у кромки тротуара. Я тут же подошел к нему, протянул визитку и произнес:
      - Вас это может заинтересовать, мистер Баллу. Света здесь достаточно?
      Сперва мне показалось, что он собирается меня отшить, и он сам, должно быть, так решил, но в следующий миг он посмотрел на мое мужественное честное лицо, лицо человека, вручившего тысячи визитных карточек, взял карточку из моих рук, поднес её к свету и начал читать. Это дало мне время, чтобы рассмотреть его. Темносерый костюм обошелся мистеру Баллу сотни в три, а то и в четыре, а шляпа такого же цвета - ещё долларов в сорок. Крупная голова на крупном теле, лицо с морщинками, но не дряблое. Выражение лица ничуть не изменилось, когда, покончив с моей визиткой, Баллу сунул её в карман и перевел взгляд на меня.
      - Вы уверены, что это должно заинтересовать меня? - спросил он.
      Я кивнул.
      - Здесь - не лучшее место, чтобы обсуждать это. Я предлагаю контору Ниро Вулфа. Он больше полиции знает и про розовую спальню, и про подозреваемого, и даже про вас. Лучше всего не откладывать дела в долгий ящик. Больше добавить мне нечего, я простой посыльный. Но вы должны признать, что я поступил очень тактично, не став подниматься на тридцать четвертый этаж и не передав эту карточку вашему персоналу.
      Эвери Баллу покрутил головой, должно быть, высматривая поблизости полицейского. Тщетно. В следующее мгновение к нам подкатился и остановился "роллс-ройс", из которого вышел облаченный в форменную одежду шофер. Баллу повернулся ко мне и спросил:
      - Где это находится?
      - Западная Тридцать пятая улица. Дом девятьсот тридцать восемь.
      - У вас есть машина?
      - Не здесь.
      - Если поедете со мной, то будете держать язык за зубами.
      - Хорошо. Я уже сказал все, что хотел.
      Баллу шагнул к "роллс-ройсу" и залез внутрь. Я последовал за ним. Шофер захлопнул за мной дверцу и прошествовал на свое место. Когда машина плавно покатила вперед, Баллу сказал шоферу, что мы по дороге кое-куда заедем, и назвал адрес. Когда "роллс" остановился на перекрестке, я подумал, что, пожалуй, впервые доставляю подозреваемого в убийстве к Ниро Вулфу в собственном "роллс-ройсе". Остальную часть пути, благо все молчали, я сосредоточился на автомобиле, и решил, что ход у него более плавный, чем у "герона", но зато трогается с места и разгоняется он медленнее.
      Когда мы добрались до нашего старенького особняка, было уже начало седьмого, значит, Вулф уже спустился из оранжереи. Разместив на вешалке пальто и шляпу Баллу, а также свои собственные, я вошел в кабинет, провозгласил: "Мистер Баллу" и отступил в сторону.
      Войдя, Баллу приостановился, осмотрелся и спросил:
      - Здесь не установлены подслушивающие устройства?
      - Боюсь, - вздохнул Вулф, - что скоро нигде нельзя будет чувствовать себя в безопасности. Но я могу дать вам мое честное слово, что ничего из того, о чем мы будем говорить, не будет записано.
      Он указал на цветочную вазу.
      - Микрофон можно спрятать даже там, но его нет.
      Баллу предъявил Вулфу мою визитку, которую предусмотрительно вынул из кармана пальто.
      - Что это за галиматья насчет розовой спальни и дневника?
      Вулф протянул руку и взял карточку.
      - Разве не очевидно? Это уловка, чтобы заманить вас сюда. Причем мистер Гудвин ничего не выдумал: спальня и впрямь розовая, как вам известно, поскольку вы провели в ней не один час, а мисс Керр и в самом деле вела дневник, который теперь находится в полиции.
      Он мотнул головой в сторону красного кожаного кресла.
      - Садитесь, пожалуйста; приятнее вести беседу, когда глаза на одном уровне.
      - Я никогда не проводил времени в розовой спальне.
      - Тогда почему вы здесь?
      - Потому что я знаю вашу репутацию. Знаю, что вы способны подстраивать хитроумные ловушки и, по-видимому, сейчас решили вовлечь меня в свою игру. Хочу сразу предупредить: не стоит.
      Вулф потряс головой.
      - Нет, мистер Баллу, так не пойдет. Сейчас не важно, знаю ли я о вашей связи с мисс Керр, длившейся три года, и какими фактами я располагаю в подтверждение этому. Важно другое: можно ли предотвратить обнародование этих фактов, и если да, то как? Это вопрос к вам. Меня занимает другой вопрос: вы ли убили эту женщину? Если да, то вы приговорены. Если нет, то я вовсе не собираюсь разоблачать вас, и о вашей связи может вообще никто не узнать. Поверьте, что я руководствуюсь вовсе не бахвальством, когда заявляю, что исход дела зависит только от того, насколько вы будете со мной откровенны.
      Баллу повернул голову и проводил меня взглядом, пока я усаживался за свой стол. Потом посмотрел на Вулфа, подошел к красному креслу, устроился поудобнее и сказал:
      - Я слушаю.
      Вулф чуть развернулся вместе с креслом, чтобы смотреть прямо на Баллу.
      - Кое-что может быть для вас в новинку, а кое-что - нет, - начал он. Вам, конечно, известно, что человек по имени Орри Кэтер задержан полицией как важный свидетель, но в любой миг ему могут предъявить обвинение в преднамеренном убийстве. У меня имеются достаточные основания для того, чтобы считать его невиновным. В течении ряда лет мистер Кэтер выполнял мои поручения, так что теперь я перед ним в долгу. Чтобы вернуть этот долг, я должен сейчас сообщить вам нечто, что было сказано мне в конфиденциальной беседе. Мистер Кэтер и мисс Керр в течении последнего года состояли в интимных отношениях. Он часто посещал её квартиру с розовой спальней, когда мисс Керр говорила, что вы не придете, и в квартире имелись многочисленные свидетельства его визитов, незаметные для вас, но вскрывшиеся при обыске. Полиция все это обнаружила, что и послужило причиной ареста мистера Кэтера. Не желаете что-нибудь сказать?
      - Я слушаю.
      По лицу Эвери Баллу можно было подумать, что ему предлагают очередной пакет акций.
      - Мисс Керр много рассказывала мистеру Кэтеру про вас, её покровителя, но, естественно, не рассказывала вам о нем. Судя по всему, она упоминала его и в дневнике, но вас эта участь, по-видимому, не коснулась. В противном случае, вас бы уже навестили сотрудники уголовной полиции, или люди окружного прокурора. Не было такого?
      - Я слушаю.
      - Так не пойдет. Я должен знать, а вас это ни к чему не обязывает. Кто-нибудь приходил к вам?
      - Нет.
      - Есть ли у вас хоть какие-то основания подозревать, что вы можете иметь отношение к убийству Изабел Керр?
      - Нет.
      - Хорошо. Возможно, что окружной прокурор и не предъявит мистеру Кэтеру обвинения в убийстве, пока не выяснит, кто платил за квартиру мисс Керр; к этому обязывает обычная осторожность. Вам остается надеяться, что прокурор никогда этого не выяснит; я тоже буду удовлетворен.
      Вулф наклонил голову.
      - В том-то и загвоздка, мистер Баллу. Если мистеру Кэтеру придется предстать перед судом, то ваше имя неизбежно всплывет. Мистер Кэтер присягнет, начнет давать показания, назовет вас, и - пиши пропало. Есть, правда, неплохой шанс, что если удастся изобличить и осудить истинного убийцу, то ваше имя тоже останется в тени; если же станут судить мистера Кэтера, то про вас неизбежно станет известно. Следовательно, принимая в расчет, что мистер Кэтер невиновен, в наших общих интересах не допустить судебного процесса над ним. Так же в наших с вами интересах - изобличить убийцу Изабел Керр. Если вы откажетесь помочь мне, я, естественно, заподозрю, что её убили вы; если же потом окажется, что я заблуждался, то я только зря потрачу драгоценное время, что будет чертовски жаль. Я ясно изложил суть дела?
      Морщинки на лице Баллу углубились, выражение же совсем не изменилось. Он только глубоко вздохнул, потер ладонью бровь и спросил:
      - Могу я что-нибудь выпить?
      Я сказал, что да, конечно, поскольку решил, что так быстрее, чем звонить Фрицу. Баллу заказал джин со льдом и долькой лимона, и я отправился на кухню. Пока Фриц нарезал лимон, я разыскал джин, стакан и ведерко со льдом. Когда я вернулся в кабинет, красное кресло пустовало; Баллу стоял возле нашего огромного, медленно вращая его кончиком пальца. Когда я поставил поднос на столик, Баллу подошел, бросил в стакан кубик льда, плеснул сверху джин, выдавил и положил в стакан пару кругляшей лимона, и размешал. Когда я подошел к своему столу и уселся, Баллу все ещё помешивал коктейль. Наконец, он поднес стакан к губам, два раза отхлебнул и отставил стакан на столик.
      - Да, - произнес он, - вы ясно изложили суть дела.
      Вулф приоткрыл глаза и хрюкнул.
      - Судя по всему, я попался, - продолжал Баллу. - Я не могу проверить истинность ваших утверждений. Выпить мне и в самом деле хотелось - я всегда пропускаю стаканчик, когда возвращаюсь домой после работы, но куда важнее для меня было выгадать немного времени для размышлений. Я решил, что вы говорите правду, хотя бы потому, что не вижу, что бы вы выиграли, вводя меня в заблуждение. Единственная альтернатива для меня - повернуться и уйти, но я не могу пойти не такой риск. У меня есть вопрос: когда мисс Керр... когда этот Кэтер впервые узнал обо мне?
      Вулф повернулся ко мне.
      - Мы это знаем, Арчи?
      - Нет, сэр. Но я могу узнать, если это важно.
      - Может он знать это уже месяца четыре? - спросил Баллу.
      - Конечно, - пожал плечами я.
      - Мне бы хотелось это выяснить. Быть может, сейчас, это уже не столь важно, но я бы хотел знать. - Он взял в руку стакан и отпил из него. - Могу ещё добавить, что я не убивал мисс Керр. Стал бы человек с моим положением, с моим весом в обществе... Нет, это для вас не аргумент. Для меня даже мысль такая показалась бы фантастической. Вы хотите, чтобы я помог вам найти убийцу. Если Кэтер не виновен, а факты таковы, какими вы их представили, то я бы искренне рад помочь, но как?
      - Сначала покончим с вами, - произнес Вулф. - Где вы были в субботу утром?
      - Все утро я провел дома, часов до трех. К обеду мы ждали гостей.
      - Если потребуется, вы сможете обеспечить себе алиби на каждые полчаса, начиная с восьми утра?
      - Думаю, что да. Мне много раз звонили.
      - А у вашей жены есть алиби?
      - Причем тут моя жена, черт возьми?
      Вулф потряс головой.
      - Не заводитесь. До сих пор вы вели себя безупречно; не портите впечатление. Не я втягиваю вашу жену, а обстоятельства. Знала ли она о вашей связи с мисс Керр?
      - Нет.
      - Насколько вы уверены ?
      - Совершенно уверен. Я принял все мыслимые меры предосторожности.
      Вулф нахмурился.
      - Вы ставите нас в трудное положение. Для меня, или для мистера Гудвина было бы весьма желательно повидаться с вашей женой, но как придумать такой повод, чтобы не вовлекать вас? Надеюсь, что мистеру Гудвину удастся...
      - Нет, не удастся! Я не позволю вам встречаться с моей женой!
      - Вы опять за старое? Вы сами признали, что попались; вот и не трепыхайтесь. Если не вы и не ваша жена, то кто? Я должен иметь факты, или имя, или хотя бы намек. Вы провели с этой женщиной много времени. Она рассказывала вам о своих знакомых, о местах, куда ходила. Расскажите мне.
      На шее Баллу начала подергиваться мышца.
      - Я настаиваю, категорически настаиваю, чтобы вы не втягивали мою жену в эту историю. Вы, конечно, рассчитываете на то, что вам заплатят. Я никогда не "трепыхаюсь". Сколько вы хотите?
      Вулф кивнул.
      - Ничего другого от вас и не ожидал. Богатые люди даже не мыслят других путей расчета. Я веду расследование от имени мистера Кэтера, так что вы не можете нанять меня, или заплатить мне. Я, конечно, давлю на вас, но только для того, чтобы получить нужные сведения. И вашу жену мы побеспокоим только в том случае, если иного выхода не будет. От вас же мне нужно...
      Зазвонил телефон. Я повернулся и снял трубку.
      - Контора Ниро...
      - Это Сол, Арчи. Я...
      - Минутку.
      Я отложил трубку в сторону, прошел в прихожую, а оттуда на кухню, и поднял трубку параллельного аппарата.
      - У нас посетитель. Вываливай, что там у тебя.
      - У вас будут ещё посетители. Я опростоволосился. Встретил себе равного. Это Джулия Джекет. Отдал бы недельное жалованье, чтобы посмотреть, как бы справился с ней ты. Беда в том, что Ниро Вулф - знаменитость, по её словам, а также в том, что она обожает орхидеи, то она готова хоть часами рассказывать про Изабел Керр. Мне же не скажет ничего. Вообще ничего.
      - Да, просто жуть. Боюсь, что мне пришлось бы угрохать на неё целых десять минут.
      - Милости прошу. Я уже сказал - даю недельное жалованье. Она...
      - Где ты находишься?
      - В телефонной будке на Кристофер-стрит. В "Десяти маленьких индейцах" к телефону не пробиться. Сейчас она выступает. Будет на сцене до восьми, а потом снова с десяти минут десятого до десяти с четвертью.
      - Тогда это пара пустяков. Приведи её в половине девятого.
      - Пара пустяков - ха!
      Послышался щелчок и связь оборвалась.
      Я не надеюсь, что вы мне поверите, когда я скажу, каковы были первые слова, что я по возвращении в кабинет, но вы имеете право знать, почему мы добились от Эвери Баллу так же мало, как Сол от Джулии Джекет. Вот, что сказал Баллу:
      - Редьярд Киплинг.
      Я просеменил к своему столу, не веря своим ушам и не сводя глаз с Баллу.
      - Стихи? - спросил Вулф, когда я усаживался.
      - В основном, стихи, - ответил Баллу, - но также некоторые рассказы. Еще Роберт Сервис и Джек Лондон. Кое-что другое, но эти трое, Киплинг, Сервис и Лондон, есть у меня целиком, в кожаных переплетах. И все хранится там. Кстати, я хотел вас спросить - могут ли снять отпечатки пальцев с кожаных переплетов? Кожа - не гладкая, а пупырчатая.
      Вулф повернул голову.
      - Арчи?
      - Возможно, не смогут, - сказал я. - Но ваши отпечатки могут быть на других предметах. У вас когда-нибудь брали отпечатки пальцев? Они где-нибудь хранятся?
      - Не знаю. Просто не знаю.
      Плечи Вулфа поднялись на одну четвертую дюйма, потом опустились.
      - Тогда вам остается только надеяться. Но мне трудно поверить, мистер Баллу, что вы проводили там десять часов в неделю, или пятьсот часов в течение трех лет, и мисс Керр никогда не говорила, как проводит оставшиеся... почти двадцать пять тысяч часов. Куда ходит, с кем общается...
      - Я уже сказал, - нервно ответил Баллу, - уступая вашему давлению. Кроме физической близости у нас не было ничего общего. Разве что ещё обсуждение прочитанных стихов и рассказов.
      - Все равно - не могу поверить. Она никогда не упоминала сестру?
      - Нет, несколько раз невзначай упоминала, но ничего не рассказывала.
      - И вы не знали, что сестра была резко против вашей связи?
      - Нет, не знал. И сейчас не знаю.
      - Тем не менее это факт. Мисс Керр когда-нибудь называла имя Джулия Джекет?
      - По-моему, нет. Если и называла, то как-то между прочим, и я его не помню.
      - Поразительно. Вы часто и помногу общались в течение трех лет. Я просил вас назвать мне хоть несколько имен, и вы назвали три: Джек Лондон, Роберт Сервис и Редьярд Киплинг - Вулф отодвинул кресло назад. - Вопрос: почему вы хотели знать, когда мистер Кэтер впервые услышал ваше имя?
      - Я... мне было просто любопытно.
      - Вы сказали, что сейчас это уже не важно. А когда это могло быть важно, и почему?
      - Я имел в виду - важно только для меня, а не для вас, и не для ваших целей. Какую цель вы преследуете? Вы говорите, что я не могу нанять вас, или заплатить вам, но почему? Я не вижу противоречия между интересами Кэтера и моими. Что вы скажете, если я предложу вам десять тысяч в задаток? Двадцать тысяч?
      - Нет. - Вулф поднялся. - Я уже связан обязательством.
      И вышел.
      Глава 8
      В четверть девятого мы вновь сидели в кабинете, а Фриц убирал кофейные приборы; я ещё этого не знал, но шла подготовка к одному из самых грандиозных представлений, которые когда-либо разыгрывались в нашем старом особнячке красного кирпича. Выпроводив Баллу, я отправился на кухню и рассказал Вулфу про звонок Сола. Конечно, Вулф получил бы большее наслаждение от лукового супа и мяса с овощами по-кентуккийски, если бы я подождал хотя бы до кофе. Но меня интересовал вопрос: что перевешивает у этого чревоугодника - аппетит или пищеварение. Оказалось, что испортить ему аппетит можно только чудом.